Ученица Тёмного Лорда

Пролог

Кира не спала.

Последние две ночи она вообще не могла спать.

Она перебирала детали последнего ритуала и не понимала, что пошло не так. Почему после долгого романтического стояния под снегом, после букета роз, после всего, что между ними было, не говоря уж о долгих, страстных и незабываемых часах вместе, профессор Деннет объявил, что всё кончено? Что она – единственная, кто мог вернуть ему память, которой он был насильно лишён, – была больше ему не нужна?

Может быть, дело было в последнем ритуале, который они проводили в подземелье? Когда попали в воспоминание Киры?

Тёмная комната с сияющими в круге рунами, фигура Тёмного Лорда, закутанная в маскировочную магию, перстни-артефакты на его пальцах, маленькая Кира, лежащая на полу…

Тёмный Лорд спас ей жизнь в ту ночь в благодарность за услугу, что она ему оказала. А профессор Деннет спас жизнь взрослой Кире.

Спас – и немедленно бросил. И совершенно не потому, что боялся за её жизнь, а из-за чего-то, что понял или узнал сам. Кира успела считать его эмоции – в них была боль потери, но куда сильнее были шок и неверие.

Что же он узнал, что видел в воспоминании, какую деталь, что не заметила она…

Может быть, он понял наконец, почему потерял память? Какое преступление совершил, какое запретное знание узнал, чтобы Протекторы отдали приказ?

Кира закрыла глаза. Ей нужно было уснуть и выспаться. Сегодня она уезжала к Райли, прекрасному, героическому, открытому и доброму Райли Хили, сыну главы Протектората и победителю Тёмного Лорда. К молодому человеку, которого она называла своим лучшим другом.

Хотя она прекрасно понимала, что он позвал её на новогодние каникулы в своё родовое поместье вовсе не поэтому.

Что ж, Кира Риаз теперь была свободна и вполне могла ответить на его чувства. И к дьяволу прошлое: сегодня она едет в новую жизнь.

С этой мыслью она сомкнула глаза.

Ей снился прекрасный сон. Что она лежит посреди своей кровати, глядя сквозь ресницы, а профессор сидит рядом и гладит её по волосам. На плечах его тёмной дорожной мантии лежит снег, за окном ещё предрассветное декабрьское утро, и она едва видит его в темноте.

А потом он наклоняется к ней и целует в губы.

Её никто никогда не целовал так, ни во сне, ни наяву. Когда губы едва касаются друг друга, но это прикосновение возбуждает сильнее, чем самая интимная ласка. Когда она лежит совершенно неподвижно, сонная и покорная, а поцелуй медленно будит её, пробуждает к жизни, заставляет потянуться к его губам, обвить шею, разбрасывая с его плеч снег, выдохнуть в приоткрытый рот – и поцеловать уже новым, глубоким поцелуем, когда два тела сливаются в одно и каждый продолжает другого.

И только проклятая одежда, эта длинная тёплая ночная рубашка… Кира мысленно выругалась. Почему ей не приснилось, что она спит лишь в тонких прозрачных чулках, так, как она спала раньше по приказу профессора, – и больше ни в чём?

Сильные руки с тонкими пальцами отогнули одеяло, пока их обладатель не переставал её целовать, и открыли её тело в ночной рубашке до бёдер. Кира потянулась навстречу, но проклятая ткань, спускающаяся до середины икр, даже не подумала задраться. Впрочем, зато видение профессора из её сна не увидит её коротких тёплых панталон, что было очень и очень кстати. От такого зрелища тут же пропало бы любое желание.

Но всё это было неважно. Он целовал её, впервые в жизни, пусть даже это было во сне. Отпуская её ждущий рот, покрывая поцелуями глаза, краешки губ, вьющиеся рыжие пряди; прикусывая мочку уха и вновь отпуская. Он умел и любил целовать её, и лишь тонкая боль в её сердце напоминала ей, что наяву профессор не коснулся её губ ни разу.

Ведь это был жест любовников, а они были магом и его донором, интимность между которыми была нужна, чтобы раскрыть её чувственность, не больше. По этой же причине он так и не лишил её невинности, оставив это тому, кого она по-настоящему полюбит. Если бы не клятва на крови, которую Кира опрометчиво дала своей погибшей соседке, пообещав, что завершит за неё ритуал, её с профессором и вовсе бы ничто не связывало. Особенно теперь.

Но это было наяву. Во сне всё было иначе.

Во сне его руки обняли её грудь через плотную ткань ночной рубашки, а потом сжали и потёрли напрягшиеся соски, вырвав у неё стон. И тут же заглушили поцелуем. Мужчина в дорожной мантии, чьё лицо она едва видела в темноте, наклонился к ней, и она тут же подалась вперёд, вжимаясь в его тело, ловя его губы.

Его руки скользнули по её бёдрам, и Кира охнула, почувствовав, как ночная рубашка на ней задирается до груди. Его губы, легко коснувшись её рта, тут же оказались на её обнажённом животе и двинулись ниже… пока не встретили препятствие в виде её совершенно старомодных и неподходящих для ночи любви панталон. Когда его рот коснулся резинки, Кира залилась краской.

Раздался тихий смех, и Кира почувствовала, как одеяло окончательно улетает прочь, а её ноги сгибают в коленях и разводят в стороны. Она протестующе ойкнула, почувствовав, как с неё слезают панталоны, но тут же предвкушающе застонала, когда его губы, осыпающие низ её живота поцелуями, заняли их место.

Глава 1

Конечно, это был сон. Наяву профессор ни разу не назвал её по имени. Кира была для него «мисс Риаз» – и когда лежала в одном ошейнике в его постели, не смея шевельнуться, и на его коленях с задранной юбкой на заднем сиденье автомобиля, услаждая его слух стонами и криками, и даже тогда, когда он спас её во время ритуала и её жизнь висела на волоске.

Или тогда он тоже назвал её по имени? Кира помнила лишь вспышку магии невообразимой силы, а потом она очнулась, и больше они не обсуждали её спасение.

А обсуждать было что. Вытащить донора, по-настоящему ушедшего за грань, было тяжело, если не невозможно. Даже Райли, к которому она ехала сегодня, пять лет назад не смог спасти свою невесту Кэтрин.

Но профессор даже плечами не пожал по этому поводу. Просто бесстрастно сообщил ей, что больше не нуждается в её услугах.

Неужели он узнал ту самую тайну, из-за которой его лишили памяти? Узнал и понял, что она будет в страшной опасности, если заглянет в его воспоминания и узнает то же самое?

Что ж, теперь она не узнает этого никогда.

Кира вздохнула. На ней по-прежнему была её длинная и удобная ночная рубашка и панталончики, на руках не было ни следа от ленты, её надёжно укрывало одеяло, и это лучше любых других доказательств говорило ей, что никакого ночного визитёра она не видела. Хотя у профессора всё ещё был ключ от её комнаты, вряд ли он горел желанием её видеть и тем более целовать.

Она приподнялась, и что-то царапнуло кожу. Кира с изумлением увидела, что это была тонкая плоская цепочка белого металла, взявшаяся из ниоткуда и обхватившая её шею. И умело огранённая крупная капля прозрачного стекла, висящая на ней.

Кира расстегнула цепочку и поднесла к свету. Грани хрустальной капли красиво переливались в лучах солнца, искрились, сияли: Кира залюбовалась тонкой игрой света. Подвеска была бижутерией, разумеется: бриллианты в сотню карат не покупали в ближайшей лавочке. Кажется, их и всего-то было на весь мир десятка два. Но она была превосходно сделанной.

А ещё в ней была магия.

Она не могла понять какая: чары артефакта были от неё скрыты, а как им пользоваться, она тем более не знала. Но…

…Вряд ли тот, кто зачаровал ради неё подвеску своей магией, хотел ей зла. Возможно, он просто хотел сделать ей скромный прощальный подарок.

Очень красивый подарок.

Последний.

Кира резко зажмурилась. Нет. Она не расплачется.

Она вылезла из постели и принялась собирать вещи.

Час спустя, уже собравшись, сходив в душ и переодевшись, она спрятала подвеску под одеждой и отправилась на завтрак в столовую, где без удивления обнаружила, что все адепты уже разъехались, а из преподавательского состава за столом сидел лишь лорд-ректор Антейн.

Милорду ректору уже было далеко за семьдесят, но его ум по-прежнему был ясен, и для Киры, никогда не знавшей семьи, он был самым близким человеком в Академии. И не только на лекциях по истории магии.

Доев омлет с сосисками и убрав за собой, она подошла к преподавательскому столу. Милорд ректор допивал кофе.

– Кира, – с улыбкой поприветствовал её он. – Отличные отметки, для первого семестра – просто превосходные. Уверен, после каникул ты продолжишь нас радовать.

– Я надеюсь, – тихо сказала она.

Милорд ректор вдруг нахмурился.

– Дуайт сообщил мне, что… – Он запнулся. – Что вы не планируете возобновлять свои дополнительные занятия. По крайней мере, в ближайшее время. Он просто сообщил это мне, чтобы сберечь твою репутацию в моих глазах.

Кира даже не покраснела. Ей, кажется, уже было всё равно.

Единственным её утешением было то, что, кроме лорда-ректора, бывшего лучшим другом профессора и случайно узнавшего об их связи, о них двоих не знал никто. Райли знал, что она с кем-то встречается, пусть и без далеко идущих намерений, но это было всё.

– Это так, – кивнула она. – Мне жаль, если я вас огорчила.

В глазах лорда-ректора застыло непонятное выражение. Точно такое же было в них, когда он узнал о ней и профессоре Деннете. И точно такое же – когда он застал Киру одну полуголой в подземелье, над остатками ритуального круга и нарисованных диаграмм.

– Тебе стоит быть осторожнее, – негромко сказал он. – Дуайт Деннет куда порядочнее, чем тебе кажется, но кто-то ещё сделает что угодно, чтобы привязать тебя к себе. Донор такой силы нужен любому магу, Кира. Любому. А ты всё ещё адептка первого года и мало чем можешь себя защитить.

– Могу кусаться, кричать и звать на помощь, – невесело сказала Кира.

Лорд-ректор вздохнул.

– Вряд ли ты осмелишься откусить палец лорду Хили, если до этого дойдёт. Или лорду Крейну, главе Министерства, который тоже интересовался тобой. Ты едешь на каникулы в родовое имение лорда Хили…

– Вместе с Райли Хили, – прервала Кира. – Который меня защитит, а его отца не будет в поместье во время каникул.

Глава 2

Они ворвались в комнату Райли, ставшую Кириной спальней, как ураган. Райли лихорадочно расстёгивал на Кире тёплую куртку, пока она справлялась с его молнией. В голове было благословенно пусто: ни единой мысли, ни проблеска, ни переживания. Только его руки, наконец-то дорвавшиеся до её платья на груди, шее, плечах; его обветренные губы, скользящие по уху и щеке; он наконец сорвал с Киры куртку и прижал к стене за локти, покрывая поцелуями её кисти, ладони, пальцы.

– Посмотри на меня, – прошептала Кира.

Райли замер, глядя на неё. Кира потянулась к нему и поймала его губы.

Он был куда опытнее, конечно же. Он был почти женат, и наверняка у него была не одна подружка после Кэтрин. Но Кира пробыла один семестр рядом с профессором Деннетом, и ни одна её ночь рядом с ним не прошла зря.

Её язычок дразнил Райли, терзал его губы, плескал дразнящий волной. Острый и озорной, он покинул его рот, несмотря на протесты, и Кира зарылась пальцами в его волосы, встав на цыпочки.

– Твои уши просто созданы для меня, – прошептала она. И накрыла своим ртом тонкие извивы на его аристократичных, крепко вылепленных ушах.

Райли застонал – и, сорвав с себя куртку, припечатал Киру к стене всем телом. Его бёдра впились в неё, и Кира почувствовала, как он возбуждён.

– Ты такая красивая, – прошептал он. – Хочу сорвать с тебя это платье.

– Вот так сразу? – прошептала Кира, закидывая ему руки на шею. – Эй, я ведь едва приехала!

– И я хотел снять с тебя платье с первой же минуты. – Райли коснулся её губ. – Но мы не будем торопиться. Или будем?

Он подхватил её на руки и потянулся к её губам снова. Кира улыбнулась, и они так и целовались: улыбаясь и приникая друг к другу, отрываясь на миг, чтобы глотнуть воздуха, и снова встречаясь взглядами и губами.

Райли нравился ей. Он безумно нравился ей в эту минуту, и сейчас, в его спальне, в его руках, Кира ясно осознала, что у них могло бы быть будущее.

Настоящее будущее, где её бы любили и о ней бы заботились.

– Опусти меня на кровать, – прошептала она. – И раздень меня.

– Бьюсь об заклад, – заговорщицки прошептал Райли, – что ты предлагаешь эту жуткую непристойность лишь для того, чтобы не помять платье.

Кира фыркнула от еле сдерживаемого смеха.

– Ты меня раскусил.

Райли положил её на кровать лицом вниз и медленно расстегнул молнию у неё на платье. Его руки погладили её обнажённую спину, раздвигая в стороны ткань, а в следующий миг его губы провели цепочку поцелуев у неё по позвоночнику.

– Ты самая лучшая, – прошептал он. – Самая красивая.

– Ты, – шепнула Кира, – тоже ничего.

Теперь фыркнули они оба.

– Встань на колени. Я хочу снять с тебя платье.

Кира невольно вздрогнула. Нет уж, хватит с неё колен.

Она вскочила, чувствуя, как взмётывается юбка, и опустилась спиной в руки Райли. Тот резко вздохнул – и потянул её юбку вверх, прижимая ягодицами к себе. Его брюки уже были расстёгнуты, и Кира ощутила, как он трётся о её ягодицы, уже готовый принять её.

– Готова к следующему шагу? – прошептал он. – Я никогда не видел Киру Риаз без платья. Вдруг она застесняется и убежит?

Или останется в потрясающем кружевном белье кофейного цвета, трепещущая и ждущая. Ждущая чего? Она торопилась, не давая себе шанса подумать; ей всё ещё было горько и больно, и в объятьях Райли она больше всего хотела забыть обо всём, что произошло с ней в последние дни.

Не очень-то это было честно по отношению к Райли. Впрочем, разве честно было селить гостью в собственной спальне и соблазнять её в первый же вечер?

Они оба жульничали. И оба собирались получить удовольствие.

Кира почувствовала, как Райли тянет её платье вверх, как обнажается её живот, плечи и руки – и как она стоит полуобнажённая перед ним спиной к нему, в тёплых колготах и белье.

– Это, – прошептал Райли, скользя руками вниз по её колготам, – тоже надо снять.

Кира подняла вверх колено, и левый чулок сполз на пол. Второе колено… но Райли не стал спешить. Вместо этого он потёрся об неё сзади, а его рука сначала осторожно, потом увереннее захватила низ её живота через трусики, и Кира долго, прерывисто вздохнула.

– Нравится?

– Да, – шепнула она. – Да.

Райли погладил её между ног пальцем, потом снова рукой. Потом резким движением дёрнул за колготы, и те окончательно спали вниз.

– Я сейчас взорвусь, – хрипло сказал он. – Так хочу тебя.

– Ты же сказал, что мы не будем торопиться?

– Тогда я ещё не видел тебя без платья.

Кира откинула голову ему на плечо.

Глава 3

Кира зашла в комнату. Оставшись одна, она привалилась спиной к двери и заплакала.

Там, в сумке, лежал телефон – самая простая модель, которую она купила по просьбе профессора, когда он дал ей свой номер.

Нет, не по просьбе – по приказу. Приказу, который включал в себя приказ поехать и купить самое развратное, откровенное и подчёркивающее её прелести нижнее бельё, раздеться, примерить его и показать ему всё для его извращённого удовольствия.

Иногда она его ненавидела и одновременно изнывала от желания слушаться его. Опускать голову, стоя перед ним на коленях. Умолять, чтобы его ласки, властные и бережные, жестокие и дразнящие, наполняли наслаждением её.

Часто она мечтала устроить ему изощрённую месть, чтобы он просил пощады. Связать и привязать к распорке с раскинутыми в стороны ногами и руками, не давать ему дойти до точки, целовать – но не давать трогать себя.

Он не был с ней по-настоящему груб. Но его приказы, часто жёсткие, были непредсказуемы и порой жгли унижением, и у неё были причины его побаиваться.

Вот только он никогда не заставлял её дать клятву на крови.

Кира подошла к сумке, достала телефон и взяла его в руки.

Был ли профессор Деннет сейчас в Академии, где связь не работала? Или тоже уехал куда-то на каникулы?

Ей хотелось набрать его номер. Очень хотелось. Тем более что он обещал ей помощь против Агнуса Хили, и сейчас она бы ей очень пригодилась.

Но она помнила, как его голос бесстрастно произносил, что она ему не нужна.

Нет. Как бы ей ни хотелось услышать его голос, она себе этого не позволит.

Но одну вещь она сделает.

Поколебавшись, Кира набрала сообщение. И, зажмурившись и не думая, нажала кнопку отправки.

«Вы поможете мне, если я очень вас попрошу?»

Ответа не было. Ну разумеется.

Кира разделась и достала ночную рубашку, что была на ней утром. И, помедлив, вытащила из потайного кармашка подаренную подвеску. Цепочка застегнулась быстро и легко.

Если бы профессор снова ей приснился… Но на кровати будущего лорда Хили, где её увидела без нижнего белья вся его семья, этого явно не произойдёт.

Она вздохнула и уткнулась лицом в подушку, не выпуская телефон. И вздрогнула, когда он зазвонил.

– Рассказывайте, – приказал ледяной голос. – Немедленно.

– Я же вам не нужна, – пробормотала Кира сонно.

– И я не лезу к вам со слёзными просьбами. Полезли вы, мисс Риаз, если вы ещё способны помнить, что случилось четверть часа назад. Так кто польстился на ваши бесценные донорские способности в этот раз? Хили-младший или Хили-старший?

Кира вздохнула.

– Они хотят, чтобы я поклялась на крови.

– Чтобы рассказать вам про проклятие Тёмного Лорда, постигшее мистера Хили?

– Да. Часть его.

– Иногда и крошечной части бывает достаточно, – со странной горечью произнёс профессор. – Она переворачивает всю твою жизнь, и ты готов перевернуть само время, чтобы ничего не знать. Впрочем, неважно. Чем вы хотите, чтобы я вам помог?

– Придумайте что-нибудь, – просто сказала Кира. – Я хочу помочь Райли, но не такой ценой.

– Вас не имеют права принудить клясться на крови. Помните это. Что до остального… – Профессор помолчал. – Я думаю, вам пора уехать. Убирайтесь оттуда, и побыстрее. Сошлитесь на недомогание или на предстоящие вам экзамены. Вы ведь сдаёте экзамены после каникул, потому что были наказаны за ненамеренное использование чудовищно сильной чужой магии, не так ли? Хм, чьей бы она могла быть…

Кира невольно засмеялась.

– Хороший совет, – тихо сказала она. – Но я не уеду. Не могу. Я в гостях, я боюсь обидеть Райли, и, в конце концов, я и правда хочу снять проклятие. Я предложила им провести ритуал, не давая клятвы.

Профессор хмыкнул.

– Если бы я вдруг сошёл с ума, я мог бы предложить свои услуги и снять давление с вас, но, – короткий смешок, – не думаю, что они будут в восторге от моего предложения. Довериться мне, человеку, которого они же лишили памяти? Мне? Мне?! О, я бы посмотрел на их лица. Если бы это не было настолько опасно… – Он осёкся.

– Опасно?

Короткая пауза.

– Разумеется, опасно. А как вы думали? К этому проклятию нельзя приближаться даже на пушечный выстрел. Тёмный Лорд знал, что делал, а вы – наивная девчонка-первокурсница, на которую во время ритуала обрушится вся его мощь.

– Вы не хотите, чтобы я снимала проклятие, – утвердительным тоном сказала она.

– Нет.

– Почему? Боитесь за меня?

– У меня свои причины, – последовал сухой ответ. – Вас это не касается.

Глава 4

Кира ожидала чего угодно от следующего дня. Постоянных уговоров, спешной подготовки к ритуалам, долгих сидений в гостиной напротив лорда Хили…

Чего она не ждала, так это того, что Райли в свитере и непромокаемых брюках заявится к ней с утра с двумя парами лыж в руке и потащит её кататься.

И что ей это так понравится.

Падать, опираясь на его руку. Нестись наперегонки. Просто скользить – и быть свободной. Ощущать, как звенит в зимнем воздухе настоящее, по-детски искреннее счастье.

Когда она наконец устала, они ели густой суп с травами на маленькой террасе и в уютной тишине пили чай с самыми вкусными кремовыми пирожными, которые Кира могла бы вообразить. Даже короткая, вежливая и холодная процедура формального знакомства с матерью и сёстрами Райли, в улыбках которых не было ни грамма тепла, заставила её погрустнеть совсем ненадолго.

А потом Райли достал шахматную доску, и Кира с изумлением поняла, что она, последний раз расставлявшая фигуры ещё в Сером Доме, играет лучше прославленного героя. И от неожиданности чуть не выиграла.

Они… подходили друг другу. Кира устроилась напротив Райли в мягком кресле, поджав под себя ноги. Она могла представить много таких вечеров вместе, много страстных и жарких ночей… работы бок о бок с фолиантами и диаграммами. Она стала бы ему великолепным донором и хорошей женой, и, если бы только она сумела бы разбить его проклятие… Может быть, даже его отец смягчился бы.

Но она отдавала себе отчёт, что это были лишь мечты пригревшейся в тепле девчонки, у которой в кои-то веки выдался счастливый день. Не твёрдое и искреннее желание молодой женщины, уверенной, что она нашла свою любовь.

Потому что её любовь не дала бы ей клясться на крови никогда.

Впрочем, Райли тоже пока её не заставил. Пока что.

И с этой мыслью она потянулась к нему, чтобы поцеловать его на ночь. В щёку.

– Если ты меня ещё и обнимешь, я буду совершенно счастлив, – серьёзно сообщил ей Райли. – Пойдём завтра гулять в холодный зимний лес? Я тут кое-что придумал, и мне кажется, тебе понравится. Глинтвейн и сэндвичи, естественно, идут в комплекте.

Кира улыбнулась – и вдруг чмокнула его в губы.

– Договорились.

Он прижал её к себе. И долго держал крепко-крепко.

– Я надеюсь, что у нас всё получится, – почти шёпотом сказал он. – И никакие проклятия и планы моего отца нас не разлучат.

– Если все дни будут такими же, как сегодня, я останусь у вас жить, – серьёзно сказала Кира. – Перейду на заочное и буду готовиться к экзаменам, лёжа у камина.

– А я буду отбирать у тебя конспекты и одежду, укладывать на шкуры возле камина и покрывать поцелуями, – согласился Райли. – Звучит как план.

Кира ткнулась ему носом в грудь и рассмеялась. Ужас, сковывавший её вчера, рассеялся без следа.

– Спокойной ночи, Райли, – пробормотала она, неохотно отпуская его руку.

– До завтрашнего утра в холодном зимнем лесу, Кира Риаз. – Лицо Райли озарила улыбка. – Обещаю, тебе не будет холодно.

Кира проснулась, почувствовав запах кофе. Не резкий, как эспрессо в забегаловке, в которую она зашла как-то от нечего делать, пока профессор расплачивался на бензозаправке. Ещё когда он учил её водить машину… Кира вздохнула, не открывая глаз. Нет. Не думать об этом.

Этот запах был мягким и соблазнительным. К нему хотелось потянуться носом и руками и отхлебнуть хотя бы глоточек, а лучше – выпить сразу всю кружку.

– Знал, что тебе понравится, – раздался голос Райли, в котором искрили смешинки. – Я же помню, что ты любишь латте.

– Со взбитыми сливками, – сонно подтвердила Кира и открыла глаза.

Райли сидел на краю её кровати, держа высокий бокал для латте. Со взбитыми сливками и половинкой клубники.

– Спасибо, – прошептала она.

– Вдвойне спасибо тебе, что ещё не выгнала. Я вот-вот начну беззастенчиво пялиться на твою очаровательную грудь, если что.

Кира в панике бросила взгляд на одеяло, которое прикрывало её грудь, но и впрямь едва-едва. Она спала в тонкой ночной рубашке на бретельках, золотистой, шёлковой и изящной, и, судя по взгляду Райли, он готов был оставить её и без бретелек, и без рубашки, и вообще без ничего.

– Я рад, что ты расслабилась у нас дома, – негромко сказал он. – После визита моего отца я был почти уверен, что ты станешь спать, застегнувшись на все молнии.

Кира невесело улыбнулась.

– Да уж.

Она отхлебнула латте и улыбнулась Райли. Который вдруг нахмурился.

– Твой кулон на шее… он ведь заряжен магией, верно? Можно проверить?

Кира помедлила, инстинктивно сжав прозрачный камень. Ей вдруг не захотелось выпускать подвеску из рук.

Глава 5

Ужин прошёл под нарастающий стук сердца, который отзывался даже в ушах. Киру не трясло и не колотило, но она едва ощущала вкус еды.

Когда настала пора идти в ритуальный зал, она ощутила лишь облегчение.

У неё не было с собой ничего. Маленький телефон в кармане джинсов, амулет на шее, простая светлая водолазка, на которой легко можно было нарисовать защитные руны. Больше ничего.

Райли молча сжал ей руку в дверях, и она вошла.

В полутёмный круглый зал, на полу которого был вычерчен тремя цветами магический ритуальный круг, которым бы не погнушался и профессор Деннет.

Несколько Протекторов в алых мантиях обсуждали что-то между собой, но при её появлении разговор стих. Двое подошли к ней.

– Вам лучше раздеться, – сообщил один из Протекторов, взяв её за рукав.

– Оставьте её, – раздался холодный голос лорда Хили. – Руны я нанесу сам. Поверх одежды, если потребуется. Девочка, ты готова?

Кира кивнула, не поднимая глаз.

– Непроходимая дура, – констатировал Агнус Хили. – Я твой маг в этом ритуале, Кира Риаз. Между нами должен быть контакт, связь, а не дрожь забитого ягнёнка.

– С Тёмным Лордом у меня связи не было, – глухо пробормотала Кира.

– А со мной будет. Подойди и подними взгляд.

Чем-то он напомнил ей профессора Деннета в эту минуту. Кира невесело усмехнулась. Неважно. Он заботился о любимом сыне, рисковал ради него жизнью, и он заслуживал её уважения уже за это.

Кира подошла к нему и взглянула прямо в глаза. И протянула руку.

Лорд Хили помедлил и кивнул, пожимая её руку в ответ.

– Хорошо. – Он шагнул вперёд и положил руки ей на плечи. – А теперь ложись в круг и слушай меня. Можешь закрыть глаза, это поможет сосредоточиться.

Кира молча послушалась. Всё было куда лучше, чем она думала. Лорд Хили был мастером своего дела, и сейчас он не хотел навредить ей, ломать её волю или требовать от неё кровавых клятв. Он просто желал спасти своего единственного сына.

– С тех пор, как Тёмный Лорд был упокоен, – глухо произнёс Агнус Хили, – я ждал. Я ждал, когда проклятие даст знать о себе. Это непременно должно было произойти. Я не обманывался, и мой сын, несмотря на его мужество, тоже это знал. Я не раз заставал его в гостиной у камина с книгой в слишком ранний час, потому что тоже не мог уснуть.

Тонкая кисть в его руках быстро и ловко выводила символы на груди и животе Киры. Первый слой защитных рун.

– Сколько раз проклятие давало знать о себе? – спросила Кира.

– Один. Но мне этого хватило с головой. Ты бы поняла, если бы у тебя были дети.

У неё не было детей. Не было семьи. Не считать же ею, невесело усмехнулась Кира, профессора Деннета. Уж он-то нашёл бы для неё ядовитую реплику, выскажи Кира подобную мысль.

– Весной я много работал, – произнёс Агнус Хили, рисуя на её рукавах второй слой рун. – Мой сын тоже. Он часто оставался по ночам в своём кабинете, и я не удивился, когда мне пришлось ехать домой без него в очередной раз. Вот только он так и не появился в доме. – Кисть на рукаве Киры прервалась на середине движения. – А утром я нашёл его едва дышащим и на грани смерти. И это длилось ещё четырнадцать часов. Четырнадцать часов, пока его мать и сёстры сходили с ума и лучшие целители не могли облегчить его страданий. Впрочем, он почти ничего не чувствовал.

– Почему он не умер? – вырвалось у Киры.

– Потому что проклятие было активировано, но не выполнено до конца, – сухо произнёс лорд Хили. – Если я прокляну тебя на то, чтобы ты испытывала невыносимую боль каждый раз, когда спишь с мужчиной, ты не забьёшься в агонии, если он не дойдёт до главного. Но боль начнётся, поверь мне.

– Звучит как угроза, – прошептала Кира.

– Чтобы заставить тебя спасти моего сына? Я способен и не на такое.

– Что произошло этой весной? – слабым голосом спросила Кира. – Что?

– Смерть моего сына прошла совсем рядом. И я не могу больше ждать.

Лорд Хили отложил кисть и встал.

– Теперь молчи. Мы начинаем.

Темнота обрушилась на неё без предупреждения. Кира вскрикнула – и сама не услышала своего крика. Это была страшная, незнакомая темнота, в отличие от мягкой, обволакивающей магии профессора Деннета, которая хранила и защищала её.

Сейчас руны на её коже горели огнём, и жива она была только благодаря им.

Но где-то в этой темноте был Райли.

Кира шагнула вперёд – и тьма расступилась перед ней.

Она была у Серого Дома. Сухая трава стелилась под ногами, далёкие окна горели в сумраке.

А на земле неподвижно лежал Райли, и в его лице не было ни кровинки.

– Райли, – позвала она. – Райли!