Убийца и подземный мир (ЛП)

Саэм покачал головой и улыбнулся одними губами. До его глаз улыбка не дошла.

— Поговорим, если, конечно, завтра ты об этом вспомнишь, — с подчеркнутой беззаботностью произнес он.

Селена заставила себя улыбнуться. Саэм кивнул в сторону танцующих.

— Иди веселись. Завтра поговорим.

Селене показалось, что Саэм хочет поцеловать ее в щеку. Наверное, только показалось. Он слегка сжал ей плечо и исчез. Селена растерянно глядела ему вслед, пока не оказалась в кругу танцующих девушек. Там ей вновь стало легко и беззаботно.

Крыша купленного Селеной жилища выходила на реку Авери. Селена сидела на уступе, прислонившись спиной к стене и свесив ноги вниз. Камень под нею был холодным и влажным. Ночью дождь прекратился. Сильный ветер разогнал облака, и в светлеющем небе меркли звезды.

Вскоре из-за горизонта медленно выползло громадное солнце, превратив реку в красно-оранжевую змею. Город начинал просыпаться. Из труб потянулись дымки. В рыбной гавани зычно перекликались рыбаки. На улицах появились заспанные дети: кто с вязанками дров, кто с корзинами и ведрами воды. А за спиной Селены, вспыхивая золотистыми ярусами, встречал утро стеклянный замок.

Вернувшись из пустыни, Селена только сейчас выкроила время, чтобы навестить свое жилище. Внешне оно выглядело, как заброшенный склад, на верхнем этаже которого находилось несколько просторных комнат. Никто и не догадается, где она собралась поселиться. Склад был доверху забит ящиками с пузырьками чернил. Вряд ли кто из воров позарится на такую добычу. Селена была здесь полновластной хозяйкой. Правильнее сказать, станет ею, когда объявит Аробинну, что уходит от него. А она непременно скажет об этом, когда покончит с Донвалем. Или вскоре… наверное.

Селена вдыхала влажный утренний воздух, наслаждаясь его сыростью и собственной неприметностью. Сейчас она не чувствовала себя знаменитой Селеной Сардотин. Она была песчинкой в громадном городе. И в то же время она чувствовала, что город целиком принадлежит ей. Достаточно лишь руку протянуть.

Праздник осеннего равноденствия был восхитительным, но мир состоял не только из таких праздников. Мир был величественнее, прекраснее и… реальнее. А главное — будущее в этом мире принадлежало ей. Три сундука золота — лучшее доказательство. Свою дальнейшую жизнь она построит так, как ей хочется.

Селена уперлась руками в мокрый карниз. Она смотрела на город и с радостью чувствовала, что город тоже смотрит на нее.

Глава 6

Вчера Селена совсем забыла поблагодарить Саэма за ноты и намеревалась исправить эту досадную оплошность сегодня, во время утренних занятий. Вскоре после завтрака она спустилась в зал, но кроме Саэма там занималось несколько ассасинов. Говорить при них ей не хотелось. Нет, она не боялась, что над нею начнут подтрунивать. От нее вообще старались держаться подальше, но после вчерашних «винных излишеств» и почти бессонной ночи мысли путались, и ей было не подобрать нужных слов.

Занятия продолжались до полудня. Все ассасины были достаточно взрослыми, чтобы упражняться самостоятельно, но Аробинн следовал традициям и потому держал учителя — невысокого, плотненького человека. Правильнее было бы назвать его наблюдателем, ибо Селена не помнила, чтобы он научил ее чему-то стоящему. Селена относилась к нему, как к говорящей мебели, хотя никак это не показывала.

Учитель сделал ей комплимент, восхитившись движениями и приемами, которые она освоила в Красной пустыне. Селена холодно кивнула. Вообще-то, этот спектакль предназначался для Саэма, упражнявшегося неподалеку. Сегодня он занимался обнаженным по пояс. Его упругая кожа блестела от пота. Похоже, что и Саэм решил показать Селене, чему он научился за лето. Он пробежал несколько шагов, подпрыгнул, пару раз перекувыркнулся через голову и почти бесшумно приземлился на пол. Селена невольно позавидовала быстроте его движений.

Селену это заело, и она решила продемонстрировать Саэму еще несколько движений, которым научилась от черного аспида. Саэм не остался в долгу и тоже показал ей кое-что из своего арсенала. Это странное состязание продолжалось, пока учитель не попытался им вежливо напомнить, что здесь не турнир. Селена усмехнулась, а Саэм выразительно поглядел на него, и тот с виноватой улыбкой отошел в угол.

Она не впервые видела обнаженные мужские торсы. Некоторые ассасины вообще не стеснялись переодеваться при ней. Но почему-то сегодня голая мужская грудь вызывала у нее совсем иные чувства — незнакомые и тревожные.

— Ну как, навестим особняк Донваля? — почти шепотом спросила она, поглядывая на остальных ассасинов. — Время встречи мы теперь знаем. Недурно взглянуть на документы, пока Донваль не затеял обмен. Но идти надо под вечер. При таком солнце незаметно в дом не проберешься.

Саэм наморщил лоб и провел рукой по мокрым волосам.

— Я бы рад пойти с тобой, но не могу. У Лисандры сегодня что-то вроде генеральной репетиции перед смотринами, а я там — вроде караульного. Давай сходим попозже, если ты согласна меня подождать.

— Нет. Жалко время терять. Я пойду одна. Ничего сложного. Справлюсь.

Селена толкнула дверь зала и шагнула в коридор. Саэм вышел следом.

— Селена, не надо рисковать.

— Саэм, ты о чем? Я освободила почти двести рабов и одна справилась с Рульфом. Неужели сейчас не справлюсь?

— Рабов мы с тобой освобождали вдвоем, — напомнил ей Саэм. — Я все-таки подойду к дому Донваля.

Селена похлопала его по голому плечу.

— Как хочешь. Правда, к тому времени я уже все сделаю. Так что можешь не торопиться. Завтра утром расскажу со всеми подробностями.

Она улыбнулась, остановившись возле ступеней мраморной лестницы.

— Прошу тебя, будь осторожна, — сказал Саэм, сжимая ее руку. — Просто взгляни на его документы и сразу же уходи. У нас в запасе целых два дня. Если почувствуешь, что забираться в дом опасно, отложим до завтра. Не рискуй.

В это время привратник открыл входную дверь, впуская Лисандру и Кариссу. Саэм мгновенно разжал пальцы.

У Лисандры раскраснелись щеки. Зеленые глаза радостно сияли.

— Здравствуй, Саэм, — сказала она и буквально побежала к нему, протягивая руки.

Селена раздраженно закусила губу. От прекрасного утреннего настроения не осталось и следа. Саэм осторожно взял пальцы Лисандры. Никаких рукопожатий и уж тем более никаких поцелуев. Но по тому, как Лисандра пожирала глазами его мускулистый торс, Селена догадывалась, что за мысли бродят в голове этой курицы. Еще каких-то два дня, потом вечер смотрин, и Лисандра получит возможность дарить любовные утехи кому пожелает. И вот тогда начнется охота на Саэма.

Карисса холодно кивнула Селене и направилась прямо в кабинет Аробинна. Предводитель ассасинов и хозяйка увеселительного заведения были давнишними друзьями. С Селеной она держалась отчужденно и за все эти годы едва ли сказала ей дюжину слов.

— Опять какое-то празднество в твою честь? — спросил Саэм.

Он попытался разжать пальцы, но Лисандра вцепилась в них.

— Не угадал, — хихикнула она. — Аробинн пригласил нас на серебряную чайную церемонию. Наверное, это что-то особенное. Саэм, ты обязательно должен пойти с нами.

Последние слова были обращены не столько к Саэму, сколько к Селене.

Раньше Селена сочла бы такое поведение оскорбительным и показала бы этой грудастой дуре, где в Авери раки водятся. Словно почувствовав ее состояние, Саэм выдернул руку.

— Я… я…

Он беспомощно оглянулся на Селену.

— Раз приглашают, иди, — сказала она. — У меня все равно дела. Сам знаешь: каково быть лучшими. Тут некогда на диване валяться и о пустяках болтать.

Селене был противен столь дешевый трюк, но Лисандру она задела. Зеленые глаза снова вспыхнули, но теперь уже нескрываемой злобой. Селена дополнила сказанное своей острой, как бритва, улыбкой. В конце концов, что ей Саэм? О делах они уже поговорили, а звать его в музыкальную комнату, где она собиралась разучивать подаренные им ноты? Обойдется. А то еще смеяться будет над ее ошибками. Там такие пассажи, с первого раза не сыграешь.

— Селена, идем с нами, — робко предложил Саэм.

Лисандру даже перекосило. Все ее личико превратилось в сплошной вопрос: «Ты что, спятил? Она-то нам зачем?»

— Мне некогда, — не глядя на Лисандру, ответила Селена.

Это было совершенной правдой. Селена еще не до конца обдумала, как ей проникнуть в особняк Донваля и добраться до кабинета и документов.

— Желаю приятно провести время, — бросила она Саэму, кивая в сторону роскошной гостиной первого этажа.

Затем она повернулась и стала подниматься по лестнице, глядя в позолоченный потолок.

Сегодня особняк Донваля охранялся снаружи не так тщательно. Сам Донваль куда-то поехал, взяв с собой нескольких охранников. Верзилы-телохранителя среди них не было. Возможно, ему дали выходной. Это упрощало задачу, хотя неизвестно, сколько охранников оставалось в доме.

Селена впервые надела свой «чудо-костюм». Мелисандский кудесник изумительно подогнал его по фигуре, а напротив сердца вшил лоскут паучьего шелка. И как назло, к вечеру вновь хлынул дождь, превратившийся в настоящий ливень. Дождь был для Селены и противником, и союзником одновременно. К сожалению, ее облачение не было непромокаемым. К еще большему сожалению, ей пришлось отправиться без маски, поскольку в такую погоду маска существенно сужала обзор. Зато дождь позволял практически незаметно прошмыгнуть мимо караульных. Правда, второй этаж находился достаточно высоко, но Селена очень надеялась на новые сапоги. Открыть оконную задвижку будет несложно. Селена хорошо помнила расположение окон. Кабинет Донваля — в угловой комнате. Это тоже упрощало дело.

Селена дождалась, пока караульный завернет за угол дома, и начала карабкаться по стене. В ее прежних сапогах это было бы труднее, а сейчас она поднималась почти как по лестнице. Руки и ноги сами находили выступы и трещины. Костюм был тяжелее ее привычной одежды, зато освобождал от необходимости тащить с собой меч и кинжалы. Помимо двух кинжалов в рукавах, в каждом сапоге у нее было спрятано по ножу с длинным тонким лезвием. Тоже подарок Аробинна, но давнишний и многократно подтвердивший свою ценность.

Дождь приглушал все звуки, в равной степени помогая Селене и ее противникам. Она напряженно прислушивалась. Кажется, никого. Должно быть, караульным не хотелось мокнуть и они, воспользовавшись отсутствием хозяина, отсиживались в доме. Пока караульный вернется, она уже будет внутри. Саэм предлагал идти сюда завтра. Нет. Нужно заранее разузнать про документы Донваля: сколько их, сколько страниц в каждом, и главное — где Донваль их прячет.

Еще несколько секунд, и Селена уже была на оконном козырьке. Караульный у ворот все так же понуро стоял, кутаясь в плащ. Он даже не догадывался о происходящем у него за спиной. Похоже, телохранителей Донваль привез с собой из Мелисанды, а караульных нанимал уже здесь. Селена вспомнила, какими бдительными они показались ей в прошлый раз. Быстро же им надоела служба у господина Донваля.

В сумраке кабинета, на письменном столе, белели листы и свитки. Неужели Донваль так беспечен, что даже не убрал документы в стол? Это пахло уже не беспечностью, а глупостью.

Селена достала из правого сапога нож, просунула тонкое лезвие между оконными створками и слегка качнула. Задвижка открылась. Теперь можно было открывать створки. Петли правой слегка поскрипывали, зато левая открылась беззвучно. Селена проскользнула в кабинет и спрыгнула на пол. Красивый узорчатый ковер погасил звук ее прыжка. Затаив дыхание, Селена закрыла окно изнутри.

Ее здесь ждали. Селена почувствовала это за мгновение до того, как дверь кабинета стремительно распахнулась.

Глава 7

Селена резко повернулась, успев пригнуть голову и вытащить второй нож. Ее удар был по-змеиному быстрым. Этому движению она научилась в Красной пустыне, часами наблюдая за черным аспидом. Караульный застонал и рухнул на пол. Селена выдернула нож из его бедра. Руку залила чужая горячая кровь. Второй караульный замахнулся на Селену мечом. Она почти играючи парировала удар обоими ножами, двинув караульному ногой в живот. Нападавший зашатался. Новый удар — теперь уже по голове — выбил караульного из сознания. Этому маневру Селена тоже научилась в Красной пустыне, подражая движениям зверей. Весь опыт караульного, похоже, ограничивался драками в тавернах. Селена даже поморщилась, слыша, как его тело грузно шлепнулось на пол.

Потом были еще трое, которых она тоже расшвыряла по полу, заставив корчиться и стонать… Но кто-то подкрался сзади. Ее сильно ударили по голове, затем к лицу прижали что-то мокрое, воняющее гнилью, и… она провалилась в темноту.

Селена очнулась, но глаза пока не открывала. Она старалась дышать как можно тише. Сырой воздух вонял сточной канавой. Услышав мужские, посмеивающиеся голоса и бульканье воды, Селена целиком обратилась в слух. Вскоре она поняла, что не лежит, а сидит, крепко привязанная к стулу. Вода доходила ей до икр. Особняк, нанятый Донвалем, как и многие богатые рафтхольские дома, имел выход к одному из подземных сточных каналов.

Послышались шаги, сопровождаемые вонючими брызгами, капли от которых осели у Селены на коленях.

— Хватит дрыхнуть!

Ей влепили пощечину. Глаза щипало, словно от дыма. Открыв их, Селена увидела ухмыляющуюся физиономию верзилы-телохранителя.

«Говорящий гранит», — подумала Селена.

— Ну, здравствуй, милашка. Думала, мы не заметили, как ты несколько дней шпионишь за нами? Может, ты и верткая, да только невидимкой тебя никак не назовешь.

За его спиной, возле железной двери, переминались с ноги на ногу четверо караульных. Дальше была еще одна дверь, а за ней — ступеньки, уходящие вверх. Пара дверей надежно уберегала подвал дома от затопления нечистотами. Говорили, что в старину строители знали особые заклинания, преграждающие доступ воде. Возможно, теперь заклинания исчезли вместе со всей магией, покинувшей Эрилею.

— Здесь полно комнат побогаче и поинтереснее, — продолжил верзила. — Что ж это тебя прямо в хозяйский кабинет потянуло? А твой дружок где?

Селена не ответила и только криво улыбнулась, поглядывая на стены сточного канала. Вода прибывала. О том, что в ней плавало, Селена старалась не думать.

— У тебя как: сначала допрос, потом казнь? — наконец спросила она. — Или что тебе там приказал хозяин?

— Смышленая девка, — осклабился телохранитель. — Люблю таких.

Он говорил правильно, но с сильным акцентом. Телохранитель уперся руками в спинку ее стула. Руки самой Селены были привязаны к спинке, ноги — к ножкам. Свободной оставалась только шея.

— Кто тебя послал? — спросил верзила.

У Селены заколотилось сердце, но она по-прежнему улыбалась.

— А с чего ты взял, что меня кто-то послал? Девушка что, не может быть независимой в своих действиях?

Телохранитель зашел спереди и наклонился к ней почти вплотную. Он жарко дышал. От него пахло элем. Селена отвернулась, чтобы этот смрад не попадал ей в ноздри.

— Независимой? Это ты мне не ври. Зачем девчонке вроде тебя вдруг понадобилось лезть сюда? Вряд ли ты промышляешь воровством.

Селена боялась, что ее сейчас вытошнит.

«Успокойся, — приказала она себе. — Этот истукан много знает. Нужно выудить из него хоть что-то».

— Если ты собрался меня пытать, не тяни время, — нарочито ленивым тоном произнесла Селена. — Я не настроена долго вдыхать здешние ароматы.

Верзила выпрямился.

— Мы и не собираемся тебя пытать, — ухмыляясь, сообщил он. — Знала бы ты, сколько шпиков, ворья и даже ассасинов пытались одолеть Донваля! Где они теперь? Мы не станем тратить время на допрос. Хлопотное это дело. Не желаешь говорить — не надо. Молчи. Для такой погани, как ты, у нас есть надежные, испытанные способы.

— Фалип! — окликнул его один из караульных. — Пора уходить.

Меч караульного показывал в темноту сточного канала.

— Сейчас иду, — отозвался телохранитель. — Раз кто-то тебя сюда прислал, стало быть, шкурой твоей не дорожат. Очень скоро здесь все затопит. «Промывание кишок» — у вас это так называется? Сомневаюсь, что тебя станут искать. Даже твой дружок. Сейчас умные горожане сидят по домам. По своим, между прочим. Никому не хочется запачкать ножки в дерьме.

Сердце Селены забилось еще сильнее, но она все так же смотрела Фалипу в глаза, заставляя себя усмехаться.

— Жаль только, кишки никогда до конца не промываются, — процедила она

— Не волнуйся, ты здесь не задержишься. Авери получит твой труп во всей красе. Или огрызки, если крысы постараются.

Фалип грубо потрепал ее по щеке. Будто в ответ на его слова, в туннеле послышался гул надвигающейся воды.

«Нет! Нет! Нет!» — кричало все внутри Селены.

Фалип поднялся к железной двери. Караульные были уже на лестнице.

— Приятного купания, — бросил Селене верзила.

Лязгнула железная дверь, а следом за нею захлопнулась и деревянная.

Темнота и прибывающая вода. С темнотой Селена справилась достаточно быстро. Неподалеку находилась решетка, сквозь которую пробивался тусклый отраженный свет уличных фонарей. С водой было сложнее. За считанные секунды вода достигла ее колен.

Селена яростно выругалась. Ее связали со знанием дела. Она с трудом шевелила ладонями. Но чтобы выдвинуть из рукава кинжал, одного шевеления было мало. Удивительно, что Фалип не наткнулся на кинжалы, а уж он наверняка обыскал ее вдоль и поперек. Ай да коротышка из Мелисанды!

Селена извивалась всем телом, пытаясь отвоевать себе хоть немножко пространства. Она отчаянно вращала кистями обеих рук, надеясь на случайное срабатывание пружин. Вода уже была возле ее талии.

Хитроумные механизмы не срабатывали. Селена продолжала извиваться. И вдруг… карман на правом рукаве слегка растопырился и оттуда, под скрип пружин, выдвинулся кинжал, воткнувшись острием прямо в мякоть ладони. Селена поморщилась от боли, но рана была неглубокой. Стараясь, чтобы кинжал не выпал, она осторожно отвела ладонь и стала тереться о лезвие ближайшей к нему веревкой.

Селена искусала себе все губы, пока сумела обрезать веревки на правой руке. Не переводя дыхания, она тут же освободила левую. Веревки на животе упали сами собой. Селена качнулась и едва не загремела вместе со стулом в черную воду.

Теперь ноги. Морщась, стараясь не дышать, Селена погрузила руки в зловонную воду и перерезала остатки веревки. Она была свободна!

— Вот так-то, идиоты, — прошептала она. — Селену Сардотин можно удержать лишь железными кандалами. И то…

Вода была холодной. Почти ледяной. Селена старалась не думать о том, что плывет мимо, натыкаясь на ее ноги. Она двинулась к железной двери. Поток нес десятки отчаянно пищавших крыс, но их предсмертные писки были едва слышны за шумом воды. Селена поднялась по железным ступенькам. Две из пяти уже затопило. Оказавшись на площадке перед железной дверью, Селена дернула за ручку. Дверь была заперта. Нагнувшись, Селена стала подсовывать лезвие кинжала под дверь, ища хотя бы ничтожную выемку. Выемок не было. Дверь плотно приросла к стене.

Это была ловушка.

Великая Селена Сардотин не имела права на панику. Ловушки существовали для других, но не для нее. Тем более что она находилась не в подземелье королевского замка, откуда почти не выбраться.

Дождь не прекращался. Неплохое «дополнение» к бурлящему потоку. Теперь отсветов уличных фонарей вполне хватало на то, чтобы разглядеть закругленный потолок туннеля. Так. К ближайшей решетке ей не подняться. Нет ни лесенки, ни даже скоб. Но ведь где-то обязательно должны быть эти лесенки. Иначе как чистильщикам канала спускаться вниз? Не по домам же бегать, чтобы разрешили пройти через подвал.

Селена оглядела стены. Ничего такого, за что можно уцепиться и подняться к решетке. Оставалось ждать, когда уровень воды поднимется к самому потолку. Но тогда велик риск, что ее пронесет мимо решетки.

— Думай, — шептала себе Селена. — Думай. Ищи решение.

Даже здесь, возле железной двери, вода была Селене по щиколотку.

Селена старалась дышать как можно ровнее. Сбивчивое дыхание — первый признак паники, а паника многих погубила, но никого не спасла.

— Думай, — в который уже раз повторила она.

Еще через несколько минут она поняла: оставаться здесь нельзя. Ее просто смоет зловонным потоком. Нужно плыть самой и искать ближайшую лестницу. Лестницы ведут к решеткам. Фонарей в этой части города достаточно, значит, она обязательно увидит ступеньки или скобы.

Вода прибывала. Оставалась еще одна возможность: двигаться с потоком и достичь реки. Вот только в каком виде? Туннель не был прямым, как стрела. А если где-то на повороте ее вынесет прямо на стену и она ударится головой? Нет, это пусть крысы плывут к реке.

Но опаснее всего было оставаться возле железной двери. Вот здесь ее точно настигнет смерть.

Селена уже примирилась с тем, что после плавания по сточному каналу ее великолепный костюм, возможно, придется выбросить. Тонкие механизмы могли не выдержать соприкосновения с водой, и Селена спрятала оба кинжала в сапоги. Потом, набрав воздуха, она погрузилась в маслянистую, отвратительно пахнущую воду. К горлу сразу же подступила тошнота. Усилием воли Селена подавила рвотные позывы и стала себе внушать, что должна живой выбраться наружу. Это — самое главное. Можно заказать другой костюм, другую пару сапог, другое оружие. Но другой Селены Сардотин нет и не будет. А потому, даже если рядом проносится дерьмо и дохлые крысы, она должна плыть и искать лестницу.

Течение оказалось слишком быстрым. Селену пронесло мимо нескольких решеток. Теперь они были ближе, но не настолько, чтобы ухватиться за прорези. Следовательно, это бесполезные решетки, поскольку ни одна не имела лесенки. Селена решила изменить тактику. Она не без труда достигла правой стены и зацепилась за выступ. Вот так. Она будет не плыть, а перебирать руками, хватаясь за все, за что можно ухватиться, пока не найдет лестницу.

Наконец-то! Невдалеке, в нескольких футах над водой, она увидела отверстие. Боковой туннель! Скоб не было и здесь, но Селена поднималась на куда более значительную высоту. Обдирая руки, ломая ногти, она сумела вылезти из воды и вползти в туннель.

Туннель был наклонным и очень узким. Селена старалась не думать, через что ей нужно продраться наверх, где желтел тусклый лучик света. А позади бурлила и ревела прибывающая вода. Если немедленно не начать ползти вверх, ее затопит.

Селена взялась за первую скобу, потом за вторую, третью. Лицо упиралось во что-то склизкое и невыразимо зловонное. Это что-то пачкало ей шею, волосы и проникало внутрь. Ничего. Потом она отмоется. Она выльет на себя всю горячую воду, какая есть в Башне. А сейчас — вперед и вверх.

Вода достигла уровня туннеля, лизнула ей подошвы сапог, потом щиколотки, икры, колени. Селена отчаянно заработала руками. Она и без света знала, что ладони у нее содраны в кровь. Каждая крупинка грязи, попадавшая в раны, обжигала.

— Вперед, — твердила себе Селена, хватаясь за очередную скобку и подтягивая тело. — Вперед… вперед… вперед.

Это слово было последним кордоном, уберегавшим ее от крика. Если она закричит… нет, она не должна закричать, потому что, если она закричит, это будет означать капитуляцию. Согласие на смерть.

Наклонный туннель вывел ее на узкую площадку, и там Селена увидела лестницу, а выше, футах в пятнадцати, — решетку, из которой лилась дождевая вода. Но это была хорошая вода. Пусть и не совсем чистая, но несравненно чище той, что бурлила внизу. Увидев лестницу, Селена едва не разревелась от радости. Забыв про содранные руки, она полезла по ржавым ступенькам, молясь, чтобы они не обломились. А под ногами уже плескалась догнавшая ее вода из сточного канала.

Селена быстро достигла верха и даже позволила себе слегка улыбнуться. Потом она уперлась плечом в решетку, надавила и… Решетка не сдвинулась с места.

Тогда Селена встала поудобнее и, не обращая внимания на жалобный скрип шаткой лестницы, уперлась в решетку обеими руками. Решетка не двигалась. Селена изменила положение тела: теперь она упиралась в решетку плечами и спиной. Ничего. Решетка даже не скрипнула. Никакого намека, что Селене удалось хотя бы чуточку сдвинуть ее с места. Проклятая ржавчина! Разозлившись, Селена со всей силой ударила по решетке кулаком. Ее обожгло болью, перед глазами заплясали разноцветные звезды. Селена ощупала кисть, потом запястье. Кажется, кость цела.

Она пробовала надавливать в разных местах. Решетка будто смеялась над нею.

А вода уже плескалась у самых ног Селены.

Еще несколько попыток окончились ничем.

В другое время на улицах было бы полно народу. Но сегодня, зная о рукотворном наводнении, горожане заблаговременно разошлись по домам и питейным заведениям… Дождь хлестал ей по глазам, губам, носу. Селена кричала, звала на помощь и продолжала лупить решетку. Вода достигла подошв ее сапог. Селена просунула пальцы в мокрые прорези решетки и начала не кричать, а вопить.

Она звала на помощь. Она молила богов, чтобы рядом оказался хоть кто-то, способный услышать ее.

— Селена, ты где?

Крик раздался совсем близко. Саэм! Это был его голос, приглушенный дождем. Но это был его голос! Ну конечно, он же обещал встретить ее. Возможно, сейчас он направлялся к дому Донваля или шел оттуда.

Держась одной рукой за прорези, другой она неистово заколотила по ржавому металлу и закричала:

— Саэм, я здесь! Мне не поднять решетку!

Послышались торопливые шаги.

— Боги милосердные!

Над решеткой склонилось побледневшее лицо Саэма.

— Я тебя уже целых двадцать минут ищу. Потерпи, я сейчас.

Саэм взялся обеими руками. Сначала побелели костяшки его пальцев, потом и сами пальцы. Саэм вполголоса выругался. Решетка не поддавалась и ему.

Вода плескалась возле лодыжек Селены.

— Черт тебя побери, Саэм! Вытащи меня отсюда!

— Давай вместе. Я буду тащить, а ты толкай снизу.

Но и вместе они ничего не добились. Оба кряхтели от натуги. Казалось, решетка смеется над ними. Хорошо еще, что они находились достаточно далеко от дома Донваля.

— Забирайся как можно выше, — скомандовал Саэм.

Селена промолчала. Она и так уже упиралась в решетку головой. Вода достигла ее колен.

В свете фонаря мелькнуло лезвие. Саэм сосредоточенно царапал круглый паз, пытаясь счистить ржавчину, но ее было слишком много. Тогда он попробовал воспользоваться кинжалом как рычагом.

— Толкай изнутри, — сказал он Селене.

Она стала толкать. Вода достигала ее бедер.

Лезвие переломилось пополам.

Саэм отчаянно выругался и вновь попытался поднять решетку голыми руками.

— Ты только держись, — шептал он, обращаясь больше к себе, чем к Селене. — Держись.

Вода теперь была ей по пояс. Еще через несколько секунд — по грудь. Селена стояла, подставив лицо дождю, отчего вместо Саэма видела движущееся пятно.

— Саэм, — позвала она.

— Не мешай, я поднимаю решетку.

— Саэм, — повторила Селена.

— Я тебе сказал, не отвлекай! — рявкнул Саэм, потому что сам был на грани отчаяния.

Поняв, что ему не справиться, он закричал, зовя на помощь. Селена почти упиралась лицом в решетку. Помощь. Когда она появится? И появится ли вообще.

Селена не любила думать о том, как и при каких обстоятельствах ей придется умереть. Еще пара минут, и она утонет. Захлебнется смесью дождевой воды и той дряни, что неумолимо поднимается из сточного канала. Девять лет назад вода чуть не оборвала ее жизнь. Правда, это была не вонючая канава, а полузамерзшая река в ее родном Террасене. Тогда она заключила с богами нечто вроде сделки. Думала, что на более долгий срок. Оказалось, всего на девять лет. Значит, ей суждено было принять смерть от воды. Боги лишь немного отсрочили этот момент.

— Селена, прошу тебя, держись, — твердил Саэм.

Он продолжал дергать решетку, колотить по мокрому железу и даже вынул второй кинжал, пытаясь чистить ржавчину.

— Не смей! Слышишь?

Селена понимала: все это он говорит не для нее. Для себя.

Вода плескалась возле ее шеи.

— Держись, — стонал Саэм.

Их пальцы переплелись, насколько это позволяли узкие прорези решетки. Сейчас все кончится.

— Саэм, похорони меня в Террасене, — прошептала Селена.

Она шумно вздохнула и больше уже ничего не помнила.

Глава 8

— Дыши! — раздался у нее над ухом чей-то властный голос. Кто-то изо всех сил колотил по ее груди. — Дыши, тебе говорят!

Повинуясь приказу, Селена дернулась всем телом, и у нее изо рта хлынул фонтан воды. Следом ее вытошнило на мокрые камни мостовой. Потом она закашлялась, и кашляла до судорог.

— Боги милосердные, — тихо простонал Саэм.

Открыв залитые дождем глаза, Селена увидела его, сидящего на корточках. Голова его была опущена, а руки сжимали колени. Поодаль, переглядываясь, стояли две женщины. Одна сжимала в руках железный лом. В нескольких шагах от Селены валялась ржавая решетка, а из темного круглого отверстия лилась вода.

Селену снова вытошнило.

Она трижды наполняла горячей водой мраморную купальню. Потом попросила еды, но не потому, что хотела есть, а чтобы вызвать рвоту и исторгнуть всю дрянь, еще остававшуюся внутри. Потом Селена взяла тряпку, смочила крепчайшим ромом и обернула ею израненные ладони. Сжав зубы, она терпела немилосердное жжение и такую же немилосердную боль. Затем ей пришла мысль очистить ромом все тело, и она попросила служанку наполнить ромом глубокую лоханку, куда немедленно и погрузилась.

Селене казалось, что ей будет не отмыться до конца жизни. Выбравшись из «ромовой купели», она снова полезла в горячую воду. И все равно у нее сохранялось ощущение, будто ее тело покрыто зловонной слизью. Аробинн охал и ахал, суетился, спрашивал, не надо ли ей чего. Селена попросила его удалиться. Служанок, предлагавших ей чего-нибудь съесть или выпить, Селена просто прогнала. Пообещав себе утром вымыться еще два раза, она улеглась в постель.

Сон не шел. Она лежала с закрытыми глазами, стараясь ни о чем не думать. В дверь постучали. Селена потребовала, чтобы непрошеный гость убирался ко всем чертям, однако дверь открылась.

— Я чувствовал, что ты не спишь, — сказал Саэм и осторожно вошел в комнату, даже не потрудившись спросить разрешения.

Впрочем, какое разрешение? Ведь он спас ей жизнь, и Селена теперь чувствовала себя его вечной должницей.

По пути домой Саэм рассказал, что после всех «репетиций» Лисандры поспешил к особняку Донваля. Внутри было тихо, но караульные у ворот о чем-то шептались и постоянно озирались по сторонам. Саэм решил, что Селена уже нанесла свой визит, и стал бродить по окрестным улицам, рассчитывая ее встретить. Наконец встретил.

Селена лежала, подперев голову рукой.

— Чего тебе надо? — спросила она.

Не слишком-то учтивый вопрос к человеку, спасшему ей жизнь. Ей, непревзойденной Селене Сардотин, лучшему ассасину Адарлана. Но как теперь у нее повернется язык назвать себя лучшей, если она чуть не утонула в сточных водах? Все это настолько ощутимо било по ее самолюбию, что Селене захотелось влепить Саэму затрещину.

— Пришел узнать, намерена ли ты еще мыться. Я бы тоже не прочь, а в Башне не осталось горячей воды, — слегка улыбаясь, сказал Саэм.

— Только не жди, что я сейчас начну рассыпаться в извинениях, — нахмурилась Селена.

— Я и не жду. Не в твоих правилах извиняться. Я это давно знаю.

В мягком свете единственной свечи кожа на лице Саэма казалась бархатной, а само лицо — милым и зовущим.

— Странно, что тебя потянуло меня спасать, — продолжила Селена. — Я думала, ты от радости будешь отплясывать прямо на решетке.

Он тихо рассмеялся. Его смех приятно согревал ей саднящие руки и ноги.

— Нет, Селена. Никто не заслуживает столь ужасной смерти. Даже ты. И потом, я думал, времена стычек мы с тобой оставили позади.

Она покраснела, однако не посмела отвести взгляд.

— Спасибо тебе, что спас мне жизнь.

Саэм удивленно поднял брови, будто не имел к этому никакого отношения. По пути домой Селена уже поблагодарила его, но тогда это прозвучало торопливой цепочкой слов. У нее болели пальцы. Ей было стыдно смотреть на свои ужасные, изломанные ногти, но она протянула к Саэму руку.

— И еще… Я виновата перед тобой. — Она заставляла себя смотреть ему прямо в глаза, в которых сейчас читалось недоумение. — Я виновата, что втянула тебя в эту историю с освобождением рабов. Ведь Аробинн избил тебя, как моего сообщника.

— Надо же, — рассеянно проговорил Саэм, будто вдруг разобрался в хитросплетениях какой-то головоломки.

Его взгляд переместился на их сомкнутые руки, и Селена тут же убрала свою.

Тишина в комнате вдруг сделалась слишком напряженной. Селене было не оторваться от его лица. Ей казалось, что и Саэм смотрит на нее. Нет, он пристально разглядывал шрам на ее шее. За прошедшие недели шрам побледнел. Потом совсем исчезнет.

— Ее звали Ансель, — с трудом ворочая языком, сказала Селена. — Она была моей подругой.

Саэм присел на краешек постели, и Селена начала рассказывать ему то, о чем вообще не собиралась говорить. Ни Саэму, ни кому-либо другому.

Он почти не встревал. Его вопросы были только по существу. Часы пробили час ночи. К этому времени Селена дошла до поединка с Ансель и последнего воспоминания, когда она, стоя на парапете крепости, подарила бывшей подруге одну лишнюю минуту, спасшую той жизнь. Когда Селена закончила рассказ, в глазах Саэма было удивление и печаль.

— Вот так я провела лето, — пожимая плечами, подытожила Селена. — Знатное приключение, достойное Селены Сардотин.

Саэм молча протянул руку и погладил шрам на ее шее, словно это прикосновение могло мгновенно убрать след меча Ансель.

— Грустно все это, — сказал Саэм.

— Вот и мне грустно.

Селена вдруг обнаружила, что сидит в одной ночной сорочке, да еще полупрозрачной. Наверное, Саэм тоже это заметил. Он поспешно убрал руку с ее шеи и кашлянул.

— Кажется, наше задание немного усложняется, — сказала Селена.

— Почему? — не понял Саэм.

Селена, чувствуя, как от его прикосновения у нее пылают щеки, заставила себя перейти в иное настроение. Она вспомнила грубую, гранитную физиономию Фалипа. Этот верзила не представлял, кого он собирался утопить сегодня в сточном канале. Он думал, будто Адарланского ассасина можно утопить в дерьме, и ему все сойдет с рук. Нет, животное, провонявшее элем. Даже если бы у тебя была тысяча жизней, это бы не сошло тебе с рук.

— Почему? — переспросила Селена. — Список людей, которых мне необходимо будет убить, увеличился на одного человека.

Глава 9

Селена спала до полудня, потом, как и обещала, дважды вымылась. Теперь можно было нанести визит Предводителю ассасинов.

Аробинн сидел, неторопливо попивая чай.

— Я думал, ты еще моешься, — сказал он.

Вчерашний откровенный рассказ Саэму о Красной пустыне, Немом Учителе и Молчаливых ассасинах всколыхнул в ней былое желание уйти от Аробинна. Хватит ей чувствовать себя маленькой девочкой, целиком зависящей от наставника. Она слишком повзрослела за это лето. Никакие его подарки не изгладят память о зверском избиении.

Не говоря ни слова, Селена вновь открыла дверь и не закрывала, пока слуги не внесли три тяжеленных сундука.

— Позволь узнать, что в этих сундуках? — невозмутимо спросил Аробинн, потирая виски.

Селена молча закрыла дверь за слугами и так же молча открыла крышки сундуков. Будь солнце поярче, сейчас весь кабинет купался бы в ослепительном блеске золота.

Она повернулась к Аробинну, вспоминая ощущения вчерашнего утра, когда она сидела на крыше своего дома и думала о будущей жизни. Лицо Аробинна оставалось непроницаемым.

— Думаю, это полностью покрывает мой долг, — сказала она, принуждая себя улыбаться. — Возможно, даже перекрывает.

Аробинн продолжал сидеть.

Селена несколько сникла. Блестящая затея, которую она столько раз мысленно репетировала, оказалась не столь уж блестящей. Надо знать Аробинна.

— Я бы хотела и дальше работать с вами, — тщательно подбирая слова, сказала Селена.

Аробинн вдруг поглядел на нее так, как в тот вечер, за несколько минут до избиения. Этого оказалось достаточно. Внутренняя робость исчезла, и Селена добавила:

— Но моя зависимость от вас окончилась.

Серо-стальные глаза Аробинна скользнули по сундукам и вновь остановились на Селене. Потом он улыбнулся с оттенком грусти.

— Я надеялся, что этот день никогда не настанет. Будешь ли ты упрекать меня за мои наивные надежды?

Селена облегченно вздохнула.

— Я действительно хочу и дальше работать с вами.

Она почувствовала, что пока не может рассказать ему о купленном жилье и о переезде туда. Нет, не сейчас. Разумнее двигаться маленькими шагами. Сегодня достаточно слов об уплате долга. Возможно, через несколько недель она сообщит, что переезжает. А он, возможно, даже не спросит куда.

— Я тоже буду рад и дальше работать с тобой, — сказал Аробинн, прихлебывая чай. — Можно полюбопытствовать, откуда эти деньги?

Селена инстинктивно дотронулась до шрама на шее.

— Это деньги Немого Учителя. Плата за спасение его жизни.

Аробинн пододвинул к себе какой-то свиток. Неторопливо развернул.

— Что ж, прими мои поздравления, — сказал он, принимаясь читать. — Ты теперь свободная женщина.

Селена с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться во весь рот. Она не чувствовала себя свободной в полном смысле слова. Но теперь на ней не висел долг перед Аробинном. И то громадное облегчение.

— Желаю тебе удачи. Завтра вечером она тебе особенно понадобится, — добавил Аробинн. — Если нужна помощь, обращайся.

— А потом вы вычтете ее стоимость из моего вознаграждения? — попробовала пошутить Селена.

Аробинн не улыбнулся.

— Мне не свойственна мелочность, — сказал он, откладывая свиток.

Ей показалось, что он даже слегка обиделся.

Подавив в себе желание извиниться за бестактность, Селена молча вышла из кабинета.

Она думала, что после выплаты долга помчится к себе, пританцовывая от радости. Но вместо этого она понуро брела по коридору, вспоминая взгляд Аробинна, и все золото в сундуках теперь казалось ей грудой позеленевших медяков.

Ничего не скажешь, славное начало ее новой жизни.

Вчера Селена клялась себе, что больше никогда не спустится в «кишки» сточных каналов. Клятвы не хватило и на половину суток. Сегодня она вновь была там, но уже не плыла, а шла по узкому проходу. Подземная река заметно «обмелела» после вчерашнего. Наверху лил дождь, однако проход оставался сухим.

Часом раньше Саэм зашел к ней в комнату, соответственно одетый и готовый к новой слежке за домом Донваля. Сейчас он молча шагал сзади. Так они добрались до памятной Селене железной двери. Слишком даже памятной. Селена пристроила факел и провела рукой по ржавому, выщербленному железу.

— Завтра это наш единственный вход в дом, — сказала она, перекрывая шум зловонной реки. — После моего визита дом стерегут со всех сторон.

Саэм присел на корточки и стал разглядывать дверь. Как и Селена вчера, от тщетно искал малейшую щель или выемку.

— Чтобы войти через эту дверь, нужно притащить сюда таран. Других способов нет, — сказал он.

— Почему же? Можно вежливо постучаться, — ехидно улыбаясь, предложила Селена.

Саэм тоже засмеялся.

— Караульные наверняка парни гостеприимные. Возможно, даже предложат выпить с ними кружочку эля. Но сначала будет закуска из стрел.

Саэм постучал себя по плоскому, мускулистому животу, сегодня и он надел чудо-костюм. Она любовалась Саэмом, как всегда не желая признаваться себе в этом.

— Да, дверца такая, что только таранить, — согласилась она, ощупывая металл. — Или… узнать, в какое время слуги выносят мусор.

— Они же не караульные, чтобы подчиняться распорядку. Выносят, когда захотят или когда их заставят.

Селена выругалась сквозь зубы и оглядела место, где они стояли. Отвратительный уголок. Здесь даже умирать противно. Она не сомневалась, что завтра обязательно столкнется с Фалипом. Этот самоуверенный верзила с запахом перегара не увидит ее до самой последней своей минуты. Кстати, память у него — ни к черту. Вчера она так боялась, что верзила узнает в ней благовоспитанную гостью Донваля. Ничего подобного! Даже не вспомнил.

Селена хищно улыбнулась. Она отблагодарит Фалипа за то, что он показал ей самый незаметный способ проникновения в особняк.

— Похоже, одному из нас нужно будет поскучать здесь несколько часов, — прошептала она, подмигивая Саэму. — Слуги выходят из железной двери, оставляя ее открытой, идут к воде и вываливают отбросы в канал. Ведро тяжелое, и с ним еще нужно спуститься на несколько ступенек. Думаю, слугам не до того, чтобы оглядываться назад.

Саэм уловил ход ее рассуждения:

— Скорее всего, это будет кто-то один. Например, служанка. Пока она возится, опорожняя ведро, мы незаметно проскользнем внутрь и спрячемся в погребе, где и будем сидеть до половины восьмого.

— Представляю, как здесь удивятся, обнаружив дверь погреба незапертой.

— Это будет наименьший из всех завтрашних сюрпризов, — подхватил Саэм.

— Да. Наименьший, — согласилась Селена, беря факел.

Они спускались в канал в тихом сумрачном переулке, находящемся на приличном расстоянии от особняка Донваля. Решетка там поддавалась легко. Однако туда еще надо было добраться, шагая по узкому проходу.

— Я слышал, сегодня утром ты выплатила Аробинну свой долг, — глядя на черные камни под ногами, сказал Саэм. Даже здесь он старался говорить тихо. — Ты что-нибудь почувствовала после этого?

— Совсем не то, что думала, — ответила Селена, не вдаваясь в подробности.

— Вот что странно: Аробинн даже не пытался отказаться.

Она ничего не сказала на это. Некоторое время они шли молча, сопровождаемые собственными тенями на стенах.

— Возможно, я уеду, — прошептал Саэм.

Селена чуть не споткнулась.

— Уедешь?

— Да. В Эйлуэ. Точнее, в Банджали.

Аробинн часто посылал своих ассасинов в разные уголки континента, и это Селену не удивляло. Ее удивила отрешенность в голосе Саэма.

— На задание?

— Навсегда, — сказал он.

— Почему? — резко хрипловатым голосом спросила Селена.

Он забежал вперед и остановился, глядя на нее.

— А что меня здесь держит? Аробинн не раз говорил, что нам не мешало бы закрепиться на юге.

— Аробинн. — Селена изо всех сил старалась говорить тихо. — Значит, ты уже сообщил ему?

— Нет. То есть да. В разговоре.

— Слушай, но ведь Банджали — это очень далеко. На другом краю континента.

— Ну и что? Рафтхол принадлежит вам с Аробинном. Здесь я всегда буду… на подхвате.

— Я бы лучше согласилась быть на подхвате в Рафтхоле, чем править ассасинами в Банджали.

Селене хотелось орать во весь голос. Хотелось размазать кого-нибудь по стенке и голыми руками разворотить этот чертов вонючий канал.

— Я уеду в конце месяца, — с прежним спокойствием сказал Саэм.

— Это что же, через две недели тебя здесь не будет?

— А разве у меня есть причина, чтобы остаться?

— Да! — крикнула Селена, хотя и не слишком громко. — Да, у тебя есть причина.

Саэм молчал.

— Ты не можешь вот так просто взять и уехать, — продолжила она.

— Это почему же?

— Да потому что я буду по тебе скучать, идиот ты непонятливый! — прошипела Селена, размахивая факелом. — Если ты навсегда исчезнешь, какой тогда был смысл во всем этом?

— Какой смысл, Селена? И в чем?

Паршивец! Как он мог сохранять спокойствие, когда у нее внутри все бурлило?

— Зачем тогда ты помогал мне в Бухте Черепов? Зачем ноты доставал? Зачем… зачем ты говорил Аробинну, что простишь его, только если он больше никогда меня пальцем не тронет?

— Совсем недавно ты говорила, что тебе, в общем-то, наплевать и на мои мысли, и на мои поступки. Если не ошибаюсь, тебе было даже все равно, если бы я умер или погиб.

— Я тебе наврала. И ты, мерзкий придурок знал, что я вру!

Он тихо рассмеялся и сказал:

— А хочешь знать, как я провел лето?

Селена сжалась. Саэм привычно теребил себе волосы.

— Каждый день я противостоял сильному желанию перерезать Аробинну глотку. И он знал, что я хочу его убить.

Селене сразу вспомнилось, как в тот страшный вечер Саэм кричал Аробинну: «Я убью тебя!»

— Едва я очнулся после его бойни, я понял: мне надо убираться из Рафтхола, и подальше. Но я не мог. Я не мог уехать, пока ты не вернешься и я не увижу, что с тобой все в порядке.

Они остановились. Саэм тяжело дышал. Совсем как вчера, когда он пытался поднять решетку.

— Аробинн это тоже знал, — продолжил Саэм. — И решил сыграть на этом. Он не поручал мне никаких заданий. Он заставил меня помогать Лисандре и Кариссе. Я сопровождал их повсюду: таскался на балы, званые вечера, загородные прогулки. Мы с Аробинном играли: кто кого. Его занимало, сколько его дерьма я сумею проглотить, прежде чем сорвусь. Но мы оба знали, что ему всегда везет. Ты всегда будешь на его стороне. Я каждый день надеялся, что ты вернешься живой и невредимой. Более того, я надеялся, что ты отомстишь ему за все унижения и издевательства.

А она вернулась, живая и невредимая, и позволила Аробинну осыпать ее подарками.

— С тобой теперь все замечательно. Ты даже выплатила ему весь долг. Уж не знаю, простила ли ты Аробинна, но вы с ним снова поладили. Так зачем мне оставаться в Рафтхоле? Особенно после того, что Аробинн с нами сделал.

Селена знала: она поступает отвратительно, думая больше о себе, чем о Саэме. И все же она прошептала:

— Прошу тебя, не уезжай.

Он выдохнул. Звук был странный, похожий на всхлипывание.

— Тебе будет хорошо без меня. И всегда было хорошо.

«Может, раньше и было, но не теперь», — подумала Селена, а вслух сказала:

— И как мне убедить тебя остаться?

— Никак.

Селена со злостью швырнула факел в канал. Тот мгновенно погас.

— Хочешь, чтобы я умоляла тебя? Мне на колени встать?

— Ни в коем случае.

— Тогда скажи мне…

— Что еще я могу тебе сказать? — не выдержал Саэм. — Я только что тебе все рассказал. Больше мне нечего добавить. Если я останусь в Рафтхоле, мне придется жить бок о бок с Аробинном, а значит — в один прекрасный день я сверну его поганую шею.

— Но почему? Сколько еще можно распаляться?

Саэм схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул.

— Почему? Потому что я тебя люблю!

Селена застыла с разинутым ртом.

— Я тебя люблю, — повторил Саэм и снова встряхнул ее за плечи. — Уже много лет. А он посмел тебя избивать да еще заставил меня смотреть, поскольку знал, каково мне будет. Но если я попрошу тебя сделать выбор, ты выберешь Аробинна, а это мне не-вы-но-си-мо.

Они оба прерывисто дышали, и звук их дыхания смешивался с шумом подземной реки.

— Какой же ты безнадежный идиот, — наконец сказала Селена, хватая Саэма за камзол. — Неисправимый идиот, паршивец и вообще настоящий глупец.

Саэм подумал, что сейчас она его ударит. Но она вдруг зажала его лицо в своих ладонях.

— Так знай: я выбираю тебя.

И она поцеловала Саэма.

Глава 10

Селена еще никогда ни с кем не целовалась. Когда Саэм обнял ее и прижал к себе, когда их губы сомкнулись, она искренне удивилась, зачем так долго ждала. Его рот был мягким и теплым. Его сильное, упругое тело так удивительно прижималось к ее телу, а его волосы она наматывала на пальцы, как шелковые нити. Селена не противилась ни одному из его движений, впервые позволяя ему управлять ею. У нее то и дело перехватывало дыхание.

Когда его язык проник ей в рот, Селене показалось, что у нее внутри сверкают молнии, способные сжечь ее дотла. Но она не боялась их. Ей было мало поцелуев Саэма. Она хотела большего. Ей был нужен весь Саэм. Целиком.

Селена не знала, как себя держать. Она хотела всего сразу. Узкий проход был не самым удобным местом для объятий и поцелуев. Селена развернула Саэма, прижав к стене. Его руки гладили ей спину, бока, бедра. Ей хотелось погрузиться в эти ощущения, хотелось сорвать с себя дорогостоящий хитроумный костюм, чтобы мозолистые руки Саэма ласкали не ткань, а ее голое тело. Желание было всепоглощающим.

Ей было все равно, что местом их первых ласок и поцелуев стал сточный канал. Донваль, Фалип, Аробинн — они исчезли, став далекой историей.

Губы Саэма путешествовали по ее шее. Когда они коснулись родинки под ухом, Селена застонала. Она впервые стонала не от боли.

Время перестало существовать. Для нее не было никакого завтра. Только одно вечное сегодня.

Когда они, оба взъерошенные, с распухшими от поцелуев губами, вылезли наружу, уже стемнело. Весь долгий путь до Башни Саэм крепко держал Селену за руку. Дома Селена попросила подать ужин на двоих к ней в комнату. Они поужинали и сидели до поздней ночи почти в полном молчании. Не хватало лишь еще одного, такого естественного и, казалось бы, неизбежного шага. Селена была благодарна Саэму, что он не торопил ее. Слишком многое в ее жизни поменялось за этот день, и у нее просто не хватало сил еще на одну серьезную перемену.

Потом Саэм ушел. Селена разделась и легла, но о сне не было и речи. Она лежала, глядела в потолок и перебирала события сегодняшнего судьбоносного дня.

Саэм любит ее. Любит много лет подряд. А сколько всего он выдержал только из-за любви к ней. Селена пыталась это понять и не понимала. Она всегда была груба и заносчива с ним, а за его доброту платила колкостями и насмешками. Саэм занимал ее мысли не больше, чем слуги в Башне. И уж, конечно, ни о какой многолетней любви с ее стороны не было и речи. До самого их путешествия в Бухту Черепов Селена вообще была не прочь убить Саэма, когда он особо ей досаждал.

Но теперь… Нет, пока ей нельзя об этом думать. Ни сейчас, ни завтра… точнее, уже сегодня, поскольку сегодня им нужно проникнуть в особняк Донваля. Задание по-прежнему оставалось рискованным, но щедрое вознаграждение… Деньги ей понадобятся. Теперь она — взрослая женщина, которая должна зарабатывать себе на жизнь. Но она бралась за это дело не только ради денег. Она не позволит этому мерзавцу Донвалю покинуть Рафтхол, увозя договоренности о торговле рабами. Не позволит шантажировать соотечественников, осмелившихся встать на его пути.

Она молилась, чтобы Саэм не пострадал.

В тишине комнаты Селена поклялась лунному свету: если с Саэмом что-то случится, никакая сила в мире не удержит ее от того, чтобы убить всех виновных.

Наступил решающий день. Вскоре после полудня, легко перекусив, Селена и Саэм вновь отправились в теперь уже знакомый сточный канал. Селена затаилась возле железной двери. Поодаль, почти сливаясь с темнотой, затаился Саэм.

Селена прикинула время. Сейчас никак не меньше двух часов пополудни. В богатых домах в это время начинали готовить обед. Едва ли особняк Донваля был исключением. Значит, скоро жди слугу или служанку с ведром кухонных отбросов. Слух Селены был напряжен до предела. Она ловила каждый звук, доносящийся с внутренней стороны двери. Сегодня она должна быть быстрой, бесшумной и беспощадной. В таких делах одна-единственная неучтенная или упущенная мелочь способна погубить все.

До проникновения в кабинет Донваля Селене придется провести в погребе не менее пяти томительных часов. Главное — не потерять бдительность. Раньше половины восьмого Донваль у себя в кабинете не появится. Дело делом, но Донваль тщеславен. Ему непременно захочется встретить своего компаньона у дверей, провести по роскошной лестнице и великолепному коридору, наслаждаясь восторженными восклицаниями и удивлением в глазах гостя.

В подвале скрипнула внутренняя дверь. Послышались шаги. У Селены был острый слух, и по шагам она сразу поняла, что сюда идет всего одна служанка. Селена прижалась к стене и замерла. Заскрежетал замок, и железная дверь медленно отворилась. Селена не ошиблась: на площадку вышла женщина средних лет, неся тяжелое ведро, полное очисток. Из-за спины служанки тускло светил масляный фонарь. Чувствовалось, женщине хочется поскорее опорожнить ведро в канал и вернуться на кухню.

Селена мигом проскользнула через обе двери, бесшумно взбежала по лестнице и оказалась в просторной кладовой, освещенной таким же масляным фонарем. Кладовая была заставлена бочками и бутылками во всевозможными винами. На полках лежала снедь, привезенная едва ли не со всех уголков Эрилеи. Над кладовой, судя по всему, помещалась кухня, и оттуда доносились приглушенные голоса. Потом Селена услышала шум опорожняемого ведра и поспешно спряталась за пузатой винной бочкой.

Железная дверь с лязгом хлопнула. Потом служанка закрыла внутреннюю дверь, щелкнув замком. Селена надела свою любимую тонкую черную маску и откинула капюшон плаща. Вскоре, поскрипывая пустым ведром, служанка появилась в кладовой. Напевая что-то под нос, она прошла к лестнице, ведущей на кухню. Скрипнула третья дверь.

Селена облегченно вздохнула и торжествующе улыбнулась. Будь Фалип догадливее, он бы перерезал ей горло еще позавчера. Сегодня, перед тем как прикончить этого верзилу, она обязательно напомнит ему о его досадной оплошности.

Выждав еще некоторое время и убедившись, что служанка не понесет второе ведро, Селена поспешила к двум дверям. Она двигалась бесшумно, совсем как кролики в Красной пустыне. Столь же бесшумно она отперла первый замок, прошла несколько шагов и открыла второй. Саэм появится в погребе перед самой встречей Донваля с компаньоном. Раньше никак нельзя, поскольку туда может спуститься кто-то из слуг и увидеть незнакомца, готовящего пожар, что было задумано в качестве отвлекающего маневра. Если же кто-то спустится к каналу и обнаружит незапертые двери, особого подозрения это не вызовет. Скорее всего, решат, что виновата забывчивая служанка, выносившая очистки.

Селена плотно закрыла обе двери, убедившись, что защелки замков отведены в сторону, вернулась в кладовую, выбрала самый темный угол, где стояли винные бочки, и приготовилась ждать.

Одним из главнейших навыков ассассина было умение определять время без часов, по внутреннему чутью. Селена умела это мастерски и редко ошибалась более чем на десять минут. Но в особняке Донваля хватало часов с боем. Их звуки проникали даже в кладовую, сообщая Селене, сколько еще ей осталось ждать.

В семь она покинула кладовую, где вскоре должен был появиться Саэм с факелами и маслом. При таком обилии бутылок с крепкой выпивкой огонь быстро перекинется на весь погреб. До этого Селене нужно пробраться наверх и успеть все сделать раньше, чем совершится обмен документами. В половине восьмого Донваль встретит компаньона и поднимется с ним в потайной кабинет. Где-то минут через десять начнется пожар. Часть караульных кинется вниз тушить огонь, существенно уменьшив охрану Донваля и его сообщника.

Слуги ужинали на кухне. Они были поглощены едой и разговорами. Стол, за которым они сидели, находился в дальнем углу кухни. Селена тенью проскользнула в коридорчик и по винтовой лестнице поднялась на второй этаж. Ее новый костюм прекрасно пережил недавнее купание, и оно никак не сказалось на тонких внутренних механизмах. Но сейчас Селена достала из сапога свой надежный, многократно испытанный нож. Осторожно приоткрыв дверь, она выглянула в коридор второго этажа.

Пусто. Массивные двери всех комнат были закрыты. Ни караульных, ни слуг. Вообще никого. Неужели Донваль решил облегчить ей задачу? Куда же подевалась вся охрана?

Выбросив этот вопрос из головы, Селена с кошачьей ловкостью прокралась по коридору и остановилась возле двери потайного кабинета. Прислушалась. В кабинете тоже было пусто. Она заглянула в замочную скважину. Темно.

Дверь, конечно же, была закрыта на замок. Селена усмехнулась, убрала нож и достала две любимых своих отмычки. Ими она открыла множество замков. Замок в двери кабинета особой сложностью не отличался. Селена шмыгнула в темноту кабинета и вернула замок в нужное положение.

На мраморной каминной доске тикали часы. Селена полезла в карман штанов, достала серную палочку и чиркнула о подошву сапога. Сиреневатый огонек осветил циферблат. Десять минут восьмого. У нее была еще целая уйма времени. Затушив палочку, Селена подошла к окну и плотно задернула шторы. Снаружи по-прежнему хлестал дождь. Пора начинать поиски.

Селена зажгла масляную лампу на громоздком письменном столе, прикрутив фитиль до маленького голубоватого язычка пламени. Стол был завален множеством пергаментов и бумаг. Письма, счета, расписки и даже скабрезные куплеты. Никакого намека на то, что ей нужно.

Она осмотрела каждый ящик письменного стола. То же самое. На одной полке лежали мелисандские безделушки. Где же документы?

Ей хотелось громко выругаться. Донваль оказался не настолько беспечен, чтобы оставлять все важное на столе. Тогда где? Селена открыла шкаф. Книги. Чистые листы пергамента. Стопка дорогой иноземной бумаги. Пузырьки с чернилами.

Она закрыла шкаф. Прислушалась, не идут ли сюда караульные. Тихо. И в этой тишине под ногами вдруг странно скрипнула половица. Неужели тайник? Селена прошлась по соседним половицам. Те были пригнаны плотно и не скрипели. А эта скрипит. Селена опустилась на колени, снова достала нож и лезвием подцепила торец половицы. Узкое пространство внизу было забито листами и свитками.

У Селены заколотилось сердце, застучало в висках. Она выгребла из тайника все, вернула половицу на место, а находку перенесла к столу. Достаточно было беглого взгляда, чтобы понять: вот они, документы, предназначенные к обмену.

Она вытерла вспотевшие ладони о штаны, потом начала просматривать найденное. Списки людей, составленные на тонких бумажных листах. Карта Мелисанды на добротном листе пергамента, вся испещренная непонятными красными и голубыми значками. Какие-то таблицы. Названия городов и селений с указанием числа жителей… годных к продаже. Тут же попадались и шифрованные записи, состоявшие из столбцов цифр и набора букв.

Теперь у Селены вспотел лоб. В тайнике хранились не только списки противников рабства. Донвалю была известна вся их конспиративная сеть, все места, где предполагалось прятать беглых рабов, и пути для переправки их в безопасные края. Этого было достаточно, чтобы казнить смельчаков или сделать узниками Эндовьера и Калакуллы.

Так вот чем этот гнусный мерзавец Донваль собирался шантажировать своих рафтхольских соотечественников! Он был уверен, что они у него на крючке и либо поддержат то, против чего боролись, либо будут выданы королю как враги славной и могущественной Адарланской империи.

Селена быстро собрала документы. Нет, она не позволит, чтобы такой подлец, как Донваль, жирел, торгуя людьми.

Она еще не решила, куда спрятать документы, когда из коридора донеслись голоса.

Глава 11

Селене хватило нескольких мгновений, чтобы затушить лампу и раздвинуть портьеры. Все найденное в тайнике она запихнула внутрь своего камзола, а сама спряталась в шкафу, чуть приоткрыв дверцу, чтобы не задохнуться. Кроме Донваля и его компаньона, в кабинете не будет никого. Нужно покончить с обоими прежде, чем Донваль полезет в тайник и обнаружит исчезновение документов. К этому времени в кладовой вспыхнет пожар. Селена искренне надеялась, что большинство караульных поспешит туда и ей удастся беспрепятственно покинуть дом.

Щелкнул замок. Дверь распахнулась. Первым в кабинет вошел Донваль. За ним следовал человек в плаще. Лицо его было скрыто капюшоном.

— Выпить желаете? — спросил Донваль, зажигая лампу на столе.

— Нет, спасибо, — ответил компаньон, откидывая капюшон.

Человек как человек, среднего роста, в лице — ничего приметного, если не считать высоких скул и загара. Кто же это может быть?

— Торопитесь поскорее убраться из моего гостеприимного дома? — засмеялся Донваль, но в его голосе чувствовалась настороженность.

— Можно сказать и так, — без тени улыбки отозвался компаньон.

Его синие глаза быстро оглядели комнату и почему-то задержались на шкафу. Селена обмерла.

— Если я не вернусь через полчаса, мои друзья начнут меня искать.

— Я не задержу вас больше, чем на десять минут. Я сам спешу. Нужно еще одеться. Меня тут одна юная особа пригласила в театр, в ложу своего дядюшки. Он наслышан обо мне и мечтает познакомиться. Не знаю, как там дядюшка, а с девицей я бы не прочь познакомиться поближе. — Он рассмеялся. — Надеюсь, ваши сподвижники будут действовать без проволочек и дадут ответ к утру. Желательно, как можно раньше.

— Не беспокойтесь, они вас не задержат, — сказал компаньон. — Но вначале я хочу взглянуть на ваши документы. Необходимо знать, что именно вы предлагаете.

— Разумеется, как же иначе, — ответил Донваль, залпом допивая бокал.

У Селены вспотело лицо. Ладони тоже стали липкими.

— Вы живете в Рафтхоле или приехали сюда по делам? — поинтересовался Донваль.

Компаньон не ответил, а Донваль, усмехаясь, продолжил:

— В любом случае я бы настоятельно рекомендовал вам посетить заведение госпожи Кариссы. За всю жизнь не видел таких понятливых, вышколенных девочек, как у нее.

Компаньон поморщился, и это понравилось Селене. Возможно, не такой уж плохой человек. Но оставлять его в живых нельзя.

— М-да, как вижу, с вами не поболтаешь, — снова усмехнулся Донваль, ставя пустой бокал на стол. — Тогда переходим к делам. Хотя, как говорил один мудрец: «Равнодушный к женским чарам внушает подозрение».

У Донваля тряслись руки, а вся его болтовня с прихихикиваниями была просто отвратительна. Животное. Совершеннейшее животное. Селена представила, как он, вот так же хихикая и болтая о куртизанках, будет решать чужие судьбы. Нет, уже не будет.

Донваль нагнулся над тайником, поднял половицу. Потом грязно выругался.

Селена с кинжалом в руке приготовилась выскочить из шкафа.

Донваль умер, даже не успев обернуться и взглянуть на нее. Его горло было перерезано сзади, и кровь хлестала по спине, заливая дорогой камзол. Компаньон громко закричал. Селена тут же повернулась к нему. С лезвия кинжала еще капала кровь Донваля.

В это время стены кабинета и пол содрогнулись он мощного взрыва. Селена едва не выронила кинжал.

Черт бы побрал этого Саэма! Нужен был всего лишь пожар. Зачем он устроил взрыв?

Компаньон Донваля не растерялся. Он молнией метнулся к двери, рванул ее и выскочил в коридор. Казалось, он всю жизнь только и делал, что упражнялся в беге.

Селена выбежала за ним. В коридоре уже вовсю пахло дымом, и его клубы плыли со стороны лестницы. Она бросилась догонять беглеца, но дорогу ей преградил Фалип с мечом наготове. А компаньон несся по коридору прямо к лестнице.

— Что ты наделала? — прорычал Фалип, увидев окровавленный кинжал.

Он узнал ее. Если не по лицу, то по костюму.

Селена выхватила второй кинжал.

— Прочь с дороги!

Искаженный маской, ее голос напоминал голос демона, а не семнадцатилетней девчонки. Селена взмахнула скрещенными кинжалами, загораживаясь от меча Фалипа.

— Да я тебя сейчас на кусочки изрежу, — загремел верзила.

— Поздно. Это надо было делать позавчера. Думал, я утону в дерьме? Как видишь, не утонула. Думаю, это последнее, что ты видишь в своей поганой жизни.

Лицо Фалипа скорчилось от злости. Он кинулся на Селену, намереваясь отсечь ей голову. Она легко парировала удар. Телохранитель Донваля был несравненно сильнее ее, однако сейчас не сила решала исход поединка. Быстрота. Здесь Фалип заметно проигрывал Селене. Парируя его меч левой рукой, правой она ранила верзилу в живот.

Рана была неглубокой. Фалип устоял на ногах и даже попытался проткнуть Селене сердце. Она увернулась и вновь встретила удар обоими кинжалами, успев заметить, что меч у него старинный, очень тонкой работы.

— Я не мучаю своих жертв, — сказала Селена. — И не топлю их в дерьме. Я убиваю быстро. Твой хозяин умер мгновенно.

— Ты не представляешь, что ты наделала! — взревел Фалип, вновь надвигаясь на нее.

— Представляю. Избавила мир от редкостного мерзавца. А сейчас я избавлю мир от холуя этого мерзавца.

Фалип сделал отчаянный выпад, но ему для маневра требовалось больше пространства, чем Селене. Она протиснулась между ним и стеной. Только сейчас она заметила, что кровь Фалипа запачкала ей правую перчатку.

Он успел замахнуться еще раз, а потом выронил меч и округлившимися от ужаса глазами смотрел на тонкую полосу раны, вспоровшей ему грудь и достигшей сердца. Фалип выронил меч и, зажимая рану, грузно осел на пол.

— Дура, — прохрипел он. — Это Лифера тебя наняла?

Селена молчала. Фалип еле дышал. На губах пузырилась кровавая пена.

— Донваль… он… любил свою родину.

Фалип с бессильной ненавистью глядел на Селену. В его взгляде было что-то еще, похожее на ощущение величайшей трагедии.

— Ты… ничего… не знаешь.

— Почему же? Кое-что успела узнать, — сказала Селена, обращаясь к остекленевшим глазам мертвого верзилы.

Ей понадобилось меньше двух минут, чтобы покинуть горящий особняк. Она спрыгнула с лестницы, расшвыряв бросившихся ей навстречу караульных. Еще трое попались ей по пути к забору. Никого из них она не убила, только крепко вышибла из сознания. Она перемахнула через забор и оказалась на улице.

Куда мог убежать скуластый компаньон теперь уже мертвого Донваля?

От левой стороны улицы не отходило никаких других улиц и переулков. Оставалось два направления: либо вправо, либо прямо. Свернуть вправо он тоже не мог — там проходила главная улица. Тем более он говорил, что его ждут сообщники. И спрятаться там особо негде. Надо бежать прямо.

Она на бегу убрала кинжалы в рукава камзола. Погони не было. Тех, кто бежал навстречу, интересовала не Селена, а полыхающий особняк, зарево которого освещало небо над кварталом. Как-то сейчас Саэм? В том, что он сумел выбраться из огненного ада, она не сомневалась.

Вскоре она заметила компаньона. Тот свернул в переулок, выводивший к реке. Селена кинулась за ним. Беглец, почуяв погоню, свернул в другой переулок, скрывшись за углом. Неужели он настолько глуп, что приведет ее прямо к своим сообщникам?

Она перепрыгивала через лужи и груды мусора. В одном месте она едва не поскользнулась на чем-то липком. Вот и угол.

За углом был узкий тупик. Преследуемый пытался влезть на кирпичную стену. Соседние стены не имели ни окон, ни дверей, ни выступов, и зацепиться ему было не за что.

Селена выхватила оба кинжала и начала подкрадываться.

Понимая, что на стену ему не влезть, компаньон Донваля разбежался и попытался вспрыгнуть. Прыгать он не умел, и потому рухнул на грязные камни, которыми был вымощен тупик. Он повернулся лицом к Селене. В лунном свете сердито блеснули его глаза. Из-за пазухи он вытащил пачку документов, предназначавшихся Донвалю. Что в них? С Донвалем Селене было все ясно: он предавал соотечественников. А этот неудавшийся прыгун через стену?

Селена приблизилась.

— Сгинь, — бросил ей лежавший.

Он быстро достал из кармана серную палочку и поджег листы. По тому, как они сразу вспыхнули, Селена поняла: это бумага.

Все остальное произошло слишком быстро. Человек выхватил из кармана пузырек, зубами вытащил пробку и проглотил содержимое. Селена бросилась к нему, подхватила за плечи. Тело обмякло. Незнакомец был мертв. На лице застыла презрительная гримаса. Страха перед Селеной у него не было. Только ненависть. Но почему он покончил с собой? Неужели только из-за сорвавшейся сделки?

Селена опустила мертвеца на землю и быстро затоптала пламя. Больше половины бумаг успело сгореть.

Она присела на корточки, разглядывая то, из-за чего незнакомец предпочел умереть. Увиденное сразу же напомнило ей документы Донваля. Снова списки с именами, какие-то цифры, адреса надежных домов, где можно укрыться. Названия всех городов были адарланскими, включая и завоеванные империей земли. Сеть безопасных троп тянулась во все стороны, захватывая даже ее родной Террасен.

А вдруг все обстояло совсем не так, как ей рассказывал Аробинн? Вдруг и он многого не знал, опираясь только на слова Лиферы?.. Лифера. Селене вспомнился вопрос Фалипа: «Это Лифера тебя наняла?» И его предсмертные слова: «Ты ничего не знаешь».

Слова убитого верзилы не давали ей покоя. И снова в голове вертелся вопрос: все ли знал Аробинн? И все ли счел необходимым ей рассказать? Дело, еще недавно казавшееся ей таким простым и понятным, вдруг начало распадаться. «Ты ничего не знаешь».

Нет, кое-что она все-таки поняла: полусожженные документы ставили под угрозу жизнь людей, чьи имена значились в списках. У Селены опять задрожали руки. Она подняла мертвеца за плечи и усадила, прислонив к стене. Расправила мятый камзол. Кем бы ни был этот человек, он не струсил.

Селена собрала уцелевшие бумаги, порылась у себя в карманах, вынула серную палочку и зажгла новый костер. Это было все, чем она могла помочь мертвецу.

Саэма она нашла на соседней улице и, увидев его, бросилась навстречу. Саэм тяжело дышал, прижимая руку к груди.

— Ты ранен? — спросила она, оглядывая улицу.

За их спинами по небу разливалось оранжевое зарево. Селене хотелось думать, что никто из слуг не погиб в пожаре.

— Пустяки, — хрипло ответил Саэм.

Его ранили в руку, причем сильно.

— Караульные застигли меня в кладовой и начали стрелять из луков. Представляешь, одна стрела ударила мне прямо в сердце. Я думал, что сейчас умру, а он вдруг отскочила. Даже кожу не оцарапала.

Там, куда ударила стрела, его костюм был порван, и изнутри поблескивала, переливаясь на лунном свете, тонкая ткань.

— Паучий шелк, — изумленно произнес Саэм.

Селена мрачно улыбнулась и сорвала маску.

— Теперь понятно, почему этот костюмчик столько стоит, — тихо рассмеялся Саэм.

Она промолчала. Зачем ему знать, откуда в костюме взялся лоскут паучьего шелка?

— Ну что? Работа сделана? — глядя ей в глаза, спросил Саэм.

Селена наклонилась и крепко его поцеловала.

— Да, сделана, — ответила она, не отрываясь от его губ.

Глава 12

Ночью дождь прекратился. Ветер разогнал облака. Когда Селена вошла в кабинет Аробинна, из окон лился свет утреннего солнца. Сэльв не пытался ее остановить, а лишь закрыл двери и встал снаружи.

— Компаньон Донваля успел сжечь все свои документы, — сказала Селена. — Потом отравился. Когда я подбежала, он был уже мертв.

Документы Донваля она вчера подсунула под дверь спальни Аробинна, оставив все объяснения на утро.

Аробинн поднял глаза от конторской книги. Как всегда, на его лице не отражалось никаких эмоций.

— Это было до или после того, как вы спалили особняк Донваля?

— А какая разница? — дерзко спросила Селена, скрещивая руки на груди.

Аробинн повернул голову к окну, полюбовался безоблачным небом.

— Рано утром я отослал документы Лифере. Ты сама их успела просмотреть?

— Естественно, — усмехнулась Селена. — В промежутке между убийством Донваля и стычками с гостеприимными караульными, не желавшими меня отпускать. Села с чашкой чая и неторопливо все просмотрела.

Аробинн не улыбался.

— Не помню, чтобы когда-нибудь ты так грязно работала.

— Зато все будут думать, что Донваль погиб во время пожара.

Аробинн ударил кулаками по крышке стола.

— Без опознаваемого трупа невозможно утверждать, что Донваль мертв. Это тебе понятно?

Сегодня Селена не сжалась и не попятилась назад.

— А я могу утверждать, что Донваль мертв. Я убила его своими руками. Надеюсь, Лифера мне поверит.

Серо-стальные глаза Аробинна посуровели.

— Тебе за это не заплатят. Можешь не сомневаться, Лифера не даст тебе ни гроша. Ей нужно было тело Донваля и документы обеих сторон. Из трех условий ты выполнила только одно.

У Селены раздулись ноздри — признак подступающего раздражения.

— Пусть это останется на совести Лиферы. Думаю, безопасность ее союзников ей важнее, чем труп бывшего мужа и вся эта писанина. Вы же говорили, что цель Лиферы — предотвратить работорговлю в Мелисанде.

Теперь Аробинн рассмеялся. Смех был колючим, похожим на проволоку с шипами.

— Ты так до сих пор ничего и не поняла?

У Селены сдавило горло.

— Честно говоря, я ожидал от тебя большего, — сказал Аробинн, откидываясь на спинку кресла. — Я столько лет тебя учил, а ты не сумела разобрать простенькую головоломку. Все ее части с самого начала были у тебя перед глазами. Где тогда были твои глаза?

— Можно без предисловий? — грубо спросила Селена.

— Не было никакого соглашения о работорговле, — торжествующе улыбаясь, сказал Аробинн. — Во всяком случае, такого соглашения не было между Донвалем и его рафтхольским сообщником. Настоящие переговоры о торговле рабами велись в стеклянном замке между королем и Лиферой. Работорговля была козырной картой, которая помогла убедить короля дать разрешение на постройку дороги и вытрясти из казны необходимые средства.

Внешне Селена осталась спокойной. Она даже не вздрогнула. Теперь все части головоломки действительно стояли на своих местах. Теперь она понимала, почему незнакомец, не раздумывая, пожертвовал собой. И слова Фалипа стали предельно понятными. Настоящие противники рабства, в число которых входил и Донваль, создали разветвленную сеть убежищ для беглых рабов и тех, над кем нависла угроза попасть в рабство. Они позаботились о тайных маршрутах, помогающих людям незаметно покидать опасные места и перебираться в другие. Такая сеть создавалась не один год и была тщательно продумана и опробована. Сколько жизней им удалось спасти?

Возможно, Донваль не был образцом нравственности. Но он по-настоящему любил свою родину и не желал видеть соотечественников закованными в адарланские кандалы. А Селена его убила, за считанные минуты разрушив то, что создавалось годами. Хуже того, теперь Лифера знает имена настоящих противников рабства. Как она могла так ошибиться в этой женщине?

Аробинн знал, на чем ее подловить. Наверное, они с Лиферой хохотали до слез, сооружая наживку для глупой Селены Сардотин, одержимой свободой для всех.

— Лифера распорядилась спрятать документы Донваля в надежном месте. Для облегчения твоей совести добавлю: Лифера решила пока не передавать эти документы королю. Но только пока. Все будет зависеть от сговорчивости тех, кто значится в списке. Если они откажутся поддержать ее начинания… что ж, тогда у госпожи Бардингаль будут веские основания отправить документы в стеклянный замок.

— Это мне наказание за Бухту Черепов? — спросила Селена.

Теперь ее трясло. Аробинн это видел. Он не торопился отвечать, а некоторое время просто смотрел на свою «племянницу».

— Как бы я ни сожалел о том… печальном вечере, факт остается фактом: ты, Селена, разрушила сделку, необычайно выгодную для всех нас.

Он сделал упор на слове «нас», будто и она была частью того гнусного сговора.

— Ты вольна уйти от меня. Ты можешь даже считать, что освободилась от меня. Но я очень не советую тебе забывать, кто я такой и какими возможностями обладаю.

— Это я буду помнить до конца своей жизни, — сказала Селена.

Она повернулась, чтобы уйти, но потом остановилась.

— Вчера я продала свою Касиду Лифере Бардингаль.

Лифера была просто счастлива купить астерионскую лошадь. Она говорила о лошадях, о несносном рафтхольском дожде и ни единым словом не упомянула о приближающейся гибели своего бывшего мужа.

— Ну и что? — удивился Аробинн. — Какое мне дело до твоей лошади?

Селена смерила его долгим, тяжелым взглядом. С самого ее детства — одно и то же. Интриги, обман, боль.

— Деньги поступят в ваше хранилище.

Аробинн молчал.

— С этого момента долг Саэма выплачен вам полностью, — сказала Селена, и ее глаза победно блеснули. — Отныне Саэм свободен и сам решает свою судьбу.

Аробинн пожал плечами, будто все это не слишком его касалось.

— Приятно слышать, — сказал он и замолчал.

Тогда Селена поняла: последний удар по ней еще не нанесен. «Беги, беги отсюда!» — твердил ей внутренний голос. Но она, как последняя дура, стояла и ждала дальнейших слов своего бывшего наставника.

— Деньги мне не помешают. Я малость поиздержался. Вчера все твое золотишко ухлопал на смотрины Лисандры.

Услышанное было столь чудовищным, что на мгновение Селена подумала, будто это шутка. Страшная, издевательская, но шутка. Потом до нее дошло: он не шутил. Деньги, так дорого доставшиеся ей, Аробинн потратил на Лисандру, купив право первой ночи…

— Я съезжаю из Башни, — прошептала Селена.

Губы Аробинна чуть изогнулись в жестокой улыбке.

— Вот как, — сказал он.

— Я купила себе жилье и перебираюсь туда. Сегодня же.

Теперь улыбались и его глаза.

— Надеюсь, Селена, ты будешь нас иногда навещать.

— Зачем вы это сделали? — спросила она, презирая себя за вопрос и за трясущиеся губы.

— Тебя это удивляет? — невинным тоном спросил он, снова выпрямляясь в кресле. — Почему бы мне первому не сорвать плод с дерева, который я столько лет заботливо растил? Не все ли тебе равно, как я распорядился полученными деньгами? Насколько я слышал, вы с Саэмом неплохо… поладили. Теперь вы оба свободны от меня. Чего еще тебе надо?

Конечно, он уже слышал. Ему уже донесли. А теперь он пытается повернуть все так, будто она во всем виновата. Даже в том, что он купил право первой ночи с Лисандрой. Зачем тогда он осыпал Селену подарками и говорил, что надеется на ее прощение? Он потратил ее деньги, купив плотские утехи той, кого она ненавидит. Возможно, увидев сундуки, Аробинн сразу решил, на что пустит золото Селены.

Случись такое несколько месяцев назад, она была бы унижена и раздавлена. Она бы задыхалась от его предательства. Ей и сейчас было больно. Но прощальная стрела Аробинна лишь задела ее, пролетев мимо. Селене и так было что оплакивать. Она напрасно погубила несколько жизней, нанесла ощутимый урон противникам рабства и стала невольной пособницей Лиферы Бардингаль. Но ей было и чему радоваться. Теперь рядом с нею Саэм — как и она, свободный от пут Аробинна.

— Больше я не хочу вас видеть. Особенно в ближайшие месяцы. Иначе у меня возникнет неодолимое желание вас убить.

— С нетерпением жду поединка, — сказал Аробинн, помахав ей рукой.

Открыв дверь кабинета, Селена едва не налетела на троих рослых мужчин, собиравшихся войти. Все они посмотрели на нее и пробормотали извинения. Она не ответила. Сэльв проводил ее угрюмым взглядом, но она даже не взглянула на него. Дела Аробинна ее больше не касались. У нее началась собственная жизнь.

Селена решила зайти теперь уже в бывшую свою комнату и взять кое-что из вещей. Остальное принесут слуги. На втором этаже, привалившись к балюстраде, стояла Лисандра и лениво позевывала. Белый шелковый халатик едва прикрывал ее прелести.

— Ты, наверное, уже слышала? — томным голосом спросила Лисандра, покачивая бедрами. — За меня заплатили просто сказочные деньги. Хотела тебя поблагодарить. Ты не зря их зарабатывала.

Селена, вскинув подбородок, остановилась. Лисандра смотрела на нее и ухмылялась. Тогда Селена нагнулась, словно хотела поправить сапог, выхватила нож и, распрямившись, метнула его в куртизанку. Нож серебристой молнией взлетел вверх и вонзился в деревянные перила рядом с головой Лисандры.

Коридор, лестница и вестибюль наполнились воплями перепуганной куртизанки. Селена вышла из Башни, прошла через лужайку и продолжала идти, пока не смешалась с прохожими на улицах.

Селена сидела на крыше своего нового жилища и разглядывала город. Посольство Мелисанды уже покинуло Рафтхол, забрав с собой все дождевые тучи. Большинство мелисандской элиты надело черное. Траур по погибшему Донвалю. Лифера Бардингаль ехала на Касиде, гарцуя по рафтхольским улицам. Она и не думала надевать траур по бывшему мужу и выбрала платье желто-оранжевых тонов. Лифера весело улыбалась, не скрывая своей радости. Король дал разрешение на постройку дороги, распорядившись выделить средства и все необходимое для столь важного дела. Селена подумывала было отомстить Лифере за обман, забрать у нее документы, а заодно и Касиду.

Потом она отказалась от этого замысла. Ее и так ловко одурачили и изощренно унизили. Селене не хотелось снова влезать в паутину интриг и предательства; особенно когда Аробинн без обиняков заявил, что ей его не переиграть.

На душе было тягостно. Чтобы развеяться, Селена сосредоточилась на обыденных делах. Она послала в Башню записку, попросив забрать оттуда все, что ей принадлежало. Несколько часов слуги курсировали между Башней и ее новым домом, привозя одежду, книги, драгоценности.

День стоял солнечный. Постепенно золотистый свет солнца стал густеть, готовясь превратиться в оранжевый, а потом и в красный. Зеленые крыши домов становились изумрудными.

— Я так и думал, что найду тебя здесь, — сказал Саэм, шагая по крыше.

Он подошел, сел рядом, обвел глазами город.

— Потрясающий вид. Теперь я понимаю, почему ты решила сюда переехать.

Селена улыбнулась, поворачиваясь к нему. Саэм протянул руку, робко коснувшись ее волос. Тогда она склонила голову ему на плечо.

— Я все про него слышал, — сказал Саэм, не желая называть Аробинна по имени. — И про Донваля, и про Лисандру. Честно говоря, не думал, что он опустится так низко и так бездарно потратит твои деньги. Я тебе сочувствую.

— А знаешь, мне нужен был этот толчок, — сказала Селена, вновь поворачиваясь к крышам и улицам. — Иначе я бы все оттягивала своей переезд. Когда я шла в его кабинет, я еще не знала, что через полчаса уберусь из Башни.

— Я тут… в общем, сложил свои вещи в твоей гостиной. Не помешают?

— Нет. Здесь много места. Все мое тоже свалено в кучу. Потом разберу.

Они замолчали.

— Вот мы и свободны, — наконец произнес Саэм.

Селена повернулась к нему и увидела, как радостно блестят его карие глаза.

— Еще я слышал, что ты заплатила мой долг, — с заметным напряжением в голосе продолжил Саэм. — Ты даже продала Касиду.

— У меня не было выбора, — сказала она, поднимаясь на ноги. — Я бы не смогла уйти и оставить тебя в его кандалах.

— Селена, — нежно произнес Саэм, обнимая ее за талию и прижимаясь лбом к ее щеке. — Мне ведь не расплатиться с тобой.

— Тебе и не надо расплачиваться, — сказала она и закрыла глаза.

Их губы встретились.

— Я люблю тебя, — прошептал Саэм, не переставая ее целовать, — и отныне не хочу расставаться с тобой. Куда бы ты ни пошла, я тоже пойду. Даже в ад. Я хочу быть там, где ты. Всегда.

Селена обняла его за шею и крепко поцеловала. Это был ее ответ.

А за домами Рафтхола садилось солнце, и оранжевый мир превращался в темно-красный, уступая все больше пространства теням.