Ученик Ведьмака

ГЛАВА 11 Яма

Это случилось всего три дня спустя…

Ведьмак, как обычно, послал меня в деревню за недельной провизией. Было далеко за полдень, и, когда я покинул дом, закинув на плечо пустой мешок, над землей уже сгущались тени.

Я подошел к перевалу и увидел, что кто-то стоит прямо на границе леса у маленькой поляны. Когда я узнал Алису, сердце мое трепыхнулось и отчаянно заколотилось. Что она здесь делает? Почему не убежала на холм Пендл? И если она здесь, то как же Лиззи?

Я замедлил шаг, хоть и понимал, что все равно придется пройти мимо. Я мог бы вернуться и обойти Алису стороной окольными путями, но мне не хотелось, чтобы она подумала, будто я испугался. Взобравшись на перевал, я все время держался левой стороны поляны, ближе к высокой зеленой ограде, прямо на краю глубокой канавы.

Алиса стояла в тени, и только острые носы ее туфель выглядывали на свет. Она поманила меня, но я держался на расстоянии, оставаясь в трех шагах. После всего, что случилось, ей верить нельзя. И все-таки я был рад, что ее не забросали камнями и не сожгли.

– Я пришла попрощаться, – произнесла Алиса, – и предупредить, чтобы ты никогда не приходил на холм Пендл. Туда мы направляемся. Там живет семья Лиззи.

– Рад, что ты спаслась, – ответил я, остановился и посмотрел прямо на нее. – Я видел дым, когда они жгли ваш дом.

– Лиззи знала, что они придут, – сказала Алиса, – поэтому мы заблаговременно ушли. Хотя с тобой она не расправилась. Но Лиззи знает, что ты сделал с Мамашей Малкин, и теперь хочет отомстить. Да, еще она сказала, что у твоей тени забавный запах.

Я громко расхохотался. Что за бред! Как тень может пахнуть?

– Ничего смешного, – заметила Алиса. – Она просто учуяла ее запах на амбаре. Я тоже видела ее. Твоя тень – не ты. Лунный свет показал твою истинную суть.

Она вдруг сделала два шага вперед и вышла на свет, наклонилась ко мне и понюхала.

– Ты и правда забавно пахнешь, – сказала она, наморщив нос. Потом быстро отступила назад, и мне вдруг показалось, что она испугана.

Я улыбнулся и дружелюбно произнес:

– Не уходи отсюда. Ты и без них справишься. Они же плохие люди.

– Плохие или нет – мне все равно. Меня ведь не изменишь. Я уже плохая. Внутри. Ты никогда не поверишь в то, что я успела сотворить и кем была. Извини, – ответила она. – Я и дальше останусь плохой. Мне не хватает сил сказать «нет»…

И вдруг, но слишком поздно, я понял настоящую причину страха на ее лице. Алиса не меня испугалась. А того, кто стоял за моей спиной.

Я ничего не слышал и не видел. А потом было уже поздно. Без всякого предупреждения у меня из рук вырвали пустой мешок и накинули мне на голову. Все, что я помню, – это внезапную темноту и то, как меня схватили чьи-то сильные руки, прижав мои локти к бокам. Какое-то время я боролся, но бесполезно: меня несли так же легко, как фермер несет мешок с картошкой. Я слышал какие-то голоса – Алисы и еще какой-то женщины. Наверное, это была Костлявая Лиззи. Тот, кто меня нес, хрипел и мычал. Значит, Клык.

Алиса заманила меня в ловушку. Все это они тщательно спланировали. Лиззи и Клык, наверно, прятались в канаве, когда я спустился с холма.

Я испугался как никогда в жизни. Я же убил Мамашу Малкин, а она была бабкой Лиззи. Что же они со мной сделают?

Примерно через час меня швырнули на землю, да так грубо, что из легких воздух вышибло.

Когда я снова смог дышать, то попытался высвободиться из мешка, но кто-то дважды очень больно ударил меня в спину. Я тут же замер. Все что угодно, лишь бы так больше не били. Пришлось лежать смирно, едва смея дышать, пока боль не утихла.

Потом меня связали веревкой, прямо поверх мешка, крепко стянули руки, опутали голову. И Лиззи сказала такое, от чего у меня все внутри похолодело:

– Теперь никуда не уйдет. Начинай копать.

Лицо ведьмы было совсем рядом, и я даже сквозь мешковину чувствовал ее скверное дыхание. Оно было больше похоже на дыхание собаки или кошки.

– Ну, как? – спросила она. – Каково знать, что больше никогда не увидишь солнечный свет?

Когда я услышал стук лопаты неподалеку, меня охватил смертельный страх. Я вспомнил рассказ Ведьмака о жене рудокопа и ту его часть, где она лежала и не могла ни двинуться, ни закричать, а ее муж в это время рыл ей могилу. Теперь со мной происходило то же самое. Меня похоронят заживо. Я бы все отдал, чтобы еще разок увидеть солнечный свет, хотя бы на мгновение.

Когда веревки развязали и сняли с головы мешок, мне сперва полегчало. К тому времени солнце зашло за горизонт, но я поднял глаза и увидел звезды вокруг убывающей луны, низко висящей над деревьями. Ветер коснулся моего лица, и я обрадовался ему, как не радовался ветру никогда в жизни. Но чувство облегчения длилось недолго – всего несколько секунд. Меня снова стали мучить мысли о том, что со мной сделают. Похоронят заживо? Худшего и придумать нельзя, хотя от Костлявой Лиззи можно ожидать всего что угодно.

Если честно, то вблизи Клык оказался не таким уж чудищем. Той ночью, когда он гнался за мной, мне показалось, что он куда страшнее. Клык не был так стар, как Ведьмак, но все обветренное лицо его изрезали морщины, а седые волосы свалялись в сальную копну. Зубы не помещались у него во рту, а значит, он не мог его закрыть. Два зуба торчали вверх, будто желтые бивни, по обеим сторонам носа. Сам Клык был огромный, очень волосатый, с крепкими мускулистыми руками. Хватку его я уже ощутил на себе и знал: он может сжать меня так крепко, что дух вышибет и ребра раскрошатся.

У Клыка на поясе торчал большой кривой нож с очень острым лезвием. Но страшнее всего были его глаза: абсолютно тусклые, невидящие, тупые. Как будто в нем не было жизни. Как будто он просто бездумно подчинялся Костлявой Лиззи и был готов немедленно сделать все, о чем она ни попросит.

Что же до самой Лиззи, она вовсе не была костлявой. Из книг Ведьмака я знал, что ее так называли потому, что она использовала костяную магию. Внешне она была совсем не похожа на ведьму. Не то что Мамаша Малкин, вся ссохшаяся от старости, скорее мертвая, чем живая. Нет. Костлявая Лиззи была просто взрослой копией Алисы. Может, не старше тридцати пяти. Такие же красивые карие глаза и черные волосы, как у племянницы. На Лиззи была зеленая шаль и черное платье, стянутое на стройной талии узким кожаным ремешком. Семейное сходство угадывалось сразу же. За исключением рта, который Лиззи кривила в глумливой насмешке, когда говорила. И еще я заметил, что она никогда не смотрела мне в глаза.

Алиса была не такой. У нее были красивые губы, еще не забывшие улыбку. Хотя что-то подсказывало мне: когда-нибудь она станет такой же, как ее тетка Костлявая Лиззи.

Алиса обманула меня. Из-за нее я сейчас здесь, а не в доме Ведьмака, где безопасно и спокойно, где ждет вкусный ужин.

Костлявая Лиззи кивнула, и Клык связал мне руки за спиной. Потом стиснул мой локоть и потащил меня за деревья. Сначала я увидел кучу черной земли, а за ней – глубокую яму. Оттуда пахло сырой, глинистой и вонючей разрытой почвой. Это был запах жизни и смерти одновременно. То, что так давно принадлежало земле и было схоронено очень глубоко, вынесли на поверхность.

Яма была футов семь глубиной, но, в отличие от той, где Ведьмак держал Мамашу Малкин, она была неправильной формы – просто большая дыра с крутыми краями. Помню еще, что подумал: после своих занятий я и то получше вырою.

В тот момент луна осветила еще кое-что – то, что я предпочел бы не видеть. В трех шагах от меня, слева от ямы был холмик рыхлой земли. Не что иное, как свежая могила.

Я даже не успел подумать об этом, как Клык схватил меня за волосы и потащил прямо к яме. Краем глаза я увидел лицо Лиззи рядом, а потом мне в рот засунули что-то твердое, и в горло полилась какая-то холодная, горькая жидкость. Вкус у нее был отвратительный, она наполнила рот и глотку до краев, выливаясь назад даже из носа. Я начал давиться, задыхаться, тщетно хватая ртом воздух, пытался сплюнуть, но Костлявая Лиззи зажала пальцами мой нос, и для того, чтобы вдохнуть, я должен был сначала сглотнуть.

Когда жидкость закончилась, Клык отпустил мою голову и схватил меня за левую руку.

Тогда я увидел, что именно мне толкали в горло: Костлявая Лиззи показала. Это была маленькая бутылка с очень длинным горлышком. Лиззи перевернула ее, и оттуда на землю выкатилось несколько капель. Остальное уже было у меня в желудке.

Что я выпил? Может, яд?

– Теперь не закроешь глазки, малый, – ухмыльнулась Лиззи. – Ты же не хочешь заснуть, верно? А то ведь пропустишь самое интересное!

Без предупреждения Клык швырнул меня в яму, и, когда я упал, все внутренности у меня едва не вывалились наружу. Я сильно ударился, но земля на дне ямы была мягкая. Легко отделался, зато чуть не задохнулся. Попытался развернуться и посмотреть на звезды – а вдруг меня все-таки похоронят заживо? Но вместо горсти грязи, падающей на меня сверху, я увидел силуэт Лиззи на фоне звездного неба. Она посмотрела вниз и начала что-то нараспев бормотать гортанным шепотом. Слов разобрать я не мог.

Потом ведьма распростерла руки над ямой, и я увидел, что она держит в ладонях что-то белое. Лиззи издала странный крик и раскрыла ладони, уронив это что-то прямо к моим ногам.

При лунном свете я хорошо их разглядел. Они сами почти светились. Лиззи бросила мне две кости. Это были костяшки больших пальцев – я ясно видел суставы.

– Насладись своей последней ночью на этой земле! – крикнула Лиззи. – Не бойся, ты будешь не один. Я оставляю тебе хорошую компанию. Мертвый Билли встанет и явится за своими костями. Он тут, по соседству, так что далеко идти ему не придется. Скоро вы познакомитесь и поговорите вдоволь. Это бывший ученик старика Грегори, и он вряд ли обрадуется, что ты занял его место. Перед рассветом мы навестим тебя в последний раз. Мы придем за твоими костями. Они особенные, твои косточки, даже лучше, чем у Билли. Свеженькими они полезнее всего. Давно у меня таких не было!

Ее лицо исчезло, и я услышал шаги. Ведьма ушла.

Так вот что со мной случится! Если Лиззи нужны мои кости, значит, она убьет меня. Я вспомнил острый нож на поясе у Клыка, и меня пробила дрожь.

А сначала придется повстречаться с мертвым Билли лицом к лицу. Должно быть, «по соседству» значило, что он лежит в той новой могиле рядом с ямой. Но ведь Ведьмак говорил, что Билли Бредли похоронили за церковным двором в Лейтоне. Наверное, Лиззи выкопала его тело, отрезала пальцы и похоронила остальное среди деревьев. А теперь он придет за своими пальцами.

Неужели Билли Бредли причинит мне боль? Я же ничего ему не сделал. Ему, видимо, нравилось быть учеником Ведьмака. Может, он с нетерпением ждал окончания обучения и того дня, когда сам станет ведьмаком. Теперь я на его месте и возьму то, чего он не получил. И из-за заклинания Костлявой Лиззи Билли может решить, что его пальцы отрезал я!..

Я с трудом умудрился встать на колени. Изо всех сил попытался развязать руки. Безнадежно. От моих усилий веревка только стягивалась еще сильнее.

Меня охватила странная слабость: в голове помутилось, во рту пересохло. Звезды надо мной стали слишком яркими, и у каждой появился двойник. Если напрячься и сосредоточиться, я мог вернуть раздвоившиеся звезды на место, но стоило расслабиться, и они заново двоились. В глотке сильно жгло, сердце стучало раза в три-четыре быстрее, чем обычно.

Я не переставал думать о словах Костлявой Лиззи. Мертвый Билли придет за своими костями. Теми самыми, что лежат в грязи в двух шагах от меня. Будь мои руки развязаны, я бы вышвырнул эти кости из ямы.

Внезапно где-то слева от меня я уловил какое-то движение. Если бы мне удалось встать, оно оказалось бы как раз на уровне моей головы. Я поднял глаза и увидел, как из земли возникла длинная, скользкая белая голова личинки. Никогда не видел такого громадного червя. Его безглазая раздутая голова медленно вращалась, пока остальное тело выползало наружу. Что это такое? Он ядовитый? Он кусается?

И потом он пополз ко мне. Это был могильный червь! Может, он даже жил в гробу Билли, жирел там, отъедался. Белый червь, который никогда не видел белого света!

Я содрогнулся, когда могильный червь выполз и шлепнулся в грязь у моих ног. Потом я потерял его из виду – он быстро зарылся в землю.

Белый червь был такой большой, что оставил после себя в стене ямы дыру, похожую на узенький проход. Я завороженно заглянул внутрь и в ужасе увидел, как ко мне движется что-то еще. Оно разрывало почву, которая падала из дыры в кучу.

Я не знал, что это такое, и оттого было только хуже. Надо было посмотреть, что там внутри. Я заставил себя подняться на ноги. Шатаясь (потому что опять закружилась голова, и звезды заплясали в небе), я едва не упал, но смог сделать шаг, дернувшись вперед. Теперь узкий проход был прямо у моей головы.

Не надо было заглядывать внутрь.

Я увидел кости. Человеческие кости. Они не были соединены между собой. Но они двигались. Две руки без больших пальцев. Одна из них – вообще без пальцев. Кости хлюпали по грязи, тащились вперед, ко мне, по мягкой почве. И еще скалящийся череп с редкими зубами.

Это был мертвый Билли. Но вместо глаз на меня смотрели черные пустые глазницы. Когда на свет вырвалась белая кость руки без плоти и прыгнула к моему лицу, я отскочил назад и чуть не упал, задыхаясь от страха.

И в тот самый момент, когда я уже готов был сойти с ума от ужаса, воздух вдруг резко похолодел, и я почувствовал, что справа от меня что-то есть. Кто-то был в яме. Кто-то стоял там, где было невозможно стоять.

Это был мальчик ненамного старше меня. Я видел только левую его половину, потому что остальное тело (тело ли?) оставалось где-то еще в земле. Он повернулся ко мне правым плечом и вошел в яму так же легко, как в открытую дверь. А потом улыбнулся доброй улыбкой.

– Разница между сном и явью, – произнес он, – вот самый тяжелый урок. Учись, Том. Пока не поздно…

Я впервые обратил внимание на его сапоги. Очень дорогие, судя по всему, из первоклассной кожи. Точь-в-точь как у Ведьмака.

Затем мальчик поднял руки ладонями наружу. На каждой не хватало большого пальца. Левая вообще была без пальцев.

Это был призрак Билли Бредли.

Он скрестил руки на груди и снова улыбнулся. Потом медленно исчез, счастливый и спокойный.

И я понял, что он хотел мне сказать. Нет, это был не сон, но в каком-то роде я и правда спал. Мне снились кошмары, которые влила мне в горло Лиззи.

Я обернулся, но дыры уже не было. Никакой скелет ко мне не полз. Не было никакого могильного червя.

Скорее всего, я выпил отраву, и именно из-за нее не мог отличить реальность ото сна. Вот чем напоила меня Лиззи. Из-за этой гадости сердце забилось чаще, и я не смог заснуть по-настоящему. Глаза не закрывались, но я увидел то, чего не существовало.

Вскоре после этого звезды погасли и полил сильный дождь. Мне было холодно и неуютно, ночь тянулась так медленно, и я все время думал о том, что случится со мной перед рассветом. Чем ближе была эта минута, тем страшнее становилось.

За час до восхода солнца дождь стал понемногу стихать. Я снова увидел на небе звезды, и теперь они больше не двоились. Я продрог и замерз до костей, но в горле жечь перестало.

Когда у меня над головой возникло чье-то лицо и заглянуло в яму, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я подумал, что Лиззи пришла за моими костями. Но это оказалась всего лишь Алиса.

– Лиззи прислала меня посмотреть, как ты держишься, – тихо сказала она. – Билли уже приходил?

– Как пришел, так и ушел, – огрызнулся я.

– Я не хотела, чтобы так получилось, Том. Если бы ты только не полез не в свое дело, все было бы хорошо.

– Хорошо? – переспросил я. – Еще один ребенок умер бы. И Ведьмак тоже, если бы я не помешал. А лепешки с кровью младенца – это хорошо? Вся ваша семья – убийцы, и ты сама – тоже!

– Неправда! Неправда! – возразила Алиса. – Не было никакого младенца. Я всего лишь отдала тебе лепешки и больше ничего не делала.

– Даже если и так, – настаивал я, – ты знала, что они натворят, и не помешала им.

– Я не так уж сильна, Том. Как мне их остановить? Как остановить Лиззи?

– Я-то выбрал свой путь, – ответил я. – А что выберешь ты, Алиса? Костяную или кровавую магию? Какую, а?

– Ни то ни другое. Я не хочу быть такой, как они. Я сбегу. Как только смогу.

– Тогда помоги мне. Помоги выбраться из ямы. Мы вместе убежим.

– Сейчас слишком опасно, – сказала Алиса. – Я убегу позже. Может, еще много недель пройдет. Убегу, когда они не будут этого от меня ожидать.

– То есть когда я умру. Когда твои руки снова испачкаются в крови…

Алиса ничего не ответила. Я услышал, как она тихо заплакала. Только я решил, что она передумала и сейчас поможет мне, как девочка ушла.

Я остался в яме, с ужасом представляя, что меня ждет дальше. В памяти всплыли повешенные солдаты, и теперь я знал, что они чувствовали перед смертью. Больше мне не вернуться домой и никогда не увидеть свою семью. Я уже было потерял всякую надежду, когда возле ямы послышались шаги. Я поднялся на ноги, но это снова была Алиса.

– Ах, Том, мне очень жаль, – произнесла она. – Они точат ножи…

Вот-вот настанет самая страшная минута. У меня был всего один шанс. Единственная надежда – Алиса.

– Если тебе действительно жаль, тогда помоги мне, – тихо ответил я.

– Я ничего не могу поделать, – воскликнула она. – Лиззи разозлится на меня. Она не верит мне. Думает, что я жалостливая.

– Сходи за мистером Грегори, – сказал я. – Приведи его сюда.

– Уже слишком поздно, – заплакала Алиса, покачав головой. – Кости, взятые днем, для Лиззи бесполезны. Самое лучшее время – перед восходом солнца. Так что Лиззи и Клык придут за тобой через несколько минут. У тебя больше нет времени.

– Принеси мне нож, – попросил я.

– Зачем? Они гораздо сильнее. Тебе с ними точно не справиться.

– Да нет, я разрежу веревки и потом убегу.

Алиса внезапно исчезла. Она побежала за ножом или испугалась Лиззи? Я подождал немного, но она не вернулась. И тогда отчаяние накрыло меня с головой. Я боролся, боролся, пытался растянуть веревки, но тщетно.

Когда над ямой снова появилось чье-то лицо, я чуть не подпрыгнул вместе с сердцем. Но это опять была Алиса. Она бросила что-то вниз – в свете луны блеснул металл.

Алиса меня не подвела. Она принесла нож. Только бы расправиться с путами – и я на свободе…

Сначала я нисколько не сомневался, что смогу перерезать веревку и вырваться. Я, конечно, мог пораниться, но это же сущие пустяки по сравнению с тем, что со мной могут сделать перед рассветом. Мне удалось быстро найти нож, а вот взять его так, чтобы можно было резать веревку, оказалось намного сложнее. А тем более двигать им. Выронив нож во второй раз, я запаниковал. Уже через минуту за мной придут!

– Не могу сам! – крикнул я Алисе. – Прыгай сюда, помоги!

На самом деле я не думал, что она сделает это, но девочка вдруг и правда стала спускаться в яму. Сначала свесила ноги, потом повисла на руках и спрыгнула.

Она легко разрезала веревку и освободила мои руки. Теперь надо было выбраться из ямы.

– Давай я встану тебе на плечи, – сказал я, – а потом вытяну тебя.

Алиса не стала спорить. Со второй попытки я удержал равновесие у нее на плечах и выполз на мокрую траву. Оставалось самое сложное – вытащить из ямы Алису.

Я протянул ей левую руку. Она крепко ухватилась обеими руками. И я начал тянуть.

Во-первых, мешала мокрая, скользкая трава. Мне самому было трудно удержаться, я едва не сползал обратно. И тут понял, что мне не хватит сил. Я ошибся. То, что она – девочка, еще не значит, что я сильнее. Я слишком поздно вспомнил, как легко она дергала за веревку колокола в саду у Ведьмака, – почти без всяких усилий. Надо было самому поставить ее себе на плечи, чтобы она первой выбралась из ямы. Алиса бы легко меня вытянула.

И тут я услышал голоса. К яме шли Костлявая Лиззи и Клык.

Где-то внизу подо мной копошилась Алиса, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Отчаяние придало мне сил. Я сделал резкий рывок, Алиса перегнулась через край ямы и повалилась на землю рядом со мной.

Мы бросились прочь как раз вовремя. Мы мчались в все лопатки и слышали топот у себя за спиной. Сначала Лиззи и Клык отставали, а потом начали постепенно догонять нас. Все ближе и ближе.

Не знаю, как долго мы бежали. Мне показалось – целую жизнь. У меня даже ноги задеревенели от такой гонки. Дыхание обжигало горло. Мы бежали назад в Чипенден – я понял это по редким вершинам холмов, которые мелькали за деревьями. Мы бежали навстречу рассвету. Небо серело и прояснялось с каждой минутой. А когда я уже не мог сделать и шага, верхушки холмов замерцали бледной желтизной. Солнце! Даже если теперь нас поймают, по крайней мере от моих костей Лиззи не будет никакого толка.

Мы выбрались из леса на зеленый склон и начали взбираться по нему. И тут мои ноги совсем сдали. Я отстал от Алисы. Она в ужасе обернулась. Я слышал, как у меня за спиной хрустят ветки под ногами наших преследователей.

А потом я совсем остановился. Остановился, потому что так захотел. Потому что больше не надо было бежать и спасаться.

На вершине холма впереди нас стоял высокий человек в черном, с длинным посохом в руке. Да, это был Ведьмак. Но почему-то он выглядел как-то иначе. Капюшон сброшен на плечи, а волосы, озаренные лучами восходящего солнца, струились с его головы, как оранжевые язычки пламени.

Клык завыл и бросился к Ведьмаку, размахивая ножом. Костлявая Лиззи – следом. О нас они забыли, по крайней мере на время. Перед ними стоял их главный враг. А с нами можно было и повременить.

Алиса тоже остановилась, и я, на шатких ногах, поравнялся с ней. Мы оба смотрели, как Клык пытается нанести свой последний удар. Он занес над головой кривой клинок и злобно замычал.

До этого Ведьмак стоял неподвижно, как статуя, но теперь, увидев направленное на него острие ножа, сделал два больших шага вниз, навстречу великану, высоко поднял посох и, будто копье, метнул его прямо в голову Клыку. На конце посоха вспыхнул огонек, а потом я услышал глухой стук удара о череп. Кривой клинок взлетел в воздух, и тело Клыка упало навзничь, как мешок с картошкой. Сын Мамаши Малкин был мертв еще до того, как свалился на землю.

Потом Ведьмак отбросил в сторону посох и полез левой рукой под плащ. Он достал что-то и взмахнул этим, как хлыстом. На свету я разглядел серебряную цепь.

Костлявая Лиззи развернулась и попыталась бежать, но было поздно: Ведьмак еще раз взмахнул рукой, и цепь с металлическим звоном опустилась, закрутившись огненной спиралью. Лиззи оказалась связана. Ведьма издала страшный вопль и упала на землю.

Вместе с Алисой я подошел к вершине холма. Цепь крепко обмотала ведьму с головы до ног, даже вокруг рта, зажав зубы. Глаза Лиззи вращались в орбитах, ведьма корчилась и извивалась всем телом, но не могла даже закричать.

Я бросил взгляд на великана. Клык лежал на спине с широко открытыми глазами. Да, он был мертв, посреди лба зияла алая рана. Тогда я посмотрел на посох, не понимая, откуда взялось пламя.

Мой учитель выглядел очень изможденным и почему-то очень старым. Он не переставая покачивал головой, как будто устал от самой жизни. В тени холма его волосы вновь выглядели просто седыми, и я понял, почему мне казалось, будто они струятся с его головы. Волосы были пропитаны потом, и Ведьмак загладил их назад так, что они лежали за ушами. При мне он еще раз их загладил. С бровей падали капельки пота, и Ведьмак тяжело дышал. Он бежал к нам от самого Чипендена.

– Как вы нас нашли? – спросил я.

Ведьмак ответил не сразу. Лишь когда его дыхание успокоилось, он смог говорить.

– Знаки, парень. Следы, по которым нужно идти, если знаешь, как. Этому ты еще научишься.

Он посмотрел на Алису.

– С этими двумя мы справились, а что же делать с тобой? – спросил он, вперив в нее свой взгляд.

– Она помогла мне бежать, – вставил я.

– Правда? – переспросил Ведьмак. – А что еще она сделала?

Учитель пристально взглянул на меня, и я попытался выдержать его взгляд. Когда же не смог и опустил глаза на свои сапоги, Ведьмак цокнул языком. Я не мог ему лгать. Он все равно догадается, что Алиса замешана во всем этом.

Ведьмак снова посмотрел на Алису.

– Открой-ка рот, девочка, – резко потребовал он со злостью в голосе. – Покажи зубы.

Алиса подчинилась, но вдобавок Ведьмак наклонился, взял ее за челюсть и понюхал. Видимо, тогда он немного смягчился.

– Дыхание у нее хорошее, – сказал учитель. – Ты ведь знаешь, какое у других? – спросил он, отпустив Алису и указав пальцем на Костлявую Лиззи.

Я кивнул.

– Все из-за того, что они едят, – пояснил он. – Сразу понятно, чем она занимается. Те, кто практикует костяную и кровавую магию, пристрастились к крови и сырому мясу. Но девочка вроде в порядке.

Потом он снова приблизил лицо к Алисе и потребовал.

– Посмотри мне в глаза. Держи мой взгляд, сколько сможешь.

Алиса сделала, как он сказал, но не смогла смотреть на Ведьмака долго, хотя даже зубами скрипела от усилия. Она опустила глаза и тихо заплакала.

Ведьмак посмотрел на ее остроносые туфли и печально покачал головой.

– Не знаю… – сказал он, обращаясь ко мне. – Просто не знаю, что лучше сделать. Дело не только в ней. Нужно подумать и о других. О тех невинных, кто может пострадать в будущем. Она слишком много видела и слишком много знает. Как она этим воспользуется? Я не знаю, можно ли ее отпускать. Если она уйдет и вернется к семье в Пендл, то будет потеряна навсегда и уйдет во мрак.

– Тебе есть куда пойти? – тихо спросил я у Алисы. – Есть еще родные?

– В деревушке на берегу моря. Она называется Стаумин. Там живет еще одна моя тетя. Может, она приютит меня…

– Тоже ведьма? – спросил Ведьмак, пристально взглянув на Алису.

– Очень слабая, – ответила она. – Иначе вы бы знали. Но туда очень далеко идти, и я никогда там раньше не была. Путь займет больше трех дней.

– Я могу послать с тобой этого мальчика, – сказал Ведьмак, вдруг подобрев. – Он изучил мои карты и, полагаю, сможет найти дорогу. А когда вернется, я научу его, как их правильно складывать. Итак, решено. Я дам тебе еще один шанс, девочка. Твое дело, воспользоваться им или нет. Если не воспользуешься, однажды мы встретимся снова, и тогда тебе не поздоровится.

Ведьмак опять достал из кармана свой вечный сверток с куском сыра.

– Вот, это вам на дорогу, но не ешьте все сразу.

Я надеялся, что мы найдем что-нибудь перекусить в пути, но все равно поблагодарил.

– Только сначала, – продолжил Ведьмак, глядя на меня немигающим взглядом, – я хочу, чтобы ты сходил домой. Возьми с собой девочку, пусть твоя мать с ней поговорит. Мне кажется, она сможет помочь. Возвращайся через две недели.

Я даже не стал сдерживать улыбку. После всего, что случилось, возможность вернуться домой была несбыточной мечтой. Но меня беспокоило одно. Ведь когда-то мама посылала Ведьмаку письмо, и что-то в нем ему не понравилось. Так почему он считает, будто мама может помочь Алисе? Я ничего не сказал: не хотел, чтобы Ведьмак передумал. И то хорошо, что меня отпустили.

Перед тем как уйти, я рассказал Ведьмаку о Билли. Он грустно кивнул и сказал, что все уладит и волноваться не нужно.

Когда мы отправились в путь, я обернулся и увидел, как Ведьмак взвалил на левое плечо Костлявую Лиззи и пошел назад в Чипенден. Со спины я бы не дал ему больше тридцати.