Убийство в Миддл-Темпл

Глава шестая. Свидетель встречи

На следующее утро Роналд Бретон ворвался в кабинет Спарго, сжимая в руках свежий номер «Наблюдателя», и начал с восторгом размахивать им перед журналистом.

– Замечательно! – крикнул он. – То, что надо! Поздравляю вас от всей души. Мне безумно нравится ваша манера!

Спарго лениво зевнул, перелистывая биржевые сводки:

– Моя манера?

– Да, то, как вы об этом написали. Это в сто раз лучше, чем обычные унылые отчеты об убийстве. Ваш репортаж читается как роман!

– Пустяки, просто новый способ подачи материала, – усмехнулся Спарго.

Он взял газетный номер и критичным взглядом окинул две свои колонки (каким-то чудом превратившиеся в три) с хорошо подобранным шрифтом, фотографией убитого, схемой места преступления и факсимильной копией записки, найденной в кармане жертвы.

– Да, всего лишь новый способ подачи материала, – пробормотал он. – Вопрос в том, достигнет ли он своей цели.

– А какая у вас цель? – спросил Бретон.

Спарго достал из обшарпанного ящика коробку с сигаретами и пододвинул ее к гостю, закурил сам и откинулся на спинку стула, водрузив ноги на письменный стол.

– Цель? Цель в том, чтобы поймать убийцу.

– Так вы всерьез взялись за данное дело?

– Да.

– И… не только ради громкой статьи?

– Я намерен поймать убийцу Джона Марбери, – отчеканил Спарго. – И я его поймаю.

– Но улик совсем немного, – заметил Бретон. – Я, например, не знаю ни одной. А вы?

Спарго выпустил к потолку спиральную струйку дыма.

– Мне хочется узнать все, – пробормотал он. – Я изголодался по фактам. Кто такой Джон Марбери? Что он делал после того, как в добром здравии вышел из отеля «Англо-Ориент», и до того, как его нашли с проломленным черепом на Миддл-Темпл? Где он взял клочок бумаги? Но прежде всего, мой дорогой Бретон, я хочу выяснить, что его связывает с вами.

Он бросил острый взгляд на молодого адвоката, и тот понимающе кивнул:

– Да, загадка, хотя…

– Что?

– Мне кажется, что это просто мог быть какой-то человек, ведущий тяжбу по коммерческим делам или собиравшийся ее вести, которому порекомендовали обратиться ко мне, – объяснил Бретон.

– Ну да, – усмехнулся Спарго. – Учитывая, что вы только вчера провели первое дело… Простите, мой друг, но ваша слава пока не достигла самых отдаленных уголков земли! К тому же, насколько мне известно, клиент может обращаться к адвокату через третье лицо.

– Вы правы и в том, и в другом случае, – добродушно подтвердил Бретон. – Разумеется, все это догадки, но мне известны примеры, когда клиент обращался сначала к знакомому юристу, а тот ему рекомендовал адвоката. Вероятно, какая-то добрая душа хотела оказать мне услугу и дала ему мой адрес.

– Не исключено. Но он не стал бы приходить на консультацию в полночь. Послушайте, Бретон! Чем дольше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что в данном деле скрыта какая-то тайна. Вот почему я попросил у шефа разрешения написать статью. Надеюсь, что опубликованное фото – пусть и сделанное с мертвеца – и факсимиле записки выведут меня на человека, который сможет…

В этот момент в комнату заглянул один из посыльных, дежуривших в холле редакции. Судя по серьезному выражению его лица, он принес какую-то важную новость.

– Я уже знаю, что он скажет, – пробормотал Спарго. – В чем дело? – обратился он к молодому человеку.

Тот подошел к столу.

– Мистер Спарго, там внизу стоит человек и говорит, что хочет побеседовать с кем-нибудь насчет этой статьи об убийстве в утреннем номере. Мистер Баррет велел, чтобы я обратился к вам.

– Какой человек?

– Не знаю, сэр. Я дал ему заполнить бланк, но он заявил, что не будет ничего писать, а хочет только поговорить с тем, кто написал статью об убийстве.

– Приведи его сюда, – распорядился Спарго.

Когда посыльный ушел, он с улыбкой повернулся к Бретону:

– Так и знал, что рано или поздно кто-нибудь появится. Вот почему я быстро проглотил завтрак и примчался сюда уже в десять часов. Сколько вы поставите на то, что наш гость сообщит нам важную информацию?

– Нисколько, – ответил Бретон. – Наверняка это какой-нибудь психопат или чудак, мечтающий поделиться своими бредовыми идеями.

Внешность человека, которого через несколько минут привел посыльный, подтверждала опасения Бретона. Это был простоватый мужчина средних лет, высокий, щуплый, с шевелюрой желтоватого оттенка и глазами цвета жухлой синевы. Одет он был, надо полагать, в свой лучший выходной костюм, состоявший из жемчужно-серых брюк и черного пиджака с повязанным сверху пестрым шейным платком. Подавленный великолепием парадных залов, посетитель уже при входе снял шляпу и, наклонив бритую голову, осторожно шагнул на толстый ковер, устилавший пол в рабочем кабинете Спарго. Его блеклые глаза с изумлением уставились на роскошный интерьер.

– Как поживаете, сэр? – вежливо осведомился Спарго, указав на одно из мягких кресел, которыми славился «Наблюдатель». – Насколько я понимаю, вы хотели меня видеть?

Посетитель еще ниже склонил голову, сел на краешек кресла и положил шляпу на пол, но тут же снова ее взял и пристроил на коленках, после чего робко и доверчиво уставился на Спарго.

– Кого я хотел видеть, сэр, – начал он, по-деревенски выговаривая слова, – так это того джентльмена, который написал у вас в газете статью насчет убийства на Миддл-Темпл.

– Он перед вами, – произнес Спарго. – Я автор.

Посетитель просиял:

– В самом деле, сэр? Отличная получилась статейка, доложу я вам. А как, простите, ваше имя? По правде говоря, я всегда свободнее общаюсь с человеком, если мне известно его имя.

– Я тоже, – согласился Спарго. – Меня зовут Фрэнк Спарго.

– А я Уильям Уэбстер. Я владею фермой в Госбертоне, графство Оук. Мы с женой, – продолжил гость, широко улыбаясь и поглядывая на журналиста и адвоката, – приехали в Лондон на праздник. Нам все очень понравилось: и погода, и остальное.

– Рад за вас. Итак, вы хотели поговорить со мной насчет убийства, мистер Уэбстер?

– Да, сэр. Видите ли, я думаю, мне известно кое-что такое, что пригодится вам для работы. Вот только я не мастер рассказывать истории и, если позволите, буду говорить как умею.

– Разумеется, – кивнул Спарго. – Так будет лучше.

– Так вот, сэр, сегодня утром, пока я дожидался завтрака – а в отелях завтраки подают очень поздно, – на глаза мне попалась ваша статейка, и когда я прочитал ее и посмотрел картинки, то сказал жене: «Знаешь, милая, после завтрака я немедленно отправлюсь туда, где печатают эту газету, и кое-что расскажу им». – «И что ты им расскажешь, хотела бы я знать?» Ну, или что-то в этом роде, мистер Спарго.

– Мистер Уэбстер, – пробормотал журналист, – ваша жена – мудрая женщина. Так что вы хотели рассказать?

Посетитель заглянул в свою шляпу, поднял голову и улыбнулся.

– Вчера вечером моя жена отправилась в гости к одной своей подруге, которая живет в Клэпхеме, чтобы попить чайку и поболтать с ней о всяких женских делах. Что ж, говорю себе, мне там делать нечего, схожу-ка я лучше в палату общин. У меня есть сосед, он говорил, что можно просто так подойти к полисмену у входа и сказать, что хочешь встретиться со своим депутатом в парламенте. Я пришел и сообщил, что хочу увидеть нашего депутата, мистера Стоунвуда, – вы, конечно, о нем слышали, он меня отлично знает. Меня пропустили, выписали билетик и велели ждать, пока его найдут. Я сел в просторном зале, там полно всяких людей, а на стенах картины, красивые. Я долго разглядывал их, а потом чувствую, рядом кто-то сидит – такой же посетитель, как и я, и тоже кого-то ждет. Так вот, сэр, клянусь вам чем хотите: это был тот самый джентльмен, которого вы описали в своей статье, – тот самый, кого убили! Утром, заглянув в газету, я сразу узнал его.

Спарго, до сих пор рассеянно рисовавший каракули в своем блокноте, поднял голову:

– Когда это было?

– Между четвертью и половиной девятого, сэр, – ответил мистер Уэбстер.

– Продолжайте, прошу вас.

– Мы поболтали с ним немного, пока они искали наших депутатов. Я заметил, что еще ни разу не бывал в парламенте. «И я тоже! – ответил он. – Просто зашел из любопытства», – добавил он и засмеялся – странным таким смехом. А перед этим случилось то, из-за чего я, собственно, к вам и явился.

– Говорите!

– Так вот, сэр, к нам подошел один джентльмен – в том большом зале, где мы сидели, – высокий, красивый, с седой бородой. Шляпы на нем не было, а в руках он нес кучу всяких бумаг, поэтому я решил, что он тоже работает в парламенте. Неожиданно джентльмен – тот, что сидел рядом со мной, – сильно вздрогнул и воскликнул так, словно…

– Вы уверены, что слышали его слова? – спросил Спарго. – Вы хорошо их слышали? Вы можете процитировать нам то, что он сказал?

– Я говорю только то, в чем совершенно уверен, сэр. Сосед слегка привстал с места и воскликнул: «Боже милостивый!» – довольно резко, а потом назвал его по имени. Вроде Дейнсуорт или Пейнсуорт. Затем он бросился к этому джентльмену и взял его под руку.

– А джентльмен?

– Тот чуть не подпрыгнул, сэр. Он отступил и увидел, кто его остановил. Тогда они пожали друг другу руки, заговорили о чем-то между собой и куда-то ушли. Больше я их не видел. Но когда утром я прочитал вашу статью, сэр, и увидел фото, то сказал себе: «Это тот самый человек, с кем я сидел в палате общин!»

– А если я покажу вам фотографию того джентльмена с седой бородой? – произнес Спарго. – Вы узнаете его?

– Несомненно, сэр, – ответил мистер Уэбстер. – Я хорошо разглядел его.

Журналист шагнул к шкафчику, достал из него толстую папку и стал листать ее.

– Подойдите сюда, пожалуйста, мистер Уэбстер.

Фермер пересек комнату.

– Это полный список фотографий действующих членов палаты общин, – объяснил Спарго. – Взгляните на них. Только смотрите внимательно – я не хочу, чтобы вы ошиблись.

Он оставил мистера Уэбстера перелистывать страницы, а сам вернулся к Бретону.

– Видите? – прошептал он. – Мы уже близко.

– К чему? – удивился Бретон. – Я не понимаю…

Его перебил громкий возглас фермера:

– Это он, сэр! Тот самый джентльмен – я его отлично помню.

Молодые люди поспешили к гостю. Фермер указывал заскорузлым пальцем на снимок, под которым стояла подпись: «Стивен Эйлмор, эсквайр, депутат от Брукминстера».