Глава 8 Меч и круг

Зима принесла в Тарнсберг морозы, снег и ясные звездные ночи. Потом снег растаял, вечера стали длиннее, на улицах повеяло теплым дыханием ранней весны.

Каждый день Рэндал шел в кабинет к Лэргу и учился премудростям высшего искусства магии — строил магические круги, создавал сложные иллюзии, управлял светом и пламенем. Мастер-волшебник вел его, помогал обуздывать силу, когда она готова была выйти из повиновения. Рэндал постигал науку гораздо быстрее, чем прежде.

Но сегодня створчатые окна в кабинете у Лэрга были распахнуты, бархатные шторы раздвинуты, впуская внутрь теплый весенний ветерок и послеполуденное солнышко. Рэндал сидел на низенькой деревянной табуретке и внимательно слушал наставления мастера-волшебника о том, как повелевать природными стихиями.

— Эти методы пригодятся тебе, чтобы вызывать духов земли, воздуха, огня и воды.

— Эти духи — они ведь не демоны, правда? — робко спросил Рэндал.

За те шесть месяцев, что он проучился у мастера Лэрга, мальчик узнал очень много о теории волшебства. Однако до сих пор ни на одном из уроков ему не доводилось вызывать природные силы и других духов. Школа не запрещала такие заклинания, но пускать их в дело осмеливались только самые могущественные волшебники — вызов духов считался самой опасной областью магии и мог привести к гибели как самого волшебника, так: и тех, кто находился поблизости.

В ответ на вопрос Рэндала мастер Лэрг только покачал головой.

— Демоны живут в иных сферах бытия, — объяснил он. — А природные стихии, напротив, накрепко связаны с нашим физическим миром, хотя и не входят в него. Следовательно, вызвать их довольно просто. На это способен даже ученик, если его хорошенько обучить.

— Понятно, — протянул Рэндал. Он догадывался, каким будет его сегодняшнее задание, и оно не прибавляло ему храбрости. «Даже если я сумею вызвать духа стихии, — думал он, — я все равно не знаю, какую работу поручить ему. Но научиться все-таки будет полезно».

— Для начала, — объявил Лэрг, — создадим магический круг достаточной силы. Приступай.

Рэндал встал. На столе мастера лежала волшебная палочка из черного дерева.

— Какую природную стихию вызовем? — спросил мальчик. — И какой величины должен быть круг?

— Вызовем огненного духа самого низшего ранга, — сказал Лэрг. — Достаточно круга диаметром в локоть.

Рэндал взял волшебную палочку и очертил на полу круг диаметром ладони в три. «Это будет примерно локоть, — сказал он себе. — Теперь рисуем символы».

Он отметил значками все четыре стороны света и нарисовал между ними иероглифы, представляющие все четыре природные стихии, которые только что перечислил Лэрг: землю, воздух, огонь и воду. Потом отступил на шаг от своего рисунка и вопросительно взглянул на мастера, ожидая новых указаний.

Лэрг мимоходом взглянул на круг и кивнул.

— Пока что ты все делаешь очень хорошо.

Он смерил Рэндала взглядом, будто оценивая его силы, потом подумал и произнес:

— И еще кое-что, прежде чем ты начнешь читать заклинание. Подойди вон к тому сундуку в углу и раскрой его. Достань то, что найдешь внутри.

Рэндал подошел к огромному, окованному железом сундуку и с трудом приподнял тяжелую крышку. Внутри обнаружилась стопка свернутых накидок и туник из плотного бархата разных оттенков, а поверх них, завернутое в полотнище красного шелка, лежало что-то длинное и узкое. Рэндал осторожно взял в руки шелковый сверток.

Едва коснувшись странного предмета, он понял, что это такое. Дрожащими пальцами мальчик развернул алые шелка и вытащил тяжелый длинный меч. Уже около трех лет его руки не касались оружия, тем более такого грозного. Рукоятку обвивала тонкая проволока из чистого золота, на головке эфеса поблескивал большой багряный рубин, по клинку разбегались переливчатые рисунки — такую сталь умеют выделывать лишь мастера из далеких южных земель.

Рэндал поднял меч — оказывается, его рука еще не отвыкла держать оружие. Пальцы сами собой ловко обхватили рукоять.

«Но для чего нужен меч волшебнику?» — недоумевал он.

Позади него раздался голос Лэрга. Мастер-волшебник будто подслушал его мысли:

— Когда вызываешь духов природных стихий, не говоря уже о демонах и более могучих силах, огромное значение имеет символика. Строго говоря, при обращении со столь слабыми существами не обязательно опираться на мощь и власть, заключенные в церемониальном клинке. Достаточно было бы простой волшебной палочки. Лишь тем, кто отваживается призвать самых могущественных духов, приходится обуздывать их силу сталью. Но если ты желаешь освоить высочайшие вершины магии, то должен и на низшем уровне практиковаться, применяя технику, необходимую для уровня высшего. Для этого тебе и нужен стальной меч.

Рэндал полюбовался, как играет солнечный луч на гладком, без единой зазубринки, клинке. Ни одного пятнышка, ни одной царапинки от точильного камня. «Это оружие не рыцарское, — подумал он. — Его держат завернутым в шелка с той самой минуты, как выковали, и ни разу это лезвие не перерубило даже тончайшего волоска».

— Теперь, — приказал Лэрг, — положи меч за пределами круга так, чтобы эфес указывал на запад. Потом вдохни магическую силу в круг и прочитай заклинание вызова.

Рэндал послушно опустил меч, снова взял волшебную палочку и, взмахнув, вытянул ее над магическим кругом. Прошептал слова заклинания на Древнем Наречии — и круг ожил, замерцал переливчатыми огнями.

Теперь пора было переходить к заклинанию для вызова духов. Рэндал нервно облизал губы и еще раз повторил текст про себя. Даже ученик знал, какие опасности подстерегают того, кто осмелится вызывать магические силы: малейшая оговорка, один неправильно произнесенный звук, одна трещинка в круге — и неосторожный волшебник сам падет жертвой тех сил, к которым отважился воззвать.

Но долгие месяцы учебы придали Рэндалу уверенности, и слова заклинания шли одно за другим у него в мозгу без единой запинки. Он сосредоточился, набрал полную грудь воздуха и заговорил.

Рэндал почувствовал, как волшебная сила нарастает внутри него, но затем снова начинает слабеть. Так случалось всегда, когда он пытался заняться магией высшего уровня.

Не размышляя, он усилил самоконтроль и продолжил декламировать слова заклинания.

— Фиат! — закончил он на Древнем Наречии. «Да будет так».

В середине круга появилась маленькая оранжевая фигурка — существо размером с куклу, целиком состоящее из пламени. Существо качнулось и затрепетало, будто в комнату сквозь раскрытые окна ворвался сквозняк, грозящий его затушить. Затем оно словно бы почувствовало себя увереннее, стало ярче и плотнее. Огненный человечек сделал шаг, другой, будто проверяя границы своей свободы, — сначала он остановился у одного края круга, потом направился к другому, оставляя за собой небольшие дымящиеся следы.

Нагулявшись, огненный человечек остановился, и Рэндал понял, что тот наконец его заметил. Он всей кожей чувствовал настороженный взгляд пылающего существа. Потом огненный дух с подозрением покосился на меч, лежащий возле границы мерцающего круга.

— Ты меня вызывал… — раздался у мальчика в мозгу голос огненного духа, тихий, как шепот.

— Да, я тебя вызывал, — вслух подтвердил Рэндал.

— Что ты от меня хочешь?..

— Хочу? — переспросил Рэндал. — Ничего.

— Но ты меня вызвал… — в неслышном телепатическом голосе огненного существа проступало боязливое нетерпение. — Приказывай, а то я не смогу вернуться обратно!..

— Не хочу я ничего тебе приказывать, — пожал плечами Рэндал.

— Все равно ты должен!.. — Дух огня вспыхнул сердитым ярким пламенем, ударившись о границы круга сразу со всех сторон. — Прикажи!..

Рэндал нахмурился, размышляя.

— Тогда я приказываю тебе назвать свое имя и прийти еще раз, когда я тебя призову!

Огненный человечек снова сжался до размеров куклы.

— Меня зовут Огонек… Вызови меня еще раз, и я явлюсь к тебе на службу…

— Хорошо, — сказал Рэндал. — Теперь можешь идти. Я освобождаю тебя.

Дух огня снова вспыхнул, как факел на ярком ветру. Рэндал подождал немного, желая убедиться, что тот исчез окончательно, и погасил магический круг.

— Молодец, — похвалил его Лэрг, когда последние следы магического круга погасли и меч был возвращен в свои шелковые покрывала. — Видишь, как это на самом деле легко — вызывать духов природы?

Рэндал нехотя кивнул. Это колдовство хоть и требовало огромной силы, на самом деле оказалось простым — даже, пожалуй, слишком простым. Как-то не верится, что такими несложными средствами можно удержать огненного духа.

— Все-таки я не понимаю, для чего нужен меч, — признался мальчик Лэргу. — Я и раньше читал о заклинаниях, вызывающих духов, но нигде не упоминалось об оружии…

— Не все тонкости нашего ремесла можно без опаски доверить бумажной странице, где прочитать их может любой глупец. Высшая магия испокон веков передавалась от учителя к ученику, из уст в уста. А некоторые вещи я обнаружил сам, когда пытался выйти за пределы, наложенные замшелыми традициями.

— Вот оно что, — протянул Рэндал — Но все-таки зачем нужен меч?

Лэрг, казалось, слегка разозлился. Но мимолетная тень тут же слетела с его красивого лица, и он продолжил ровным наставническим тоном:

— Как я уже говорил, меч — всего лишь символ, в данном случае — символ власти. Силы природы и другие подобные духи, особенно те, кто обитает в иных сферах бытия, имеют ограниченный разум и почти ничего не понимают. С ними нужно говорить так, — заключил мастер, — чтобы они поняли.

Рэндал медленно кивнул. Доводы Лэрга были понятны ему, но все-таки в процедуре вызова осталась какая-то недосказанность, тревожившая его. Мальчик не мог выбросить из головы воспоминание о духе огня — о том, как беспокойно тот расхаживал по магическому кругу, будто дикий зверь в клетке.

Весь остаток дня Рэндал размышлял о случившемся, а под вечер направился в «Смеющийся Грифон». За ужином Лиз будет петь там, а потом он сможет с ней поговорить. После того как Ник уехал на север, а Мэдок отправился в странствия, у Рэндала во всем Тарнсберге не осталось близких друзей, кроме нее.

Когда он добрался до таверны, уже стемнело, и зал был полон народа. Лиз пела, и нежные звуки лютни вторили ее мелодичному, чистому голосу. Рэндал купил себе кружку сидра и уселся в свой привычный уголок — ждать, пока девочка освободится.

Покойся же с миром, о рыцарь жестокий,

Ты долго злодействовал, жизни губя.

Семь девушек сгинули в бездне глубокой,

Восьмая ж сгубила тебя.

В дымном воздухе таверны затихли последние звуки древней баллады. Посетители «Смеющеюся Грифона», без сомнения, давно знали сказку о жестоком рыцаре и храброй деве, победившей его, но тем не менее восторженно рукоплескали артистке. На прощание девочка-певица поклонилась публике, отбросила со лба прядь черных волос и направилась между столов к Рэндалу.

— Выступая перед волшебниками, я совсем разучусь развлекать более взыскательную публику, — пожаловалась она, усаживаясь рядом с другом. — Они так аплодируют, будто никогда не слыхали музыки.

— Они рады признать настоящее мастерство, — ответил Рэндал. — Во всем. — Он снова замолчал, вспомнив чарующую музыку, которую давным-давно в замке Дун извлек из ничего Мэдок.

Мальчик поставил кружку с сидром на стол и сотворил уменьшенную копию светящегося дерева, которое некогда вызвал мастер Мэдок вместе со своей музыкой. Но изображение рассыпалось, едва вспыхнув, и от него осталась лишь легкая золотистая дымка в воздухе над столом, да и та скоро рассеялась. Рэндал уронил руки на колени и тяжело вздохнул.

Лиз внимательно наблюдала, как растет, а затем блекнет светящееся творение Рэндала. Потом она с любопытством взглянула на хмурое лицо мальчика.

— Что с тобой? — спросила она. — Вспомни, всего полгода назад ты с трудом мог зажечь свечи. А сейчас у тебя получается такая красота! Неплохие успехи.

— Успехи-то неплохие, — грустно повторил Рэндал. — Но…

Он вздохнул и рассказал Лиз о том, какой урок провел с ним сегодня мастер Лэрг. Описал духа огненной стихии и то, как он метался и проверял границы своей магической тюрьмы.

— Ему хотелось только одного — скорее уйти отсюда, но он умолял меня сначала отдать ему приказ!

— Многие рады были бы оказаться на твоем месте, — с невеселой усмешкой заметила Лиз. — Есть такие люди, которых хлебом не корми — дай кем-нибудь покомандовать.

— Ну, я-то этому не радовался, — возразил Рэндал. — И если это и есть высшая магия, я не уверен, что горю желанием ею заниматься.

Он произнес эти слова, и сам испугался. Но затем с удивлением понял, что говорит искренне. «Я учусь совсем не тому, что хотел бы знать».

— Тебе бы нужно поговорить с мастером Мэдоком, когда он вернется в город, — посоветовала Лиз. — Он не из тех, кто ради забавы заставит искры из костра прыгать через кольцо.

Несмотря на уныние, Рэндал улыбнулся.

— Это верно, он не из таких. Но кто знает, когда он вернется? Может быть, через много месяцев. А что мне делать до тех пор?

Девочка склонила голову и внимательно всмотрелась в лицо друга.

— Для начала иди домой и хорошенько выспись. Ты в последние дни от усталости с ног валишься. Может быть, тебе нужен другой учитель. Мастер Лэрг тебе не подходит.

Шагая к плотницкой мастерской, Рэндал думал над словами девочки. До позднего вечера он не мог отделаться от тревожных мыслей. Мальчик лег в постель и долго лежал без сна, глядя, как ползет по полу серебристый лунный луч, и прислушиваясь к тихому шуму ночного города.

Наконец он заснул, беспокойно ворочаясь. И увидел сон.

В этом сне он шел по улицам Тарнсберга, точно так же, как: в тот день, когда впервые попал сюда. Он приблизился к открытой двери в «Смеющийся Грифон» и вошел в таверну. Зал был пуст, даже в очаге не пылал огонь. Мальчик поднялся по лестнице в ту самую комнату, где он остановился в свою первую ночь после приезда, и, не постучав, распахнул дверь.

Рэндал вошел в комнату — и очутился под открытым небом посреди толпы. Со всех сторон его окружали знатные господа, торговцы, волшебники в развевающихся мантиях. При виде мальчика они дружно поклонились и отступили на шаг. Рэндал обнаружил, что стоит на высокой горе, вздымающейся над Тарнсбергом, а у ног его, на берегу полукруглой бухты, раскинулся город.

Толпа пошла хороводом вокруг Рэндала, начала кружиться все быстрее и быстрее, очертания людей расплывались, и вот уже он не мог различить ни одного лица, ни одной фигуры — лишь вихрь смутных теней. Над вершиной горы повеял ветер, заголосил, завыл, будто стая диких зверей, оголодавших за долгую зиму.

Бешеный вихрь теней, кружащихся вокруг Рэндала на ревущем ветру, придвинулся, сомкнулся теснее и затем снова отдалился. Мальчик пытался разглядеть людей, но их лица расплывались, стоило ему взглянуть на них прямо в упор, хотя при взгляде искоса те казались отчетливыми и знакомыми.

«Наваждение!» — понял он и выкрикнул на Древнем Наречии слова, проясняющие зрение и открывающие истинный мир.

Едва последние звуки заклинания сорвались у него с языка, как он увидел, что у расплывчатых фигур вообще нет лиц. Вместо них красовались маски. Безликие тени кружились и плясали вокруг него, как; на чудовищном маскараде. Рэндал протянул руку и сорвал маску с ближайшего танцора — под ней оказалась другая маска, еще более безжизненная.

Откуда-то донесся странный шум — то ли громовый взрыв хохота, то ли оглушительный рев медной трубы, и толпа танцоров расступилась, открывая перед Рэндалом ярко освещенный проход в склоне горы. Свет манил мальчика, и он шагнул внутрь.

Шагнул — и снова очутился на улицах Тарнсберга. Но город изменился — теперь уже Мэдок не назвал бы его самым лучшим и светлым в стране. На улицах не было видно ни души, пустая булыжная мостовая тонула под грудами мусора.

Из темного переулка под ноги Рэндалу вывалился целый ворох грязного хлама. Он отшатнулся от вонючей груды, затем опять шагнул вперед. Среди рвани и сора его глаза различили книгу. Тяжелый том из школьной библиотеки валялся поверх кучи гниющих объедков; позолоченные страницы и разноцветные чернила блистали среди смрада и разложения, будто драгоценные камни.

«Ей здесь не место, — в ужасе подумал Рэндал и подхватил книгу. — Надо вернуть ее в Школу».

Но Школа оказалась такой же покинутой и разоренной, как и весь город. Библиотека, в которой он дважды стоял перед лицом экзаменаторов, опустела, на полу лежал слой пыли, в воздухе повис нездоровый запах плесени. Рэндал подошел к ближайшей полке, заставленной грязными потрепанными томами, и хотел было поставить на нее найденную книгу.

Но книга вывалилась на пол. Рэндал поднял ее, сдул пыль и поставил обратно, но она опять упала.

Рэндал в третий раз водрузил книгу на место, и она рухнула в третий раз, при падении раскрывшись. Зашелестели страницы.

Рэндал поднял книгу и увидел, что страницы исписаны незнакомым почерком. Он присмотрелся, но прочитать ничего не смог — язык тоже оказался незнакомым. Это была не речь Брисландии, не Древнее Наречие, вообще ни один из тех языков, о которых было известно Рэндалу. Он с трудом вчитывался в странные слоги, мысленно сопоставляя их с языками, слышанными в Школе, но не мог уловить ни одного намека. Этот диалект не походил ни на грубоватый родной язык Краннаха, ни на протяжную южную речь Лиз, ни на певучий северный говор мастера Мэдока.

Как Рэндал ни старался, он не мог понять смысла слов, и ему стало грустно. А вдруг книга содержит важные знания, рассказывает о магических тайнах, которых ему никогда не постичь, как ни пытайся? Толстый том в кожаном переплете внезапно стал тяжелым, таким тяжелым, что мальчик не удержался на ногах и опустился на колени, прямо на пыльный дощатый пол заброшенной библиотеки.

Он хотел выпустить книгу из рук, но не мог. Она делалась все тяжелее и тяжелее, вот уже под ним затрещали прогнившие доски… Наконец пол не выдержал, проломился, и под громкий треск дерева Рэндал полетел вниз…

И проснулся.

Он по-прежнему лежал на узкой кровати на чердаке над плотницкой мастерской. В комнате никого не было, и некому было разбудить его, вывести из призрачного забытья. Видимо, ночью он метался в бреду: одеяло обвилось вокруг его разгоряченного тела, кожа стала влажной от пота. Сквозь слуховое окошко пробивались первые лучи утренней зари.

Рэндал чувствовал себя усталым и разбитым, все тело болело. За несколько ночных часов он словно постарел на много лет. Собравшись с силами, мальчик с трудом выпутался из сбившихся простыней и встал с кровати. Холодный утренний воздух обжег разогретую кожу, Рэндал поежился.

Он подошел к столу, умылся водой из кувшина, смыл с тела липкий пот. Потом оделся, накинул поверх платья черную накидку ученика-волшебника.

Собравшись, он тихонько спустился по лестнице и вышел на опустевшую улицу.

Загрузка...