Удержать в руках Пташку (СИ) - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Галина Джулай (ч. 4)

— Мы куда?

— Ты пока поживешь на другой квартире.

— Почему?

— Потому, что так надо.

— Леша, а с Наташей точно все хорошо?

— Конечно, — я улыбнулся, и Майя успокоилась.

Квартира у Серёги большая трёхкомнатная. Я привел туда Майю.

— А что это за район? Как мне на работу завтра добираться? — осматриваясь, уточнила она.

— Детка, какая работа? — я обнял ее сзади и прикусил кожу у основания шеи. — Я не хочу, чтобы ты работала. Я в состоянии тебя обеспечить, — я стянул с ее плеч куртку, и забрался руками под ночную рубашку. — Хочешь меня? — прошептал ей в ухо.

— Да, — закрывая глаза так же шепотом ответила она.

Она всегда меня хочет, ненасытная, готовая на все. Вытрахав из ее головы все лишние мысли, я поехал к себе, заперев ее в квартире Сереги.

Только сейчас подумал, что не проверил содержимое холодильника. Но думаю, в отличии от Птички, Майя найдет, что поесть. А вот Наташа уже сутки голодает. Надо завтра обязательно к ней попасть, не хочу потерять ее раньше времени. Она нужна мне живой и здоровой. Во мне вновь проснулась злость на Довлатова. Все из-за тебя, придурок, навешал хвостов, а страдает моя Птичка.

Утром я поехал на работу, меня пасли всю дорогу. Но я не мог и сегодня остаться дома. Вода у нее, наверняка, уже давно закончилась, уже молчу, что еды я ей вообще не оставил.

После работы я заехал в кафе. Сел за столик у окна и сделал заказ. Краем глаза я видел, как на стоянке напротив припарковалась синяя неприметная Ауди. Пока я ждал заказ, вызвал такси. В этом кафе была летняя веранда во внутреннем дворике, сейчас ее использовали как место для курения. С той стороны тоже был подъезд, и как только мне пришло сообщение, что машина ожидает, я вышел через задний двор. Догонять меня никто не стал, так как я расплатился, а заказ не дождался, все решили, что я вышел покурить. Я доехал до супермаркета, купив продуктов, вызвал другую машину, и доехал до гаражей. Там, конечно, пришлось пройтись пешком.

Птичка, укутавшись в одеяло, лежала в клетке, она мельком взглянула на меня и снова прикрыла глаза. Я присел рядом.

— Привет, Птичка.

— Сдохни, тварь, — тихо ответила она, чем вызвала улыбку.

— Мне нравится, что ты не сдаешься. Держи, — я протянул ей воду. — А здесь еда, начни с фруктов.

— Сколько я здесь? — она приподнялась и жадно припала к бутылке с водой.

— Время для тебя потеряло свое значение. Так что, это не важно.

Я принес ведро с водой, пока Птичка жевала бананы. В электрическом чайнике нагрел воды и добавил в ведро, потрогал рукой, не горячо. Поднес ведро к клетке, затем принес маленькое махровое полотенце.

— На, помойся, — я подал полотенце и флакон с жидким мылом. Из пакета достал подарок для Птички. — Это тебе, — она не протянула руки, и я просто бросил его ей в ноги.

Одарив меня полным ненависти взглядом, Птичка, развернула пакетик и достала оттуда простые хлопковые трусики.

— Мойся, — я сел на диван. — Видишь, не смотря на твое поведение, я забочусь о тебе.

— Иди нахрен, — огрызнулась птичка, жуя очередной банан.

— Вода остывает, — напоминаю ей.

Она, доев, подползает к ведру, и первым делом умывается. Потом берет полотенце и начинает обтираться.

— Может ты выйдешь?

— Нет. Не стесняйся, я все равно уже все видел.

Немного подумав, Наташа сняла трусики и стала обмывать свои интимные места. Она сидела ко мне спиной, но зрелище все равно было завораживающим. Я не смог усидеть и подошёл к клетке.

— Только дрочить не начинай, — усмехнулась она, видимо заметила, что у меня стоит.

— Зачем? Можешь отсосать.

— Могу отгрызть.

— Можешь без зубов остаться.

Мы долгую минуту сверлили друг друга взглядом. Потом Наташа отвлеклась на то, чтобы одеть чистые трусики. Я присел рядом, схватил ее за затылок и прижал лицом к прутьям клетки. Провел языком от челюсти до виска.

— Дерзкая, сладкая. Мне нравится.

— Ненавижу, — прошипела она.

— Мне плевать. Это ненадолго. Ладно, мне пора, не скучай.

Я оставил пакет с продуктами и двухлитровую бутылку с водой возле клетки. Вынес ведро с водой, и банки с мочой. И, поймав попутку, добрался до более оживленной части города. Там взял такси и вернулся в кафе. Спокойно вышел из него и поехал домой на своей машине. Синяя Ауди проводила меня до дома.

Утром, во дворе появился серый volkswagen, у меня очень хорошая зрительная память, раньше его во дворе точно не было. Когда он обнаружился и на стоянке через дорогу от офиса, стало понятно, что я был прав, очередной хвост. В этот раз я мог себе позволить дня два. Еды Птичке на это время хватит, поэтому, я после работы я просто колесил по городу, ведь, по моим же словам, я так отдыхаю. Заодно я продумывал маршрут ухода от слежки на следующий раз. К счастью, заведений с несколькими выходами в городе хватало, один торговый центр, чего стоил, там потеряться проще простого.

Наташа

Парфёнов ушёл, а я всё ещё пыталась стереть след от его языка. Щека уже болела, а я все терла и терла, но мерзкое ощущение оставалось на коже.

Мне казалось, я медленно схожу с ума. Никогда не думала, что так тяжело не чувствовать время. Наверное, поэтому жертва и ломается… Я бы сейчас все отдала за то, чтобы хотя бы просто понимать, какое сейчас время суток. Чтобы понять сколько я здесь. Я пыталась считать. Я читала стихи, все, что могла вспомнить, пела. В минуты полного отчаянья, я просто орала, схватившись за прутья клетки.

В этот раз у меня была и вода, и еда, но я старалась есть совсем чуть-чуть, только, чтобы утолять голод. Поход в туалет в этих условиях был самым унизительным, поэтому я предпочитала голодать. В пакете, кроме еды, были конфеты и печенье. Я плакала, когда обнаружила их.

Парфёнов пришёл опять, пробыл не долго, снова принес ведро с водой и чистое белье. Меня так и подмывало просить его выпустить, но, я, сжав зубы, не проронила ни слова, боясь сорваться в истерику.

— Ты мало ешь, — сказал он с упрёком, сверля меня взглядом. Показала ему средний палец. — Ну-ну, — усмехнулся он. И все убрав, снова ушёл.

Матвей Я не сходил с ума, я медленно умирал. Сегодня уже воскресенье, а мы не сдвинулись с мертвой точки. Шесть дней казались вечностью. Я почти не спал. Милиция топталась на месте. И сколько я ни говорил, что она у Парфенова, они повторяли, что он чист. После того, как он первый раз ушёл от слежки, я готов был своими руками придушить этих придурков. Посовещавшись с Михалычем, который тоже вставил своим подчиненным по первое число, решили оставить слежку на виду, чтобы отвлекали от другой группы следящих. Два дня он не отсвечивал, а вчера снова ушёл. Мы потеряли его в торговом центре. Через несколько часов он приехал на такси, сел в свою машину и поехал домой.

Мы нашли таксиста, он сказал, откуда забрал Парфенова, но нам это ничем не помогло. Адрес привел нас в спальный район города, к небольшому продуктовому магазину.

— Слушай, Матвей, — Денис мялся, словно все ещё обдумывал, говорить или нет.

— Говори уже, — рыкнул я. Он сегодня ночевал у меня, и мы пили кофе на кухне.

— Может к Змею обратиться?

— К кому?

— Змею, он… Ну, что-то вроде главного среди… бандитов, — на выдохе сказал Денис. А потом быстро, словно оправдываясь, добавил. — Если мы не можем эту суку поймать, нормальными методами, может надо искать помощи у таких же отморозков?

— А ты его откуда знаешь?

— Я не знаю. Но я знаю Лимона. Он мой одноклассник, он у Змея что-то вроде правой руки. Только это… Я не знаю, чего они могут от тебя потребовать.

— Плевать. Ты можешь с ним связаться?

— Я знаю, у кого можно найти его номер.

— Действуй, — говорю другу.

Денис уехал, а я погрузился в мысли. Возможно, он прав, такую тварь должны ловить тоже твари. А цена? Хрен с ней, я и завод отдам, мне все равно…

Майя

Леша ушел, оставив меня в чужой квартире. Я сходила в душ и легла спать, перестелив постельное белье на кровати. Утром проснулась почти в одиннадцать. Хотелось есть.

Заглянув в холодильник, поняла, что здесь давно никого не было. Полки были почти пустые. В морозильной камере нашла пачку пельменей. Брать без разрешения чужое было не удобно и даже стыдно, но поесть мне было надо. Вечером попрошу Лёшу сходить в магазин и купить мне продуктов. Я, к сожалению, выйти не могла, во-первых, замок изнутри тоже открывался ключом, а во-вторых, у меня не было одежды, ну и в-третьих, Леша просил, не выходить.

Сварив пельмени, выдавила из упаковки остатки майонеза, жаль, конечно, что не было сметаны. После еды обследовала шкафчики на кухне, обнаружила чай, растворимый кофе и сахар. Здесь был запас круп и макароны. И даже нашлась пачка печенья. К семи часам, я сильно проголодалась, чай не спасал, а Лёши все не было. Когда часы, что висели на кухне, показали десять, я поняла, что Лёшу я сегодня навряд ли дождусь. Я снова сварила пельмени, в этот раз съела их без ничего.

Я не знала, что мне думать. Сегодня суббота, а Леша так и не появился ни разу. Я очень старалась не наглеть, и пользовалась продуктами по минимуму. Но гречка с рисом на воде, или пустые макароны в меня уже не лезли. Так хотелось добавить в кашу молока и кусочек масла… Вот, когда начинаешь ценить простые радости.

В квартире я не обнаружила домашнего телефона, не удивительно, он сейчас вещь практически бесполезная. Как связаться с Лёшей, я не представляла. А ещё периодически, меня стали пугать мысли, что он про меня забыл или, что вернётся хозяин квартиры, или, что, когда закончатся скудные запасы продуктов, я умру от голода.

Эти мысли и заставили меня начать лазить по всем шкафам, начала я с прихожей, в надежде найти запасные ключи. Ключи я нашла, но к замкам они не подошли. С каким-то отчаянием я стала рыться в вещах хозяина квартиры. Я уже и сама не знала, что хочу найти, но я открывала один ящик за другим в его столе, комоде, шкафу. Снова вернулась в прихожую, открыла шкаф там, и со злостью, словно я помешалась, стала срывать и бросать на пол вещи, что там висели. Когда на пол полетела очередная куртка, послышался странный удар. Я рванула к ней и ощупала карманы.

— Да, да, да! — из кармана я достала связку из двух ключей и магнитки.

Дрожащими руками я вставляла ключ в замочную скважину, и не сдержав эмоций, разревелась, когда услышала щелчок. Дверь открылась.

Я снова ее закрыла и, опустившись на пол плакала, от облегчения, от того, что могу выйти из этой квартиры, и что теперь я не чувствовала себя запертой в клетке. Успокоившись, я стала наводить порядок, собрала все разбросанные вещи, а потом так увлеклась, что вытерла везде пыль, пропылесосила и помыла полы. Когда уставшая, но довольная собой я закончила уборку, было уже поздно.

Я проверила внутренний карман своей куртки, там лежала небольшая сумма денег. Привычка не носить все деньги в одном месте у меня сформировалась очень давно. И вот сейчас она помогла мне, как никогда.

Утром я даже не стала завтракать. Покопавшись в вещах хозяина квартиры, я смогла подобрать себе одежду. Парень, что здесь жил, был явно худой, но высокий. Я натянула на себя его джинсы, затянулась ремнем, пришлось подкасать их несколько раз. Футболка и водолазка, тоже были велики, но их скрыла моя куртка. Хуже всего обстояли дела с обувью. Но я нашла обычные кеды, напихала в них носки, и примотала шнурками к ногам. Опустив джинсы пониже, осмотрела себя в зеркало. Ужас, конечно. Девушка метр шестьдесят пять с размером ноги сорок два, та ещё картинка. Но мысль о том, что уже через какой-то час, я буду пить кофе с молоком, и сделаю себе бутерброд с маслом, сыром и колбасой, так радовала, что мне было плевать, что про меня подумают люди.

Почти неделю проведя взаперти, я с жадностью глотала свежий прохладный воздух. Сентябрь как-то очень быстро стал холодным. Район мне был совершенно не знаком, старые серые пятиэтажки казались совершенно одинаковыми. Я обошла дом, в котором жила, нашла табличку с названием улицы и номером дома. Повторила несколько раз, чтоб наверняка запомнить, а то на эмоциях могла и забыть.

Не спеша я вышла из двора, попала в ещё один такой же. Решила не менять маршрут, чтоб было легче вернуться, поэтому шла в одном направлении. И наконец-то вышла к магазину. Небольшой супермаркет известной сети, встретил меня ароматом свежей выпечки. Взяв корзинку, я пошла вдоль рядов. Я не спешила, мне в кой-то веке, было приятно находиться среди людей. Я ещё раз пересчитала деньги, и стала загружать продукты в корзину.

Я выбирала сыр, когда услышала рядом встревоженное:

— Майя?

Я обернулась, рядом стоял Денис. Он смотрел на меня как на привидение.

Денис

Я связался с Иркой, как только вышел из квартиры Матвея.

— Да? — сонно пробормотала девушка.

— Иришка, привет. Это Денис. Корнеев.

— Привет, ещё раньше позвонить не мог? Ещё восьми нет.

— Уже есть, вообще-то. Дело срочное, Ириш. Мне номер Ваньки Кислого нужен, очень. У тебя ведь есть?

— И зачем он тебе?

— Надо, дело есть, помощь его нужна.

— А с чего ты взял, что у меня его номер есть?

— Ну, вы же соседи, — версию, что они мутят ещё со школы, решил не озвучивать.

— Мы были соседями, — поправляет меня она. — Я бы не советовала к нему за помощью идти.

— Да, и сам не очень хочу, но похоже, других вариантов нет.

— Не пожалей, — ответила Ирка, и отключилась, а мне пришло сообщение с номером Лимона.

Тянуть кота за яйца я не стал, и сразу набрал бывшему другу.

— Какого х*я, звонить так рано? — проревел в трубку Ванька.

— Привет, Лимон, это Денис.

— Какой Денис? — все так же не дружелюбно уточнил Кислый.

— Тот самый, что наградил тебя прозвищем, — каюсь, моя заслуга.

Ваня перешёл к нам в пятом классе, и конечно, с фамилией Кислый, мог стать только Лимоном. С моей лёгкой руки, или языка, это прозвище привязалось к нему моментально, так до сих пор и держится. Мы пару раз подрались из-за этого, так и подружились. Потом я с головой ушел в спорт, ну, а Ванька, свернул на другую дорожку.

— Дэн, сука! Ты? — голос Ваньки стал радостным. — Какими судьбами?

— Прости, Вань, но я по делу. Просто больше не знаю, у кого помощи просить.

— Приезжай.

Лимон назвал адрес, и я рванул туда. Остановился возле магазина, идти с пустыми руками было не серьёзно. Я взял бутылку дорогого вискаря, и решил взять закуски, пить может и не будем, но так, как-то цивильней. Взял две палки колбасы, и решил взять сыра.

Я замер, увидев девушку, что стояла у витрины с сыром. Майя? Осмотрел ее, выглядела странно. Куртка, вроде, её, она в ней у Матвея была, а вот штаны и обувь, явно не её. А может ошибаюсь? Подошёл ближе. Нет, точно она. Значит и Наташа где-то здесь?

— Майя? — позвал я девушку.

Она подняла на меня глаза. Она, бля, это она, билось в моей голове.

— Привет, а Наташа где? — я стал озираться.

— Дома, — тихо ответила она и тоже стала озираться.

— А дома — это где?

— Не знаю, на квартире или за городом, — мы разговаривали, словно не понимали друг друга. — Ты чего? Пьяный, что ли?

— Наташа пропала, ее уже шестой день ее нет, — стараюсь говорить спокойно, и тихо. — Она пошла к тебе в гости и пропала. И ты, кстати, тоже пропала, — Майя сглатывает, и с недоверием смотрит на меня. — Ничего рассказать не хочешь? — она мотает головой. Бросает свою корзину и устремляется на выход.

— Стоять, — ловлю ее за локоть, и разворачиваю к себе. Ее лицо залито слезами. — Прости, но я тебя не отпущу.

Держа ее за руку, иду на кассу. Рассчитываюсь за покупки и вместе с Майей сажусь в машину.

— Мне нельзя, нельзя. Мне надо вернуться, — как в бреду повторяла она. — Он будет злиться.

— Кто он? Тот, кто вас похитил? Наташа у него?

Но девушка меня не слышала, не переставая твердить одно и тоже. Я приехал по указанному адресу, оставлять Майю в машине не рискнул. Если сбежит (ну мало ли) ни я себе, ни Матвей мне не простит. Поэтому, я взял ее с собой.

— Так, — рявкнул я на девушку, когда мы зашли в подъезд. — Сидишь тихо. Не ноешь. Я поговорю с человеком, и мы уходим. Поняла?

Девушка словно проснулась от моих грубых слов, и, вытерев свободной ладошкой щеки, кивнула в ответ.

— Ден, сука, сколько лет… — Ванька открыл мне двери и жестом попросил пройти.

На нем были только спортивные штаны, он, словно на показ, выставил свое тело все украшенное татуировками. Они были даже на лице. А ещё был пирсинг на бровях и в носу.

— Ну, ты даёшь, — присвистнул я, разглядывая бывшего друга. Мы не виделись лет семь. — Это тебе, — я протянул пакет. Он заглянул в него.

— Вижу, дело важное, раз подготовился. А девочку зачем привел? — он осмотрел Майю с головы до пят.

— А сейчас и расскажу.

Мы прошли в гостиную, я усадил Майю рядом, так и не выпуская ее руки. Лимон развалился в кресле напротив. Майя не сводила взгляда с Ваньки. Я так и не понял, он ей нравился или пугал. Я стал рассказывать, зачем я пришёл, и почувствовал, как Майя напряглась.

— Ну, что девочка, расскажешь? Кто вас увел из твоей квартиры, где вас держали, где сейчас подружка? — обратился Лимон к Майе. Та снова замотала головой, а по щекам потекли слёзы.

— Он сказал, что она дома.

— Кто он? — уточнил Ваня.

— Он будет злиться, отпустите меня, я не знаю, где Наташа, он сказал, что она дома, — ее уже начало трясти. — Мне нельзя было выходить. Он будет злиться. Отпустите. Пожалуйста. Он будет злиться.

Ваня, медленно поднялся, подошёл ближе и ударил Майю по лицу.

— Ты что творишь? — офигел я от такого поступка.

— У нее истерика, — спокойно говорит он. — Ее нужно было прекратить.

Майя, действительно, замолчала, и прижав ладошку к горящей от удара щеке, уставилась на него.

— Задаю вопрос. Кто он? — но Майя молчит.

— Матвей подозревает Алексея Парфенова.

Майя дёргается, услышав имя, чем выдает себя.

— Значит это он? — спрашивает Ваня.

— Пожалуйста, отпустите, он будет злиться.

— Где он может держать твою подружку?

— Я не знаю. Он сказал, что она дома. Что с ней все хорошо.

— Бля, Майя. Посмотри на себя! Ты считаешь, с тобой все нормально? — разозлился я. — Тебе было нельзя выходить? Где он тебя держал?

— Он не держал… Это была квартира, просто еда заканчивалась… И я ключи нашла… Он будет злиться… — она говорила сбивчиво и не связно. — Он не простит… — в ее глазах читалась паника.

— Зачем ему Наташа?

— Не знаю, я ничего не знаю.

— Я поговорю со Змеем. И дам тебе знать. Будьте готовы, он не любит ждать.

— Что он может попросить?

— Этого я не скажу.

— Спасибо, Вань. Я твой должник, — я встал и пожал ему руку.

— Разберемся, — сказал Лимон, облизывая взглядом Майю.

Мы покинули квартиру Вани. Я усадил девушку в машину, и сам сел за руль.

— Куда мы?

— К Матвею.

— Мне надо вернуться, ты не понимаешь…

— Хватит, — повысил я голос. — Это ты не понимаешь. Я не знаю, какие отношения у тебя с этим уродом, но сейчас ты поедешь к Матвею, и расскажешь все, что знаешь. И пока мы не найдем Наташу, ты будешь у нас. Тебе ее вообще не жалко? Вы же, вроде, дружили.

— Я люблю Наташу. Но он сказал, что с ней все хорошо.

— А что в его понятии хорошо?

Не знаю, о чем подумала Майя, но она уставилась на меня своими глазищами, и, если я хоть что-то понимаю, то она злилась. Очень-очень злилась.

Майя

Сбежать от Дениса мне не удалось. Он потащил меня с собой. Приехали мы к такой же серой пятиэтажке, как и все в этом районе, как теперь мне вернуться и найти свой дом, я слабо представляла. А мысль, что Леша узнает, что я ослушалась, пугала. Денису, видимо, надоели мои слезы и, когда мы зашли в подъезд, он нарычал на меня, заставив успокоиться.

Дверь нам открыл парень, скорее молодой мужчина. Все его тело от резинки спортивных штанов было покрыто татуировками, они были даже на лице. Но как ни странно, это его не портило. Я не могла не смотреть на запутанный рисунок на красивом теле, он привлекал мое внимание, а сам мужчина, пугал.

Когда Денис стал рассказывать, зачем ему нужна помощь этого Лимона, я испугалась ещё больше. По словам Дениса, Наташа дома так и не появилась, но Леша меня уверял, что она дома и с ней все хорошо. Может с ней что-то случилось уже после? Но с другой стороны, Леша ведь ее усыпил. Зачем? Он же не мог причинить ей вред?

— Ну, что девочка, расскажешь? Кто вас увел из твоей квартиры, где вас держали, где сейчас подружка? — спросил меня мужчина и, наклонившись вперёд, уперся локтями в колени.

Я замотала головой, страх сковывал меня, а по щекам потекли слёзы. И чего я боялась больше, я понять не могла. Взгляда, что кажется залазит в самую душу? Или Лёшу, который накажет меня? Или того, что мне впервые понравился кто-то, кроме Лёши?

— Он сказал, что она дома, — промямлила я.

— Кто он? — уточнил Лимон.

— Он будет злится, отпустите меня, я не знаю, где Наташа, он сказал, что она дома, — меня начало трясти. Я не смела отвести взгляда от глаз напротив, они словно подчиняли своей воле. — Мне нельзя было выходить… Он будет злиться… Отпустите. Пожалуйста. Он будет злиться… — я перестала контролировать себя и говорила все подряд.

Мужчина подошел ближе и дал мне пощечину.

— Ты что творишь? — заорал на него Денис.

— У нее истерика, — спокойно говорит он. — Ее нужно было прекратить.

Я замолчала, прижимала ладошку к горящей щеке, и не могла отвести взгляд от ухмыляющегося лица. Он что-то спрашивает, а я не понимаю, не слышу, смотрю как шевелятся его губы, но слов не разбираю. Он замечает это и снова ухмыляется. Имя Леши, произнесенное Денисом, вырывает из оцепенения.

— Значит, это он? — спрашивает мужчина, по-прежнему не сводя с меня взгляда.

— Пожалуйста, отпустите, он будет злиться, — прошу я, почти умоляю, но меня не слушают, а задают новые вопросы, ответов на которые я не знаю.

Во мне нарастает паника, под взглядом мужчины, которого Денис называл Ваней, мне было плохо и хорошо одновременно. Я не понимала, что чувствую, это пугало. А если Леша об этом узнает, меня ждёт наказание, я ведь предаю его прямо сейчас. Денис встал и пожал мужчине руку:

— Спасибо, Вань. Я твой должник.

— Разберемся, — сказал Ваня, снова возвращая взгляд на меня.

Я знала, что выгляжу нелепо, в чужих вещах, а мне бы сейчас очень хотелось выглядеть красиво. Хотелось понравиться этому дьяволу в человеческом обличии. Ведь нельзя быть настолько притягательным и отталкивающим одновременно. Моя совесть грызла меня за мои мысли. Хотелось сбежать, вернуться в квартиру, где оставил меня Лёша, чтоб не испытывать столько всего сейчас, и потом, когда Леша все узнает. Узнает, что я его ослушалась. Узнает, что пялилась на другого. Меня будет ждать наказание.

В машине я снова постаралась объяснить Денису, что мне нужно вернуться, но он только наорал на меня. Попытался обвинить меня в том, что я была плохой подругой.

— Я люблю Наташу. Но он сказал, что с ней все хорошо, — в сотый раз повторила я.

— А что в его понятии хорошо? — спросил Денис, заглянув в глаза, пока мы стояли на светофоре.

Что в его понятии хорошо? Ему хорошо, когда ЕМУ хорошо. А когда ему хорошо? Когда всё идёт по его плану, когда он получает, что хочет, когда удовлетворяют его желания. Но ведь Наташа не могла стать его желанием? Или могла? Я что, сама привела к нему соперницу? Поэтому он бросил меня на той квартире и ни разу не пришёл?

Где-то за грудиной начало жечь. Ревность заставляла сильнее биться сердце, кровь по венам разносила злость. Ненависть, раздражение, злость, возмущение, все это вихрем носилось внутри меня. Я не могла поверить, что Леша меня предал, но потом вспомнила про Дашу, его невесту. Я так радовалась, когда она исчезла. Думала, теперь он только мой. Но ему меня мало? Я так старалась, на все была согласна, а он искал себе другую невесту? Но Наташа замужем! Тогда зачем?

Мне казалось, голова просто треснет от всех этих мыслей и чувств. Я даже не заметила, как мы приехали к дому Матвея и Наташи. Денис не выпускал моей руки, словно я могла сбежать. Только куда мне теперь бежать? Если я вернусь к Лёше, он накажет, за дело конечно, но… Но, если он решил заменить меня другой… Ведь он не приезжал ко мне все это время… Сомнения, что зародились во мне, прорастали, давали всходы.

Когда Матвей открыл дверь и увидел меня, он словно обезумел.

— Где Пташка? — он схватил меня за плечи. — Куда вы пропали? Где Наташа?

— Матвей, остынь, — Денис вклинился между нами. — Она не знает. Ее держали отдельно.

— Это Парфенов? — снова уставился на меня Матвей.

— Я не знала, — я опустила глаза, видеть боль в глазах такого сильного мужчины, как Матвей, было тяжело. — Он сказал, что ему нужна помощь, а потом увез ее. Я не знаю, куда. Честно. Когда он вернулся за мной, то сказал, что Наташа дома и с ней все хорошо. Я поверила.

— Она с ним по собственной воле пошла? — уточнил Матвей.

— Нет, она была без сознания.

— Сука, — раненым зверем зарычал Матвей. — Почему не позвонила мне? Почему не сказала?

Я не знала, что на это ответить, поэтому молчала, рассматривая огромные кеды, что были на моих ногах. Мой желудок возмущённо заурчал, он так и не дождался бутерброда с маслом, сыром и колбасой.

— Она голодная, — сказал Денис, подталкивая меня в спину к кухне. — Я ее в магазине встретил. Я так понял, ее без еды оставили, и без вещей, сам видишь, во что она одета.

Стыд залил меня краской. Хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю. Единственный человек, которому я была всегда нужна, меня бросил. Оставил одну. Чувство жалости накрыло с такой силой, что я опять заплакала.

— Не реви, — сказал Денис.

Он залез в холодильник достал оттуда контейнер с какой-то едой, положил в тарелку и разогрел. Через пару минут передо мной стояла порция ароматного плова. Я взяла вилку, поданную парнем и стала есть. А поток слез не прекращался.

— Что твоя встреча?

— Лимон сказал, ждать звонка.

— Майя, поешь, найди что-нибудь из вещей Наташи, — как-то отстраненно сказал Матвей и вышел из кухни.

— Мне надо с ним поговорить, убегать не будешь? — уточнил Денис. Я помотала головой. И он тоже вышел из кухни.

Я глотала слезы вместе с пловом, не в силах поверить, что мой мир, который казался надёжным, в котором я знала, как себя вести, рушится прямо сейчас. И, стоя на руинах, я не представляла, как мне жить дальше. С пятнадцати лет рядом был Лёша. Он говорил, что делать, он поддерживал, направлял. А что мне делать теперь? Просто существовать? Или…

А может все ещё наладится, и Леша поймет, что лучше меня он никого не найдет? Тогда он вернётся и даже наказывать не будет, ведь он будет рад, что мы снова вместе. И я опять буду жить, как привыкла. Той жизнью, которую я знаю и… люблю…

Матвей

Через три часа Денису позвонил его приятель, и сообщил адрес, по которому нас ждут. Денис сходил к Майе, убедился, что она не собирается сбегать, но я, все равно, запер дверь на замок, что не открывается изнутри.

Адресом оказался ресторан в центре города. Нас проводили в отдельную комнату, где за столом сидел мужчина, лет пятидесяти. И честно, встреть я его в городе, в жизни бы не догадался, чем он занимается. Дорогой костюм, белоснежная рубашка, на руке дорогие часы. Стильная стрижка, и ухоженная борода. Рядом с ним стоял, как я потом понял, тот самый Лимон. Его внешность была куда колоритней, несмотря на то, что он тоже был в костюме. Ещё несколько человек стояли поодаль, там вообще по лицам ничего не поймёшь, типичные шкафы, ничего не вижу, ничего не слышу, стою тут вместо мебели, но, если что, прихлопну и глазом не моргну. Нас пригласили присесть и выразить свою просьбу. Змей слушал внимательно, не перебивал, и лишь изредка задавал уточняющие вопросы.

— Я помогу, — сказал он в конце. — Лимон, — обратился он к парню. — Ты отвечаешь, возьми под контроль.

— Что я буду должен? — решил сразу уточнить я.

— Посмотрим, — улыбнулся мужчина. — В конце концов, я ещё не знаю, сколько времени потрачу на это дело. Так что, о цене сообщу позже. Вы свободны. Лимон, проводи наших гостей.

Спорить не стал. Лимон проводил нас до выхода.

— Ты не переживай, — прикуривая, сказал он. — Змей, поможет, у него личные причины есть.

— Это какие, хорошо на мне заработать? — нервно спросил я.

— Нет, у него была семья, давно… — он затянулся, и медленно выпустил дым. — Дочка у него была, ещё в нормальной жизни. Ей пятнадцать было, когда ее похитили, и менты ничего сделать не смогли, вернее, они смогли найти труп, через две недели. Жена, с катушек слетела, таблеток наглоталась, он похоронил обеих в один день. А потом его ничего не держало, и место главного он занял буквально через пять лет. Так что, он таких не прощает.

— Откуда, ты это знаешь? — спросил Денис.

— У него бывают приступы ностальгии. Но вас это не касается. Девочка та, где?

— Майя?

— Она, походу, саба, нижняя. Не выпускайте, такие редко предают хозяина.

— Не выпустим, — я протянул руку парню на прощание.

— Спасибо, Вань, — Денис тоже пожал ему руку.

— На связи, — ответил Лимон и, затушив окурок, вернулся в ресторан.

И опять ожидание. Давящее, мучающее, грызущее изнутри. И бессилие, в данной ситуации, убивало не хуже неизвестности. К тому времени, когда мы приехали домой, Лимон связался с Денисом. От нас требовалось, не менять тактики, и отвлекать на себя, и опять ждать. Я уже ненавижу словно "ждём".

Майя, как пришибленная, сидела в комнате и почти не выходила. Она так и осталась в тех нелепых мужских вещах.

Меня уже никто не спрашивал, какие новости. Знаю, что Кирилл звонит теперь Денису, мои родители, держат связь с Михалычем. И я даже рад этому, потому что отвечать на их вопросы уже не могу.

Ещё одни сутки проходят в полной неизвестности. Майя, как привидение, тихая и не заметная, Денис заставляет ее выходить и есть вместе с нами, по сути, он и меня заставляет есть, так как сам я голода не чувствую. Мне кажется, я вообще ничего не чувствую, кроме огромной дыры в грудной клетке. Пустота, страшная, всепоглощающая. У меня на висках появились седые волосы.

Вторник, пошёл восьмой день. Парфенов ходит на работу, как ни в чем не бывало. После работы, катается по городу, и едет домой. Словно, смеётся над нами.

В среду я не мог заставить себя встать с кровати. Денис чуть ли не силой вытянул меня и затолкал в холодный душ.

— Нам позвонить могут в любую минуту, а ты как развалина, — ругался он. А я даже не возражал.

Звонок пришёл в восемь вечера. Лимон сбросил геолокацию, и попросил захватить с собой Майю.

Адреналин ударил в кровь с такой силой, что казалось, я сейчас горы сверну. Майя не понимала, зачем и куда мы ее везём, но вопросов старалась не задавать. И только испуганно смотрела по сторонам. Указанный адрес привел нас в гаражный городок, на окраине города. У въезда нас встретил Лимон.

— Ну что, пошли? — с какой-то злорадной улыбкой спросил он. — Девочку с собой берите.

— Зачем? — раньше меня спросил Денис.

— Ей полезно будет, — сам открыл дверцу, помогая ей выйти.

Когда мы пошли за Лимоном, петляя среди одинаковых гаражей, к нам присоединились ещё несколько парней, все как на подбор, в черных джинсах, кожаных куртках и высоких ботинках с грубой подошвой. Я бросил на Лимона вопросительный взгляд.

— Группа поддержки, — усмехнулся он. Не переживай, мы вмешиваться не будем.

К гаражу, что стоял последним в одном из рядов, подходили тихо и медленно. Лимон указал мне на нужную дверь. Я готов был рвануть туда сразу, но Денис придержал за локоть.

— Может, сначала я?

— А разница?

— Я урода успокою, а ты свою Пташку…

— Его успокоить должен я.

И больше никого не слушая, направился к нужной двери. Я не крался и не старался быть тихим, единственное, чего я боялся, что может быть поздно. Но эту мысль гнал от себя, как мог.

Я рванул на себя дверь, и она с тихим скрипом поддалась, слабое освещение не позволило сразу сориентироваться, я потерял несколько секунд прежде, чем понял, что пространство гаража разделяет плотная черная ткань. Искать, где можно пройти я не стал, я схватил ткань, сжал в кулаках покрепче и рванул вниз. Раздался треск, и зажимы, которыми она цеплялась к карнизу не выдержали.

Все мое хваленое спокойствие, которым я так гордился во время боёв, покинуло меня, когда я увидел Наташу, сидящую в клетке. Бледная, ещё больше похудевшая, она, увидев меня, потянулась в мою сторону, но тварь, что стояла позади, схватила ее за волосы. По щекам Пташки, тут же потекли слезы.

— Отпусти, сука, — зарычал я, надвигаясь на Парфенова.

— Долго ты, — усмехается мразь. — А я все думал, когда же ты приедешь?

Потом его взгляд метнулся мне за спину. Я обернулся и увидел, как в гараж зашли несколько парней, Денис и Лимон. Он обнимал за талию Майю. На девушке не было лица. Её взгляд метался от Парфенова к Наташе и обратно. Она зажимала рот ладонями, пытаясь удержать рыдания, но слезы текли по ее щекам.

— Майя, иди сюда, — проревел Парфенов. Она дернулась, но Лимон крепче прижал ее к себе, обнимая двумя руками.

— Девушку отпусти, — тихо сказал он, — Ты же понимаешь, что не выйдешь отсюда на своих двоих.

— Что качок, силенок маловато? Привел с собой подмогу.

— Я тебя сам покалечу, и помощи просить не буду, уж поверь.

Подойти ближе я все ещё не мог, он по-прежнему держал Наташу за волосы, и, судя по ее лицу, силу он свою не сдерживал.

— А ты, я смотрю, то ещё сцыкло, — делая шаг ближе, говорю я, на Наташу стараюсь не смотреть. — Прикрываешься моей женой. Боишься, что сломанными ребрами не отделаешься?

— Не боюсь, но, где гарантия, что цепные псы, которых ты привел, не станут тебе помогать?

— Я не такое дерьмо как ты, это наше дело, никто не вмешается.

— Тогда пускай выйдут, и пообещай, если я выиграю, мне дадут уйти.

— Ты охренел? — заорал Денис.

— Легко, — ответил я, лишь потому, что точно знал, победить ему не дам.

Лимон дал знак своим ребятам и те покинули гараж. Денис заявил, что никуда не уйдет. Лимон тоже остался, прижимая к себе Майю, он, немного задрав голову, положил ей подбородок на макушку. Парфенову явно это не понравилось, Майя под его взглядом дернулась, но Лимон держал крепко.

— Начинайте, — лениво, словно и не происходит ничего необычного, сказал он.

Парфенов отпустил Наташу, и она быстро переползла в другой угол клетки. Краем глаза я заметил, как Денис оказался рядом, он, стянув с себя куртку протянул ее Пташке, она легонько улыбнулась и укуталась в его куртку. А я рванул к Парфенову.

Наташа

Время давно перестало существовать. Я перестала, пытаться его вычислить. Я начала сдаваться, терять надежду, что когда-нибудь я покинул эту клетку. Единственное, что хоть как-то радовало, что Парфенова я видела редко и не долго. Да, мне было страшно, я не знала, что творится в его больной голове, и чего мне ждать, но каждый раз, когда он приходил, я старалась не показывать ему, насколько потерянной и несчастной я себя чувствовала.

Когда дверь в очередной раз открылась, я даже не повернулась в его сторону. Мне болело тело, от того, что я не могла встать и находилась постоянно в согнутом положении, и только лёжа я могла вытянуться во весь рост, но тогда мои ноги находились за пределами клетки. Свернувшись в позу эмбриона, я тихо плакала, но стоило появиться Парфенову, как я вытерла слезы.

— Не хочешь меня встретить улыбкой? — он обошел клетку, и теперь присел на корточки рядом со мной.

Послала ему уничтожающий взгляд. Но разве проберет этого урода такая ерунда? Он только ухмыльнулся в ответ. Он нагрел воды в чайнике и принес мне ведро, чтоб я могла помыться. Но, как бы я не тёрла кожу, я все равно ощущала на ней липкий взгляд моего тюремщика. Он подал мне очередные чистые трусики. И не сводил своих глаз, пока я переодевалась. Когда с этой процедурой было закончено, он унес ведро, скрывшись за шторой на несколько секунд.

— А я тебе вкусняшек принес, — вернувшись, весело говорил Парфенов и стал разбирать пакеты.

Скрип двери заставил меня сесть, и отвлёк Лешу. В один шаг он оказался возле меня, зажал ладонью рот, прижимая мою голову к прутьям клетки. Ещё через минуту раздался треск, и черная ткань рухнула на пол, а я увидела Матвея.

Пришёл! Нашел! Пришёл за мной! Не бросил!

Я хотела рвануть в его сторону, но Парфенов сжал в кулаке мои волосы, так сильно, что слезы сами покатились из глаз. И хоть теперь он не закрывал мне рот, я не могла вымолвить и слова. За Матвеем в помещении оказались ещё люди. Денис, а остальных я не знала. Потом появился парень, он привел с собой Майю. Он притянул ее к себе и обнял, одной рукой поперек живота, а второй — поперек груди, кисти его рук были усыпаны татуировками. Майя растерянно смотрела то на меня, то на Лёшу, а парень с татуировками крепко прижимал ее к себе.

Когда Леша меня отпустил, я, уже по привычке, отползла в противоположный от него угол. Рядом тут же оказался Денис, он стянул с себя куртку и протянул мне, с благодарностью приняла ее, сразу одела и почувствовала себя гораздо увереннее, и уютнее.

Парфенов первым нанес удар по Матвею. И хоть он не уступал по силе и злости, Матвей взял техникой. Каждый его удар был точным, а я, как и обещала, не сводила глаз с дерущихся мужчин и злорадно улыбалась каждый раз, когда прилетало Парфенову. Очередной удар свалил гада на пол. Матвей, не жалея сил, наступил на кисть его правой руки. Когда раздался хруст, а Парфенов взвыл от боли, я почувствовала облегчение. Может это и жестоко, но мне было мало одной сломанной руки.

Майя истошно закричала, а к Матвею подошёл Кирилл. Когда он приехал, я не знаю, я не заметила его появления. Он оттянул моего мужа, который был готов ломать кости Парфенова одну за другой.

— Матвей, хватит, — пытался переключить его внимание на себя Кирилл. — Слышишь? Приди в себя! На хрен из-за этого дерьма жизнь себе портить.

Матвей тряхнул головой, потер лицо руками, и словно наконец пришел в себя. Он подошёл к Парфенову, что лежал на полу, обнимая сломанную руку. Схватив его за волосы, приподнял к себе его лицо.

— Я бы с удовольствием тебя грохнул, но я не сяду из-за такой мрази как ты, — он отшвырнул его и Парфенов головой ударился, о клетку. Кирилл присел на корточки перед Парфеновым:

— Ты уволен сегодняшним числом. Настоятельно рекомендую исчезнуть из города прямо сегодня, — Парфенов сплюнул на пол кровь, и, прижимая к себе руку, попытался сесть. Его лицо было искажено болью и ненавистью.

— Ублюдки, — прошипел он, за что тут же получил от Кирилла.

— Ключи где? — спросил Матвей.

— А ты найди? — не знаю, то ли он настолько отмороженный, то ли ему уже просто нечего терять, но он продолжал злить Матвея. И тот злился…

— Матвей, он тебя просто провоцирует, остынь, — обратился к нему Денис. Кирилл, тем временем, уже осматривал карманы Парфенова.

— Дэн, придержи, — парень с татуировками подтолкнул к нему Майю. Она была бледной с совершенно пустым взглядом.

Парень с татуировками достал из кармана связку, как я потом поняла отмычек, и уже через минуту распахнул клетку. Я рванула туда, где больше не было прутьев. Меня начало трясти, и я разревелась, оказавшись в руках Матвея. Ноги не слушались и дрожали, и после неудачной попытки стоять самостоятельно, я оказалась на руках у Матвея. Я прижалась к нему, крепко обняла за шею, меня совсем не смущало, что он измазан своей и чужой кровью.

— Вези ее домой, — сказал татуированный парень.

— Спасибо, Лимон, — прохрипел Матвей, прижимая меня покрепче.

— Денис, отвези, парни машину уже подогнали, — давал распоряжения Лимон.

— Майя, поехали, — Денис потянул девушку с собой.

— Девочку оставь, я присмотрю, — сказал, как отрезал.

Денис выпустил ее, и она тут же опустилась на пол. Майя, как китайский болванчик, раскачивалась взад и вперёд и тихо плакала.

Прохладный воздух улицы вызвал новый прилив слез. Я глубоко вдыхала свежий воздух, плакала, улыбалась и прижималась к Матвею. Он усадил меня на заднее сиденье, сел рядом и сразу перетянул меня к себе на колени. Тонким пледом, что лежал, в машине, он укутал мои голые ноги. Мы молчали, Матвей прижимал меня к себе, гладил по спине, и целовал то в висок, то в шею. А я просто наслаждалась его близостью, силой и нежностью.

Через пару минут за руль сел Денис, а рядом с ним сел Кирилл. И мы поехали домой.

Тишина в машине не давила, она была уютной, спокойной. Матвей не выпустил меня из рук, так и отнес в квартиру.

— Хочу в ванную, — стоило переступить порог квартиры, сказала я, и Матвей отнес меня в нашу спальню, где усадил на кровать.

Через пару минут в ванной зашумела вода, и Матвей вернулся ко мне, он уже умылся.

— Пташка… — он, присел передо мной на корточки. Матвей отводил глаза, не решаясь задать вопрос. — Мне просто надо знать… — он наконец-то встретился с моими глазами. — Он… он…

— Он не трогал меня, — положив ладонь на его щеку, ответила на вопрос, который он не смог задать. — Я вообще редко его видела, — спокойно сказала я, всматриваясь в родные черты, заметила седые волоски, на его висках. Сердце сжалось от мысли, сколько боли причинило ему мое исчезновение. К горлу снова подступил ком, а глаза защипало. — Сколько меня не было? — почти беззвучно спросила я, не переставая гладить его волосы в месте, где они поменяли цвет.

— Восемь суток, — так же тихо, ответил Матвей. — Прости, — он уткнулся лицом в мои колени. — Я виноват, не уследил.

— Прекрати, — постаралась строго сказать я. — Никогда, слышишь меня, никогда не обвиняй себя в том, что случилось. Пообещай, — потребовала я, когда он не ответил.

— Я обещаю, — подняв голову и глядя мне в глаза, ответил Матвей.

Потом стянул с меня куртку Дениса, подхватил на руки и отнес в ванную, которая уже наполнилась водой, и ароматной пеной.

— Я и сама могу, — с улыбкой произнесла я.

— Я знаю, — Матвей поставил меня на ноги, и помог стянуть майку, жадно смотрел, когда я снимала трусики. — Хочешь чего-нибудь? — с характерной хрипотцой спросил он.

— Можешь побыть со мной? — уже забравшись в воду спросила я.

— Конечно. Сейчас, парней домой отправлю и вернусь, — Матвей наклонился и наконец-то поцеловал меня по-настоящему.

Он вышел, а я погрузилась в воду с головой. Все закончилось, я дома, осталось только смыть с себя страх и воспоминания этих дней.

Денис

Сказать, что я охренел от увиденного, этого будет очень мало. Пташка, и так всегда тощая, казалась ещё больше похудела, и она, сидела в клетке! Эта тварь посадила ее в клетку! За Матвея было страшно, я в нём не сомневался, страшнее было, что он не остановиться. Кирилл, которому я сбросил сообщение сразу как получил адрес, вовремя вмешался.

Когда Матвей унес Наташу, я поблагодарил за помощь Лимона и попросил остаться Кирилла.

— Кто-то должен дождаться следователя, — пояснил я свою просьбу. — Я их отвезу и вернусь, но это время. А Лимону и его ребятам тут, сам понимаешь, делать нечего.

— Конечно, — согласился Кирилл. — Я на эмоциях, как-то не подумал…

— Ты реально хочешь связаться с ментами? — услышав наш разговор, к нам подошёл Ваня.

— Я хочу, чтоб эта мразь получила по заслугам, — ответил ему, и уже достал телефон, — но Лимон, взяв меня за локоть отвёл подальше от лежащего Парфёнова.

— Эта мразь получит несколько лет и выйдет ещё большей мразью, — тихо, но уверенно проговорил он.

— Что ты предлагаешь?

— Отпусти, — его губы растянулись в кровожадной улыбке. — А в жизни всякое случается…

— Не знаю, — я покачал головой.

— Я «за», — вставил Кирилл, и протянул руку Лимону. — Он твой, — Лимон с довольной улыбкой пожал руку в ответ.

— Тогда вам пора уезжать.

— А Майя? — еще раз уточнил я.

— Я же сказал. Я позабочусь.

И мы уехали, Кирилл поехал с нами, так как сюда добирался на такси. Когда мы выезжали нам на встречу ехала машина Парфенова, за рулём, сидел парень Лимона. С одной стороны, мне очень хотелось знать, что он собирается с ним сделать, с другой, хотелось спать спокойно.

Мы все вместе, поднялись к Матвею. Он унес свою Пташку в спальню, а мы с Кириллом прошли на кухню. Я достал коньяк и налил нам по бокалу.

— Как думаешь, — спросил Кирилл. — Он его убьет?

— Если честно, я не хочу об этом думать. Эта мразь заслуживает смерти, но думать о том, что мой, когда-то друг, убьет человека, пусть и такого, не хочется. Но он прав, его посадят не на всю жизнь, и что будет, когда он выйдет…

— Жаль таким уродам не дают пожизненно. Хотя, нахрена таким жить я тоже не понимаю…

Мы молча допили коньяк, и я налил ещё.

— Будешь? — спросил я Матвея, стоило ему показаться в дверях. Он помотал головой.

— Как она? — спросил Кирилл.

— Хочет в ванной полежать. Я оставлять ее не хочу, так что давайте вы по домам, а завтра увидимся.

— Конечно, — я отсалютовал Кириллу и опрокинув в себя коньяк, встал из-за стола.

— Держи, — Матвей подал мне маю куртку. — Спасибо вам мужики.

— Все норм, — ответил Кирилл, и похлопал его по плечу.

— Давай дружище, — я обнял Матвея. — На связи.

Ехать домой не хотелось, и мы с Кириллом решили отметить это дело где-нибудь в клубе.

Майя

Из меня словно вытащили все внутренности, оставили пустую оболочку. Увидеть Наташу в клетке я не ожидала. Леша бывал жесток, но, чтобы так… Казалось, это все дурной сон, и мне очень хотелось проснуться… Или наоборот, уснуть, чтобы сбежать от этой жуткой реальности. Но меня крепко держали руки Лимона, не позволяя скатиться в отчаянье.

Матвей избивал Лёшу и каждый его удар причинял боль и мне, а когда я услышала хруст ломающейся кости, не сдержалась и закричала. Я знаю, меня многие осудили бы, но Леша мне был дорог, я его любила, и видеть, как его калечат было больно. В этом помещении не было ни одного человека, что заступился бы за него. Я не знаю, зачем он так поступил с Наташей. Должна была быть причина… Он не мог это сделать просто так, не мог… Или…

Когда меня перестали держать, сил стоять самостоятельно у меня не было. Я опустилась на колени. Слезы непрерывно текли по щекам, внутри разрослась черная дыра страха. За Лёшу, за себя… Я понимала, что нас больше не будет. За такое его, наверное, посадят. Ну зачем, зачем? Я раскачивалась словно это могло помочь успокоиться. В детстве, когда я плакала, бабушка меня обнимала и раскачивала и это помогало, но сейчас нет… Наверное, это работает, когда тебе обнимают и ты чувствуешь поддержку, я же чувствовала только пустоту, боль и страх.

— Майя, — вырвал меня голос Лёши из оцепенения.

Я обернулась в ту сторону, где он уже приняв сидячее положение, прислонившись спиной к клетке, бережно прижимал к себе покалеченную руку. Я посмотрела по сторонам, Лимон с Денисом и Кириллом стаяли у самого выхода. Я подползла к Лёше. Его лицо было в крови, а один глаз начел заплывать.

— Зачем? — одними губами спрашивала я, вглядываясь в лицо человека, который был для меня целой вселенной. — Зачем?

— Как они тебя нашли?

— Я… — опустила взгляд, чувствуя вину. — Продукты закончились, я нашла ключи и пошла в магазин…

— Я ведь просил сидеть дома… Я бы приехал, я собирался приехать, они следили, и я должен был быть осторожным. А ты…

— Не я их сюда привела, — попыталась оправдаться… — Это все Лимон. Они у него помощи просили… Я не виновата, — слезы новым потоком потекли из глаз.

Меня вздернули на ноги одним резким движением, и я снова оказалась прижата к мужчине.

— Девочка, тебе не разрешали общаться с этой мразью, — строго проговорил Лимон. — Айс, — крикнул он кого-то, и к нам подошёл один из его парней. — Отведи ее в мою машину. Ну, что… — он обратился к Лёше. — У тебя есть шанс свалить далеко, очень далеко, — он усмехнулся. — Твоя машина уже тут, так что, можешь ехать.

— И как я по-твоему с такой рукой поеду? — огрызнулся Леша.

Парень, что держал меня не применял силу, а я упорно, не хотела уходить.

— Это да, — Лимон развел руками, — Мы не звери, окажем тебе первую помощь.

Он позвал, ещё одного парня и попросил перевязать ему руку. А заметив, что я все ещё не ушла, повысил голос.

— Айс, в машину! — парень потянул меня на выход.

— Она моя, и уедет со мной, — сказал Леша.

— Ошибаешься, — спрятав руки в карманы спокойно ответил Лимон. — Она моя.

Это последние, что я слышала прежде чем меня вывели из гаража и усадили в черный внедорожник. Айс, так и остался стоять рядом с машиной, давая мне понять, что деваться мне некуда. Через какое-то время Лёшу вывели из гаража. В свете тусклых фонарей, он выглядел просто ужасно. Ему открыли дверцу его машины, и стоило ему сесть, ее захлопнули. Все разошлись, и машина тронулась с места. Если честно, я не могла себе представить, как с такой рукой он будет управлять, но он уезжал, оставляя меня одну. Он меня бросил, теперь окончательно.

— Где ты живёшь? — спросил Лимон, устраиваясь за рулём своей машины.

— Вы его отпустили? — решилась задать вопрос.

— Ну ты же видишь, он уехал. Адрес говори.

Я назвала адрес квартиры в которой остались мои вещи, и Лимон повез меня туда.

— У меня ключей нет, — стоя у закрытой двери квартиры, сказала я.

— Не проблема, — Лимон достал связку отмычек и дверь легко ему поддалась. — Собирайся.

— Куда? — безразлично спросила я.

— Ты переезжаешь ко мне.

Я не видела смысла спорить, Лимон не тот человек, с которым это можно делать. Поэтому молча собирала свои немногочисленные вещи, оплакивая свою никчёмную жизнь, пока он курил на кухне. Переодевшись, я шла сказать, что собралась, когда у него зазвонил телефон, я остановилась и замерла.

— Да? — принял он вызов. — Все чисто? Ок. Молодцы. — Лимон отключил звонок и набрал другой номер. — Наш друг не справился с управлением… Да… Всегда пожалуйста. Рад был встрече… С ней всё хорошо, я позабочусь. Пока.

Он спрятал телефон, и словно почувствовав мое присутствие обернулся.

— Что случилось? — голос от дурного предчувствия стал хриплым. Но ответа я не получила.

— Собралась? — он окинул меня взглядом. — Поехали.

— Что-то с Лёшей? — не отставала я.

— Он не справился с управлением. Погиб на месте. — спокойно глядя мне в глаза ответил Лимон. — Твою мать!

Последнее, что я услышала перед тем, как меня накрыла темнота.

Наташа

Матвей быстро вернулся, и раздевшись, забрался ко мне. Он сел у меня за спиной, и я удобно устроилась у него на груди. Мы не разговаривали, просто наслаждалась моментом.

— Вода совсем остыла, давай мыться и выбираться.

Он стал спускать воду, и достав мочалку и гель, стал аккуратно намыливать мне спину, потом, положив меня обратно к себе на грудь, прошёлся мочалкой по моим плечам, ключицам, провел дорожку в ложбинке между грудью, и спустился ниже к животу.

— Ты меня моешь или соблазняешь? — с улыбкой спросила я, запрокинув голову и заглядывая ему в глаза.

— И то и другое, но если ты не хочешь…

— Я хочу, — перебила я мужа, и первая потянулась к его губам.

— Точно?

— Мне это нужно, — в самые губы, прошептала я и снова поцеловала.

Водные процедуры пришлось ускорить, и наспех вытерев нас, Матвей подхватил меня под бедра и понес в спальню. Мне жизненно важно было почувствовать себя любимой, окунуться в нежность, что дарил мне мой муж. Забыться в чувственности его ласк, чтобы исчезли эти дни разлуки… Когда я теряла надежду… Я прогнала воспоминания. Нет, не хочу сейчас об этом думать… Матвей ласкал, любил с какой-то одержимой нежность, и в какой-то момент ему удалось отключить мою голову, позволить только чувствовать.

— Матвей, — я лежала на его плече и рисовала на груди узоры. — Я никогда не говорила тебе… Но там, сидя в одиночестве и не зная, увижу ли тебя ещё раз…

— Пташка…

— Нет, не перебивай, — я приподнялась на локте и посмотрела на Матвея. — Больше всего на свете, я жалела, что ни разу не сказала тебе, что люблю. Я люблю тебя. Я не знаю, как это произошло, но сейчас я точно знаю, что люблю. Там, сидя в клетке, я ни разу не вспомнила про маму или папу. Но каждую минуту я жалела, что так и не сказала, что благодарна тебе за всё… Что ворвался в мою жизнь, пусть так нагло. Что не сдался, когда я вела себя отвратительно. Что любил, когда я не любила…

По моим щекам текли слёзы, и я хотела сказать ещё много чего, но Матвей не позволил, он впился в мои губы, и целовал, целовал, целовал. Мы уже оба задыхались от недостатка кислорода, но оторваться друг от друга никак не могли.

— Люблю, — прервавшись, прошептал Матвей, упираясь своим лбом в мой. — Я так тебя люблю, моя девочка. — И снова поцеловал.

Этот поцелуй перешёл в новый заход, но на этот раз секс был не нежный, скорее дикий и страстный.

— Тебе поесть надо, — сказал Матвей, когда мы отдышались. — Пойдем.

Он взял меня за руку, помог подняться, накинул на меня халат, а сам натянул только бельё. На кухне он усадил меня за стол и разогрел отбивные с картофельным пюре.

— Ты что, думаешь я это съем? — я удивленно смотрела на порцию, которую он положил мне в тарелку. — Да, мне на три раза этого хватит.

— Ешь, — строго сказал муж, его порция, кстати, была меньше. — Тебе нужно набрать вес, хотя бы вернуть то, что потеряла.

— Я не против, но это не делается за раз. Три отбивных… Матвей, они больше моей ладони, а пюре сколько… Я же шевелиться не смогу, если все это съем! — продолжала возмущаться.

— Наташа, просто поешь, сколько сможешь, но, желательно, побольше.

На часах было начало второго, и Матвей предложил идти спать, но спать мне совсем не хотелось. Видимо, я нарушила свой ритм и теперь придется заново перестраиваться.

Мы включили телевизор и устроились на диване в гостиной. Лёгкая комедия, не сильно меня заинтересовала. Я как могла старалась не думать о том, что произошло, но эти мысли, как назойливые мухи, все время лезли в голову.

— Что теперь будет? — тихо спросила я. — Его посадят?

— Уверен, — твердо сказал Матвей.

— Я не хочу… — меня вдруг охватила паника.

— Ты чего, милая, — Матвей прижал меня к себе. — Он должен сесть…

— Нет, я не про это, они ведь начнут допрашивать. И мне придется говорить об этом снова и снова… А я не хочу. Не хочу туда возвращаться, даже мысленно.

— Тише, тише, — Матвей переплел наши пальцы, я и не заметила, что руки стали дрожать. — Мы что-нибудь придумаем, обещаю.

Матвей первым стал засыпать и, заметив это, я потянула его в спальню. Я устроилась в его руках, он крепко, но нежно прижимал меня к себе, и очень скоро его дыхание стало ровным. Под спокойный ритм его сердца, я тоже погрузилась в сон.

Я проснулась от собственного крика. Села на кровать, попыталась осмотреться, но в комнате было темно, а ещё я была одна. Сердце бешено колотилось в грудной клетке, и я никак не могла восстановить дыхание. На мой крик прибежал Матвей.

— Наташа?

— Свет. Шторы. Открой шторы… Свет, мне нужен свет… Убери шторы, — как в бреду, повторяла я.

Матвей одним движением открыл окно, пропуская неяркое осеннее солнце. В следующее мгновение он оказался рядом и прижал меня к себе.

— Прости, прости, я не подумал, — шептал он.

— Все хорошо, это просто кошмар, — придя в себя, постаралась успокоить, то ли Матвея, то ли себя.

Оказывается, был уже второй час дня, и Матвей хотел дать мне выспаться, поэтому и задернул шторы поплотней, зная, как быстро я просыпаюсь, когда становиться светло.

Мы обедали, когда к нам приехал Денис. Он вчера с Кириллом знатно повеселились, и сегодня Денис страдал похмельем. Матвей хотел поговорить с ним в кабинете, но я настояла, чтобы разговор проходил при мне.

— Меня это касается в первую очередь, — сказала парням, и они сдались. — Так, что? Когда мне ждать повестки на допрос? Или как это называется?

Матвей заметил, что мои руки опять начали дрожать, и сжал мои пальцы своими.

— Тебя никто никуда не вызовет. Мне сообщили, что он попал в аварию…

— Его что, просто отпустили? — возмутился Матвей.

— Думаю, не просто, авария была серьезной, он скончался до того, как приехала скорая. Официально, он не справился с управлением.

— Его убили? — уточнила я.

— Я уверен, что в аварию попасть ему помогли.

Я обняла себя за плечи. Жалко ли мне было Парфенова? Нет, я не испытывала к нему жалости. Что же я тогда чувствовала? Облегчения эта новость мне тоже не принесла, по крайней мере в той степени, в которой я его ждала. Растерянность, вот, наверное, самое подходящее слово.

— Пташка, — Матвей прижал меня к себе. — Все хорошо?

— Да. Просто… Я не знаю… Не знаю, что чувствую. Я должна радоваться, но нет… Я думала, если его посадят, мне станет хорошо, спокойно… Он умер, но это все равно не радует меня… Я не понимаю… Себя не понимаю… Я ведь должна радоваться…

— Тише, все будет хорошо, — Матвей провел большими пальцами по щекам, стирая слезы. Я и не заметила, что начала плакать. — Это стресс, все пройдет, он никогда не вернётся, никому больше не причинит вреда.

Эти слова напомнили мне про Дашу. Ближе к вечеру, когда я совсем успокоилась, я позвонила Даше и сообщила, что Парфенов уволился и уехал из города. Подробности ей были ни к чему, зато теперь она может не бояться его появления.

А я? Я тоже не должна была бояться его появления. Но те редкие случаи, когда я выходила на улицу, я постоянно озиралась и смотрела по сторонам в постоянном ожидании, что меня снова схватят. В универ я так и не вернулась, и Матвей предложил взять академ на этот год. А потом мы уехали за город, в наш дом.

Как бы я не старалась делать вид, что я совсем справилась, пережитое давало о себе знать. Я боялась закрытых помещений, и теперь не могла спать с закрытыми окнами.

Матвей

Мы уже два месяца живём за городом. Я очень стараюсь не задерживаться на работе, чтобы не оставлять Наташу вечерами одну. Она мало говорит о произошедшем. Но это сидит в ней и все ещё не отпускает. Я думал, она будет тянуться к людям, чтобы не быть одной, но Наташа, наоборот, предпочитает уединение. Наш двор, к счастью довольно большой, стал ее зоной комфорта, которую она изредка покидала, когда мы вместе выезжали в поселок за продуктами. В город она вообще возвращаться не хотела. Когда к нам приезжали родители или друзья, а первое время они это делали часто, Наташа присутствовала, словно формально, в разговорах почти не участвовала и быстро уходила, ссылаясь на усталость. Мне она объяснила это тем, что не может видеть этих жалостливых и сочувствующих взглядов. И лишь со мной моя Пташка оставалась прежней, хотя нет, вру. Наши отношения тоже изменились. И эти изменения мне нравились, Наташа стала проявлять свои чувства. Она выходила встречать меня на крыльцо, а стоило мне приехать, бежала обниматься. А ещё часто говорила "люблю", от чего внутри все сначала сжималось, а потом словно распускалось, заполняя теплом и каким-то безграничным счастьем. И в сексе она отдавалась каждый раз как в последний. Тут мне не к чему придраться, у меня крышу сносило от ее отдачи, от чувственности, от того, какой страстной она была.

По дому Наташа почти все делала сама, и только раз в неделю приходила женщина из поселка убираться. Хуже всего обстояли дела по ночам, ее до сих пор преследовали кошмары. И вот тут, Наташа никак не хотела меня слушать, и все мои попытки уговорить обратиться к специалисту, отрезала на корню.

— И так пройдет, — твердила она, — Просто время нужно.

Прижималась к моему боку, обнимала покрепче и тихонько лежала рядом, делала вид, что снова спит, но я-то чувствовал, что притворяется. Сильно не давил. С одной стороны, я понимал, она не хочет вспоминать те дни, но с другой, я также понимал, что, если это не переварить, не проговорить, оно так и будет сидеть, и грызть изнутри. Пообещал себе, что после новогодних праздников, если не замечу улучшения, обязательно отправлю её к психологу.

Ворота медленно отползли в сторону, открывая проезд к дому. Наташа уже стояла на крыльце, кутаясь в пуховик, первые дни зимы оказались по-зимнему холодными с морозом и даже снегом. Она помахала мне рукой, а когда я подъехал к гаражу, и вышел из машины, тут же оказалась в моих руках.

— Привет, — она потерлась своим холодным носом о мой.

— Привет, совсем замёрзла, — я поцеловал кончик ее носа. — Опять долго гуляла.

— Я дышала свежим воздухом, — оправдывалась она каждый раз.

Но я подозреваю, что на улице она проводит много времени потому, что не любит закрытых помещений, она никогда и нигде не закрывает двери, и окна не зашторивает. Даже когда ходит в туалет. Сначала ее это сильно смущало, и она все время спрашивала, не смущает ли это меня, но мне как-то всё равно.

— Пошли греться, — я обнял ее за плечи, и мы пошли домой. — Пахнет вкусно, — стоило переступить порог, как меня окружил приятный аромат. — Запеканка?

— Да, — с улыбкой ответила жена. — Твоя любимая.

— Моя любимая, это ты, — я поцеловал Наташу, и она с удовольствием ответила.

— Сегодня мне позвонила Майя, — ковыряясь вилкой в тарелке, не глядя на меня призналась Наташа.

— Что хотела? — постарался остаться беспристрастным, девушку я понять мог, но простить так и не получалось. И насколько я знал, она ни разу до этого не звонила.

— Просила прощения. Она винит себя в произошедшем.

— И что?

— Не знаю, — Наташа пожимает плечами. — Я ее не виню, и тогда не винила… По сути, она такая же жертва, как и я.

— Как у нее дела? — чтоб поддержать разговор спросил я.

— Вроде хорошо, работает, и живёт с тем парнем, с татуировками, что был тогда с тобой.

Упоминание Лимона, напомнило мне о моем долге. Змей так и не связался со мной и это ожидание тяготило. То, что он оставит это так, я не верил. Да и Лимон сказал ждать, когда ему звонил Денис. Вот и жду, как на пороховой бочке, честное слово.

В домофон позвонили, Наташа перевела на меня встревоженный взгляд.

— Ты кого-то приглашал?

— Нет, но я кое-кого жду.

Я отложил вилку и направился в прихожую. Ещё утром Руслан позвонил и сказал, что можно забрать подарок для Наташи. Они с Мариной решили купить себе щенка лабрадора, и я попросил взять и для Наташи. Территория большая, собаке здесь будет хорошо, а ей веселее.

Наташа вышла в прихожую следом за мной. И смотрела, как я обуваюсь и одеваюсь.

— Я быстро, — улыбнулся я и выскочил за дверь, чтоб буквально через пару минут вернуться с маленьким теплым комочком светлой масти.

— Смотри, кто тут у нас, — я достал его из-за пазухи и показал Наташе.

Как и ожидал, ее глаза загорелись, она тут же выхватила щенка из моих рук и прижала к себе.

— Нравится?

— Боже, Матвей, конечно нравится! — воскликнула она с обожанием тиская щенка и целуя его в макушку. — Спасибо!

Она улыбалась так искренне и счастливо, что я понял, что даже если этот маленький монстрик сожрёт всю мою обувь, я и слова не скажу.

На следующий день нам пришлось выехать в город, чтоб купить все необходимое для щенка. И Наташа впервые не сопротивлялась поездке, не искала причину остаться дома, а поехала со мной. Вчера вечером она, изучив кучу материалов, написала целый список того, что нужно для Джеки. Да, она назвала собаку в честь одного из своих любимых исполнителей, и отговорить ее не получилось. Сегодня пришлось задержаться на работе, впереди конец года и праздники, а значит нужно решить все скопившиеся вопросы, чтобы не тянуть их в новый год.

— Матвей Владимирович, — в кабинет заглянула встревоженная Анна. — К Вам пришли…

Договорить ей не дали, бесцеремонно отодвинули в сторону. В кабинет вошли три человека, один из них Лимон.

— Приветствую, — с улыбкой он прошел вглубь кабинета, а его люди остались стоять у дверей.

— Здравствуй, — я встал из-за стола и протянул руку гостю. «Ну, вот и дождался» — мелькнула мысль.

— Змей передает привет…

— Давай сразу к делу, — перебил я Лимона.

— Ну, к делу, так к делу, — он сел в кресло напротив, дал знак своим людям, и они вышли. — Ты завтра едешь в командировку, нам нужно, чтобы ты передал посылку. — Сказал Лимон и провел языком по верхним зубам.

— Что в посылке?

— Подарок. Это все, что тебе нужно знать. Хотя, нет. Ещё надо знать, что подарок очень ценный. И Змей очень расстроится, если его подарок не дойдет до адресата.

— Я могу отказаться? — Лимон усмехнулся.

— Когда тебе была нужна помощь, тебе помогли. Пришло время рассчитаться.

— Назовите любую сумму.

— Я бы назвал, чисто по дружбе, — Лимон развел руками. — Но, решаю не я.

— Чисто по дружбе, насколько это опасно? — я смотрел на парня в упор.

— Нууу, скажу так, лучше не попадаться. У тебя курить можно? — спросил Лимон и достал пачку сигарет.

— Откуда узнал, куда я завтра еду?

— А ты думал, Змей не следит за своими должниками? Кстати, как твоя девочка?

— Спасибо, нормально. Правда, кошмары ещё мучают. Выпить хочешь?

— Наливай.

— Коньяк, виски?

— Виски, — прикуривая, ответил Лимон. Я налил по бокалу и вернулся за стол.

— Завтра на выезде, тебя встретят и передадут посылку. Адрес тоже узнаешь завтра. Твоя задача доставить ее по указанному адресу, — парень затянулся и замолчал, словно обдумывая, стоит ли говорить ещё что-то. Потом нагнулся вперед и тихо добавил. — Только потому, что ты друг Дэна. Совет. Лицом и своей машиной не свети. Кепка, очки… Придумай что-нибудь. И не забудь ответный подарок.

Я молча опрокинул в себя свою порцию виски. Липкое чувство страха проползло по позвоночнику. Но делать нечего, долг платежом красен.

— И мы будем в расчете?

— Конечно. Змей — человек слова. Если ты сам к нам больше не придёшь, то и мы про тебя забудем.

— Хорошо. Я выезжать буду в шесть.

— Тебя встретят, — он поднялся, протянул мне руку и вышел из кабинета.

Матвей

Наташа встречала меня вместе с Джеки.

— Привет, — обняла она меня. — Совсем поздно сегодня.

— Зато на праздники буду свободен, — я поцеловал жену.

— От тебя пахнет алкоголем.

— Снимал напряжение, и выпил совсем чуть-чуть.

— А потом сел за руль… — недовольно пробурчала Пташка. — Во сколько ты завтра уезжаешь?

— Планировал выехать в шесть, чтобы к одиннадцати быть на месте. Успею заселиться и потом на встречу.

— А домой?

— Милая, я буду очень торопиться.

— Очень — не надо, а то я волноваться буду.

— Если все пройдет хорошо, то к одиннадцати, может к двенадцати вернусь.

— Может не стоит на ночь глядя, переночуешь и утром спокойно вернёшься, дорога долгая да, и погода не ахти.

— Ты одна побудешь? — я всматривался в родное лицо.

— Я не одна, со мной будет Джеки. Только ты звони, хорошо?

— Конечно.

Утром, я собирался тихо, но Наташа все равно встала, чтобы меня проводить. Моё нервозное состояние не укрылось от ее внимательного взгляда.

— Матвей, все хорошо?

— Да, — улыбнулся. — Просто плохо спал.

— Из-за меня? — ей сегодня снова приснился кошмар.

— Нет, что ты, — я обнял Пташку. — Сделка важная, вот немного и волнуюсь.

Выехав на трассу, и проехал всего километров десять, когда меня остановили, и попросили съехать на проселочную дорогу, что уходила в лес. Там меня ждал черный внедорожник, из которого вышел Лимон. И не спиться же ему. Парень с небольшой спортивной сумкой сел ко мне в салон.

— Доброго утречка, — оскалился он. — Чё хмурый? Радуйся, сегодня будешь свободным.

— Или наоборот…

— Тоже вариант, поэтому постарайся не привлекать к себе внимание. Ты же понимаешь, нас сдать не получится. На всякий случай, предупреждаю, твою Пташку сегодня будут охранять.

— Не трогайте ее.

— Никто и не собирался. Как только ты все сделаешь, наши люди сразу уйдут.

— Почему этого не может сделать кто-то из ваших?

— Потому что, своими людьми мы дорожим, и у нас хватает должников, которые это могут сделать за нас. А мы, как ты понял, не благотворительная компания. Вот адрес, — он протянул мне телефон и показал запись на экране. Запомнил? — через какое-то время уточнил он и я кивнул. — Тебе дадут конверт, я встречу и заберу его, и мы в расчете.

— Я буду возвращаться утром.

— Нет, сегодня. Все, — Лимон взялся за ручку дверцы, — удачной сделки. Что лазить по чужим вещам объяснять не надо? — уточнил он и получив утвердительный ответ, покинул салон автомобиля, оставив свою сумку на сиденье.

Залезть и посмотреть, что же такого я везу, руки так и чесались. Но, с другой стороны, меньше знаешь, крепче спишь. По дороге набрал Дениса и попросил приехать к Наташе, мне так будет спокойнее.

— И что за очередная паранойя?

— Я отрабатываю долг.

— Чего они потребовали? — тут же серьёзно спросил друг.

— Доставить посылку. Больше ничего не спрашивай, сам ничего не знаю.

— Ты, главное, аккуратно.

— Я постараюсь. Ладно, на связи.

— Хорошо, а к Наташе я выезжаю прямо сейчас. Не волнуйся.

Не волнуйся, легко сказать, тяжелее сделать. Я старался не гнать, чтоб не привлекать внимание, но на въезде в город меня все равно остановили. И, не смотря на холод, я весь вспотел. Правда, закончилось все банальной проверкой документов.

Я заселился в гостинице, принял душ, переоделся в официальный костюм и отправился на переговоры. Мой помощник и юрист были здесь уже несколько дней, и сегодня был последний заключительный день сделки. Но спортивная сумка, что осталась в номере, меня беспокоила, куда больше, чем договор.

После переговоров и подписания контракта, мы отправились в ресторан. Я нервно поглядывал на часы, ведь меня ждали в другом месте, и мне хотелось, как можно скорее снять с себя груз этого долга. Выдержав почти час, я все же откланяться, сославшись на усталость.

Вернувшись в гостиницу, я переоделся в джинсы и черную толстовку с капюшоном. Надел кепку, опустив пониже козырёк, очки я бы тоже одел, но в декабре к пяти уже начинает темнеть и в них я скорее привлеку внимание. Взяв сумку, я спустился в вестибюль и попросил девушку на ресепшене вызвать мне такси.

До указанного адреса я не доехал. Заплатил таксисту и попросил его ждать меня, пообещав накинуть сверху столько же. Глаза мужика загорелись жадным огнем, и он клятвенно пообещал ждать.

Накинув капюшон, и опустив голову я пошел в нужном мне направлении, и уже через пять минут звонил в дверь двухэтажного коттеджа, чуть ли не в центре города, который напоминал постройку двадцатых годов. Вот уж не ожидал, что это жилой дом. Думал, такие уже все переделали под офисы и магазины.

Мне открыл дверь бугай на головы две выше меня.

— Кто? — спросил он.

— Курьер, привез посылку.

— Вась, пропусти, — услышал я женский голос. — Мы его уже пол дня ждём, — и из-за спины Васи показалась довольно миниатюрная рыжеволосая девушка. — Проходите, — обратилась она ко мне. Вася отошёл в сторону, пропуская меня в дом. Рыжая уже шла куда-то вглубь дома, и я пошел за ней. Вскоре мы оказались в комнате, напоминающей гостиную с мебелью тоже, как и дом, в стиле двадцатых прошлого века. Девушка уже устроилась в кресле и с любопытством разглядывала меня.

— Раздевайся.

— Что? — не понял я.

— Раздевайся, — повторила рыжая. — Я должна убедиться, что на тебе нет жучков.

— На мне их нет, — идти на поводу этой девки не собирался, сомневаюсь, что она главная, поэтому обойдётся.

— Я могу попросить Васю тебе помочь, — она поднялась с кресла и подошла вплотную. — Но, могу провести досмотр и самостоятельно, — она положила руки мне на грудь, раздвигая полы расстёгнутой куртки.

— Рита, уймись, — услышал я насмешливый голос, и в поле моего зрения появился мужик лет сорока.

Девушка фыркнула, и отошла к мужику.

— К нам редко приходят такие курьеры, а ты даже посмотреть не дал, — как обиженный ребенок заявила она, и чмокнула в губы мужика.

Старался держаться спокойно, и равнодушно. Но никак не мог понять, что происходит, и что за цирк здесь устроили.

— Присаживайся, — обратился ко мне мужик.

— Спасибо, я не на посиделки приехал. Вот, — я снял с плеча сумку и поставил ее на столик.

— Здесь все? — спросил мужик.

— Понятия не имею. Мне дали сумку, я ее привез.

— И что? Даже не открыл? — спросила рыжая.

— Мне не интересно, — сухо отозвался я. — Мне сказали, вы что-то должны передать.

— Не торопись, — ответил мужик, поглаживая бедро девушки, что устроилась на подлокотнике его кресла. — Рустам, — крикнул он, и в комнату вошёл ещё один бугай. — Проверь, — мужик кивнул в сторону сумки.

Рустам, взяв сумку, вышел из комнаты.

— Да, ты присядь, — усмехнулся мужик. — сейчас все проверим.

Что там они собрались проверять, я понятия не имел, и надеялся только, что все в порядке и Лимон не устроил мне подставы.

— Да, что ты трясёшься? — снова обратился ко мне мужик, заметив, как я нервно потираю руки. — Или Ритки испугался? — он заржал, видимо, шутка казалась удачной. — Хотя да, её бояться надо, затра**т любого, особенно хорошо ей удается тра**ть мозги. Да, Рит?

Девушка только фыркнула, но все равно стала улыбаться, накручивая на палец рыжую прядь. И как-то плотоядно меня рассматривая. Нервно сглотнул, хотелось, как можно скорее свалить отсюда. Но минуты шли, а бугай, что забрал сумку, так и не возвращался. Парочка, что сидела напротив, о чём-то тихо переговаривалась, словно и забыла о моем существовании. Но, как оказалось нет, а предметом их разговора был я.

— Ну, так что, раздеваться будешь? — снова спросила рыжая.

— Я же сказал, жучков на мне нет, так что не вижу смысла.

— И где только Змей берет таких? — задумчиво проговорила она.

А потом встала, подошла ко мне, и резко стянула кепку с капюшоном. Напомнил себе, что передо мной девушка, и сдержался даже тогда, когда она схватила меня за подбородок, и повертела мою голову в разные стороны, словно товар на рынке рассматривала.

— А ты симпатичный, — улыбнулась она. — Да, милый? — в этот раз она обратилась к мужику, который все это время не сводил с нас глаз.

Матвей

— А ты симпатичный, — улыбнулась рыжая. — Да, милый? — в этот раз она обратилась к мужику, который все это время не сводил с нас глаз.

В голове остались одни маты, но я прикусил язык. Рита же недвусмысленно провела руками по моим плечам, словно ощупывая, а когда ее руки оказались на моей груди я перехватил ее запястья.

— Бракованный, — усмехнулась рыжая.

Не сразу догадался о чём она, но проследив за ее взглядом понял, что она смотрит на мое обручальное кольцо. Отпустил ее руки, а она перевела взгляд на меня.

— Я тебе нравлюсь? — кокетливо склонив голову на бок поинтересовалась рыжая.

И вот что ответить. "Нет" — а потом мой труп где-нибудь закапают, или "да" — и тогда даже не представляю, что тогда… Не дождавшись моего ответа, рыжая обернулась к мужику.

— Я хочу, чтобы он разделся!

Пи***ц! Пронеслось в моей голове. Это поэтому они сюда своих людей не отправляют?

— Слышал? — обратился ко мне мужик, — Порадуй девушку, разденься.

— Я не знаю, во что вы играете, но мне это точно не интересно.

— Ты уверен? — хитро прищурила глаза рыжая и улыбнулась. — Это ведь в твоих интересах вернуть долг.

— Я вам ничего не должен, — сквозь зубы процедил я. Вся эта ситуация начинала злить, а выхода я пока не видел.

— Ты должен получить от нас конверт. И пока ты его не получил, ты должен Змею. А Змей долгов не прощает.

Сглотнул, чего ждать от ненормальной не представлял, а она, устроившись между моих ног, снова начала ощупывать и поглаживать мои плечи.

— Максик, — девушка снова надула губы. Она напоминала ребенка, который требовал новую куклу у папочки. — Я хочу на него посмотреть…

«А я хочу тебя придушить» — мелькнуло в моей голове, к счастью я не произнес это в слух.

— Ты расстраиваешь её, — лениво ответил мужик, но взгляд его говорил, что шутить тут никто не собирается.

— Ты хочешь трахнуться со мной на глазах у мужа? — спросил прямо в лоб, в надежде смутить. Не вышло.

— Ты не переживай, — ещё шире улыбнулась девушка. — Он к нам присоединится.

Пи***ц! Никогда не думал, что могу стать жертвой изнасилования, но глядя на довольное лицо девушки, которая уже залезла ко мне на колени, понимал, что это вполне может случится прямо сейчас.

В голове мысли пролетали с дикой скоростью. Как далеко я уйду если сейчас смогу свалить? Этих двоих я могу отключить быстро, есть ещё два бугая, и это только те, кого я видел. И, б*я, мне нужен конверт для Змея. Прямо сейчас возле моего дома крутятся его люди, и что будет если я не выполню свою часть договора, представлять не хочется.

Рита, тем временем, стащила с плеч куртку, и прошлась языком по шее, а потом в верх от уха к виску. Сцепил зубы, а руки, что лежали на диване сжал в кулаки.

Спасенье пришло от куда не ждали. Дверь в комнату открылась и в нее вошёл Рустам. В руках он держал коричневый конверт формата А4.

— Я проверил. Все в порядке, — отчитался он и протянул руку с конвертом в сторону хозяина.

— Рустам! — зло шикнула на вошедшего рыжая, отвлекаясь от моей шей, к которой успела присосаться.

Спросите меня, как и что там произошло, не отвечу. В одну секунду я вскочил, сбрасывая с себя девушку, в другую выхватываю конверт из рук бугая (он стоял ко мне ближе, чем к мужику) и в следующую уже бегу к выходу. К счастью на пути никто не встретился, зато за спиной я слышал тяжёлые шаги, и злой визг рыжей.

— Убью, придурок! Я грохну тебя кусок дебила! Верни его обратно! — видимо, столь лестные слова летели в адрес Рустама.

Но меня было не остановить, адреналин заставлял двигаться так быстро, что я даже не думал, что способен на такое. К счастью, я всегда хорошо ориентироваться на местности, и бегом мчался в сторону, где меня, я надеялся, все ещё ждало такси.

Увидев знакомую машину, стоящую на том же месте, мысленно поблагодарил Бога, и заорал:

— Заводи!

Мужик оказался догадливым и садился я практически на ходу. Рустам и ещё два мужика не успели всего на несколько секунд. Тяжело дыша я даже не сразу понял, куда меня везут, а отдышавшись попросил остановить не доезжая до гостиницы. Мужику заплатил, так, что у него глаза на лоб полезли, и он даже пытался возразить.

— Бери, ты мне, можно сказать, жизнь спас. Спасибо.

Тело ещё потряхивало от переизбытка эмоций, и снижения адреналина. Приняв душ и немного придя в себя, я собрал вещи, покинул гостиницу и этот город.

Не доезжая до города, меня снова остановили, и попросили съехать с дороги. Из уже знакомой машины вышел Лимон. Вот интересно, он здесь целый день меня караулил? Как узнал, что я уже еду?

— Привет, — парень широко улыбаясь сел ко мне в машину. — Что не удалось Ритке тебя тра***ть? — и заржал, когда я одарил его уничтожающим взглядом. — Ну ты молоток, — отсмеявшись добавил он. От нее редко уходят.

— Ты знал?

— Что она тебе захочет? Конечно. Змей тебя сразу приметил, вот и хотел им подарочек сделать, — парень снова заржал. — Он их по возможности так задабривает.

— Ни хрена не смешно! — прорычал я.

— Да, расслабься. Ты честь свою уберёг, — он снова оскалился. — И долг Змею вернул. Живи спокойно, — он похлопал меня по плечу, и забрал с панели конверт. — Дэну привет.

Лимон покинул мою машину и первым уехал. А я, ещё какое-то время, положив голову на скрещенные на руле руки, смотрел в чёрное небо с редкими звёздами. В полной мере ощутил, как с плеч сняли груз долга. Невероятная лёгкость окутала, я и не подозревал насколько напряжён был все эти месяцы ожидания. Думать о том, что могло произойти в том доме, мне совсем не хотелось. Хотелось поскорее вернуться домой, прижать к себе Пташку, и наконец-то начать жить просто для себя, для своей семьи.

Я завел мотор и выехал на трассу. Только сейчас сообразил, что последний раз звонил Наташе ещё из ресторана. Достал телефон и набрал ее номер.

— Да, — тихий, родной голос раздался из динамика.

— Я почти дома, разогревай ужин, — не мог не улыбнуться.

— Я очень рада, — по голосу слышно, что и Наташа улыбается. — Приезжай поскорее, может хоть у тебя получится отправить домой названного гостя.

— Я званный, — раздался голос Дениса, на заднем фоне. — Я вообще-то друг семьи и мне приглашение не нужно.

— Но и седеть в гостях весь день тоже не очень красиво, — ответила ему Пташка.

— Не ругайтесь, скоро буду, — я отключил звонок и прибавил скорости.

Наташа, как всегда, выскочила меня встречать на крыльцо. Я подхватил ее на руки и впился в любимые губы, так, не разрывая поцелуя, мы и вошли в дом.

— Хоре, — раздался голос Дениса. — У вас гости.

— Которым пора домой! — сказала Наташа и слезла с моих рук.

— Я его обязательно отправлю, — чмокнул Пташку в щеку. — Но сначала, мы немного посидим. День был трудным, хочу расслабиться.

Пока Наташа накрывала на стол, Денис тихо спросил:

— Всё?

— Всё.

Я улыбнулся другу и протянул ему стакан с виски. После ужина мы ещё посидели и в итоге захмелевший Денис остался ночевать, захватив с собой в кровать Джеки.

— Он целый день с ним возиться, — недовольно проворчала Пташка, — Как будто это его, а не моя собака.

— Просто Денис хороший человек, а Джеки это чувствует, — Наташа забралась под одеяла, и тут же была взята мною в плен. — Я люблю тебя, — разглядывая любимые черты, сказал жене, и она улыбнулась. Обвила мою шею руками и притянули для поцелуя.

— Я тоже тебя люблю, — после поцелуя ответила.

Наташа

По настоянию Матвея я все же пошла к психологу. Прошло три месяца, а кошмары продолжались, и моя замкнутость не исчезла. Мой мир сузился до Матвея и Джеки. С подругами я редко созванивалась, это скорее они не теряли надежду, и все ещё звонили. Кирилл был самым настойчивым и единственным, кто мог приехать в гости без предупреждения. Я, конечно, люблю брата, но его опека раздражала. Мне казалось, что все вокруг только и делают, что оберегают меня от всего… Не знаю… В конечном итоге, в голове у меня заварилась такая каша, что я сдалась, и пошла к специалисту. Как ни странно, но именно то, что я каждый раз возвращалась в тот гараж, раз за разом переживала ту ситуацию под присмотром психолога, и вывело меня из моей клетки. В этот раз она была воображаемой, и завела я себя туда самостоятельно.

Результат кропотливой и постоянной работы с психологом, привел меня к совсем другому взгляду на мою жизнь и происходящее в ней. Мы не остановились на случае похищения, теперь мы прорабатываем и мои отношения с родителями. К весне, я даже стала прибавлять в весе. Словно, мой организм успокоился, а нервная система перестала пожирать все заброшенные в меня калории. У меня впервые в жизни округлился живот. Совсем чуть-чуть, но уже не было ощущения, что живот приклеился к позвоночнику.

В нашем доме, я действительно, чувствовала себя спокойно. Я была счастлива. Я любила и была любима. Потихоньку, моё общение с девчонками вернулось в прежнее русло. И я дала себе слово, что в следующем году вернусь на учебу.

Восьмое марта решили отметить у нас. Я пригласила девочек, они должны были приехать к пяти, и я с удовольствием возилась на кухне. Матвей был на подхвате и не переставал подшучивать надо мной, когда я пробовала все, что брала в руки.

— Ты уверена, что гостям что-то достанется? — приподнял он бровь, когда я зачерпнула очередную ложку салата из свежих овощей.

— Ничего, ещё накрошу, — жуя ответила я, и нарезая мясную нарезку закинула в рот пару ломтиков вяленого мяса. Вкусно.

Матвей

Наташа ожила, похорошела, расцвела. Не знаю, какие эпитеты подобрать, чтобы описать перемены в ней.

Я наблюдал, как Пташка суетилась на кухне, и бесконечно что-то жевала. Она так много теперь улыбалась, что я не мог наглядеться на свою девочку. И просто не верилось, что несмотря на столь юный возраст, она уже получила целый букет душевных ран. Но она стремилась к изменениям, к другой жизни, а я, как мог, поддерживал.

— Что случилось? — спросил я, когда Наташа замерла с ножом в руках.

Она перевела непонимающий взгляд на меня, потом на себя, смотрела куда-то в район живота.

— Наташа, — снова привлек ее внимание, она подняла свои глаза, а в них… Там целый калейдоскоп эмоций. — Милая, ты меня пугаешь. Что с тобой?

— Не… Не знаю, — она смотрела удивлённо и испуганно одновременно. — Кажется, у меня что-то с животом…

— Ну, есть все подряд, не удивительно, — я усмехнулся.

— Нет, — она наконец-то положила нож. — Мне кажется, это как-то неправильно, и практически не реально… Но там, как будто, что-то… шевелится.

Ее огромные глаза смотрели так пристально, словно ждали от меня ответа.

— Вот опять, — она приложила руку вниз живота.

Как в замедленной съёмке, я подошёл ближе и тоже положил руку на ее живот. И, действительно, ладонь ощутила лёгкую волну.

— Милая, ты… Беременна?

— Нет, — уверенно возразила она. Но уже через пару секунд ее уверенность испарилась. — Этого не может быть. У меня же дисфункция… И мне говорили, что я вообще могу… Могу никогда не родить… — тараторила она, но в это мгновение мы снова почувствовали лёгкую волну.

— Поехали.

— Куда?

— К врачу, — я взял ее за руку и потянул из кухни.

— Зачем? А девочки? И вообще, сегодня выходной.

— Клиника работает круглосуточно и без выходных.

— Не надо, — она попыталась вырваться.

— Милая, что значит не надо?

— Я… Я боюсь.

— Глупая моя, — я притянул Пташку к себе и обнял. Она уткнулись мне носом в плечо и всхлипнула. — Ты чего? — тут же отстранился и заглянул ей в лицо.

Наташа

Версия Матвея о моей беременности меня повергла в шок. И я не могу сказать, это радость или страх. Я стала вспоминать, когда же были у меня месячные. Выходило, что последний раз тогда, когда я жила у Матвея, ещё до свадьбы. Получается, в конце июля. Раньше сентября я их и не ждала, хотя, кому я вру. Я их никогда не жду, потому что не знаю, когда это делать. То, что они не пришли в сентябре, объяснимо пережитым стрессом. А потом… Потом я и не вспомнила про них, ну нету, и нету. А теперь получается, я беременна. А раз я слышу шевеление, значит срок уже не маленький. Я не сильно разбираюсь, да и не интересовалась раньше никогда, как-то считала, что рано об этом задумываться. А теперь, что же это получается? Он рос во мне, пока я мучилась кошмарами, а на Новый год я пила алкоголь, да и так, иногда мы за ужином выпивали по бокалу вина.

Мне стало так страшно, что я успела навредить своему, нет, нашему малышу, что, когда Матвей меня обнял, не выдержала и заплакала.

— Я боюсь… Что навредила ему. — а потом ещё одна мысль ворвалась в голову. — Мне страшно, а если они скажут, что нет никакой беременности? А я уже хочу, чтобы была. Я знаю, мы не планировали… Со мной это, вообще, трудно, — я уже стала расхаживать туда-сюда, жестикулируя руками. — Я не думала о детях. Совсем. Мне восемнадцать, черт возьми! А если я буду плохой мамой. Матвей, я точно буду плохой мамой. Я же ничего не знаю, не умею.

— Так, отставить панику, — он снова прижал меня к себе. — Сейчас мы едем к врачу, для того, чтобы подтвердить твою беременность. Да, мы не планировали, но я очень рад. Честно. И ты будешь замечательной мамой. Потому что ты будешь любить нашего малыша.

— Конечно буду, — снова всхлипывая, подтвердила я.

— А теперь одевайся и поедем.

По дороге я позвонила девчонкам и перенесла нашу встречу на семь. Рассчитывала, к этому времени вернуться.

Деньги решают многое, вот и сегодня в праздничный день нас приняли в частной клинике. Взяли необходимые анализы, посмотрели на кресле, и отправили на УЗИ.

— Вот, это головка, — комментировала врач изображение на экране. — Вот, бьётся сердечко, позвоночник, ножки, а вот и то, что между ними, — с улыбкой произнесла женщина. Это поразительно, но на экране действительно, можно было рассмотреть, что у нас будет сын. Сын! Боже мой, у нас будет сын!

— По размерам плода могу сказать, что срок девятнадцать, двадцать недель, — продолжала врач. — Развивается правильно, все пальчики на месте, внутренние органы тоже. Со скрином на синдром Дауна опоздали, но можно сдать дополнительные анализы.

Матвей, сидевший рядом, сжал мою ладонь, и когда я отвернулась от монитора, и взглянула на мужа, то заметила, как в его глазах блестели слёзы. Они так и не сорвались с ресниц как мои, но, все равно, показывали степень его счастья.

Всю обратную дорогу, я не могла убрать руки с живота. Это поразительное чудо! В моей голове никогда не укладывалось, как из каких-то двух клеток, может вырасти целый человек? И несмотря на то, что я уже точно знала, что во мне живёт маленький мальчик, я все ещё с трудом в это верила. Или, правильней сказать, осознавала.

С девчонками приехал и Кирилл, вроде как поздравить меня с праздником, но у меня сложилось стойкое ощущение, что главной причиной является Ксюша. Я за всеми своими неприятностями, так и не расспросила ее про брата.

Заметив, что я пью только сок или воду, девчонки стали подшучивать. Но, когда поняли, что их шутки, вовсе и не шутки, подняли такой визг и полезли обниматься. А когда они закончили, я оказалась в надёжных руках брата.

— Я так рад за тебя, Пташка, — пробормотал он мне в ухо, обнимая, — Это получается, я буду дядей! — отстранившись и широко улыбаясь, то ли спросил, то ли утвердил Кирилл. — Блин, это просто суперская новость! За это надо выпить!

Эпилог

9 лет спустя

Последние дни дорабатываю на должности главного архитектора в компании мужа. После рождения Глеба, я пропустила ещё один год, но потом все-таки вернулась в университет и получила любимую профессию. Какое-то время работала под руководством Юрия Валентиновича, а потом заняла его место (он ушёл на заслуженный отдых). Конечно, не все были согласны с тем, что молодая невестка начальника получила должность, но я сумела доказать свою компетентность, и заслужить любовь коллектива.

Владимир Сергеевич отошёл от дел в прошлом году, сказал, что возиться с внуком ему нравиться больше. Глеб только "за", деда он обожает, да и Ирина Святославовна балует его. Мы конечно не образцовые родители, сами этим грешим, а маленький проказник этим пользуется. Правда маленьким его тоже уже сложно назвать, мальчишке восемь лет, и зимой он выиграл свои первые соревнование по рукопашному бою. Тренирует его Денис, и ужасно гордиться крестником.

— Наталья Григорьевна, — в кабинет заглянула Полина, моя помощница. — Матвей Владимирович говорит, что дозвониться к Вам не может.

— Спасибо, Полина. Совсем забыла выключить режим полета.

Девушка скрылась за дверью, а я включила телефон. Девять пропущенных и пять гневных сообщений. Улыбнулась и набрала мужа.

— И что произошло? — стоило Матвею взять трубку спросила я.

— Ты трубку почему не берешь?

— Заряжала телефон, поставила на режим полета, а снять забыла, — объяснила я.

— Тебе меня совсем не жалко? — проворчал он. — Вы как?

— Все хорошо, — я положила руку на уже большой живот, и слегка погладила. — Твоя доча спит, — отчиталась мужу. — Ты уже вернулся?

— Еду, буду в течении часа. Поужинаем вместе?

— Конечно, я соскучилась, — снова не сдержала улыбки. Мы попрощались, и я отключила вызов.

Матвей возвращался с конференции на которой провел четыре дня. Очень боялся оставлять меня одну, я ведь не согласилась уходить в декрет, так и работаю. Срок родов стоит на конец недели, и он очень боялся не успеть, к появлению своей принцессы. Ну и немного паниковал. Глеб заставил нас поволноваться, не хотел переворачиваться и, в конечном итоге, пришлось идти на кесарево. Врач, у которой я наблюдалась сейчас, сказала, что с таким большим перерывом, если все будет хорошо, я могу родить сама, и я конечно согласилась. Вот Матвей и дёргался.

Я потихоньку передавала дела своему заму, первый года два, я планировала посвятить дочке. Глянула на часы, почти пять. Надо закругляться. Я закончила просматривать новый проект, и выключила компьютер.

— Полина, вот замечания по проекту, — я протянула девушке папку. — Передай Семенову, на исправления у него дня два, не больше.

— Конечно, — она взяла папку. — А Вы уже уходите?

— Да, муж вернулся, поедем поужинаем.

— Хорошего вечера, — улыбнувшись пожелала девушка.

— Спасибо, Полина.

Я покинула офис как раз в тот момент, когда машина Матвея заехала на стоянку. Начало мая, выдалось по-настоящему теплым, и я, набросив лёгкий плащ на плечи, спустилась с крыльца.

— Привет, — Матвей вышел на встречу и прежде чем поцеловать меня погладил живот. — И тебе привет, — в этот раз он прильнул к моим губам.

Второй раз забеременеть мне долго не удавалось. Несмотря на то, что врачи обещали, что после родов мой организм начнет работать как положено, он не начал. Лечение тоже особо не помогло, пить всё время гормональные препараты мне не хотелось. Почти четыре года у нас не получалось зачать. А когда прошлой осенью, я снова поздновато узнала, что всё-таки беременна, Матвей чуть с ума не сошел.

На УЗИ нам сказали, что будет дочка и муж уже любит ее больше меня. Это я так ему все время говорю. На самом деле, я счастлива. У меня не было настоящей семьи, когда я была ребенком. И только выйдя замуж за Матвея, я поняла, что это такое — семья. И конечно, я безумно рада, что мой муж любит наших детей. Что он не ставит работу на первое место, хоть она все равно занимает очень много его времени.

— Ты как? — снова спросил Матвей, пока мы ждали свой заказ.

— Матвей, если я начну рожать, ты узнаешь об этом первый, — немного раздражённо ответила я. Потом выдохнула, и сказала более спокойно. — Милый, я правда в порядке, и малышка тоже, — в подтверждение моих слов маленькая принцесса ударила меня. — Ну вот, она со мной согласна, — я погладила ее пятку, или что она там выставила.

Мой телефон зазвонил, и я посмотрела на экран.

— Ещё одна доставучка, — проворчала я, принимая вызов от брата.

С Кириллом у нас по-прежнему очень теплые отношения. Три года назад он стал во главе фирмы отца. После того, как его Камилла, убежала с молодым любовником, очистив при этом сейф дома, и сняв со своего счета не малую сумму, он ушёл в запой. Чем спровоцировал проблемы со здоровьем. Как оказалось, у него хватило ума не заключать с ней брак. Хотя даже мы с Кириллом верили, что они расписались. Камилла в свое время всем рассказывала, что они не хотели шумной свадьбы, поэтому просто расписались. Полгода назад отец умер. Где моя мама, и что с ней я не знаю. Несколько лет назад она уехала и больше мы с Кириллом о ней ничего не слышали. И то, узнали об этом, когда в квартире, в которой она жила, прорвало трубу и затопило соседей. Соседи сообщили папе, он послал туда людей, а оказалось, что она там уже несколько месяцев не живёт. Теперь мы с Кириллом остались одни. Не считая наших собственных семей.

— Я не рожаю, — вместо приветствия сказала я.

— Рад слышать. А вот Ксюша рожает.

— Как? Рано ведь ещё.

— Не знаю, я весь на нервах! Приедете?

— Конечно, уже едем.

У Ксюши была только тридцать пятая неделя, поэтому нервное состояния Кирилла я понять могла. Мы наблюдались у одного врача, поэтому сразу поехали к ней в клинику.

Брат мерил шагами коридор, когда мы приехали.

— Есть новости? — подойдя спросила я.

— Пока пытаются сохранить, больше ничего не говорят. Я тут скоро с ума сойду.

— Не нервничай. Ольга Валерьевна очень хороший доктор. Все будет хорошо.

Через три часа, нам сообщили, что остановить схватки удалось, и Ксюша и ребенок в порядке, но им придётся остаться в стационаре. Кирилла пустили к жене, а мы с Матвеем пообещав заехать завтра, поехали домой.

— Мама, папа, — нам на встречу выбежал Глеб.

— Ты почему не в кровати? Ты время видел? — строго спросила я сына. На часах было начало двенадцатого.

— Не ругайся, — из гостиной вышел Владимир Сергеевич. Мы мстителей смотрели, вот и не уследили за временем.

— Пап, — Матвей закатил глаза. — Ну ты же взрослый человек, а ведёшься на все, что этот негодник придумает. Так Глеб, быстро спать, — строго сказал он. — Но сначала, дай я тебя обниму, — уже совсем другим тоном произнес муж.

Сын с разбегу заскочил на руки к Матвею и крепко обнял его за шею.

— А что ты мне привез?

— Вот же! — рассмеялся Матвей. — Завтра покажу, а теперь в кровать.

Глеб подошёл ко мне, мы пожелали друг другу спокойной ночи, и он отправился в свою комнату. Владимир Сергеевич попрощавшись уехал домой. Когда Глеб пошёл в школу мы переехали обратно в город, но каждые выходные все равно уезжаем за город.

Спустя два дня, я снова пришла навестить Ксюшу.

— Ну как ты, — я поцеловала подругу, которая лежала под капельницей.

— Лежать больше не могу, — с улыбкой произнесла она. — Сама как?

— Да, нормально, — я пожала плечами. — Ой, я тебе мороженое привезла, крем-брюле, как ты любишь. И кураги, такая красивая сладкая просто прелесть. Сейчас помою.

Я взяла тарелку и отошла к умывальнику, чтобы помыть сухофрукты.

— Вот черт, — по ногам потекла жидкость, а живот скрутило спазмом.

— Что? — встревожено спросила Ксюша.

— Кажется, я рожаю.

Ксюша нажала на кнопку вызова медсестры, и уже через пару минут меня оформляли и готовили к родам. Матвей с Кириллом приехали буквально в течение получаса. А ещё через пять часов у нас родилась дочка. Маленькая принцесса Анастасия Матвеевна.