Учительская газета_№162(2467)

ВЕЛИКИЙ ПРОПАГАНДИСТ КОММУНИЗМА

Фото М. КАЛАШНИКОВА (Союзфото).

Народный трибун

Кто хотя бы раз слышал пламенную речь Кирова, тот навсегда сохранит в своей памяти, ее неотразимую силу.

… Переполненный зал бывшего Мариинского, ныне Кировского театра. Торжественное заседание комсомольского актива Ленинграда, посвященное пятнадцатилетнему юбилею ВЛКСМ. К трибуне твердыми шагами подходит Киров. Среди шквала юношеских приветствий, переминаясь с ноги на ногу, любовно щуря глаза на зал, стоит Сергей Миронович. Широкоплечий, мускулистый, гибкий, с открытым русским лицом, он являл собою могучую волю своей партии, своего народа.

Киров ждал… Овация разгорались.

Мда вспомнилась приемная Кирова в Смольном, где я был незадолго до этого собрания. Впервые увидел я тогда—и так близко! — его ласковое, умное, мужественное лицо. Я просил Сергея Мироновича посетить университет, встретиться со студентами. Он слушал меня внимательно, поотцовски положив руку на мое плечо.

Сегодня второй раз в своей жизни я вижу живого Кирова и впервые услышу его речь.

Встав сбоку от кафедры, вложив пальцы в отворот гимнастерки, Киров начал говорить. Спокойно, широко, как прилив океана, разворачивалась речь. Без шаблонного вступления, введения, без того, что обычно докладчики называют «разбегом». Киров сразу гениальной хваткой взял аудиторию. Взял я новел за собою. Ни одного непонятного слова, для расшифровки которого пришлось бы отвлечься, ни одной цветистой фразы, которая ослабила бы внимание.

Мы, слушая, шли за Кировым туда, куда он замыслил вас вести. С под'ема на под'ем он поднимал нас, обострял наше внимание, собирал всю вашу волю, напряжение и могучим кировским жестом указывал на какую-то, нами еще плохо видимую, но важную высоту, с которой должно быть все видно. Это и есть замечательный стиль большевика ленинско-сталинской школы: любого рядового бойца поставить рядом с собой на высоту, ту высоту, откуда видна вся страна и видно, что нужно сейчас делать для будущего. И шли мы легко, не шелохнувшись, буквально затаив дыхание. Поразительно: в зале было около двух тысяч человек, и ни один звук не нарушал тишины, — остались только собранное воедино внимание и голос трибуна.

«Товарищи, история Коммунистического союза молодежи должна рассматриваться в самой тесной, в самой непосредственной связи с историей борьбы нашего рабочего класса, историей нашей Коммунистической партии», — так сразу же начал Киров после краткого приветствия юбилярам.

Просто, яркими штрихами истинного художника Киров представил первые дни комсомола, героическую его борьбу на фронтах гражданской войны. По-человечески, интимно, как близкий, равный друг, он с душевной искренностью поделился своими чувствами: «Надо, товарищи, прямо сказать, что мы, большевики, вообще говоря, народ, который умеет бороться, не щадя своей жизни, и то иной раз с «завистью» смотрели па героев, которых давал тогда комсомол».

Какая человеческая, большевистская лирика! Кировская лирика! Невольно вспоминаешь его знаменитые слова о любви к жизни, социалистической жизни, сказанные им на 17-м с'езде партии. «Успехи действительно у нас громадны. Чорт его знает, если по-человечески оказать, так хочется жить и жить, на самом деле, посмотрите, что делается.»

Напоминая о пережитой истории нашей молодой жизни, Киров раскрыл нам и героические страницы строительства социализма, и здесь со всей силой революционной мысли прозвучало, предупреждение большевистского учителя о «жестокой, смертельной борьбе двух миров» — социалистического и капиталистического. Трезво и сурово предупреждал нас Киров: «эта борьба идет все глубже, все шире, все резче».

Мысль, сознание аудитории поднимаются все выше и выше, и здесь, на вершине той горы, куда с самого начала повел Киров весь зал, раскрылась для комсомольского актива его главная, насущная задача. Верный ученик Ленина, соратник великого Сталина пламенной пропагандой убеждал молодежь в том, что главное сейчас—учиться! Комсомол должен быть «настоящим, подлинным непосредственным строителем коммунистического общества». Именно исходя из этого, Сергей Миронович убеждал взяться за учебу. Учиться, учиться, учиться! Овладевать техникой, наукой, «побеждать во всех решительно отраслях знания».

Круто, твердо, уверенно захватывал говорящий Киров своих слушателей, в сознании которых откристаллизовывались его ясные мысли. «Сейчас наша задача, наша борьба усложняется с каждым днем… Вчера еще — голая песчаная степь, сегодня вы встречаете здесь расцветающие новые социалистические города; вчерашняя пустыня сегодня прорезается новыми способами культурного человеческого сообщения. Все это требует от нас правильного использования, правильного всем этим делом управления, руководства».

Тысячи молодых людей забыли, что они на торжественном заседании, — это была школа, с трибуны которой учитель давал наказ своим ученикам о том, как успешно побеждать капитализм, строить свободное общество коммунизма. «—Я повторяю, перед нами стоит та задача, о которой особенно часто и совершенно правильно говорит товарищ Сталин, задача воспитания и выковывания новых кадров, новых строителей социалистического общества».

Голос товарища Кирова разливается широко, громко, мощно… Вытянув руку, повернув ее ладонью к залу, он заканчивает речь призывом к новым победам под знаменем Ленина—Сталина. И сразу тишина сменилась громом оваций.

Речь окончена. Но мозг, нервы, кровь все еще охвачены этим изумительным приливом возбуждения, все мы во власти кировского слова. Лица у всех сияют от радости, глаза горят. Тело пружинится. Вот если бы сказали: иди сейчас на штурм самой неприступной крепости, — рванулись бы все, как один. К этому и призывал нас Киров. Но крепость эту брать надо не штурмом, а терпеливо, завоевывая для народа знания, науку.

Как был бы счастлив родной Киров, видя, за какой короткий срок осуществляется его мечта. Выросла народная интеллигенция. Командиры науки, техники — знаменосцы социалистической культуры, кровные сыны народа возглавляют культуру Советского Союза. Это великая победа социализма.

Великая армия молодежи училась и будет учиться на примере жизни Кирова…

ЭР. АЙРАПЕТЬЯНЦ, кандидат биологических наук.

В музее Кирова

Комнаты бывшего особняка Кшесинской. Здесь в 1917 году заседал штаб большевистской партии. Стеклянная дверь ведет на балкон, с которого в апреле 1917 г. великий Ленин выступал перед рабочими Питера с программой борьбы за социалистическую революцию. Сейчас эта историческая комната — одни из залов музея Сергея Мироновича Кирова.

С волнением знакомятся посетители с документами, запечатлевшими яркую, героическую жизнь Кирова.

Уржум. Глухие, грязные улицы, покосившиеся избенки. Мрачное здание «Дома призрения малолетних сирот», где протекало детство Кирова. В витрине — ученические чертежи, рисунки, карты, выполненные с большой старательностью, В аттестате, полученном по окончании механико-технического училища, почти исключительно пятерки. Уже в детские годы Сергей Костриков показал себя настойчивым, упорным в учебе и работе.

1905 год. На революционной демонстрации в Томске убит близкий друг Кирова, знаменосец, рабочий Иосиф Кононов. Член местной большевистской организации Сергей Косгриков участвует в составлении прокламации «В венок убитому товарищу».

С 1910 по 1917 годы Сергей Миронович с перерывами, которые проводит в тюремных застенках, работает в редакции владикавказской газеты «Терек». В одной из витрин помещена фотокопия известной статьи Кирова «Простота нравов», в которой он обличает лживость и низкопоклонство Государственной думы.

Астрахань. Сергей Миронович развивает титаническую энергию, чтобы выполнить приказ Ленина «Астрахань отстоять до конца».

И Астрахань, окруженная со всех сторон врагами, осталась большевистской цитаделью.

В 1923—24 гг. Киров громит троцкистских бандитов, пытавшихся под маской оппозиционеров взорвать единство партии. В конце 1925 г. Киров по поручению партии приезжает в Ленинград. Он весь отдается борьбе за дело партии, против троцкистско-зиновьевских негодяев. Среди многих документов этого периода в музее хранится письмо Сергея Мироновича к жене — Марии Львовне Кировой; «Приехал позавчера в Ленинград, — пишет Киров. — Положение здесь очень тяжелое, работы на 24 часа в сутки». И действительно, Киров работал 24 часа в суткн. В течение целого месяца Киров почти ежедневно выступает на заводах и фабриках Ленинграда. Он срывает маски с троцкистско-зиновьевских бандитов, разоблачает их гнилые контрреволюционные теорийки.

В музее показана огромная творческая работа Сергея Мироновича во всех областях социалистического строительства. Выдвижение десятков тысяч пролетариев Ленинграда в качестве организаторов колхозного движения; выпуск первых тракторов с «Красного путиловца»; Свирская гидроэлектростанция; первый советский блюминг, первая советская пишущая машинка; хибинские апатиты; сев пшеницы на Севере; Беломорско-Балтийский канал — все эти вехи разносторонней деятельности Кирова в Ленинграде нашли отражение в музее.

Образ Кирова, мужественного революционера, великого большевистского трибуна, обаятельнейшего государственного деятеля ленинско-сталинской закалки, встает перед посетителями музея во весь рост.

М.ДНЕПРОВСКИЙ.

СЛОВО БОЛЬШЕВИКА

В январе 1934 года я работал секретарем цеховой партийной организации сталелитейного цеха завода «Красный путиловец» (ныне — Кировский завод) и был избран делегатом на партийную конференцию Нарвского района. Хорошо помню первое заседание конференции. Мы не ожидали Мироныча. Вдруг из президиума об'являют: «Слово предоставляется товарищу Кирову». Вместе со всеми делегатами я поднялся с места и горячо аплодировал человеку, которого невозможно было не полюбить с первой же встречи.

Он говорил о наших достижениях, о задачах второй пятилетки, о великом организаторе побед рабочего класса — товарище Сталине.

Жадно ловили мы каждое его слово. Сергей Миронович говорил просто и вместе с тем ярко и образно. Его речь доходила до самого сердца. В его изложении становились доступными я попятными самые сложные вопросы. Горячо и страстно Сергей Миронович говорил о перспективах под'ема благосостояния рабочих и колхозных масс, о росте потребностей и запросов трудящихся.

Конференция кончилась поздно, но ехать домой не хотелось. Находясь целиком под впечатлением этой речи, я поехал на завод, пришел в цех, в перерыв собрал рабочих ночной смены и передал им содержание речи товарища Кирова. Надо ли говорить, с каким вниманием слушали они изложение речи Сергея Мироновича, с каким под'емом весь цех после этого взялся за работу.

Сергей Миронович был у нас частым гостем. Не раз, возвращаясь из Москвы, он прямо с поезда приезжал на завод. Однажды Сергей Мрронович пришел в один из цехов. Парторг этого цеха провел на работе всю ночную смену и сильно устал.

Узнав об этом, М'ироныч оказал парторгу:

— Идите-ка вы спать, я тут и без вас разберусь. А с вами поговорю завтра.

В цехе не ладилось с моторами. Товарищ Киров пошел с начальником цеха осматривать моторы. Они лежали в кладовой в пыли, в грязи, никто за ними не смотрел. Крепко попало в тот день хозяйственникам.

Признаться, я завидовал этим людям, которые беседовали с Кировым. В душе я лелеял мечту, что увижу его близко, встречусь с ним, поговорю.

Лето 1934 года было особенно горячим для нашего сталелитейного цеха: цех не выполнял программы. Администрация безобразно относилась к бытовому обслуживанию рабочих. Отсюда — большая текучесть рабочей силы. На печах вместо 5 работало по 2–3 человека. Однажды ко мне в цех позвонили из партийного комитета завода и сообщили, что скоро к нам придет Киров. Трудно передать охватившее меня волнение. С одной стороны, приятно и радостно было видеть любимого вождя, учителя, а с другой — стыдно за плохую работу цеха.

Ждали Кирова с нетерпением, думали, он войдет с главного входа в цех. Каково же было всеобщее изумление, когда Сергей Миронович появился со стороны фасонно-литейного цеха, — вход, который знали даже далеко не все старожилы завода. К нам приближался коренастый человек среднего роста, в фуражке защитного цвета, в военяом костюме и русских сапогах. Он приветливо улыбался, поздоровался со мной и крепко пожал мне руку. Я впервые так близко видел Кирова. Он весь дышал силой и энергией.

— Хочу посмотреть работу вашего цеха, — сказал Сергей Миронович.

Мы поднялись на печь. Киров. посмотрел процесс завалки металла, затем мы спустились и пошли по цеху. Сергей Миронович указал начальнику на непорядки в цеху, на грязь, на валявшиеся где попало отливки. Ничто не ускользало от взора товарища Кирова. Он выяснил причины невыполнения плана, интересовался обслуживанием рабочих, качеством их питания. Крепко попало хозяйственникам за невкусные щи, холодные котлеты.

— А это что за курятник? — спресил Сергей Миронович увидев маленькую каморку, в которой ютились партийная и профсоюзная организации.

— Неужели не можете предоставить партийной организации лучшее помещение? — сказал он директору.

Затем наступил мой черед. Сергей Миронович спрашивал меня о партийной работе в цехе, знают ли рабочие о событиях в нашей стране и за рубежом, как партийная организация занимается политическим воспитанием коммунистов и беспартийных рабочих. Говорил о том, как важно повышать идейную вооруженность рабочих, вооружать их знанием основ марксизма-ленинизма.

— Веселее надо работать, — сказал, прощаясь, Сергей Миронович.

Эта задушевная беседа раскрыла мне глаза на многое. До сих пор мы увлекались хозяйственными вопросами, предав забвению идейно-политическое воспитание рабочих. Эта односторонность в партийной работе в конечном счете больно била и по выполнению плана. Следуя указаниям Сергея Мироновича, мы взялись эа партийно-политическую работу.

Встречи с Кировым, его пламенные речи, которые я слышал, неоднократно читал и перечитывал, были для меня, молодого партийного работника, прекрасной пропагандистской школой, воспитывавшей вкус к теоретическим знаниям, школой, которая учила глубже разбираться в политике нашей партии на различных этапах борьбы.

Во всех беседах с рабочими, коммунистами и беспартийными я широко использовал речи Сергея Мироновича Кирова. Простое и яркое кировское слово было понятно рабочим. Оно вооружало рабочие массы несокрушимой и беззаветной верой в победу социализма.

Киров в своих речах неустанно призывал поднимать большевистскую бдительность, учил видеть и распознавать врагов, какой бы маской они ни прикрывались. Наша партийная организация неизменно пользовалась в своей практической работе этими указаниями великого пропагандиста и организатора большевистской партии.

На всю жизнь останется в моей памяти день 1 декабря 1934 года. В этот день Сергей Миронович должен был делать доклад на городском партийном активе. На доклада мы не услышали: гнусные троц-кистско-зиновьевокие бандиты из-за, угла убили великого сына нашей великой партии в тот самый момент, когда он собирался на партийный актив. Трудно передать, что чувствовал каждый, из нас. Я поехал на завод. Я не верил, что Кирова нет с нами. Когда на собрании рабочих цеха я говорил о злодейском убийстве Мироныча, слезы невольно навернулись на глаза; плакали в многие рабочие. Все мы тогда поклялись во всей своей жизни и борьбе следовать примеру пламенного большевистского трибуна, верного ученика и соратника товарища Сталина.

Н. ЕСЬКОВ,

Секретарь Колпинского райкома ВКП(б) Ленинградской обдасти.

С. М. КИРОВ В БОРЬБЕ ЗА РЕВОЛЮЦИОННУЮ ТЕОРИЮ

Проф. В. А. БЫСТРЯНСКИЙ

Безвременно погибший четыре года назад от руки фашистского наймита Сергей Миронович Киров всей своей жизнью и деятельностью показал, каким должен быть подлинный большевик, воспитанный партией Ленина—Сталина.

Свою славную жизнь тов. Киров отдал делу пролетарской революции, борьбе за освобождение рабочего класса. Еще в юности вступил он в большевистскую партию. Как участник трех революций, он отстаивает дело Ленина—Сталина. Выращивание кадров партии в подпольи, установление диктатуры пролетариата, борьба против империалистической интервенции, социалистическая стройка — на всех этапах истории ВКП(б) тов. Киров был в первой шеренге железной когорты большевиков.

Где бы тов. Киров ни работал, какой бы областью деятельности ни занимался, он всегда был верным проводником учения Ленина—Сталина. Тов. Киров снискал себе почетную для коммуниста ненависть врагов народа за большевистскую непримиримость, за беспощадность, с какой он вел борьбу против буржуазии, против всех ее агентов в стане пролетариата. Во всей своей деятельности тов. Киров воплощал ленинско-сталинский стиль партийной и государственной работы, сочетая русский революционный размах и американскую деловитость.

Как подлинный ленинец, тов. Киров в совершенстве владел теорией марксизма-ленинизма. Революционная теория и революционная практика сливались у него в гармоническом единстве. Всю свою сознательную жизнь он руководствовался ленинским положением о том, что без революционной теории не может быть революционной практики. Он знал, что это действительно так, и постоянно пропагандировал эту ленинскую мысль. Поэтому тов. Киров огромное внимание уделял идейному воспитанию большевиков, вопросам революционной теории.

Сам тов. Киров активно участвует в решении важнейших теоретических вопросов, которыми занималась наша партия. Громя троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев, он во всеоружия революционной теории показывал их идейное убожество, изобличал их попытки фальсифицировать марксизм-ленинизм и под руководством товарища Сталина, вместе с ним и другими его соратниками утверждал в партии, в рабочем классе, в народе торжество ленинских идей, денинско-сталинсиой генеральной линия партии.

Тов. Киров был не только прекрасным знатоком истории партии, ио и отличным знатоком истории вообще. Вместе с товарищем Сталиным и тов. Ждановым он в 1934 г. составляет исключительной важности замечания к конспектам учебников по истории СССР н нового времени, которые имеют огромное значение для развития исторической науки.

Расцвет деятельности тов. Кирова относится ко времени руководства им ленинградской организацией.

Он учил ленинградских коммунистов тому, что «самое ценное, самое дорогое, самое близкое для всех большевиков — это ленинское воспитание членов нашей партии».

Исключительный интерес представляет доклад тов. Кирова на общегородском собрании пропагандистов в Ленинграде 8 октября 1927 года. Тов. Киров указывает в своем докладе на огромное значение для всей работы нашей партии культурного развития наших рабочих, их искушенности в революционной теории. Тов. Киров напоминает, что при царизме, в период подполья наша партия была сильна своей марксистской закалкой. «Наша партия, в то время немногочисленная, была сковала глубоким революционным сознанием и достаточно полным знанием учения Маркса», — говорил он. (С. М. Киров. — «Статьи, речи, документы», ар. 317). Необходимость знания революционной теории и умения применять ее на практике не уменьшилась, а возросла для всей партии и для каждого ее члена после победы революции. «В то время, когда мы не стояли у власти, мы не были ответственны за все то, что нас окружало, но мы были ответственны за чистоту нашей партии, за чистоту ее принципов. Сейчас же марксистско-ленинскую теорию приходится вкладывать в практическую жизнь, на основе этой теории строить нашу практическую жизнь». (Там же, стр. 320). Поэтому он едко высмеивает нездоровые настроения, приводящие к недооценке значимости овладения революционной теорией. «Есть, — говорил тов. Киров, — такие товарищи, которые привыкли к тому, что за них кто-то подумает, решит, а их дело в сущности выполнять то, что им предложено. Им предложат, и они выполнят самым добросовестным и самым точным образом, на сто процентов, но чтобы ему самому пошевелиться, — он считает, что это не его специальность». (Там же, стр. 323).

Железная дисциплина, которая связывает членов нашей партии, организационное единство основаны на единстве идейном, на вооружении нашей партии теорией марксизма-ленинизма. Именно оно, — указывает товарищ Киров, — вооружение передовой революционной теорией, «послужило главным основанием того, что наша партия, окруженная в то время (в период подполья. — В. Б.) самыми разнообразными течениями… которые численно и в смысле своего общественного веса, если можно так выразиться, превосходили нашу партию, все-таки сумела отстоять свои позиции и сумела совершить то великое дело, которое мы сейчас продолжаем». (Там же, стр. 31 9).

Тов. Киров указывал далее, что если врагам удавалось внести разлад в умы отдельных членов партии, то объясняется это тем, что «мы, сплошь и рядом, чувствуем себя недостаточно подкованным так сказать в самых основных восросах». (Там же, стр. 319). И он ставит во всем об'еме вопрос о серьезной постановке пропагандистской работы: «Мы с вами, — говорит он, — пропагандисты-агитаторы, марксисты-ленинцы, а не католические или другие попы… Весь смысл и все значение нашей пропаганды заключается в том, что мы должны пе только распропагандировать, но, распропагандировав, научить человека делать то-то и то-то». (Там же, стр. 324).

Мы, — говорил тов. Киров, — партия действия. Тов. Киров развивает далее крайне важную мысль о том, что «по мере укрепления нашего социалистического общества, по мере усиления социалистических элементов в нашей стране, по мере того, как все более и более мы становимся организованным и твердым государством, сама жизнь не только становится сложнее, но требует от нас гораздо большего внимания, чем было раньше». (Там же, стр. 326). Коммунистам приходится руководить всеми отраслями хозяйства и культуры. «Теперь, когда все собрано, когда мы все сорганизовали, сложили, — продолжает тов. Киров, — появляются новые грани в нашей работе. И сейчас, можно сказать, нет уже ни одной области хозяйственной и культурной жизни, мимо которой коммунист мог бы проходить». (Там же, стр. 326).

Что же нужно для того, чтобы успешно справиться с задачами, стоящими перед членами правящей партии? «От каждого члена партии, сознательно исполняющего те или другие ответственные обязанности, ответственную работу, эти вопросы требуют самого непосредственного ответа и сплошь и рядом самого непосредственного вмешательства». (Там же, стр. 327).

Необходимо овладеть марксизмом-ленинизмом, — говорит тов. Киров. — Нельзя заниматься одними техническими науками. «Нужно так ставить дело, дорогие товарищи, чтобы, когда ты идешь в вуз, так в одну руку возьми механику или технику, а вот сюда положи Ильича — так будет лучше». (Там асе, стр. 328).

Большевистская партия никогда не отрывала своих практических задач от задач неуклонного повышения идейной вооруженности коммунистов — и тов. Киров неустанно напоминал об этом, воочию, наглядно показывая и доказывая необходамость для каждого члена партии глубоко изучать марксизм-ленинизм. Марксистско-ленинское воспитание членов партии, — указывал он, — необходимо для того, чтобы на все жгучие вопросы современности члены нашей партии дали бы, каждый для себя, совершенно точные марксистско-ленинские ответы и сумели бы, владея оружием марксизма-ленинизма, разгромить все антипартийные течения.

Особое значение для воспитания трудящихся нашей страны тов. Киров придавал изучению истории большевизма. «Каждая страница, каждая строка истории нашей партии, — говорил он, — это не просто хроника событий, это огромная глубокая наука, не зная которой нельзя делать пролетарскую революцию». (С. М. Киров. — «Избранные статьи н речи», стр. 361). «Особенно бдительными нам надо быть в вопросах встории нашей большевистской партии, на которой учатся и воспитываются миллионы рабочих и работниц всех стран». Наши классовые враги «…пытаются опорочить и оклеветать научную историю нашей партии, с тем, чтобы подорвать доверие международного пролетариата к ее руководству». (Там же, стр. 351).

Как ученик Ленива и верный соратник товарища Сталина, Сергей Миронович Киров твердо стоял на позициях творческого марксизма, боролся за то, чтобы большевистские кадры, овладевая марксистско-ленинской теорией, двигали ее вперед. «На нашу партию, — учил тов. Киров, — воспитанную Лениным, победоносно строящую социализм, падает особо ответственная задача в деле борьбы за чистоту ленинизма, за дальнейшую разработку теоретическом наследства Маркса—Энгельса— Ленина, за дальнейшее развитие их революционного учения». (Там же, стр. 351).

В январе 1931 года тов. Киров выступил с докладом в ленинградском отделении Комакадемии. Заключительные слова этого доклада звучат так, как будто бы они произнесены сейчас. Эта слова — наглядней-шее свидетельство того, какую силу предвидения сообщает марксистско-ленинская теория тому, кто ею владеет в совершенстве. Семь лет назад тов. Киров со всей силой выдвинул положение, что чем большие победы будут одержаны социализмом в нашей стране, тем больше будет возрастать значение идейного вооружения кадров революционной теорией.

Тов. Киров не уставал указывать на то, что овладение основами революционной теория является жизненным вопросам для всего нашего будущего. Все помнят его слова на XVII с'езде партии, что «наука о сопротивлении материалов — это крайне необходимая наука. Но мы ни на одну минуту не должны забывать, что мы живем в такой обстановке, когда та наука, которая изучает сопротивление противостоящих нам классов внутри страны и за ее пределами, — эта наука должна занимать первое место». (Там же, стр. 505).

Еще в докладе на 1-й ленинградской городской партийной конференции в декабре 1931 года тов. Киров отмечает, что в практической хозяйственной работе сплошь и рядом не уделяется необходимого внимания теоретическому фронту. Между тем, чем крепче, чем шире будут внедряться во все звенья нашего огромного партийного организма и советского аппарата принципы ленинизма, тем тверже, тем надежнее будет наше движение по укреплению и расширению позиций социализма.

«Вся история нашей партии, — говорит тов. Киров, — складывалась именно таким образом, что мы всегда были сильны и богаты именно тем, что основные, ведущие кадры наши партии всегда твердо, сознательно и убежденно стояли на ленинско-марнсистеких позициях». (Там же, стр. 343).

И товарищ Киров напоминает, что история нашей партии и ее борьба есть «самая сокровенная вещь в огромном багаже, который имеет наша партия. История большевизма, его непримиримой борьбы с оппортунизмом, воспитывает миллионы рабочих и работниц». (Там ж«, стр. 343).

Соответственно атому тов. Киров неустанно заботился о правильной постановке партийного просвещения, являющегося залогом идейной вооруженности членов партии. В речи на об'единениом пленуме Ленинградского областного и городского комитетов ВКП(б) в феврале 1933 г. тов. Киров говорил: «Надо построить всю нашу партийную жизнь так, чтобы укрепить нашу большевистскую мощь ленинской учебой, где соединяется живая революционная практика с теорией марксизма-ленинизма». «…Нам нужно постоянно помнить о самом главном — о боевом большевистском воспитании членов нашей партии». (Там же, стр. 428).

В то же время тов. Киров говорит о недостатках в организации партийного воспитания, в деле пропаганды марксизма-ленинизма, являющейся одним из очень ответственных участков всей партийной работы; он резко выступает против формализма и школярства в деле большевистского воспитания членов партии. Надо отбирать для пропагандистской работы лучшие партийные кадры. Надо пропагандистов воспитывать, говорил да.

В одном из своих последних выступлений — в октябре 1934 года — тов. Киров настаивал на необходимости правильной организации рабочего дня наших командных кадров. «Мы хотим так наладить нашу работу, чтобы каждый из нас находил время и для газеты, и для книги, н для изучения ленинизма, и для повышения своего культурного уровня. Это будет огромным вкладом в нашу практическую работу и вознаградится сторицей». (Там же, стр. 657).

Все высказывания тов. Кирова по вопросам революционной теории, по вопросам партийного просвещения полны духа подлинной большевистской партийности.

Наша партия, которая в настоящее время кладет конец кустарщине и школярству в деле партийного просвещения, успешно решает те задачи, о которых говорил незабвенный тов. Киров.