Украду твое сердце

3

Весь день я просидела напротив камина на большом мягком диване, укутавшись в плед, что дал мне Миша. Миша. Михаил. Так звали моего похитителя. Он растопил печь, но дом еще не прогрелся, поэтому было прохладно, я бы сказала даже очень прохладно. Но, видимо, этому мужчине все нипочем он ходил по дому в штанах и тонкой футболке и даже не мерз. Удивительно.

В доме была всего одна большая спальня, которая совмещала в себе несколько секций: небольшая, но довольно-таки уютная кухня и своеобразный зал, где находился камин, большой диван и толстый ковер на полу. Дом был убран. Было чисто и аккуратно. Мне бы даже здесь понравилось, если бы не вся эта ужасная ситуация.

— Иди, поешь, — резко бросил Миша и прошел мимо меня. Он сел за маленький круглый стол и принялся есть, приготовленную им же еду. Я неловко поднялась и последовала за ним. Я села за стол напротив мужчины и почувствовала, как наши ноги соприкоснулись, я хотела бы отодвинуться, но стол был слишком мал для нас двоих. Миша же не обращал на меня внимание, продолжая есть жаренную картошку, закусывая соленными огурцами. Я робко взяла вилку в руку и сделала глубокий вдох. Как же божественно пахла эта еда! Ни разу в жизни не ела картошку в таком виде. Мама всегда говорила, что это вредно для здоровья есть жаренную, острую и соленую еду. А вот теперь… Я должна была отказаться есть эту вредную пищу… Но она так приятно пахла, а я была голодна… Я накинулась на еду, ела, ела… Что аж дышать трудно стало. Заметила, что Миша за мной наблюдает, и покраснела. Отложила вилку, прожевала, громко проглотила и прошептала тихо:

— Извините.

Мужчина просто встал, зашел ко мне за спину, а после взял сковороду и наложил в мою тарелку еще пару ложек картошки.

— Ешь, — он сел на свое место, — захочешь еще. Не стесняйся — бери и ешь. Еды достаточно.

Несколько минут мы ели в тишине, но потом Миша начал задавать вопросы.

— Ты никогда не ела картошку? — он пил чай и внимательно наблюдал за мной, пока я доедала свой ужин.

— Мама говорит, что нельзя есть жаренную, соленую и острую пищу, — пояснила ему, не поднимая глаз.

— Понятно, почему ты такая дохленькая. Сколько тебе лет, дите?

— Девятнадцать.

— До сих пор живешь с родителями?

— Да…

— А что ж с парнем со своим не живешь? — ухмыльнулся он. Я сразу же все поняла. Он видел. Видел, как я Эдику… Боже. Позор.

— Извините, — я резко соскочила со стула и намеревалась уйти, но Миша схватил меня за руку.

— Я не разрешал тебе уходить.

— Простите…

— Перестань извиняться — меня это злит. Сядь на место!

Послушно опустилась на свой стул, сжав ладони в кулаки. Господи, что он сделает со мной? Так страшно…

— Не трясись ты. — Миша потянулся, — послушай, девочка, если не хочешь, чтобы я сделал тебе больно, то выполняй всего лишь одно правило — слушайся меня. Если я задал вопрос, то ты должна на него ответить. Если я сказал что-то сделать, то ты должна выполнить это. Все ясно?

— Да, — я старалась, чтобы мой голос не дрожал. Надеюсь, у меня получилось, потому что после Миша отпустил меня. Я привычно свернулась калачиком на диване, не обращая внимания на Мишу. Через несколько часов, когда уже стемнело, мужчина сказал мне подняться, он разобрал диван, расстелил простынь, положил две подушки и одно одеяло.

После стал раздеваться.

В одних трусах он лег на диван, а затем взглянул на меня.

— Долго будешь стоять? Не забудь выключить свет.

Я послушно погасила лампу и легла на свою сторону дивана, стараясь не шевелиться.

— В моей постели в одежде не спят. Раздевайся. — раздался в тишине голос Михаила. Черт!

Глотая слезы, послушно разделась до нижнего белья и укрылась одеялом до головы. Проблема была в том, что одеяло было недостаточно большим для нас двоих, поэтому я голой кожей отчетливо ощущала тепло его тела. Я даже с Эдиком не спала, после секса он всегда уходил. А тут…

— Спи. Завтра с утра в баню пойдем…

Зажмурилась и постаралась уснуть, хотя сегодняшний день был уж слишком эмоционален. Но через минут десять я почувствовала, как проваливаюсь в сон.