Украинский синдром

Глава 3. Россия или Польша?

Вражда между Россией и Польшей существует давно. Так давно, что даже сами, что поляки, что русские не помнят времени ее начала. Но мы можем дать некоторые обозначения этой нетерпимости и вражды.

Прежде всего хочется отметить, что вражда это односторонняя. Россия никогда не испытывала выраженной ненависти, или вражды к Польше. Скорее, сожаление, что та отошла от славянского мира и ведической веры отцов. А вот у Польши к России была всегда лютая ненависть. Для нее Россия была бо́льшим врагом, чем другие, более потенциальные агрессоры. Даже во время Второй Мировой войны, которая как раз-то и началась с нападения Германии на Польшу, несмотря на множество концлагерей, покрывших польскую землю, Россия все равно продолжала оставаться для нее врагом номер один. И ни кровь, пролитая русскими при освобождении Польши, ни то, что после Октябрьской революции ей была предоставлена независимость, ни то, что Россия всегда оставалась основным торговым партнером Польши, не смягчило этого отношения. Наоборот, Польша радовалось нашим ошибкам и неудачам, зачастую вставая на сторону наших противников, призывая в друзья своих недавних врагов. Отношения между Россией и Польшей всегда были натянутыми. И корень этих неразрешимых противоречий и антагонизма лежит глубоко в веках.

Некогда единый протославянский народ, продвигавшийся на Запад и осваивавший новые земли, постепенно начинал разделяться. Те, кто уходили далее, вглубь – начинали забывать отцовские законы. Взамен них приходили иные, зачастую противоположные. Остывала вера, избирались новые верования, и все, что напоминало об отступничестве, воспринималось враждебно. Подобное произошло и с Польшей. Тогда эти племена славяноруссы именовали «ляхами», указывая на их переменчивость и многословие. Ляхи постепенно отходили от отцовского корня, обретая самостоятельность, но с ней теряли и свои корни, и своих братьев. Все обострилось, когда они приняли католичество. Польша обрела и новую веру, и корону, и короля. За возможность стать равноправным членом большого католического дома Европы папский Рим требовал от Польши полного духовного подчинения себе. Все не католики рассматривались как варвары, язычники, или еретики. Для всех подобных у католической церкви было лишь два пути – или покорение их вере, или смерть. Третьего варианта не предлагалось.

Католической церкви для упрочнения своей власти всегда было выгодно натравливать народы друг на друга, создавая напряженность, не давая возможности мирного добрососедского сосуществования. Особенно она боялась, чтобы не объединились этнически близкие народы, такие, как Польша и Русь. Чтобы этого никогда не произошло, семена вражды и нетерпимости обильно сеялись католическим священством через наставления «в вере», тем самым обрабатывая народные массы, формируя новое сознание. Особенно сильно стал насаждаться дух национализма, религиозной нетерпимости и превозношения над соседними некатолическими народами. В поляков искусственно вбивалась мысль об их превосходстве над другими славянами, их исключительности, избранности и богоугодности. Играя на струнах природной гордости и тщеславия души человеческой, постоянно подталкивая к вражде и противостоянию русскому славянскому миру, Польшу воспитали в лучших традициях жуткого национализма и ненависти к Руси-России. Вражда и ненависть не ослабевала, а крепчала с годами, в итоге став цепью, которая сковала и парализовала польское сознание, лишив рассудительности и беспристрастия в понимании происходящего. Пробиться через эту стену непонимания и недоверия оказалось делом архитрудным. Для создания такой ситуации особенно постарался папский Рим. В итоге он создал из Польши покорного своей воле вассала, обеспечив тем самым защиту своих восточных границ от проникновения ненужных веяний и идей. Польша хорошо защищала собою Запад от влияния Руси-России, став надежным форпостом на пути, соединяющем Запад и Восток Европы. Долгие века на Западе Европы вообще мало кто знал о России, ее жителях и культуре. Вследствие такой изоляции Россия оказалась оторвана от общеевропейской истории, и уже Петру I пришлось волевым решением пробивать «окно в Европу», отвоевывая доступ к Балтийскому морю, чтобы, минуя сухопутные пути через «недружелюбную» Польшу, тем самым расширить торговые, культурные и политические связи.

Ненависть Польши к России была создана искусственно и поддерживалась на протяжении 1000 лет. А это более чем достаточный срок, чтоб изменить сознание и переродить внутреннюю суть человека. Начиная с момента принятия Польшей католического христианства, Западом стала проводиться информационная война – война за сознание человека. Уже тогда сила информационной обработки сознания населения для создания нужного понимания вовсю применялась западными политиками. Русь надолго отстала в этом искусстве, проигрывая не на полях битвы, а в дипломатических интригах. Этим умело пользовались ее враги, формируя определенное мнение о суровости и нетерпимости русского характера. Подобное мнение с успехом и надолго укоренилось в западноевропейском сознании, и его отголоски нам приходится встречать до сих пор.

Россия и Польша оказались разделены на два непримиримых религиозно-политических лагеря. Русь видела в братьях поляках отступников и предателей вековых устоев. Польша вообще не видела в русских братьев, со скрипом сердца принимая то, что языки, народности и культуры схожи, да и от своего славянского прошлого было не отказаться. Но, несмотря на выполнение Польшей всех условий Западного мира по признанию ее «западноевропейской страной», для всей остальной Европы Польша так и осталась полупризнанной, полуевропейской страной. Европа всегда относилась к ней совершенно не как к равной себе и никогда не прощала Польше ее славянских корней.

Западная Европа приняла Польшу в свою семью с оговорками, натянуто, несмотря на то, что сами поляки всегда хотели быть в Европе и считали себя полноценными европейцами. Да, по сравнению с восточными соседями они были европейцами. Но в глазах самой Европы так и остались варварами и людьми третьего сорта. Эксперименты немцев, проводимые над поляками в концлагерях, лишний раз подтверждают это. Польша очень сильно пострадала во Второй Мировой войне именно от рук «цивилизованных» западноевропейцев, считающих полноценными людьми только себя.

Внутреннее противоречие и трагедия Польши заключаются в том, что, сильно переоценивая себя и стремясь в европейский дом, она так и остается зависимым, неполноценным членом этого дома, находясь в презрении у сильных европейских держав. Европейский дом продолжает видеть поляков, принадлежащих иной культуре, чужаками. Прощать полякам их славянство, (как, впрочем, и другим представителям славян в ЕС), Запад не собирается. Таким образом, поляки оказались «непризнанными» с двух сторон. И со стороны Запада, и со стороны Востока. Подобная обособленность сильно отразилась на их национальном характере. Его яркие черты – гордость, высокомерие, чванливость, нетерпимость к национальным представителям своих восточных соседей, их уничижение. К украинцам, белорусам и русским у Польши всегда было непримиримое, часто жесткое и барское отношение. Эти народы они видели рабами, слугами, вечно зависимыми от их собственной воли. Иного отношения, кроме как кнута, к ним не было.

После присоединения огромных восточнославянских территорий к Польше, началась жесткая эксплуатация и унижение населения, проживающего там. Как правило, это были православные, которые отказались переходить в католичество и всячески сопротивлялись этому. Православный в государстве Речи Посполитой должен был платить дополнительный унизительный оброк за право оставаться верным своей религии. Это сильно унижало православного христианина. К тому же, все волнения православного населения самым жестоким образом подавлялись. Зачастую для устрашения и предотвращения любых народных выступлений проводились показательные карательные операции. Но подобные действия у местного населения вызывали обратную реакцию.

В польских панах славянский, русский народ видел поработителей, захватчиков, внутренне не признавая их власти над собой и своими землями. В их жилах вскипала ярость, возникало народное сопротивление. «Тарасы Бульбы» всегда были на этой земле. Гоголь не выдумал своего героя, он просто собрал в единый образ стремление русского народа, попавшего под польское инославное владычество, к свободе. Если внимательно читать Гоголя, то можно видеть, что Тарас Бульба не считал себя ни украинцем, ни, тем более, укром, а русским православным человеком. За землю Русскую, за ее народ он и поднимал свой меч на притеснителей. Огнем и мечем отмечены все взаимоотношения Польши и Малороссии. Иного языка тогда не знала ни одна, ни другая сторона. Свидетелями оставалась лишь выжженная земля и горы человеческого мяса на вороньем пиршестве. Да, тогда вороны пировали всласть…

Началом пересмотра территориальных притязаний Польши на Украинские земли стало подписание в 1654 году между русским царем Алексеем Михайловичем Романовым и гетманом Украины Богданом Хмельницким договора о Воссоединении России и Малороссии (будущей Украины). Пока Украина входила в состав России только формально. Но год от года эти связи крепчали, становились все сильнее. Уже российские императоры раздавали богатые земли на Украине русскому дворянству за верную службу. Появлялись новые города с российским политическим и культурным устройством: Одесса, Херсон, Запорожье, Харьков, Днепропетровск. А после падения в результате наполеоновских войн самой Польши, когда уже она сама в итоге оказалась в полной политической и экономической зависимости от России, этот спор был окончательно прекращен. Возобновился он уже в XX веке, когда опять появилась независимая Польша, впоследствии снова утратившая свою независимость. С возникновением нового независимого государства – Украины – были окончательно определены и закреплены все границы и решены все территориальные вопросы по притязанию той или иной стороны. Правда, думается пока, до времени. Все может измениться, как только начнет рушиться государство Украина. Тогда вновь могут возникнуть вопросы, притязания, открыться новые споры между старыми соседями и врагами.