Убийство в доме викария

Глава 6

Мы некоторое время обсуждали ситуацию с часами, но так и не пришли ни к какому выводу. Гризельда сказала, что я должен еще раз попытаться поговорить об этом с инспектором Слаком, но я сомневался в успехе, потому что мог назвать инспектора лишь упрямым ослом, и никак иначе.

Инспектор Слак вел себя недопустимо грубо, хотя надобности в этом не было. Я с нетерпением ждал момента, когда у меня появится возможность внести свою лепту в расследование и тем самым оконфузить его. Вот тогда я в мягкой форме упрекнул бы его: «Если б вы только выслушали меня, инспектор…»

Я рассчитывал, что он хотя бы переговорит со мной, прежде чем уезжать, но, к нашему удивлению, мы узнали от Мэри, что Слак отбыл, предварительно заперев кабинет и отдав приказ, чтобы никто не входил в комнату.

Гризельда собралась идти в Олд-Холл.

– Это, наверное, страшное испытание для Энн Протеро – полиция и все такое, – сказала она. – Возможно, у меня получится хоть чем-то помочь ей.

Я с энтузиазмом одобрил ее план, и Гризельда отправилась в путь, снабженная инструкцией немедленно звонить мне, если решит, что дамы нуждаются в моем утешении.

После ее ухода я обзвонил учителей воскресной школы – они должны были собраться у меня без четверти восемь для подготовки к занятиям. Такие собрания мы проводили еженедельно, однако сейчас я решил, что при сложившихся обстоятельствах встречу лучше отложить.

Следующим на сцене появился Деннис, вернувшийся с партии в теннис. Тот факт, что в доме произошло убийство, принес ему, по всей видимости, крайнее удовлетворение.

– Как я понимаю, у нас тут убийство! – воскликнул он. – Всегда хотел оказаться в центре таких событий. Почему полиция заперла кабинет? А другой ключ к двери не подойдет?

Я категорически запретил предпринимать нечто подобное. Деннис с явной неохотой подчинился. Вытянув из меня все до мельчайших подробностей, он отправился в сад искать следы, при этом бодро заметив, что нам повезло – убили только старика Протеро, которого все терпеть не могли.

Его веселое бездушие действовало мне на нервы, однако я сказал себе, что придираюсь к мальчику. В возрасте Денниса любое детективное расследование – интереснейшее событие в жизни, и настоящее преступление с трупом, так сказать, на пороге способно доставить любому здравомыслящему подростку массу удовольствия. Смерть мало что значит для шестнадцатилетнего мальчишки.

Гризельда вернулась примерно через час. Она увиделась с Энн Протеро сразу после того, как у вдовы побывал инспектор и сообщил ей горестную весть.

Выяснив, что миссис Протеро в последний раз видела своего мужа в деревне без четверти шесть и что она не располагает никакими сведениями, которые могли бы пролить свет на расследование, Слак отбыл восвояси и пообещал вернуться завтра для более подробного разговора.

– Он вел себя вполне благопристойно, – с неохотой сказала Гризельда.

– Как миссис Протеро приняла известие? – спросил я.

– Ну… она была очень спокойна… но она всегда спокойна.

– Да, – сказал я. – Не могу представить, чтобы Энн Протеро забилась в истерике.

– Естественно, известие стало для нее шоком. Это было видно. Она поблагодарила меня за то, что я пришла, и я спросила, что могу для нее сделать, но она выразила мне признательность и сказала, что я ничем ей помочь не могу.

– Как насчет Леттис?

– Ее не было дома, она где-то играла в теннис и еще не вернулась. – Наступила пауза, потом Гризельда сказала: – Между прочим, Лен, она была очень спокойна – что чрезвычайно странно.

– Шок, – предположил я.

– Да… наверное. И все же… – Гризельда в задумчивости нахмурилась. – Почему-то на шок это было мало похоже. Мне кажется, она была не столько шокирована, сколько… гм… испугана.

– Испугана?

– Да… хотя и не показывала этого. Во всяком случае, не хотела показывать. Вот только взгляд у нее был странный, настороженный. Интересно, Энн догадывается, кто убил его? Она все спрашивала и спрашивала у меня, есть ли подозреваемые.

– Вот как? – задумчиво произнес я.

– Да. Конечно, Энн великолепно умеет владеть собой, но любой увидел бы, что она ужасно расстроена. Даже сильнее, чем я предположила бы, – ведь она как-никак не испытывала к нему особой любви. Думаю, он вызывал у нее неприязнь, хотя допускаю, что неприязнь – это слишком слабо сказано.

– Смерть иногда меняет отношение, – сказал я.

– Да, наверное.

Вошел Деннис и радостно сообщил, что нашел отпечаток чьей-то ноги на цветочной клумбе. Он был уверен, что полиция пропустила его и что этот след станет поворотной точкой в расследовании.

Я провел беспокойную ночь. Деннис встал и ушел задолго до завтрака, намереваясь «изучить последние результаты», как он выразился.

Однако новость, причем сенсационную, принес не он, а Мэри.

Мы только-только сели завтракать, когда она ворвалась в комнату, раскрасневшаяся, с горящими глазами, и со своей обычной бесцеремонностью обратилась к нам:

– Вы не поверите! Мне сейчас рассказал пекарь. Арестовали молодого мистера Реддинга.

– Лоуренса арестовали? – с изумлением воскликнула Гризельда. – Невозможно. Это наверняка какая-то чудовищная ошибка.

– Никакой ошибки, мэм, – с долей злорадства заявила Мэри. – Мистер Реддинг сам к ним пришел и сдался. Вчера вечером, перед сном. Вошел, бросил пистолет на стол и сказал: «Это сделал я». Вот так.

Она оглядела нас обоих, кивнула и удалилась, удовлетворенная произведенным эффектом. Мы с Гризельдой переглянулись.

– Ох, этого не может быть, – сказала жена. – Этого просто не может быть. – Заметив, что я молчу, она спросила: – Лен, ты тоже считаешь, что этого не может быть?

Я обнаружил, что мне трудно дать ей ответ, и продолжал молчать, при этом у меня в голове роились всякие мысли.

– Он, должно быть, помешался, – сказала Гризельда. – Сошел с ума. Или ты думаешь, что они вдвоем разглядывали пистолет и тот случайно выстрелил?

– Такое мне кажется маловероятным.

– Но это наверняка была случайность. Потому что у него нет и намека на мотив. Что, ради всего на свете, могло заставить Лоуренса пойти на убийство полковника Протеро?

Я мог бы ответить на этот вопрос со всей определенностью, но решил как можно дольше оберегать честь Энн Протеро. Я надеялся, что еще есть шанс оградить ее доброе имя.

– Не забывай, они поссорились, – напомнил я.

– Из-за Леттис и ее купального костюма. Да, но это же абсурд, даже если они с Леттис тайно обручились… нет, это не повод убивать ее отца.

– Мы не знаем всех истинных фактов.

– Но ты веришь в это, Лен! Как ты можешь! Я говорю тебе: я уверена, что Лоуренс не прикасался к нему.

– Не забывай, я встретил его у калитки. Он был похож на сумасшедшего.

– Да, но… ох! Это невозможно.

– А еще часы, – сказал я. – Все это объясняет историю с часами. Должно быть, Лоуренс перевел их на шесть двадцать, решив обеспечить себе алиби. И посмотри, как быстро инспектор Слак попался в ловушку.

– Лен, ты ошибаешься. Лоуренс знал, что часы спешат. «Помогают викарию поспевать вовремя!» – часто повторял он. Лоуренс никогда не совершил бы такую ошибку, не перевел бы часы на шесть двадцать две. Он перевел бы стрелки на какое-нибудь другое время – например, на без четверти семь.

– Возможно, он не знал, в котором часу Протеро пришел сюда. Или, вероятно, он просто забыл, что часы спешат.

Гризельда не согласилась со мной.

– Нет, если б человек задумал убийство, он позаботился бы о любой мелочи.

– Ты не можешь этого знать, дорогая, – мягко возразил я. – Ты никогда его не совершала.

Прежде чем Гризельда успела ответить, на наш стол упала тень и мягкий голос произнес:

– Надеюсь, я не помешала. Вы должны простить меня. Но при столь печальных обстоятельствах… очень печальных обстоятельствах…

Это была наша соседка, мисс Марпл. Выслушав наше вежливое уверение, что мы ничего не имеем против, она прошла в комнату через окно, и я подвинул ей стул. Ее щеки окрашивал румянец, а выглядела она слегка возбужденной.

– Ужасно, не так ли? Бедный полковник Протеро… Возможно, он был не самой приятной личностью и не пользовался всеобщей любовью, однако от этого событие не становится менее прискорбным. Как я понимаю, его убили выстрелом здесь, в кабинете?

Я ответил, что все произошло именно так.

– Но нашего дорогого викария в это время здесь не было? – осведомилась мисс Марпл у Гризельды.

Я объяснил, где находился.

– А где мистер Деннис? Почему он не с вами? – спросила мисс Марпл, оглядываясь по сторонам.

– Деннис, – ответила Гризельда, – вообразил себя сыщиком-любителем. Он очень обрадовался, когда нашел отпечаток чьей-то ноги на клумбе и, я думаю, отправился докладывать об этом полиции.

– Ах, боже мой, – проговорила мисс Марпл. – Сколько хлопот, не правда ли? И мистер Деннис считает, что знает, кто совершил преступление. Ну, полагаю, мы все так думаем.

– Вы имеете в виду, что это очевидно? – спросила Гризельда.

– Нет, дорогая. Я не это имела в виду. Я бы сказала, что все рассматривают разных людей в качестве убийцы. Вот поэтому так важно иметь доказательства. Я, к примеру, абсолютно убеждена, что знаю, кто совершил убийство. Но должна признать, что у меня нет ни намека на доказательства. Сейчас настало такое время, когда нужно с особым вниманием – я в этом уверена – следить за тем, что говоришь, ведь клевета уголовно наказуема, не так ли? Я приняла решение соблюдать особую осторожность в общении с инспектором Слаком. Он предупредил, что сегодня утром приедет повидаться со мной, но сейчас позвонил и сказал, что надобность в этом отпала.

– Надобность отпала потому, что, как я понимаю, преступник арестован, – сказал я.

– Арестован? – Мисс Марпл подалась вперед, в ее глазах вспыхнул огонек любопытства. – Я не знала, что кого-то уже арестовали.

Это такая большая редкость, когда мисс Марпл осведомлена о чем-то хуже, чем мы, поэтому я ничтоже сумняшеся думал, что она в курсе подвижек в деле.

– Мне кажется, наши мысли идут в разных направлениях, – сказал я. – Да, преступника арестовали – это Лоуренс Реддинг.

– Лоуренс Реддинг? – Мисс Марпл выглядела чрезвычайно удивленной. – Никогда бы не подумала…

– Я даже сейчас в это не верю, – с горячностью перебила ее Гризельда. – Нет, никогда не поверю, хотя он взял и признался.

– Признался? – произнесла мисс Марпл. – Вы говорите, он признался? О господи, теперь я вижу, что зашла в тупик… я в полнейшем недоумении.

– Я не могу избавиться от ощущения, что все это какое-то нелепое стечение обстоятельств, – сказала Гризельда. – Ты согласен со мной, Лен? Я имею в виду, что именно так выглядит его сдача полиции.

Мисс Марпл еще сильнее подалась вперед.

– Он сам сдался, говорите?

– Да.

– Ох! – глубоко вздохнула мисс Марпл. – Я так рада… я очень рада.

Я посмотрел на нее с некоторым удивлением.

– Полагаю, это свидетельствует о глубоком раскаянии, – сказал я.

– Раскаянии? – Удивление мисс Марпл было гораздо сильнее моего. – Ах, мой дорогой викарий, неужели вы действительно думаете, что он виновен?

Моему изумлению не было предела.

– Но если он признался…

– Да, однако это еще одно доказательство, не так ли? Я имею в виду, доказательство того, что он тут ни при чем.

– Не так, – сказал я. – Возможно, я и глуп, но я не понимаю, как это доказывает его невиновность. Если человек не совершал убийство, я не могу взять в толк, зачем ему делать вид, будто он его совершил.

– О, для этого есть причина! – заявила мисс Марпл. – Это же так естественно. Причина есть всегда, не так ли? А молодые люди такие импульсивные и часто склонны верить в худшее… – Она повернулась к Гризельде. – Вы согласны со мной, дорогая?

– Я… я не знаю, – пробормотала моя жена. – Мне трудно решить, что думать. Я не представляю, по какой причине Лоуренс мог пойти на столь идиотский шаг.

– Если б вы вчера видели его лицо… – начал я.

– А вы расскажите, – предложила мисс Марпл.

Я описал обстоятельства, при которых вернулся домой, и она все внимательно выслушала. Когда я закончил, она сказала:

– Знаю, я часто веду себя глупо и воспринимаю вещи не так, как должна бы, но я все равно не понимаю, к чему вы клоните. Мне кажется, что если б молодой человек принял решение совершить злодеяние и отнять жизнь у своего ближнего, последствия не привели бы его в смятение. Злодеяние было бы совершено обдуманно и хладнокровно, и даже если б убийца немного разволновался и сделал мелкие ошибки, вряд ли он впал бы в то самое состояние крайнего возбуждения, которое вы описываете. Трудно ставить себя на место другого человека, но я не могу представить, какие обстоятельства вынудили бы меня впасть в такое состояние.

– Мы не знаем обстоятельств, – согласился я. – Если была ссора, Лоуренс мог выстрелить сгоряча, а потом ужаснуться тому, что натворил. И в самом деле, я предпочитаю думать, что все именно так и произошло.

– Мой дорогой мистер Клемент, есть много точек зрения, с которых мы предпочитаем смотреть на вещи. Но человек должен принимать факты такими, какие они есть, верно? А в данном случае, мне кажется, факты окрашены в тот тон, который им придает ваша интерпретация. Ваша горничная недвусмысленно заявила, что мистер Реддинг побыл в доме не больше двух минут, то есть не настолько долго, чтобы затеять ссору, которую вы описываете. И еще: как я понимаю, полковник Протеро был убит выстрелом в затылок, когда писал записку, – во всяком случае, мне так рассказала моя горничная.

– Абсолютно верно, – сказала Гризельда. – Он, по всей видимости, писал записку, в которой сообщал, что дольше ждать не может. На записке было проставлено время шесть двадцать, а часы на столе опрокинулись и остановились на шести двадцати двух, и именно это так сильно озадачило Лена и меня.

Она рассказала о нашей привычке ставить часы на пятнадцать минут вперед.

– Очень любопытно, – сказала мисс Марпл. – И в самом деле, очень любопытно… Однако записка кажется мне еще более любопытной. Я имею в виду…

Она замолчала и обернулась. По ту сторону окна стояла Леттис Протеро. Девушка вошла, кивнула нам и произнесла:

– Доброе утро. – Упав в кресло, она более оживленно, чем обычно, сказала: – Как я слышала, Лоуренса арестовали.

– Да, – подтвердила Гризельда. – Для нас это стало страшным шоком.

– Никогда не думала, что кто-то все же убьет отца, – заявила Леттис. Было совершенно очевидно: она гордится тем, что в ее поведении нет ни намека на скорбь или другие эмоции. – Многие хотели бы, я уверена. Временами мне и самой хотелось.

– Леттис, желаешь что-нибудь съесть или выпить? – спросила Гризельда.

– Нет, спасибо. Я тут гуляла и зашла узнать, не видели ли вы мой берет – такой забавный, маленький, желтый… Думаю, я вчера оставила его в кабинете.

– Если и оставила, то он все еще там, – сказала Гризельда. – Мэри никогда ничего не убирает.

– Пойду посмотрю, – сказала Леттис, вставая. – Извините за беспокойство, но я постоянно теряю головные уборы.

– Боюсь, туда сейчас нельзя, – сказал я. – Инспектор Слак запер комнату.

– Ой, вот неудача! А можно пробраться туда через окно?

– Боюсь, что нет. Оно заперто изнутри. А тебе, Леттис, не кажется, что сейчас не время носить желтый берет?

– Вы в смысле траура и всего такого? Я не стану утруждать себя трауром. Я вообще считаю эту идею архаичной. А вот с Лоуренсом получилась неприятность… да, неприятность. – Она вдруг в задумчивости замерла и нахмурилась. – Думаю, все из-за меня и моего купального костюма. Какая глупость вся эта история…

Гризельда открыла было рот, собираясь что-то сказать, но по какой-то необъяснимой причине тут же закрыла его.

На губах Леттис появилась странная улыбка.

– Думаю, – тихо проговорила она, – я пойду домой и расскажу Энн о том, что Лоуренса арестовали.

Она снова прошла через окно.

– Зачем вы наступили мне на ногу? – спросила Гризельда у мисс Марпл.

Старушка улыбалась.

– Я подумала, что вы хотите что-то сказать, моя дорогая. А часто гораздо полезнее позволить событиям развиваться по своему пути. Я, знаете ли, сомневаюсь, что девочка настолько рассеянна, насколько хочет казаться. У нее абсолютно четкий взгляд на жизнь, и она действует в соответствии с ним.

Мэри громко постучала в дверь столовой и сразу вошла.

– В чем дело? – спросила Гризельда. – Кстати, Мэри, ты все время забываешь, что не надо стучаться. Я много раз тебе об этом говорила.

– Думала, вы заняты, – ответила Мэри. – Пришел полковник Мелчетт. Хочет видеть хозяина.

Полковник Мелчетт – это главный констебль, начальник полиции нашего графства. Я сразу встал.

– Я думала, вам не понравится, если я оставлю его в холле, поэтому я провела его в гостиную, – продолжала Мэри. – Убирать со стола?

– Пока нет, – сказала Гризельда. – Я позвоню.

Она заговорила с мисс Марпл, а я вышел из комнаты.