Удержать в руках Пташку (СИ)

1

Наташа

Бывает ли жизнь дерьмовой в восемнадцать лет? Бывает ли она дерьмовый у дочки богатых родителей? Деньги никак не влияют, наоборот, как по мне, так именно они и приносят всё это дерьмо.

Я, конечно, не говорю, что без них зашибись как хорошо, но, когда их много, и жажда наживы не уменьшается, то в этом мало хорошего. Особенно, для родных, для семьи того, кто страдает этой жаждой… По крайней мере для моей семьи деньги стали причиной многих неприятностей.

Три года назад, (а может и раньше) отец завел любовницу. Мама узнала и не придумала ничего лучше, чем залить это всё элитным шампанским и дорогим вином.

Вскоре, находиться дома стало почти невозможно. Кроме крика и выяснений отношений, с постоянными упреками в адрес друг друга, я не слышал от родителей ничего.

Год назад они развелись. В дом переехала любовница отца. Играть роль хорошей мачехи она не собиралась. Да, и какая из неё мачеха? Она всего на десять лет меня старше. И, по-моему, она сильно расстроилась, узнав, что мы с братом, после развода родителей, остались с отцом. С Кириллом все понятно, он уже потихоньку вникал в дела компании, он был единственным сыном и наследником отца. Но и на меня, как оказалось, у него тоже были планы. Поэтому он и добивался, чтобы я осталась с ним. Хоть выбор так себе. Отец, который думает о наживе, или мать алкоголичка, пусть и при деньгах. Правда, я не уверена, что с её образом жизни, она долго при них будет.

Не знаю, как Кирилл, но я чувствовала себя сиротой при живых родителях.

На той неделе мне исполнилось восемнадцать. А сегодня я узнала, что мой отец уже нашел мне жениха. И уже в этот понедельник я с ним познакомлюсь.

Камилла, (дурацкое имя) любовница отца, не смогла сдержаться, её довольное лицо так и стоит перед глазами, ведь она наконец-то избавится от меня. Никак не могу понять, чем я ей так мешаю. Она злая стерва, которой удалось захомутать богатенького мужика. И я не понимаю, неужели отец не видит её двуличность? Хотя — пофиг. Пусть разбираются сами.

После того, как поругалась с отцом, из-за его решения, я вызвала такси и свалила из дома.

— Привет, какие планы на вечер? — позвонила я своей подруге. Милка была моей одноклассницей и тоже дочкой богатых родителей. Только ей повезло больше. И с родителями, и со взглядами на жизнь. Она вообще была жуткой оптимисткой.

— И что у тебя случилось на этот раз? — по моему голосу всё сразу поняла подруга.

— Он мне жениха нашёл. Представляешь? Это что, бля*ь, за средневековье такое? Какой, блин, брак по расчёту и договорённости?

— А кто жених? — заинтересованно уточнила подруга.

— Я не знаю и знать не очень хочу, — пробубнила я. — Мила, давай сейчас не будем об этом. Я хочу… Бля, не знаю… напиться, забыться. Компанию составишь?

— Извини, дорогая, но мы с Митей (это её парень) уехали за город. Я же тебе говорила.

— Точно. Это ты извини, просто… — я закусила губу сама, не зная, что хотела сказать.

— Да, не парься, — весело заявила Мила. — Может этот жених очень даже ничего. Да, и раз его твой отец выбрал, значит он не из простых смертных. Так что, будешь жить припеваючи.

На последнюю реплику я закатила глаза. Нет, я, конечно, на шалаш не согласна, но и так не хочу.

В клуб, в итоге, я приехала одна. Выпив один коктейль, поняла, что это не вариант. Еще не хватало заливаться как мама. Ещё через час, я вообще не понимала, что я тут делаю.

Я стояла недалеко от барной стойки и взирала на беснующуюся толпу. Такие тусовки у меня никогда не вызывали восторга. Вот и сегодня, этот поход в клуб никак не помог.

Я уже решила куда-нибудь податься, чтобы не возвращаться домой, когда ко мне подошёл парень.

Симпатичный, высокий (даже для моего метр семьдесят три) с приятной улыбкой. Он показался мне неплохим вариантом. Сам того не зная, он называл меня, почти моим детским прозвищем. Он всё время обращался ко мне "Птичка". В детстве мама называла меня Наташка-Пташка. Наверное, это тоже повлияло на то, что я согласилась поехать к нему. И вот, снова я вляпалась в дерьмо. Стоило переступить порог его квартиры, как Леша (так звали этого парня) сразу изменился.

— Девственница? — спросил он, закрывая за нами дверь квартиры.

— Что? — опешила я от вопроса.

— Я спросил, девственница? — помотала головой, — Хорошо. Иди в душ. — скомандовал он.

— Я, наверное, лучше домой, — сделала я попытку уйти, уж больно резкая перемена произошла у этого парня в поведении. Опыта у меня, можно сказать никакого, и по позвоночнику уже полз липкий страх. Леша подошел ближе, навис надо мной:

— Тебе лучше пойти в душ, — сказал он тоном, который не терпел возражений. Что ж, время на подумать, это тоже хорошо, и я спряталась за дверями ванной. — У тебя пятнадцать минут, — крикнул он мне.

Нерешительно разделась и встала под струи воды. Девственность я потеряла всего пару месяцев назад. Как-то случайно услышала, как Камилла говорила отцу:

— Ты приглядывал за ней.

— Ты о чем.

— Воли много даёшь. Испорченный товар выгодно не продашь.

Чего? Это она про меня? Я товар? Что за фигня? Я думала, отец возразит, попросит замолчать и не говорить ерунду, но нет. — Наташа — хорошая девочка, — сказал он. — И замуж я ее отдам нетронутой.

Мне крышу сорвало, что значит замуж нетронутой. Мне ещё и восемнадцати нет. Да, я девственница и не тороплюсь узнать прелести секса. Мне и книг, и фильмов хватает, мой интерес пока удовлетворен. Но когда, где-то через месяц я снова стала свидетелем подобного разговора, то поняла меня реально хотят выдать замуж девственницей. Интересно, и во сколько они планируют это сделать? И что мне в девках ходить, пока папа добро не даст? И Камилла масло в огонь подливает. Ненавижу. Вот и решилась я, пришла к однокурснику, он нормальный, не брехло и не уродливый батан. Короче, пришла и заявила, а точнее попросила стать дифлоратором. Он даже не сразу понял, о чём я. Ну, я и объяснила. Настроена я была решительно, на удовольствие не рассчитывала, знала, что придется потерпеть. Витю сразу предупредила, мы не пара и никогда ей не будем. Я на него не претендую. Витя молодец, понятливый оказался, помог подруге, даже старался, чтоб мне хорошо было, зря, конечно, хорошо мне не было. Все полчаса я думала о том, что вот теперь я порченый товар и замуж меня не отдадут. Сразу, как он закончил, я сходила в ванную и уехала, сказав напоследок: «Спасибо».

— Эй, птичка, — услышала я за дверью. — Тебе пора выходить. И лучше тебе это сделать самой.

Шутить с этим парнем не рискнула, наспех помывшись, завернулась в полотенце и вышла. Было ли мне страшно? Чертовски! Но несгибаемое упрямство и желание насолить отцу, с его идеей выдать меня замуж, заставляло стоять на месте с гордо расправленными плечами.

Леша улыбнулся, всматриваясь в мои глаза, и наверняка видел в них мой страх. Он обхватил моё лицо ладонями, погладил большими пальцами по скулам. И словно упивался моим страхом. Псих, мелькнуло в моей голове.

— Объясняю правила, — проговорил он, глядя в глаза. — Я говорю, ты делаешь. Моргни, если поняла, — моргнула. — Хорошая какая, — снова улыбнулся.

2

Наташа

Леша отвёл меня в комнату. Не доведя до комода примерно на метр, он велел положить руки на его столешницу, ладонями вниз. Пришлось нагнуться, чтоб выполнить его приказ (на просьбу это точно не было похоже). Стоило мне сделать, как он велел, на мои кисти тут же поставили по стакану с водой. — Разольёшь, накажу, — прошептал он мне в ухо.

Господи, во что я вляпалась? Сразу представила худший вариант наказания. А Леша, тем временем, снял с меня полотенце. Мне кажется, мое лицо стало красным. Стоять совершенно голой в такой позе перед парнем, которого я не знаю… Даа, блин, кто ж ещё мог так вляпаться… Он не трогал меня, и это ожидание, что же будет дальше, пугало еще больше, поэтому я сосредоточилась на задании "не пролить воду". Лучше я буду об этом думать, чем придумывать, что меня ждёт, уверена, я все равно не угадаю. Спустя пару, очень длинных минут, я почувствовала, как в меня что-то вводят. А ещё через минуту поняла, что это было. Леша ввел в меня вибратор, такой, с ответвлением для стимуляции клитора, и видимо он управлялся с пульта, потому что мой мучитель присел на кровать, а я почувствовала вибрацию. Руки дрогнули, и тут я вспомнила про наказание. И снова сосредоточилась на стаканах. Через какое-то время, этот странный тип, подошёл ко мне и стал гладить по спине, мое дыхание давно сбилось, чертов механизм, находящийся во мне, знал, что делал. Леша стал целовать спину, несколько лёгких касаний, а затем укус. Я вскрикнула, чуть не уронив надоевшие стаканы. Руки уже подрагивали, не только от возбуждения, но и от напряжения. Я заметила, что он переключал скорость, замедлял вибрацию перед новым укусом, и теперь была к ним готова. Кусал он по-настоящему, и от боли все возбуждение спадало, но потом он увеличивал темп и тело опять реагировало. Это казалось бесконечной пыткой. Не знаю, то ли он понял, что я угадываю, когда он укусит, то ли так было задумано, но в какой-то момент, когда я уже и вправду держалась из последних сил, темп вибрации все нарастал, мне казалось, мои ноги вот-вот подогнутся и я рухну. Дыхание давно сбилось. Стыдно признаться, но эта игрушка доставляла удовольствие. В момент, когда я готова была кончить, он снова меня укусил у основания шеи, он засасывал кожу, ставя очередную метку, но все это было не важно, потому что в этот момент меня накрыл мой первый в жизни оргазм. И получила я его от вибратора. Что-то все у меня через одно место. Мое тело не выдержало, ноги подогнулись, и я упала, естественно, рухнули и стаканы. Я ожидала наказания, но Леша поднял меня на руки и перенес на кровать. Он вынул из меня вибратор, и стал раздеваться. А ещё он молчал и это напрягало. Лежать голой под пристальным взглядом было невыносимо, руки сами потянулись прикрыть важные места. — Свяжу, — услышала я, и вцепилась в простыни.

Дальше, все как-то смазано, может сработала защитная реакция мозга, не знаю. Он ворочал меня как куклу, ставил в разные позы, кусал и ставил засосы, мне кажется, у меня на теле не осталось живого места. Удовольствия я, кстати, больше не испытала, хорошо помнила только его условие быть послушной. А ещё, повторяла себе, что я испорченный товар и теперь меня не отдадут замуж, или не возьмут. Эта мысль грела и позволила все это вынести.

Утром он разбудил меня рано, и вызвал такси. Пока я одевалась он не сводил с меня взгляда. Может я конечно придумываю, но мне кажется, ему нравилось видеть, как вчерашние укусы и засосы наливались краской. Без лишних разговоров и прощаний, я ушла. Мы оба получили, что хотели. На счет меня, конечно, я преувеличиваю, такого я не планировала, но я всегда искала плюсы в любой ситуации, и какую выгоду я могу из этого получить. И, безусловно, меня радовала мысль, что навряд ли увидимся вновь.

Таксист посмотрел на меня с любопытством, еще бы, мое платье на бретелях ничего не могло скрыть. Если честно, то я удивлена, что смогла заснуть в постели с этим человеком. Я бы сказала, я просто отрубилась. Отвернувшись в окно, я погрузилась в свои мысли. Нужно было все, как следует проанализировать. Не могу сказать, что это было плохо. Нет, в какой-то момент было даже хорошо, вибратор довел меня до оргазма, и теперь я знаю, что это такое, это плюс. Но блин, он меня всю искусал. И теперь я была похожа на леопарда. Ну и хрен с ним, подумала я. Пусть будущий жених полюбуется, какая ему невеста досталась.

Приехала домой, незаметно прошмыгнула в свою комнату. Сходила в душ, а затем отыскала в гардеробной тонкую бирюзовую водолазку и джинсы. Если бы не необходимость скрыть все следы моей безумной ночи, я бы не пришла домой, но оставаться в том платье было нельзя.

Правда, снова уйти из дома мне не удалось:

— Ты где была? — услышала я грозный голос отца.

— Мне уже восемнадцать, — огрызнулась я. Хотела пройти мимо, но он перегородил путь.

— Ты живёшь в моём доме, за мой счёт. Так что, будь добра, слушайся. Сегодня сидишь дома. Завтра едешь со мной знакомиться с будущим мужем. И это не обсуждается.

— Так не терпится от меня избавиться?

— Я устраиваю твою будущую жизнь. Ты мне ещё потом спасибо скажешь. Да, и вообще, объединение наших компаний, это очень выгодно. Хоть так ты сможешь отблагодарить меня за всё, что я для тебя делал.

По щекам текли горькие слёзы. Было до боли обидно, что во мне видели только средство увеличения капитала. И моё мнение на этот счёт вообще роли не играло. Развернувшись, поднялась к себе и громко хлопнула дверью. Услышав напоследок: "Неблагодарная дрянь", от Камиллы.

Сука, ненавижу. Дом этот ненавижу. Всех ненавижу. Жизнь свою ненавижу.

Всё воскресенье я не спускалась вниз. И только вечером ко мне постучался брат:

— Пташка, это я. Открывай.

— Чего? — приоткрыла дверь, но впускать его не собиралась.

— Я поесть принёс.

— Я не хочу.

— Не сочиняй, целый день тут сидишь. Тамара Петровна твоих любимых булочек испекла, — он показал тарелку, на которой лежали три булочки с корицей, обильно посыпанные сахарной пудрой. Прям, как я люблю. Сглотнула набежавшую слюну и мой желудок предательски заурчал.

— Ладно, возьму одну, — протянула руку за свежей сдобой, но Кирилл тут же убрал тарелку подальше.

— Получишь после того, как съешь это, — и он достал контейнер из-за спины. Судя по запаху, там было запечённое мясо и, наверняка, какой-нибудь полезный салат. — Не куксись. Впускай меня, — с Кириллом спорить было бесполезно, это я поняла еще в далеком детстве. Поэтому отошла в сторону и впустила брата в комнату.

Он поставил на стол всё, что мне принёс, достал из заднего кармана, завернутые в белоснежную салфетку, столовые приборы.

— Жуй, — приказал он. — Кстати, что за забастовка?

— Типа ты не знаешь? — фыркнула я, и принялась за салат.

— Ты про знакомство с будущим мужем? — кинула на него уничтожающий взгляд. — Да, ладно тебе, это же не свадьба, а всего лишь знакомство.

— Мне восемнадцать! Какая свадьба?! Какой к чёрту жених?! — возмутилась я. — Что ты знаешь?

— Ничего, — пожал плечами Кирилл. Я прищурила глаза. — Да, правда ничего. Знаю, что он его партнер. Они хотят объединиться, и чтобы закрепить договор, и никто никого не подставил, решили объединить не только компании, но и семьи.

Моя губа начала дрожать, а глаза стали мокрыми.

— Кирилл, ну разве так можно? Я же не вещь какая-нибудь, — брат подсел ближе, обнял меня. — Никто не говорит выходить за него завтра. А может вы ещё понравитесь друг другу.

— Иди отсюда, — зашипела я, оттолкнув его от себя. — И это всё забери. Предатель, — отвернулась от брата.

— Пташка…

— Уходи! — он тяжело вздохнул и ушёл.

Ну ничего, я вам устрою.

3

Наташа

Утро понедельника не вселяло приятных мыслей. Сегодня меня будут знакомить с тем, кого выбрали в мужья. Ну что ж, тогда нужно сделать всё, чтобы этот "будущий муж" передумал.

Одела брючный комбинезон бордового цвета, из легкой струящейся ткани, впереди он закрывал даже шею, а вот спина, и руки, усыпанные засосами и укусами того ненормального, были открыты полностью.

Сомневаюсь, что после подобного зрелища, этому жениху захочется иметь со мной дело. Сверху надела белую рубашку и завязала её узлом на поясе, временно пряча спину и руки.

Лёгкий макияж, только чтобы подчеркнуть выразительность глаз, и я готова.

Отец сверлит меня глазами за завтраком, а я упорно молчу, делаю вид, что не замечаю этого. Камилла ехидно улыбается. Мымра, так бы и вырвала все патлы этой идиотки.

В машине тоже не иду на контакт. Отец выражает одобрение моему внешнему виду. Думает, что я стараюсь для жениха… Трижды ХА! Сижу с телефоном, листаю ленту Instagram. Никак не реагирую на его слова.

Когда подъезжаем к офису папиной компании, достаю зеркальце и смотрю на свое отражение.

"Давай, Пташка, вырвись из этой ловушки"

Даю себе установку. Выхожу из машины и только в фойе вспоминаю, что телефон остался лежать на сиденье автомобиля.

— Я телефон забыла, — говорю и сразу разворачиваюсь на выход.

— Проводи, — слышу, как дает команду своему псу мой отец. Неужели думает, я сбегу? Настолько не доверяет? Хотя, правильно делает. Правда, я задумала другое шоу.

Забрав телефон, возвращаюсь назад. Возле отца стоит парочка, высокий, спортивного телосложения парень обнимает за талию миниатюрную девушку. Девушка невысокая, но фигурка хорошая, не то что я — доска костлявая. Может это и к лучшему? Может моему жениху кости не нравятся. Буду надеяться.

— Можно идти, — привлекаю к себе внимание всех троих.

Они оборачиваются. По спине бегут мурашки, а в ногах появляется слабость. На меня, с самодовольной улыбкой, смотрит тот самый парень, с которым я по дурости провела ночь, и который превратил меня в пятнистого леопарда. Сглатываю комок, застрявший в горле.

— Наташа, познакомься, это Алексей Парфёнов. Я говорил дома про талантливого молодого экономиста, который принял моё предложение поработать на меня. Это моя дочь Наташа, — представил меня парню, который поедает меня глазами.

— Очень приятно познакомиться, — с улыбкой произносит он, а мне холодно становится. Я ведь надеялась, что наши пути не пересекутся.

Перевожу взгляд на девушку. Симпатичная, но держится неестественно, словно палку проглотила, вся напряжена. А глаза красные, хоть и попыталась скрыть это за ярким макияжем. Заметив мой взгляд, Алексей представил девушку:

— Моя невеста, — при этих словах девушка слегка сморщила нос. — Даша. Будет проходить здесь практику, она будущий юрист.

Киваю в знак приветствия, она тоже не желает разговаривать, тоже просто кивает.

— Нам нужно идти, — говорит отец и берёт меня за локоть. — Даша, было приятно познакомиться, надеюсь вам у нас понравится. Алексей, проводи девушку к юристам. Твоё место уже готово. Туманов введёт в курс дела. Хотя, ты уже много чего узнал на стажировке. Хорошего вам дня, — прощается наконец-то отец. И я с удовольствием покидаю общество этого Алексея.

Когда мы заходим в лифт, отец начинает мне нахваливать нового сотрудника, и его гениальные способности. А я не слушаю. Просто поверить не могу в такое совпадение. И эта девушка из головы не выходит. Что-то не катит она на счастливую невесту. Хотя, куда с таким женихом… И блузка наглухо застегнутая, навевает мысли, что ей есть, что скрывать, так же, как и мне.

— Как Матвей появится, сразу ко мне, — говорит отец своей секретарше, чем и выдернул меня из моих мыслей. Матвей, значит. Ну, раз не по отчеству, значит не очень старый. Хотя о чём я? Мне никакого не надо, ни старого, ни молодого…

— Хорошо, Григорий Петрович, — улыбается Надежда Васильевна, женщина лет сорока. Она у отца работала больше десяти лет. По крайней мере, я других не помню. — Здравствуй, Наташа, рада тебя видеть, — обращается ко мне с красивой улыбкой. — Чай? — выдавливаю ответную улыбку и здороваюсь с секретаршей и, конечно, отказываюсь от чая. Мне сейчас ничего в горло не полезет.

В кабинете отца я устраиваюсь на диване, и с нетерпением жду, когда весь этот фарс закончится. Представляю, как этот Матвей пошлет моего папашу, потому что нафиг не сдалась ему такая невеста. Злорадство внутри меня горит и разгорается, предчувствую свою маленькую победу. О том, как отец потом на мне отыграется, стараюсь не думать. Главное, жениха отвадить.

Я не знаю, сколько я провела в ожидании, по мне, так целую вечность. Но вот отцу сообщили о посетителе, он встал из-за стола, чтоб встретить гостя. В кабинет зашел шкаф, лет тридцати. Рост оценить не могу, но с таким, я каблуки точно не одену. Мысленно дала себе затрещину, и надулась, всем своим видом показывая, как не рада я видеть этого человека. А еще отвернулась, чтоб не рассматривать, хватит и того, что он на меня пялится.

— Ну вот, Матвей, знакомься, это моя дочь Наташа, твоя невеста. — Ну, что ты, папочка, — елейным голоском проговорила я. — Называй вещи своими именами. Он купец, я товар. Хотите оценить товар? — обратилась я к жениху. — Зубы все мои, правда, есть лечение, — я широко улыбнулась. — Что ещё… Вы, наверное, со всех сторон рассмотреть хотите? — я развязала узел на рубашке и сняла ее, обнажая синяки от засосов и укусов экономического гения. — Мне покрутиться? — я повернулась вокруг своей оси. — Ну что, берете? — Ах ты, дрянь, — отец замахнулся, но его руку поймал мой жених. — Что папочка? — с горькой усмешкой. — Товар, как видишь испорчен… Я схватила сумку, рубашку и выскочила из кабинета.

4

Матвей

Отработав свой час в тренажёрке, я поднялся к себе в квартиру. Всё-таки открыть небольшой зал на цокольном этаже для жильцов, была хорошая идея.

Сегодня я пошёл туда рано, а все потому, что не мог унять волнение. Вот и сейчас, не могу нормально завязать галстук. Я так не волновался даже перед первым сексом, а мне тогда было тринадцать, и как бы я не пыжился и не строил из себя мужика, я был щегол, и капец, как волновался. Вот и сегодня волнуюсь, а все из-за предстоящей встречи. Сегодня Наташа больше не будет моей только в моем воображении. Сегодня я официально смогу заявить на нее права, взять за руку, может поцеловать. Усмехнулся, размечтался.

Года два назад, может меньше, когда отец сказал, что надо выгодно жениться, я согласился с условием, что жену выберу сам. Он может только сказать, на какие компании глаз положил. Он дал мне пять вариантов.

— Меня интересуют первые два, — при этом добавил он. Но мне все равно, что его интересует. Я в компании не последний человек. И от него не завишу. И выгоду от слияния понимаю. Но жену выберу сам. Первые два варианта отпали, как и третий. А вот на четвертом я залип. На меня смотрел белокурый ангел, худенькая девчушка с вздёрнутым носиком, четко очерченными аккуратными губками и грустными глазами. Они и зацепили больше всего. Просмотрел досье, ей всего шестнадцать. Откуда столько грусти в этих глазах? Этот вариант я тоже отмел. Слишком молодая кандидатка. Пятый вариант мне тоже не понравился. Решил действовать по-другому. Я понаблюдал за каждой из них в их, так сказать, среде обитания. За каждой. Забыл сказать, что в первом и пятом варианте было по две кандидатки. Вот и вышло, что потенциальных невест было шесть штук, ту девушку с грустными глазами я отмел. Отец требовал назвать, кого я выбрал, и начать действовать, пока не увели, выгодных невест. Но я медлил. Жениться я планировал раз и на всю жизнь. Как когда-то мои родители, они до сих пор любят друг друга, это видно. Вот и я так хочу. Поэтому брать любую — не вариант.

Спустя полгода, из шести остались только две. Но судьба столкнула меня с ангелом. И все мои планы полетели к чертям. Я повел на каток, в торговом центре, одну из претенденток, кажется её звали Алиса. Народу было немного, пару парней, что носились, словно играли на перегонки, шумная компания девчонок, еще, наверное, школьниц, и еще отец с сыном лет шести. Мы спокойно катились вдоль бортика. Алиса рассказывала мне про то, как любила ходить на каток в детстве и даже хотела стать фигуристкой. Я слушал не очень внимательно, мне было неинтересно. Шумные девчонки стояли у нас на пути, и громко смеялись. Как так получилось, я до сих пор не могу понять. Они вдруг начали двигаться, одна из них отделилась, а потом я лежу на льду, а на меня смотрит ангел. Только глаза ее сияют каким-то детским восторгом, а улыбка словно прожектор освещает все вокруг. Как это хрупкое создание меня сбило с ног, ума не приложу. — Простите, все так же лёжа на мне, — говорит ангел. — Я правда, не хотела. Я случайно.

А я, как идиот, слово вымолвить не могу. Все смотрю на эту девочку и глаз отвести не смею. Боюсь, что исчезнет. — Девушка, хватит уже, вставайте, — услышал я писклявый голос моей спутницы. Нет, слушать такой голос всю жизнь, я не согласен. Девушка завозилась на мне, пытаясь подняться, а я, к своему стыду, стал возбуждаться.

— Наташа, все нормально? — к нам подкатили ее подружки и помогли ей подняться.

— Все хорошо, — ответила она им, а потом снова обратилась ко мне. — Извините, и спасибо, что смягчили удар.

— Иди уже, — прогнала ее Алиса. — Матвей, ты как?

Я пропал, подумалось мне, но ей ответил, что нормально. Мы покинули каток и устроились в кафе, обустроенного вдоль катка. Как я не старался, но мой взгляд то и дело вылавливал тонкую фигурку. Алиса все трещала, но я ее уже совсем не слушал. Она, непривыкшая к такому игнору, схватила свои вещи и, пожелав мне захлебнуться слюной и обозвав педофилом, с гордо поднятой головой ушла. А я все сидел и не понимал, что ж меня так переклинило, но встать и уйти, пока она была в поле моего зрения, так и не смог. Через какое-то время, вся компания разместилась в том же кафе. Они заказали горячий шоколад и мороженное, а потом, громко подняв чашки в верх кричали "С днем рождения!" одной из подружек. Я сидел в том кафе, пока эта стайка не скрылась из вида, как я понял, они пошли покупать подруге подарки.

На следующий день я снова нашел досье на нее, на ангела с грустными глазами на фото, и такой живой и счастливой в жизни. Ей только шестнадцать, напомнил я себе. Ей семнадцать через пару месяцев, возразил внутренний голос. Я фыркнул. Но с того дня, при каждой возможности, я искал ее. Однажды мы снова встретились, был какой-то прием, сейчас и не вспомню повод. Она была со своей семьёй. Отец, мачеха и брат. Ее волосы были уложены в идеальные локоны. На ней было платье горчичного цвета, ничего особенного, прямое в пол, на тонких бретелях. Оно выставляло на показ ее острые плечики и ключицы. Она казалась такой хрупкой фарфоровой статуэткой, снова с очень грустными глазами. Отец к тому времени уже знал, что я остановил свой выбор на ней и даже предлагал познакомить, но я отказался. Ей всего семнадцать. Зачем ей знать, что у нее уже есть жених. И ее будущее решено. А оно решено, потому что наши отцы уже все обговорили и пришли к соглашению. Да, и я не мог ее отпустить. Чертовщина какая-то, но эта хрупкая девочка острой спицей вошла под ребра и осталась там на правах хозяйки. Ждать мне ещё было нужно целых восемь месяцев, до ее совершеннолетия.

На той неделе ей исполнилось восемнадцать, я даже отправил ей букет цветов, без открытки, просто ее любимые крокусы. За этот год я много чего о ней узнал, ведь как маньяк при каждой возможности наблюдал за ней издалека. И вот сегодня мне больше не придется прятаться в тени. Больше не придется смотреть, как к ней подкатывают парни, а она им мило улыбается. Правда, последние месяцы она даже в обществе своих подруг оставалась какой-то грустной. А так хотелось видеть ее сияющую счастьем улыбку, как тогда на катке, когда она не просто сбила меня с ног, но и лишила покоя.

Приехав в офисное здание Тихомирова, я сразу отправился к нему в кабинет. Наташа сидела на диване, закинув ногу за ногу и сложив руки на груди. Максимально закрытая поза кричала о том, что она не хочет здесь находиться, да и взгляд брошенный в мою сторону не радовал. В нем плескались ненависть, злость, горечь, а ещё решимость. Решимость отстаивать себя. И когда она сняла с себя рубашку, все, что я смог, это сжать кулаки и зубы, и сдержать порыв выяснить у нее, кто посмел это сделать… И как так получилось, что я не уследил за своей девочкой?

— Ах ты, дрянь, — замахнулся на нее Тихомиров, но я поймал его руку, не позволив ударить, моего ангела.

— Что, папочка? — с горькой усмешкой, обратилась к нему Наташа. — Товар, как видишь испорчен…

В ее словах было столько горечи и обиды, что мне хотелось ударить Тихомирова. Как он позволил ей считать себя товаром? Она выскочила из кабинета, схватив свою сумку и рубашку. Тихомиров весь покраснел от натуги, растерялся и не знал, как себя вести. Я успокоил его, что мое решение не изменится, и вышел вслед за Наташей.

5

Наташа

Покидаю кабинет и бегу, не замечая ничего на своем пути, на ходу одевая рубашку. Сворачиваю на лестницу, спускаюсь на этаж ниже. На нем расположен офис открытого типа, поделенный на "аквариумы" для сотрудников, в конце коридора туалеты, очень надеюсь, там в это время никого не будет. Слышу, как вибрирует в сумке телефон, найдя его, вижу, что номер не знаком, может папаша уже жениху мой номер дал, ему мало того, что он увидел? Принимаю вызов.

— Да?

— Привет, Птичка, — отстраняю от уха телефон и смотрю на него, словно этот псих из него сейчас выскочит. Делаю вид, что не понимаю, с кем говорю.

— Кто это? — оборачиваюсь, смотрю по сторонам, но Леши нигде не видно.

— Сомневаюсь, что ты уже забыла. Ведь метки мои носишь, и даже не скрываешь, — говорил он вкрадчиво, растягивая слова, словно наслаждался произведенным эффектом. Хотя почему словно, он точно кайфовал.

— Откуда у тебя мой номер? Я не давала.

— Сам взял. Я всегда беру то, что хочу получить.

— Не звони мне больше.

— Не могу тебе этого пообещать.

— Лёша, это была случайная связь. Каждый получил, что хотел. Не имеет смысла продолжать общение, — я снова стала двигаться в нужную мне сторону. Здесь я его не боялась, была уверенна, он мне ничего не сделает.

— Нет, Птичка. В моих планах всё было по-другому, просто наша встреча состоялась раньше.

— У тебя, кажется, есть невеста.

— Для тебя это ничего не меняет, — сказал этот самоуверенный придурок. Я наконец-то добралась до туалета, и скрылась за его дверями.

— Это бессмысленный разговор, — говорю ему. — Не звони больше, — и отключаю звонок. В туалете я оказалась не одна.

— Привет, — говорит мне девушка, которую мне представили, как невесту Леши.

— Привет, — отвечаю ей. Мне так хочется спросить, как она связалась с этим парнем. Знает ли она о его наклонностях? Счастливой невестой она не выглядит. Пока мою руки, и поправляю рубашку, все поглядываю на нее. Нет, не мое дело, может ей все это нравится. Я собираюсь уходить, но в дверях разворачиваюсь, все-таки не могу промолчать.

— Я знаю, это не моё дело, но, если я промолчу, я себе не прощу, — подходя к девушке, все же говорю я. — Ты правда его невеста? — спрашиваю её. Она опускает глаза на руку, на которой одето кольцо. — Понятно… — закусываю губу, не знаю, стоит ли продолжать. А потом развязываю узел на рубашке и снимаю ее. Пусть сама решает, как ей быть. Поворачиваюсь к ней спиной, демонстрируя свежие синяки.

— Это значит "Птичка", он так сказал, — говорю, не оборачиваясь. Услышав всхлип, поворачиваюсь к девушке, надевая рубашку обратно. — Он ужасен, — говорю ей. — Беги от него.

Девушка начинает плакать. Нет, не плакать — реветь, словно она держалась из последних сил, а теперь ее прорвало, и все это грозило перерасти в истерику. Быстро иду к двери и закрываю её на замок, и возвращаюсь к рыдающей.

— Эй, ты чего? — трясу её. — Как тебя? Слышишь, успокойся. Не сразу, но она немного успокаивается.

— Прости, — шепчет она охрипшим голосом.

— За что? Это ведь я тебя довела, — пытаюсь шутить.

— Нет, — она мотает головой. — Просто мне так страшно. И даже поговорить ни с кем не могу. Он отрезал меня от мира. Забрал телефон, кошелёк и даже ключи от моей квартиры. Вчера избил моего любимого парня, и я даже не могу узнать, что с ним, стала скороговоркой выговаривать она.

— Как же ты стала его невестой? — недоумеваю я.

— Он умеет быть хорошим, — грустно улыбается девушка. — Он появился не в самый лучший период моей жизни, тогда мне казалось, что он идеален. Но оказалось — показалось, — горько усмехнулась она и развела руки в стороны.

— Да, пыль в глаза пускать он умеет, — соглашаюсь с ней, я присела на столешницу с умывальниками и сложила руки на груди.

— Они совсем свежие… — вдруг говорит она.

— Да, в субботу.

— Он… — она замялась. — Он больше ничего…?

— Нет, — покачала головой. — Не могу сказать, что было ужасно. Он не бил, не издевался, по крайней мере, физически… Кроме этих дурацких меток, — о том, что было, мне вспоминать не особо хотелось, а говорить тем более. — А тебя?

— Нет. Он был уверен, что я девственница. Поэтому не спешил.

— А блузка застегнута… — девушка грустно улыбнулась, но промолчала — Я могу чем-нибудь помочь? Тебя, кстати, как зовут? Прости, я не запомнила.

— Ничего. Даша.

— Наташа, — улыбнулась. — Так, могу я помочь?

— Не знаю, — говорит она и снова начинает плакать.

— Хватит, приводи себя в порядок и пойдём выпьем кофе, — чужие проблемы заставляют меня немного забыть о своих, да и мои по сравнению с Дашиными, так, цветочки.

Достаю из сумки влажные салфетки и пудру, подаю Даше, она приводит себя в относительный порядок. Потом веду её на кухню и делаю нам кофе. Прошу сотрудниц, что хотели выпить здесь чай, покинуть помещение. Они уходят, и мы остаемся одни.

— Тебя здесь все знают? — уточняет моя новая знакомая.

— Да. Папочка любит поиграть в большую дружную семью, — говорю я, скривившись, вспомнив отца.

— Вы не ладите? — вздыхаю, долго смотрю куда-то в сторону, отставив свою чашку. Не знаю, как ей ответить, в двух словах. Она, видимо, поняла мое молчание как не желание говорить. — Извини…

— Нет, всё нормально, — решаю с ней поделиться главной проблемой, на сегодняшний день. — Он решил выдать меня замуж. Просто потому, что это выгодно его компании. Он выбрал мне мужа и сегодня привёз сюда с ним познакомиться. Они всё решили, за меня. Понимаешь? А мне только неделю назад исполнилось восемнадцать. Он хочет, чтобы я вышла замуж в восемнадцать! Нормальный отец пожелает такое? — возмущалась я. — Я и в клуб пошла, чтобы ему насолить, — и уже с другой интонацией, пропитанной грустью и сожалением, продолжила свой рассказ. — Думала, что всё это, — неопределённо махнула рукой, имея ввиду следы на теле. — Отобьет охоту у моего жениха. Но, блин, это не сработало. Кроме гнева папочки, я ничего не добилась.

— Он такой противный?

— Кто, отец?

— Нет, жених.

— Перекаченный коротышка, — фыркнула я. И только сейчас подумала, что даже не рассмотрела его.

— Что, совсем коротышка?

— Да, нет. Но с моим ростом… Он, если выше, то совсем на чуть-чуть. Думаю, у него даже ста восьмидесяти нету.

— Это важно? — с улыбкой спросила Даша.

— Да, нет, не знаю. Думаю, для меня — да, — пожимаю плечами. — Я ведь даже каблуки не надену. Тебе хорошо, ты маленькая, рядом с тобой, даже я смотрюсь высокой. А какой он? Ну, тот, кого ты любишь.

— Высокий, — смеётся Даша, причём так искренне. — Метр девяносто, — мои глаза на лоб полезли.

— И зачем тебе эта каланча? Ты же, наверное, даже в прыжке до губ не дотягиваешься, — прокомментировала я, и мы вдвоём рассмеялись.

— Спасибо, — отсмеявшись говорит мне Даша.

— Обращайся, — пожимаю я плечами, и мы снова улыбаемся друг другу. — Продиктуй мне свой номер, — достаю телефон и записываю к себе в контакты ее номер. — Это мой, — вырываю лист из блокнота, записываю на нём номер и отдаю Даше. — Звони, — она забирает листок.

— Обязательно.

Мой телефон оживает, на дисплее высвечивается "ПАПАША". Настроение сразу пропадает.

— Мне пора, — не поднимая трубки, говорю Даше. Забираю сумку, вместе с всё еще играющим телефоном и ухожу. Так и не приняв вызов. Не хочу, чтоб у нашего разговора были свидетели.

6

Наташа

Так и не поднимая телефон, я пошла в кабинет отца. Морально была готова выслушать все, что он обо мне думает, после моей выходки и того, что мой "жених" отказался от такой невесты. Но, открыв дверь кабинета, я первым делом увидела Матвея, что сидел на диване, на том самом месте, где ещё совсем недавно сидела я. Мужчина улыбнулся мне, и я демонстративно отвернулась. — Что ты хотел? — обратилась я к папаше.

— Я заказал обед, через час его доставят, пообедаешь с нами. А пока, пообщайтесь, у меня встреча, — и отец покинул кабинет, оставив нас вдвоем.

— Присядь, — услышала я. Голос, кстати, приятный, бархатный такой, и говорит с нежностью. Но я не собиралась поддаваться, и вестись на хорошее отношение. — Ты не очень рада знакомству со мной, — не спросил, утвердил он. Фыркнула. — Наташа, нам придется поговорить и, если ты присядешь, будет удобней.

Я села в отцовское кресло, чтобы быть как можно дальше. И наконец-то пристально посмотрела на "жениха", позволив себе его рассмотреть. Он снял пиджак, и казалось, что рубашка скоро разойдётся по швам, так плотно она обтягивала его мышцы. Внешне он не был уродом, но и моему вкусу не соответствовал. Во-первых, мне не нравились его пухлые с четким контуром губы. При таких габаритах его тонкий нос смотрелся чужеродно, все папины "шкафы" имели кривые, видимо не раз переломанные носы. А у Матвея он был ровный, даже без горбинки. Нос мог бы мне понравиться, на ком-нибудь другом. Глаза, глубоко посаженные с густыми ресницами, смотрели внимательно, глаза, пожалуй, красивые. Мощная челюсть покрыта щетиной, на голове короткий ежик. — Какой вердикт? — нарушил тишину мужчина.

— Сколько Вам лет?

— Двадцать девять, и давай на "ты".

— Зачем Вам это? — игнорирую его просьбу. — Неужели не нашлось более выгодной партии? Откажитесь от меня.

— Нет, — твердо говорит он. И все? Просто — нет?

— Почему?

— Я выбрал тебя, и это выгодно для наших компаний.

— А мое мнение? Оно хоть что-то значит? — я уже еле сдерживала слезы. — Конечно, значит. Но ты меня совершенно не знаешь, и поэтому, именно сейчас, делать выводы не можешь.

— А если я не хочу узнавать? Я вообще не хочу замуж. Мне только восемнадцать. И поверьте, вы не придел моих мечтаний, — но, чтобы я не говорила, он смотрел на меня совершенно спокойно, и все мои колкости пропускал мимо ушей, которые, кстати, тоже казались маленькими по сравнению с его огромным телом. Решив, что я так ничего не добьюсь, стала его просто игнорировать. Достала телефон и зашла в Инстаграм. Ещё через какое-то время, вернулся отец, и мы пошли обедать.

Этот фарс порядком надоел. Я уже не знаю, какой дурой себя выставлять, чтобы прекратить весь этот бред. И что бы еще сделать, чтоб отбить желание у моего "жениха". Но, что бы я ни сделала, что бы ни сказала, он невозмутим как удав. Смотрит со снисхождением, словно на малое глупое дитя, и улыбается.

А может правду говорят, у качков весь мозг уходит в мышцы? Небось ещё и между ног… Фу-фу-фу, Наташа, о чём ты думаешь?! Скривилась своим мыслям. На что мой "жених" вопросительно приподнял брови. Отвернулась, не желая даже смотреть на него. Весь обед отец общался с моим "женихом", обсуждая перспективы сотрудничества. Иногда он делал попытки втянуть в разговор меня, но тут же жалел об этом, получая полный яда ответ. Бесило, что бесило это только отца.

— Я могу уже идти? — спросила отца, когда обед был закончен. Он посмотрел на меня из-под бровей, одарив тяжёлым взглядом. — Можешь, но сразу домой. Тебя отвезут, — растягиваю губы в подобии улыбки и встаю из-за стола.

— Прощайте, — говорю мужчинам.

— Ну, что ты, — открывает свой рот мой "жених". — До скорой встречи. Стреляю в него глазами и жалею, что я не Горгона. Красивое, каменное изваяние получилось бы. Наглец, лишь ухмыляется. Не сказав больше ни слова, выскочила из кабинета.

Подбежала к лифту, нажала кнопку, к счастью, дверь сразу открылась, и я поспешила покинуть это здание.

Непробиваемая гора мышц бесит меня, и отец со своей уверенностью, что имеет право за меня решать, тоже бесит. Вылетаю из лифта, не замечая ничего вокруг. И тут меня хватают за запястье. Дёргаюсь от неожиданности, а обернувшись, встречаюсь взглядом с Лёшей. Вот только тебя мне сейчас не хватает.

— Ну привет, Птичка, — шипит мне почти в лицо, еще один ненавистный мне человек.

— Отпусти, — точно в такой же манере отвечаю ему. Я сейчас так зла, что даже в голову не приходит испугаться.

Он испепеляет меня злым взглядом. Возникает вопрос, что же его так вывело из себя.

— Я буду кричать, — предупреждаю его.

— Обязательно, когда я буду в тебе, — говорит это хамло, но не на ту напал.

Здесь я на своей территории. Стоит мне поднять шум, как его скрутят и вышвырнут отсюда. Неужели он этого не понимает? И меня это искренне удивляет.

— Ты больной? — спрашиваю я, чем бешу его ещё больше, хватка на моём запястье сжимается ещё сильнее. — Отпусти, — дергаю рукой, угрожаю, что расскажу отцу.

Он же должен понимать, что может вылететь отсюда прямо сегодня. Но он не понимает. Или в своём "затмении" не может этого понять. Лицо его искажено злобой.

— Отпусти, больной придурок, — мне действительно становится страшно, когда он рявкнул:

— Рот закрой!

— Отпусти, — слышу я спокойное, вальяжное требование своего "жениха". Он расслабленно, засунув руки в карманы, стоит за Лёшей. Тот, не отпуская моей руки, поворачивается к нему.

— Ты куда-то шёл? — спрашивает мой пленитель, зло выплевывая слова.

— Ага, догонял свою невесту, чтобы отвезти домой.

Сжимаю плотно челюсти на слове "невеста". Но не пытаюсь сейчас возражать. Из двух зол я выберу Матвея. Лёша бросает на меня недоверчивый взгляд. Я в ответ приподнимаю бровь.

— Серьезно? Невеста этого? — спрашивает он.

— Серьезно, — отвечает спокойный как танк Матвей. — Так что, отпусти девушку.

— Что же ты, Птичка, мне в субботу про жениха ничего не сказала? — с издевательской усмешкой спрашивает Леша.

Перевожу взгляд на Матвея, вижу, как желваки ходят на его лице, а мышцы на руках напрягаются. Он понял, что все эти засосы на мне оставил Лёша. Снова смотрю на больного придурка.

— Ты мне про невесту тоже ничего не сказал, — парирую я. — Кстати, а Даша где?

После этого вопроса его лицо меняется, искажается, становится отвратительно в своей злобе. Боже, неужели попала в цель? Может Дашке сбежать удалось? Ехидно улыбаюсь, радуюсь за девушку.

— Или она уже с другим? — добиваю его.

Хватка на запястье снова усиливается, мне кажется ещё чуть-чуть, и он просто раздробит мне кости. Но при этом стараюсь не морщиться от боли. С вызовом смотрю на искаженное гневом лицо.

— Руки убери, — между нами становится мой "жених".

Леша словно забыл о нём. Переводит на Матвея гневный взгляд, но похоже его это не смутило. Этот шкаф по-прежнему не возмутим.

Он достает из кармана брюк ключи и подает мне:

— Черный chevrolet, — и снова переключает внимание на Лёшу. — По-хорошему прошу, руки убери, — говорит ему.

Они сверлят глазами друг друга несколько долгих секунд. А потом захват на моём запястье расслабляется, и я вырываю руку. Всё запястье красное и завтра, наверняка, будет выглядеть ужасно.

— Наташа, подожди в машине, — не оборачиваясь, говорит мне Матвей и я спешу удалиться.

7

Матвей

— Я не знаю, что сказать, — Тихомиров настолько растерян выходкой дочери, что его даже немного жалко.

— Расслабьтесь, Григорий Петрович, я своего решения не изменю. А вот почему она ходит без охраны, мне не понятно. Слушать ответ я не стал, а пошёл за Наташей. И никак не ожидал, что выяснить, кто тот ублюдок, что посмел с ней так обойтись, удастся так быстро. Я собирался заняться этим вопросом, обязательно, хотел расспросить Наташу, поэтому и пошёл за ней. То, что она не любительница подобных приключений, я знал точно, не зря же, как маньяк, наблюдал за ней столько времени. Гад, спрятался среди офисных аквариумов, и так был занят разговором с моей девочкой, что не заметил меня. Зато я слышал все, что он ей говорит, и руки чесались размазать его прямо тут. Я проследил в какой отдел он ушёл, и узнал имя.

— Михалыч, — набрал я начальника нашей охраны. — Информация нужна, на Парфенова Алексея, работает экономистом у Тихомирова. — Сколько у меня времени? — всегда мне нравился этот мужик, он задавал вопросы только по делу.

— Его у тебя нет. В течение получаса все, что на поверхности. Остальное, как сможешь достать, но не тяни.

— Будет, — ответил Михалыч и отключил звонок.

Я вернулся в кабинет Тихомирова. Он был в нас заинтересован гораздо больше, чем мы. И кандидатуру его дочери отец включил просто для разнообразия, когда я выбрал ее, он долго возмущался, что и ждать придётся, и есть компании побольше, и побогаче, а значит выгодней. Но, что мне нравилось в отце, он всегда держал своё слово. И, по возмущавшись, согласился на этот брак. Мы немного обсудили дела, я, как бы между прочим, узнал, кто такой Парфенов и как он попал к нему на работу. Оказалось, он какой-то экономический гений, местного разлива. Очень перспективный, и будущий тесть очень рад, что смог заинтересовать его работой у себя. Интересно, что бы он сказал, узнав, что все те уродливые следы на Наташе оставил это ублюдок.

Через пол часа, как я и просил, Михалыч сбросил информацию. Ничего особенного, родом из маленького городка, отец хирург, зав. отделением в местной больнице, мать медсестра, там же, есть младшая сестра. Заслуг и побед на всяких конкурсах в универе, действительно, много. Оттуда исключительно положительные характеристики. И что, неужели никто не подозревает о том, из какого говна его нутро? Ах, мой ангел, как же ты попала в его руки? — Я бы хотел поговорить с Наташей наедине, можете это устроить? — спросил будущего тестя.

— Конечно, — он улыбнулся и стал набирать ее номер, но девушка не отвечала.

Он попросил секретаршу узнать у охраны, не покидала ли она здание, но Наташа сама пришла в кабинет, и снова старательно на меня не смотрела. Тихомиров ушел, и мы остались вдвоем. Вот сейчас она позволила себе меня рассмотреть, не выдержав, даже спросил, какой вердикт она вынесла тому, что увидела. Не ответила, она была как колючка, каждой фразой пыталась оттолкнуть. Ну, а я, не мог сдержать улыбку, просто от того, что теперь все официально. Теперь, увидев ее в кафе или ресторане, я смогу подойти, а не наблюдать издалека. Что могу разговаривать с ней, пусть разговор пока не клеится. Мне бы хотелось рассказать ей, почему я выбрал ее, но боюсь, она меня не услышит, а в чувства, которые я испытываю просто не поверит.

— Давай начнем все с начала, как будто мы случайно познакомились, — предложил я, когда, делая вид, что меня здесь нет, Наташа разглядывала что-то в телефоне.

— Не получится, — даже не взглянув на меня, ответила она. — Я не стала бы с тобой знакомиться, — и я, в тысячный раз пожалел, что не продлил наше знакомство там, на катке. Тогда все сейчас было бы по-другому. Вернулся Тихомиров и мы пошли обедать. Наташа, как могла портила о себе впечатление. Тихомиров чуть ли не шипел, на нее, а я всего лишь улыбался, глядя на этот спектакль, зная точно, почему и зачем она это делает, но это мы обсудим без свидетелей. Наташа попрощалась и ушла, Тихомиров велел ей ехать домой. — Если вы не против, я сам ее отвезу.

— Конечно, Матвей.

— Спасибо за обед. До свидания.

— До свидания, в пятницу ждём тебя и твоих родителей на ужин. — Хорошо, я передам им приглашение.

Спустился, как раз вовремя. Застал упыря, который схватил мою девочку:

— Отпусти, — говорю придурку, он, не отпуская руки Наташи, поворачивается ко мне.

— Ты куда-то шёл? — со злостью выплевывает он.

— Ага, догонял свою невесту, чтобы отвезти домой.

— Серьезно? Невеста этого? — спрашивает, обернувшись к Наташе.

— Серьезно, — отвечаю спокойно, я его не боюсь, хоть он и смотрит на меня с высоты своего роста. — Так что, отпусти девушку.

— Что же ты, Птичка, мне в субботу про жениха ничего не сказала? — с издевательской усмешкой спрашивает мразь у Наташи. Меня аж передергивает от такого его обращения к ней. Сжимаю челюсть, и кулаки, не хочу устраивать разборки при Наташе.

— Ты мне про невесту тоже ничего не сказал, — отвечает она. — Кстати, а Даша где? — после этого вопроса лицо упыря меняется, искажается в злобе. — Или она уже с другим? — горжусь своим ангелом, она его не боится. Но мне все равно это надоело.

— Руки убери, — становлюсь перед уродом, закрывая собой свою девочку. Он переводит на меня гневный, я бы сказал больной, взгляд. Похоже, драки не избежать. Достаю ключи от машины, отдаю их Наташе и прошу подождать меня в ней.

Жду, когда Наташа скроется из вида, а потом возвращаюсь к упырю, который посмел обидеть мою девочку. Не собирался устраивать разборки здесь, но, когда увидел его рядом с моим ангелом, злость внутри меня закипела, я готов был залить кровью этого упыря пол холла. Спасало лишь то, что я умел контролировать свои эмоции на людях очень хорошо.

— Ну что, пообщаемся? — спрашиваю его.

— Ну, давай пообщаемся, — смотрит на меня, сверху вниз, не скрывая своего пренебрежения и презрения, не боится. А зря.

Лифт возле нас открывается, оттуда выходят люди. Стоило последнему человеку выйти, как я хватаю его за грудки и толкаю в лифт. От неожиданности он теряет равновесие, и делает шаг назад, позволяя затолкнуть себя внутрь. Двери за нами закрываются, и я нажимаю кнопку "стоп".

— Значит так, гений Алексей. То, что Тихомиров впечатлился твоими способностями, не позволит тебе задержаться здесь и на минуту, если я хоть раз увижу тебя возле Наташи. Два раза я не повторяю, — пока еще спокойно говорю я.

— Да, неужели? — сбрасывает мои руки. — Кто ты вообще такой, чтобы мне условия ставить?

Слов он не понимает, делаю вывод я и в следующую секунду бью его в корпус. Он сгибается пополам, пытается отдышаться.

Я отошел, и стал в стороне, жду, когда очухается. Может сейчас до него дойдет то, что я хочу до него донести. Но, как только этому идиоту дышать стало легче, он разогнулся и сделав резкий выпад, ударил меня в челюсть. Голова от удара дёрнулась, и я почувствовал, что губа у меня разбита, провел по ней языком, и почувствовал вкус крови. Сука.

— Значит, не понимаешь? — проговорил я, и пошел в атаку.

Пространства было мало, и уходить от моих ударов ему было сложно, впрочем, как и мне от его. Когда он снова замахнулся, я ушел в сторону, и его кулак вписался в металл стенки лифта. Но сдаваться он не собирался, и только сильнее злился.

— Остановись, придурок. Я же прибью, — я все еще действовал в пол силы, боясь причинить настоящий вред. Я мастер спорта по рукопашному бою, и то что свои навыки в обычной жизни демонстрировать не безопасно для тех, на кого они будут направлены, тренер вколотил в меня хорошо. Это сейчас я, балуюсь тягая железо, ну или грушу колочу, но опыт, как говориться не пропьешь. Но придурку было мало, и он с вызовом мне бросил:

— А ты попробуй.

Я сделал резкий выпад, снова ударил в уже пострадавший бок. Он падает на колени и морщится от боли. Видимо, этот бок уже был поврежден ранее, потому что я все еще рассчитывал силу удара. Подошел к упырю схватил его за волосы, заставляя поднять лицо вверх и посмотреть мне в глаза. Глаза у этого придурка совсем больные, в них столько ненависти и ярости. За дверями раздаётся шум, а потом стук.

— Откройте лифт, — кричат нам за закрытыми створками. Но я не обращаю внимания на крики за дверью.

— Значит так, — медленно говорю упырю. — Я в следующий раз, останавливаться не буду. Это за то, что ты посмел её тронуть, и оставить на ней свои метки. И тебя даже твой папочка хирург не зашьет, если увижу возле неё на расстоянии километра.

Придурок только лыбится. Не отпуская волос из захвата, залез во внутренний карман его пиджака и достал оттуда телефон. Подаю ему.

— Удали её номер, — приказываю упырю и отпускаю его волосы.

Он берет протянутый телефон, снимает блокировку с экрана, и удаляет номер Наташи. В дверь нещадно колотят. Я нажимаю кнопку, и створки лифта разъезжаются.

— Если тебе, хоть чуть-чуть, дорого это место, то не отсвечивай. Хоть один косяк, и лучше сразу покинь город. Иначе, нам здесь двоим будет тесно, — предупреждаю напоследок, и засунув руки в карманы брюк, ухожу. Охрана расступается, пропуская меня, и я спешу к Наташе, что должна ждать меня в моей машине.

8

Наташа

Выйдя под жаркое солнце, я немного задержалась на крыльце, осматривая стоянку. Черный красавец, этот Шевроле camaro. Я бы себе тоже такую хотела. Но папаша решил не тратиться, и как остальные мои подружки, я не получила на восемнадцатилетние машину. Хоть я и намекала, и прямо говорила. И Милка, и Ксюша, уже водят свои машины, у Лорки ДР осенью, и она уже все уши прожужжала, что у нее будет красная бэха. А мне достался жених. Обида за себя, и злость на отца снова закрутились в вихре, объединяясь и разрастаясь до силы урагана. Я подошла к машине, провела пальцами по капоту, он нагрелся на солнце. Вспомнила предложение Матвея начать знакомство заново. Нет, я не обратила бы на него внимания. Когда он встал рядом, загораживая меня от Лёши, я поняла, что он выше меня на сантиметра два, не больше. Да и, перекаченные парни мне не нравятся, с детства ассоциация с тупыми исполнителями чужих приказов. Стереотип, может быть. Возраст, опять же, я не ханжа, но он рядом со мной взрослый дядька, пусть и ровный со мной. Я так ушла в свои мысли, что не заметила возвращения моего "жениха".

— Садись, — услышала за спиной. Обернулась, первым делом в глаза бросилась разбитая губа. Но Матвей выглядел так, словно и не дрался всего пару минут назад. Спокойный, уверенный. — Нет. Я на такси, — то, что он помог, ничего не меняло в моем решении. — Ната, садись, я обещал твоему отцу, что отвезу тебя домой. — Мне не нравится такое сокращение.

— Вот, я и хочу узнать, что тебе не нравится. Поехали.

— Мне не нравится все, что связано с Вами. И я никуда с Вами не поеду, — но любопытство взяло верх, и я всё-таки спросила. — Он как, жив?

— Волнуешься за него? — мне показалось, или ему это не понравилось? — Скорее, за себя, — с грустной усмешкой сказала я. Вдруг почувствовала себя ужасно уставшей, от всей этой войны за свою свободу. — К тебе он больше не подойдёт. Ну, если жить хочет… здоровым, — добавил он уточнение.

— Ну, спасибо, — я развернулась и ушла. К счастью, мой новоявленный "жених" догонять не стал. А я не обернулась, услышав, как за моей спиной, с визгом покинула стоянку его машина. Далеко я не ушла, меня остановил один из папиных "шкафов". — Наталья Григорьевна, — если честно, терпеть не могу, когда ко мне так обращаются. — Вас велено отвезти домой.

— Дядя Толя где? Я поеду только с ним, — поставила условие. "Шкаф" пообщался с кем-то по рации, а потом просил подождать. И я послушно жду.

Дядя Толя, был моим водителем лет десять уже. Он возил и забирал меня со школы, отвозил на кружки и секции. Он первым узнавал все мои новости, потому что, как любой ребенок, я не могла держать в себе все, что меня за день порадовало или огорчило. Самое главное, он слушал, на самом деле слушал. И если я получила низкий бал, или поссорилась с одноклассницей, он всегда спрашивал на следующий день, исправила ли я оценку, помирилась ли с подружкой. Иногда я делала с ним уроки, прямо в машине, пока мы стояли в пробке.

— Так, Пташка, это надолго, доставай учебники, — говорил он.

Письменные делала на черновик, устные читала вслух, а потом пересказывала. Потом, когда подросла, делилась с ним своими личными переживаниями, и он опять слушал и даже давал советы. Вот такой он, мой личный водитель — дядя Толя.

Ждать пришлось не долго, минут через десять возле меня и "шкафа", который молча все это время простоял рядом, остановилась машина. Я, как всегда, села на переднее сиденье, рядом с водителем. Пристегнулась, потому что, знала он с места не сдвинется, пока я этого не сделаю. Машина тронулась, и я наконец, оказавшись с близким мне человеком, расслабилась.

— Привет, дядя Толя.

— Привет, Пташка. Ты чего смурная такая?

— Разве ты не знаешь новость? Мне нашли жениха и хотят выдать замуж.

— И что за жених? Познакомилась уже? — сейчас мы стали реже видеться, то девчонки на машинах, то я сама предпочитала такси. И мне не хватало его советов и простого участия.

— Как раз познакомилась сегодня.

— Не понравился?

— Дело даже не в этом. Они просто решили дела компании за мой счёт, использовали как товар. Обидно, понимаешь? Никто, никто, не поговорил со мной об этом. Он просто сказал, что нашел мне мужа и я должна выйти за него, потому что они уже все решили и уже какие-то договора подписали. Нормально? — я расплакалась. — Ну, детка, не плачь. Помнишь, я учил во всем нужно искать плюсы. — Я не вижу плюсов. Я хотела выйти замуж за человека, которого буду любить. И не в восемнадцать. Я ведь даже не встречалась ни с кем ни разу. И замуж… За этого перекаченного коротышку… — Почему коротышку?

— Он ростом с меня, а в ширину как меня четыре, — пожаловалась я. — Отвези меня к маме.

— Пташка, ты же знаешь, будут неприятности.

— Я хочу к маме. Я на чуть-чуть, только скажу спасибо за подарок. Я тебя не подведу, ты же знаешь, у меня роднее тебя, только Кирилл и Тамара Петровна, и то, я уже сомневаюсь на счет брата.

Дядя Толя молча развернул машину и повез меня на квартиру мамы. После развода ей досталась трёшка в элитной многоэтажке. Домофона нет, зато сидит консьерж. Я прошла к лифту и подумала, что стоило бы сначала позвонить, но, что уж сейчас. Поднялась на шестой этаж и позвонила в нужную мне квартиру. Мама открыла мне дверь, несмотря на уже послеобеденное время, она была все ещё в пеньюаре, не в самом новом, но, все же, из дорогой коллекции какого-то французского белья.

— Пташечка моя, — улыбнулась мама, и я поняла, что она уже опрокинула в себя стакан, и возможно не один. Когда-то красивая женщина, она потихоньку теряла свой лоск. Почему-то только сейчас подумала, что отец начал ей изменять давно, иначе она бы не стала тратить столько времени на салоны, и забывать о нас с Кириллом. Она пропустила меня в квартиру, отвела на кухню. — Рассказывай, как дела?

— Меня замуж хотят отдать, — жалуюсь я, но уже понимаю, что зря, здесь поддержки я не найду.

— Здорово, — мама начинает улыбаться. — Отметим?

— Серьезно? — её "отметим" игнорирую, а она достает из холодильника бутылку белого вина. — Мама, мне только на прошлой неделе восемнадцать исполнилось, — хочу достучаться до нее. — Точно, дочка! Поздравляю! — она обнимает меня, не выпуская бутылку из рук. — А я про подарок забыла, — виновато улыбается она. — А разве не ты прислала крокусы? — удивилась я. Это единственный букет был без открытки, и единственный с моими любимыми цветами. Я была уверена, что об этом помнит только мама. — Прости, я не помню, — она глупо хихикнула, и сделала несколько глотков вина.

— О, привет, — в кухню зашёл молодой парень, лет двадцати пяти, не больше. Из одежды, на нем было лишь полотенце на бедрах. — Марик, это моя доча, у нее день рождения и она замуж выходит. — Надо отметить, — оживился Марик. А я поняла, что здесь мне делать больше нечего.

— Пока, мам, мне здесь делать нечего, — озвучиваю свою мысль вслух. — Дочка, а чего приходила, что хотела? — услышала я вопрос, летящий в спину, прекрасно понимая, что задан он был лишь для вида, ответа уже никто не ждал, глупое хихиканье было тому подтверждением.

9

Наташа

Домой ехала молча, отвернувшись и глядя в боковое стекло. Дядя Толя молчал, он почему-то всегда знал, когда я не хочу говорить.

Дома меня встретила Тамара Петровна, и сразу потянула на кухню.

— Деточка, на тебе лица нет, что случилось?

— Я у мамы была… — дальше объяснять не пришлось.

По доброте душевной, эта женщина, которая работает у нас дольше, чем я живу, ездила к ней раз в неделю, приводила в порядок ее квартиру. Тамара Петровна погладила меня по руке, но сказать ничего не успела.

— Ну как? — на кухне появилась Камилла. — Понравился жених? — я закатила глаза. Меньше всего сейчас мне хотелось видеть эту гадину. Игнорирую этот вопрос, и обращаюсь к Тамаре Петровне.

— Сделайте мне чаю. Я к себе пойду.

— Иди, сейчас принесу, — сказала женщина и засуетилась у плиты. А я пошла прочь, обойдя мачеху.

— И что он только нашел в тебе? — не смолчала Камилла. — Такой мужчина, и выбрал тебя… — в ее голосе было столько яда.

— Могу уступить, тебе же все равно перед кем ноги раздвигать, — послала ей ответочку и покинула кухню, поймав в спину. — Дрянь, малолетняя.

Ненавижу, как же я ее ненавижу. И только в комнате до меня дошли ее слова. Что значит "выбрал меня"? То есть, это не отец его мне выбрал? Тогда… Ну, это же бред какой-то, зачем ему я? Почему я? И сейчас становится немного понятно, почему его не спугнула моя выходка. Получается, он шел не просто знакомиться с будущей невестой, а именно со мной, с той, которую выбрал он. Я перестала мерять шагами комнату, остановившись посредине.

Что я имею. Отец — ему выгоден этот брак, это понятно. Камилла — ждёт, не дождется, когда я свалю отсюда. Мама — ей по барабану, что со мной происходит. Кирилл? С Кириллом пока не понятно. Выходит, союзников у меня почти нет. И что мне делать? В комнату вошла Тамара Петровна и принесла мне чай и тарелку с печеньем. — Тамара Петровна, — обратилась я к женщине, хватаясь за соломинку. — Вы же знаете все, что происходит в этом доме. — Ну, что ты деточка, далеко не все, — отмахнулась она, поставила поднос на столик и выпрямилась. Я подошла к ней, схватила за руки.

— Миленькая моя, Тамара Петровна, я не знаю, что мне делать. Все против меня, — начала жаловаться я. Она была вторым человеком, после дяди Толи, которому на меня, как мне казалось, было не наплевать. — Что вы знаете про эту идею со свадьбой? — Ох, Пташечка, да ничего почти и не знаю. Ведьма эта, давно поняла, что при мне помалкивать надо. Но помню, как Григорий Петрович, когда только узнал об этом, очень радовался, сказал, что жениха тебе такого нашел, что для компании это просто золотая жила. — Он нашел? Но Камилла сказала, что это Матвей меня выбрал? — Вроде, да. Он пришел и предложил сделку, а ещё предложил закрепить ее союзом между ним и тобой. Кажется, так, — Тамара Петровна, перестала щурится, словно процесс воспоминания завершился. — А что, не понравился тебе этот парень? — участливо спросила она.

— Нет, не понравился, — вдаваться в подробности я не стала. — Пей, пока не остыл, — женщина высвободила свои руки. — Если что узнаю, расскажу.

— Спасибо, — улыбнулась ей. Тамара Петровна ушла. Ну вот, союзник из нее так себе, сильно не поможет, но информацию добудет. В ней я была уверена, она с пелёнок меня знает, и когда мама стала интересоваться больше собой, чем своими детьми, она заменила мне бабушку. Которой у меня, кстати, нет. Папина мама умерла, мне было лет пять, кажется, она сильно болела. Дедушка ещё жив, и только лет шесть назад оставил работу на фирме. Отойдя от дел окончательно, он уехал жить в Германию. Мамины родители живут где-то далеко, в какой-то деревне. Она с ними не общается с тех пор, как вышла замуж за папу, поэтому я не знаю о них ничего. Моей бабушкой была Тамара Петровна, до семи лет я ее так и называла. Вечером спустилась на ужин, на котором должна присутствовать вся семья. Хотя, кто здесь семья, мне не понятно. Ну, мы с Кириллом друг другу семья, но отца и Камиллу я семьёй не считала. Однако, следовать традиции была обязана.

Мы уже сидели за столом, когда пришёл отец и Тамара Петровна стала подавать блюда. Папаша стрелял в меня молнии, и дождавшись, когда женщина уйдет, набросился с обвинениями. — Как ты посмела так себя вести?! Права Камилла, ты мелкая дрянь! Как посмела так меня опозорить?! Сидишь дома всю неделю. И не просто дома, а в своей комнате. Видеть тебя не хочу. Дрянь! Я все тебе дал и это благодарность? — орал он.

— Да, что ты дал? — не выдержала я и вскочила с места. — Всё! Всё, что у тебя есть! — он тоже поднялся, и стал подходить ко мне. — Я оплачивал все твои прихоти. Все твои бесконечные увлечения, поездки, шмотки. А от тебя требовалось уважение к отцу. — К отцу? Что ты знаешь про меня, папа? Какие кружки я посещала, чем увлекалась пока была ребёнком? Водитель знает обо мне больше, чем ты. Ненавижу, — и в этот момент мою щеку опалила пощёчина. — Пошла вон! — заорал он и указал рукой в сторону лестницы. — До пятницы сидишь у себя!

Я не проронила ни одной слезы, но столовую покинула со скоростью пули. И только спрятавшись у себя в комнате, позволила себе разреветься.

Не знаю, сколько прошло времени, но наревевшись, я отправилась в душ. Смотреть на себя в зеркало было противно. Я все это делала с надеждой, что меня это спасет от жениха. Оказалось, зря. А носить на себе следы этого урода придется ещё, как минимум, неделю. Несмотря на жару, после душа я укуталась в банный халат, чтоб даже мне были не видны синяки. Запястье, действительно покраснело, завтра тоже станет синим. На моей светлой коже, всегда быстро появлялись отметины, ну а сейчас они цвели всеми цветами радуги. — Пташка, — Кирилл постучал в дверь. — Впусти меня, — глянула в зеркало, убедилась, что следов не видно, открыла брату дверь, а сама быстро залезла под одеяло.

— Дурочка, что ты делаешь? — укоризненно, но с заботой спросил он, присаживаясь на край кровати.

— Ты зачем пришёл? Жизни поучить?

— Убирай свои колючки, я пришёл не ругаться.

— А зачем?

— Для начала, вот — он подал мне бумажный пакет, на который, я и внимание не обратила, когда он зашёл. — Тамара Петровна передала.

Вздохнула, она все время пытается меня накормить. Но, к сожалению, на мне не нарастает ни мясо, ни жир. Так и живу, все жру, а сама худющая, ни жопы, ни сисек. Да, ладно жопа, хоть и маленькая, но аккуратненькая кругленькая. А вот то, что грудь у меня, как у пятиклашки, это прямо боль моя. Я даже бюстгальтера не ношу, не на что мне их одевать. Размер нулевочка. Пока я погрузилась в грустные мысли, Кирилл так и держал перед моим носом пакет. Я уже хотела схватить, но вовремя вспомнила, как выглядят мои руки.

— Поставь, — кивнула на столик. — Я потом съем. — Кирилл спорить не стал, сделал, как я просила.

— Рассказывай, — просит брат. — Как знакомство прошло? Все так плохо? Ну, я рассказала, часть истории. Боюсь, узнай он, что произошло, прямо сейчас сорвался бы искать экономического гения. А потом и про маму рассказала. Повисла тишина. Эта наша общая боль, пусть он старше, и старается делать вид, что все хорошо, я знаю, он тоже переживает не меньше меня.

10

Кирилл

— Какого черта это было? — зарычал на отца, когда Наташка убежала наверх.

— Она знает, а тебе не обязательно, — всё ещё зло проговорил он. — Сядь, и будем ужинать.

Я и не заметил, что вскочил. Стоило отцу сесть, его жена тут же положила ладонь на его руку.

— Успокойся, дорогой, — ворковала эта стерва. — Тебе вредно волноваться. Отец ей улыбнулся, а потом приподнял их руки, и поцеловал ее кисть. Фу, блевать хочется от этой показухи. Пришлось ждать, когда закончится ужин. Потом я сходил на кухню, и Тамара Петровна сложила в бумажный пакет несколько пирожков с повидлом, которые так любит Пташка.

Я тихонько, чтоб не привлекать внимание, постучался в дверь, попросил, чтоб она меня впустила. Я чувствую свою ответственность за неё. Она совсем мелкая была, когда папаша стал гулять, а мама всеми силами пыталась спасти молодость и стала забывать про неё. Мне было уже тринадцать, и по мне это так сильно не ударило. Да, и отношение отца ко мне, как продолжателю его дела, было совсем другим. Пташке досталось больше, а она ведь девочка, а девочкам априори, внимания и любви надо больше. — Дурочка, что ты делаешь? — присаживаюсь на край кровати. — Ты зачем пришёл? Жизни поучить? — похожа на обиженного воробья, укуталась в халат ещё и под одеяло забралась. Коленки к груди прижала, и только глазами сверкает, ну точно обиженный воробушек. — Убирай свои колючки, я пришёл не ругаться.

— А зачем?

— Для начала, вот, — показал ей пакетик с пирожками, а потом прошу рассказать, что произошло. В общих чертах я и так уже все узнал. Но ни отец, ни Матвей подробностями делиться не стали. Наташа тоже, как мне показалось, рассказала только часть, за что отец ее ударил, я так и не понял.

— И что совсем не понравился? — уточнил я.

Сам я с Матвеем познакомился полгода назад. И считаю его реально, хорошим кандидатом в мужья для Наташки. Наверное, будь на его месте кто-то другой, я бы помешал отцу с этой затеей. В принципе, мы так и познакомились, я пошел к нему разобраться, а оказалось, что это он Наташу себе в невесты выбрал. Говорит любит ее, просил ей об этом не говорить. Мол, хочет ее добиться без чужой помощи. В итоге, мы неплохо сдружились.

— Да, что там должно понравиться, он старый, мелкий, перекаченный… — она так и не подобрала слово. — У нас с ним даже общих тем не найдется. У нас вообще, ничего общего с ним быть не может. — Ему же тридцати нет, почему старый?

— А ты откуда знаешь? — она щурит глаза, надо срочно выкручиваться, иначе будет взрыв.

— Пташка, успокойся, — я справки навёл.

— И что узнал?

— Плохого ничего, — пожимаю плечами. — Вроде, хороший парень. — Ну и выходи за него, — шипит она. — Я думала, ты на моей стороне. А ты Брут. Иди отсюда.

— Ну, что ты, как ребенок? Ты человека не знаешь совсем, а уже готова в грязь втоптать. Так нельзя.

— Нельзя за спиной родной дочери все решить, а ее перед фактом поставить. Что, нельзя было поговорить? Так мол и так… Сначала нас познакомить, а потом уже о свадьбе говорить. Это при условии, что мы бы понравились друг другу.

— Согласен, — киваю я, но не могу не заступиться за друга. — В тебе говорит обида, остынь. Матвей, правда, хороший… — в меня летит подушка.

— Убирайся, — она указывает мне на дверь. А я не могу отвести взгляд от ее руки. Она это замечает и опять прячет ее под одеяло. — Что, — голос подводит, прочистил горло переспрашиваю. — Что это, бл""ь, такое? — Пташка отворачивается, говорить не желает. Пересаживаюсь поближе и силой добираюсь до ее руки. Поднимаю рукав, а там, начинающее синеть, запястье, а выше вся рука в мелких засосах. Сглатываю поднимающуюся злость, поднимаю глаза на сестру, она отвернулась, тем самым открыв шею, отодвигаю воротник халата, и мне становится противно. Нет, не смотреть на Пташку, а что кто-то посмел это сделать. — Кто? — получилось хрипло. Молчит. — Наташа, кто? — Следы несвежие, кроме того, что на запястье. Беру ее за подбородок и поворачиваю к себе. По её щекам начинают бежать слёзы, а щека, по которой ударил отец, все ещё красная. — Пташка, — прошептал я и притянул к себе.

Она с такой радостью прильнула ко мне, словно только и ждала, когда же кто-нибудь её обнимет. Я ж говорю — девочка. Она плакала, не громко, но долго, а я обнимал и гладил по голове, как в детстве, когда она сбивала коленки. Когда она успокоилась, спросил: — Расскажешь?

— Нет, — все так же прижимаясь ко мне, ответила Наташа. — Меня не насиловали, если ты за это переживаешь. Это была акция протеста, ну и ещё, я надеялась, что увидев меня такую, мой "жених" от меня откажется.

— А с запястьем что?

— Да так, псих какой-то схватил. Но мне Матвей помог. Так что, тоже все нормально.

— Наташа, могу я дать тебе совет?

— Я знаю, что ты скажешь. Поэтому — нет, — только вздыхаю, давить не хочу. Ладно, пусть Матвей сам справляется с этой упрямицей. Мы ещё какое-то время сидим молча. Наташка, все ещё прижимается ко мне, и я хоть так выражаю ей свою поддержку. Я думал, она уже уснула, когда она снова заговорила. — Я к маме заезжала, — тихо, как будто открывала страшную тайну, проговорила она. — У нее любовник, твой ровесник, ну, ему точно не больше двадцати пяти. А ещё, я окончательно поняла, ей на нас насрать. Я думала, крокусы на день рождения она прислала, а оказалось, что нет. Она забыла про мой день рождения, представляешь? Я знал, про любовника, точнее про любовников. Она словно хотела что-то доказать отцу, выбирала лишь молодых парней. Само утверждалась, что ли… Хрен поймёшь. Только вот нужна она своим любовникам, пока у нее ещё деньги есть. Двоих таких я отвадил, значит уже нового нашла.

— Представляю, Пташка, но у тебя есть я, если что. Я, конечно, не мама, но я тебя люблю.

— Спасибо, Кирюша. И я тебя люблю. Только прошу, не будь с ними за одно. Я не хочу замуж.

— Я хочу, чтоб ты знала, я всегда на твоей стороне, даже, если тебе будет казаться, что это не так.

Говорить, что возможно, этот брак её лучший вариант, я не стал, не хотел с ней ругаться. Ей и так досталось.

11

Матвей

Она ушла, не оборачиваясь. А я ударил по глазам. В крови все ещё бушевал адреналин после драки с упырем. Надо ей охрану поставить, раз папаша ее не позаботился. Блин, а ведь я был уверен, что ее охраняют. Перед глазами опять замелькало её изуродованное чужими отметинами тело. Нежная молочно-белая кожа, покрытая уродливыми синяками. Закрепил телефон на панели и включил плей лист, нашел одну из любимых песен. Она сейчас под настроение очень подходила.

"Переиграем, переиграем, эй…"*

Пел Джеки, словно давая мне подсказку. Да, сегодняшняя встреча прошла совсем не так, как мне хотелось. Нужно все переиграть.

"Проиграл, вдруг?

Так не злись, друг,

Отмотай, отмотай, отмотай круг…"*

Снова слова в десятку. Злиться смысла нет, нужно начинать заново. Кирилл рассказывал, что в детстве их мама называла Наташу, Наташка-Пташка. Особенно, когда та носилась по дому. Вскоре прозвище сократили до просто Пташки. Ей подходит. Одно мне было не известно, как мне удержать в руках мою Пташку. Именно в руках. Я хотел ее приручить, а не сажать в золотую клетку.

"Мы переиграем, переиграем, эй…

Ты размышляешь, что в грядущем будет ждать, но

Все уже решено…"*

Прости, Пташка, но все действительно, уже решено. Я не отпущу, буду ошибаться, спотыкаться, но не отпущу. Я найду путь к тебе. Обязательно.

Приехав в офис к отцу, зашёл сначала к Михалычу. — Что-то ещё нашел? — с порога спросил я.

— Пока нет.

— Выдели человека, пусть за Тихомировой Наташей наблюдает. — Нужно что-то конкретное?

— Она должна быть в безопасности.

— Понял, сделаю.

Я пожал Михалычу руку, и пошел к отцу. Тот с нетерпением ждал новостей.

— Ну что, очаровал невесту? — с улыбкой спросил он.

— Нет, — он внимательно на меня посмотрел.

— Серьёзно? Что за запросы у этой девчонки, если такой жених ее не устроил?

— Проблема в том, что ей в принципе, жених не нужен. Просил же, пап, не торопись. Она теперь меня ненавидит. Нафига было за моей спиной дела делать.

— Ерунда, ты у меня парень видный, повыпендривается и успокоится, — махнул рукой отец.

— Тихомиров на ужин пригласил в пятницу.

— Ну, вот и хорошо, там о помолвке объявим, и дату свадьбы назначим.

— Нет.

— Что значит — нет? Я у тебя на поводу пошёл. Я упустил Юсупова, и Варшавского. Хоть я говорил, что именно они меня интересовали. Ты выбрал девчонку, ждать заставил столько, и ещё предлагаешь подождать. Ты же знаешь, о моих планах. У меня уже разработана новая концепция. Сын, запомни, только рост даёт возможность двигаться.

— Я тебя не понимаю. У нас самая большая строительная фирма в городе. Завод по производству кирпича и тротуарной плитки. Два магазина и это только у нас. Ещё четыре по области. Куда тебе ещё? — Эту нишу мы завоевали, так почему бы не завоевать новые. С Тихомировым у нас будет не только стройка, но и отделка, все под ключ, ты понимаешь?

Отец снова завел лекцию о том, что нельзя стоять на месте, что нужно постоянно развиваться, искать новые возможности и так далее. Застрелите меня, но я никогда не пойму, зачем ему столько. У деда был только завод, и хватало…

— Ладно, я к себе, — мне вообще о другом сейчас подумать нужно. Наш завод, а точнее мой, дед его описал на меня, находился недалеко, в небольшом поселке, он кормил почти всех его жителей, так как являлся местом работы для большинства там живущих. Моё рабочее место находилось там, и жил я большую часть времени тоже там, у меня был дом. Небольшой частный сектор, который застраивала отцовская фирма, находился как раз между городом и поселком. Небольшое, но живописное место, с озером и окружённое сосновым лесом. Здесь всего двадцать домов. Люблю это место. Но жить здесь одному уже надоело. Хочу семью, хочу, чтоб бегали по дому птенчики от моей Пташки.

— Да, Матвей, размечтался, — произнес в слух.

На работе, дела затянули. Кирилл звонил, но я толком говорить не мог, в общих чертах описал встречу, и попросил рассказать, что ему Наташа скажет. И снова вернулся к работе.

От Кирилла узнал, что Пташка под домашним арестом. Вроде, жалко её, но с другой стороны, мне так спокойней. Михалыч, ничего не нашел на упыря Парфенова. Чистенький гад, весь в положительных отзывах. Хороший друг, прекрасный ученик, активист и т. д. На работе пока не появлялся, взял больничный, значит хорошо я его приложил. Правда, до этого кто-то тоже постарался. В голове крутилась какая-то мысль, но сформироваться не могла, словно не хватало кусочка от пазла, вот и картинка не складывалась. Ладно, пусть живёт, пока он не трогает мое, я его тоже трогать не буду. Сегодня уже четверг, а там три дня выходных.

— Привет, красавчик, — дверь кабинета открылась и ко мне вошла красивая девушка.

— Соня, что ты тут делаешь? — обратился я к девушке, что уже уселась в кресло напротив и закинула ногу на ногу. — По-моему, мы все вопросы решили ещё пару месяцев назад. — Я приехала всего на пару дней, — она надула губки. — А ты совсем не рад меня видеть? — она накручивала на пальчик длинную русую прядь и улыбалась, показывая ямочки.

Вообще, Соня была очень красивой девушкой. Мы периодически встречались с ней на протяжении, наверное, лет пяти. Ещё со студенческих лет. Когда она бывала дома у родителей, она всегда приезжала ко мне, и мы проводили с ней время, очень тесно общаясь. Прошлый раз я с ней попрощался. В ближайшем будущем я должен был официально назвать Наташу своей невестой, поэтому решил прекратить все свои связи.

— Матвей, не будь букой, мы что, не можем просто по-дружески общаться? Мы столько лет знаем друг друга. Кстати, может расскажешь, почему ты решил испортить наши отношения? По мне, так они были идеальными.

— Расскажу, я женюсь, — Соня расхохоталась.

— Серьёзно? Довлатов, ты женишься? И кто же эта счастливица? Я ее знаю?

— Нет.

— Ну, капец, вот это новость, может отметим? Поехали к тебе, у тебя же рабочий день не нормированный?

— Ладно, поехали.

Мы едем ко мне домой, там я достаю коньяк, и закуску и мы устраиваемся в гостиной. Соня все пытается выпытать, кто моя невеста, но мне совсем не хочется рассказывать ей про мою девочку. Да, и рассказывать толком нечего. Про наше знакомство, где она всеми силами пыталась меня оттолкнуть? Нет, Соня не поймет, да и не друг она, с которым можно обсудить эту проблему. На часах было начало двенадцатого, когда я решил распрощаться с гостьей. — Довлатов, это хамство в это время в твою глушь никто не поедет. Так что, я остаюсь у тебя.

Устроил её в гостевой, и пошел к себе. Принял душ, и завалился спать. Завтра пятница, ужин у Тихомировых, и возможность пообщаться с Наташей.

Я заснул с мыслями о моей девочке, и мне приснился очень приятный сон. Наташа гладила и покрывала поцелуями мой живот, спускаясь все ниже. Это было так реально, что реакцию организма долго ждать не пришлось, а когда мой член оказался в горячем рту, я понял, что ни хрена это не сон.

— Твою мать, Соня! — я отстранился от девушки и натянул боксеры обратно. — Ты что творишь, ненормальная?

— Не будь таким скучным, — промурлыкала она, тебе же понравилось, она намекнула на мой стояк. И добавила шепотом, — Мы твоей невесте не скажем.

— Если ты не хочешь, чтоб я выставил тебя на улицу прямо сейчас, просто уди.

— Да, пошел ты, — обиделась подруга, и ушла к себе.

*Кавер на песню Take Over (Переиграем) от Jackie-O

12

Наташа

Мой домашний адрес ограничился не просто домом, я была заперта в своей комнате. Но это не только прихоть отца, я и сама никого не хочу видеть. Тамара Петровна приносила мне поесть, иногда это делал Кирилл, но когда я убедилась, что он на стороне отца, а точнее на стороне моего "жениха", я перестала открывать ему дверь. Спасал меня Джеки, его кавер на песню Imagine Dragons, с первой своей строчки не позволял пасть духом.

Борись за жизнь!

Кричала я, подпевая Джеки, врубая колонки погромче. Оу, какой облом,

Каждый хочет быть тайком моим врагом.

Только напролом,

Каждый хочет быть тайком, моим врагом оу оу оу оу,

Борись за жизнь!

Моим врагом оу оу оу оу

Борись за жизнь…

Но готов я,

Сраженья тут и там, и победу не отдам…"*

Я прыгала на кровати и слушала эту песню на повторе снова и снова. Камилла первые дни стучалась в комнату и требовала выключить эту "хрень" немедленно. Ха! Я могла сделать только громче.

Борись за жизнь…

Срывала я свой голос, чтоб не слышать её противного визга. Потом она сдалась и стала сваливать из дома. В четверг ко мне пришёл отец. Его пришлось впустить. — Завтра к нам на ужин придут Матвей и его родители. Ужин в семь. И чтоб без фокусов, — он прожигал меня тяжёлым взглядом. — Поняла? — не услышав от меня ни слова, уточнил он.

— Поняла.

— Тебе повезло, что Матвей за тебя заступился. Иначе ты бы до сих пор сидеть не смогла бы. Я предупредил, если все пройдет хорошо, я отменю твой домашний арест, — и вышел из комнаты. А я опять врубила Джеки.

Борись за жизнь!

Давал он мне установку, и я обещала себе, что так и будет. А ещё очень хотелось вырваться отсюда, хоть куда-нибудь. Вечером заснула с трудом, все обдумывала, что такого сделать, чтоб и не сильно накосячить, но чтоб будущие родственнички от меня отказались. Правда, все, что приходило в голову, могло гарантировать только одно, что из комнаты своей я выйду только в ЗАГС. Поэтому пришлось унять свою буйную фантазию. Буду действовать по обстоятельствам, решила я. И наконец-то заснула. После обеда я начала наводить марафет. Большая часть синяков прошла, некоторые стали почти незаметны, правда, были и такие, в основном следы от укусов, которые всё ещё оставались видны. И запястье, оно пока тоже ещё было некрасивого желто-зеленого цвета. Хорошо, что уже не болело. Я остановила свой выбор на блузке с широкими плотными манжетами, и брючках. Сделала яркий макияж, мне такой не идёт, но я и не хотела понравиться. С волосами ничего делать не стала. А вот шпильки достала самые высокие, какие были у меня в коллекции. Я носила их редко, но они мне нравились и я покупала себе туфли и босоножки на шпильке с завидной регулярностью. За всеми этими сборами и не заметила, как пролетело время, было уже начало восьмого. Папаша уже, наверное, слюной от злости брызжет, он терпеть не может, когда опаздывают. Я уже была возле столовой, когда услышала, как он говорит Кириллу. — Сходи за сестрой, — при гостях выразиться по-другому, он себе не позволил, но в мыслях, я думаю, было столько эпитетов в мою сторону. — Простите, за опоздание, — я нацепила на себя улыбку, когда вышла к гостям. — Я наводила марафет. Нравится? — подошла к "жениху" и оказалась сантиметров на десять выше его. Они ещё не успели сесть за стол, что сыграло мне на руку, и я презрительно оглядела Матвея с высоты своих шпилек. Но при этом, нацепив фальшивую улыбку.

— Не очень, — совершенно не смутившись, что ему приходится смотреть на меня снизу-вверх, сказал он. — Эта помада тебе не идёт. Я перестала улыбаться, помада, значит, не идёт. Это ты не идёшь, коротышка. Злилась я. Но позволить себе так ответить не могла. — Значит, это теперь моя любимая помада, — прошипела я, и направилась к столу, за который уже усаживались гости. Отец представил мне родителей Матвея. Вроде приятные на вид люди, но, похоже, что состояние их компании, интересует их сильнее, чем счастье собственного сына. Одного понять не могу, если меня можно заставить (или попытаться это сделать) выйти замуж, то как можно было повлиять на него? Ему почти тридцатник! И завод их семьи принадлежит ему, я узнавала.

Так зачем ему жениться по принуждению? Сам меня выбрал, всплыли слова Камиллы, и я сжала в руках вилку. В вставленном в ухо беспроводном наушнике, Джеки напоминал, что нужно бороться, и я, оглядывая всех своих врагов, что собрались за одним столом, обещала себе, что буду бороться до конца. В разговоре я почти не участвовала, сидя между братом и "женихом", я ковырялась в своей тарелке, и чаще мысленно подпевала звучащей в наушнике песне, чем следила, о чем идёт речь за столом. И, видимо, зря.

— Наташа, так что скажешь? Конец августа тебя устроит, или лучше сентябрь?

— Вы о чем? — уточнила я у сидящей напротив матери Матвея. — Мы обсуждали дату свадьбы, — я поперхнулась, от этой новости. И уставилась на женщину, что с улыбкой продолжала на меня смотреть.

— Мне надо выйти, извините, — с грохотом отодвинув свой стул, я выскочила из-за стола, и покинула столовую. Свадьба в августе или сентябре? Серьёзно? Или они имели ввиду через год? Зря ушла, надо было уточнить. Ладно, сейчас остыну, вернусь и выясню. Я хотела спрятаться в ванной комнате, что была не далеко от столовой, но, когда я была внутри и хотела захлопнуть дверь, чья-то нога мне помешала, а через секунду, за мной в ванную зашёл Матвей.

— Поговорим? — он подпёр спиной дверь.

— Не о чем нам с тобой разговаривать.

— Ну, уже не выкаешь, это хорошо. А поговорить придется, или они всё решат за тебя.

Он подошёл близко, очень близко и потянулся рукой к моему лицу, я отвернулась, не хочу, чтобы он меня трогал. Но, как оказалось, он просто забрал мой наушник. Усмехнувшись, вставил его себе в ухо.

— Нравится Джеки? — вопрос удивил, вот уж не думала, что он его знает. Отвечать не стала, что его не смутило. — Мне тоже нравится, особенно его каверы на Лигу Легенд.

— Дайка угадаю, — я процитировала строчку из песни. — "Дело в том, что я эгоист во всём. Убиваю как фантом. Вся душа покрыта льдом…"** Прям про тебя. Да?

— Не угадала, — глядя в глаза, а потом зачитал речитативом — "Я возьму всё и чуть больше — смирись поскорей, знай, всё возьму я, взрыв, взрыв, изведя"***.

— "Нет, я не подчинюсь, жду момент для рывка. Лишь в лицо посмеюсь, отличаюсь ДНК…"***- ответила ему строчкой из той же песни. На что он довольно улыбнулся.

— Ну что? Теперь поговорим? — он вернул мне наушник. Бесит, как же бесит своей непробиваемостью.

— Если я спрошу, ты ответишь правду? — решила всё-таки узнать почему — я. И он единственный, кто сможет дать мне точный ответ. Может хоть тогда мне станет всё ясно.

— Обещаю.

— Почему я?

*Кавер Jackie-O на песню Imagine Dragons «Enemy»

**Кавер Jackie-O на песню K/DA «Villain»

*** Кавер Jackie-O на песню K/DA «More»

13

Матвей

Вчера перед уходом предупредил, Алёну, мою секретаршу, что сегодня меня не будет, попросил перенести все встречи на следующую неделю. И с утра поехал в город. Соню пришлось взять с собой. Всю дорогу она молчала, показательно обижалась, глядя в боковое окно.

— Вот уж не думала, что ты станешь таким мудаком, — на прощание сказала она, и громко хлопнула дверцей, когда я довёз девушку к дому её родителей.

Приехал к себе на квартиру. Правда, уже через пару часов пожалел о своем решении, приехать так рано. До ужина почти целый день, а я уже не нахожу себе места. Чего ждать от Наташи сегодня, не представляю. Позвонил отцу, попытался ещё раз убедить его, чтоб не форсировал события со свадьбой, но у него свои планы, и сделка, которую он заключал с Тихомировым, его интересовала гораздо больше, чем интересы "избалованной" девчонки. — Она просто, ещё не осознала своего счастья, — отрезал отец. — Я уверен, ты сможешь ей это доказать.

Иногда я просто не находил слов, чтоб с ним бороться. Он почти никогда не отступал от своих решений. Попробовал действовать через маму. Она единственная, кто могла сдвинуть его с намеченного пути. Поэтому, поехал к ней домой, все лучше, чем мерять шагами свою квартиру.

— Сын, я сама уже говорила, что спешка ни к чему. Но, похоже у него свои планы. Максимум, что я смогу выбить, это пару месяцев. Но, с другой стороны, ты так долго ждёшь эту девочку, может, и правда, чего тянуть.

— Мам, если бы все зависло от меня, я бы ещё в понедельник затянул её в ЗАГС, а оттуда сразу к себе. Но Наташа не готова, и я бы не хотел на нее давить.

— Матвей, ты не можешь не нравиться, все будет хорошо. — Ма, ты не объективна, — отмахнулся я, она подошла, обняла и похлопала по спине.

— Я верю в тебя, сынок. Ты сможешь ее завоевать. Ну что, пора выезжать, отец просил забрать его из офиса. Мы выехали на разных машинах, мама с водителем, я на своей. Заехали за папой, и поехали на ужин к Тихомировым. — Да, мам? — поднял я трубку.

— Сын, я тут подумала, может заедем в ювелирку, ты купишь Наташе кольцо. У вас же всё-таки помолвка.

— Ладно, скажи Паше, пусть за мной едет, — я отключил звонок и перестроился, чтоб заехать в ювелирный магазин. — Я все ещё считаю, что это неправильно, — говорил я родителям, стоя у витрин с кольцами.

— Сын, прекрати. Она твоя невеста, все решено, кольцо — это всего лишь… Дань традиции. Глядишь, она и подобреет, когда оденешь его ей на пальчик.

Выбрав очень нежное кольцо из белого и жёлтого золота, с дорожкой маленьких брильянтов, я положил бархатную коробочку во внутренний карман пиджака. И мы поехали к будущим родственникам. Наташа появилась с опозданием. Нацепив улыбку и высокий каблук, подошла так близко, что я смог уловить ее аромат, очень тонкий, едва заметный, что-то нежное и свежее, ей невероятно подходило. Став благодаря каблукам выше меня, она смотрела с вызовом, наверное, надеялась задеть меня тем, что была выше. Но я давно перестал реагировать на рост партнерши. Это я в школе мог комплексовать из-за роста. А в студенческие годы все прошло. У меня были девушки выше меня и без каблуков, так что эта её выходка меня не смутила, не обидела. Макияж вызывающий, яркий, ей совсем не подходил, добавлял лет пять, а помада темно бордовая, даже скорее коричневая, ей совсем не шла. О чем я и сказал, на что она ответила, что теперь это её любимая помада. Глупая, неужели думает меня этим оттолкнуть. Да я съем эту помаду за пару минут, только возможность дай.

Когда мы сидели за столом, Наташа почти не участвовала в разговоре, словно не слышала о чём идёт речь. Поэтому, прямой вопрос про дату свадьбы застал ее врасплох. Она встала из-за стола, и сбежала, я пошел за ней. Как раз вовремя, успел заметить, как она скрывается за одной из дверей. Не позволил ей спрятаться, зашёл, как оказалось, в ванную комнату.

Моё подозрение, от чего она так не внимательна была за столом подтвердилось, достал из уха наушник и вставил себе. Был приятно удивлен, услышав в наушнике Джеки. Не ожидал, что нам нравится одинаковая музыка. Она снова постаралась уколоть, назвав меня эгоистом, и бездушным. Я ответил, что все равно своего добьюсь, но Пташка не сдавалась, о чем и заявила мне словами из песни. Наш небольшой батл закончился и я предложил ей поговорить. — Если я спрошу, ты ответишь правду?

— Обещаю, — наконец разговор должен был быть разговором, а не словесным сражением.

— Почему я?

И вот я стою и думаю, что же ей ответить. Вроде пообещал сказать правду. Но она не поверит, уверен. Не хотел портить признание, она не готова меня услышать. Сказать, что это хорошо для бизнеса, это её точно обидит, она же и так считает себя вещью. — Когда отец сказал, что нужно выгодно жениться, я согласился, при условии, что сам выберу себе невесту.

— Почему меня? Что, не было достойных?

— А ты считаешь себя не достойной? — почему-то меня злило, что она не считает себя самой лучшей.

— Я не хочу этого, — чуть не плача, проговорила Наташа. — И о каком августе они говорили?

— Об этом, — не стал врать. — Но решать не им. Давай ты сейчас примешь мое предложение, и мы вернёмся за стол. А все остальное обсудим позже.

— Какое предложение? — не понимая, к чему я веду, спросила она. Я достал бархатную коробочку из кармана пиджака, вынул из нее кольцо, и подошёл к Наташе. Она смотрела на меня своими огромными глазами, словно не могла поверить в то, что происходит. Я взял ее ручку, впервые, подумалось мне. Погладил большим пальцем ее костяшки, это даже приятнее, чем я представлял, а затем, одел ей кольцо.

— Я не хочу, не хочу, — шепотом повторяла она, не сводя глаз с собственной руки, теперь уже с кольцом, и которую я так и не выпустил из захвата.

— Я тебя не обижу, просто дай мне шанс, — она выдернула руку, лишив меня возможности прикасаться к ней, и я тут же спрятал свои руки в карманы брюк.

Желание взять ее за руку, а лучше обнять, прижать к себе крепко-крепко, запустить пальцы ей в волосы и притянуть для поцелуя, чтоб уничтожить с ее губ эту жуткую помаду, было просто зашкаливающее. Наташа подняла на меня глаза, с минуту просто буравила взглядом. Потом, словно решив, что-то в своей голове, кивнула. Только я понял, что согласилась она не со мной, а с какими-то своими мыслями. И не собирается он давать мне этот шанс. Что-то задумала — да. Знать бы, что?

— Выйди, — просит в приказном тоне. И я покидаю ее. Моя девочка-война. И я готов воевать, лишь бы сделать её своей.

14

Наташа

Искать плюсы, во всем. Искать плюсы. Билось в моей голове. Если я сейчас сделаю вид, что смирилась и приняла это предложение, то я получу свободу. Сосредоточусь на этом. А дальше, что-нибудь придумаю. Поэтому, прошу "жениха" выйти. Хочу побыть одна, настроиться и выдержать этот фарс. Подставляю руки под холодную воду, держу их там, пока кожу от холода не начинает покалывать.

— Ты справишься, — говорю своему отражению. Надо только хорошо подумать. Пустить пыль в глаза, ослабить контроль, а там можно будет действовать. Если он, конечно, не передумает до свадьбы. В столовую я возвращаюсь с приделанной, совершенно не искренней улыбкой. Сажусь на свое место, беру бокал с шампанским, демонстрируя всем кольцо на пальце, и выпиваю его залпом. — Так, что там со свадьбой? — спрашиваю будущую свекровь. Женщина оживляется, и начинает рассказывать о своих планах. Видимо, свадьбу сына она продумала до мелочей, от жениха и невесты требуется только присутствие.

— У меня забронированы две даты, — продолжает говорить она, а я, кажется, поперхнулась куском, кажется, запечённого картофеля, если честно, вкуса не чувствую от напряжения. Матвей подал мне стакан воды. Я сделала несколько глотков, и восстановила дыхание. — Простите, — прохрипела я. — Какие даты?

— Ну, милая, — говорит женщина. — Хорошее место необходимо бронировать заранее. Так вот, я забронировала гостиницу на двадцать третье августа. Гостей будет много, половина приезжих, сможем сразу разместить. И там очень красивый ресторан. А на двадцатое сентябрь, я забронировала усадьбу. — Случайно, не "Дубровою рощу" — вклинилась Камилла.

— Да, её. Были там?

— Да. О, дорогой, помнишь, мы отдыхали там, в прошлом году. Там такая природа, и вообще, очень красиво.

— Да, мне тоже там нравится…

Дальше они начинают обсуждать все прелести усадьбы, и что лучше выбрать, а я сижу чуть не плачу. Всё ложь. Они все решили: и дату, и место, и мое согласие их не интересует. Я до боли сжала кулачки, пряча их на коленях.

— Может в клуб махнем? — предлагает Кирилл, сжимая мою руку под столом. Видимо, заметил, и решил сменить обстановку. — Отметим? — Хорошая идея, — соглашается Матвей. Он помогает мне встать. — Клянусь, я не знал, — говорит тихо, так, чтобы услышала только я. Но мне, если честно, все равно. Мне совершенно не интересно, знал он или нет. Виноват все равно он, потому что выбрал меня ОН! Ни мой отец, ни его родители, а ОН! Ненавижу. Мы едем в клуб на машине Матвея. "Фараон"- один из лучших клубов, и столики бронируются заранее, или приходится стоять в очереди, но мы проходим без проблем и Матвея, и Кирилла охрана пропускает вне очереди, потому что узнает. С Матвеем один даже за руку здоровается. Нас проводили на второй этаж, где находились vip столики. Делаю всё машинально, на автопилоте. В моей голове не укладывается, что уже через два или три месяца, я буду замужем за человеком, которого не знаю, совсем. Хочется реветь, хочется проснуться от этого кошмара, снова беззаботной девочкой, лет семи, когда ты ещё важна для мамы, когда тебе не надо из кожи вон лезть, чтоб привлечь к себе внимание. Когда ты принцесса для своих родителей, и уж точно не нужно готовиться к замужеству по расчету. Рядом со мной на диване сел Кирилл, а Матвей устроился напротив. Парни заказали напитки, закуску и фрукты. Кирилл отошёл, заметив своих знакомых, и мы за столиком остались одни. — Наташа, — позвал меня Матвей, и я подняла на него глаза. — Я не знал, клянусь, — снова говорит он. — Они просто долго ждут, — решил оправдать своих родителей. Только мне всё равно.

— Как долго? — всё же уточняю я, из чистого любопытства. — Тебе ещё не было семнадцати, — а я надеюсь, что мне послышалось, ведь этого просто не может быть… — То есть, мне было шестнадцать, когда за меня уже всё решили? — эта новость сильно бьёт под дых, и я понимаю, что скоро разревусь.

— Тебе было почти семнадцать, это было весной, в апреле, если я не ошибаюсь, — говорит Матвей.

Только, что это меняет? Я даже представить себе не могла, что уже тогда была обречена на брак с этим мужчиной. — Да, ты извращенец, — злюсь я. — Неужели нельзя было выбрать другую? — практически ору на него.

— Не хотел я тебя выбирать, понятно?! — он тоже повысил голос. — Ты сама сбила меня с ног, в душу, своими глазами, улыбкой своей пролезла. — Что? Я не понимаю… — у меня как-то резко высохли слёзы и пересохло во рту.

— Не важно, — отмахнулся Матвей, словно, ляпнул лишнего, а теперь жалеет.

— Чё с лицами? — за стол вернулся Кирилл, и приобнял меня за плечи. — Пташка, улыбнись. Но мне не хотелось улыбаться, мне хотелось бить посуду, орать, а ещё ударить моего "жениха" в его идеальный тонкий нос.

— О, Матвей, какая встреча, — возле Матвея падает какая-то девушка. Надо сказать, красивая, и грудь тройка, не меньше, красиво выглядывает в вырезе платья. Я даже невольно бросила взгляд на свои "прыщики". — А ты один? Где невеста? — задавала она вопросы, прижимаясь своей тройкой к плечу Матвея. А ещё, похоже, ответы её не интересовали, потому что, не дожидаясь, когда Матвей хоть что-то скажет, продолжила. — Слушай, я вчера у тебя браслет оставила, если найдешь, набери меня, я заеду заберу. — Хорошо, — говорит он девушке, глядя при этом на меня. — Сонь, иди к себе за стол, — наконец-то перевел он взгляд на девушку. А мне вдруг становится смешно, горько и обидно. Мои губы изогнула кривая усмешка. Глупо, но новость о том, что он провел ночь вместе с этой девушкой, а вечером приехал делать мне предложение, была не приятна.

— Довлатов, ты такая зануда. Будет скучно, приходи, — она целует его в щеку, и уходит, виляя задницей, кстати, тоже красивой, с моей хоть и кругленькой но маленькой не сравнить. И это задевает, я никогда не буду смотреться так эффектно. Мне вообще кажется, если бы у моей семьи не было столько денег, на меня бы никто внимание не обратил. Я худая, и соблазнительных форм у меня нет. Не уродина конечно, но парням нравятся девушки фигуристые, а не такие доски. Я и так поклонниками обделена, их всего двое было, еще в школе, а могло бы и вообще не быть. Все это проносится в моей голове пока я наблюдаю за удаляющейся девушкой. — Ничего не было, это просто подруга, — зачем-то, говорит Матвей, прерывая мои мысли.

— Я не спрашиваю.

— Кажется, вам надо поговорить, — Кирилл уходит, оставляя опять нас одних.

— Кажется, нам не о чем говорить, — говорю я и встаю, не хочу здесь оставаться.

— Ты же не ревнуешь? — то ли с издёвкой, то ли с надеждой, спрашивает Матвей.

— Мне все равно, — бросаю я. — Пойду потанцую.

И спешу спуститься вниз, туда, где можно затеряться в беснующейся толпе. Отдаться во власть музыки, и забыться хоть на время.

15

Матвей

Я наблюдал, как она спускается по лестнице и сливается с толпой. Там, в мигающем свете стробоскопа, разглядеть было сложно, но она все равно выделялась. У нее была особая пластика, она не дергалась как остальные, она реально танцевала. — Где она? — ко мне присоединился Кирилл. Кивнул в сторону танцующих. — Она занималась танцами? — зачем-то решил уточнить. — Да, с шести лет, балетом. Маленькая худенькая, её взяли и даже пророчили, что она может поступить в балетную школу, — я с удовольствием впитывал любую информацию о Наташе. — Ей, по-моему, было лет десять, может одиннадцать, ей дали ведущую роль в спектакле, на отчётном концерте. Она выступила и больше ходить не стала.

— Почему?

— Потому, что на концерт пришёл только я и дядя Толя, её водитель, — мы замолчали. Я не сводил глаз со своей невесты, которая отдавалась музыке, не замечая сколько внимания привлекает к себе. Ей было все равно. Балет значит, теперь понятно, откуда такая осанка. — Послушай, — нарушает молчание Кирилл. — Та девушка… — Ничего не было. Она просто знакомая, мы учились вместе, она приезжает сюда к родителям, и заезжает иногда ко мне. Да, она была моей любовницей, но сейчас уже нет.

— Я понимаю, что ты меня в бараний рог быстро скрутишь, — говорит Кирилл, повернувшись ко мне и глядя в глаза. — Но пару раз в морду ты всё равно получить успеешь, — усмехнулся. — Я тебя понял. Не переживай, я такой хернёй страдать не буду. Я снова перевел взгляд на танцпол, но Наташи не заметил. Сразу почувствовал напряжение, и стал сканировать толпу. — Ты ее видишь? — спросил у Кирилла.

Мы несколько минут осматривали зал, пока Кирилл не указал в сторону бара, где Наташа что-то пила. — Я ее заберу, ты с нами?

— Нет, пойду к друзьям. Не буду вам мешать, — он подёргал бровями. — Налаживать контакт.

Мы пожали друг другу руки, и я отправился к Наташе. По дороге поймал официантку и попросил принести счёт. Сказал, что подожду её в баре.

Когда я добрался до места, где сидела моя Пташка, к ней уже клеился какой-то бухой мудозвон. Очень культурно отодрал его зад от стула и придал другое направление, а сам сел на его место. Наташа глянула мельком и отвернулась.

— Повтори, — крикнула бармену, и получила новый шот текилы. — Решила напиться?

— У меня есть повод, — не глядя в мою сторону, ответила она и опрокинула в себя напиток. — Моя жизнь — дерьмо, — добавила она. — Все так плохо? — она горько рассмеялась.

— Да, блин, все плохо. И в этом и твоя вина есть. Повтори, — но, когда бармен подошёл, я отменил заказ.

— Поехали, я отвезу тебя домой.

— Я не хочу домой. Меня там не ждут.

— Хорошо, поехали ко мне. Я тебя очень жду.

— С тобой я вообще никуда не поеду. Я с братом останусь. — Кирилл с друзьями, а тебе пора домой.

— Опять за меня все решаешь? Ты жизнь мне испортил, понял, она и так была не самой счастливой… А ты… Гад… Ненавижу… — она всхлипнула. Я наконец-то рассчитался, и обняв Наташу за талию, повел из клуба. Она трепыхалась, пыталась меня оттолкнуть, но похоже выпила она больше, чем ее организм мог себе позволить, и была довольно пьяна.

— Ты, мелкий, перекаченный гад, — сыпала она обзывательствами и обвинениями всю дорогу до машины. — Я не хочу тебя знать, и замуж за тебя не хочу. Ненавижу и тебя, и папашу своего, и дуру эту, Камиллу, ненавижу.

Я молчал, позволял ей высказаться, не спорил. Какой в этом смысл. Она обиженная, недолюбленная девочка. Ну ничего, я это исправлю. Я буду любить так, что она снова будет улыбаться, как тогда, при нашей первой встрече.

— Куда ты меня везёшь?

— Пока никуда. Мы просто катаемся, — она отвернулась к окну и больше не проронила ни слова.

— Наташа, поговори со мной, — спустя, наверное, минут пятнадцать попросил я, но ответом мне была тишина.

Я посмотрел на девушку и только сейчас понял, что она уснула. Я ещё немного поколесил, и заметив почти пустующую стоянку, остановился. Опустил спинку кресла, накрыл девушку своим пиджаком. Она закрутилась, устраиваясь поудобней, но не проснулась.

Какое-то время я, положив руки на руль и опустив на них подбородок, разглядывал чистое ночное небо, усыпанное звёздами, размышляя над тем, как приручить Пташку. Как заставить ее поверить, что для меня это не игра, и не прибыльное сотрудничество. Как заставить поверить, что я действительно ее люблю. Я обернулся, посмотрел на девушку. Откинул спинку своего кресла, повернулся, чтоб было удобней смотреть на Наташу. Протянул руку, убрал упавшую на лицо прядь. Провел легонько пальцами по щеке. — Моя Пташка, — тихо проговорил я. — Я не отпущу тебя. Пусть говорят, что любовь, это когда для тебя счастье другого человека важнее своего. Тогда я буду эгоистом, но дать ей возможность быть счастливой без меня, не смогу. Зато постараюсь, чтоб она была счастлива со мной. Я уже понял, что в доме отца ей плохо, поэтому, не стану откладывать свадьбу, как хотел сначала. Заберу ее к себе, а дальше… Дальше будет видно.

Это были мои последние мысли, потому что сон сморил и меня. Тело затекло от неудобного положения, я потянулся и вспомнил, что вчера уснул в машине, так и не довезя Пташку домой. Открыл глаза, Наташа что-то читала в телефоне.

— Доброе утро, — прохрипел спросонья. Девушка бросила на меня быстрый взгляд, и вернула его к экрану телефона. — Домой меня отвези, — бросила злюка.

Молча поправил кресло, и завел мотор. Хотел предложить выпить кофе, глянул на часы — шесть утра. Пришлось отложить эту идею. Всю дорогу Наташа сидела в телефоне, не обращая на меня внимания. Возле дома выскочила из машины, даже не попрощавшись. Вот же невозможная…

Я поехал на квартиру, хотелось принять душ и ещё немного поспать. А вечером собирался пригласить Наташу на свидание. Начнем с банальщины, ей же надо ко мне привыкать. На обед заехал к родителям, сказал, что не против свадьбы в августе, но если Наташа захочет в сентябре, то можно и в сентябре. Я подожду. Мама обрадовалась, она мою свадьбу давно продумала, раньше ко мне с вопросами приставала, чего бы мне хотелось, что больше нравится… Но я сказал, что мне все равно, мне было важно только одно, кто будет стоять рядом. И если это Наташа, то все остальное меня вообще не интересует. Я бы и от свадьбы отказался, не хочу этого пафоса, но кто ж мне даст. Да и для Наташи это важный день, как для любой девушки. Наверное, ей хочется и белое платье и красиво оформленный зал и кучу подарков, и большой торт…Что там ещё бывает? Драки? Хотя, навряд ли ей нужна драка на свадьбе. — Матвей, ты где, сука, пропадаешь? — услышал я пьяную ругань от Дениса, моего лучшего друга.

Мы с ним тренировались у одного тренера, вместе по соревнованиям ездили. Сдружились крепко. Он был из обычной семьи, но это нам дружить не мешало.

— Я не понял, ещё не вечер, а ты что, бухой уже? — я как раз ехал от родителей к себе. — Эй, чертяка, где валяется твоя пьяная тушка? — Денис заржал, но название бара сообщил. — Только сиди на месте, я скоро буду.

Придется немного поменять планы. Друг спортсмен, и пьет он крайне редко, так что повод у него должен был быть приличный. Найдя друга в баре, понял, что оставить его не смогу. Позвонил Сане, парню, что был приставлен к моей Пташке, и сказал, что сегодня ему придётся остаться на целый день, так как я не приеду.

16

Наташа

Спать было жутко неудобно, а ещё слишком светло. Не могу спать при свете. Поэтому, у меня очень плотные шторы в комнате. А летом, я ещё и маску для сна натягиваю на глаза, потому что светло становится слишком рано. Я открыла глаза и вспомнила вчерашний вечер. Блин, я уснула в его машине. Осмотрелась, надо же какой заботливый, и кресло опустил и пиджаком своим накрыл. Притянула пиджак к носу. Пахнет вкусно. Посмотрела на спящего рядом мужчину. Он лежал на спине с закинутой за голову рукой. Грудь мирно поднималась, растягивая рубашку, и казалось вот-вот пуговицы начнут отрываться, а потом опускалась. Блин, он, всё-таки, махина, а ручищи какие… Ещё какое-то время я беззастенчиво на него пялилась. Пыталась представить нас вместе, но ничего не выходило. Вспомнила девушку, что подходила к нему вчера в клубе. Если ему нравятся такие, то я, явно не подхожу к его стандартам. А ему должны такие нравиться, такие всем нравятся. Потом вспомнила, как он сказал, что я его сбила с ног. Что это значит? Как я могла его сбить, если мы познакомились только в понедельник. Блин, дура, что он там говорил, мне было шестнадцать… Ну и как мне вспомнить, кого я сбила пару лет назад? Хоть бы сказал, как это произошло. И вообще, как эту гору сбить можно? Это ж как мне постараться надо? Потом вспомнила слова про глаза и улыбку, и стала улыбаться. Блин, дура, чему радуешься? Одёрнула я себя. Что понравилась этому качку? Перестала его разглядывать, даже пиджак его отбросила. Взяла телефон и залезла в приложение, в котором читала книги. Я успела прочитать несколько глав, и хотела уже будить эту "спящую красавицу", потому что в туалет мне хотелось все сильнее, когда услышала хриплое "доброе утро". Наконец-то. — Домой меня отвези, — буркнула я, и уставилась в телефон. Он не возражал и не пытался со мной разговаривать, и честно, я была ему за это благодарна. Из машины выскочила как ошпаренная, терпеть уже не было сил. И первым делом я залетела в туалет на первом этаже.

— О да… — когда я наконец-то села на унитаз, вырвалось из меня. Вспомнился старый анекдот про "кайф".

Потом я пробралась на кухню, есть хотелось жуть. Нашла салат, и отбивные и устроила себе завтрак.

— Пташка, ты чего тут ни свет, ни заря? — на кухню зашла Тамара Петровна. Она достала из шкафчика чистый фартук и надела на себя. — Я только что вернулась, есть хочу.

— Чайку сделать?

— Угу, — жуя ответила я.

Спать, как ни странно, мне не хотелось, поэтому позавтракав, я предложила свою помощь Тамаре Петровне, и мы вместе стали готовить завтрак. Завтра у нее выходной и по субботам она обычно готовила так, чтоб оставалось на воскресенье. Мне нравилось готовить, и я уже много чего умела сама, даже пироги пекла. — Ну что, оценила жениха? — на кухню зашла Камилла, она была одета для пробежки и пришла за водой. Промолчала. — Чего молчишь? Шлюха мелкая, то строит из себя недотрогу, то возвращается под утро.

— Камилла Дмитриевна, что вы такое говорите? — ужаснулась Тамара Петровна.

— Что есть. Вчера она устраивала скандал, что ее замуж отдают, а с кем она сегодня ночь провела? Или скажешь, что ничего не было? — противно улыбнулась она.

— Всех по себе судишь? Перед отцом ноги тоже в первый же день раздвинула?

— Ах, ты сучка…

— Прекратите, — вклинилась между нами Тамара Петровна. Папашина подстилка стрельнула на меня презрительным взглядом и вышла, виляя накаченной задницей. А я закрыла глаза, и сильно зажмурилась, пытаясь успокоиться. Никак не могу понять, чем я ей жить мешаю. Я ведь, сначала, пыталась с ней нормально разговаривать, все же нам под одной крышей жить приходится. Но моя дружба ей была не нужна. Она даже психовала, что я осталась с отцом. Я слышала, как она жаловалась подружке. — Деточка, не слушай ты эту ведьму, — Тамара Петровна погладила меня по спине.