Удавка на талии

— Жучок — очень красивое украшение, правда? — спросила хозяйка, указывая на один из снимков.

На нем крупным планом была сфотографирована какая-то сотрудница «Кери Эйч». Дашка, вздрогнув, поняла, что она не ошиблась. У Катерины она видела именно почти такого же жука, только с зелеными глазками. Она принялась листать альбом и на четвертой странице нашла то, что искала. Чтобы как следует рассмотреть фотографию, она попросила у хозяйки лупу.

— Хотите попробовать силы в нашей фирме? Дерзайте! — сказала та.

Дашка знала, что в «Кери Эйч» приветствуется привлечение новичков.

— Но такой жук, как этот, достается очень немногим, — добавила хозяйка, наблюдая за Дашкой, которая замерла с лупой.

— У вас его нет?

— Что вы! Недавно одной девушке вручили десятого по счету. Наверно, чтобы его заслужить, нужна молодая энергия.

Когда Дашка вернулась домой, то решила, что пора разложить по полочкам все, что она знает. У Эмилии пропал один из тех жуков — очень редких значков «Кери Эйч». Их всего-то десять штук. Этого жука ей дала Венера, но важно другое. Жука стащил «гусар»! Уж не являются ли они с Катериной сообщниками? Может, она помогает ему сбывать добычу? Тогда, не сумев договориться с Венерой мирным путем, к кому бы она обратилась? К «гусару», скорее всего. Зачем искать еще кого-то, когда есть знакомый «специалист», зарекомендовавший себя как надежный партнер?

Венера ушла с сеанса доктора Зайкова с каким-то молодым человеком. Наверно, это был «гусар», которому Катерина поручила очаровать ее несговорчивую родственницу. С его помощью Катерина приобрела то, что ей никак не удавалось получить другим путем. Дом, где творится что-то странное. Например, это золото в ящике комода, прикрытое балахоном.

Дашка вернулась к молодому человеку, который так любезно предложил ее подвезти. Она продолжала думать, что этот толстый Петя очень напоминает «гусара» Эмилии. Он не стал набиваться к ней в гости. Но, может, просто посчитал, что она слишком богатая добыча и без подготовки рисковать не стоит? Он вполне мог так рассуждать, ведь недаром Дашка вешала ему лапшу на уши по полной программе. А уж в этом ей нет равных! Теперь она задумалась над следующим важным вопросом. Если считать, что Максим, «гусар» и тот, кто похитил Венеру, — один и тот же человек, то как он решает, что делать со своей жертвой? Почему Дашку он пока оставил в покое, Эмилию обокрал сразу, а Венера до сих пор находится неизвестно где? Наверно, на тех, кто победнее, он не тратит много времени. А если почувствует, что в сети попала золотая рыбка, вымогает по всем правилам. «Интересно, паренек еще не разочарован? — спрашивала себя Дашка. — Дом у меня в неплохом районе. В нем есть шикарные квартиры. Он же еще не видел мою однокомнатную малышку. Но когда он позвонит, я сразу же приглашу его в гости. Поворотник, конечно, начал бы читать мне нотации, но другого выхода нет».

Затем Дашка стала вспоминать, откуда он вообще взялся на сеансе у Зайкова. То, что комплекция для таких заведений у Максима подходящая, сомнений не вызывало. Но на лекции Дашка его не видела. Она же, как обычно, крутила головой по сторонам, чтобы не пропустить, если кто-то узнает Венеру на фотографии. Никого похожего на Максима там точно не было. В веренице тех, кто ждал очереди на сеанс, Дашка его тоже не видела, можно не сомневаться. Тогда она еще чувствовала себя полной сил и сосредоточенной. Если ей сейчас покажут портрет любого, кто стоял в очереди, она его обязательно вспомнит. Когда Дашка была там, интуиция уже подсказывала ей, что сейчас произойдет что-то из ряда вон.

«Но на мою зрительную память это не повлияло, ручаюсь! — подумала она. — Это потом, после сеанса, я даже забыла, что мне еще нужно поговорить с той женщиной, которая вспомнила Венеру. Теперь попробуй ее найти. Хотя вряд ли она добавила бы еще что-то. А весь ее рассказ на лекции я слышала». Значит, Максим просто бродил по зданию? Просто, да не просто! Может быть, он собирался пойти на сеанс, но не решился, а скорее всего — караулил новую жертву.

Утром Дашка, еще не успев открыть глаза, поняла, что проспала. Правда, у нее еще были кое-какие дела вне офиса, так что она решила не спешить и никуда не мчаться сломя голову. Насыпав Тутти корма, Дашка с тоской достала из холодильника пакет обезжиренного молока. «И как это я до сих пор не обращала внимания, что здесь нарисовано? — Она удивленно посмотрела на картинку, словно увидела ее в первый раз. На ней была изображена девочка в веночке, которая резвилась на зеленом лужке. — Наверно, это тоже ненастоящая фотография. Кто-то пошалил, как я с Венерой. Это же какое-то старческое личико!»

Зазвонил телефон. Максим спросил Дашку, нет ли у нее сегодня времени, чтобы заняться компьютером. А то он мог бы подъехать. «Так, наверно, мои рассуждения попали в точку! — похвалила себя Дашка. — Хорошо, что я не слышала будильника. Сейчас позвоню Поворотнику, отпрошусь на утро. Придумаю что-нибудь как обычно. Если я скажу ему правду, он ни за что не разрешит мне так рисковать. Венера-то пропала. И если она ушла от доктора именно с этим типом, то оставаться с ним наедине действительно опасно. Но я думаю, что сегодня у Максима по плану — новый этап разведки. Значит, со мной ничего не должно случиться. Во всяком случае, хочется в это верить».

— Да, Максим, до обеда я буду свободна. Да, будет очень хорошо, если вы приедете.

Теперь предстояло объяснить свое временное отсутствие шефу. Убедившись, что ее голос звучит спокойно и уверенно, она набрала рабочий номер. Зина сказала, что шефа нет на месте, и Дашка решила вопрос самостоятельно: она побежала придавать квартире надлежащий случаю вид.

Бегать, правда, было не так-то легко. «Сил совсем нет, — сердито подумала Дашка. — И это как раз тогда, когда нужны и силы, и светлая голова!»

Она окинула свою квартирку критическим взглядом, что случалось очень редко. Увы, на жилище дочки миллионера она явно не тянула — ни площадью, ни дизайном. Кроме того, было непонятно, когда здесь в последний раз убирались. Это-то и натолкнуло Дашку на простую мысль. Ей даже показалось странным, как она сразу до нее не додумалась. Она ведь говорила Максиму о вилле своего папы? О том, что она сама безумно богата, речи не было? Ее выкрутасы по поводу машин, на которых она принципиально не ездит, это ерунда. После сеанса Зайкова и не такое скажешь.

«Допустим, я предпочитаю жить подальше от своих богатых родителей, чтобы они не лезли в мою жизнь. Зарабатываю на нее, кстати, сама. Это принцип. Поэтому все, что у меня есть дорогого, например сережки, — это родительские подарки, от которых не удалось отказаться. Родители любят свою сумасбродную дочь, и если ее кто-то похитит, не поскупятся». Обдумывая свой план, Дашка несколько раз махнула тряпкой, освобождая мебель от пыли.

Максим явился точно в назначенное время. Прошелся по квартире, с неприкрытым интересом заглядывая во все уголки. Дашка старалась понять по его лицу, что за мысли его при этом посетили. Но лицо гостя было непроницаемо. «Просто сфинкс какой-то, — возмутилась она в душе. — Или он просто никогда не видел такого беспорядка и слегка оторопел от неожиданности? Подумаешь. Я же не знала, что он будет везде совать свой нос. А тебе, Максим, надо привыкать ко всему. Мало ли на каких безалаберных миллионерш ты еще нарвешься при твоем занятии».

Пока гость осматривал квартиру, Дашка успела непринужденно поведать свою легенду о богатых родителях и о том, какие у них с ней отношения. Теперь было самое время Максиму рассказать что-нибудь о себе. Хотя бы так же, как Дашка. Она отлично знала, что выдумки всегда связаны с реальностью. Иногда больше, чем хочется самому фантазеру.

— Кто это тебя фотографировал? — спросил Максим, указывая на Дашкин портрет в рамочке.

— Мой знакомый, довольно известный фотограф, между прочим, — хвастливо ответила она.

Это был небольшой тест на наличие снобизма.

— Надо же!

Максим откликнулся так живо, как будто Дашка сказала, что на днях собирается зайти попить чайку с королевой, и предложила захватить его с собой. В его глазах появился какой-то странный блеск.

— Это самый известный твой знакомый? — спросил он с затаенным торжеством в голосе.

— Да, в общем-то, — ответила Дашка после недолгого раздумья. Она быстро перебрала в памяти всех своих друзей и приятелей. — А что?

— А вот моя мама училась вместе с ведущим «Нивы чудес». Она и его жена даже одновременно ходили беременные.

Дашка поняла, что он в диком восторге от того, что его вынашивали вместе с отпрыском звезды шоу-бизнеса. «Ну, почти что вместе, — усмехнулась она. — Эта информация уже кое-что».

— Ладно, включай компьютер, — деловито скомандовал Максим.

Дашка пощелкала кнопками, поспешно открыла свое шоу слайдов и принесла в комнату кофе с пирожными. Ей было нужно, чтобы до того, как начать копаться в ее машинке, гость увидел фотографии Венеры. Она специально поместила их среди своих. Если он — «гусар», то обязательно как-нибудь себя выдаст! Максим лениво поглядывал на экран, где мелькали Дашкины изображения. Наконец показалась и Венера: ее фотографии, которые дали Эмилия и Гена, и то, что потом из них получилось. Максим никак не отреагировал. «Просто никак! — Дашка была немного обескуражена. — Бровью не повел, хотя все время пялился на монитор, ни на секунду не отвел глаз. Силен, ничего не скажешь! Или он совершенно ни при чем?» Вдруг Максим что-то надумал.

— Слушай, а давай я тебя пофотографирую? — предложил он Дашке.

Она удивилась еще больше.

— Не в стиле «ню», я надеюсь?

— Нет, можно попробовать стиль легкой эротики.

«Уж не маньяк ли он?» — подумала Дашка и сказала:

— Ладно, давай. Я никогда не снималась в эротике. Наверно, это забавно.

— Еще бы! — засмеялся новоявленный фотохудожник. — Готовь сексуальную одежду.

Проводив Максима, Дашка помчалась на работу. Там ее ждали несколько неинтересных поручений, не связанных с делом Венеры. Все мысли были заняты фотосессией, которую назначили на завтра. «Если Максим все-таки тот, за кого я его принимаю, то зачем это ему? Компромат, чтобы потом шантажировать меня или моих богатых родителей? А что, очень даже неплохой ход. Если случайно не нарвешься на солидных «клиентов». Но у него, похоже, такого еще не случалось. Ему попадаются беззащитные одинокие женщины. Такие, как Венера или Эмилия. Непонятно, почему на этот раз его выбор пал на меня? Головокружение от успехов? Если схема у него примерно одна и та же, то он вполне мог шантажировать Эмилию. Недаром она наотрез отказалась заявлять на него».

Дашка и не заметила, как настало следующее утро. Еле-еле успела принять душ и слегка накраситься, и тут в дверь позвонили. Она быстро навела на голове художественный беспорядок, покрепче стянула на талии пояс розового пеньюара и через секунду предстала перед Максимом. Чуть раньше Дашка строго-настрого приказала Тутти не дремать и быть готовым броситься ей на выручку.

— Такой наряд подойдет? — спросила она, поворачиваясь, как манекенщица на подиуме.

— Вполне, — кивнул Максим, критически оглядев ее. — Но ты же приготовила и что-то еще?

— Конечно! — ехидно улыбнулась Дашка.

— Может, посмотрим, что именно?

«Маньяк, точно маньяк, — подумала она, — не удивлюсь, если он попробует стянуть у меня что-нибудь из одежды. Может, у Эмилии он не нашел ничего эротичнее ее драгоценностей? Со мной этот номер не пройдет!»

— Знаешь, давай не будем терять времени.

Дашка давала понять, что горит желанием немедленно приняться за работу. Ей не хотелось показывать Максиму свой гардероб. Вдруг, как только она откроет шкаф, их с головой накроет лавиной нарядов? Дашка уже давно собиралась навести там порядок, но все руки не доходили. Стоило ли рисковать? Как-никак, это могло нарушить тонкую атмосферу съемки.

— Я не вижу себя со стороны, поэтому вся надежда на тебя, — сказала она доверительным тоном. — Если приоткроется что-то лишнее, предупреди.

— Не волнуйся, — ответил Максим, заряжая пленку.

Съемка началась. Дашка то и дело поворачивалась, прогибалась и наклонялась в разные стороны. Очень скоро у нее перед глазами поплыли зеленые круги и начала побаливать спина.

— Как теперь? — спросила она, почувствовав, что ее фантазия вот-вот иссякнет. — Что ты мне посоветуешь?

Максим ответил, что можно было бы принести какой-нибудь номер «Пентхауза» и заняться плагиатом, но это неинтересно. Может, Даше уже пора пойти переодеться?

— Может, — согласилась она. — Только пойти придется тебе. Посидишь на кухне? Я мигом.

Прикрыв за Максимом дверь, Дашка рухнула на диван и минуту лежала, не двигаясь. Потом вскочила и быстро переоделась в блестящий топик и шорты. «Для легкой эротики вполне подойдет», — решила она, посмотрев на свое отражение. Дверь внезапно распахнулась.

— Ну, куда же ты? — возмущенно взвизгнула Дашка. — Я ведь могла и не успеть!

— И что же? Такие экспресс-кадры иногда бывают очень удачными.

«Ой, видали мы таких! Но ничего, — решила Дашка. — Я тоже тебя сфотографирую. Пока ты не начал ко мне ломиться, я не знала, как это преподнести. А теперь просто скажу, что решила пошутить в ответ. На пленке в моем фотоаппарате еще осталось несколько кадров. Будет что показать Эмилии Романовне. Она хотя бы развеет мои сомнения». Примчался Тутти. Поняв, что хозяйка сердится меньше, чем кажется, он несколько раз гавкнул и поплелся на свое место. Максим оглядывал Дашку с неудовольствием.

— Знаешь, это не тянет даже на легкую эротику. Чего ты опасаешься? Планируешь стать знаменитой актрисой? И тут объявлюсь я со скандальными снимками и испорчу тебе карьеру?

Дашка ничего не ответила. Он подошел к ней и потянул ее топик вниз. Образовалось непредусмотренное фасоном декольте.

— Это совсем не эротично, потому что некрасиво, — капризно заявила Дашка, вернув все в исходное положение.

«Правильно. Он только и ждет какого-нибудь пикантного ракурса, чтобы сразу же его запечатлеть. — Ее догадки подтверждались. — Но это непростая работа. Самое время его «колоть». Приступим».

— Значит, твоя мама — старая знакомая знаменитости? — спросила Дашка, медленно закидывая ногу на ногу. — А твой отец?

— Отец и сам в некотором роде знаменитость, — пробормотал Максим, перебираясь поближе, когда раздался звук, похожий на приглушенный выстрел.

Это у Дашки порвалась одна из бретелек топика. «В лучших традициях Голливуда, — похвалила она себя. — А он еще спрашивает, не собираюсь ли я стать актрисой!» Вчера пришлось повозиться, разрезая свой любимый наряд. Потом Дашка пришила бретельку, но, как оказалось, слишком туго. Чтобы она «неожиданно» оторвалась, нужно было, наверно, не один месяц потеть в тренажерном зале. Во второй раз Дашка лишь слегка сметала детали, которые до первого резкого движения должны были смотреться как единое целое. Впрочем, отвлекаться на воспоминания было некогда. Она увидела, как объектив нацелился на ее обнажившуюся грудь, и небрежно прикрыла лишнее тканью.

— Ты говорил про своего отца, — напомнила она Максиму и смущенно улыбнулась: — Как бы вторая бретелька не отлетела. Кто так шьет!

— Про отца? — Максим был слишком занят своим делом, чтобы следить за каждым словом. — Он у меня ученый. Геоморфолог, если это, конечно, о чем-нибудь тебе говорит.

«Меня всегда трогает, когда кто-то считает меня неграмотной дурочкой, — заметила про себя Дашка. — Не беспокойся. Это говорит мне обо всем, что меня интересует. Геоморфолог, значит? Так и запишем». Дашка в очередной раз пошла переодеваться. Мгновенно натянув черное платье-стрейч, она вернулась на кухню, где грустил Максим. Он, кажется, даже не удивился, когда она достала из-за спины свой «Кэнон» и быстро отщелкала несколько кадров.

— На память, — пояснила Дашка с кокетливой улыбкой. Она считала, что в таких случаях правильнее всего вести себя как ни в чем не бывало.

«Что-то я его не пойму. То чуть ли не выламывает дверь в комнату, где я переодеваюсь, — размышляла Дашка, когда в очередной раз осталась одна. — То скромненько сидит на кухне. Пай-мальчик, да и только. Правда, смотрит он на меня как-то злобно. Из-за того, что я пошутила насчет второй бретельки, а она и не думала рваться? Или понял, что все, что я говорила про богатеньких родичей, — наглый блеф? Ладно, сейчас посмотрим».

— Знаешь, Максим, я устала так, как будто целый день грузила дрова, — заявила Дашка, появляясь на кухне. — По-моему, нам пора перекусить. Как ты считаешь?

Накрыв на стол, она стала демонстративно растирать руки. Они действительно за время съемки замерзли и покраснели.

— Какой холод, просто сил нет, — пожаловалась она. — Никогда не думала, что так замерзну в собственной квартире. Правда, лето в этом году нежаркое, а у меня к тому же сломался обогреватель.

Максим угрюмо молчал. Дашка послала ему взгляд, которому позавидовала бы девушка из рекламы туши для самых чувственных ресниц.

— Что же мне делать с руками? — Она озабоченно подула на них.

— Погрей об него, — неожиданно предложил Максим.

Дашка вздрогнула и проследила за его взглядом. Он указывал на электрочайник.

Она с трудом дождалась, когда Максим ретируется. Не терпелось отдать в проявку и печать свою пленку. Дашкины фотографии Максим обещал привезти на днях, но это ее мало занимало. «Успеть бы до перерыва в фотолаборатории. Доплачу за срочность и по пути с работы заберу, что получится». — Дашка не успела додумать мысль, ее словно пригвоздили к месту. Взгляд уперся в замок сумки, которая, как всегда, болталась на вешалке в коридоре. Замок был закрыт, но не так, как это делала она сама. У нее была привычка немного поворачивать его в сторону: ее буйная натура не терпела ничего идеально правильного. Сейчас замок напоминал куранты в момент наступления Нового года.

— Он рылся у меня в сумке! — прошептала Дашка, отступая на шаг. — Видел мое удостоверение! Надо же было оставить его там. Тогда все ясно. Прокол. Какой прокол!

Через пару минут Дашка уже неслась в фотолабораторию. У нее еще оставалась последняя надежда. Если хотя бы один из портретов Максима (или как его там звать) удастся, она не будет считать свою операцию проваленной от начала до конца. Отдав пленку, Дашка отправилась на работу. «Не скажу никому ни слова о том, как я сегодня сглупила», — непрерывно твердила она по дороге.

— Что это с тобой? — хором спросили ее Зина и Поворотник. — На тебе сегодня лица нет.

— Так я же побывала на сеансе! — не задумываясь, выпалила Дашка. — Вот и спала с лица.

У нее в кабинете зазвенел телефон, и она бросилась туда, как будто ждала чьего-то важного звонка. На самом деле она еще не отошла от своего поражения и хотела поменьше быть на виду. Оказалось, что звонит соседка Венеры. Вначале Анна Ивановна говорила так взволнованно, что Дашка толком не могла ничего понять. Потом все стало ясно. Недавно у Венеры кто-то побывал.

— Я пришла к Вене, как всегда, полить цветы и решила протереть пыль, — объясняла старушка. — Смотрю: шкатулка, где она хранит все свои документы, приоткрыта. Я хотела ее захлопнуть, но не вышло. Тогда я ее открыла. Погляжу, думаю, что там застряло и мешает.

— И что? — Дашка услышала, что ее собственный голос слегка охрип, а потом зазвенел от волнения.

— Веня любит порядок, вы заметили, я думаю. А в шкатулке все было перевернуто вверх дном. Поэтому она и не закрывалась! Кто-то переворошил все бумаги, что там лежат, и свалил их обратно как попало.

— А когда вы открывали дверь, не заметили ничего необычного? Нет? И в квартире тоже все, как и было? Понятно. Спасибо, Анна Ивановна, я скоро подъеду.

Даша влетела в кабинет Поворотника со своей потрясающей новостью.

— У Венеры в гостях побывал неизвестный. Наверно, искал какие-то документы. Значит, кто-то из ее близких врал насчет ключа. Вряд ли Катерина. Иначе зачем ей было светиться перед соседкой да еще говорить про важную бумагу, которая ей нужна? Может, банкир?

— Полез добывать назад свою расписку? — Было сразу ясно, что Поворотник так не думает. — Не думаю. В любом случае поезжай к старушке. Она, по моим сведениям, человек надежный. Расспроси: не рассказывала ли ей Венера, что за бумаги она хранит? У старушек бывает отличная память. Ну, и осмотрись на месте как следует.

Дашка поехала. Анна Ивановна встретила ее приветливо и сказала, что специально к ее приезду испекла пирог. Дашка постаралась скрыть кислую мину, чтобы не расстраивать старушку. Скажи она, что побывала там, куда собиралась Венера, Анна Ивановна огорчилась бы не на шутку.

— У меня очень мало времени, — сказала она. — Нужно посмотреть, как дела в квартире вашей соседки.

То, что никаких следов взлома на входной двери не видно, Дашка уже знала. В квартире было так же уютно и все на своих местах. Дашка упрямо озиралась по сторонам. Ее не покидала надежда увидеть еще какие-то следы посещения квартиры неизвестным охотником за документами. Например, торчащий из шкафа край одежды или окурок в цветочном горшке. Да мало ли что! Китайская гимнастика для глаз была проделана уже не один раз. Дашка смотрела и вправо и влево, и по часовой стрелке и наоборот. Но все без толку, если иметь в виду не пользу для здоровья, а интересы следствия. Память телефона оказалась девственно-чистой, хотя Дашка лично звонила по этому номеру и из офиса, и из дома. «Наверно, неизвестный звонил сюда, а когда пришел, не поленился стереть запись, а заодно и все остальные, — подумала она. — Очень предусмотрительно! Стоит ли удивляться, что в квартире порядок, если не считать шкатулки? Видимо, его застукали как раз в тот момент, когда он в ней рылся?» Анна Ивановна не могла рассказать ничего нового. Какие документы хранились у Венеры в шкатулке? Если бы знать. Она в чужие шкатулки не заглядывает, а разговора об этом у соседок как-то не заходило.

— Да, документы — такая скучная вещь, — понимающе кивнула Дашка, — пока они на месте.

После встречи с Анной Ивановной она заехала еще по одному адресу, чтобы выполнить другое поручение шефа. «У кого же могли быть еще одни ключи? — снова и снова спрашивала себя она. — Гена, серьезно поговорив со своей подругой, решил позаботиться, чтобы никто не нашел у Венеры его расписку? Перерыть все бумаги вверх дном, а потом кое-как затолкать их обратно в шкатулку, — это на него похоже. Наверно, он сходил бы с ума от страха, что его могут увидеть или даже застукать в квартире Венеры. Но все-таки я думаю, что это не он. Разве стал бы Гена столько времени сидеть сложа руки, зная, что у Венеры осталась его расписка, если бы у него были ключи? У него хватало времени, чтобы продумать, как забрать ее без лишнего риска. И нервы свои он успокоил бы ради такого случая. О его визите в квартиру Венеры никто бы и не узнал. Катерина? На нее это похоже больше. Она вообще очень загадочная дама!» — Дашка притронулась рукой к шишке на голове. Та уже начинала спадать, но все еще легко прощупывалась. Может, Катерина не смогла попасть в квартиру сестры с помощью ее соседки и после этого умудрилась достать ключи другим путем? Конечно, появляться здесь и выяснять отношения с Анной Ивановной было неосмотрительно. Но это мог быть импульс. Ведь на кону стояло владение ее любимым домом.

«Стоп, — сказала себе Дашка. — А что, если это была сама Венера? Тогда не надо выискивать владельца дубликата ключей. Венера отсутствует уже довольно давно, мало ли что могло ей понадобиться. Но чего же ей было так бояться в своей собственной квартире? Да и беспорядок в шкатулке. Разве такая аккуратистка может быть на это способна? Точно так же можно заподозрить меня в том, что я знаю наизусть, на какой кухонной полке у меня лежат формочки для кексов».

Автобус остановился неподалеку от фотолаборатории, в которую Дашка несколько часов назад отдала пленку. Она с замиранием сердца протянула свою квитанцию.

— Ну, что же вы так? — участливо спросила ее сотрудница в канареечной форменной кофточке. — Всю пленочку засветили, к сожалению.

«Когда же он успел добраться и до моего фотоаппарата? — Дашка никак не могла это понять. — Да, силен, ничего не скажешь. Где теперь его искать? Придется как-то выкручиваться. Я не хочу говорить Поворотнику об этой дурацкой фотосессии».

Когда Дашка вошла в подъезд, ее ждало еще одно свидетельство о том, что неудачи не кончились. Проходя мимо почтового ящика, она увидела, что там что-то лежит. «Надо же, опять напихали каких-то реклам! Я же утром вытаскивала целую пачку! — возмутилась она. — Как бы мой хлипкий замочек не сломался под такой тяжестью». Решив, что замок нужно в ближайшее время сменить на более надежный, Дашка открыла ящик. К ее ногам скользнул пухлый конверт, в каких заказчикам отдают напечатанные фотографии. Правда, номер приемного пункта и время выполнения заказа — то, что так интересовало Дашку, — было аккуратно вырезано. Она, замерев, смотрела на конверт. Потом открыла его, перебрала свои фотографии и обнаружила, что между ними вложена краткая записка. «Хочешь, чтобы это попало в Интернет?» — Единственная фраза была отпечатана на принтере.

«Положим, там этим никого не удивишь, но все равно не хочу! — подумала Дашка, пряча конверт в сумку. — Ладно, Максим (или как там тебя)! Считай, что ты меня достал. Теперь уж я обязательно тебя найду, не только из-за Венеры или Эмилии Романовны. Это уже мое личное дело. Ты, наверно, думал, что после такой записки я оставлю тебя в покое?»

Дашка вызвала лифт. Интернет! Нашел чем пугать! Вот если бы кто-нибудь решил взломать ее ящик, как случалось уже не раз. Это было бы хуже. «Да жаль, что изображения твоей гнусной физиономии я так и не получила. И все же...»

Дашка включила электрочайник и постаралась вспомнить все, что она знает о Максиме. За точность всех ее данных нельзя было ручаться, но это было все, чем она располагала. Если он сказал правду насчет того, что его мамаша — сокурсница всем известного телеведущего, Поворотнику это дало бы очень много, но Даша решила, что прибегнет к его помощи только в самом крайнем случае. Еще Максим говорил о своем папе-геоморфологе. Вряд ли многие бывшие однокурсницы ведущего вышли замуж за именитых геоморфологов. И третья деталь — для проверки. Максим как-то обронил, что его отчество Александрович. «Если все это правда, то данных мне должно хватить», — решила Дашка.

Утром в офисе они с Зиной пили черный кофе. У обеих был тоскливый вид.

— Зин, как ты думаешь, сколько лет ведущему «Нивы чудес»? — спросила Дашка, глядя куда-то вдаль. — В каком году он мог закончить институт, как ты считаешь?

Зина была из тех людей, которые ни за что не покажут, что не знают периода обращения Сатурна вокруг Солнца или не помнят, в каком году было Ледовое побоище. Она любила показать себя всезнайкой. Если вопрос ставил ее в тупик, Зина говорила: «Если этого не знаю даже я, то обязательно знает Поворотник». И, как правило, оказывалась права. То ли шеф действительно знал все на свете, то ли очень умело маскировал пробелы в своем кругозоре. Кроме того, у него было столько друзей и знакомых, компетентных в самых разных областях науки и искусства и вообще жизни, что Даша не понимала, почему он до сих пор не сыграл в игру «Как стать миллионером». Возможно, потому, что там только один раз можно воспользоваться подсказкой знакомого.

Зина после Дашиного вопроса про телеведущего наморщила лоб и стала сосредоточенно что-то высчитывать.

— Так, кажется, в одной передаче он говорил, что родился в год Петуха. Значит... Нет, подожди, я что-то сбилась. Или это не он в год Петуха?.. Сейчас я спрошу шефа.

Зина вскочила со стула и побежала в кабинет Поворотника. Этого Даша и добивалась.

— Что это у нас тут за викторина? — спросил Поворотник, появляясь возле Зининого стола, где все еще сидела Дашка. — Или телеведущие, Зина, новое твое увлечение? Кудесники уже наскучили?

— Нам просто стало очень интересно, и мы с Дашкой поспорили, — ответила секретарша, как бы оправдываясь.

При этом она старалась спрятаться за спиной шефа. Несмотря на диету, пока это ей никак не удавалось.

— Лучше бы вы спорили о том, когда мы наконец сбросим свой балласт — закроем старые дела, — проворчал Поворотник. — И хорошо, если бы выиграла та, которая сказала, что завтра, а еще лучше — сегодня. Так что ты хотела узнать, Зина?

Та еще раз объяснила. Поворотник выразительно посмотрел сначала на нее, потом на Дашку, пожал плечами и скрылся за дверью своего кабинета. У кого он в таких случаях наводит справки, ни одна, ни другая не знали. У Дашки, например, иногда создавалось впечатление, что шеф вооружается чуть ли не магическим кристаллом. Через пять минут Поворотник вернулся. Его вид говорил о том, что он узнал все, о чем просила Зина.

— Вот, — он заглянул в свою записную книжку, — то, что вас так заинтересовало. Строительный университет, выпуск семьдесят третьего года. Довольны?

— Если бы вы еще могли сказать, кто из его однокурсниц замужем за известным геоморфологом, — протянула Дашка.

— Это еще зачем? Дарья, хватит темнить, выкладывай все как на духу, — потребовал Поворотник.

«Как бы не так!» — подумала она и, слегка толкнув Зину локтем, сказала:

— Иногда Зина сомневается в ваших безграничных возможностях. Я хочу доказать ей, что вы без проблем справитесь даже с такой сложной задачей. Причем не делая ни шагу из своего кабинета. Вот это я называю «высший пилотаж»!

— Хорошо. Считайте, что я поверил. Даша, повтори еще раз, какая специальность у мужа однокурсницы телеведущего.

На этот раз Поворотник отсутствовал несколько дольше. Через закрытую дверь слышалось, как он нетерпеливо требует позвать к телефону кого-то из своих влиятельных знакомых. Дашка и Зина с почтением смотрели на параллельный аппарат на секретарском столе.

— Что ты затеяла, подруга? — уже в пятый раз спрашивала Зина. — Мне-то ты можешь рассказать? Я тебе не начальница, ругать не буду. Может, даже посоветую что-нибудь.

В это время Поворотник уже закончил таинственные переговоры и, выйдя из своего кабинета, протянул Дашке листок.

— Девушки этого курса оказались очень падки на геоморфологов. Наверно, были какие-то совместные мероприятия, где они все перезнакомились друг с другом. Компетентный источник утверждает, что двое из этих геоморфологов широко известны в научном мире. Вот они.

В тот же день Дашка очутилась в Ленинской библиотеке. Найдя в каталоге фамилии обоих знаменитых ученых, она убедилась, что знакомый Поворотника ничего не перепутал. Они оказались тезками, так что отчество Максима не даст ей абсолютно ничего. «Придется полагаться на свою интуицию», — решила Дашка, заполняя листки заказов. Побродив по зданию библиотеки и перелистав кипу журналов в зале периодики, она убедилась, что время почти остановилось. Так ей не терпелось взглянуть, что за научные труды написал папаша ее хитрого знакомого. Она снова отправилась листать журналы. Даже выписала из них кое-что полезное для Поворотника. Время сразу полетело гораздо быстрее. Взглянув в очередной раз на часы, Дашка убедилась, что уже пора подниматься наверх — в свой читальный зал. Когда подошла ее очередь, библиотекарша сказала:

— Пойдемте со мной.

Перед этим она к тому же окинула Дашку внимательным взглядом, который той очень не понравился. Она вдруг поймала себя на мысли, что за последнее время с ней произошло столько каверз, что она не удивится, если здесь ее ждет еще одна. Блузка библиотекарши мелькала впереди, словно маяк, и не оставалось ничего другого, как стараться не отстать. Дашка оказалась в маленькой комнатке, где романтично пахло пылью старинных книг.

— Вот ваш заказ, — сказала библиотекарша, указывая на стопку подшивок журналов.

— Но мне же было нужно всего несколько статей — пролепетала Дашка.

Если бы эта стопка лежала на полу, то, наверно, достала бы ей почти до пояса. «Как же я не сообразила, что мне дадут годовые подшивки? — ругала она себя. — Хорошо еще, что этот альманах выходит не два раза в месяц, а «всего» один!» Она чудом добралась до читального зала, не растеряв то, что ей выдали. Свалив груду на свободный стол, она шумно вздохнула и потрясла в воздухе затекшими кистями. Несколько минут ушло на то, чтобы немного привести себя в чувство. Кругом маститые профессора штудировали толстые тома. Наконец Дашка суеверно поплевала на ладони и, потерев их одну о другую, приступила к делу.

Она и сама не знала, что именно хочет найти в этих подшивках. Но почему-то ей казалось, что какие-то особенности стиля обязательно передаются по наследству. «Если один из этих ученых мужей — отец Максима, я это пойму, — сомнений у нее не было. — Главное, чтобы у них все-таки была одна фамилия».

Через час, просматривая солидное научное исследование, Дашка наткнулась на фразу: «Автор уже перешел ко второй половине своего труда, но до сих пор сомневается, что читатель уловил сущность его главной мысли». «Ну, зачем же так плохо думать обо всех сразу? И зачем было так мучиться, если ты не можешь ничего нормально объяснить?» — фыркнула Дашка и хотела уже перевернуть страницу, как ей вспомнилась другая фраза, очень похожая на эту: «Мой папа геоморфолог, если это о чем-нибудь тебе говорит, конечно». «Заумное высокомерие — вот как это называется. Если они не близкие родственники, то я не перетаскивала сегодня с места на место двадцать килограммов журналов, причем в один прием! — обрадовалась Дашка. — Что ж, у такого зануды должен быть именно такой сынуля — умеющий втираться в доверие и хитрый».

Она пошарила вокруг глазами в поисках какого-нибудь молодого человека, который помог бы ей отнести кипу назад, но такого в пределах видимости не было. Собрав последние остатки сил, Дашка оттащила ее сама. И, переводя дух, оказалась на улице. Теперь она знала о Максиме больше, чем несколько часов назад. Довольно редкая фамилия и имя-отчество — этого будет достаточно, чтобы найти его. Еще она знает его примерный возраст, но это может и не понадобиться.

...На следующий день Дашка рассказала Поворотнику о том, как познакомилась с молодым человеком, очень похожим на «гусара» Эмилии Романовны.

— Возможно, он причастен и к исчезновению Венеры, — добавила она. — Он знакомится с одинокими женщинами у кудесников, а может быть, и еще где-нибудь — в салонах красоты, спортивных центрах. А потом возможен любой вариант. Он действует по обстановке. Может ограничиться кражей драгоценностей. Но может и постараться узнать какую-нибудь тайну или сделать компрометирующие снимки. Не исключаю, что он держит где-то Венеру. Например, чтобы заставить ее написать дарственную на квартиру. Эмилии Романовне он представился своим настоящим именем — Петр. А вот его адрес. Это в Строгино.

— Неплохой район. Он живет один? — поинтересовался Поворотник.

— По крайней мере, прописан только он.

— Понятно. Ну, что же, Даша. То, что ты говоришь, звучит логично. Пока что им придется заняться нашей наружке. Посмотрим, что за тип. Что касается тебя. Сейчас созвонюсь с одним своим хорошим знакомым, и поезжай к нему составлять фоторобот этого деятеля. Как только управишься, нужно будет показать его Эмилии Романовне.

Как Дашка и представляла себе, процедура создания фоторобота чем-то напоминала подбор прически на компьютере. Не так давно она собиралась по-новому постричься и решила, что лучше взглянуть заранее, на кого она станет похожа, чем потом падать в обморок или лихорадочно прикидывать, сколько времени уйдет на то, чтобы исправить ошибку. Мастер сфотографировала Дашу анфас и в полупрофиль, ввела фотографии в компьютер, и они начали. Мастер ловко подгоняла к ее голове то одну, то другую прическу, быстро дорисовывала челки, меняла цвет. В заключение Дашка получила на память распечатку с тремя своими портретами. На одном из них она была с коротенькой, «под мальчика» стрижкой соломенного цвета вместо своего темно-каштанового. Портрет так понравился ей, что она вставила его в рамочку и водрузила на видное место. Когда к ней в гости заглянул старый знакомый, он удивленно спросил, когда это она успела побывать такой, как на этой странной фотографии. Дашка с загадочной улыбкой ответила: «Мы давно не виделись».

Правда, как только она приблизилась к зданию, где работал знакомый шефа, все воспоминания вылетели у нее из головы. Нужно было как можно лучше составить фоторобот, и Даша думала, что будет стараться изо всех сил.

Через некоторое время она возвращалась в офис и то и дело спрашивала себя, удалась ли ее сегодняшняя работа? Фоторобот лежал в ее сумочке, но доставать его не было необходимости. Он все время находился у Дашки перед глазами, как и изображение Максима в динамике. Так она и ехала обратно в офис, сравнивая их между собой. И в итоге нашла, что самое главное ей удалось: узнать Максима по фотороботу можно. «Не вылитый, конечно, но сойдет. Щеки, наверно, нужно было потолще изобразить. — Дашка с досадой поморщилась. — Но мне сказали, что он и так похож на хомячка. Таких людей практически не бывает». Вскоре Дашка гордо выложила лист перед Поворотником.

— Это серьезно или ты там, как обычно, забавлялась вместо того, чтобы работать? — спросил он, критически оглядев результат ее трудов. — Ладно, будем считать, что он такой и есть. Через часок сюда должна подъехать Эмилия Романовна. Тогда и узнаем, как ты поработала.

Прошло намного меньше времени, когда Эмилия Романовна влетела в офис. Ее походка была необычайно пружинистой. «По всему заметно, что нервы у нее на пределе, — шепнула Дашке Зина, от которой никогда не укрывалось настроение посетителей. — Хотя ее легко понять. Быть облапошенной таким тюфяком! Конечно, если считать, что ты не сильно преувеличила его недостатки. Признайся, подруга, ты из хулиганства нарисовала ему такие крошечные свинячьи глазки? Где ты видела таких людей?»

Дашка, легонько постучав в дверь, вошла в кабинет шефа. На стуле, закрывшись платком, рыдала Эмилия Романовна. Шеф хлопотал возле нее, как заботливая горничная: наливал воды, распахивал окно и с озабоченным видом говорил слова утешения. Когда Эмилия Романовна немного успокоилась, Поворотник стал уговаривать ее пойти в милицию и написать заявление о краже. «Ну, вот! — подумала Дашка. — А еще кричали хором, что им не нравится мой фоторобот. Ведь это же я видела «гусара» так же, как сейчас шефа, а не они!»

— Эмилия Романовна, голубушка, ну, почему вы не хотите восстановить справедливость?

Поворотник, похоже, уговаривал ее далеко не первый раз. Дашка имела возможность убедиться, сколько времени шеф может придумывать новые и новые аргументы. Казалось, их запас неистощим.

— Ведь этот негодяй практически у нас в руках. — Поворотник для пущей выразительности стиснул свои маленькие сухие руки в кулачки.

Эмилия Романовна опять начала всхлипывать. Даша, которой было очень ее жалко, тщетно пыталась придумать, как унять расходившегося шефа.

— Вы должны сделать это если не ради себя, то ради других женщин, которые могут стать его жертвами!

После этих слов Эмилия Романовна разрыдалась пуще прежнего, но участвовать в восстановлении справедливости так и не согласилась.

— Не понимаю почему! — ворчал Поворотник, когда она ушла. — Чего она может так бояться? Даже если он пугал ее расправой, на ее месте любая захотела бы поскорее упечь его куда подальше. Я предлагаю ей такой вариант на подносе, а она — ни в какую. Ты что об этом думаешь? — спросил он Дашу.

— Может быть, она нечаянно выболтала ему фамильную тайну? — предположила та.

— Да, может быть. Это на нее похоже, — согласился Поворотник. — И из-за ее тайны мы завязли. Чуяло мое сердце, что не надо с ней связываться. Она предпочтет остаться голой, но с какой-то своей тайной. Как прикажешь работать с такими людьми?

Вечером Дашка долго размышляла об Эмилии Романовне. Когда Поворотник, мечась по кабинету, спросил ее, что она думает о ее отказе, Дашка сказала первое, что пришло в голову. Правда, были у нее и другие соображения, но шеф вряд ли понял бы их, и они ничем не могли ему помочь. «Скорее всего, Эмилия Романовна просто не хочет больше никогда встречаться с ним. Вот и все. Я, например, тоже не горю желанием продолжить это знакомство». Закрывшись в своем кабинете, она снова стала вспоминать, как по крупицам выуживала у него сведения. Наверно, он и сам точно не помнит, что успел ей рассказать.

На этот раз Дашка не ошибалась. Их общий с Эмилией знакомый тоже не раз вспоминал все разговоры с Дарьей и анализировал их. Но ему казалось, что от него что-то ускользает, и это не давало покоя. В первый раз за свою карьеру он не был уверен в том, что вел себя правильно. Он сидел на кухне в своей квартире в Строгино и грел руки об электрочайник.

«Вот ведь незадача, — подумалось ему, когда он вспомнил, кому давал такой совет. — Хотел поставить на место эту нахалку, а теперь из-за нее сам никак согреться не могу. Ловко она меня подловила! Нацепила бешено дорогие цацки, вела себя так же, как многие дочки денежных мешков, и я поверил. Даже не задумался, что такой худышке, как она, нечего делать ни у Зайкова, ни у любого другого доктора его профиля! У нее же бараний вес, а я знал, что в этот день кодируют только от ожирения. Правда, когда я увидел, как она, пошатываясь, выходит из лифта, сомнение было. Но я не обратил на него внимания. А ведь родители с детства учили меня, что своему шестому чувству нужно доверять. Хотя бы иногда. Когда она шла мне навстречу — там, в темном коридоре, — я успокоил себя. Подумал: может, балерина какая-нибудь. Они, кстати, часто зарабатывают неплохие денежки. Да и мужики для многих из них готовы подъезд собольими шкурками выстелить. К тому же это в основном эстеты, поклонники прекрасного в классическом варианте, а никакие не братки, что особенно ценно в моем деле. Ну а когда я попал к ней домой, почему я просто не развернулся и не ушел? Ведь было ясно: там что-то не так. Как бы складно она не пела о своих разногласиях с богатыми предками!»

Петр Александрович Даньков, Петюня, как ласково называли его папа с мамой, был аферистом с пока еще небольшим стажем, но с амбициями космического масштаба. Дашка первая поколебала его уверенность в полной власти над «объектами охоты» — дамами, между которыми не было почти ничего общего, только размеры доходов. Ведь Петюню волновала лишь материальная сторона вопроса. «Как бы поскорее забыть эту девицу из детективного бюро? — Петр Александрович решил, что пора подводить черту под размышлениями, касающимися встречи с Дашкой. — Хорошо, что она все-таки оказалась растяпой. А вдруг я вовремя не увидел бы ее удостоверение? Ну, ничего, я же догадался проверить. Если бы еще наверняка знать, что я ей там успел наговорить! Разве можно все это точно запомнить, если караулишь момент поколоритнее?»

До знакомства с Дашкой фортуна была полностью на Петюниной стороне и то и дело услужливо сталкивала его все с новыми и новыми «объектами». Думая об этом, он подробно припомнил пару последних эпизодов. Если не считать небольших недоработок, там все вышло очень удачно. У коллеги доктора Зайкова Петюня встретил дворяночку средних лет. У нее был такой скромный вид, когда она разглядывала на лотке книжки и косметику. Не хватало только кружевного зонтика или на худой конец лорнетки на цепочке. Да, иметь дело с такими — одно удовольствие. Почувствовав на себе пристальный Петюнин взгляд, она краснела, отворачивалась и опускала глаза. Но он догадывался: больше всего она боится, что Петр уйдет и она никогда его больше не увидит. Красивый перстень старинной работы (в него был вправлен не очень большой, но чистый, светлый сапфир) на изящной ручке окончательно убедил его, что знакомство может оказаться перспективным. В том, что Петюня понравился, его наметанный глаз не мог ошибиться. На вопрос, ждет ли она кого-нибудь, дамочка ответила:

— Да, я обещала подождать свою подругу. Она сейчас в зале.

Раз она ответила на пустяковый вопрос так подробно, можно было констатировать, что она на крючке. Петюня поболтал с ней еще немного, стараясь блистать эрудицией, но так, чтобы не ослепить будущую жертву. Это ему удалось в полной мере. Чтобы все и дальше шло гладко, Петюня решил, что лучше поскорее исчезнуть. Натыкаться на близких подруг ему было не с руки. У таких мирных овечек, как эта дамочка с брошкой на бархатном платье, бывают очень воинственные подруги. Они любят покровительствовать скромницам и тихоням и оберегать их. Петюня уже как-то натыкался на таких амазонок, и воспоминания об этом заставили его нервно вздрогнуть. Поэтому он быстро договорился с дамочкой о встрече и, чмокнув ее ручку (сначала кончики пальцев, а потом ладонь), заспешил к выходу и смешался с толпой.

Оказавшись дома, он наскоро пообедал. Высыпал в миску подозрительного вида порошок и долил воды. Из этой смеси по идее должен был получиться отличный омлет с зеленью. Но, возможно, Петюня был взволнован предстоящим и что-то перепутал. Во всяком случае, он до сих пор с ужасом вспоминал блюдо, которое у него тогда получилось. После обеда он стал готовиться к встрече, до которой оставалось не так уж много времени. Ему требовалось произвести впечатление.

То, что у дамочки оказалась только комната в коммуналке, немного его огорчило. Но вскоре он понял, что расстраиваться было все-таки рано. Хозяйка оживленно болтала о своих именитых предках, указывая на их портреты. Обстановка вокруг напоминала интерьер для съемок исторического фильма. Прежде чем делать какие-то выводы, нужно было посмотреть, что же за всем этим кроется. Дворяночка сама помогла ему сделать это спокойно и не вызывая лишних подозрений.

Когда Петюне надоел чересчур умный разговор, он начал рассказывать анекдоты. Это было одним из самых важных его умений, и он очень им гордился. Нужно было только подвергать свой запас острот цензуре. «Дворянка все-таки, — думал Петюня. — Если я расскажу ей тот, который прочитал утром в газете, это будет не слишком? Думаю, нет. Насколько я знаю, скромницы не любят скромников. Притягиваются противоположности». Наверно, он был прав. Хозяйка, насмеявшись до слез, извинилась и быстро выскочила из комнаты. Ей нужно было срочно подправить макияж. Петюня не стал терять времени даром. Правда, он до сих пор сомневался, что поступил тогда правильно. «Может, все-таки лучше было не трогать ее «камешки»? Ничего особенного они собой не представляют, а антиквариат реализовывать всегда сложнее. Наверно, нужно было потянуть наш романчик еще некоторое время. У этой скромницы на зеркале я видел приглашение к какой-то графине. Можно было поймать и более жирную рыбку. Хотя, с другой стороны, это был бы лишний риск. — Петюня снова включил чайник, который уже успел остыть. — Еще нарвешься на кого-нибудь пожестче. Все знакомые дворяночки не могут быть такими размазнями. Иначе в нашей истории не было бы никакого крепостного права!» Беглым осмотром комнаты дело не ограничилось. Вернувшись, дворяночка раскрыла Петюне свой большой секрет.

— Вы думаете, что уроками для детей нуворишей можно заработать на нормальное существование?

Она невесело усмехнулась, а Петюня замер в напряженном ожидании.

— Я пеку для состоятельных клиентов торты и пирожные. У меня есть старинные рецепты, которых теперь не знает уже никто.

Она вдруг замолчала. Пауза была такой торжественной, что Петюня понял: о том, что сейчас прозвучало, мало кто догадывается. Обычно для того, чтобы выведать какой-то стоящий секрет, Петюне приходилось попотеть. «Она ни за что не признается кому-то вроде своей графини, что подрабатывает кухаркой, — смекнул он. — Если я когда-нибудь останусь без гроша в кармане, она пожертвует мне плату за несколько самых дорогих своих произведений. Или может, взять тортами? Между прочим, любопытно узнать, что в них такого особенного, что хватает на безбедное существование!»

— В нашем узком кругу о том, чем я занимаюсь, никто, конечно, ничего не знает, — продолжала титулованная кондитерша. — Зато мне известно, что там есть и другие дамы, которые зарабатывают себе на хлеб самыми разными занятиями, — добавила она с легкой усмешкой.

Петюня напрягся еще больше. Его нос уже ощущал запах больших денег. Если бы, например, дворяночка рассказала ему о том, что кто-то из ее узкого круга работает в пип-шоу, он наверняка получил солидный куш. В мечтах он уже видел, как перебирается из своей квартиры в соседнюю. Там у него было бы на одну комнату и на две лоджии больше. Но не тут-то было. Милашка солидного возраста, сама того не зная, опустила его с небес на землю. Она выдала такое, что он не сразу пришел в себя.

— Графиня, приглашение к которой у меня на зеркале, делает на заказ цветную гипсовую плитку. Мыслимое ли дело?

Говоря это, хозяйка сказочной комнаты кокетливо обмахивалась кружевным платочком, не ведая о том, что только что лишилась своей мечты. Это, разумеется, произошло бы в любом случае, но необязательно так быстро.

Петюня не нашелся, что ответить на слова о графине, не лишенные ехидства. Несмотря на настойчивые просьбы посидеть еще и даже обещание показать эскизы будущих тортов, он поскорее откланялся. Петюня уносил с собой несколько золотых колец, серьги и какое-то странное насекомое с изумрудными глазками. «Нужны мне твои эскизы! — ворчал он себе под нос. — Эскизами сыт не будешь, клуша!»

Кроме дворяночки, ему сейчас припомнилось и другое дело из числа недавних. В одном из бутиков в центре города, где Петюня выбирал себе новый галстук, он увидел женушку богатого бизнесмена. Ее затравленный взгляд совсем не вязался с дорогой одеждой. А когда Петюня увидел, сколько она заплатила за домашнее платьице в трогательных заплатках, решение было принято немедленно. Его новый «объект охоты» носил имя Юлия. Несколько нежных разговоров по телефону, и Петюня знал о Юле все, что могло ему понадобиться. Хотя во время телефонной болтовни он в основном уточнял детали. Многое стало ему ясно со времени первой встречи. Даже выбор наряда а-ля Золушка говорил о многом. Юля была одной из тех уютных паинек, которых их преуспевающие мужья привыкли попросту не замечать. Петюня сразу ей понравился. В таких внушительных фигурах, как у него, Юлии всегда виделось что-то величественное и надежное. Габаритами Петюня очень походил на ее мужа, а тот в свое время привлек ее в том числе и своей внешностью. Зато Петюня выгодно отличался от него тем, что сумел разглядеть, чего так не хватало симпатичной девушке в норковой шубке. Юлия втайне мечтала о страстях, кипящих, как в латиноамериканских сериалах, о пылких объятиях вперемежку со слезами. Прошло немного времени, и Петюня, человек по натуре нежадный, предоставил ей все это в изобилии. Их роман с Юлей начинался по-детски невинно. Вначале она соглашалась встречаться с ним только в парках. Парочка обнималась, сидя на скамейках, Петюня с трудом успевал вовремя убирать ноги, когда мимо проносился карапуз на велосипеде или тинейджер на роликах.

— Романтика, — ворчал он и недовольно приглаживал свои рыжеватые волосы.

Юлия вздрагивала от Петюниных прикосновений и не замечала ничего вокруг. Ни тинейджеры, ни малышня ее, похоже, совсем не раздражали. Петюня злился. Дальше вздохов на лавочке дело никак не шло. После нескольких свиданий эта романтика осточертела ему до того, что выгодное дело оказалось под угрозой срыва. Петюня как можно осторожней намекнул Юле, что шатание по паркам под прокурорскими взглядами старушек — не совсем то, о чем он грезит дни и ночи напролет. И что детский визг — это не подходящее звуковое сопровождение для настоящей страсти.

О своем жилище он предусмотрительно не упомянул ни разу. Юля обещала что-нибудь придумать, а потом долго металась в поисках чьей-нибудь пустой квартирки. Нынешние знакомые в расчет, конечно, не шли. Они в два счета сдали бы Юлию, слывущую идеальную женой, ее далеко не идеальному мужу. Оставалось искать сочувствующих среди старых подруг. Но тут выяснилось, что их у нее уже не осталось. Просто Юля долгое время была слишком занята домашними обязанностями, чтобы это заметить. Пришлось пойти на безумный шаг: пригласить Петюню в семейное гнездышко.

Вначале Юля дрожала от ужаса, как только тайный гость переступал порог ее квартиры. Но у Петюни было достаточно опыта, чтобы раскрепостить забитую женушку. Вскоре ее восторженный щебет и полное отсутствие страха, что внезапно нагрянет муж, понемногу начали его раздражать. В конце концов, Петюня затевал свои дела вовсе не для того, чтобы развлекать скучающих домработниц, а по совместительству законных жен. А Юля тем временем так расцвела и похорошела, что даже муж-бизнесмен однажды обратил на это внимание.

Петюня начинал побаиваться, как бы ситуация не вышла из-под контроля. «Эта милая хозяюшка, чего доброго, еще решит развестись со своим бизнесменом! — думал он, когда Юля крепко прижималась к нему при встрече. — Сколько стараний пропадет тогда даром. Нет, с ее стороны это было бы ужасным свинством!» Петюня решил, что пора переходить к следующему этапу. Чтобы сделать будущую жертву более податливой, требовались определенные усилия.

Для начала Петюня подстроил неурочное возвращение домой мужа. Сам он ушел от Юли буквально на несколько минут раньше, чем ее супруг подъехал к подъезду на своем «Мерседесе». Все это походило на случайное совпадение, но живо напомнило изменнице, чем она рискует. Опасность была совсем рядом! Правда, случай быстро забылся. Петюня был очарователен как никогда, и Юля снова пригласила его к себе на рандеву. Она вся еще пребывала в приятных воспоминаниях, когда раздался телефонный звонок. Петюня заботливо посоветовал ей поискать в столовой галстук, который он, кажется, забыл там пару часов назад.

— Я не хотел бы, чтобы супруг наткнулся на него перед ужином. — Что-то в его участливом голосе заставило Юлю похолодеть.

«Еще несколько таких пассажей, и она будет готова», — подумал довольный Петюня. Когда настал этот важный момент, он вызвал Юлю в тихий городской парк. До ее прихода он проверил обстановку. Все было спокойно. Вездесущие старушки дышали воздухом в другой части парка, ближе к выходу. Примерные тинейджеры были в школе, а их нерадивые сверстники мирно спали по домам. Компания безобидных на вид бомжей отпугивала мамаш с детьми. Завидев их, те резко меняли курс. Место, которое Петюня избрал для решительного разговора, можно было считать вполне безопасным. Оставалось только дождаться Юлию и взять правильную ноту в разговоре.

Наконец в конце аллеи появилась бледная, ненакрашенная Петюнина пассия. Она заметно нервничала, а Петюня знал, что это знак, благоприятный для дела. Он кратко изложил Юле самую суть. Строить из себя героя-любовника уже не было необходимости. Женушка бизнесмена зарыдала и неумело попыталась отхлестать Петюню по толстой физиономии. «Сразу заметно полное отсутствие практики, — подумал он, ловко перехватив ее руку. — Могла бы не строить из себя оскорбленную добродетель».

— Свинья, свинья! — жалобно запричитала Юлия.

— За такие сравнения придется набросить тысчонку, — укоризненно произнес Петюня.

С тех пор Юлия каждую неделю выплачивала ему сумму, которую он ей тогда назвал. Для этого ей приходилось всячески изворачиваться с расходами на хозяйство. Видя, что у нее получается исправно добывать деньги, Петюня немного повысил ставку. Юле пришлось отказаться от традиционного визита в салон красоты. Теперь ей нужно было то и дело думать о том, где достать требуемую сумму. Мыслей о безумных страстях уже не возникало.

«Теперь ее муж может спать спокойно, — усмехнулся Петюня, забирая свое очередное «пособие». — Хотя он, по-моему, и раньше мало волновался».

Как раз тогда на горизонте возникло новое дело. Только волнение по поводу Дашки, взявшейся непонятно откуда и зачем, мешало тщательно продумывать ближайшие планы. Петюня только познакомился с преуспевающей бизнес-леди. В отношении ее нужно было еще многое уточнить. Пока он только осторожно спросил, кому принадлежит большая красивая дача в одном из лучших подмосковных районов, куда она его возила. Бизнес-леди смерила его надменным взглядом и сказала, что ей. «Правда, тут еще многое предстоит доделывать», — добавила она. Тогда Петюня невзначай поинтересовался, кто все это спонсирует? Неужели она так твердо стоит на ногах? Это в ее-то еще таком молодом возрасте? «Ты просто молодец! — рассыпался он в комплиментах. — Я сражен!»

Первые шаги были сделаны, но иногда Петюня чувствовал себя рядом с новой знакомой как на минном поле. Она пугала его своей напористостью и самоуверенностью. К тому же он пока точно не знал, удалось ли ему по-настоящему ее зацепить. Кое-что было, но надежно ли это? Петюня подбадривал себя тем, что ставка выше обычных. Значит, он обязательно справится. В один из очередных приездов на дачу новой пассии он с удивлением увидел свежевырытый котлован.

— Это еще зачем? — спросил он свою подругу.

— А! — она небрежно махнула рукой. — Фундамент под летнюю кухоньку.

— Так это же временная постройка, — Петюня не мог скрыть своего удивления. — Разве под нее нужен такой фундамент?

— Я все люблю делать как можно надежней, — гордо ответила бизнес-леди. — Чтобы был большой запас прочности.

Петюня не был уверен в своих познаниях в строительстве и не хотел показаться несведущим. Поэтому предпочел замолчать. Бизнес-леди даже стала вызывать у него большее уважение. «Надо же, какая хорошая хозяйка!» — думал он, бродя по ее участку.

...Петюня не замечал, что за ним уже некоторое время внимательно наблюдают. И, конечно, сильно удивился бы, узнав, что глава некого детективного бюро знает о нем уже гораздо больше, чем он сам о своих «объектах охоты». Впрочем, Поворотник считал, что выводы насчет Петюни и его возможной роли в деле исчезновения Венеры делать рано. Сейчас его больше занимал другой подозреваемый, и Поворотник собирался отправить к нему Дашку.

Как только она, сильно запыхавшись и приглаживая рукой торчащие в разные стороны кудряшки, влетела в офис, шеф вызвал ее к себе.

— Тебе нужно будет еще раз встретиться с банкиром, — сказал он, не отрывая взгляда от каких-то бумаг.

— Появилось что-то новенькое насчет него? — спросила Дашка, силясь разглядеть в оконном стекле свое отражение.

— Появилось. Он только что купил большую квартиру.

— Странно. А как же долг Венере? — сказала Дашка. — Он же пока не мог его отдать. Гена внезапно получил наследство? Или он точно знает, что ему не придется отдавать этот долг?

— Вот об этом вы с ним и побеседуете, — произнес Поворотник, нахмурившись.

И добавил:

— Банкир взял отпуск. Ты найдешь его по новому адресу. Вот возьми. — Он протянул ей листок. — Сейчас он должен быть на месте.

Когда она уже взялась за ручку двери, Поворотник сказал:

— Как только вернешься и расскажешь, как дела у банкира, обсудим дальнейший план действий.

— Ваши ребята выяснили что-то насчет «гусара», он же Петя-Максим? — встрепенулась Дашка.

— Так, пока отдельные эпизоды. Но и по ним уже ясно, что он — тот еще фрукт.

— А именно? — Дашка уже опять уселась рядом со столом Поворотника, облокотилась на него и приготовилась слушать.

— Нет, сейчас я ничего тебе рассказывать не буду, — шеф был неумолим. — Говорю же, данных еще маловато. Я тебя знаю. Если ты окажешься в курсе, то понастроишь по дороге к банкиру и обратно самых невероятных гипотез. Так что поезжай от греха подальше.

Дашка вышла из кабинета шефа, ломая голову над тем, что же такое ему стало известно по поводу «гусара». То, что Поворотник даже не намекнул, что это за сведения, ничуть не мешало ей делать самые смелые предположения. Скорее наоборот. Через час Дашка стояла перед заляпанной краской дверью и осторожно давила на кнопку звонка. В квартире раздалось торопливое шлепанье босых ног по паркету. Зашуршала бумага, и что-то (судя по звуку, жестяная банка) упало и покатилось со звоном. Дверь немного приоткрылась, и Дашка уставилась на человека, в котором с трудом узнала лощеного банкира — красавца и модника. Насколько она успела разглядеть, сейчас Гена был в костюме Адама, во всяком случае, в верхней его части. Кроме того, на его голове красовалась вытянутая вязаная шапочка. У нее мелькнула мысль, что эта деталь придает банкиру очень трогательный вид. Особенно если учесть, что цвет у шапочки был, как у спелого помидора.

— А, это снова ты? — спросил Гена, как показалось ей, с тоской. — Я думал, твой начальник приедет сам. Подожди немного, я сейчас.

Его голый торс исчез за дверью. Дашка, раздумывая, что бы все это значило, осталась ждать на лестничной клетке. Через пару минут Гена распахнул дверь и впустил ее. Она окинула взглядом сначала его, поспешно поправляющего старое трико, а потом солидных размеров холл. «Похоже, Гена не любит во время работы стеснять себя лишней одеждой, — промелькнуло у нее в мыслях. — Он ведь, насколько я понимаю, сам занимается ремонтом. А я-то еще ожидала увидеть здесь бригаду рабочих в аккуратных спецовках! Гена, в одном из своих элегантных костюмов, отдавал бы им распоряжения и старался не испачкаться. И вдруг такой сюрприз! Но квартирка в плачевном состоянии, — решила она, проходя вслед за хозяином в одну из просторных комнат. — Работы невпроворот. Может, Гена немного погорячился? Или это вообще спектакль для одного зрителя, в данном случае для меня? Он же знал, что приедет кто-то из нашего бюро. Что ж, к своему стыду, я давненько не была в театре».

Гена постелил на колченогие табуретки по старому журналу и кивнул Дашке на одно из этих посадочных мест — то, которое выглядело чуть более надежным. Она хотела деликатно присесть на краешек, но через мгновение убедилась, что это опасно, и устроилась на цветастом развороте как следует. Она молча смотрела на Гену до тех пор, пока он не выдержал:

— Ну, и о чем же мы будем беседовать сегодня? А то у меня много дел. Нужно еще столько всего успеть! Мне дали слишком короткий отпуск.

— Да, для ремонта таких хором требуется много времени, — согласилась Дашка. — И денег, естественно, тоже. Даже если не прибегать к помощи специалистов. — Она еще раз осмотрела большую квадратную комнату с высоким потолком. — Здесь, наверно, можно играть в футбол? В мини-футбол, я имею в виду. А как же долг Венере? Или его возвращение по каким-то причинам вычеркнуто из планов?

— Конечно, нет! — возмутился Гена. — Просто обстоятельства изменились. Рита, с которой вы так мило общались, — он тяжело вздохнул, — в положении. Поэтому пришлось срочно думать насчет квартиры. Сейчас сами приводим ее в порядок, чтобы обойтись без лишних затрат. Главное, чтобы можно было в ней жить, а то даже кроватку поставить негде.

Как невесело звучали его слова! «Да, милый, здорово тебя окрутили! — с улыбкой подумала Дашка. — Как говорится, поставили перед фактом. Рита далеко не такая простушка, какой может казаться. Придется тебе временно подыскать себе другую эффектную спутницу. Если не побоишься».

— Все-таки это опрометчиво — браться за такое дело, — сказала она вслух. — Вот у меня во время последнего ремонта, когда я переезжала в новую квартиру, был такой случай...

— Ой, вот этого, пожалуйста, не надо!

Гена скривился, как от зубной боли. Даже его красная шапочка сама собой съехала набок, и он рывком сорвал ее, взъерошив волосы. Теперь он воплощал собой человека, измотанного жизненными неурядицами. «Не надо, значит, не надо», — Дашка решила, что упорствовать нет смысла. Она-то хотела поделиться драгоценным личным опытом, но если человек не хочет... Она же не Зина. Вот если та взялась давать кому-то советы, то остановить ее может только стихийное бедствие или появление бывшего мужа с подарками.

«А Гена что-то приуныл, бедняжка, — подумала Даша, тщетно пытаясь поймать его взгляд. — Этот ремонт его пугает. И вообще, незапланированные перемены в жизни ему поперек горла. Но что же теперь поделаешь? Да, если бы я впервые увидела его сегодня, ни за что не поверила бы, что совсем недавно это был холеный, уверенный в себе красавчик».

— Я вот не пойму одного, — сказала Дашка после долгой паузы. — Насколько я помню, даже для того, чтобы вернуть долг Венере, у вас не хватало денег. И вдруг такая покупка. Сорвали банк в казино?

Гена потупился.

— Нет. Пришлось занимать у всех подряд, давать расписки.

— Такие же, как та, что осталась у Венеры? — с готовностью подсказала Дашка.

Он ничего не ответил. Задав Геннадию еще несколько вопросов, она попрощалась и ушла. Возвращаясь в офис, она не один раз прокрутила в памяти странную встречу. И в конце концов решила, что виденное ею не похоже на спектакль.

Когда Дашка вошла в офис, то увидела, что Зины на месте нет, а на ее столе стоит чашка с остывшим кофе. Из кухни-библиотеки доносились негромкие голоса. Шеф что-то рассказывал, а Зина вежливо подхихикивала. Дашка решительно постучала в дверь. Ее встретили дружным возгласом:

— Что-то ты долго пропадаешь!

— А мы тут обсуждаем тему диеты. Вот до чего довело нас это дельце, — сказал Поворотник. — Зина, помешай картошку, а то сгорит. Сейчас пообедаем и начнем совещание.

Когда обед был готов, Дашка и Зина сразу погрустнели. Поворотник начал с аппетитом уминать картошку с сардельками. Зина достала из пакета апельсин, а Дашка вытащила из сумки гигантских размеров яблоко.

— Лучше разрежь и почисти, — посоветовала секретарша, протягивая ей ножик. — А то я знаю этот сорт. Еще зубы переломаешь.

— У тебя, я вижу, большой опыт, — хмыкнула Дашка.

— Да, скучно с вами стало, — пробормотал Поворотник. — Ни выпить, ни закусить. Прямо не знаю, что делать.

Когда с обедом было покончено, все вздохнули с заметным облегчением.

— Рассказывай, как поживает банкир, — обратился шеф к Дашке.

Она вкратце передала разговор, добавив, что больше всего Гена похож на человека, загнанного обстоятельствами в угол, чем на преступника, шикующего на деньги жертвы.

— Топчемся на месте, — мрачно подытожил Поворотник. — Нет ни трупа, ни значимых результатов поиска пропавшей. Нужно принять меры, чтобы выйти из тупика.

— Утром вы говорили, что узнали что-то о «гусаре», — начала Дашка.

— Да, насколько удалось выяснить, он серьезно занимается охмурением, облапошиванием и запугиванием одиноких бабочек. Он не то чтобы профи, но с большой фантазией. Судя по всему, еще ни разу не попадал в серьезные передряги. То ли очень везучий, то ли у него действительно талант по этой части.

Поворотник многозначительно замолчал, глядя в сторону Даши. Зина, как всегда, решила не отставать.

— Почему вы оба так на меня смотрите? — вспылила Дашка. — Под этим перекрестным огнем я плохо соображаю.

Неужели она неубедительно изложила шефу, как проходило ее общение с «гусаром»? Рассказывая, она виртуозно обходила моменты, которые ей не хотелось вспоминать. Выходило, будто она обезоружила «гусара» интеллектом и непринужденно добыла необходимые сведения. Или подкачал фоторобот, и теперь ее считают еще одной пострадавшей от таланта этого афериста? Зина и Поворотник понимающе переглянулись и демонстративно отвернулись от нее в разные стороны.

— Если хотите знать мое мнение, — добавила она, — этому проходимцу просто везет, но он наверняка скоро допрыгается.

— Разрешишь продолжить? — осведомился Поворотник, и Дашка обиженно замолчала. — Пока неизвестно, была ли какая-то связь между ним и Венерой или между ним и ее сестрой. Сейчас он обхаживает одну деловую даму. Она занимается строительным бизнесом. Мы еще некоторое время понаблюдаем за этим ухарем. Выяснилось, что часто он занимается параллельно сразу несколькими женщинами. Есть шанс, что мы отследили не все его связи на сегодняшний день. А как только мы найдем, чем его припугнуть, можно будет побеседовать с ним и о его прошлых «подвигах». Так обстоят дела с «гусаром». Теперь что касается сестрицы Венеры. Здесь еще веселее. Даша, ты в курсе, сколько сейчас существует самых разных сект?

— Я думаю, что этого точно не знает никто. — Она пожала плечами. — Неужели Катерина входит в одну из них?

— Вот именно, — кивнул Поворотник.

Дашке вспомнилось, как сестра Венеры выпроваживала ее со своего участка. Не задала законного вопроса, почему это она влезла к ней через забор. Даже отправила ее домой на машине с водителем-зомби. Да и детина, который поймал Дашку в доме, тоже выглядел и вел себя странно, а она еще не могла понять, почему. Думала, что Катерина держит что-то вроде наркопритона. А может, в ее доме в тот вечер намечалось собрание секты? Она сказала об этом Поворотнику.

— Нет, — ответил тот. — Никаких массовых собраний там не проходит, это мы выяснили. Скорее всего, к ней просто должен был приехать кто-то из этой братии. Ее непосредственный начальник, например.

Зина слушала разговор Даши и шефа, округлив глаза.

— Секты — это такое болото. — Поворотник сокрушенно покачал головой. — Но лезть в него, видимо, придется. Никто из моих компетентных знакомых не знает даже, сколько народу в секте, куда входит Катерина. И уж, конечно, неизвестно, кто там всем заправляет.

— Неужели нашему бюро придется добывать все эти сведения? — ужаснулась Зина. — Компетентные знакомые ничего не знают, а мы должны совать голову в петлю?

— Нас, собственно, интересует только тамошнее положение Катерины, — уточнил Поворотник. — Кто она: мелкая сошка или входит в их верхушку? Если вспомнить, что рассказывала Даша об их встрече в магазине, я больше склоняюсь ко второму варианту. Да и дальнейшее: джип, запас странных предметов... Но нужно уточнить.

Зину это не успокоило, тем более что он сразу же объявил, что Дашку отправлять на это задание никак нельзя. Она засветилась, и с этим ничего не поделаешь.

— Думаю, нам придется отрядить туда тебя, Зина. Чаще всего в переплеты с сектами попадают женщины, а поскольку у нас вас только две... Сейчас придумаем тебе несложную легенду. Где можно якобы случайно натолкнуться на их агентов, я знаю.

— Но может быть, все-таки будет лучше, если пойду я? — вмешалась Дашка. — Я что-нибудь придумаю. Никто меня не узнает.

— Нет, Даша, — было ясно, что шеф никогда этого не уступит. — Из двух рисков мы все-таки выберем наименьший. Тебя никак нельзя пускать в секту. Кстати, если ты опасаешься простоя, я тебя обрадую. У меня есть для тебя отличное дельце. Молоденькая красотка заарканила богатого старичка. Он засыпал ее подарками, подали заявление в загс, а она возьми и слиняй за пару дней до свадьбы. Это я так думаю, а престарелый жених уверен, что ее похитили. Нужно разыскать дамочку.

— Опять? — тоскливо спросила Дашка.

— Да, опять, — ответил Поворотник. — Время, наверно, такое. Короче, данных у тебя будет более чем достаточно, это я тебе обещаю. Как только мы обсудим то, что касается Зины, можешь приступать.

Секретарша, похоже, не могла поверить, что ее отправляют на задание, которое может оказаться опасным. Она столько раз хвасталась, что справится с любым, если только не нужно будет стрелять. Но теперь что-то засомневалась.

— Даша, посоветуй, как нужно вести себя при встрече с рядовым агентом секты, чтобы он ничего не заподозрил, — попросил Поворотник.

Дашка чувствовала себя виноватой. Как-никак, это из-за ее самодеятельности шеф вынужден отправлять на задание Зину. Поэтому изо всех сил старалась помочь хотя бы чем-нибудь.

— Я думаю, что нужно казаться несчастной и потерянной. Именно таких они высматривают в толпе.

— Вот спасибо! — не выдержала Зина. — Мало того, что отправляют в какое-то логово, так еще и кажись не пойми кем! Не слишком ли? Может, еще заставите меня изменить прическу и одеться во что-то ужасное? Тогда я точно буду чувствовать себя несчастной, и никто ничего не заподозрит!

— Да, с прической обязательно нужно будет что-то сделать. — Шеф критически осмотрел Зинины расцвеченные локоны. — Это вы с Дашкой потом решите. Теперь легенда. Зина, будешь изображать брошенку. Муж загулял с молоденькой секретаршей, а ты...

— Осталась без работы и без гроша в кармане, — закончила за него Зина. — Это представить несложно, примеров хоть отбавляй. — Она мрачно задумалась. — Вообще-то, мне кажется, у меня может получиться. Если очень нужно, я попробую.

Неожиданно она на глазах Даши и Поворотника стала перевоплощаться в новый образ.

— Итак, я иду по платформе вся зареванная, растрепанная. С волосами я, конечно, ничего делать не буду, это уж дудки. Может, поход к хорошему парикмахеру — моя последняя радость в жизни? И насколько я понимаю, этим агентам не нужны те, кому нечего «подарить» их братству или ордену.

— Да, пожалуй. — Поворотнику не оставалось ничего другого, кроме как согласиться. — Когда к тебе подбегут ребятки с листовками, не спеши. Вспомни, как ведет себя в такой ситуации большинство людей.

— Да откуда я знаю? — Зина махнула рукой.

Отвоевав свои локоны, она быстро воспрянула духом.

— Я никогда не попадала в такую ситуацию. Попробовали бы они ко мне привязаться!

— Иногда нужно смотреть на все проще, — сказал Поворотник назидательно. — Когда тебя остановят, сделай пару попыток уйти, но не слишком решительных. Они наверняка начнут, как заведенные, убеждать тебя, что их братство вернет твоей жизни смысл. Ты слушай вначале рассеянно и недоверчиво, а потом более внимательно.

— Потише, а то я не успеваю записывать, — бросила Зина. — Я поняла, что от меня потребуется. Может, как-нибудь обойдусь без этих подробных инструкций?

— Не обойдешься, — отрезал Поворотник. — У тебя совсем нет опыта. Не думай, что эти, с листовками, все до единого лыком шиты. Во многих сектах они проходят серьезную подготовку. Так что постарайся, чтобы тебя не раскусили. Если это случится, что мы будем делать?

Повисла напряженная тишина. Зина хмурилась и сосредоточенно изучала свой маникюр.

— Ладно, — Поворотник ободряюще улыбнулся, — я думаю, все будет нормально. Особых сложностей пока не предвидится. Давай дальше. Возьмешь листовку и телефон, а потом посмотрим. Может, тебя пригласят на собрание. Или сначала нужно будет пройти что-то вроде собеседования. Если второе, это будет означать, что организация очень серьезная. Всех новичков проверяет кто-то из главных. Мелким сошкам не доверяют: вдруг у них не хватит опыта распознать лазутчика? Они предпочитают не рисковать. Но с этим мы разберемся позже. Пока — столкнешься с «листовочниками» и узнаешь, какая там система. Все. Иди готовься.

Зина постаралась в точности исполнить инструкции. Уж очень ей хотелось показать, что она тоже способна сыграть нужную роль. Дашке это столько раз удавалось. И она, Зина, может не только сидеть за компьютером, отвечать на звонки и подавать кофе! Перед тем как идти на встречу с неизвестным, она долго смотрелась в большое, от пола до потолка, зеркало. «Если надеть что-то из домеркинского периода, будет самое то!» — заключила она наконец.

Недавно Зина разделила свою жизнь на несколько основных этапов, и время до ее визита к кудеснику получило название домеркинского.

«В костюмчике, что сидел на мне, как на барабане, я буду выглядеть на все сто! Для этого задания, разумеется. — Зина вдруг печально вздохнула. — Ах, я так мечтала о таком костюме! — вспомнилось ей. — А теперь он висит на мне, как на вешалке, и годится только для того, чтобы попасть в нем в секту. Если бы не задание, я бы в таком прикиде ни шагу из дома не сделала!»

Зина еще раз взглянула на свое лицо: «Денек обойдусь без макияжа. Только не испугать бы своих впечатлительных соседей. А то, чего доброго, решат, что в мою квартиру залезла воровка. Да и на знакомых в метро можно натолкнуться. Когда дуреешь от скуки и тянет с кем-нибудь поболтать, их ни за что не встретишь! А если, например, огромная стрелка на колготках, так они тут как тут. Пачками входят на ближайшей остановке и радостно мне улыбаются. Ничего, я надену темные очки, и меня никто не узнает. Когда будем подъезжать к нужной станции, сниму. Может, немножко пройтись синими тенями под глазами? Нет, это, пожалуй, слишком».

Наконец Зина была готова. Из огромного зеркала на нее испуганно смотрела женщина неопределенного возраста, с ввалившимися щеками и в костюме явно с чужого плеча. По дороге к автобусу Зина даже пару раз всхлипнула. Унылая картина по-прежнему стояла у нее перед глазами. Путь до станции, где собирались «листовочники» Катерининой секты, показался в три раза длиннее, чем обычно. Если Зина добиралась туда, чтобы попасть в свой любимый парфюмерный магазин, она еле-еле успевала просмотреть по дороге новый глянцевый журнал. Когда объявили нужную остановку, она пожалела, что в вагоне немного народу. Если бы ей пришлось работать локтями, чтобы оказаться на платформе, было бы как-то спокойней. Транспортная разминка часто придавала ей силы. Сейчас она в одиночестве стояла перед дверями, на которых была написана зловещая фраза, очень подходящая к моменту. «Выхода нет, — проговорила Зина. — Придется идти».

Когда двери открылись, она вспомнила о своих темных очках и поспешно сняла их. Хорошо еще, что от них не оставалось следов на переносице. На платформе было не очень многолюдно. Зина измученной походкой направилась в противоположный конец зала. Измученность была самой настоящей, так как она чувствовала себя не в своей тарелке. Вдруг ей преградили дорогу два высокорослых юнца в бейсболках. Они одинаковыми приятными голосами залопотали что-то о всемогущем братстве, которое они представляют.

— Если вы присоединитесь к нам, вам откроется новый смысл жизни. — Это было единственное, что Зина сумела понять из их мягких увещеваний.

«Думаю, я хорошо справляюсь, — подумала она. — Напугали они меня будь здоров! Я и правда сначала даже отпрянула. Надо же им было так выскочить из-за колонны. Поворотник ошибся. Ничему их не обучают, по крайней мере этих, из метро. Так наскакивать на человека, который спокойно идет по своим делам и никого не трогает! И сразу же начинать нести какую-то заумную чушь». Зина решила, что сомнения отыграны сполна. Нужно переходить к появлению заинтересованности.

— Это очень интересно, что вы говорите, — она слабо улыбнулась. — Я в последнее время много думаю о смысле жизни.

Юнцы взглянули на нее так, словно она внезапно призналась в том, что работает на иностранную разведку. То ли они не относились к числу ярых приверженцев своего учения, то ли Зина поторопилась со своим признанием. Наверно, чаще всего им приходилось долго вдалбливать пойманному прохожему одно и то же. И все равно многие умудрялись благополучно ускользнуть, не заикнувшись о своих проблемах с жизненным смыслом. Поэтому, когда о них заговорила Зина, юнцы долго трясли ее руку и вручили ей не одну листовку, а сразу несколько. «Может, думают, что у меня сколько угодно таких же замороченных друзей?» — предположила она, пряча листовки в сумку. Ей предложили позвонить по указанному там телефону. Зина спросила, с кем ей предстоит говорить? Кроме номера, никаких сведений на листовке почему-то не было.

— Созвонитесь со старшим братом, и он запишет вас на собеседование, — сказал один из юнцов, тот, что был повыше и посимпатичней.

— Мы протягиваем руку помощи только тем, чьи помыслы совершенно чисты, — подхватил второй, у которого под глазом угадывался давнишний синяк. — Тем, кто не одержим ни жаждой наживы, ни желанием мести.

— На собеседовании речь пойдет обо всем, что вас волнует, в том числе и об этом, — в разговор снова вступил первый.

Зина чувствовала, что еще немного и ей не выдержать этого заунывного канона. Самое главное она уже узнала. Можно было потихоньку отчаливать.

— Спасибо, я все поняла. Я позвоню, — сказала она и направилась восвояси.

— Ничего кобылка, — услышала Зина тихий шепот за своей спиной.

«Неплохо для изнуренной диетой женщины без макияжа», — решила она, быстро скользнув в вагон и падая на сиденье. Из офиса она позвонила «старшему брату» и записалась на собеседование. Затем гордо вошла в кабинет Поворотника, у которого в это время сидела Дашка, и заявила:

— Если понадобится сыграть еще кого-нибудь, вы знаете, к кому обратиться.

Потом она полчаса рассказывала о своей встрече с двумя типами устрашающего вида: «Какие-то громилы, одним словом». По словам Зины, они буравили ее взглядами и засыпали каверзными вопросами.

— В метро, наверно, не совсем подходящая для этого обстановочка? — спросил Поворотник.

— Их это не колышет, — ответила Зина. — А я старалась пропищать ответы, когда не шумели поезда.

— Молодец! — Шеф явно был доволен ее дебютом. — Но учти, следующее собеседование может оказаться серьезней. Даша объяснит тебе некоторые психологические тонкости, она у нас большой специалист по этой части.

Зина с Дашей остались наедине.

— Признайся, подруга, ты все выдумала насчет громил? — спросила Даша. — Тебе встретились безобидные на вид подростки?

— С чего это ты взяла?

Зина обиделась, а потом, не выдержав, задала вопрос: неужели Дашка их когда-то уже видела?

— Может, их, а может, таких же, как они, — ответила та. — Но я поняла, что ты врешь, по твоему взгляду. Тебе нужно поработать над этим. Тот, кто будет проводить собеседование, вполне может знать такие хитрости.

И Дашка принялась объяснять.

— Когда кто-то планирует будущее, он смотрит в строго определенную сторону, а когда вспоминает прошлое — в противоположную. — Дашка задумалась, стараясь вспомнить, в какую именно. — Зин, в какую сторону я сейчас смотрела? Вправо или влево? Не заметила? Жаль. Но ничего, потом разберемся. Когда человек говорит правду, перед ним возникает картинка. Он уже видел ее раньше, понимаешь? Значит, он вспоминает прошлое. Поняла? А если человек врет, то никакой картинки у него наготове нет. И он направляет взгляд в другую сторону, как бы стараясь придумать ее на ходу. Как бы поспешно заглядывает в будущее. Или его взгляд вообще начинает тревожно бегать. Тут кто угодно догадается, что перед ним отъявленный врун.

— Ой, как все запутано!

Зина уже была близка к тихому отчаянию, за которым у нее обычно следовала громкая речь в адрес собеседника, перемежаемая самыми крепкими из ее любимых словечек.

— Как же мне быть?

— Да очень просто! — заверила ее Дашка. — Нужно заранее придумать картинки на все возможные случаи. Много и не требуется. Например, ты не успела перепечатать отчет, потому что полдня кокетничала с одним из посетителей. В офис врывается разгневанный шеф и набрасывается на тебя с упреками. Где отчет? Чем ты вообще тут занимаешься! За что тебе деньги платят? И кого это ты поила кофе из любимой кружки своего начальника? Знакомая картина? Так вот, все что требуется сделать, заранее представить себе, как в офисе внезапно отключили свет, и его не было полдня. Или все что угодно, вплоть до приземления на нашу крышу инопланетного космического корабля. Хотя нет, насчет НЛО лучше не надо, это тебе будет сложно. В общем, заранее готовишь картинку. Когда тебя начинают расспрашивать, выдаешь свою выдумку. Результат: картинка у тебя перед глазами, и ты смотришь в нужную сторону. Никто тебя не поймает. Понятно?

— Да, — кивнула Зина. — Только один вопрос: нужная сторона — это все-таки какая?

Собеседование было назначено на следующий день, на четыре часа, и все оставшееся время Зина усиленно тренировалась, как советовала ей Дашка. Проделав кучу опытов, они с горем пополам выяснили то, что так волновало секретаршу. Назавтра к Зине подошел Поворотник и осведомился, отправила ли она факсы, как он просил. Зина, которая со всеми новшествами и думать о них забыла, наклонилась под стол, делая вид, что ищет там скрепку. Двух секунд ей вполне хватило на то, чтобы наглядно представить себе, как она отправляла бы «эти чертовы факсы». Вынырнув из-под стола, она сказала шефу, что все сделала. И представила, что это так и есть.

— Зина, что ты увидела в том углу? — с интересом спросил Поворотник. — Снова будешь приставать насчет ремонта? Я же сказал: сделаем в свое время. Подумаешь, пятнышко на стене.

Отправляясь на собеседование, Зина снова надела свой знаменитый костюм. И очень расстроилась, что никто не заметил, как он теперь на ней висит. Ее путь лежал мимо сотни зеркальных витрин, и это не прибавило Зине хорошего настроения, хотя в них отражалось именно то, что она хотела увидеть: она похудела. Однако не испытала никакого удовольствия, ведь теперь она была в одежде не своего размера. Такой маскарад нравится далеко не каждому. Зина была полностью согласна с французской мудростью, которая гласит: платье нужно выбирать на размер меньше, а обувь — на размер больше. И ни в коем случае не наоборот!

Поглядывая в бумажку, на которой у нее был записан адрес, Зина оказалась в маленьком дворике, со всех сторон окруженном приземистыми кирпичными домами. Отыскала нужный подъезд и поднялась по заплеванной лестнице на третий этаж. Оформление входа указывало на то, что «братья» собираются бороться за души заблудших всеми возможными методами. Во всяком случае, дорогая видеокамера входила в их число. Зину впустили внутрь, без промедления. Наверно, она уже достаточно сжилась со своей ролью. Открывший ей дверь молодой человек был точной копией «листовочников» из метро, только лет на десять постарше. Та же милая улыбка и такой же вкрадчивый мелодичный голос. Приглядевшись, она даже заметила у него под левым глазом подобие следа от синяка. «Это они так ищут смысл жизни? Сочувствую! — подумала она. — Ах, нет, это просто тень так упала, беру свои слова обратно».

— Вы записывались к брату Евстахию? — спросил молодой человек, раскрыв дорогой органайзер.

Зина утвердительно кивнула и назвала свою фамилию. Ее голос почти не дрожал. Ничего пугающего в окружающей обстановке она пока не замечала. Даже покрутила головой по сторонам в ожидании, не появится ли откуда-нибудь сестра Венеры. Накануне Поворотник продемонстрировал ей фотографии Катерины в разных ракурсах, и секретарша поклялась, что узнает ее где угодно. К Зине постепенно возвращалась ее обычная манера поведения. Эмилия Романовна без колебаний назвала бы ее развязной. Зина же чувствовала, что вновь обретает свое очарование и раскрепощенность.

— Третья дверь налево. Можете пройти, у него сейчас никого нет, — сказал молодой человек с органайзером.

Зина толкнула дверь и переступила порог самого обычного кабинета. На стене висело несколько календарей с цветами, котятами и красотками в кимоно. Возле компьютерного стола стояло вертящееся кресло. Сейчас оно почему-то пустовало. Зина осмотрелась еще раз, ничего не понимая. Мало того, что она ожидала увидеть затемненную комнату с горящими свечами, а не кабинет служащего средней руки. Так где же хозяин, который, как ей сообщили, на месте и свободен? Зина не могла сдержать любопытства и подошла к компьютеру. Ей смертельно хотелось узнать, как его использует брат Евстахий. На экране монитора застыла любимая Зинина игра. Когда на работе выдавалась свободная минутка, секретарша сразу начинала гонять такие же цветные шарики.

Вдруг позади нее раздались шаги. Зина резко обернулась и вскрикнула от неожиданности. Оказывается, она приняла за дверцу встроенного шкафа дверь в маленькую комнатку — закуток, прилегающий к кабинету. Все время, пока она изучала обстановку кабинета, «брат» Евстахий находился в этой каморке. «Неужели это спецприемчик из их арсенала? — подумала Зина. — Но я не делала ничего такого. Если бы Дашка накололась с дверью так же, как я, она бы точно полезла проверять все ящики. Так что я молодец! — Она в срочном порядке старалась успокоиться. — Ну, и что это за «брат»? — размышляла она насчет Евстахия. — Видали вы где-нибудь такое лупоглазое недоразумение?»

Еще с минуту Зина и «брат» Евстахий пристально разглядывали друг друга. У «брата» была бородка-эспаньолка, разноцветная, как Зинины локоны. Двигался он, энергично раскачивая бедрами, довольно широкими для такого тщедушного субъекта. На «брате» были джинсы и жилетка, отороченные мехом и вышитые стеклярусом. Если бы Зина встретила его где-нибудь в другом месте, она не постеснялась бы спросить, где он взял эдакую прелесть. Она подумывала о том, что скоро предстоит обновить гардероб, и такие вещички вполне могли ей подойти. Но сейчас было не до того. С появлением хозяина комната приобрела совершенно другой вид. Пожалуй, можно отлично обойтись без свечей и прочих ритуальных атрибутов.

— Вы уже давно здесь? — мелодично спросил Евстахий.

— Нет, я пришла только что, — прощебетала Зина.

«Брат» кивнул ей на стул и сам плюхнулся в кресло возле компьютера. При этом он поджал похожие на ходули ноги так, что они упирались в подбородок, прикрытый эспаньолкой. «Вот акробат выискался! — подумала Зина. — Смотри не слети с кресла. Ну, начинаем экзамен?»

— Какие проблемы привели вас к нам? — спросил он.

Судя по его тону, «брат» уже задавал этот вопрос не меньше тысячи раз. Зина принялась излагать свою легенду. Это оказалось совсем несложно, потому что история, совместно выдуманная Дашкой и Поворотником, перекликалась с ее жизнью. Сама она еще больше приблизила ее к реальным событиям трехлетней давности, когда от нее сбежал муж. Переживать из-за его ухода Зине давно надоело. Она смотрела на те времена с юмором. Зачем же выдумывать какие-то небылицы, когда зря пропадает хорошая история из жизни? Зина красочно рассказала о том, как случилось, что ее жизнь утеряла смысл. Евстахий слушал, не перебивая и не глядя в сторону посетительницы. Разрытый под окном котлован, из которого торчали ржавые трубы, похоже, интересовал «брата» гораздо больше, чем чья-то жизненная драма. Неожиданно он вскинул на Зину свои колючие глазки и спокойно заявил:

— А ведь вы все врете, девушка. Если что-то подобное и происходило в вашей жизни, то очень давно. Не так ли? Не стесняйтесь, здесь все свои.

От такого выпада Зина совсем растерялась, и ее глаза начали отчаянно метаться по комнате. «Черт! Дашка же говорила мне, что ни в коем случае нельзя, чтобы глаза бегали. Что же мне теперь делать?» — Она почувствовала, что у нее выбили почву из-под ног. Неужели этот тип наблюдал за ней, пока она была в его кабинете одна? «Брат» мгновенно перехватил взгляд, который Зина непроизвольно кинула на монитор.

— Совершенно верно. Раздавленные изменой люди не бросаются со всех ног рассматривать чужую оргтехнику, можете мне поверить, даже если они в комнате совершенно одни. Они или сидят, глядя в одну точку, или бродят, как сомнамбулы, не замечая ничего вокруг.

«Надо что-то придумать и выкрутиться», — твердила себе Зина. Ее лоб постепенно покрывался испариной.

— Ну, и кто же вы такая? Журналистка или любительница рискованных пари?

Зине показалось, что разноцветная бороденка Евстахия начала угрожающе топорщиться. Пока секретарша собиралась с мыслями, а «брат», нехорошо усмехаясь, ждал, дверь кабинета распахнулась. На пороге стояла знакомая Зине по фотографии дама. «У сестры пропавшей толстушки хороший вкус! — подумала Зина, разглядывая Катерину. На той был белый костюм с черной отделкой, на шее — толстая нитка черного жемчуга. — И в средствах эта фермерша, по-моему, не стеснена». Катерина оглядела посетительницу Евстахия и, не найдя в ней ничего интересного или подозрительного, сказала «брату» твердым голосом:

— Когда освободишься, зайди ко мне. Помнишь, мы обсуждали назначение девушки из косметической фирмы? — Евстахий испуганно мотнул головой, что означало согласие, а Зина замерла как изваяние. — Она занимает там высокий пост, как и моя сестра, — продолжала Катерина. — Думаю, ей можно поручить провести наше собрание. Подготовь все необходимое.

Не удостоив больше никого взглядом, она захлопнула дверь, и цокот ее элегантных каблучков постепенно затих вдали. Зина ощутила, как силы возвращаются к ней. Самое главное она узнала. Раз сестрица пропавшей ведет себя здесь, как хозяйка, значит, занимает в «братстве» далеко не последнее место. «Какая я молодец, что не сидела перед «братом», как кролик перед удавом, когда она заявилась! — Зина почти торжествовала. — А то она бы тоже привязалась, кто я такая. А от Евсташи я как-нибудь отвяжусь. Недолго осталось. Он думает, что шибко умный, а сам лопух лопухом. Я это сразу поняла. Тем более теперь мы с ним в одинаковом положении. Он застал меня врасплох, а его начальница здорово озадачила его самого. Вон как губешки затряслись».

— И на чем же мы остановились? — спросил наконец Евстахий.

Зина сразу поняла, что не ошиблась. Куда девалась тихая угроза в его писклявом голосе? «Брата», похоже, уже не так интересовало, кто такая Зина и зачем явилась к нему. «Отпусти меня по-хорошему, — мысленно посоветовала ему секретарша. — Никаких тайн я с собой не унесу. И тебя твои «братья» ни в чем не упрекнут. Мне же популярно объяснили, что твоя задача проверять чистоту помыслов. Я вам не подхожу. Ну, и спасибо, до свидания, до новых встреч. Идет? Только насчет новых встреч я, конечно, загнула». В то же время она представляла, как спорит с одной своей школьной подругой, что запишется на собеседование и вступит в секту. Подруга, редкостный скептик, смеялась и говорила, что этому никогда не бывать. Потому что в жизни у Зины все нормально и отсюда ее цветущий вид. Ее не подпустят к секте на пушечный выстрел. Такой спор вполне мог случиться на самом деле. Зина даже представила себе наглый переливчатый смех подруги, который иногда ее просто бесил.

— Простите, что вы сказали? — Секретарша оторвалась от своей фантазии, так и не сумев ни в чем убедить вредную подругу. — На чем мы остановились? На том, что вы меня раскусили. Причем легко и просто. Только не свалитесь с вашего кресла от гордости. Я действительно заключила пари с моей подругой, что проберусь сюда и вы ничего не заподозрите. Между прочим, проиграла из-за вас пять бутылок шампанского!

Через минуту Зина уже была на улице и вдыхала аромат разложенной на лотке выпечки, вокруг которой вились стаи ос. Ей совсем не хотелось ни сдобных булочек, ни пирожных, но запах действовал на нее как-то успокаивающе. Потом она перевела взгляд на нежно-голубое небо, постояла еще немного и направилась к метро.

— Ну, как все прошло, рассказывай, — накинулся на Зину Поворотник, как только она очутилась в офисе.

— На высшем уровне, — гордо отрапортовала она. — Только Евстахий застукал меня возле своего компьютера. Я не удержалась, чтобы не взглянуть, во что играют сектанты в свободное время.

— Та-ак, — протянул Поворотник. — Даша, я ведь поручил тебе как следует подготовить Зину к этому мероприятию. Вы полдня выясняли, как ей нужно будет ходить и куда смотреть, если я не ошибаюсь? Так почему же, придя в кабинет, ты сразу же кинулась к своим игрушкам? Когда ты занимаешься ими здесь, я смотрю на это сквозь пальцы, но там...

— Она растерялась, — вступилась за Зину Дашка. — Очень нервничала. Не сердитесь, шеф. Пусть она хотя бы расскажет, что же там произошло.

— Ребята, я ведь простой секретарь! — Зина отвернулась к окну, стараясь скрыть набежавшие на глаза слезы. — А вы хотите, чтобы я за один день превратилась в Мату Хари?

— Ладно, рассказывай, что ты называешь «все прошло на высшем уровне». — Поворотник строго посмотрел на нее и скрестил руки на груди.

Зина вытерла слезы и еще дрожащим от обиды голосом начала:

— Мне сказали, где кабинет Евстахия. Он был открыт, но там никого не было. Так мне показалось. Ну, и я стала ждать.

Дойдя до момента, когда появилась Катерина, секретарша сказала:

— Что ни говорите, а самое главное я узнала. И если не считать небольшого прокола, справилась на «отлично». Так что нечего придираться ко мне по пустякам. Эта тетка в жемчугах — одна из главных в их секте, это уж как пить дать. Если не самая главная.

— Ну, здесь ты, пожалуй, хватила через край, — заметил Поворотник. — Почему ты так решила?

— Да потому что Евстахий, как только она распахнула дверь, задрожал посильнее, чем я. Представляете?

Дашка и Поворотник задумчиво закивали в ответ.

— Ну, я-то понятно, — Зина продолжила рассказ. — Попала в здание секты, там поняли, что я вроде как шпионка. Мне было чего бояться. Но этот, с крашеной бороденкой! Мне казалось, его вообще трудно напугать. И вдруг он аж затрясся весь!

— Постарайся поточнее вспомнить весь их разговор, — потребовал шеф.

Зина наморщила лоб, поводила глазами по сторонам и наконец произнесла:

— Она велела ему зайти к ней, чтобы обсудить новое назначение какой-то девицы. Та занимает видное место в косметической фирме. В какой именно, она, конечно, не говорила. Но я думаю, что это «Кери Эйч» и есть. И пост она там занимает такой же, как Венера. Тетка сказала: «Как моя сестра».

— Ах, вот оно что! — Дашка всплеснула руками. — В их секту входит какая-то другая сотрудница «Кери Эйч» того же ранга, что и Венера! Наверно, это ее жука я видела в Катеринином доме. Думаю, что при приеме в секту новичок вносит определенную сумму или дорогую вещь той же стоимости. Таких жуков с изумрудными глазками очень мало. Их дают только заведующим отделениями...

— Не тараторь, — попросил Поворотник. — Лучше сначала соберись с мыслями.

Дашка перевела дух и, подумав, что временами шеф бывает все-таки ужасным занудой, заговорила медленней. Если она видела у Катерины брошку той девушки из «Кери Эйч», о которой сегодня слышала Зина, это значит, что нет никакой связи между Венериной сестрой и «гусаром». Открылись серьезные новые обстоятельства. Так? Да и на то, что Катерина причастна к исчезновению сестры, теперь ничто не указывает. Может, секта и занимается темными делишками, но к их делу это не относится. На это указывают слова Катерины. Заглянув к Евстахию, она, скорее всего, понятия не имела, кто такая Зина. Значит, ей незачем было говорить неправду. Конечно, можно предположить, что в секте существует система паролей на разные случаи...

— Слишком сложно, — возразил шеф. — Катерина могла просто повернуться и уйти, раз видела, что человек занят. Просто попросила бы зайти, когда он освободится. Нет, она говорила, не допуская мысли о подвохе. Так что кое-что начинает проясняться.

— Зинка, ты молодчина! — сказала Дашка.

— И будешь дважды молодчина, если наконец займешься бумагами, — добавил Поворотник. — Экстренное задание — одно, а твоя непосредственная работа — другое. Она тоже не должна страдать. А у нас с Дашей есть срочные дела.

Проходя мимо Зины, он похлопал ее по плечу. А также прошептал секретарше на ушко нечто такое, отчего она расхохоталась и игриво хлопнула его по руке. Дашка подумала, что бумаги сегодня же будут в полном порядке.

— Какие же у нас намечаются срочные дела? — спросила она, войдя за Поворотником в его кабинет.

Шеф ответил, что по последним сведениям одно Дашино пророчество вот-вот может сбыться.

— Это которое? — Она на всякий случай решила уточнить. — Я ведь иногда выдаю их по десятку в день.

— Мне это известно. Хорошо еще, что они все-таки редко сбываются, — усмехнулся шеф. — Сейчас я имею в виду «гусара». Помнишь, ты говорила, что когда-нибудь он нарвется на серьезную особу?

Даша с готовностью кивнула. Неужели это произошло?

— Я уже рассказывал о его новом объекте — даме, которая заправляет строительной фирмой. Неизвестно, на чем он собирается ловить эту бизнесвумен. Но котлован, который она вырыла на своем садовом участке, вызывает у меня некоторые подозрения. «Гусар» и бизнесвумен уже какое-то время на уик-энд отправляются к ней на дачу. Сегодня как раз пятница. Поехали-ка посмотрим, как «гусар» там расположился. Неподалеку, кстати, загорают двое наших приятелей.

— Едем! — решительно воскликнула Дашка. — А то я уже боялась, что вы подкинете мне еще одно дело о сбежавшей красотке! Вы бы видели эту парочку. Неравный брак! Кстати, невеста — поклонница пирсинга. Она вся в колечках, ну, просто вся!

— Потом расскажешь, у нас мало времени, — Поворотник попытался прервать ее рассказ.

— Наверно, из-за колечек старичок и не смог устоять. Думаю, она при малейшем движении звенит, как будильник, если его поставить на пустое ведро. А старичок плохо слышит и... — говорила Дашка, пока они ждали лифт, спускались на нем вниз и шли к машине Поворотника.

Возле машины он смерил ее таким взглядом, что она наконец замолчала. «И что это на меня нашло? — удивлялась Дашка чуть позже. — Никогда не была болтушкой. Просто очень хочется взглянуть на то, как «гусар» устроился на этот раз».

— Дамочка заказала пять кубов бетона. Ей должны были привезти их сегодня к вечеру, — рассказывал Поворотник по дороге. — Но на даче сейчас нет ни одного рабочего. Это тебе о чем-нибудь говорит? Как считаешь, Даша, дамочка собирается сама укладывать этот бетон или хочет заставить нашего увальня? А то ведь бетон схватится, деньги пропадут...

— Какой кошмар! — ужаснулась Дашка. — Вдруг она решила расправиться с «гусаром» таким способом?

— Ты же сама говорила, что он допрыгается. Вот и нашлась женщина, умеющая постоять за себя.

Начинало смеркаться. На подъезде к даче бизнесвумен Дашка и Поворотник столкнулись с двумя внештатниками, которые, по словам шефа, уже давно были там. Неподалеку стояла милицейская машина.

— Вы как раз вовремя. Ваш знакомый со своими ребятами уже здесь, — обратился к Поворотнику один из внештатников, веснушчатый парень по имени Коля.

— Что здесь произошло? — спросил шеф, решительно направляясь к большому кирпичному дому, где горело только одно окно на первом этаже.

— Дамочка что-то подлила своему увальню за ужином. Мы вмешались, когда она тащила его к яме, — начал докладывать внештатник.

— Сильная девушка, — уважительно сказал Поворотник. — Но я думаю, это все равно было непросто.

— Конечно, — кивнул Коля. — Материлась на чем свет стоит.

Войдя в освещенное помещение, оказавшееся кухней, Поворотник пожал руку начальнику опергруппы. На низком диване, озираясь по сторонам ничего не понимающим взглядом, полулежал Петюня. Недалеко от него под пристальными взглядами нескольких дюжих парней сидела растрепанная особа средних лет. Дашке она показалась похожей на взбесившегося зверя.

— Суд может посчитать ваши действия покушением на убийство, — спокойно говорил ей начальник опергруппы. — То, что вы тщательно подготовились, не будете отрицать? Яма, бетон, который вы просили привезти вечером. Как все это объяснить?

— А никак! — не унималась бизнесвумен. — То, что я делаю на своем участке, мое личное дело!

— Но вы что-то подмешали вашему другу. Клофелин или какое-то другое лекарство? Молчите? Ничего, мы выясним.

— Да, я добавила лекарство, но не специально. Просто перепутала флаконы. Хотелось сделать его более темпераментным. — Она бросила в сторону Петюни презрительный взгляд. — Могу показать то, другое средство. Да и от такого количества клофелина никто не умирает, — добавила она. — Я точно знаю, у меня мама фармацевт.

— А никто и не говорит, что вы хотели его отравить. Вас же застукали, когда вы тащили его к яме. Там сколько угодно следов. И ни одного целого куста по дороге не осталось, представляешь? Как будто каток проехал! — обратился опер к Поворотнику. — К тому же у меня есть свидетельские показания вот этих молодых людей. — Он кивнул в сторону внештатных сотрудников бюро.

— Я совершенно не понимаю, в чем меня пытаются обвинить! — под занавес бизнес-леди возмущенно завопила. — Я же ничего не сделала! Этот тюфяк, как видите, цел и невредим!

Начальник опергруппы о чем-то тихо переговаривался с Поворотником. Закончив разговор, шеф дотронулся до Дашкиного плеча:

— Сейчас забираем этого молодчика и едем в офис. Наши ребята потом представят милиции свои отчеты. Здесь он ничего не успел натворить, а нам есть о чем с ним потолковать. Поехали.

— Ну, что, попался? — ласково прошептала Дашка Петюне уже в машине.

— Это мы еще посмотрим, — сказал он, с трудом ворочая языком. — А где же сегодня твои серьги и топики-шортики? Или ты в походной форме?

Как только они оказались в офисе, Поворотник усадил Петюню возле своего стола и начал допрос. Тот вдруг стал на удивление покладистым. Возможно, на него так подействовало лекарство. Поступок бизнес-леди, по его словам, объяснялся просто. Он узнал-таки, где ее слабое место.

— У нее давнишний роман с одним женатым дядечкой, который помогает ей с заказами, — поведал он Поворотнику и Дашке. — Вы же сами понимаете, такая помощь дорого стоит. Разводиться дядечка не собирается и очень не хочет, чтобы его жена что-то узнала о тайной связи. Вот я и попробовал припугнуть эту деловую. Потребовал денег за молчание. Сперва она разыграла испуг, просила подождать. Потом прикинулась, что безумно влюблена и больше всего страдает оттого, что я так с ней обошелся. Я поверил. Невероятно, но поверил! А что было дальше, вы знаете.

— Теперь ты понимаешь, чем обязан моим ребятам? — спросил Поворотник, заглядывая в Петюнины все еще мутноватые глаза. — Или отвезти тебя обратно на участок твоей дамы сердца? Полюбуешься, во что уже превратился тот самый бетон. Ты в его марках разбираешься?

В бетоне Петюня ничего не понимал, но, судя по тому, как сверкнули его глаза, решил при случае исправить это. Ехать обратно на дачу ему не хотелось.

— Тогда рассказывай о том, что ты поделывал в последние месяцы, — сказал Поворотник.

Здесь Поворотника и Дашу ожидало большое разочарование. Петюня и не думал отрицать эпизод с Эмилией Романовной. Утверждал, что сплавить ее драгоценности еще не успел и обещал все вернуть. Но, увы, твердо стоял на том, что ни разу в жизни не видел никакой Венеры. Напрасно Дашка с Поворотником просили его повнимательней взглянуть на фотографии. Все было бесполезно.

— Я скоро вернусь, — сказал шеф, поднимаясь из-за стола.

Выйдя из кабинета, он набрал номер Эмилии Романовны. «Сейчас их светлость сочтет меня законченным грубияном, — подумал он, слушая длинные гудки. — Не коммуналка, а сонное царство». На девятом звонке Эмилия Романовна сняла-таки трубку. Поворотник сразу понял, что это именно она, хотя ее голос был совсем не таким, как он ожидал. Эмилия Романовна еще не ложилась спать и, похоже, в ближайшее время не собиралась. Ее голос, когда она отвечала детективу, звучал радостно. Поворотник извинился за поздний звонок и сказал:

— Необходимо, чтобы вы приехали сюда. Чем скорее, тем лучше. Я высылаю за вами машину.

— О, неужели это обязательно? — Веселье в голосе Эмилии Романовны сменилось разочарованием. — У меня тут такой праздник...

— Вот и отлично, — с досадой перебил ее Поворотник. — Поделитесь, когда приедете. Машина скоро будет.

Прошло минут сорок, и в кабинет Поворотника вошла раскрасневшаяся Эмилия Романовна. Она хотела сказать «здравствуйте», но не успела. Осеклась, заметив Петюню. Эмилия Романовна ахнула, а потом, гордо вскинув голову, подошла к окну и забарабанила по нему тонкими пальчиками.

— Скажите только одно, — тихо попросил ее Дашин шеф. — Это тот, о ком вы говорили? Похититель ваших драгоценностей?

Она слабо кивнула.

— Хорошо. Позже уладим кое-какие формальности, а пока мне нужно побеседовать с дамой, — сказал шеф Петюне. — Тебе придется побыть в Дашином кабинете. Твои спасители сейчас как раз там, так что ты не заскучаешь. Присаживайтесь, Эмилия Романовна.

Когда Поворотник и Дашка остались наедине с клиенткой, глава агентства взглянул Эмилии в глаза так проникновенно, как умел делать только он, да и то в исключительных случаях.

— Может быть, в виду того, что у вас большая радость, вы согласитесь дать показания на этого субъекта? Он говорит, что все ценности на месте. Я свяжусь с кем положено, и организуем выемку.

— А! — Она вдруг решительно махнула рукой. — Пропади оно все пропадом! Таких подлецов нужно наказывать. Но почему же вы до сих пор не спросили, что за радость у меня приключилась? Вернулась Венера! Сейчас она сидит у меня в гостях, — Эмилия Романовна лукаво улыбнулась, — причем не одна.

— Я почему-то думал, что именно так и случится, — развел руками Поворотник.

Потом он отозвал в сторону Дашку.

— Поедешь сейчас вместе с Эмилией Романовной. Убедишься, что все в порядке и игра в прятки закончена. Что гражданка, которая сейчас находится у нее в гостях, и есть Венера Потапова.

— Вы в этом сомневаетесь? — изумилась Дашка. — Кто же это еще может быть? Разве можно с кем-то перепутать свою лучшую подругу?

— Надеюсь, что на этот раз все точно, и никто никого не перепутал, — усмехнулся шеф. — Но мы так долго возились с проблемой, которой не существовало, что хочется быть полностью уверенными. — Он наставительно поднял указательный палец. — Подумать только, сколько работы мы провернули, пока эта красотка занималась своими амурными делами! Так что поезжай. Завтра у тебя отгул. Выспишься как следует. Но это завтра. А сейчас, — он посмотрел на часы, — начало третьего, значит, отгул у тебя уже сегодня. И мы наконец закроем это дело.

— А мой отпуск? — хотела спросить Дашка, но по лицу шефа поняла, что сейчас не лучшее для этого время.

В знакомой ей комнате, нежно глядя друг другу в глаза, сидела влюбленная парочка. Женщина со снимков, над которыми колдовала Дашка, заметно постройнела. Хотя до габаритов, которые получились с помощью компьютерной программы, ей было еще далеко.

— Венера Потапова?

Дашка не сомневалась, что так оно и есть, но ей нужно было выполнить поручение шефа.

— Венера, но не Потапова, — радостно улыбнулась женщина, помахав ручкой, на которой переливалось новое обручальное колечко. — Захарова.

«Программа-максимум, — подумала Дашка. — Венера и правда молодец!»

Потом перевела взгляд на ее похитителя, симпатичного блондина. Сейчас его лицо выглядело осунувшимся, но Дашка догадывалась, что не так давно он был похож на пухлого херувима, какими их изображали на старинных фресках. «Вот такие, как он, оправдывают мнение, что полные люди не могут быть злыми», — решила Дашка. Ей даже представилось, как Венера и ее избранник следовали советам ассистента, который читал лекцию перед сеансом Сильнова. Помнится, он говорил так: «Печете картошку. Потом разрезаете картофелину на много маленьких кусочков и с наслаждением смакуете каждый кусочек». Что ж, под такими влюбленными взглядами это было вполне реально. Да и любая физическая активность полезна желающим похудеть, а их у нее точно хватало. На столе уже появились бутерброды с хлебцами из цельного зерна и зеленый чай. Дашка подумала с тоской, что если бы среди присутствующих было меньше борцов с лишним весом, то здесь красовалась бы бутылка шампанского. Встреча напоминала самое обычное, хотя и позднее, чаепитие.

— Почему же вы решили вот так скрыться, не сказав никому ни слова, не оставив хотя бы какую-нибудь записку? — спросила она Венеру.

— Я просто боялась поверить в свое счастье, — ответила та, потупившись. — Не хотела причинять никому хлопот, но решила, что не могу упустить свой шанс. Понимаете, каждый раз, когда я встречала кого-то, кто казался мне моей судьбой, хотелось с кем-нибудь поделиться радостью. И сразу все шло наперекосяк. Я ругала себя: и кто, спрашивается, за язык тянул? Может быть, у меня тогда все равно ничего бы не получилось. Просто еще не встретила своего единственного. Но я стала ужасно суеверна и ничего не могла с этим поделать. Специально не стала брать с собой никаких вещей, чтобы не было лишних надежд и сожалений. Решила уйти к моему зайчику в костюме, в котором ездила на сеанс. Вы думаете, я ненормальная?