Удар & 1935.

IV

Нищие духом, те, кто косятся на правду и избегают ее, и запутавшиеся экономисты не способны увидеть проблему в должном порядке и разумении. Пусть покупательная способность будет наипервейшей адекватной властью. После этого извращенцы, находясь в полной безопасности, могут подсчитывать свои десятичные и тысячные.

«Назвали бы вы это инфляцией, если бы билеты печатали на каждое место в театре, независимо от того факта, что зал до настоящего момента заполнялся лишь на две трети, и оказывается потому, что билетов не напечатали на большее количество мест?» (Э. Р. Орэдж).

«Инфляция» происходит оттого, что выпускается больше денег, чем можно восполнить требуемыми товарами или услугами.

Самое безопасное место для резервной покупательной способности находится в карманах людей.

Профессора, упомянутые в телефонной книге — эти скопления протоплазмы, — все еще блеют о том, что деньги — это нечто вроде фальшивых зубов, фальшивого металла и оправы очков. Профессора! — они начинали мальчиками, которые «поддакивали» своим преподавателям 30 лет назад, за что их и взяли в ассистенты.

Сила дугласовской позиции исходит от того факта, что он не дрейфовал вокруг да около пресных теорий и не пытается быть замеченным в прессе. Он следил за конкретными фактами в отчетных книгах авиационного завода, которым сам заправлял и за который сам отвечал.

Он отмечал, что такая-то компания создает цены быстрее, чем она набирает покупательную мощь.

Имея перед собой конкретное дело, он рассматривал его последствия. А что, если это произойдет в каждой из фабрик, в любой области промышленности? Не требуется никакой затейливой алгебры, чтобы доказать, что покупательная способность целого народа никогда не может угнаться за ценами товаров, которые они сами наделяют бытием. Существует только один способ для серьезного человека отвергнуть сие, он может показать нам книги двух, трех или одной процветающей компании, где это не является проблемой.

То, почему Англии медленнее всех стран и в последнюю очередь приходится утилизовать идеи, изобретенные в Лондоне же, следует предоставить к размышлению местным патологам.

Я никогда не мог выяснить, что думают англичане о своем правительстве. Я думаю, что это — конституциональная аккумуляция обносков непонятного происхождения. Но если бы кто-то был роялистом, он бы посчитал (я имею в виду, что теория, в которую он, по его мнению, уверовал, подразумевала бы), что король — это босс монет. Если он «демократ», то будет думать, что право выпускать деньги делегируется народом для его представителей. Ни одно из их верований не может санкционировать передачу этой проблемы в руки безответственных людей.