Удар Орла

Не моё дело

Алекс Райдер лежал на спине и обсыхал на полуденном солнце.

Солёная вода после последнего заплыва всё ещё стекала по волосам и испарялась с груди. Мокрые плавки липли к телу. Сейчас он был так счастлив, насколько вообще возможно; прошла целая неделя каникул – совершенно идеальная неделя, с тех самых пор как самолёт приземлился в Монпелье и он впервые оказался под средиземноморским солнцем. Он обожал юг Франции – яркие цвета, запахи, неспешность жизни; здесь, казалось, цеплялись за каждый момент и не желали отпускать. Он даже не представлял, который час – правда, судя по тому, насколько он голоден, скоро явно должно наступить обеденное время. Послышался тихий барабанный бит – мимо него шла девушка в ярко-розовых наушниках «Скуллкенди», провод от которых уходил в рюкзак, и Алекс повернул голову ей вслед. И в это самое мгновение солнце закатилось, море замёрзло, а весь мир затаил дыхание.

Он смотрел не на девушку в наушниках, а мимо неё, на дамбу, отделявшую пляж от пристани, к которой только что пристала яхта – огромная, размером почти с пассажирский теплоход, который возил туристов вдоль побережья. Но на эту яхту никогда не поднимется ни один турист. Она выглядела совершенно негостеприимно – затемнённые окна, мощный нос, больше напоминавший белую стену. У бушприта стоял человек и бесстрастно смотрел вперёд. Алекс сразу же узнал его лицо.

Ясен Григорович. Это не мог быть никто другой.

Алекс присел, опираясь на зарытую в песок ладонь. Из рубки тем временем вышел парень и начал пришвартовывать яхту. Он был коренастым, больше похожим на обезьяну, в сетчатой майке, выставлявшей напоказ татуировки, которыми были покрыты руки и плечи. Матрос? Ясен даже не пытался помочь ему с работой. По причалу торопливо шёл ещё один человек, толстый и лысый, в дешёвом белом костюме. Лысина его настолько загорела, что кожа приобрела жуткий красный оттенок раковой опухоли.

Увидев его, Ясен спустился вниз, плавно, словно пролитое масло. Он был одет в синие джинсы и белую рубашку с вырезом на шее. Другие бы с большим трудом удержали равновесие на вихляющем туда-сюда трапе, но он даже не пошатнулся. Было в нём что-то нечеловеческое. Коротко стриженные волосы, суровые синие глаза, бледное лицо безо всякого выражения – он вряд ли приехал сюда отдыхать. Но только Алекс знал, кто же он такой на самом деле. Ясен Григорович был киллером. Он убил его дядю и навсегда изменил его жизнь. Ясена искали по всему миру.

Так что же он делает здесь, в маленьком прибрежном городке на краю болот и лагун Камарга? В Сен-Пьере не было ничего, кроме пляжей, летних лагерей, ресторанов (их вообще в городе чуть ли не больше, чем жителей) и огромной церкви, которая больше напоминала крепость. Алексу потребовалась неделя, чтобы наконец привыкнуть к тихому очарованию этого места. И тут вдруг такое!

– Ты куда смотришь, Алекс? – тихо спросила Сабина, и Алекс заставил себя повернуться, вообще вспомнить, что она рядом.

– Я…

Слова разом сбежали с языка. Он не знал, что ответить.

– Можешь нанести мне ещё немножко крема от загара? Солнце так печёт…

Вот такая она, Сабина. Стройная, темноволосая, иногда даже забываешь, что ей всего пятнадцать. С другой стороны, она, скорее всего, была из тех девочек, что начинают интересоваться вместо пупсов настоящими мальчиками ещё лет в десять. Она пользовалась кремом с фактором защиты 25, но почему-то каждые пятнадцать минут ей требовалась новая порция, причём каждый раз она просила помочь именно Алекса. Он окинул быстрым взглядом её спину, покрытую идеальным бронзовым загаром. Сабина была одета в бикини, на которое ушло так мало ткани, что покрывать узором было практически нечего. На носу у неё были поддельные очки от Диора (они стоили раз в десять дешевле, чем настоящие), и она увлечённо читала «Властелина колец», одной рукой размахивая тюбиком.

Алекс посмотрел на яхту. Ясен пожал руки лысому толстяку. Матрос стоял поблизости и чего-то ждал. Даже на таком расстоянии было сразу понятно, кто там главный: когда Ясен говорил, остальные слушали. Алекс однажды видел, как Ясен застрелил человека просто за то, что тот уронил коробку. Он излучал поразительный холод, от которого не помогало даже средиземноморское солнце. И, что самое странное, Ясена знают в лицо лишь несколько человек во всём мире, и один из них – Алекс. Неужели приезд русского наёмника как-то связан с ним?

– Алекс?.. – протянула Сабина.

Странная троица отошла от яхты и направилась в город. Алекс вдруг вскочил на ноги.

– Сейчас вернусь, – сказал он.

– Ты куда?

– Попить хочу.

– У меня есть вода.

– Я хочу кока-колы.

Натягивая футболку, Алекс уже понимал, насколько это плохая идея. Ясен Григорович мог приплыть в Камарг просто для того, чтобы отдохнуть, а может быть, и для того, чтобы убить мэра города. Так или иначе, это вообще не дело Алекса, и искать новой встречи с Ясеном – чистое безумие. Алекс вспомнил обещание, данное на крыше небоскрёба в центре Лондона.

«Ты убил Яна Райдера. Однажды я убью тебя».

Тогда он говорил совершенно искренне – но это было тогда. Сейчас он не хотел иметь ничего общего ни с Ясеном, ни с миром, который он собой олицетворял.

И тем не менее…

Ясен здесь. И Алекс должен знать, зачем он здесь.

Ясен с сопровождающими шли по главной улице, тянувшейся вдоль моря. Алекс следовал за ними чуть поодаль, по пляжу; он прошёл мимо белой бетонной арены для боя быков, увидев которую в первый раз немало удивился, – но затем вспомнил, что здесь от силы миль сто до Испании. Сегодня, похоже, должна пройти коррида. Кто-то уже стоял в очереди за билетами у маленьких касс, но они с Сабиной решили держаться подальше от этого зрелища. «Надеюсь, бык победит», – только и сказала Сабина.

Ясен свернул налево, в сторону центра города. Алекс ускорил шаг, понимая, насколько легко потерять их из виду в мешанине из улочек и переулков вокруг церкви. Ему даже не пришлось особенно скрываться. Ясен был совершенно уверен в собственной безопасности. Это же морской курорт, здесь летом вечно толпа народу – он даже и не заметит, если кто-то за ним и следит. Но, с другой стороны, это Ясен – а о нём нельзя ничего сказать наверняка. Сердце Алекса колотилось с каждым шагом. Во рту пересохло, причём на этот раз не из-за жары.

Ясен исчез. Алекс посмотрел налево, потом направо. Туристы сновали со всех сторон – кто по магазинам, кто по ресторанчикам под открытым небом, где уже подавали обед. В воздухе стоял запах паэльи. Алекс отругал себя за то, что не решился подобраться поближе. Подозрительная троица могла зайти в совершенно любое здание. А может, ему вообще показалось, что он их увидел? Мысль была приятная, но через мгновение пришлось от неё отказаться: Алекс снова увидел всех троих. Они сидели на террасе перед одним из самых дорогих ресторанов на площади, и лысый уже попросил меню.

Алекс подошёл к магазину с открытками и встал так, чтобы стеллажи оказались между ним и рестораном. Рядом стояло кафе, где подавали закуски и напитки, а столики прятались под огромными разноцветными зонтиками. Алекс осторожно прошёл туда. Ясен и остальные двое были всего метрах в десяти, и он мог рассмотреть их подробнее. Матрос набил рот хлебом, словно не ел уже целую неделю. Лысый энергично и торопливо говорил, периодически взмахивая кулаком, чтобы подчеркнуть отдельные слова. Ясен терпеливо слушал. Вокруг было настолько шумно, что Алекс не слышал ни слова из их разговора. Он выглянул из-за зонтика и чуть не натолкнулся на официанта; тот разразился длинной тирадой на французском. Ясен повернулся в их сторону, и Алекс поспешно отпрыгнул в сторону, боясь, что привлёк к себе слишком много внимания.

Между кафе и террасой ресторана, где обедала троица, стояли деревья в деревянных кадках. Алекс проскользнул между двумя кадками и быстро прошёл через дверь ресторана. Там он чувствовал себя в большей безопасности, чем на улице. Прямо позади него располагалась кухня, сбоку – бар, а перед ним с десяток столов, за которыми никто не сидел. Туда-сюда ходили официанты с подносами, но все клиенты ели на открытом воздухе.

Алекс выглянул в дверь, и у него перехватило дыхание. Ясен встал и направился прямо к нему. Он что, его заметил? Но потом Алекс увидел в руках у Ясена мобильный телефон. Судя по всему, кто-то ему позвонил, и он решил зайти внутрь, чтобы говорить не при всех. Ещё несколько шагов – и он дойдёт до двери. Алекс быстро огляделся и увидел нишу, прикрытую занавеской из шнурков с бусинами. Отодвинув занавеску, он забрался в кладовку, где ему едва хватало места. Со всех сторон его окружали швабры, вёдра, картонные коробки и пустые бутылки из-под вина. Занавеска зашелестела, затем всё стихло.

Ясен вдруг оказался совсем рядом с ним.

– Я прибыл двадцать минут назад, – сказал он по-английски, с едва заметным русским акцентом. – Франко ждал меня. Адрес подтверждён, всё обговорено.

Пауза. Алекс старался даже не дышать. Он стоял в нескольких сантиметрах от Ясена, отделённый от него лишь хрупкой занавеской из ярких бусин. Если бы глазам не было так трудно привыкнуть к темноте ресторана после яркого уличного солнца, Ясен бы обязательно его увидел.

– Сделаем всё сегодня днём. Вам не о чем беспокоиться. Лучше всего нам пока не выходить на связь. Я доложу обо всём после того, как вернусь в Англию.

Ясен Григорович положил трубку и вдруг замер. Алекс своими глазами увидел тот момент, когда он изменился в лице, словно какой-то животный инстинкт подсказал ему, что разговор подслушали. Он по-прежнему держал в руке телефон, но сжал его так, словно это нож и он в любой момент готов его бросить. Ясен не поворачивал головы, но его глаза двигались в поисках врага. Алекс неподвижно стоял в комнатушке, не смея шевельнуться. Что ему делать? Соблазн выскочить из-за занавески и выбежать на свежий воздух был велик, но… нет. Он умрёт, не сделав и двух шагов. Ясен убьёт его, даже не задумываясь, кто он и как тут оказался. Алекс медленно, осторожно огляделся, ища хоть какое-нибудь подобие оружия.

А потом распахнулась дверь кухни, оттуда поспешно вышел официант, чуть не столкнувшись с Ясеном, и громко кого-то позвал. Напряжённый момент разрядился сам собой. Ясен убрал телефон в карман брюк и вышел на улицу к остальным.

Алекс громко, с облегчением вздохнул.

Что ему удалось узнать?

Ясен Григорович приехал сюда, чтобы кого-то убить. В этом Алекс был уверен. «Адрес подтверждён, всё обговорено». Но, по крайней мере, своего имени Алекс не услышал. Так что он оказался прав. Цель – какой-нибудь француз, который живёт здесь, в Сен-Пьере. И всё произойдёт сегодня днём. Прогремит выстрел, или, может быть, на солнце блеснёт нож. Одна секунда, чья-то смерть, и кто-то где-то узнает, что теперь у него на одного врага меньше.

И что ему делать?

Алекс оттолкнул занавеску и вышел из ресторана через заднюю дверь. Оказавшись на узкой улочке, подальше от площади, он испытал немалое облегчение. Только после этого он всё же собрался с мыслями. Можно, конечно, пойти в полицию. Сказать им, что он шпион, который работает на МИ-6, военную разведку Великобритании, и выполнил для них уже три задания. Сказать, что он узнал Ясена, что он знает, кто это такой, и сегодня днём, если его не остановить, будет совершено убийство.

Но чем это поможет? Французы-полицейские, может быть, и поймут его объяснения, но ни за что ему не поверят. Он четырнадцатилетний английский школьник, загорелый, с песком в волосах. Да они его на смех поднимут, едва увидев.

Можно сказать Сабине и её родителям. Но и от этого Алекс отказался. Он здесь только потому, что они его пригласили – зачем портить им отпуск убийством? Да и поверят они ему примерно с той же вероятностью, что и полиция. Однажды, когда они отдыхали в Корнуолле, Алекс попытался рассказать Сабине правду. Но она решила, что он шутит.

Алекс оглядел магазины для туристов, лавки с мороженым, людей, весело сновавших по улицам. Типичный вид с открытки. Реальный мир. Что он вообще творит? Зачем опять ввязывается в игры шпионов и убийц? Он на каникулах. Это не его дело. Пусть Ясен делает что хочет. Алекс не сможет его остановить, даже если попытается. Лучше вообще забыть, что видел Ясена.

Алекс глубоко вздохнул и пошёл обратно к пляжу, на поиски Сабины и её родителей. По пути он пытался придумать, как бы объяснить им, почему он так неожиданно ушёл и почему вернулся такой хмурый?

Днём один из местных фермеров подвёз Алекса и Сабину до Эг-Морта, укреплённого городка на краю солончаков. Сабина хотела сбежать от родителей, посидеть во французском кафе и посмотреть, как туристы общаются на улице с местными. Она разработала целую систему оценки внешности французских подростков – очки снижались, например, за тощие ноги, кривые зубы или плохое чувство стиля. Никому пока что не удалось набрать больше семи из двадцати, и, будь всё как обычно, Алекс с удовольствием сидел бы рядом и хихикал вместе с ней.

Но не сегодня днём.

Перед глазами всё плыло. Стены и башни, окружавшие городок, казалось, высились где-то вдалеке, во многих милях от него, а туристы шли как в замедленной съёмке. Алекс очень хотел наслаждаться поездкой, почувствовать себя частью праздника. Но появление Ясена всё испортило.

Алекс познакомился с Сабиной всего месяц назад, когда они подавали мячи на Уимблдонском турнире, но они быстро сдружились. Сабина была единственным ребёнком. Её мама Лиз работала модным дизайнером, а отец Эдвард был журналистом. Алекс его почти не видел. В отпуск он приехал позже остальных, не на самолёте, а поездом из Парижа, и работал над какой-то статьёй, почти не отрываясь.

Семья Плэжер сняла домик на окраине Сен-Пьера, прямо на берегу Малой Роны. Дом был простенький, типичный для этих мест: ярко-белый, с синими ставнями и обожжённой на солнце терракотовой черепицей. В нём было три комнаты, а на первом этаже – просторная, старомодная кухня, выходившая в заросший сад с бассейном и теннисным кортом, где через асфальт уже пробились сорняки. Алексу дом сразу же понравился. Из его комнаты открывался отличный вид на реку, и каждый вечер они с Сабиной часами лежали, растянувшись на старом плетёном диване, тихо разговаривали и смотрели, как течёт вода.

Первая неделя каникул прошла как одно мгновение. Они плавали в бассейне и в море, до которого от дома было меньше мили. Они гуляли, поднимались в горы, плавали на каноэ, а однажды даже прокатились на лошадях (хотя Алекс не слишком любил ездить верхом). Алексу очень нравились родители Сабины. Они были из тех взрослых, что не забыли, как когда-то и сами были подростками, и, по сути, предоставили их с Сабиной самим себе. В последнюю неделю всё шло замечательно.

Пока не появился Ясен.

«Адрес подтверждён, всё обговорено. Сделаем всё сегодня днём…»

Что русский наёмник запланировал сделать в Сен-Пьере? Что за усмешка судьбы привела его сюда, снова бросив тень на жизнь Алекса? Несмотря на жаркое солнце, Алекс поёжился.

– Алекс?

Он понял, что Сабина что-то ему говорит, и повернулся. Она встревоженно смотрела на него с другой стороны стола.

– О чём задумался? – спросила она. – Ты словно был где-то далеко.

– Да ни о чём.

– Ты вообще сам не свой весь день. С утра что-то случилось? Куда ты уходил с пляжа?

– Я же сказал, мне просто хотелось попить.

Ему очень не хотелось врать ей, но правду он сказать не мог.

– Я вот к чему: нам уже пора. Я обещала вернуться домой к пяти. О боже, ты только взгляни на этого! – Она показала на ещё одного парнишку, который проходил мимо. – Четыре из двадцати. Во Франции что, красивых мальчиков вообще нет? – Она посмотрела на Алекса: – Ну, кроме тебя.

– А мне ты сколько поставишь из двадцати? – спросил Алекс.

Сабина задумалась.

– Двенадцать. С половиной, – наконец ответила она. – Но не беспокойся, Алекс. Ещё лет десять – и ты станешь просто идеален.

Иногда ужас заявляет о себе едва заметным образом.

В тот день предвестником беды стала одна-единственная полицейская машина на широкой пустой дороге, ведущей вниз к Сен-Пьеру. Алекс и Сабина сидели в кузове того же грузовичка, который привёз их в Эг-Морт. Они смотрели на стадо мирно пасущихся коров, и тут мимо них пронеслась полицейская машина – бело-синяя, с мигалкой на крыше. Алекс до сих пор думал о Ясене, и машина лишь усилила тревожное чувство в груди. Но это же просто полицейская машина. Может быть, сама по себе она ничего и не значит.

Но потом откуда-то поблизости в ярко-голубое небо взлетел вертолёт. Сабина увидела его и показала пальцем.

– Что-то произошло, – сказала она. – Он только что вылетел из города.

Вертолёт вылетел из города? Алекс не был в этом так уверен. Он увидел, как вертолёт пролетел над ними и направился в сторону Эг-Морта; его дыхание всё учащалось, а горло стискивал непонятный ужас.

А потом они проехали очередной поворот, и Алекс понял, что его худший страх сбылся – но совсем не так, как он предполагал.

Обломки, зазубренные остатки стен и искорёженная сталь. Густой чёрный дым в небе. Их домик разнесло на куски. Лишь одна стена осталась стоять, создавая жестокую иллюзию, что дом не так и сильно повреждён. Только вот на самом деле, кроме стены, от него не осталось ничего. Алекс увидел медную кровать, которая каким-то образом зависла в воздухе под очень странным углом. Синие ставни валялись в траве метрах в пятидесяти от дома. Вода в бассейне была коричневой и грязной. Судя по всему, взрыв был мощнейший.

Вокруг здания стояла целая кавалькада машин и фургонов – полиция, «Скорая помощь», пожарные, отряд по борьбе с терроризмом. Алексу происходящее казалось нереальным – словно вокруг сломанного домика из конструктора кто-то расставил яркие игрушки. В чужой стране ничего не кажется настолько чужим, как экстренные службы.

– Мама! Папа!

Сабина с криком выскочила из грузовичка ещё до того, как он остановился. Она бросилась к дому по гравийной дорожке, расталкивая людей в разноцветной форме. Алекс тоже вышел из машины, не до конца уверенный, встанут ли его ноги на твёрдую землю или пройдут насквозь. Голова кружилась, ему казалось, что он вот-вот упадёт в обморок.

Он шёл вперёд, никто не обращал на него внимания. Впереди вдруг возникла мама Сабины, с перепачканным пылью и слезами лицом, и Алекс подумал, что раз уж её не было дома, когда раздался взрыв, то, может быть, и с Эдвардом Плэжером всё в порядке. Но потом он увидел, как Сабина затряслась и упала на руки матери, и понял, что случилось худшее.

Он подошёл поближе – как раз вовремя, чтобы услышать слова Лиз, крепко сжимавшей дочь в объятиях.

– Мы до сих пор не знаем, что произошло. Папу отправили на вертолёте в Монпелье. Он жив, Сабина, но тяжело ранен. Мы сейчас едем к нему. Ты знаешь, что папа – боец. Но врачи не уверены, выживет он или нет. Мы просто не знаем…

Алекс почувствовал запах гари. Дым закрыл солнце. Глаза начали слезиться, он едва мог дышать.

Это он виноват.

Он не знал, почему это произошло, но точно знал, кто за этим стоит.

Ясен Григорович.

«Это не моё дело». Да, вот так Алекс думал. И вот что из этого вышло.