Ужель та самая Татьяна?

2

Всё началось

В зелёном парижском предместье,

Ни богатом ни бедном —

Тут в лего-домике живут

две сестры с мамой —

Ольга и Татьяна.

У этой маленькой драмы

Есть и четвёртый игрок —

По прозвищу Ленский;

соседский сынок.

На самом деле его зовут Леонар,

и с ним неладно:

он увлечён сочиненьем стихов,

И это взрослым досадно.

«Ну, не Верлен… Ну, не Рембо».

«Поэтом стать тебе слабо».

«Ты наловчился – но ведь ловкий трюк

Ещё не есть поэзия, мой друг…

Уж лучше бы классическим стихом писать ты научился!»

Соседи вторят им: «Вот-вот —

Блажь детская. Она пройдёт!»

Но Ленский чувствует себя в ударе,

Стихам подыгрывая на гитаре, —

Каждый стих не то рэп, а не то – недорэп:

Ведь он не Верлен, не Рембо.

А Ленский с Ольгой спит; и любит его Ольга.

Обоим только по семнадцать лет.

Он пишет ей нелепые признанья.

Представьте, я храню их до сих пор —

Они мне нравятся, смешны, наивны…

Но не только.

В них сладкая печаль о том, что так прекрасно

Казалось нам в былые наши годы,

Высокопарность клятв, слов нежных неуклюжесть,

Немыслимость посылов, их безумство, —

Что уксус разума, на прожитом настоян,

Зальёт перебродившим сожаленьем, —

Смешны анафоры, гиперболы раздуты,

А уж метафоры… от них – зубовный скрежет.

А ведь казалось, сладкие слова так нежат,

Как будто всё вокруг – ничто, и лишь любовь

Одна царит повсюду, и её лишь

Мы слышим нежный шепот, и читаем

Стихи… грассируя и с жутким придыханьем.

И всё ж уста слова лепили, как статуи…

«Люблю тебя, Ольга, люблю!»

(Так начинаются

Почти все послания Ленского.)

«Люблю тебя я, как безумец / своё безумье любит. / Каждый миг любого дня / одна ты в сердце у меня. / По крышам ли брожу – гляжу ли на луну – / а вижу лишь тебя, тебя одну. / Я облаков касаюсь головой – / и тут передо мною образ твой… / Как помню я счастливые деньки, / Когда мы бегали наперегонки…»

(Как неправа была его родня, за дурновкусие его браня. Преуменьшать достоинства детей – для взрослых это из любимейших затей. А уж подростков… что там говорить – уж тут родители готовы во всю прыть… Вообще-то он владел классическим стихом и с творчеством Рембо неплохо был знаком.)