Украденная служанка

Глава 1 Источник

– Стойте!

Поздно. Дима и Лизка скрылись за поворотом, не озаботившись подождать, пока я сфотографирую юркую ящерицу. Я поспешила за ними, не обратив внимания на развязавшиеся шнурки.

Ступня попала в выбоину, и я полетела на пыльную тропку. Боль пронзила лодыжку электрическим разрядом, прострелила от пальцев до голени. Я рассерженно зашипела, слезы брызнули из глаз.

– Дима! Мне больно, помоги!

Бесполезно. Мой парень, видимо, по уши погружен в занимательную беседу с Лизой. Так заговорились, голубки, что не заметили, как я плетусь позади одна, страдая от обиды. Лиза давно к Димке присматривалась, но, когда она попросилась с нами в поход, я не почувствовала подвоха. Только увидев ее, поняла, что задумала «подруга». Ну кто идет на природу в мини-шортиках и топе, который едва грудь прикрывает, оставляя живот на виду? Живот плоский, с кубиками, глаз не отвести, у меня в жизни такого не было. Лизка всю дорогу ужом вилась вокруг Димы: то оступится и за руку его схватит, то кремом от загара попросит помазать.

А Димка! Если честно, я ожидала, что он будет игнорировать неуклюжие попытки Лизы флиртовать, но вместо этого хмуро наблюдала со стороны, как он млеет от внимания и строит из себя настоящего джентльмена.

Тьфу, противно! Пусть Лизка забирает себе это сокровище.

Злые слезы потекли по щекам, и лодыжка предательски заныла. Интересно, вспомнят они обо мне или придется кое-как ковылять самой?

Я достала из рюкзака бутылку с водой. Выпила последние теплые капли. Солнце жарко светило сквозь кроны деревьев. Вокруг шумел лес, пели в ветвях птицы, между поросших мхом валунов журчал ручеек.

Я похромала к воде, присела на широкий камень, вытащила ногу из кроссовки, сняла носок и опустила ступню в восхитительно ледяной поток. Смыла с грязных щек слезы, подставила ветру лицо. Мне спешить некуда, дорогу и сама найду, а Димка… Я его не собиралась прощать.

Лодыжка опухла и стала похожа на некрасивый лиловый шар. Я попробовала пошевелить ступней и ахнула от пульсирующей боли. Достала мобильник, но батарейка села еще днем, а внешний аккумулятор лежал у Димы в рюкзаке. Зато наручные часы с простейшим заводным механизмом исправно показывали время. Пять вечера. Следует спешить: до захода солнца осталось немного, меня никто не ищет, а с распухшей ногой далеко не уйти.

И еще пить хотелось ужасно. Я поболтала пустой бутылкой, решилась и наклонилась набрать воды из ручейка. В походах следует добавлять в воду таблетки йода, но они тоже остались в рюкзаке предателя. Стоит набрать на крайний случай и пить, только если в ближайшее время никто не встретится.

Со вздохом сожаления я достала ногу из воды. С трудом нацепила носок, расшнуровала кроссовку и вдавила туда ступню. Вроде могу наступать, хоть и ненадолго, значит, ничего страшного.

И все-таки обидно, что я оказалась Диме не так уж и нужна… В последнее время мы часто ссорились, но не думала, что расстанемся так некрасиво. В полном смысле слова бросил свою девушку одну в лесу…

Я остановилась в замешательстве. Была уверена, что отошла от тропинки всего на несколько метров, чтобы охладить ногу в ручье, но сейчас никак не могла найти взглядом проторенный путь с обозначенными знаками. Нога ужасно ныла, злила собственная беспомощность. Если меня не хватятся, то придется ночевать без подходящего снаряжения под открытым небом, дрожа от холода. Палатка у Димы, у меня с собой – лишь спальный мешок, еда и смена белья.

Я все дальше продиралась сквозь бурелом, надеясь забраться повыше и разглядеть местность, но, кажется, только глубже забиралась в чащу. И пить, как назло, хотелось неимоверно! По виску от напряжения скатилась капелька пота, жара стояла ужасная, несмотря на вечернее время.

К черту! От холеры или кишечной палочки меня потом вылечат. А в болевой обморок могу хлопнуться прямо сейчас.

Вода из источника была еще прохладная, свежая и неимоверно вкусная, будто ягодный морс. В голове зашумело, меня овеял ласковый ветерок, и даже показалось, что боль в лодыжке притупилась, отступив на задний план. На сердце стало легко и хорошо, а недавняя обида испарилась, как утренняя роса.

Я молода, неплохо выгляжу, не дура. Найду еще того, кто не бросит в беде. Кто никогда от меня не отступится, что бы ни случилось. Последняя мысль будто гулом отозвалась в голове. Сердце пропустило удар, вокруг стало на мгновение тихо, как под землей. Словно меня услышал кто-то могущественный и согласился.

Через мгновение снова зашелестели листья над головой, а на потное плечо уселась жирная муха. Я попыталась смахнуть ее рукой, но движение вышло неуклюжим, как в замедленной съемке.

Меня скрутило от приступа тошноты, в глазах потемнело, в животе стоял ком. Я привалилась к ближайшему дереву, лишь бы удержаться на ногах. На расстоянии вытянутой руки мельтешило радужное марево. Показалось, что я не в чащобе, а еду в скоростной электричке. Кора под пальцами стала гладкой, голубая высь неба источала аромат фиалок, а тишина была буквально звенящей.

Что ж такого было в водичке? Галлюциногены? Откуда им на природе взяться? Жить-то как хочется, быстрее бы все закончилось!

Я осела на землю. Веки стали тяжеленными, все тело сковала усталость. Я свернулась клубочком между корнями, прижала колени к груди. Ветер шелестел над ухом нечто успокаивающее. Мысли разбегались, и я сама не заметила, как погрузилась в сон.

Проснулась от холода. Все тело трясло, пальцы заледенели как сосульки. Я согрела их дыханием и со стоном присела, стараясь не делать резких движений. Голова была тяжелая, будто кто-то стукнул камнем по затылку.

Ночной лес заливала ярким светом луна. Я подняла голову и прищурилась – ой, мамочки, две луны! Одна большая, в пятнах, а вторая – в отдалении, желтая, как апельсин, и размером поменьше. В глазах не двоилось, я ясно видела драгоценный шлейф звезд, разлетевшийся по небу. С созвездиями я знакома не была, но могла точно сказать, что так много звезд не видела ни в одном атласе. Они искрились и подмигивали, будто насмехаясь над замешательством мелкой заблудившейся человечки.

Я с трудом поднялась на ноги. Рюкзак лежал у ног бесформенным комком. Я вытянула из него спальный мешок, укуталась, как в плащ, и достала шоколадный батончик в пластиковой упаковке. От привычного запаха синтетики сразу стало легче думать. Я не сошла с ума, у меня не галлюцинации. Голова еще побаливает, и холодно до жути, но мысли четкие.

Где же я?

Хороший вопрос. Видимо, меня никто не нашел, и я задремала под деревом. Оно, между прочим, никак не изменилось со вчерашнего дня. Та же шершавая кора в пятнах лишайника. А вот все остальное… Кошмар какой, я в другом мире!

Желудок забурчал, напоминая о своем существовании. Я надела лямки рюкзака, поправила спальный мешок и отправилась вниз с холма, по дороге расправляясь с батончиком. Шоколад оказался очень кстати, сахар в крови необходим для ясности мыслей.

Нога не болела, и я даже остановилась, чтобы покрепче завязать шнурки. Заметила, что секундная стрелка наручных часов исправно движется по кругу. Был десятый час. В лесу очень тихо. Луна ясно освещала утоптанную тропку, которой точно вчера не было. Я пожала плечами и решила исследовать ее.

Сердце часто билось в груди, при ходьбе с губ срывались облачка пара. Окружающая тишина давила на нервы, безмолвные ветви расчерчивали небо штрихами, а мокрая трава стелилась под ноги.

Тропа вильнула влево, потом начался спуск. Я увидела впереди опушку и замедлила шаг. В животе противно засосало, я постаралась глубоко вдохнуть, чтобы унять дрожь в пальцах. Кто знает, что ожидает меня за поворотом?

С холма при свете двух лун можно было в деталях разглядеть простирающуюся равнину. Внизу раскинулась деревушка. Естественно, никаких электрических столбов, только в нескольких окошках колебался желтый огонек, как от масляной лампы. Дальше за деревней, на холме повыше, чернел на фоне бархатно-синего неба дворец с множеством вычурных тонких башенок и зубчатой стеной. Точь-в-точь замок из мультфильмов Диснея!

Я покусала губу, закуталась плотнее в спальный мешок и пошла по направлению к домикам.

Что я скажу, если кого-то встречу? Лучший выход – придумать наиболее приближенное к правде: потерялась в лесу, отравилась водой из источника и все еще плохо соображаю.

Я не до конца верила, что попала в другой мир. Мне казалось, что еще немного – и сон закончится. Я проснусь, вернусь в вуз, порву с Димой и буду дальше изучать своих генно-модифицированных рыбок.

– А ну, стой!

Меня будто током прошило от страха. Зычный мужской голос шел откуда-то справа, со стороны первых домов в деревне. После мгновенного колебания я бросила спальный мешок и помчалась что есть мочи в противоположную сторону, к домикам на левой стороне.

– Держите его!

Позади слышались оклики и шум тяжелых шагов. Я бежала что есть сил. Лодыжка тут же вспомнила, что ее недавно подвернули, и предательски заныла. Услышав, что шаги приближаются и мне не убежать, я мгновенно бросилась к ближайшему прилично выглядящему домику, затарабанила в дверь, потом, не дождавшись ответа, кинулась к следующему.

Не добежала. На меня накинулись сзади, я проехалась подбородком по чьему-то огороду. На спину уселся тяжелый мужчина и, отдышавшись, спросил.

– Чей будешь?

Я замычала в ответ и попыталась вырваться. Чужие руки уже сняли со спины рюкзак и теперь пытались раскрыть молнию. Видимо, человек не разгадал секрета застежки: я услышала, как нож режет ткань и вытряхиваются со звоном ключи от дома, потом раздался глухой стук мобильника, шорох белья…

Меня грубо перевернули на спину. Надо мной сидел бородатый мужик, небрежно одетый, с ножом в руке.

– Это девушка! – удивился он. – Ты чья?

Я хмурилась и пока молчала, нервно поглядывая на сверкнувшее лезвие.

– Небось ничья, раз ночью одна гуляет, – ответил второй, внимательно разглядывая спортивный лифчик, выуженный из разграбленного рюкзака.

– Раз молчит, то будет наша, – одобрительно подтвердил бородач, нежно поглаживая меня по щеке.

– Нет, ты чего? К лорду Бестерну ее…

Я резко повернула голову и изо всех сил прикусила его пальцы, раздался противный хруст, рот наполнился кровью. Мужик обиженно заорал, придерживая пальцы другой рукой. Я столкнула его с себя, изловчилась и вскочила на ноги.

Второй стражник тут же оставил рюкзак и пружинисто прыгнул в мою сторону, вынимая короткий меч. Я пятилась спиной назад, с подбородка капала кровь, и, наверное, только из-за этого жуткого зрелища мужчина не нападал, а просто не давал мне уйти.

За моей спиной послышался скрип двери, и огород озарился желтым светом.

– Что тут происходит?

На пороге стояла внушительного вида женщина, выше меня на голову и шире в три охвата, одетая в платье до пола и кружевной чепец. Я кинулась ей в ноги.

– Спасите, умоляю…

Хозяйка окинула меня быстрым взглядом, оценила окровавленный рот и воющего от боли стражника. Еле заметно кивнула мне и повернулась к мужчинам, уперев кулаки в бока.

– Сэм, Питер, что вы тут вытворяете?

Покусанный бородач выставил вперед руку и грубо бросил:

– Вот что наделала эта баньши!

– Питер, почему ты пристал к моей воспитаннице? Она приехала вчера вечером, никого не знает. Испугалась тебя в темноте, вот и защитила свою девичью честь. Нечего девушек обижать, слишком рьяно выполняя свои обязанности. Следовало вежливо расспросить и привести ее ко мне. Пойдем, милая.

Женщина протянула мне руку, я благодарно вцепилась в нее и сразу обняла мощную талию, прижавшись как можно ближе к защитнице.

– Она сказала, что ничья… – протянул второй стражник.

– Я все прекрасно слышала. Она ничего не говорила от страха, а вам завтра несдобровать.

Женщина повернула меня в сторону прихожей. Уже закрывая дверь, помедлила, обернулась и быстро бросила:

– Ладно, говорить лорду Бестерну ничего не буду, заходи, подлечу тебя по-быстрому.

Питер без колебания шагнул вперед и протянул окровавленную руку. Женщина вытащила из кармана коробку, посыпала пальцы белым порошком. Мельком посмотрела на луну, что-то посчитала шепотом, нахмурилась. Достала из грудного кармана флакон и отмерила три капли зелья прямо на рану. Оно зашипело на порошке, забулькало и окутало стражника зеленым дымком.

И тут у меня волосы зашевелились. Я почувствовала прикосновение холодного воздуха к голой коже шеи, к больным пальцам стражника потянулся воздушный поток, зеленый дым закружился колесом вокруг протянутой руки. Я прислонилась к стенке в прихожей, ноги стали ватными, я не могла глаз оторвать от хозяйки дома, которая, как дирижер, управляла потусторонним ветром.

– Все, – выдохнула женщина, когда дым рассеялся, и вытерла покрытый испариной лоб. – Питер, иди домой, отдохни. Пусть Сэм один подежурит до утра. Все равно тут ловить некого, кроме глупых девчонок. Что уставилась? – это уже было сказано мне нарочито гневным тоном. – Расскажи, где шлялась?

Сама же она прикрыла дверь, оставив за порогом благодарности и извинения стражников:

– Да, эмбия[1] Уилкокс. Хорошо, эмбия Уилкокс. Привет лорду Бестерну…

Я сглотнула и огляделась по сторонам. Меня занесло не в простую хижину. Напротив двери цвета черной розы стояло изящное трюмо с искусно расписанной вазой. Сама хозяйка была одета в бархатное домашнее платье, отделанное золотой тесьмой. Она строго смотрела на меня пронзительными карими глазами, поджав губы и сложив руки на внушительной груди.

– Чья будешь?

– Почему мне все задают этот вопрос? Я своя, и ничья больше!

Я высказалась и сразу чуть не зажала себе рот. Лучше промолчать, выдать себя за дуру, за сумасшедшую, но не за чужачку… Я только что наблюдала настоящее колдовство, мне нужно быть осторожной, но, видимо, нервы шалят.

А от хозяйки вырвавшиеся слова не укрылись. Она скривила губы в ироничной усмешке, подняла бровь и неодобрительно покачала головой.

– У каждого человека должен быть лорд. Иначе он становится легкой добычей для злоумышленников. Ты, видимо, совсем заплутала, девочка, и вышла не туда, куда надо. Пойдем, я напою тебя чаем. Мне как раз привезли новый сорт с сушеными апельсиновыми корками. Домашние давно спят, а я зачиталась последним романом Эриндриэля. Тебе повезло.

Я осторожно шла за ней, потирая запястья, на которых завтра наверняка расцветут синяки. Меня порядочно потрепали стражники, и хотя они, присмиревшие, остались за дверью, я все еще отходила от стычки. Да и вода из источника продолжала действовать: голова была тяжелая, все казалось нереальным.

В груди часто билось сердце, и цветком расправлял в душе лепестки страх. Где я и что это было за волшебство? Спросить бы идущую впереди женщину, но я прикусила язык. Вопросы бывают очень опасны: невежество легко использовать. Я совсем не уверена, друг или враг мне радушная хозяйка. Буду вести себя скромно, слушать внимательно. Главное – выжить.

Меня провели в уютную гостиную с обоями, расписанными голубым узором. Ковер из тонкой шерсти, по виду похожий на персидский и раскинувшийся от стены до стены, изображал битву единорога и дракона. Посреди комнаты расположился немного вычурный столик со стоящим на нем букетом роз. Меня усадили на стул с мягким сиденьем. Я откинулась назад и охнула, ощутив ссадину в том месте, где Питер на меня грохнулся.

На тумбочке стоял поднос с дымящимся чайником. Хозяйка плавным движением, несмотря на свою грузность, перенесла поднос на столик перед нами и налила в изящную чашку ароматный горячий чай.

Чашка была просто чудо: из прозрачного фарфора, с золотой каемочкой и объемными цветочками на изогнутой ручке. Посуда, достойная королевской семьи.

Во рту вдруг пересохло и появился привкус металла. Эта чашка, осязаемый безобидный предмет, стала последней каплей, заставившей осознать глубоко и бесповоротно, что я не дома. Я совсем одна, как листок на поверхности бурного ручья, куда занесет, туда и поплыву: в черноту под корягой или в пучину водоворота. У меня задрожали руки, и я спрятала их между коленями, опустив голову с короткой стрижкой.

– Благодарю вас от всей души…

Между тем женщина налила и себе чаю, уселась напротив меня и с насмешкой внимательно посмотрела, будто читая мысли.

– Раз назвала своей воспитанницей, давай познакомимся. Я эмбия Мария Уилкокс, хозяйка этого дома, управляющая алхимической фирмы «Рожденный феникс», владельцем которой является лорд Бестерн.

– Светлана Александровна Федорова… – Я помялась, перед тем как продолжить. – Я не помню, откуда пришла, боюсь, что…

Сидевшая напротив эмбия Мария Уилкокс вмиг растеряла приятную уютность, между бровями залегла складка, а линия рта стала жесткой.

– Милочка, не стоит разрушать мое участие словами лжи. Я даю тебе еще один шанс исправиться, иначе пожалею, что приютила лгунью.

Я поспешила заверить ее в искренности своих намерений. Эта женщина видела меня насквозь. Как же страшно сказать не то!

– Нет, не надо! Простите, я очень испугана происшедшим. Понимаете, мне кажется, я не из этого мира. По крайней мере, у нас нет двух лун или магии, способной исцелять…

Я отпила чаю, пока не сморозила очередную глупость. Он действительно пах апельсинами и разливался во рту приятной горечью. Хозяйка не добавила ни крупицы сахара.

– Способность исцелять напоминает волшебство со стороны. Истинный дар, ценимый всеми, но не многим доступный, – это алхимия…

Эмбия Уилкокс вновь расслабилась и превратилась в добродушную толстушку, протянула руку за печеньем в вазочке на столе и с наслаждением откусила кусочек.

– Что ж, нюх меня не подвел, я так и чуяла интересную историю. За тобой наблюдать будет поинтереснее романа. Ты мне нравишься, милочка. Поэтому буду с тобой откровенна: у нас иногда появлялись гости из вашего мира, но, боюсь, многих ждала незавидная судьба.

На этом моменте эмбия Уилкокс замолчала, а меня прошило насквозь неприятное предчувствие. Что произошло с несчастными путешественниками между мирами? Нужно обязательно выяснить, пока сама не стала жертвой неизведанной угрозы.

– Единственное, что имеет значение, – продолжила хозяйка, – это есть ли у тебя покровитель. Потому что если его нет, каждый властен творить с тобой все, что вздумается.

Я отставила чашку в сторону и задумчиво наблюдала за хозяйкой. Покровителя у меня нет, а значит, его следует найти как можно скорее. Или бежать обратно в лес и что есть сил молиться вернуться обратно в мой мир.

– Завтра я расскажу о тебе лорду Бестерну. Он проявляет любопытство к гостям из вашего мира. Может, тебе стоит подождать его решения?

Эмбия Уилкокс бросила быстрый взгляд поверх чашки, желая проверить мою реакцию. Я смотрела на нее, не в силах скрыть на лице выражения загнанного зверя.

– Хотя, – сказала она, подняв одну бровь, – безродные всегда могут найти убежище во дворце.

Я облизала губы и отпила еще глоточек горького чая. Сахара отчаянно не хватало.

– И что вы предлагаете?

– Я излагаю факты, милочка. Свет… лана? Тебе лучше стать Лианорой. Или Анабель.

– Будете моей крестной матерью, – буркнула я, кусая губы.

Я ждала, что она мне поможет, но, кажется, ее просто забавляло мое плачевное положение. А я старалась скрыть, как боюсь, что застряла в этом мире и не смогу вернуться домой…

– Крестной матерью? – переспросила хозяйка.

Эмбия Уилкокс встала во весь свой немалый рост.

– Я согласна. Нарекаю тебя Лисабель. Принять в семью я тебя не могу, ты уж прости. Такое решает только лорд Бестерн. Но под личную опеку возьму, раз ты доверила мне свое имя.

Лисабель… Я попробовала на вкус новое имя. Лиса… Почему бы и нет? В новую жизнь – с новым именем. Лишь бы эта жизнь была. Эмбия Уилкокс – женщина явно богатая и влиятельная. Если она взяла меня под опеку и готова направить дальше, то этим шансом следует воспользоваться.

– Я очень благодарна, – сказала я, добавив в порыве вдохновения: – И готова преданно вам служить.

В яблочко! Эмбия Уилкокс солнечно улыбнулась, направилась к застекленному буфету, достала оттуда запыленную бутылку и два бокала с длинными ножками.

– Это нужно отпраздновать! – сказала она, отодвигая в сторону чай.

В бокал полилась красная струйка вина, ноздри защекотал терпкий запах. Мы чокнулись, эмбия Уилкокс воскликнула:

– За наш союз!

Вино было чудесным, с фруктовым привкусом, совсем без горчинки, несладкое. В винах я не разбиралась, но вкуснее этого в жизни не пробовала. Оно мгновенно ударило в голову, я тоже радостно улыбнулась и расслабилась.

– А что значит «эмбия»?

– Это значит, что в юношестве я подписала контракт с лордом Бестерном, он оплатил мое обучение в Академии алхимии, а я обязалась не вступать в отношения с мужчинами. С тех пор я работаю в его фирме, и, признаюсь, успешно. Через три года контракт подойдет к концу, и я буду свободна в выборе спутника.

– А если бы вы контракт не подписали?

– Могла бы стать чьей-то женой или содержанкой. Но меня никогда не привлекала подобная участь. И что-то мне подсказывает, тебя – тоже.

Мне налили новый бокал, и я завороженно смотрела, как плещется темная жидкость в хрустале. До чего же красиво! И вкусно!

– Зависеть от мужчины?

Я расстроенно покачала головой, вспомнив, что оказалась в передряге только потому, что Дима ушел в закат с другой.

– На мужчин невозможно положиться. Я рассчитываю только на себя. Поэтому не буду ждать решения вашего лорда, лучше пойду во дворец. А что может делать эмбия?

– Все что угодно. Владеть имуществом, распоряжаться деньгами, вести деловые переговоры, заниматься исследованиями.

– О! – Я пьяно наклонилась вперед, выставив указательный палец. – Последнее – для меня. Я выращивала рерио, таких маленьких рыбок. Вживляла светящиеся гены в гипофиз. Подавала большие надежды, думала сделать вклад в отечественную науку!

– Ты говоришь непонятные вещи, милочка, но общий посыл мне нравится. Главное, найди покровителя, а потом я постараюсь, возьму тебя к себе. Хочешь в лабораторию – не вопрос, оттуда обычно практиканты разбегаются.

– Найти покровителя? Но где?

– Если желаешь во дворец, то там.

Эмбия Уилкокс встала из-за стола, взяла свой бокал и подошла к огромному стрельчатому окну. Я тоже встала и, покачиваясь, направилась за ней, не забыв вино. Остановилась за ее плечом и посмотрела в сторону величественного замка на холме. Красиво перемигивались окошки в высоких башенках. Грозно чернели бойницы в крепостной стене.

Эмбия Уилкокс повернулась ко мне и подняла пальцем мой подбородок ближе к свету.

– Личико гладкое, глаза голубые, волосы цвета льна… Хорошенькая. И на ладонях кожа тонкая, без мозолей, видимо, ты в своем мире из обеспеченных.

Она ткнула бокалом в сторону дворца и сказала:

– Там! Вот где нужно искать аристократа, который готов взять под крыло бедную сиротку. Королевская чета дает временное убежище убогим, у которых нет своего клана, но только пока те работают во дворце. Если уволят – все, конец покровительства, ты легкая добыча. Но если не боишься натрудить свои нежные ручки, то, может быть, сумеешь кое-кому приглянуться. И тут главное – показать, что кроме миловидного личика ты имеешь кое-что еще. Эмбии всегда нужны, это твой единственный шанс попасть в академию.

Академия! В пучине отчаяния от окружающей неизвестности для меня, опьяненной вином, это слово ярко загорелось призраком надежды. Последние шесть лет я провела в высшем учебном заведении, до этого всю жизнь тоже была отличницей. Если я и смогу где-то выжить в чужом мире, так это в академии.

И еще в глубине души проснулось детское желание прикоснуться к волшебству. Может, я тоже смогу управлять непонятным ветром, лечить так же, как эмбия? А может, смогу экспериментировать, стать величайшим магом… То есть алхимиком, как их здесь называют. Почему бы и нет? Наш человек даст здешним сто очков вперед. Современное образование должно чего-то стоить…

Воображение уже рисовало радужное будущее, и мне даже захотелось остаться здесь ради него.

– Разве там нет вступительных экзаменов? – задумчиво спросила я эмбию. – Может, я смогу сама выучить материал?

– Милочка, разве ты еще не поняла? В нашем мире одиночки – ничто. В академии можно обучаться только при покровительстве своего рода. Так повелось давным-давно, чтобы лазутчики из Эдомии и Палесдии не затесались в ученики. Они давно мечтают освоить знания по алхимии.

Я сделала последний глоток изумительного вина, вздохнула и выдала:

– Согласна. Как попасть во дворец?

– Им всегда нужны служанки. Я найду для тебя подходящую одежду и дам рекомендации. А теперь все, спать. Завтра тебе понадобится много сил.

Эмбия Уилкокс взяла в руки светильник, вставила в него горящую свечу из канделябра, проговорила извиняющимся тоном:

– У меня глаза болят от алхимических светильников. Люблю так, по старинке. Хотя воск особый, с добавками по моему рецепту. Горит вдвое дольше обычного и не чадит.

Она повела меня вверх по лестнице, устланной алым ковром. Провела через маленькую гостиную в длинный коридор. Достала ключи из мешочка, привязанного к платью у пояса, и отперла дверь.

– Белье чистое, сейчас принесу ночную рубашку. Кувшин с губкой – на подоконнике: советую освежиться, у тебя вся шея в земле.

Я дотронулась до шеи. Комки грязи, фу. И футболка в темных пятнах с зелеными разводами.

Я осмотрелась. Комнатка оказалась уютной и словно сказочной. В углу стояла узкая кровать с прозрачным балдахином. Напротив нее – шкаф с резными ручками. Подле окна – письменный столик с встроенными ящиками. На подоконнике – медный таз с кувшином. Я достала губку и стала протирать шею. Щиплет, значит, там еще и царапины. Вот бы в зеркало посмотреть…

В дверце шкафа пряталось зеркальце как раз на уровне лица. Я рассмотрела шею, на ней красовался бурый кровоподтек. И руки до локтя исполосованы при падении. А вот лицо… Лучше я в жизни не выглядела. Щеки раскраснелись от вина, короткие светлые волосы распушились ореолом вокруг головы. Словно поехала в отпуск на море, а не очнулась в другом мире.

Эмбия Уилкокс принесла сложенную ночную рубашку и полотенце. Пожелала спокойной ночи, посоветовав лечь пораньше. Сказала, что разбудит спозаранку.

Я положила одежду на кровать, но переодеваться не спешила. Дождалась, когда стихнут шаги в коридоре, и выглянула из своей комнаты. Тихонько прошла по коридору и спустилась по лестнице. Кроссовки ступали абсолютно бесшумно. Я вышла из парадной двери во двор и принялась искать в огороде мой родимый рюкзак.

Апельсиновая луна закатилась, света стало меньше. Пришлось пригибаться к земле и руками трогать подозрительные предметы. Нашла бумажку от шоколадного батончика, но сам рюкзак не обнаружила, сколько я ни искала, его и след простыл.

Чтоб этим стражникам икалось, ворам проклятым! Хочу мою частичку родного дома, кошелек с фотографиями семьи!

Мама, папа! Я как-то не вспоминала о них до сих пор… Меня накрыла тоска по родителям. Они всегда были моей надежной опорой. Верили в меня, поддерживали во всем. Дима им не нравился, говорили, ему не хватает характера, и оказались же правы! Даже не хочу думать, что случится, когда они узнают, что я пропала. Конец света, они не придут в себя, известие их сломит. Вот бы передать им весточку!

Я подошла к двери, убрала камешек, который поставила, чтобы та не захлопнулась, и вернулась в свою комнату с пустыми руками. Сняла грязную одежду, протерлась хорошенько губкой. Ледяная вода взбодрила меня и прочистила мысли.

Ночная рубашка из тонкой ткани, которая, кажется, зовется муслином, приятно льнула к телу. Матрас оказался мягким. Перьевая подушка хорошо легла под голову. Я внезапно поняла, насколько сильно устала, и тут же заснула, несмотря на катившиеся по щекам слезы.