УГРО: операция «Волкодав»

Глава 15 Старый друг

Видимо, слух у Юшкова был, как у истинного волкодава. Он мгновенно вскочил с софы и подкрался к двери гостиной. В руке мелькнул пистолет. Со стороны он казался охотничьим псом, услышавшим, что в кустах копошится куропатка.

Я допил кофе и запихнул в рот ватрушку с повидлом, которую как раз начал жевать. Тоже достал пистолет и поднялся со стула. Подошел к двери гостиной, следом за Юшковым.

Тот поднял руку, призывая меня к тишине. Видимо, хотел, чтобы типы, возившиеся с замком, открыли дверь и попали внутрь. Ну да, правильно, пусть грызуны залезут в мышеловку.

Я встал слева от двери, а Юшков справа. Мы замерли на месте, ожидая, пока грабители справятся с замком.

Наконец, дверь отворилась и в коридоре послышались осторожные шаги. Причем не одного человека, а нескольких.

— Где он? — спросил кто-то и я узнал голос Джураева. — Спит, что ли?

— Проверьте все комнаты, — это кто-то другой. — Он где-то здесь.

Голос незнакомый. Принадлежит зрелому мужчине, лет сорок-пятьдесят.

Один из грабителей вошел в смежную комнату, другой во вторую. Третий направился прямо к нам.

Мы замерли в ожидании. Интересное чувство. Как будто играешь в прятки и ждешь, что тебя сейчас поймают. Правда, в этот раз это я сидел в засаде.

В гостиную вошел высокий мужчина. Статный, осанистый, горбоносый, как французский дворянин. И еще белокожий, действительно, истинный аристократ.

Юшков приставил пистолет к его виску.

— Вот ты и попался! — негромко сказал он. Видимо, тоже считал себя игроком в прятки. — Не надо делать резких движений. И кричать не надо. Заходи сюда, в комнату. Руки держи на виду. Будь умницей.

Мне он сделал знак оставаться на месте. Чтобы не выдать себя раньше времени.

Мужчина поднял руки и вошел в гостиную. Юшков затащил его вбок, к себе поближе и прижал лицом к стене.

— Вы кто? Менты, что ли? — проворчал незнакомец. Он не испугался, а был больше раздосадован. — Как вы сюда попали? Это недоразумение.

— Заткнись, — прорычал Юшков. — Зови своих людей сюда. И чтобы без глупостей. У них есть оружие?

Мужчина кивнул.

— Стас? — позвал Джураев из другой комнаты? — С кем ты там болтаешь? Ты нашел его?

Юшков пихнул мужчину и ткнул ему пистолетом в затылок.

— Идите сюда! — послушно крикнул мужчина. — Смотрите, что я нашел!

— Что там? — откликнулся Джураев и почти тут же зашел в комнату.

Юшков не мог к нему подойти, потому что держал высокого мужика. Поэтому действовать пришлось мне. Я вышел из укрытия и схватил Джураева за руку, одновременно заламывая ее за спину.

— Че за…? — он повернулся, увидел меня и тут же заткнулся. Как будто поперхнулся.

Я развернул его и тоже потащил к стене.

— Э, вы кто такие? — краем глаза я увидел движение в коридоре и вспомнил про третьего участника ограбления.

Твою же налево! Молодой мужчина в коридоре, скорее всего, Парнов, метнулся к двери. Я хотел оттолкнуть Джураева к Юшкову, но он вовремя понял мое намерение и запротестовал:

— Э-э, двое слишком много, они могут устроить проблемы!

Да что ты будешь делать! Я толкнул Джураева об стену и кажется, чуток не рассчитал сил. Он ударился о стену, упал и не шевелился. Глаза закрыты, как будто спит.

Я бросился вдогонку за третьим преступником. Он уже был у входной двери, пинком открыл ее и вырвался наружу. Вот проклятье, что же ты такой шустрый!

Оттолкнув начавшую закрываться дверь, я чуть не сорвал ее с петель. Потом тоже вывалился из дома и рванул за беглецом. Тот уже бежал по краю котлована, то и дело оглядывался и норовил уйти за забор.

Может, подстрелить его? Нет, потеряю время, и могу упустить этого ловкача. Я побежал через двор, топая ногами по земле. Чуть не споткнулся, выругался на ходу.

Парнов выскочил за забор, скрылся за ним. Уйдет, сволочь, уйдет ведь. Я поднажал, прибавил ходу. Тоже выскочил за забор.

Думал, что Парнова уже и след простыл. Но он копошился на земле. Тоже споткнулся и упал.

Я чуток расслабился и сбавил ход. Дружелюбно улыбнулся, подошел ближе и сказал:

— Куда же ты торопишься, дружок? Ты же знал, что…

В руке у Парнова мелькнул пистолет. Вот мерзкий ублюдок. Я перестал улыбаться, полез за своим пистолетом, но потом понял, что времени укрыться нет. Осталось только попробовать успеть добраться до ублюдка. Раньше, чем он успеет выстрелить.

Я метнулся вперед. Парнов успел выстрелить, пуля просвистела над головой, а потом я подскочил к нему и пнул по руке. Пистолет выстрелил снова, пуля ушла в сторону. Парнов выронил оружие, оно упало на землю.

Повезло, однако. Хотя все могло закончиться хуже.

Парнов все никак не хотел успокоиться и потянулся за пистолетом опять. Пришлось угостить его еще одним пинком, на этот раз по лицу. Только после этого он успокоился, потерял сознание и уткнулся лицом в грязь.

Я отдышался и поднял вражеский пистолет с земли. Ух, когда-нибудь мое везение закончится. Уже будет нельзя так переть вперед с голыми руками на пулю.

Подняв Парнова с земли, я отвесил ему пару затрещин.

— Вставай, урод. Я не собираюсь тащить тебя на своем горбу.

Он очнулся и я погнал его назад к дому. Вскоре мы вошли обратно и я позвал Юшкова:

— Ты где там, Юра? Жив?

Юшков вывел задержанных в коридор. Они шли понурившись и склонив головы вниз.

— Ну все, попались, разбойнички. Даже до ночи не дотерпели, пришли пораньше. Давай, их надо срочно доставить в отдел.

— Значит так, бродяги, — сказал Кирпич, когда они снова вернулись за стол. — Базарить долго не буду. Скажу коротко и по делу.

Кузов тщательно вымыл руки, но рукава пиджака все равно остались испачканы кровью. Впрочем, это его нисколько не смущало. Он положил руки на стол и с интересом слушал, что скажет хозяин города.

— Мы льем слишком много крови, — сказал Кирпич и оглядел собравшихся. — Надо прекратить валить людей без разбору. Иначе власти за нас возьмутся всерьез. Приведут армию и устроят резню. Никого жалеть не будут.

Авторитеты подождали еще, потом поняли, что Кирпич закончил и недоуменно переглянулись между собой. Некоторые, самые молодые, откинулись назад и ухмыльнулись. И что же, разве нужно было отвлекать уважаемых людей ради такого пустяка, как этот?

Впрочем, наиболее опытные и пожилые главари не торопились делать поспешные выводы. Сидели, ждали, чего Кирпич еще скажет. Не просто так же он связал встречу с казнью человека Танкиста.

По их мнению, Кирпич, скорее всего, использовал покушение и призыв остановить беспредел, как способ, чтобы выявить надежных людей. И тех, кто готов отвернуться от него.

А сейчас, в условиях войны с Танкистом и возможной смены смотрящего по городу, это особенно важно.

— И это все? — спросил Витя Дуб, тоже из молодых и ранних. — Только про беспредел, что ли?

У него тоже одна из больших группировок в городе, не меньше, чем у Кузова. Да и сам он огромный и сильный, настоящий витязь, из портовых грузчиков. Люди у него все, как на подбор, тоже исполины, тридцать три богатыря из сказки. Только злые, а не хорошие.

За кровью Дуб особо не гонялся, но, когда надо, мог пустить, не колеблясь.

— А ты что же, не сечешь что ли? Кирпич тоже пургу нести не будет, — вступился за пахана Миша Малой, мужичок невысокого роста и с тонкими, смазанными чертами лица. — Этот вопрос давно обкашлять надо. Я, вот, как сказать, вынужден иногда вальнуть дубана или очевидца. Я — персона известная, слава богу. Он же меня потом заложит ментам. Как же тогда не взять грех на душу, не губить этих людишек?

Кирпич поджал губы, но пока молчал. Лукавит Миша Малой. Он-то как раз не просто так любит юшку пустить из человека. Рассказывали люди бывалые, видевшие все своими глазами, что Миша как раз от вида крови пьянеет.

Словно упырь становится. Все больше и больше пить хочет. Такое поведение достойными людьми не приветствуется. Воры старой закалки бессмысленную жестокость никогда не признавали.

— Оно само так получается, — согласился Дуб. — Не в масках же нам ходить. Чтобы не распознали.

Кирпич оглядел старых главарей. Что-то они молчат, как будто языки проглотили. Это подозрительно.

— И что же, как общество считает? — спросил он, пронзая каждого взглядом. — Ничего менять не надо? Пусть все идет своим чередом?

Тогда слово взял Пуд, в миру Пудовкин Анатолий Борисович. Возрастом чуть младше Кирпича, ровесник безвременно ушедшего Паштета. Тоже опытный и авторитетный. Он командовал щипачами и уркаганами в Автозаводском районе. Высокий, пузатый и сильный, весь поседевший. Казалось, он все больше набирал вес с каждым годом своей жизни.

— Кирпич тему базарит, — сказал он. — Кто мы и кто власть? Наверху сейчас после войны силу почувствовали. Их никто поперек шерсти не погладит. Надо будет, вальнут всех и имя не спросят. Никому лишний кипеш не нужен. Поэтому да, надо закрывать тему с кровью. Мы и так старались всегда без этого.

Вот это другое дело. Кирпич внутренне обрадовался, встретив явную поддержку. Но виду не подал. Так и стоял, мрачный и нахмуренный. Только кивнул Пуду, когда тот закончил.

А вот другой старый вор, Сом, щуплый и частенько кашляющий, запел по-другому.

— Верно Кирпич все подал, — сказал он и откашлялся в тряпицу. Болезнь у него осталась в легких после десяти лет, проведенных в лагерях Магадана. — Правильно базарит, все ровно и чинно. Вот только я так скажу. Как ни крути, а мы все равно овец резать будем. Это наш хлеб. А сейчас запрет не поставишь. Если не мы, так залетные или тот же Танкист резать будет. А мы что же? Обычные чертилы, что ли? Кто бы это не делал, к ответу нас призовут, честных бродяг. Поэтому зачем думать чересчур наперед? Наше дело вольное, мы люди сами по себе. Пусть фараоны только попробуют на нас лезть, надо будет, и их вальнем.

Кажется, он в лагерях весь разум оставил, подумал Кирпич. Баран, таракан, что тут еще скажешь.

Но остальные авторитеты речь недалекого вора поддержали. Им нравилось воспринимать себя романтиками большой дороги. Зашумели, засмеялись и заулыбались. На Кирпича поглядывали с еле заметными ухмылками. Ничего не поделаешь, им не по вкусу предложение смотрящего. Хотят и дальше грабить и убивать, без пределов и ограничений.

— Ну, раз так общество считает, — Пуд посмотрел на Кирпича, с превосходством. — О чем еще тут можно базарить?

Несмотря на расправу с наемником, уголовники нисколько не испугались Кирпича. Считают, что он бесполезный огрызок. Его можно уже списывать со счетов и назначать другого смотрящего по городу. Думают, что стиль Кирпича, мягкий и компромиссный, не подходит для послевоенных времен.

— А у меня есть чего добавить, — сказал малознакомый парень, крепкий, сильный, с челюстью, как у бульдога.

Как там его, Борзой, кажись? Людоед говорил, что он вместо Шрама и Шнурка. Обе банды разгромлены, остались только жалкие остатки. Шрам погиб, Шнурок в бегах. А этот парнишка претендует на первенство. Ну-ка, посмотрим, что скажет.

— Я — Борзой, — сказал парень и оглядел остальных бандитов. — Прибыл из Самары, то бишь Куйбышева. И я вот что вам скажу, бродяги. Кирпич прав на все сто процентов. Если мы сейчас не остановимся, менты начнут гасить нас без разбору. Прямо на улицах. Они это уже и так делают. Мы сегодня ночью ходили на дело.

Он посмотрел на Кирпича.

— Хотели взять склад. Сторожей вальнули. Сначала одного, потом второго. Причем они сами полезли, шмалять начали. И не успели с хабаром уйти, как менты налетели. Почти всех наших положили. Стреляли без разбору, без оглядки. Это война, самая настоящая.

Его слушали внимательно. Вот пришел человек, принес вести с полей. Да и сам он говорил убедительно, видно, что переживает за дело.

— Выбрались мы, Топора раненого вынесли, — продолжил Борзой. — Он сейчас лечится, чуть тоже не сандальнулся.

Окружающие переглянулись. Топора и Шрама многие знали. И уважали.

— Пошли к Шнурку, думали, к нему прислониться, — сказал Борзой. — Приходим, а нет его. Затихарился, утек из города. Из кодлы — только пара ребят осталась. Коготь такой, может, знает его кто.

Главари банд сдержанно зашумели. Когтя они тоже знали, левая рука Шнурка.

— Они тихо-мирно в бардаке прилунились, — рассказывал Борзой. — Никого не трогали, не шумели. Отдыхали с лахудрами, все чинно-благородно. Так их менты прям там, у бардака расчехвостили, в хвост и в гриву. Почти всех положили. Только Шнурок и еще пара бродяг ушли.

Эту историю уже все слышали. Про перестрелку у кабака «Белая роза».

— Знаем уже, было дело, — сказал Дуб. — Там, говорят, какой-то новый мент появился, лютый, прямо зверь. Лом кличут.

— Знаю я этого Лома, — сказал Борзой. — Он тоже из Куйбышева. В самом деле упертый. Пока всех достойных людей каленым железом не выжжет, не успокоится. В Куйбышеве порядком шороху навел, сильный кипеш поднял.

Он опять обвел замолчавших авторитетов внимательным взглядом.

— Нет, так не годится, бродяги. Послушайте Кирпича. Все дела потихоньку творите. Юшку не пускайте, овец не режьте. Никто ничего потом доказать не сможет. А если также будем продолжать, то менты нас всех скоро начнут отстреливать на улицах, как бешеных псов. Они уже начали.

Он хотел добавить про то, что в Одессе так и сделали, причем для этого даже привлекли военных и маршала Жукова. Помнил, что такое было, сериал какой-то смотрел. Но говорить не стал.

Борзой вовремя спохватился, что эти события еще не произошли. А даже если и произошли, то откуда он узнал о них? О том, что многое из того, что было в том сериале, не соответствует действительности, Борзой и не догадывался.

— Так что, лучше пусть общество решит утихомирить босяков. Иначе это плохо кончится, — сказал он.

После того, как новичок замолчал, главари зашумели. Получилось убедительно. И впрямь могут завалить без суда и следствия. Молодые продолжили хорохориться, но большинство, пораздумав, все-таки решило прислушаться к голосу разума.

В итоге, сходка постановила: отныне ходить на дело без лишней крови. Формулировка получилась расплывчатая. Поди разберись, что это значит — без лишней крови.

Но самое главное не в этом. Кирпич и в самом деле созвал все это сборище вовсе не для того, чтобы решить такой малый вопрос. Он уже готовился к переделку власти и влияния в городе. Хотел узнать, что пойдет против него, а кто за.

Теперь Кирпич и в самом деле это узнал. Выводы получились удручающие. Большинству банд смотрящий нахрен не сдался. Но ничего, они обязаны исполнять решение сходки неукоснительно, а у смотрящего теперь появился хороший рычаг, чтобы оказывать давление на отступников.

Там же на сходке обтрясли и другие важные вопросы. Утвердили перемещения в воровской среде, одному фраеру дали по ушам за нарушение правил. Он теперь лишился своих привилегий и стал обычным преступником. А еще назначили новых людей на разные должности.

Того же Борзого утвердили лидером объединенной банды Шрама и Шнурка. Его кандидатуру поддержал Кирпич. Поблагодарил за недавнюю поддержку, так сказать.

Под конец было видно, что люди устали. После разговоров наконец смогли активно налечь на выставленные блюда. Часть людей осталась пировать, а часть уехала. Они едва прикоснулись к еде. Кирпич внимательно отмечал, кто свалил.

Это были Сом и Калина, тоже старые воры. Из молодых не стали оставаться Кузов и Миша Малой. Еще несколько главарей тоже уехали.

— Ты, я смотрю, жуковатый череп, — заметил Кирпич Борзому, когда тот тоже подошел попрощаться. — Молодец, умеешь базарить. Заходи на днях, побазарим.

Борзой кивнул, в глазах вспыхнул радостный блеск. Наверняка, метит высоко. Вот только как бы крылышки не подгорели. Когда будет подниматься.

Ну ничего, поэтому Кирпич и позвал его, чтобы прощупать получше. Посмотрим, что за типус.

В тот же вечер о проведении сходняка узнал и Юшков. Эта информация была очень кстати.