Голова болела, просто раскалывалась, но эта боль меркла с той, которая терзала моё тело. Я приподнялась на локтях и обнаружила, что лежу на кровати в незнакомой комнате. На запястьях проступили широкие красные полосы. Я поняла, откуда они взялись, повернув голову в сторону металлической спинки, где до сих пор болтались два кожаных ремня. Один, такой же, свисал с другой стороны, у ног. Я пошевелилась. Правая щиколотка всё ещё была пристёгнута к изножью. Я нагнулась, чтобы освободить занемевшую конечность, и тут острая боль в животе пронзила меня, заставив громко вскрикнуть. Стянув покрывало, я чуть не потеряла сознания. Я лежала в огромной луже собственной крови и была полностью вымазана ей. Живот, бёдра, даже грудь. Откинувшись на подушку, я попыталась выровнять дыхание. Нет, этого не могло произойти со мной. Только не со мной. Я глотала слёзы, боясь захлебнуться. Одежды нигде не было. Впрочем, если бы она даже висела рядом, я вряд ли смогла одеться самостоятельно. За дверью послышались шаги. Я с трудом перевернулась на живот и претворилась спящей. Ремешок всё ещё впивался в щиколотку, но страх пересилил боль.
В комнату вошли два человека.
– Вот, доктор. Не знал, что тёлка окажется такой хлипкой.
Кровать подо мной прогнулась, и чьи-то руки принялись осторожно ощупывать моё тело.
– Что ты натворил, подонок? Скажи спасибо, что девочка без сознания. Как я понимаю, тут имеют место разрывы не только влагалища, но и прямой кишки?
Славик хрипло кашлянул.
– Ну… не удержался я.
Мужчина, которого называли доктором, грязно выругался.
– Её нужно срочно доставить в клинику. Большая кровопотеря.
– Не получится. Оказывай помощь здесь, эскулап, и проваливай.
– Здесь? Да её шить надо.
Теперь выругался Славик.
– Ладно. Сколько дней она проведёт в твоей грёбаной клинике?
– Дня три, как минимум.
– Позвоню Олегу, доложу, что на море улетаем. Но ты у меня смотри, чтобы через неделю на ней и следов никаких не осталось.
В руку вонзилась игла, меня отстегнули от кровати, замотали в покрывало и понесли, наверное, к чёрному входу. Снотворное начало действовать, нивелируя внутренний огонь и душевную муку.