Учитель для ангела

Глава 6

Алые искры костра улетали в ночное небо и там, в вышине смешивались с бледными искрами звёзд, так что через несколько секунд уже невозможно было отличить новичков от старожилов небесного свода. Впрочем, из четверых мужчин, расположившихся на поляне вокруг уютно потрескивающего костерка, только одного интересовала эта удивительная метаморфоза, остальные с азартом что-то хором пели под аккомпанемент гитары и не заморачивались судьбой огненных летуний. Вран влился в этот сплочённый коллектив любителей скоротать ночь на природе практически без усилий, даже не пришлось использовать специальные техники, которым обучали сталкеров. Самым удивительным было даже не то, что трое суровых романтиков приняли его как родного, а то, что буквально с первой минуты общения он и сам проникся к ним искренней симпатией.

Для профессионального сталкера это, пожалуй, свидетельствовало о потере квалификации, ведь холодный расчёт и невовлечённость в игровую реальность всегда были нерушимыми заповедями отряда спасателей. Впрочем, симпатия к приятным собеседникам не являлась таким уж серьёзным косяком, гораздо хуже было то, что игрок, которого сталкеру поручили не выпускать из Игры, ему откровенно нравился. От одной мысли, что в какой-то момент ему, возможно, придётся применить к этому аэру жёсткие сталкерские приёмчики, Врана буквально мутило. Разумеется, то амплуа общительного и дружелюбного любителя романтики, в котором выступал его подопечный в игровой реальности, запросто могло быть просто маской, но отчего-то Врану не хотелось в это верить, уж больно естественно тот играл свою роль.

В первую же встречу с клиентом Вран обратил внимание на то, у Жеки, так игрока звали в мире Игры, совершенно отсутствовали претензии на особое к себе отношение, отличавшие других пришельцев из Аэрии. Редкое качество, если подумать. Обычно игроки чувствовали своё превосходство перед аватарами и, соответственно, вели себя в Игре как беспардонные ублюдки, пренебрегая чувствами окружающих. Хотя, нельзя было исключать и того, что они попросту были лишены способности эти чувства воспринимать. Что ни говори, но астральный спектр коренных аватаров для аэра был просто запредельным. А вот Жека явно не страдал от эмоциональной тупости, что невольно наводило на мысль о том, что он пробыл в Игре дольше, чем было безопасно для среднего игрока. Отчего-то данная информация в задании Врана отсутствовала, и это было вдвойне подозрительно.

Весёлая песенка закончилась, и гитарист, которого все звали смешным именем Чижик, принялся наигрывать какую-то медленную мелодию, одновременно грустную и зовущую. Мелодия так органично вплеталась в шумы летней ночи, что казалась частью природных звуков, шелестом листьев, журчанием воды, стрёкотом кузнечиков. Слушая перебор гитарных струн, Вран словно и сам растворялся в этой удивительной ночной феерии. На какой-то миг ему даже почудилось, что его аватарская оболочка слетает с него словно кокон, чтобы выпустить на свободу его истинную сущность аэра. Ошарашенный сим пугающим феноменом, сталкер едва сдержался, чтобы ни начать ощупывать своё тело на глазах у изумлённых приятелей, настолько иллюзия лёгкости была достоверной.

До сих пор ничего, кроме неудобства, игровая оболочка Врану не доставляла. Мало того, что она была громоздкой и отвратительно плотной, так в добавок обеспечивала своему хозяину такое количество непривычных ощущений, что это сбивало с толку и мешало рациональному мышлению. Что же такого могла сотворить со сталкером простенькая гитарная мелодия, чтобы, вместо привычного отвращения к собственному телу, он вдруг ощутил благодарность за этот благословенный дар, который позволил ему стать частью чуда такой вроде бы обыкновенной летней ночи? Чувствовать на своём лице влажные прикосновения тумана, тянувшегося с реки, и одновременно впитывать всем телом тепло от костра было удивительно приятно. А терпкий запах смолы, кипевшей на еловых ветках от жаркого огня, кружил голову не хуже местного алкоголя. Игра пламени под аккомпанемент гитары и шума ветра в кронах деревьев завораживала и погружала сознание в лёгкий приятный транс.

Если бы Вран пребывал сейчас в своём родном теле, то ничего подобного даже представить было бы невозможно. Тела аэров были слишком разреженными, чтобы обеспечивать своим хозяевам такую богатую палитру чувственных переживаний, отвлекающих ум от ментальных построений. Наверное, в Аэрии навязанная внешними обстоятельствами потеря концентрации вызвала бы у Врана тревогу и подозрительность, но сейчас он беспечно и с удовольствием отдался бездумному созерцанию. И вот именно тогда из глубин его подсознания всплыло понимание того, что мир Игры стремительно становится для него родным, а неуклюжий скафандр, который он вынужденно напялил на себя для защиты от опасной игровой среды, незаметно превратился в настоящее живое тело.

– Так вот о чём мне талдычил Фарас,– Вран мысленно обругал себя за потерю бдительности,– это же настоящий наркотик. И ведь прошёл всего месяц, как же я мог так быстро втянуться? Наверное, это просто защитная реакция ума,– самонадеянно заключил он,– ведь невозможно постоянно жить под этим шквалом самых разнообразных ощущений и при этом сохранять здравый рассудок. Интересно, а как с этим справляются игроки, которые торчат в этом мире по нескольку циклов перевоплощения?

Вран присмотрелся к беспечно улыбающемуся Жеке и с недоумением покачал головой. Судя по всему, игрок не испытывал ни малейших затруднений или даже сомнений, он самозабвенно отдавался магии огня и ни капли не беспокоился за свой рассудок. Жека почувствовал его взгляд и приветливо кивнул, как бы приглашая приятеля разделить свою радость. И в этот момент на Врана снизошло второе откровение, он явственно почувствовал эмоциональную волну, исходящую от игрока. Это было похоже на прикосновение, но не к коже, а к чему-то менее материальному, запрятанному глубоко в сердцевине его существа. Может быть, к той самой пресловутой душе, рассказами о которой наполнены все местные религиозные источники?

– Так вот в чём всё дело,– догадался ошарашенный аэр,– оказывается, восприятие аватаров не ограничивается системой органов чувств, оно гораздо шире.

Ещё во время обучения, когда наставники погружали будущих сталкеров в игровую среду, он обратил внимание на то, что у аватаров практически отсутствуют телепатические способности, и они не могут обмениваться мыслями напрямую, не используя речь. Ещё одним разочарованием стало понимание, что уровень использования интуиции у местных жителей чрезвычайно низок. Естественно, всё это сразу опустило в глазах аэра статус аватаров ниже плинтуса. Наверное, он бы и дальше продолжал считать их чем-то вроде усовершенствованных животных, если бы ни случайно выпавший шанс пожить в шкуре аватара дольше нескольких дней, которые требовались для выполнения стандартной миссии.

Да, аватары действительно не могли обмениваться мыслями, но они с избытком компенсировали этот недостаток тем, что обладали способностью обмениваться эмоциями и даже чувствами. Кстати, с интуицией тоже всё оказалось не столь однозначно, похоже, интуиция у аватаров была развита не хуже, чем у аэров, только она использовала не ментальный, а астральный спектр вибраций. И ещё неизвестно, что было эффективней.

– Почему же сталкерам не сообщают об этих особенностях мира Игры? – мысленно задал себе вопрос Вран. – Может быть, эта информация опасна для аэра? Но чем?

Твёрдо решив разобраться в этом непростом вопросе, сталкер поднялся и, сославшись не желание окунуться в речке перед сном, побрёл вдоль берега в сторону запруды. В том месте, где компания приятелей разбила свой лагерь, течение реки было бурное и стремительное, поскольку водный поток был зажат с двух сторон каменными утёсами, но ниже по течению река разливалась и благодаря естественной запруде образовывала небольшое, но довольно глубокое озеро с удобным галечным пляжем. Вот туда-то и направился Вран, чтобы в одиночестве подумать о странностях мира Игры. Как раз в тот момент, когда он подошёл к кромке воды, из-за леса на противоположном берегу на небо выкатилась огромная бледно-жёлтая луна, и к ногам одинокого путника тут же протянулась лунная дорожка, невольно напомнив ему о последней встрече с Фарасом.

– Купание в лунной дорожке, говоришь,– с усмешкой произнёс Вран, косясь на серебряное мерцание, словно это был вызов его интеллектуальным способностям,– ладно, проверим болтливого игрока на вшивость.

Он быстренько разделся и погрузился в воду. Сделав несколько быстрых гребков, чтобы согреться, Вран остановился и прислушался к своим ощущениям. Да, поверхность озера действительно переливалась бледным сиянием, но в остальном это была самая обыкновенная вода, причём довольно холодная. Наверное, он бы так и не понял, о чём говорил Фарас, если бы случайно ни коснулся ногой какой-то коряги. Это заставило беспечного пловца опустить взгляд вниз, и только тогда он это увидел. Оказывается, каждое его движение рождало целый рой светящихся пузырьков, словно звёздочки вдруг решили искупаться и нырнули на глубину со своего небесного насеста. Не отрывая глаз от танца шустрых светлячков, Вран медленно поплыл к центру озера. Зрелище было настолько завораживающим, что он очухался, только когда буквально уткнулся в противоположный берег.

– А ведь опасность действительно существует,– задумчиво произнёс полуночный купальщик,– опасность выбора.

Вывод, который он сделал из своих наблюдений, коренному жителю мира Игры мог бы показаться парадоксальным, но для аэра этот парадокс был просто констатацией факта. Средний уровень вибраций сознания жителей Аэрии был выше, чем у местных аватаров, пик чувствительности их умов приходился на ментальный диапазон, притом что чувствительность в астральном спектре была незначительной. Такая особенность обеспечивала аэров способностью к рациональному мышлению, однако делала их сухими и безэмоциональными. Собственно, именно бедность эмоционального восприятия была залогом того, что ум аэров был свободен от отвлекающих факторов, снижающих уровень концентрации. Зато богатство ментального спектра позволяло им контролировать формирование собственной реальности и управлять процессом перевоплощения в случае гибели тела.

Разумеется, ни о чём подобном аватары Игры даже мечтать не смели, для них осознанная материализация мыслей была настоящим чудом или даже опасным колдовством. Поэтому местные жители никак не могли бы претендовать на нечто большее, нежели роль марионеток в руках игроков. Не удивительно, что Совет Пятёрки взял на себя миссию по формированию реальности Игры, на аватаров в этом плане надеяться не приходилось. И кто бы мог подумать, что в качестве компенсации за свою подчинённую роль аватары сподобятся получить от Создателя Игры такой волшебный подарок? Оказывается, их ум способен воспринимать настолько широкий диапазон астральных вибраций, что они буквально купаются в чувствах и эмоциях. Пусть аватары и лишены способности осознанно формировать свою реальность, зато они обладают возможностью этой реальностью наслаждаться.

Можно было сколько угодно спорить о преимуществах ментальной и астральной форм сознания, для аватаров этот спор оставался чисто умозрительным, поскольку у них попросту не было выбора, их ум не годился для управления реальностью, по крайней мере, у основной массы населения. Зато каждый игрок, побывавший в мире Игры, так или иначе оказывался перед этим непростым выбором. Что лучше: уметь контролировать свою реальность или незатейливо жить в своё удовольствие? Какой смысл в том, чтобы что-то создавать, если ты не можешь в полной мере насладиться плодами своего творчества? Эти и подобные им вопросы, наверняка, не раз мучали пришельцев из Аэрии, и стоит ли удивляться, что кое-кому из них Игра могла показаться более привлекательной, чем их родной мир?

– А вдруг те игроки, которых мы так самоотверженно спасаем от морока Игры, осознанно сделали свой выбор в пользу наслаждения? – эта мысль буквально взорвалась в мозгу Врана. – Что если мы совершаем по отношению к ним вульгарное насилие?

На самом деле, задавая себе эти крамольные вопросы, Вран вовсе не собирался на них отвечать, поскольку ответ мог грозить крахом всем его представлениям о жизни, и опасность он почуял буквально спинным мозгом. Нет, никаких иллюзий по поводу мудрого и справедливого мироустройства Аэрии он уже не питал. После того, как клан Арокани тупо подставил его под удар, чтобы скрыть свои тёмные делишки, это было бы верхом легкомыслия. Но главная опасность таилась вовсе не в признании недостатков мира аэров, а в том третьем вопросе, который логично вытекал из первых двух. А что бы выбрал он сам, если бы не был сталкером?

Возвращение в лагерь прошло в глубокой задумчивости. Так и не сумев разобраться в своих желаниях, Вран подошёл к костру и к собственному удивлению обнаружил, что огонь почти погас, и все участники вечерних посиделок расползлись по палаткам. Хотя нет, в неясном свете остывающих угольков можно было разглядеть чьё-то одинокое тело, уютно прикорнувшее у костра. Поскольку рядом со спящим виднелся гриф гитары, Вран сделал скоропалительный вывод о принадлежности дремлющей тушки гитаристу Чижику. Увы, аналитические способности на сей раз подвели сталкера, во-первых, это оказался вовсе не гитарист, а во-вторых, он не спал, он был мёртв. Кто-то хладнокровно оглушил его гитарой, обломки которой валялись рядом, а потом перерезал ему глотку.

Собственно, гадать, кто это сделал, не приходилось. Игроку не было нужды убивать аватара, с которым он был в дружеских отношениях, это могло понадобиться разве что сталкеру, чтобы захватить клиента. И этим сталкером был никто иной, как Чижик. Вран невольно восхитился мастерством своего коллеги, тот отыграл свою роль улыбчивого и безобидного паренька просто блистательно. Самому ему было пока очень далеко до столь полного и достоверного перевоплощения. Наверняка, сталкер Транзари его раскусил и именно поэтому решил форсировать свою миссию по возвращению игрока.

Ситуация выглядела безнадёжной, ночью искать следы беглецов было бессмысленно, а до утра Жека, пожалуй, не доживёт, по крайней мере, сам Вран точно не стал бы тянуть с эвакуацией. Пока облажавшийся сталкер уныло таращился на темневший вдалеке лес, куда, по всей видимости, Чижик утащил своего клиента, уже совсем было погасший костёр, вдруг разгорелся с новой силой. Резко обернувшись, Вран упёрся взглядом в изящную женскую фигурку, маячившую чёрной тенью на фоне яркого пятна пламени. Не дожидаясь, пока ошарашенный её чудесным появлением мужик приблизится, женщина уселась на разложенный у костра плед и изящным движением руки скормила огню ещё парочку еловых веток.

– Не повезло бедняге,– донёсся до Врана её сочувственный голос, при этом женщина смотрела вовсе не на труп, лежавший буквально в метре от неё, а куда-то в сторону леса.

– О ком Вы говорите? – поинтересовался сталкер, в душу которого тут же закралось подозрение, уж не обнаружит ли он ещё парочку мёртвых тел на опушке.

– О Косте, разумеется,– бросив взгляд на мёртвое тело, женщина брезгливо поморщилась. – Нет ничего более идиотского, чем сожалеть о смерти аватаров. Что?! – вскинулась она, уловив недоумение в глазах подошедшего мужчины. – Ты не знал настоящего имени своего клиента?

– Сталкерам такой информации не сообщают,– Вран недовольно поджал губы, осведомлённость этой странной дамочки его совсем не порадовала. – А ты кто такая?

– Путешественница,– незнакомка загадочно улыбнулась и сделала приглашающий жест, как бы открывая переговоры. – Так Коста был твоим заданием? – она ехидно хихикнула. – Чем же он так важен, что за ним послали сразу двух сталкеров?

В первый момент Вран даже не понял, что стал свидетелем саморазоблачения, только через пару секунд до него дошло. Если бы этот аэр в теле миловидной барышни был его коллегой, то речь шла бы о трёх, а не двух сталкерах. Значит, перед ним был просто игрок, причём игрок, явно не заинтересованный в том, чтобы лишиться компании этого самого Косты. Это было странно уже само по себе, обычно игроки не погружались в мир Игры парочками, да и правила этого не приветствовали. Неужели какой-то из кланов решил их нарушить? А почему бы и нет, ведь послали же его самого удержать игрока в Игре, что, между прочим, тоже не вписывалось ни в какие правила. По всему выходило, что эта барышня являлась ситуативным союзником облажавшегося сталкера, а это был пусть небольшой, но всё же шанс исправить ситуацию.

– Ты, видимо, тоже из Транзари,– Вран сделал неуклюжую попытку прощупать свою собеседницу и тут же напоролся на ответку.

– А ты? – барышня ехидно подмигнула, как бы давая понять, что с ней такие фокусы не пройдут.

– Не понимаю, какое может быть дело одному игроку до другого,– фыркнул Вран. – В первый раз слышу, чтобы вы играли командой.

– А я и не играю,– в голосе женщины зазвучал металл,– я тоже здесь работаю, как и ты, сталкер. Вот только, в отличие от тебя, я не собираюсь вытаскивать Косту из Игры, он должен остаться здесь.

– Я тоже не собираюсь,– неприязненно буркнул Вран, которому вовсе не улыбалось отчитываться перед какой-то мутной «путешественницей».

– Вот как? – барышня откровенно оживилась. – Это же всё меняет.

– Похоже, мы оба облажались,– констатировал сталкер.

– Пока нет,– на губах самоуверенной дамочки появилась хитрая улыбочка, а в глазах заплясали азартные искорки,– я знаю, куда твой коллега потащил Косту. Сталкеры ведь никогда сразу не применяют крайние меры, не так ли? Думаю, до утра у тебя есть время, чтобы выручить своего клиента.

– А чего ж ты сама его ни выручишь? – поинтересовался Вран, уже откровенно недоумевая на предмет статуса своей собеседницы. Если она не сталкер и не игрок, то кто же? Может быть, у Совета Пятёрки имеются в Игре собственные агенты?

– Я нахожусь в Игре не совсем легально,– женщина уставилась в глаза сталкера, как бы проверяя его реакцию на свои откровения,– мне приходится вести себя очень тихо, чтобы такие, как ты, не открыли на меня охоту.

– Так, час от часу не легче,– пробурчал Вран. Поскольку версия с агентом отпала сама собой, а других у него не имелось, то бедолага завис в полной растерянности. – Извини, но я не готов сотрудничать с нелегалом, да и твои мотивы мне не ясны.

– Это подарок, глупыш,– дамочка весело расхохоталась. – У местных есть поговорка: дарёному коню в зубы не смотрят.

– А ещё: бойтесь данайцев, дары приносящих,– подхватил её игру Вран.

– Ладно, не будем соревноваться в остроумии,– нелегалка вдруг сделалась серьёзной,– у тебя не так уж много времени. Скажи мне, сталкер, ты действительно веришь в то, что какая-то группка аэров имеет право присвоить себе целый мир?

Вопрос был не просто шокирующим, он буквально погрузил Врана в ступор. Сказать, что раньше он никогда не задумывался о подобных вещах, было бы неверно, но подвергать сомнению компетентность и полномочия Совета ему в голову ни разу не приходило.

– Доступ к Игре не может быть бесконтрольным,– вяло возразил он,– не каждый аэр способен пребывать в этом мире безопасно для собственной психики.

– Я провожу здесь большую часть моей жизни,– женщина презрительно ухмыльнулась,– и не какой-то престарелой Пятёрке решать, что для меня вредно, а что полезно.

– Но это невозможно,– у Врана от такого признания буквально волосы на голове зашевелились,– после десяти циклов у игроков начинаются необратимые изменения когнитивных функций ума.

– А я и не игрок,– фыркнула женщина,– я ратава-корги. Так ты хочешь узнать, где сейчас находится Коста?