Укрощение повесы

Глава 2

Анна вела Роба по запутанному коридорному лабиринту за сценой театра. Царила такая пугающая тишина, что было слышно, как его дыхание эхом отдается в грубых деревянных стенах. В горле у нее застрял запах пыли, грима и крови, а опиравшийся на нее Роб казался слишком горячим, словно у него был жар.

Она старалась не поддаваться беспокойству, но у нее не слишком-то получалось. Всю свою жизнь она жила со вспыльчивыми и непредсказуемыми мужчинами – сначала с отцом, потом мужем, теперь снова с отцом. Вражда и драки, дуэли и даже внезапная смерть от чьей-то руки – все это на улицах Соутворка и Бэнксайда было обыденным. Анна на горьком опыте узнала, каково это – иметь дело с такими характерами.

Но Роб Олден, несмотря на свою вспыльчивость, всегда был выше подобных вещей. Он мог выигрывать поединок одним движением рапиры и при этом беззаботно улыбаться. Его знали и боялись. Мужчины говорили, что за его улыбкой скрывается смертоносное сердце, и старались избегать Роба. Анна много раз видела эту его улыбку и ломала над ней голову. Роб шагал по жизни как заколдованный.

В отличие от нее самой.

Неужели колдовство иссякло?

Она отбросила липкий холодный страх и привела Олдена в пустую артистическую уборную за сценой. Здесь вдоль стен стояли сундуки с костюмами и другими театральными принадлежностями. В темном углу поблескивала бутафорская пушка. Анна смахнула груду затупленных рапир с потрепанного сундука со старой одеждой и усадила на него Роба.

Тот медленно опустился на импровизированное сиденье и настороженно посмотрел на нее. От беззаботной улыбки и привычного веселого флирта не осталось и следа. Он казался старше, тяжелее, заострившиеся черты красивого лица отбрасывали темные тени. Как она раньше не замечала этой холодности?

Такое открытие лишь усилило ее осторожность: Роб со своей красотой угрожал ее с трудом завоеванной тихой жизни.

– Что произошло? – спросила она и, избегая его пронзительного взгляда, достала из буфета корзину с медикаментами. Бинты и мази всегда были у нее под рукой. В театре постоянно кто-то травмировался.

– Вы же сами видели, – откликнулся Роб.

Его тон был тоже серьезен, ни малейшего намека на легкий юмор, которым он всегда пользовался как щитом, чтобы скрыть свою истинную натуру.

В сущности, Анна не горела желанием узнать подробности.

– Ссора из-за шлюхи? – спросила она.

– Именно. Увы, это частное дело.

– Действительно.

Ее отец владел борделями, и она знала, что творится за закрытыми дверями. Актеры создавали самые большие проблемы. И все же она не могла избавиться от ощущения, что сюда вкралось что-то еще.

Она наблюдала за тем, как Роб стягивает рубашку через голову. Он вздрогнул, когда ткань задела плечо, и Анна увидела тому причину. Длинная глубокая рана дугой изгибалась по верхним ребрам до самого плеча – рваная красная линия, едва не задевшая сердце, уже покрывшаяся коркой, но еще немного сочившаяся красноватой сукровицей, стекавшей по гладкой, глянцевой коже.

Были и другие, старые шрамы – побелевшие напоминания о прошлых сражениях и ранах, портивших его идеальную внешность. Их вид напомнил ей о каждодневной опасности этой жизни.

Она смочила водой чистую ткань и стала аккуратно промокать рану, дыша медленно и неглубоко, сохраняя на лице невозмутимое выражение. Вращаясь в актерских кругах, она кое-что узнала о лицедействе. Ничто не может быть тем, чем кажется.

– Из-за платы? – поинтересовалась она, осторожно смывая засохшую кровь, чтобы оценить глубину раны.

Дыхание Роба стало прерывистым, но он не отдернулся. Только смотрел на нее все с тем же бесстрастным выражением. Его голубые глаза, казалось, видели все насквозь, но ничем себя не выдавали.

Анна медленно подняла глаза, их взгляды встретились. Она поняла, почему шлюхи дрались за него. Пусть он – последнее, что ей нужно в этой жизни, однако представлял собой редкий образчик мужественности, особенно глядя сейчас на его лицо и стройное сильное тело. Он сам по себе – воплощенная опасность для нее, и, что бы там ни скрывал, это давало лишний повод для ее осторожности.

Сильный, металлический запах крови быстро вернул ее к реальности, напомнив об обязанностях.

– Да, – ответил он после долгой, тяжелой паузы. – Когда мы закончили, ее сводник попытался выманить что-то сверх договоренности. Уверен, ваш уважаемый отец никогда не позволяет подобного в своих заведениях.

Ей показалось или в его голосе прозвучал сарказм? Анна едва не засмеялась. Когда дело касалось отца и его деловых методов, она бы ни за что не стала ручаться. Он тот еще старый прохвост. Но даже он не стал бы обманывать Роберта Олдена.

Как и любой другой в Соутворке. Слишком многие испытывали на себе холод его кинжала, а с тех пор, как Роб побывал в брайдуэллской тюрьме за дуэль со смертельным исходом, тот стал еще холоднее. Это случилось еще до того, как он стал пайщиком труппы «Слуги лорда Хэншоу» и одним из популярнейших актеров и драматургов, поэтому Анна не знала подробностей. Но прислушивалась ко всем сплетням по этому поводу.

– Это сводник вас ранил? – Она стала накладывать на рану липкую мазь. – Ведь вряд ли подобное сделала та шлюха.

На его губах мелькнула привычная беззаботная улыбка.

– Нет, она не смогла бы нанести урон моей красоте. Но это и не боров-сводник.

– Не он? Неужели целых две ссоры за ночь? Это слишком даже для вас, Роб.

– Это давнее дело. Не о чем волноваться, прекрасная Анна.

– В таком случае, надеюсь, все решено уже окончательно. Иначе, боюсь, кто-то все-таки испортит вам внешность.

– Я тронут тем, что вы за меня переживаете.

Анна засмеялась, потянулась за скатанной в рулончик повязкой и туго перебинтовала ему плечо. Белая ткань ярко выделялась на бронзовой коже.

– Я беспокоюсь о финансах своей семьи. Без новых пьес Роберта Олдена «Белая цапля», безусловно, потеряет в выручке, а у моего отца много расходов.

Роб внезапно схватил ее за запястье, его теплые пальцы сжали ее руку. Даже раненный, он был очень силен. Привлек ее к себе – так близко, что она чувствовала на шее его дыхание и соблазнительный жар его тела рядом.

– Вы нанесли мне рану, Анна, – произнес он без тени намека на веселье в бархатистом голосе. – Вы действительно так обо мне думаете?

Она и сама не знала, что о нем думает. Он вносил смуту в ее душу с тех самых пор, как они впервые встретились. Тогда Анна вернулась домой после долгожданного окончания своего несчастливого брака.

Роберт Олден – непредсказуемый, привлекательный, переменчивый…

И опасный.

Она попыталась высвободить руку, чтобы сохранить безопасную дистанцию. На мгновение его рука напряглась, и она решила, что он ее не отпустит. Сама того не замечая, Анна качнулась к нему.

Роб быстро прижался губами к тыльной стороне ее запястья.

– Конечно, именно так вы и думаете, – пробормотал он и отпустил ее руку.

Анна неловко отступила назад, ощутив головокружение и смятение, это ей совершенно не нравилось. В браке она была совершенно бесправна и после его окончания упорно трудилась, чтобы построить свою собственную жизнь. Не хотелось бы, чтобы Роберт Олден со своей красотой и присущими ему безумствами снова вверг ее в хаос.

Она этого не допустит.

Анна подхватила с сундука его мятую рубашку и бросила Робу. Тот, несмотря на рану, ловко поймал ее одной рукой.

– Вы всем нам нужны, Роберт, – сказала она. – А ваше легкомысленное поведение подвергает нас опасности.

Он засмеялся, но Анне показалось, что за беззаботной небрежностью его смеха скрывается какая-то горечь. Понимает ли он, что с ними делает? Его это вообще заботит?

Роб натянул рубашку и произнес:

– Я снова разочаровал вас, прекрасная Анна. Но не отчаивайтесь – в ближайшие пару недель вы получите от меня новую пьесу. И я не сомневаюсь, что сумею остаться целым и невредимым даже на столь долгий срок.

Но Анна, в отличие от него, не была так в этом уверена. Опасные искушения поджидали его на каждом шагу, а Роб не из тех, кто от них отмахивается. Должно быть, все эти сомнения отразились у нее на лице, поскольку Роб вновь засмеялся.

– Похоже, вам хочется запереть меня где-нибудь на чердаке, – заметил он. – Я мог бы подсовывать вам под дверь готовые страницы, и за каждую сцену вы бы награждали меня хлебом и элем. Ну или еще какими-нибудь дарами из ваших рук.

Поцелуями, как его шлюхи? Разозлившись, Анна запустила оставшиеся бинты ему в голову.

– Не искушайте меня, Роберт Олден, я ведь могу именно так и поступить!

Она развернулась и ринулась к выходу. Ей в спину плеснулся его смех.

– Не могу дождаться стать вашим пленником! – крикнул он. – У меня наготове много вариантов, как хорошо провести время…

Анна хлопнула дверью и оборвала смех, доводивший ее до бешенства. Она выбралась обратно к открытой сцене. Все актеры уже были в сборе и болтались вокруг, словно в ожидании каких-то событий.

– Что вы тут без дела слоняетесь? – закричала Анна. Она сыта по горло ими и их дикими выходками. – У нас сегодня вечернее представление и нет времени прохлаждаться.

Они продолжили репетировать, а Анна вернулась на верхний ярус и снова взялась за шитье, пытаясь успокоиться. Но у нее так дрожали руки, что она едва могла удержать иглу.