Удивительные приключения дядюшки Антифера

1

Роман «Удивительные приключения дядюшки Антифера» вышел в свет в 1894 году. Это сорок первый по счету роман из шестидесяти трех, принадлежащих перу Жюля Верна. К тому времени он написал еще около двух десятков повестей и рассказов, вошедших вместе с романами в многотомную серию «Необыкновенные путешествия», поставил на сцене разных театров не менее пятнадцати пьес, выпустил десять научно-популярных книг по географии и истории географических открытий.

Всего этого вполне могло бы хватить на два или даже на три человеческих века! Но творческий путь Жюля Верна не был еще завершен. Оставалось целое десятилетие, заполненное, как и вся его жизнь, неустанным повседневным трудом. Даже мучительная болезнь, почти полная слепота и потеря слуха не ослабили творческой энергии старого писателя. Он угасал в своем кабинете, у стола, заваленного законченными и неопубликованными рукописями.

Жюль Верн умер 24 марта 1905 года, на семьдесят восьмом году, оставив десять неизданных книг. Он давно уже покоился в могиле, но до конца 1910 года каждое полугодие, как это делалось на протяжении сорока двух лет, продолжал дарить читателям новый том «Необыкновенных путешествий».

Последний, оставшийся незаконченным роман «Научное путешествие» был дописан кем-то из литературных друзей Жюля Верна и напечатан в 1914 году под заглавием «Необыкновенные приключения экспедиции Барзака».

Все сочинения Жюля Верна вместе взятые образуют библиотеку из 110—115 томов, библиотеку, написанную одним человеком!

Заглянем в далекое прошлое.

Перед нами серия старинных гравюр. Виды города Нанта в начале XIX века.

Вдоль набережной тянутся бесконечные торговые склады, конторы судовладельцев, оптовые магазины колониальных товаров. Просторная гавань, загроможденная густым лесом мачт и полотнищами парусов, среди которых кое-где мелькают длинные трубы пироскафов[239], извергающие в небо черные султаны дыма. По булыжным мостовым проносятся почтовые кареты и дилижансы. Остров Фейдо, образованный одним из рукавов Луары. Солидные каменные особняки купцов и чиновников. Двухэтажный дом на улице Оливье де Клиссон, построенный в первой половине XVIII века нантским арматором[240]

Аллот де ла Фюи, дедом Софи Верн, жены потомственного адвоката Пьера Верна.

8 февраля 1828 года в этом доме родился будущий писатель. Здесь прошли его детские и юношеские годы.

Безудержное влечение к морю и кораблям проявилось у Жюля Верна столь же рано, как и отвращение к профессии юриста, которую прочил ему отец. «Я не мог равнодушно видеть пароход, военный корабль или обыкновенный рыбацкий баркас: всем своим существом я переносился на его борт», — спустя много лет писал он в романе «Зеленый луч». Как завидовал он своему младшему брату Полю, который, по настоянию матери, должен был стать моряком!

Тайком от родителей Жюль и Поль часто пробирались в гавань, наблюдали за выгрузкой и погрузкой судов, замешивались в оживленную, разноязычную толпу матросов — обветренных, обожженных солнцем парней, казалось пропитанных солью волн, тропическим зноем, волнующими запахами далеких, полусказочных стран.

Свободного времени у Жюля было хоть отбавляй: учился он без всякой натуги, обнаруживая одинаково хорошие способности и к точным и к гуманитарным наукам. Но из всех предметов он отдавал явное предпочтение географии, истории и математике. В то же время Жюль не был образцовым учеником: нарекания педагогов вызывали его тетради и учебники, испещренные фантастическими схемами летающих и плавающих машин, очертаниями бригов, шхун, корветов, галиотов.

Неизгладимо яркие впечатления детских лет впоследствии дали писателю Жюлю Верну много тем и образов и даже в старости продолжали служить ему источником вдохновения. Мы находим в его романах пейзажи, навеянные воспоминаниями о поездках на побережье Бискайского залива, о привольной жизни в живописном нантском пригороде Шантеней, куда адвокат Верн из года в год вывозил на лето свою семью. В книгах Жюля Верна встречаются яркие образы старых «морских волков» вроде честного упрямца дядюшки Антифера или суеверного ворчуна Жана-Мари Кабидулена[241]. Маленький Жюль готов был часами слушать затаив дыхание бесконечные рассказы бывалых бретонских моряков, ветеранов парусного флота, претерпевших на своем веку немало бурь и кораблекрушений. А его юные герои, вроде Роберта Гранта или Харберта Брауна! Разве не ожили в них и не заиграли новыми красками светлые ребячьи мечты о приключениях и подвигах в далеких, неведомых странах?

В 1844 году Жюль окончил школу и поступил в нантский Королевский лицей, где должен был штудировать риторику, философию, логику, латынь — дисциплины, необходимые для будущего правоведа.

Детство было уже позади, и появились новые увлечения — театр, поэзия, музыка, серьезные занятия математикой и навигацией, нантский литературный кружок, где начинающий автор с успехом прочел свою первую драму в стихах.

Не решаясь перечить отцу, в конце 1847 года Жюль едет в Париж держать первый экзамен на получение адвокатского звания.

Тем временем сгущались грозовые тучи революционного 1848 года. На развалинах июльской монархии была провозглашена Вторая республика. Воспользовавшись победой народа, буржуазия попыталась отобрать у трудящихся завоеванные ими права. Парижские рабочие ответили на это грозным восстанием, которое было потоплено в крови правительственными войсками. На горизонте уже маячила черная тень Луи-Наполеона, душителя республики, объявившего себя в декабре 1851 года «императором французов Наполеоном III».

В эти исторические дни Жюль Верн осознал себя убежденным республиканцем. Он читал сочинения социалистов-утопистов Сен-Симона, Фурье, Кабе, мечтал об идеальном государстве, основанном на принципах свободы, равенства и братства, которые были выдвинуты французскими революционерами конца XVIII века.

Первые шаги на литературном поприще Жюлю Верну помог сделать знаменитый романист и драматург Александр Дюма. В 1850 году он поставил на сцене своего «Исторического театра» одноактный водевиль в стихах «Сломанные соломинки» — веселую, задорную пьеску двадцатидвухлетнего лиценциата прав, незадолго до того получившего свой диплом, чтобы тут же, к величайшему огорчению отца, навсегда отказаться от приобретенной профессии.

Так началась литературная деятельность Жюля Верна.

За короткое время он написал еще несколько смешных водевилей, бытовых комедий, либретто комических опер. Некоторые его пьесы имели успех у публики, другие оказывались однодневками, а иным вообще не суждено было увидеть света рампы. Жюль Верн бесспорно был одаренным драматургом, хотя и с ограниченными возможностями. Его пьесы отличались искусным построением, живостью диалога, занимательностью положений. Но всего этого было еще недостаточно, чтобы он мог претендовать на какое-то самостоятельное место во французской драматургии.

И он это сам почувствовал.

В 1851 году Жюль Верн начал писать рассказы, отличавшиеся новизной и необычностью сюжетов.

Страстный театрал и любитель музыки, он увлекался в то же время естественными науками и техникой, историей географических открытий, навигацией, воздухоплаванием, завел картотеку, куда заносил всевозможные сведения о научных открытиях и изобретениях, знакомился с учеными и путешественниками, посещал научные диспуты и доклады. Он просиживал ночи напролет над книгами, которые будили дерзкую мысль и открывали новые горизонты.

Молодой писатель черпал материал для своих рассказов из таких, казалось бы, далеких от художественной литературы источников, как научные труды по истории и географии стран Латинской Америки, отчеты арктических экспедиций и т. п.

Взять хотя бы такие его произведения, как «Драма в воздухе» (1851) и «Зимовка во льдах» (1855)[242].

Тема первого рассказа была подсказана Жюлю Верну живым интересом к воздухоплаванию.

В стремлении автора соединить драматизм повествования с подробным описанием устройства аэростата и познавательными сведениями о воздушных полетах уже намечаются творческое направление Жюля Верна и его повествовательная манера.

Во втором произведении автор использовал записки полярных мореплавателей. В 50-х годах, когда он задумал и написал эту повесть, газеты всего мира были заполнены статьями о загадочной судьбе без вести пропавшей экспедиции английского полярного исследователя Джона Франклина и сообщениями о новых спасательных экспедициях, которые следовали одна за другой на его поиски. Достаточно вспомнить эти события, чтобы понять, что навело Жюля Верна на мысль написать «Зимовку во льдах».

Если «Драму в воздухе» можно назвать прелюдией к воздушным эпопеям доктора Фергюссона («Пять недель на воздушном шаре») и

Робура-Завоевателя, героя одноименного романа, то «Зимовку во льдах» — прелюдией к таким известным романам о покорении Арктики, как «Путешествия и приключения капитана Гаттераса» и «В стране мехов».

Так Жюль Верн набрел на тропинку, которая вывела его затем на широкую дорогу. Это был первый шаг к «Необыкновенным путешествиям».

Казалось бы, молодому писателю теперь оставалось только заботиться о дальнейшем развитии счастливо найденного им нового типа повествования. Но в действительности его искания еще только начинались. От рассказа «Драма в воздухе» до романа «Пять недель на воздушном шаре», первого из серии «Необыкновенных путешествий», его отделяли еще двенадцать долгих лет.

Продолжая сочинять водевили и либретто комических опер, Жюль Верн исподволь накапливал знания, чтобы приступить со временем к задуманным «романам о науке».

Наконец летом 1862 года был написан первый научно-фантастический роман. Пятнадцать издателей один за другим, словно сговорившись, вернули автору рукопись с одинаковым ответом: «Я не могу рисковать». Но зато шестнадцатый издатель, Пьер-Жюль Этцель, который был одновременно видным литератором, не только не отверг рукопись, но поспешил закрепить деловые отношения с талантливым писателем своеобразным договором на двадцать лет вперед: автор брал на себя обязательство ежегодно передавать издателю за соответствующее вознаграждение два «научных романа» или один двухтомный, общим объемом в двадцать — двадцать пять печатных листов[243].

— Этот контракт,— сказал Жюль Верн издателю,— избавит меня от повседневных материальных забот. Уже задуманного мною хватит на несколько лет, а новые сюжеты будут рождаться во время работы.

Их подскажет сама жизнь. Скоро я начну второй роман. Это будет путешествие к Северному полюсу...

Личная и творческая судьба Жюля Верна сложилась более чем благополучно. Издательские каталоги Этцеля непрерывно пополнялись новыми заглавиями «Необыкновенных путешествий»:

«Путешествия и приключения капитана Гаттераса».

«Путешествие к центру Земли».

«Дети капитана Гранта».

«С Земли на Луну».

«Вокруг Луны».

«Двадцать тысяч лье под водой».

«Плавающий город».

«Приключения трех русских и трех англичан в Южной Африке».

«Вокруг света в восемьдесят дней».

«В стране мехов».

«Таинственный остров».

Эти романы открывают список «Необыкновенных путешествий».

А сколько их еще впереди!..

Читатели едва успевали проглотить очередной роман Жюля Верна, как уже появлялся следующий. После выхода в свет его книги немедленно переводились на многие языки и распространялись по всему свету.

Жизнь Жюля Верна, небогатая внешними событиями, была заполнена всепоглощающим творческим трудом. Ежедневная работа — от зари до зари — была подчинена идеальному распорядку, во многом способствовавшему исключительной продуктивности писательского труда. С пяти утра до полудня Жюль Верн писал и правил корректуры. Послеобеденные часы он посвящал чтению и просмотру источников для следующего романа, а вечернее время — отдыху и беседам с друзьями. Уже в восемь-девять вечера для него наступала ночь.

Такой размеренный образ жизни внешне ничем не напоминает бурную, кипучую деятельность героев «Необыкновенных путешествий» с их бесконечными приключениями на суше и на море, под водой и в воздухе. Да, Жюлю Верну не приходилось терпеть кораблекрушений, высаживаться на необитаемые острова или открывать новые земли! Все это делали за него герои его романов. Но вместе с тем было бы неправильно представлять писателя каким-то отрешившимся от мира кабинетным затворником. Насколько позволяло время, он стремился удовлетворять свою ненасытную страсть к путешествиям. Он побывал в Америке, изъездил вдоль и поперек почти все страны Западной Европы, бороздил на своей яхте «Сен-Мишель» воды Ла-Манша и Па-де-Кале, Северного и Балтийского морей, а иногда пускался в далекие плавания по Средиземному морю — к берегам Марокко, Алжира и Туниса.

Когда разразилась франко-прусская война, Жюль Верн, движимый патриотическими чувствами, предоставил свою яхту в распоряжение военных властей и вступил в отряд береговой обороны. Охраняя вместе со своим «экипажем» — двумя старыми бретонскими рыбаками — нормандское побережье и бухту Соммы от возможного нападения германских рейдеров[244] он напряженно следил за развивающимися событиями.

Седанская катастрофа, осада Парижа, провозглашение республики 4 сентября 1870 года, Парижская коммуна — эти исторические события были в центре внимания всего мира. После бесславного падения Наполеона III Жюль Верн вернулся в Париж и героические дни Коммуны провел в столице. На его глазах парижские рабочие основали первое в мире пролетарское государство, на его глазах солдаты генерала Галифе залили парижские мостовые кровью коммунаров.

Жюль Верн не понимал и не разделял интересов защитников Коммуны, но и далек был от того, чтобы сочувствовать версальским палачам. Последующие его произведения отчетливо показали, что переживания «Грозного года»[245] не прошли для него бесследно. Многие романы Жюля Верна, написанные после Коммуны, полны злободнев¬ ных намеков и прямых откликов на политические и общественные события того времени.

Захватнические войны и колониальные грабежи он считает главной опасностью, угрожающей мирному процветанию народов. Его решительному осуждению подвергаются не только человеконенавистники и тираны, использующие достижения науки и техники в своекорыстных, преступных целях, но и ученые, которые отдают свои изобретения и открытия врагам мира и свободы.

Вторую половину жизни Жюль Верн провел в Амьене, куда переехал осенью 1871 года. В этом тихом провинциальном городе, в трех часах езды от Парижа, он мог без помех заниматься своим любимым делом. Дом Жюля Верна находился вдали от центральных улиц. Над крышей возвышалась круглая каменная башня, и в этой башне, на третьем этаже, писатель устроил себе кабинет. Трудно было придумать более скромную обстановку: узкая железная кровать, письменный стол, кожаное кресло, бюро с выдвижными ящиками, где всегда была под рукой его замечательная картотека, дававшая ответы на самые разнообразные вопросы, и в качестве украшения — бюсты Мольера и Шекспира на каминной полке. Из окна своего кабинета Жюль Верн видел и зимой и летом, как над Амьеном вставало солнце. Паровозные гудки, доносившиеся с вокзала, провожали его героев в далекие путешествия.

Здесь Жюль Верн написал большую часть своих книг. Его жизнь из года в год шла своим заведенным порядком, в непрерывных трудах, перемежавшихся редкими поездками в Париж или экскурсиями на «Сен-Мишеле», который терпеливо дожидался своего хозяина на рейде в Соммской бухте...

Ежедневно со всех концов света Жюль Верн получал десятки восторженных писем. Юные читатели желали ему долгих лет жизни и подсказывали сюжеты для следующих томов «Необыкновенных путешествий». Известные изобретатели и ученые благодарили писателя за то, что его книги помогли им в молодые годы не только полюбить науку, но и найти жизненное поприще.

Массивный шкаф в его библиотеке, отведенный специально для «Жюльвернианы», был забит до отказа сотнями разноцветных томов, изданных в разных странах, на разных языках, вплоть до арабского и японского. Но это была лишь небольшая частица того, что было тогда уже напечатано под его именем.

Все чаще и чаще в Амьен наведывались парижские или иностранные журналисты, и Жюль Верн, всегда неохотно и скупо говоривший о себе и своем творчестве, вынужден был принимать визитеров и давать интервью. Время от времени в печати появлялись записи бесед со знаменитым писателем. Некоторые из них представляют несомненный интерес, так как содержат его достоверные мысли и признания.

Однажды, в 1902 году, Жюля Верна посетил корреспондент «Венской иллюстрированной газеты». По-видимому, он попал в удачный час: старый писатель был более словоохотлив и откровенен, чем обычно. Он подробно рассказал о своем первом романе, о своем последнем, еще не опубликованном произведении и о тех вещах, которые еще предстояло ему написать.

— Для своего первого романа, «Пять недель на воздушном шаре»,— сообщил Жюль Верн,— я выбрал местом действия Африку только потому, что эта часть света была тогда изучена значительно менее других. Мне пришло в голову, что самое интересное исследование этого обширного материка может быть сделано с воздушного шара. Многие объясняют успех моего первого романа тем, что я в доступной форме сообщил много научных сведений, мало кому известных. Во всяком случае, я всегда старался даже самые фантастические из моих романов сделать возможно более правдоподобными и верными природе.

— Значит, и науке? — прервал собеседник.

— Конечно. Но я отнюдь не считаю себя специалистом-ученым.

Я всегда испытываю огромное наслаждение, когда читаю или узнаю о каком-нибудь новом открытии. Я делаю массу выписок из книг, газет, журналов и научных отчетов. Все эти заметки тщательно классифицируются и служат денным материалом для моих романов и повестей. Теперь, когда я потерял зрение, мне помогают продолжать эту работу жена и внучки... О науке я готов говорить часами, но буду краток, чтобы вас не утомить. Я считаю себя счастливцем, что родился в такой век, когда на наших глазах сделано столько замечательных открытий и еще более удивительных, быть может, изобретений. Можно не сомневаться, что науке суждено открыть людям много удивительного и чудесного... Скажу даже больше: я убежден, что открытия науки совершенно изменят условия жизни на земле, и многие замечательные открытия будут сделаны на глазах нынешнего поколения. Ведь наши знания о силах природы, взять хотя бы электричество, находятся еще в зачаточном состоянии. В будущем, когда мы вырвем у природы еще много ее тайн, все чудеса, которые описывают романисты и, в частности, ваш покорный слуга, покажутся простыми и неинтересными по сравнению с еще более редкими и удивительными явлениями, свидетелями которых можете быть и вы...

Если бы вы только знали, как я сожалею о том, что мне так рано приходится завершить свой земной путь и проститься с жизнью на пороге эпохи, которая сулит столько чудес!..

Жюль Верн замолчал. Журналист, взволнованный его задушевным признанием, торопливо записывал только что произнесенные слова.

— Теперь вы, наверное, спросите меня,— снова заговорил писатель,— каков общий замысел «Необыкновенных путешествий» и что я намерен делать дальше?

— Вы угадали, месье Верн.

— Я поставил своей задачей описать в «Необыкновенных путешествиях» весь земной шар. Следуя из страны в страну, по заранее установленному плану, я стараюсь не возвращаться без крайней необходимости в те места, которые уже были описаны. Мне предстоит еще описать довольно много стран, чтобы полностью расцветить узор.

Быть может, я еще закончу мою сотую книгу![246] Закончу непременно, если проживу еще пять или шесть лет...

— И вы знаете, чему будет посвящена ваша сотая книга?

— Да, я часто думаю об этом. Я хочу в своей последней книге дать в виде связного обзора полный свод моих описаний земного шара и небесных пространств и, кроме того, напомнить о всех марш¬ рутах, которые были осуществлены моими героями... Но, независимо от того, успею я выполнить этот замысел или нет, могу вам сказать, что у меня накопилось в запасе несколько готовых книг, которые будут изданы после моей смерти...

2

Вы, наверное, видели чешский фильм «Тайна острова Бек-Кап»?

В нем оживают старинные иллюстрации к романам Жюля Верна, показан мир его техники. Игра актеров удачно комбинируется с рисованными кадрами, напоминающими гравюры Риу, Бенётта, Невиля, Фера и других талантливых художников, работавших в содружестве с автором «Необыкновенных путешествий». Голос диктора восторжен, а сама техника — по нынешним временам — наивна. Получается остроумнейший контраст: фантастические машины, восхищавшие современников Жюля Верна, вызывают только улыбку, потому что наука и техника наших дней оставили далеко позади даже самые смелые жюльверновские фантазии.

...По воздуху плывет корабль. Вместо парусов на мачтах укреплены медленно вращающиеся двухлопастные винты.

Аэростат с температурным управлением. Под гондолой подвешена жаровня для нагревания газа.

Управляемый аэростат сигарообразной формы. Пилот вертит велосипедные педали, приводя в действие воздушный винт.

Подводные лодки разных конструкций — с плавниками, заменяющими весла, с гребными винтами, работающими от педального привода, и — чудо техники! —электрическая. Только последняя напоминает знаменитый «Наутилус». Но как лениво ходят неуклюжие шатуны и каким странным кажется машинное отделение!

Воздушные и подводные аппараты, придуманные Жюлем Верном или существовавшие в проектах изобретателей, соседствуют с реальными машинами вроде допотопного локомотива с громадной трубой.

Все это вместе взятое дает представление об уровне технической мысли столетней давности.

Великие технические изобретения конца XVIII и начала XIX века — паровая машина, паровоз, пароход, ткацкие станки и т. д. вызвали революцию в технике. Революция в технике вызвала промышленный переворот. Бурный рост промышленного производства, в свою очередь, воздействовал на развитие науки и техники. Утверждение капитализма в Европе и Америке привело к вытеснению ручного труда машинами, к усовершенствованию средств транспорта и связи.

Первую поездку из Нанта в Париж Жюль Верн проделал в дилижансе, запряженном шестеркой лошадей.

Несколькими годами позже он приехал из Парижа в Нант в железнодорожном вагоне.

В 1872 году был напечатан роман «Вокруг света в восемьдесят дней». Герой этого романа, Филеас Фогг, совершил кругосветное путешествие с максимальной для того времени скоростью.

В 1901 году парижский журналист Гастон Стиглер перекрыл «рекорд» Филеаса Фогга, употребив на кругосветное путешествие шестьдесят три дня.

В 80-х годах появились автомобили, в самом начале XX века (еще при жизни Жюля Верна) — аэропланы — «летающие этажерки» с полотняными крыльями.

Когда Жюль Верн выпустил свой первый роман, величайшим завоеванием техники все еще была паровая машина. Электрические двигатели не имели тогда почти никакого практического применения.

Опытные установки получали питание от гальванических батарей или примитивных электрических машин, мощность которых измерялась карселями[247].

В ближайшие десятилетия предстояло еще открыть, изобрести и ввести в обиход: электрическое освещение, электрический мотор, динамо-машину, фонограф, телефон, кинематограф, двигатель внутреннего сгорания, дирижабль, трамвай, автомобиль, аэроплан, фотоэлемент, рентгеновские лучи, беспроволочный телеграф, явление радио¬ активности и многое, многое другое, без чего мы давно уже не мыслим цивилизации.

40—60-е годы прошлого века, когда Жюль Верн после длительной подготовки начал выпускать том за томом свои «Необыкновенные путешествия», были ознаменованы величайшими открытиями во всех областях знания. Физики в это время искали практические способы использования электрической энергии. Химики учились синтезировать органические соединения. Инженеры и механики строили модели летательных аппаратов тяжелее воздуха, конструировали дирижабли и подводные лодки. Географы стирали «белые пятна» с карты мира.

Наука сделала человека могущественным. Ученые творили невыдуманные чудеса: указывали местонахождение еще не открытых планет, определяли свойства еще не найденных химических элементов, обнаруживали неизвестные элементы сначала на звездах и находили их потом на Земле.

На каждом шагу подтверждалась сила научного предвидения.

Сбывались мечты, которые еще недавно казались сказкой.

В середине XIX века дальновидные ученые уже знали: на смену «веку пара» придет «век электричества», воздухоплавание сменится авиацией, рано или поздно люди освоят глубины океанов, завоюют воздушное пространство, проникнут в бездны космоса...

«Что бы я ни сочинял, что бы я ни выдумывал,— говорил Жюль Верн,— все это будет уступать истине, ибо настанет время, когда достижения науки превзойдут силу воображения».

Автор «Необыкновенных путешествий» вошел в историю литературы как основоположник и замечательный мастер романа нового типа — романа о науке и ее беспредельных возможностях.

Модели механизмов, действовавшие в мастерских изобретателей, машины, существовавшие только в проекте, открытия, которые не вышли еще из стен лабораторий, он дорисовывал в воображении, представлял в законченном, идеальном виде. Он изображал желаемое как уже осуществленное. В этом и заключается смысл научной фантастики.

Жюль Верн открыл для литературы еще одну неизведанную область приложения ума и сердца — поэзию науки, романтику изобретательства, дерзания исследовательской мысли. В этом и проявилось его литературное новаторство.

За четыре с лишним десятилетня, пока создавались «Необыкновенные путешествия», мысль Жюля Верна проделала большой и сложный путь вместе с передовой наукой его времени.

Если в его первом романе герои совершают смелый перелет через Африку на воздушном шаге, то в последней, посмертно изданной, книге появляются аэропланы с реактивным двигателем и снаряды, управляемые по радио.

В те годы, когда подводные лодки доставляли изобретателям одни только огорчения, воображением Жюля Верна был создан электрический подводный корабль «Наутилус», на котором отважный капитан Немо совершай далекие путешествия под волнами океана.

В то время, когда приверженцы воздухоплавания и сторонники авиации все еще вели между собой ожесточенные споры, отстаивая преимущества летательных аппаратов легче воздуха и тяжелее воздуха, смелый изобретатель Робур отправился в кругосветный полет на гигантском геликоптере «Альбатрос». А в другом романе, «Властелин мира», тот же самый Робур сооружает универсальную машину-вездеход, совмещающую свойства самолета, автомобиля, катера и подводной лодки.

Герои Жюля Верна мечтают о практическом использовании внутреннего тепла Земли, энергии Солнца, ветра и морского прибоя, о возможности накопления запасов энергии в мощных аккумуляторах, высказывают предположение о некоей единой природе химических элементов и возможности превращения одного элемента в другой, изобретают цветную фотографию, звуковое кино, автоматическую счетную машину, синтетические пищевые продукты, новые строительные материалы, одежду из стеклянного волокна и немало других замечательных вещей, облегчающих жизнь и труд человека и помогающих ему преобразовывать мир.

У Жюля Верна стоял в библиотеке огромный глобус, испещренный вдоль и поперек разноцветными линиями маршрутов. Каждый новый роман прибавлял новую извилистую линию. Эти линии скрещивались, переплетались, сходились вместе, расползались в разные стороны, пересекая наименее изученные области, куда не ступала нога человека. Когда Жюль Верн состарился, глобус покрылся такой густой сетью маршрутов, что сам писатель с трудом выпутывался из этого лабиринта.

Герои Жюля Верна всегда в пути, перед читателем всегда развертывается пестрая географическая панорама Само заглавие серии — «Необыкновенные путешествия» — говорит о том, какое большое место занимает в его творчестве география.

Описания природы, животного и растительного царства, нравов и обычаев жителей далеких стран не только создают представление о внешней обстановке, но и входят в самую ткань приключенческого сюжета.

Принято считать научно-фантастическими только те романы Жюля Верна, в которых фигурируют фантастические машины. Это неверно. Научная фантазия расправляет свои крылья и во многих географических романах.

Аэростат «Виктория» пролетает над необследованными частями Африканского континента, которые описываются так же подробно, как изученные.

Капитан Гаттерас достигает Северного полюса в то время, когда ни один исследователь Арктики не поднимался выше 82° северной широты.

Эрик Герсебом, герой романа «Найденыш с погибшей «Цинтии», совершает за одну навигацию кругосветное плавание в арктических водах России и Америки, успешно пройдя не освоенными в то время Северо-Восточным и Северо-Западным морскими проходами.

Замечательные географические открытия XIX и XX столетий совершались сначала на страницах «Необыкновенных путешествий», а потом уже в действительности.

Герои Жюля Верна побывали на всех материках и океанах, проникали в такие заповедные края и дебри, которые были тогда еще обозначены на картах белыми пятнами. Они путешествовали по земле, по воздуху, по воде, под водой, взбирались на снежные вершины, опускались в кратеры вулканов, устремлялись в космическое пространство.

Можно сказать без преувеличения, что на страницы книг Жюля Верна врывается пена волн, песок пустынь, вулканический пепел, арктические вихри, космическая пыль. Место действия в его романах — планета Земля, и не только Земля, но и Вселенная.

В «Необыкновенных путешествиях» география и естествознание соседствуют с техническими и точными науками. Перечень всех отраслей знания, которых Жюль Верн касался в своих романах, превратился бы в каталог важнейших научных дисциплин XIX века.

«Необыкновенные путешествия» — это не только географическая, но и научно-техническая энциклопедия, говорящая о том, что уже было сделано, но еще больше о том, что предстояло сделать ученым в ближайшем будущем.

Жюль Верн создал в своем воображении множество замечательных машин. Эти машины могли придумать и привести в действие только люди особого склада.

Жюль Верн описал в своих романах множество поистине необыкновенных путешествий и необыкновенных проявлений человеческой воли и мужества. Эти большие дела могли выполнить только люди незаурядные, смелые, свободные от предрассудков, сильные духом.

Читая книги Жюля Верна, попадаешь в какой-то особый мир, со своими законами и условностями. Смельчакам, верящим в успех своего дела, удается любое, самое трудное предприятие. Товарищ выручает товарища из беды. Сильный приходит на помощь слабому.

Дружба скрепляется суровыми испытаниями. Злодеи всегда разоблачаются и несут наказание за совершенные преступления. Справедливость всегда торжествует. Мечта всегда осуществляется.

Новому типу романа, введенному в литературу Жюлем Верном, соответствовал и новый герой — пытливый исследователь, инженер, путешественник, изобретатель, ученый, готовый ради достижения почти невозможной цели совершить любой подвиг, пойти на любую жертву.

Герои Жюля Верна не знают противоречий, сомнений, колебаний, усталости. Это всегда простые и цельные натуры, все желания и помыслы которых устремлены к одной цели.

«Непреодолимых препятствий нет, есть только более энергичная или менее энергичная воля», — говорит капитан Гаттерас, и эти слова могли бы повторить вслед за ним все герои Жюля Верна — первооткрыватели новых земель и творцы удивительных машин.

Ученые-энтузиасты, гениальные изобретатели, неутомимые труженики науки, они овеяны ветрами странствий, одержимы стремлением все увидеть и все познать, изобретать, исследовать, строить, переделывать на новый лад. Весь мир служит им мастерской для экспериментов. На дне океана, на необитаемом острове, на Северном полюсе, в межпланетном пространстве — где бы они ни были, там их дом, там их лаборатория, там они работают, действуют, спорят, претворяют в действительность свои дерзкие мечты.

Образ нового героя вместе с его научными идеями перешел на страницы «Необыкновенных путешествий» из жизни. Биографии великих путешественников, ученых и изобретателей давали множество примеров удивительной нравственной чистоты, стойкости духа, страстной преданности новаторским научным идеям.

Нередко положительный герой Жюля Верна одновременно являет¬ ся и новатором науки, и борцом за свободу.

Таков прежде всего индиец Даккар, называющий себя капитаном Немо. Свой замечательный «Наутилус» он использует и как подводную лабораторию, и как грозное орудие мести колонизаторам за порабощенную и поруганную родину.

Изобретатель и изобретение составляют как бы одно целое. Изобретение одухотворяет образ изобретателя. Машина оживает под руками ее творца. Не будь капитана Немо, описание «Наутилуса» стало бы в лучшем случае научно-фантастическим очерком подводной навигации будущего. Вряд ли такой очерк пережил бы своего автора.

Без капитана Немо, Сайруса Смита, Саразена и других героев — новаторов науки и борцов за свободу — не было бы и лучших произведений Жюля Верна.

Еще при жизни писателя многие его романы перестали быть фантастическими: наука догоняла научную фантазию.

Но книги Жюля Верна и сейчас издаются миллионными тиражами.

«Его машины с каждым днем становятся все менее похожими на действительно существующие, — пишет один современный критик, и все-таки в его романах есть нечто такое, что не устаревает и не обесценивается. Это — душа его героев».

3

Жюль Верн довел до высокой степени совершенства художественною форму приключенческого романа и обогатил его новым содержанием.

Во французской литературе имя Жюля Верна часто ставят рядом с именем его старшего современника Александра Дюма.

«С моим отцом его роднит воображение, молодой задор, чудесный юмор, неистощимая выдумка, здоровый дух, ясность мысли и еще одна добродетель, которую не признают слабосильные, — плодовитость», — писал о Жюле Верне сын прославленного романиста, Александр Дюма-младший.

В самом деле, автору «Необыкновенных путешествий» был близок по духу жизнерадостный талант Дюма. Его всегда восхищало искусство этого талантливого беллетриста строить увлекательную, полную жизни и движения, стремительно развивающуюся фабулу, расцвечивать повествование блестящими, остроумными диалогами, создавать привлекательные образы безупречно благородных и отважных героев.

Жюль Верн стремился воспринять и усвоить эти лучшие стороны литературного мастерства Александра Дюма. Если говорить о французских образцах остро сюжетного приключенческого повествования, на которые мог спереться в своей работе Жюль Верн, то, разумеется, он многим был обязан автору «Трех мушкетеров» и «Графа Монте-Кристо». Кстати сказать, Жюль Верн написал по мотивам «Графа Монте-Кристо» один из самых увлекательных своих романов, «Матиас Шандор», и посвятил его памяти Александра Дюма.

Но сходство между обоими романистами только внешнее. Жюль Верн создал новую разновидность приключенческого романа, с особыми задачами и художественными приемами.

«Ко всем качествам романиста у него прибавляется редкое качество изобретателя»,— справедливо заметил французский критик Кларти.

Жюль Верн проявил себя как изобретатель («изобретатель без мастерской», — называли его современники) не только в отношении научной фантастики, но и в самом выборе сюжета, отличающихся неистощимым разнообразием, оригинальностью, ошеломительной новизной.

Ранние его романы по сюжету были не очень замысловаты. Путешествие капитана Гаттераса к Северному полюсу или профессора Лиденброка «к центру Земли» увлекало читателей не столько необычностью интриги, сколько дерзновенностью самого замысла и естественными трудностями, встававшими на пути героя. Плавание «Наутилуса» в глубинах мирового океана или полет троих смельчаков на Луну в пушечном ядре почти не осложняются сюжетными хитросплетениями. Необыкновенное предприятие и его осуществление, размах фантазии, удивительные изобретения сами по себе приковывают внимание читателей.

Но дальше Жюлю Верну работать стало труднее. Все стихии природы были уже покорены его героями. Всевозможные машины будущего были уже созданы. Самые удивительные путешествия были уже совершены.

И тогда писателю пришлось обратить главное внимание на разработку усложненной интриги.

В конце 1883 года, начав писать роман «Матиас Шандор», Жюль Верн жаловался своему издателю Этцелю, что необыкновенные сюжеты, вроде приключений на воздушном шаре или приключений капитана Немо, уже исчерпаны и поэтому ему приходится изобретать «комбинированные сюжеты».

«То ли меня толкает к этому инстинкт драматурга, — писал Жюль Верн, — то ли желание захватить публику, но я стараюсь, насколько это возможно, усложнить интригу... Я донельзя увлечен моим «Монте-Кристо»[248], но интриговать читателей на протяжении трех томов теми средствами, какими я располагаю, может быть, труднее, чем это было для Дюма с его десятью томами. Но не в этом суть. Главное — суметь заинтересовать».

Однако и в романах с «комбинированным сюжетом» Жюль Верн верен своим творческим задачам. Пестрые приключения и запутанная интрига не мешают ему по-прежнему «соединять географию с наукой», подчинять занимательный сюжет научному замыслу.

Первым и, может быть, самым удачным опытом такого «комбинированного» повествования был роман «Вокруг света в восемьдесят дней».

Герой не может потерять ни часа. Он использует все виды транспорта, вплоть до буера (сани под парусами). Интерес читателя все увеличивается по мере того, как у путешественника иссякает запас времени. Темп действия нарастает с каждой главой. Для географических описаний и рассуждений на научные темы у автора почти не остается ни места, ни времени.

...Сенсационное путешествие приближается к концу. Преодолены все препятствия. Филеас Фогг надеется выиграть пари. Когда он уже близок к цели, сыщик Фикс сажает его за решетку. Пока удалось выяснить, что Фогг, принятый за вора, арестован по ошибке, истек последний — восьмидесятый — день путешествия. Но затем «ложная развязка» сменяется настоящей: обескураженный Филеас Фогг внезапно узнает, что он все-таки выиграл пари, благодаря «найденному» в дороге лишнему дню. Он упустил из виду, что кругосветный путешественник при пересечении стовосьмидесятого меридиана теряет или выигрывает один день, в зависимости от направления, в котором движется (на запад или на восток).

Таким образом, приключенческий сюжет вытекает из научного замысла, но выясняется это только на последних страницах.

В романах с усложненной интригой Жюль Верн не может ограничиться обычными для приключенческого повествования художественными приемами (преодоление препятствий, достижение почти невозможной цели, раскрытие тайны и т. п.). Чтобы сильнее заинтересовать читателя, он старается придумать какой-нибудь совершенно исключительный сюжетный ход или небывалый поворот действия.

И тут он проявляет просто поразительную изобретательность.

Герой романа «Упрямец Керабан», турецкий купец-самодур, известный своим феноменальным упрямством, возмущен установлением пошлины за проезд через Босфор. Чтобы доказать свою независимость от властей, он возвращается из Галаты на европейском берегу пролива к себе домой в Скутари кружным путем — вокруг всего Черного моря, и эта сумасбродная затея создает еще одно «Необыкновенное путешествие».

В романе «Завещание чудака» сюжет еще своеобразнее. Американский миллионер завещает свое состояние выигравшему партию в «гусек». Но партия эта необычна. Игральной доской служит территория США, отдельные штаты — шахматными клетками. Участники игры — пешки, передвигающиеся из штата в штат по воле случая, в зависимости от числа очков, выпавших при очередном ходе. Игра не может быть закончена, пока герои не проедут вдоль и поперек всю страну. В довершение всего смерть миллионера-завещателя оказывается мнимой, и он сам под чужим именем принимает участие в игре и... выигрывает партию.

Автор находит чрезвычайно простое и остроумное решение: очерк физической и экономической географии Соединенных Штатов Америки не только вводится в роман, но становится как бы стержнем самого действия.

И в том и в другом случае удачная завязка объясняет все последующие приключения и события, свидетелями и участниками которых становятся герои.Так построен и географический роман с усложненной интригой «Удивительные приключения, дядюшки Антифера».

С первых же страниц вы попадаете в водоворот необыкновенных событий. Книга открывается главой, которая моментально приковывает внимание: «Неизвестный корабль с неизвестным капитаном бороздит неизвестное море в поисках неизвестного острова».

По сравнению с многочисленными приключенческими романами о таинственных островах и кладах, здесь все «наоборот». Вместо стандартных романтических героев — простые, заурядные люди, вместо кровожадных пиратов и разбойников — карикатурный, неудачливый злодей Саук, вместо настоящих сокровищ — золотой мираж, ослепляющий кладоискателей, вместо одного острова — целых четыре.

В этом задорном, веселом романе все основано на юмористическом розыгрыше героев. Сюжет продуман до мельчайших подробностей.

Построено произведение удивительно искусно. Каждый эпизод — необходимое звено в развитии действия. Вынь одно звено, и развалится вся цепь.

Начинается действие в замедленном темпе. Сен-Мало. Дом на улице От-Салль. Дядюшка Антифер и его друг Трегомен. Их привычки и склонности. Жюэль и Эногат готовятся к свадьбе. Появление долгожданного вестника с долготой острова, в недрах которого спрятаны сокровища. Переговоры с Бен-Омаром. Отправление в путь. Все это занимает половину первой части романа. Столько же места отведено и описанию путешествия на первый остров.

Вторая часть романа посвящена событиям, связанным с посещением второго, третьего и поискам четвертого островка. Темп действия убыстряется от главы к главе. В самых драматических моментах последовательность изложения прерывается. После очередной неудачи на каждом островке мы застаем путешественников уже на новом этапе маршрута, а затем «задним числом» сообщается, как подействовало на дядюшку Антифера новое разочарование. В последних главах события сменяются почти с кинематографической быстротой.

Читатель заинтригован. Его внимание непрерывно обостряется.

При этом действие стянуто во времени. С весны до осени 1862 года путешественники успели объехать полсвета — побывать на Ближнем Востоке и под экватором, в Западной Африке и в Шотландии, в Арктике и в Средиземном море.

Каждый персонаж обрисован несколькими броскими штрихами.

Все его рассуждения, мысли и переживания соответствуют характеру и склонностям, намеченным с самого начала. Дядюшка Антифер — вспыльчив и упрям, Замбуко — жаден и скуп, Трегомен — добр и великодушен, Жюэль — умен и благороден, Бен-Омар — лукав и хитер, Саук — зол и глуп.

По существу, это образы-маски, напоминающие героев народного фарса или классической комедии. И это не случайно. Во многих романах Жюля Верна, особенно в юмористических, чувствуется большой и, видимо, не до конца использованный опыт писателя-драматурга. Почти в каждом томе «Необыкновенных путешествий» можно встретить художественные приемы, характерные для комедии и даже водевиля.

Мастерство Жюля Верна — драматурга находит свое выражение в быстром и остроумном диалоге, в особенностях группировки и характеристики персонажей, в резких поворотах действия, комических розыгрышах, недоразумениях, «ложных развязках», а иногда и в самом построении романов, легко поддающихся инсценировке[249]. На забавных недоразумениях и комедийной игре «судьбы и случая» основаны сюжеты многих романов, не исключая и «Удивительных приключений дядюшки Антифера».

В самом деле, даже выбор и группировка персонажей заставляют вспомнить французский народный театр. Жюэль и Эногат — пара влюбленных, причем не отличающихся от своих комедийных предков или, правильнее сказать, прототипов. Антифер и Замбуко во всем противоположны друг другу, но соединены до поры до времени общими интересами. Их прототипы — чудаковатые, ворчливые старики в народных комедиях-фарсах. Трегомен и Бен-Омар, как ни мало они похожи друг на друга,— образы ярко комедийные. Их далекие родичи — смешные слуги из тех же народных фарсов и комедий. И, наконец, Саук — типичный мелодраматический «злодей».

У каждого героя доведена до крайности какая-то одна черта характера.

Вот, например, Замбуко — скупец, стяжатель, скряга — образ, не раз фигурировавший во французской литературе. Стоит только вспомнить Гарпагона из комедии Мольера «Скупой» или Гобсека из одноименной повести Бальзака. Жюлю Верну, как и всем передовым писателям Франции, были ненавистны стяжательские инстинкты, зловредная мания накопительства, приводящая к разрушению личности. Замбуко — живое олицетворение пагубной власти золота. Этот зловещий банкир внушает отвращение дядюшке Антиферу и служит для него предостерегающим уроком. Замбуко, так же как Бен-Омар и Саук, сразу же обнаруживает свою душевную низость. Эти три отрицательных персонажа вызывают у автора то насмешки, то негодование.

Центральный герой — дядюшка Антифер, — несмотря на свою вспыльчивость и упрямство, человек простой, благородный и щепетильно честный. «Антифер, живший до сих пор тихой, спокойной жизнью в тихом провинциальном городе, рассудительно относившийся к жизни, как и подобает моряку в отставке, теперь охвачен «священной жаждой золота» и потерял голову от ослепившего его золотого миража!»

Но затем происходит метаморфоза. «Капитан большого каботажа», пережив столько злоключений, опять становится самим собой. В конце романа этот несносный упрямец раскрывает лучшие стороны своей души. Страсть к обогащению исчезает вместе с сокровищами, и он снова начинает познавать вещи в их истинном свете. Смирившись с потерей огромного состояния, которое, как он думал, уже лежало у него в кармане, Антифер проделывает бесплодное путешествие к четвертому островку главным образом для того, чтобы отомстить коварному Замбуко и посмеяться над плутом Бен-Омаром.

При всех своих недостатках и человеческих слабостях дядюшка Антифер — в основе своей образ положительный.

Антифер, Трегомен и Жюэль — настоящие бретонцы, люди из народа, которым свойственны мужество, честность, трудолюбие, упорство в достижении цели, драгоценное чувство юмора, рассудительность и здравый смысл. В образах этих трех героев проступает близкая и милая сердцу автора французская национальная стихия, разные черты и стороны французского национального характера. Все трое противостоят как положительное начало троим негодяям, с которыми их связала на время прихотливая судьба.

Герои этого романа нисколько не походят на отважных путешественников и изобретателей, действующих в ранних произведениях Жюля Верна. Оки не делают никаких открытий, не совершают никаких подвигов. И само их путешествие не идет ни в какое сравнение с героикой открытия Северного полюса или суровыми испытаниями, выпавшими на долю экспедиции лорда Гленарвана, снаряженной на поиски свободолюбивого капитана Гранта. Да и само предприятие дядюшки Антифера не имеет ничего общего с величественными замыслами других героев «Необыкновенных путешествий».

И больше того: в этом юмористическом романе, не в пример другим поздним произведениям, Жюль Верн почти не касается злободневных общественных вопросов, не выдвигает научных гипотез, не строит фантастических предположений. Но без ворчливого дядюшки Антифера и добрейшего Жильдаса Трегомена галерея образов «Необыкновенных путешествий» была бы беднее.

В основе романа лежит очень простая и здоровая мораль. Жадность, скупость, стяжательство, страсть к обогащению — большое зло. Ожидание наследства и его бесплодные поиски заставляют дядюшку Антифера убедиться на собственном опыте: не в деньгах счастье. Пусть, уж лучше богатства пропадут пропадом и не достанутся никому, раз они вносят в мир столько вражды и раздоров!

Научность и занимательность и в этом произведении соединяются в один «чудесный сплав».

Феноменальное явление природы объясняет неудачи героев, и на этом держится весь замысел.

Невыдуманный факт — исчезновение острова Джулии — натолкпул Жюля Верна на мысль написать роман о поисках сокровищ, роман с единственным в своем роде сюжетом.

По-видимому, эта тема занимала воображение писателя в течение многих лет. В романе «Двадцать тысяч лье под водой» капитан Немо сообщает профессору Аронаксу о неожиданном появлении и исчезновении новых островов в Средиземном море, ссылаясь при этом на свидетельства древних историков и на свои собственные наблюдения.

«В Тихом океане, — говорит капитан Немо, — сооружение новых островов — дело кораллов. В этих же водах новые острова обязаны своим появлением вулканической деятельности».

Четверть века спустя Жюль Верн вернулся к этой географической проблеме. Мотив, едва только намеченный в романе «Двадцать тысяч лье под водой», стал самостоятельной научной темой в «Удивительных приключениях дядюшки Антифера».

28 июня 1831 года на поверхности Средиземного моря показался маленький островок.

Вскоре скалистый массив начал опускаться, и в декабре того же года остров Джулия исчез.

«Именно в этот короткий промежуток времени злая судьба привела Камильк-пашу и капитана Зо в эту часть Средиземного моря».

Камильк-паша прячет здесь свои сокровища, а его наследники по истечении многих лет тщетно пытаются отыскать давно уже не существующий остров.

Антифер и его спутники узнают после многих приключений, что остров Джулия исчез, но... исчез не безвозвратно. Есть надежда, что он опять вынырнет, на поверхность. Надо только подождать каких-нибудь триста — четыреста лет, и тогда наследники Камильк-паши смогут воспользоваться этими сокровищами. Отсюда и лукавое обращение заключительной главы «к нашим правнукам, которые появятся на свет через несколько столетий».

Интересна история расшифровки последнего, испорченного документа Камильк-паши. Здесь вводится в действие геометрия.

Богатый египтянин, обладавший, как известно читателям, математическим складом ума, построил в воображении геометрическую фигуру — окружность,— на линии которой находятся три острова, и предложил своим наследникам определить местоположение четвертого, расположенного в центральной точке этого отрезка земного шара.

Решение геометрической и одновременно географической задачи приводит к остроумной развязке, развязке истинной, сменившей «ложную», которая наступила в тот момент, когда герои пришли к ошибочному убеждению, что им никогда не удастся расшифровать испорченный документ.

Здесь автор обращается к смекалке читателя. Каждому будет интересно воспроизвести на контурной карте геометрическую фигуру и самому определить местоположение четвертого острова.

Как и в любом другом романе Жюля Верна, мы находим здесь немало географических сведений. Если дядюшка Антифер, дошедший в своей жажде золота до состояния маниакального психоза, ничего не замечает, что творится вокруг, то его любознательные спутники, Трегомен и Жюэль, стараются не пропустить ни одной подробности, все видят и все запоминают. Глазами этих неискушенных малуинцев, особенно наивного Трегомена, читатель видит различные города и страны, по которым проезжали путешественники, подолгу не задерживаясь на одном месте.

Отсюда беглость и сжатость географических описаний, не потерявших, однако, своей познавательной ценности.

Роман «Удивительные приключения дядюшки Антифера» при всех его достоинствах не принадлежит к числу выдающихся произведений Жюля Верна. Он известен гораздо меньше, чем знаменитые научно-фантастические романы писателя. И тем не менее эта живая, веселая, увлекательная книга написана с таким мастерством, с таким юмором, с такой прелестной выдумкой, что вполне заслуживает, чтобы с ней познакомились наши читатели.

Евг. Брандис.