Удивительные истории про любовь и дружбу, или Ай нид хелп в свой хэппи бёздей

Александр Егоров Про Алису и лису

Как-то на весенних каникулах звонит мне Тимур. Звонит и камеру включает, чтоб я его видел.

А вид у него, как обычно, очень таинственный.

– Слушай, Макс, – говорит он. – Ай нид хелп. Ну, как бы помощь твоя нужна.

– Что опять случилось? – говорю.

– Пока не случилось… просто завтра у Алисы день рождения.

Алиса – это не умная колонка, это его ЛП, что означает лучшая подруга. Или это ничего не означает, потому что она живёт в коттедже за городом, куда надо целый час на электричке ехать. В мессенджере её набрать – это гораздо быстрее.

Правда, Тим уверяет, что она в него влюбилась с первого взгляда. Возможно и так. Не знаю. Я с первого взгляда ни в кого ещё не влюблялся, да ни на кого особо и не смотрел.

– День рождения – это замечательно, – говорю. – У меня вот днюха не скоро ещё.

– Да погоди ты! Тебе-то я знаю что дарить! А вот ей – не знаю. Даже идей нет.

– Спроси у Алисы, – это я советую.

– Что? У кого? А… вот ты о чём… а почему нет. Так и сделаем.

А эта Алиса, как вы понимаете, голосовой помощник. В Яндекс-колонке живёт. Ей можно любые вопросы задавать, как говорится, в меру своей испорченности.

Конечно, он тут же достаёт эту свою колонку. Я это вижу, потому что она прямо перед ним на столе стоит.

Включает. Принимает серьёзный вид и спрашивает:

– Алиса! Скажи, что подарить Алисе?

Тут колонка некоторое время тупит. Видно, размышляет – как это можно что-то самой себе подарить. Затем отвечает уклончиво:

– Любой подарок хорош, если он идёт от сердца.

– Ты её конкретно спроси, – говорю. – Что подарить на день рождения девочке по имени…

– Алиса, – Тим даже не дослушал, – что… подарить… на день рождения… девочке Алисе… чего тут непонятного?

Колонка опять мучительно соображает.

И выдаёт ответ:

– Книга – лучший подарок. «Алиса в стране чудес». «Алиса в Зазеркалье».

– Да не читает она книги, – сомневается Тим. – Только видосы смотрит.

– Алиса – Лиса, – вдруг говорит колонка. – Миллион подписчиков. Включаю видео?

– Стоп! – Тим щёлкает пальцами. – Не надо включать. Но это мысль. Подарим Алисе – лису.

– Лису? – это, конечно, уже я туплю, а не колонка.

– Ну да. Мягкую игрушку. Их в интернет-магазах полно. Прямо сегодня на дом доставят.

– К ней?

– Не-е. Так неинтересно. Я даже не увижу, как она обрадуется! Пусть ко мне привезут. А потом мы ей вместе эту лисичку подарим. Ты со мной, напарник?

Я хочу спросить – а я-то здесь при чём? Но не спрашиваю. У меня, если честно, эти весенние каникулы уже в печёнках сидят. Дома скучища, гулять негде, на дачу не поедешь – машина в грязи завязнет. А тут всё же какое-то разнообразие.

Да и родители отпустят – повод-то важный.

Но если Тимуру сразу сказать, что ты согласен, он слишком сильно обрадуется. Загордится.

– Кормить там будут? – спрашиваю. – Иначе даже не надейся.

– У-у, Макс, – отвечает он. – Кормить будут по-максимуму. Это я тебе гарантирую. Из-за стола не встанешь!

Сейчас будет короткий спойлер: всё прошло не так, как мы планировали. За стол мы даже не сели. Хотя ни разу и не пожалели об этом.

Но это было уже после.

А тогда – на следующий день – мы вдвоём прибыли на вокзал и загрузились в электричку. Сели в вагоне у окошка и поехали. У Тима под мышкой – здоровенная такая рыжая лиса в полиэтиленовом пакете. Пакет прозрачный, так что все пассажиры на эту лису очень пристально смотрят.

– Зачем же вам, детки, такая зверюшка? – интересуется тётка напротив.

– В лес хотим выпустить, – Тим отвечает. – Пусть погуляет.

Тётка поджимает губы. Обижается.

– Как назвали-то лисичку? – спрашивает старикан с тележкой. – Наверно, Алисой?

– Откуда вы знаете? – удивляюсь я.

– Ну а как же. Лиса Алиса, кот Базилио… помните кино про Буратино? Неужели не смотрели?

– Кино про Буратино от режиссёра Тарантино, – это какой-то длинноволосый парень с соседней лавки подсказывает. И сам же своей шутке смеётся.

Мы друг на друга смотрим и головами качаем. Вот не ждали мы такой популярности. И потом, этот фильм про Буратино я начисто забыл. Помню только, что там было про старый плавучий чемодан, а ещё про робота Вертера и какой-то миелофон, который мысли читал[1].

Полезный, думаю, был бы гаджет. Только, например, Тимкины мысли и читать не надо. Он сидит, губы кусает и волнуется. Есть у меня подозрение, что это не Алиса в него с первого взгляда влюбилась, а он в неё. Что бы он там ни говорил.

Едем дальше. За окном новостройки тянутся, за ними – пустыри какие-то, за пустырями – лес. В лесу ещё снега полно, только на проталинах чёрная земля проглядывает и даже зелёная травка кое-где пробивается. И жёлтенькая мать-и-мачеха цветёт.

– Цветов-то мы и не купили, – вспоминаю я.

Тим хмурится.

– Ладно, – говорит. – На месте придумаем что-нибудь.

И вот добрались мы до места. Это такая пустынная платформа, от которой до Алисиного коттеджного посёлка ещё километров пять надо пешком по лесной дороге пилить. Он специально построен в отдалении: туда люди обычно не на электричке ездят, а на внедорожниках.

Но это мы уже немножко позже поняли. Когда нас на этой дороге три или четыре таких внедорожника обогнали и окатили растаявшей грязью с ног до головы.

Хорошо ещё, лиса никак не пострадала, поскольку в пакет упакована.

И вот с этой-то лисой как раз приключилась интересная история.

Вот, значит, идём мы по обочине друг за дружкой, след в след – шире там не пройдёшь. Впереди Тим, я сзади на подстраховке.

И вдруг я слышу за спиной какое-то тявканье.

Оборачиваюсь. Смотрю, а за нами лисёнок бежит. Совсем как у Тима в пакете, только настоящий. Длинноногий такой, рыжий и мокрый.

– Стой, – это я Тимуру говорю.

Он оглядывается. Останавливается. Лис тоже останавливается шагах в десяти и на нас смотрит. Не боится. Только носом поводит – принюхивается.

– Ничего себе, – говорит Тим. – Это он за нами всю дорогу шёл?

– Вот у него и спроси, – отвечаю.

Тим присаживается на корточки. Свою игрушечную лису под мышкой держит.

– Иди-ка сюда, рыжий, – это он лисёнку говорит. – Макс, ты не знаешь, как лисичек надо подзывать?

– Кис-кис?

– Кис-кис-кис… Не. Не работает. Цып-цып-цып… тоже не годится. Может, его вежливо надо звать? По имени? Эй, ты… как тебя зовут?

Лисёнок не признаётся. Только хвостом виляет по-собачьи. Я и не думал, что лисы так умеют.

– Давай назовём его Лисандр[2], – предлагаю я.

– Точно. Сокращённо – Сашка. Эй… Сашка… ко мне…

Но лисёнок его не слушает. Зато на его пакет во все глаза смотрит. А глаза у него совсем как у человека, хитрые, только жёлтые. И нос курносый.

И у того, который в пакете, глаза такие же.

– Он с ним поиграть хочет, – догадался Тим. – Он типа у нас спрашивает: зачем вы моего друга в пакет запихали?

Лисёнок тем временем – и правда – подбирается к Тимкиному пакету. Втягивает носом воздух. Понять не может, кто же там внутри.

– Не трогай его, – предупреждаю я. – Кусить может. Он же дикий.

– Да уже почти домашний, – говорит Тим. – Эх. Ладно. Пойдём мы, дружище Лисандр. Не хочется тебя… огорчать… но это не твой подарок. Возвращайся домой.

И со вздохом поднимается на ноги. Лисёнок отпрыгивает в сторону. Но недалеко.

Стоит там, между сосен, и поскуливает так печально.

Двинулись мы дальше. Лисандр какое-то время за нами скакал. Потом отстал. Ну и мы про него забыли.

Зато вспомнили кое-что поважнее.

Пока никто не видит, нарвали целый букет белых таких цветочков вроде ландышей. Они мелкие, но красивые.

Тим их понюхал – а они даже не пахнут. Вот он меня и спрашивает немного смущённо:

– Как ты думаешь, Алисе понравится?

– Любой подарок хорош, – говорю, – если он от сердца.

– От сердца корвалол помогает. Мне бы не помешал. Чего-то я волнуюсь, Макс, если честно. Мы ведь с Алисой ещё никогда всерьёз… не общались. Ну, в смысле вживую. Только в мессенджере. Ну и пару раз в торговом центре. Издалека. Она там с мамой была… помню, мы там сидели на лавочке рядом… сидели и молчали, чтоб не спалиться. Только сообщениями обменивались…

Ничего себе романтика, думаю. И ведь никогда он мне об этом не рассказывал.

Я бы точно не удержался.

В общем, ладно. Мокрые и усталые, добрели мы до длинного железного забора. За забором – коттеджи видны, один другого богаче. Пошли по навигатору дальше, к участку этой Алисы.

Подходим к воротам. А там заперто и переговорное устройство возле калитки приделано. И видеокамера висит сверху.

Тим эту свою лису в мешке прячет за спину, а сам кнопку жмёт.

– Кто там? – спрашивает голос Алисы.

И слышно, как кто-то за её спиной хихикает и перешёптывается.

– Это мы, – говорит Тим, а сам пытается улыбнуться. – Тимур и Макс.

– Пароль неправильный, – говорит голос. – Повторите попытку.

Тим на меня смотрит с недоумением. Я только плечами пожимаю. Откуда я знаю, как там они договорились.

– Алиса, – говорит он в микрофон. – Пароль: Алиса.

А из динамика – опять:

– Повторите попытку.

И опять смеётся кто-то. И музыка откуда-то доносится.

– Вот блин, – говорит Тим вполголоса. – Чего ей сказать-то? Макс, помоги.

Если уж он меня о помощи просит, значит, дело плохо. Значит, он вот-вот запаникует. Он так-то смелый, но с ним это иногда бывает. Ну, мне-то волноваться не с чего. Подхожу я к микрофону и говорю первое, что в голову приходит:

– Алиса! Миелофон у меня![3]

Тим от изумления чуть свою лисицу не выронил. А из переговорного устройства и вовсе какое-то хрюканье слышно, настолько они там… удивились.

Замо́к на калитке щёлкнул. Тим потянул за ручку – и калитка отворилась. И вот мы уже идём через гигантский двор по расчищенной дорожке между шикарных голубых ёлок к большому кирпичному дому там, вдалеке.

А пока мы идём, Тим всё ещё удивляется:

– Ну ты крут, Макс. Что это за дурь ты придумал? Что за мылофон?

– Это из старого фильма, – говорю. – Про Буратино и космических пиратов. Прибор, который мысли читает.

– Типа нейросети?

– Ну да.

– Фантастика. Мне кажется, ты сам сейчас их мысли прочитал. Ты потренируйся…

Не знаю уж, что я там прочитал, но насчёт фантастики – это он стопроцентно прав. Всё вокруг и правда выглядело фантастично. И дом с застеклёнными стенами, и бассейн под крышей размером с наш школьный стадион, и гирлянды из воздушных шариков, и дорогие тачки на парковке. Штук восемь, наверно. Среди них – и те, что нас на дороге обогнали.

Подходим мы к дому и слышим музыку, и бодрые такие голоса с террасы, и звуки хлопушек. Короче, праздник.

Мы переглянулись.

Но тут Тим, как обычно, смело дёргает стеклянную дверь – и вот мы уже внутри.

Там и правда уже весело. Музыка играет. И народ толпится: человек пять ребят вроде нас – только их, по всему видно, на обочине грязью не поливали, – ещё четыре девчонки в шикарных платьях и, наконец, эта Алиса. В самом шикарном.

– Привет, привет, Тимсон, – это она к Тимуру подбегает и легонько в щёчку его целует. – Привет! – мне тоже достаётся. – Знакомьтесь, это мои друзья. Друзья, знакомьтесь, это Тим Астахов и Максим… Максим…

– Белкин, – говорю.

– Точно, Белкин. Это он только что крайне удачно угадал входной пароль. Иначе бы мы вам не открыли! На моём ДР такие правила. Нужно принести что-то особенное, иначе не впустим.

– Так доставай, – говорит один парень, постарше нас.

– Чего доставать? – спрашиваю.

– Миелофон. Если есть стафф[4], так и выкладывай.

Я смотрю на эту Алису, а она только смеётся:

– Это Костик, конечно же, шутит. У них в английской школе очень специальные шутки. Только их не надо пересказывать родителям! Могут неправильно понять.

– Так я тоже не понял, – говорит этот Костик. – А чего они тогда принесли-то?

Он чем-то похож на нашего второгодника Козлоева. Тоже умные часы на руке вместо мозга. Только подороже раз в двадцать.

– Мы принесли подарок, – говорит Тим, стараясь быть спокойным.

И вручает Алисе свою плюшевую лису вместе с букетиком ландышей – хотя они уже подвять успели.

– Ой! – говорит эта Алиса. – Спасибо. Спасибо. А это что? Такая игрушка? А почему она мокрая?

– Это пакет мокрый, – говорит Тим. – С лисой всё в порядке. Даже не простыла. В общем, поздравляю тебя с днюхой… желаю даже не знаю чего… ну, чтобы у тебя всегда всё хорошо было…

Да у них тут и без нас всё хорошо, думаю я, но молчу из вежливости. Алиса тоже ничего не отвечает. Целует Тима в щёчку вторично, а остальные девчонки почему-то смеются.

– И нечего тут смеяться, – говорит Алиса. – Какой ты милый, Тимур. Ты положи эту лисичку вон туда, в угол. К нормальным подаркам, ха-ха…

Я смотрю, куда она показывает, и замечаю там кучу разных навороченных коробок и пакетов. И вот наша плюшевая лиса укладывается сверху, будто весь этот склад охраняет.

Кажется, Тим хочет что-то сказать. Но Алиса про него уже забыла. Смотрит в свой телефончик.

– Ага, – говорит. – Родители пишут: встречайте гостей.

И верно, гости не заставляют себя ждать.

Только это не люди, а медведи. Ну, такие мишки Тедди, только в человеческий рост. Один весь синий, в штанишках и жилетке, с заплаткой на башке, а другой розовый, в юбочке.

Пухлые такие, идут-переваливаются, руками машут приветственно.

Я с некоторых пор на всяких там актёров гляжу с подозрением. Но эти вроде ничего дурного не замышляют. Конечно, выглядят по-дурацки, но тут уж ничего не поделаешь, работа такая.

– Ну, здоро́во всем, здоро́во, – гудит медведь, который в штанах. – Я медведь, а не корова. Я – супермишка, и от меня вам шишка!

Затем он и правда достаёт из кармана шишку в золотой обёртке. Торжественно вручает Алисе. Понятно, что это шоколадка, и наверняка не самая дорогая. Алиса её берёт, вертит в руках и тоже незаметно зашвыривает куда-то. Видно, серьёзных подарков ждёт.

А остальные гости – те и вовсе о чём-то очень некультурно перешёптываются. Только что не ржут как кони. Особенно Константин.

– Ну и ладно, что встретили прохладно, – продолжает мишка, будто ему всё пофигу. – Есть у нас послание для всего собрания!

Тут вторая мишка, розовая, добывает откуда-то запечатанный конверт. И начинает тонким голосом:

– Нету лучшего подарка…

– Чем пинок от Тони Старка[5], – это Константин подсказывает.

– Да нет же, – сбивается женщина-мишка. И сначала начинает: – Принесли мы вам в конверте…

– Пожеланье скорой смерти, – это снова Константин.

И сам от себя угорает, эм-си чёртов[6]. Алиса сердито толкает его локтем:

– Ты дурак, что ли? Так мы никогда не узнаем, чего у них там спрятано…

Сизый медведь сопит там у себя под костюмом и по бокам себя хлопает рукавицами. Видно, что недоволен, но кто ж его будет слушать. Между тем его медведица конверт кое-как разворачивает и читает вслух, уже без всяких стихов:

– Дорогая Алиса! На твой день рожденья твои родители дарят тебе… никогда не догадаешься… хорошую

новость. И вы, дети, не шумите, а послушайте, – тут женщина-мишка грозит нам всем пальцем. – Со следующей осени наша Алиса будет учиться в элитном-преэлитном колледже в Дубае! Обучение там стоит сто тысяч баксов в год!

– Там тепло, там яблоки, – это синий мишка сам себе под нос бормочет.

Алиса поднимает брови удивлённо:

– А почему не в Англии? Я хотела в Англии. Мне обещали Лондон. Чего там делать, в Дубаях этих?

– Да чего хочешь, – говорит Константин. – Море тёплое. Дайвинг. Притом можно вообще не учиться, просто тусить. А в Лондон сейчас всё равно никого не посылают, потому что санкции.

– Ничего не знаю, – Алиса губы надувает. – Я хотела в Лондон. Или в Шотландию в крайнем случае.

Пухлый мишка, который с заплаткой, громко хлопает в ладоши. А потом как заревёт песню дурным голосом:

Но гости правда как-то не сильно подпевают. И не аплодируют. Просто смеются и обсуждают, как они тоже своих родаков разведут на эти самые Дубаи и как они там будут друг к другу в гости ходить.

Только на Тимура грустно смотреть. Он стоит как в воду опущенный. И букетик так у него в руке и остался, уже совсем увядший.

Он видит, что я это вижу. Суёт мне букетик в руку:

– Макс, я отойду ненадолго. Ты тут побудешь немножко… вместо меня?

– Ты куда?

– Просто… подышу воздухом. Душно тут.

Ничего тут не душно, тут же кондиционеры, хочу я сказать. Но молчу. И он выходит за дверь. Я вижу сквозь широкие стёкла, как он идёт через двор, опустив голову, по дорожке мимо голубых ёлок.

Его ЛП Алиса этого даже не замечает. Опять в телефон смотрит.

– Пойдёмте лучше в гостиную, – говорит. – Мне пишут, что там уже стол накрыли. Пицца, бургеры, жареные колбаски… а вечером будет типа дискотека…

– Go жрать, – это Константин подхватывает.

Тут все гости реально обрадовались. И повалили всей толпой в большой зал. Оттуда потянуло чем-то вкусным.

Медведи потоптались, посоветовались – и грустно побрели на выход. Я остался один на стеклянной террасе.

– Я бы тоже съел чего-нибудь, – признался я нашей плюшевой лисичке. – Но есть вещи поважнее, чем поесть. Ты не поймёшь.

Тимур сидел на скамейке под фонарём в этом их бесконечном дворе. Хотя ещё было светло, фонарь уже горел вполсилы, красивым оранжевым светом. Может быть, поэтому Тимкино лицо казалось розовым, как у садового гнома. Розовым, но неживым.

Я присел рядом. Выбросил букетик в урну.

Тогда Тим спросил:

– Скажи, Макс, почему я такой дурак?

– Почему дурак?

– Ты же видишь. Никому я здесь не нужен. Зачем я вообще сюда поехал? Зачем тебя вытащил?

Я пожал плечами.

– Мне ты нужен, – сказал я. – Если с тобой что-то случится, мне твои родители голову оторвут.

– И всё?

– Возможно, и ещё что-нибудь. Кроме головы.

– Да я не про это. Просто… ты только из-за родителей?

– Не только из-за них, – признал я. – Ты же мой друг. Без тебя как-то совсем невесело будет. Даже если с тобой грустно и печально, вот как сейчас.

– Это ты честно?

– Без балды.

– Спасибо тебе. Только грустить мы больше не будем, Макс. Мы им всем ещё надерём задницы. Не знаю как, но надерём.

Поглядел я на него и улыбнулся. Потому что он тоже улыбался.

– Я с тобой, партнёр, – сказал я.

И тут мы с ним оба смотрим в одну сторону. А в той стороне, где забор и ворота, вдруг что-то яркое показывается и движется. А точнее – бежит по направлению к нам. Такое курносое, рыжее, на чёрных лапах. И с пушистым хвостом. Бежит и тявкает радостно.

– Это же Лисандр! – кричит Тим. – Санёк, привет! Ты в ворота пролез? Или под забор подрылся? Вот ты молодчик!

Вы не поверите, но этот лисёнок вокруг него прыгает, как домашний щенок. И всем своим видом показывает: давай поиграем!

А Тим и рад. Подхватывает его на руки и начинает с ним танцевать. И как не боится такого блохастого?

– Вот теперь, – объявляет Тимур, – пойдёт у нас вечеринка на славу!

Сейчас опять будет спойлер: не знаю, как вся вечеринка, но праздничный обед был немного подпорчен.

В компании Лисандра мы решительно поднялись на крыльцо – и прямо в зал, ни на минуту не задерживаясь.

То есть не совсем так. Мы-то как раз в дверях притормозили. Мы же вежливые. А вот наш зверь, не будь дурак, первым делом на стол взобрался, прямо поверх тарелок со стаканами. Хвать самый жирный кусок пиццы – и слопал сразу. И оглядывается: чего бы ещё сожрать?

А гости из-за стола бегут врассыпную кто куда, роняя стулья. И Константин в первых рядах. В стеклянную дверь ломится и орёт:

– Бешеная лиса! Бешеная лиса!

Вот и Алиса с Тимом столкнулись нос к носу:

– Ой, ой, – Алиса повторяет, – помогите! Охрана! Где охрана?

Кажется, она даже не сразу поняла, кто он такой. А может, со страху забыла, как его зовут.

Такая вот лучшая подруга в мессенджере.

– Не бойся, – говорит ей Тим. – Это наш лисёнок. Он не бешеный. Я думал тебе только игрушечного подарить… но живой-то лучше…

– Убери его отсюда! – визжит Алиса. – И сам отсюда убирайся!

– Ну извини, – оправдывается Тим. – Я не хотел тебя напугать…

– Ненавижу вас! Тебя и этого твоего Белкина! Придурки! Лузеры! Нищеброды! На фиг мне не нужны подарки твои убогие! Мы тебя, если хочешь знать, нарочно пригласили – посмотреть, как ты тут позориться будешь!

– Зарофлить хотели? – тут Тим немножко бледнеет. – Но… за что?

– Чтоб о себе много не думал! Знаешь, что про тебя мама сказала? Полезный он парень, твой мигрант! Крепкий! Подрастёт, на работу возьмём охранником!

Тим так скрипит зубами, что мне даже страшно. Кажется, я никогда не говорил об этом, но он очень, очень гордый.

Но он молчит. Потому что он гордый, но не злой, если только такое бывает.

А мне вот иногда хочется побыть злым, особенно в какие-нибудь мегаважные моменты жизни. Например, когда моему другу плохо, вот как сейчас.

Я смотрю этой Алисе в её лисьи глаза. И говорю негромко:

– А я ведь и раньше всё про тебя знал.

– Да щас там, – не верит она. – Интересно, откуда?

– Про миелофон забыла? Он до сих пор у меня.

Алиса только рот раскрывает. И с этим раскрытым ртом застывает на месте, будто её от сети` отключили. Как Яндекс-колонку.

Я даже не хочу ждать, когда она снова включится. Беру Тима за руку, а он слушается, как ни странно. И мы с ним идём прочь из этого дома.

У самых ворот лисёнок Лисандр нас догоняет. Мы оборачиваемся и смеёмся: он изо всех сил тащит за собой плюшевую лисицу. Ту самую, что мы с Тимом Алисе дарили.

Мы выходим через калитку на дорогу. Начинает темнеть, и становится холодно, а до станции топать ещё минут сорок. Но нам почему-то радостно. Не знаю почему. Мы взялись бы за руки, но у крутых парней это вряд ли принято. Да и идти по обочине легче один за другим: впереди я, за мной Тимур, а позади всех – лисёнок Саня со своей игрушкой.

Он по дороге так и норовит её потрепать. А время от времени как-то очень профессионально закидывает на спину и вприпрыжку бежит нам вдогонку. Вырастет – будет так же зайцев таскать, думаю я. А о чём думает Тим, я не знаю. Ведь на самом деле нет у меня никакого прибора для чтения мыслей.

Через пару километров мы нагоняем застрявшую машину. Это недорогой белый «солярис», и вот он случайно съехал с шоссе и теперь буксует в грязи. За рулём какая-то тётка сидит, на педаль жмёт, а плотный такой чел машину сзади толкает. Только у него в одиночку ничего не выходит.

Мы молча встаём от него по бокам и тоже впрягаемся. Мотор ревёт, покрышки визжат, грязища из-под колёс во все стороны разлетается, но этот их «солярис» всё же начинает ползти вперёд. Ползёт-ползёт и выбирается на асфальт.

– Вот спасибо вам, чудо-ребята! – говорит этот мужик. – А то просидели б мы тут до заката!

Мы переглядываемся.

– Не узнали? – тут он смеётся. – Это ж мы, мишки Тедди! Чумовые медведи!

А потом мы сидим у этих артистов в машине на заднем сиденье и едем в город. А по пути уплетаем вкуснющую пиццу – не иначе как с праздничного стола. Запиваем сладким чаем из термоса.

Костюмы медведей мы переложили в багажник. Как вы думаете, попросили мы их померить? Попросили. Пофоткались в них? Пофоткались.

Лисёнка Сашку с его добычей мы отправили обратно в лес. Точнее, прогнали. Он не слишком сопротивлялся. Только тявкнул на прощанье, взмахнул хвостом, взвалил свой груз на спину и, как говорится в сказках, был таков. Наверно, будет теперь хвастать перед друзьями, какой он крутой охотник. А может – это я предположил – своей подружке подарит, она-то вряд ли станет морду воротить!

Тим, когда такое услышал, пожал плечами. А потом улыбнулся. А потом рассмеялся.

И погнали мы в город.

– Нормально поработали, несмотря на некоторые нюансы, – это медведь за рулём рассуждает. – Всё хорошо, что хорошо кончается.

– И не говори, – поддакивает медведица.

– Верно! Зачем говорить, когда можно спеть? Знаете, парни, какую классную песню мы в детстве пели? Из фильма про Алису! Про «прекрасное далёко» – знаете? Это же просто космос! Щас споём, а вы подтягивайте!

«Ох уж мне эти артисты», – думаю я. Но не спорю. Надо же отвлечь Тимку от его переживаний.

И вот дальше мы летим по шоссе с бодрыми песнями. Только песни у этих клоунов тоже оказались особенные. Уж не знаю, слышали вы или нет:

Ну и так далее, в таком духе.

– Вырасту – стану космическим пиратом, – обещает Тим. – Ты со мной, напарник?

– А как же, – говорю. – Ты просто мысли мои читаешь. Кстати, где у нас каршеринг для летающих тарелок?

– Кто его знает. Приедем – спросим у Алисы!

Тут мы немножко смеёмся. Правильно медведи говорят: всё хорошо, что хорошо кончается. Даже если о чём-то приходится забыть навсегда. Или о ком-то.

Ведь иначе и история не кончится.