Укротители велосипедов

Юг

Когда добрались до места назначения – небольшой деревни, расположенной на берегу озера, – уже наступила ночь и нужный дом пришлось искать в кромешной тьме. По словам Нефёдова всё было просто – требовалось проехать в самый конец деревни и найти двухэтажный кирпичный дом, стоящий особняком от остальных, однако на месте выяснилось, что подходящих под описание домов было три, все они были двухэтажными и всех их можно было легко назвать «стоящими особняком».

На разведку к первому дому отправился Кокорин, ко второму – Клясов, а к третьему – Артём. Клясова вежливо послали, пригрозив ему двухстволкой, Кокорина чуть не сожрала здоровенная кавказская овчарка, когда он зашёл в калитку на огороженную территорию, а искомый дом нашёл Артём. В темноте трудно было различить что-либо, но домик производил впечатление недостроенного и из всех пристроек мог похвастаться разве что высоким деревянным крыльцом у угла, рукомойником, прибитым к столбу с крышей-домиком наверху, деревянной кабинкой туалета неподалёку и низким забором, огораживающим заросший огородный участок без грядок.

Но внутри всё оказалось не так уж и плохо. Крыльцо вело в довольно просторную гостиную-кухню, где имелась газовая плита, рядом с которой стоял большой красный баллон с газом, телевизор и холодильник, а из самой гостиной можно было попасть в две комнаты на первом этаже и, поднявшись по крутой лестнице, в одну общую комнату на втором.

– Нормально, жить можно, – вынес вердикт Ежов, спускаясь по лестнице. – Только надо бы убраться.

Подхватив свою сумку, Артём толкнул дверь при входе и заявил:

– Отличная мысль, тогда я убираюсь спать в свою комнату. И меня не будить.

– Кто сказал, что эта комната – твоя? – спросил Ежов.

– Я, – ответил Артём и закрыл за собой дверь. Спустя секунду дверь открылась, Артём вышел на улицу и вернулся, неся на плече свой горный велосипед. Затолкав его в комнату, он сказал: – Теперь точно всё. Всем спокойной ночи.

Пробормотав «каков наглец», Ежов направился к оккупированный Артёмом комнате.

– Костя, а ты не думаешь, что у него есть что предъявить на все твои претензии? – спросил Клясов.

– И что же он мне предъявит?

– Как что? Он обязательно предъявит тебе свою посиневшую жопу, в которую ты сегодня утром разрядил пейнтбольное ружьё.

Поморщившись, Ежов отступил.

– Ладно, тогда займу другую комнату. – Обернувшись, Ежов увидел, как в «его» комнату заносит свои вещи Чавин. – Эй, Сергей, это моя комната.

Ничего не ответив, Чавин закрыл за собой дверь, и послышался скрип задвигаемого засова.

– Отлично, – уперев руки в бока, сказал Ежов. – Моё мнение тут вообще кого-нибудь интересует? Кто-нибудь будет меня слушаться? Нужна вода, тряпки...

– Все тебя будут слушаться, – прервал его Клясов. – Но завтра...

Когда ранним утром Артём вышел из своей комнаты, в гостиной за плитой хлопотал Ежов, надевший на себя розовый передник, украшенный рисунками цветов. Деревянной ложкой он помешивал содержимое кастрюли и насвистывал себе под нос простенькую мелодию.

– Зачётный прикид, очень мужественный, – потянувшись, сказал Артём.

Покосившись через плечо, Ежов пробормотал:

– Проснулся наконец...

– Что значит «наконец»? Хочешь сказать, что все уже встали?

– Нет, ты первый. – Ежов указал ложкой на стоявшие при входе два ведра. – Сбегай набери воды. Колодец – на соседском участке.

Взяв вёдра, Артём босиком вышел из дома. То, что они оказались на настоящем юге, он почувствовал сразу – солнце стояло ещё низко, но жарило довольно прилично, и было немного душно. А со всех сторон над кромкой леса, окружавшего деревню, возвышались зелёные склоны гор Западного Кавказа.

Любуясь непривычным пейзажем, Артём потопал по высокой траве к колодцу. Но не успел он сделать и пяти шагов, как что-то чёрное и длинное, извиваясь, прошмыгнуло у его ног. Змея!!! И хрен знает какая! Может, уж, а может, гадюка. И, судя по размерам змеи, ближе к истине второе...

Развернувшись на месте, Артём развёл руки с вёдрами в стороны и, высоко подкидывая колени и крича, попрыгал к крыльцу.

На крик из дома выглянул Ежов, поинтересовавшийся:

– Чего орёшь? – Увидев причудливый способ передвижения Артёма, он уточнил: – На гвоздь наступил, что ли?

Доскакав до крыльца и почувствовав себя в безопасности, Артём мгновенно накинулся на Ежова с претензиями:

– Ты куда нас привёз, дед?! У нас по участку ползают змеи!

– И что? Мы на юге, здесь немерено змей. Поэтому смотри себе под ноги и всё будет хорошо. Или носи резиновые сапоги.

– А раньше предупредить не мог?! Я чуть не наступил на гадюку!

– Ничего страшного с тобой не случилось бы. От укуса гадюк обычно не дохнут.

Из-за плеча Ежова, почёсывая голый живот с кубиками пресса, в одних трусах выглянул Дима.

– К тому же с Артёмом не захочет связываться ни одна уважающая себя змея. После знакомства с ним папин уж до сих пор странно себя ведёт. Папа жаловался, что теперь не может нормально поиграть со своей змеёй.

Ежов покосился на Диму и спросил:

– Ты хоть сам иногда понимаешь, что несёшь и на какие мысли могут навести окружающих твои слова? И почему ты в одних трусах? Оденься.

– Так у него все трусы стоят не меньше пяти штук, – влез со своим замечанием Артём. – Если бы у меня были такие дорогие семейники, я бы вообще никогда не надевал штаны.

Ежов строго взглянул на Артёма.

– Ты ещё здесь? Иди за водой. – Он перевёл взгляд на Диму. – Чего-то хотел спросить?

– Ага, никак не могу найти туалет. Такое впечатление, что в этом доме его нет.

– Конечно, его здесь нет. Потому что он на улице.

Когда Артём вернулся со своего задания, гостиная-кухня пополнилась Клясовым и Кокориным, усевшимися за стол в ожидании завтрака. На лицах обоих гонщиков красовались следы комариных укусов, а Кокорин интенсивно чесался.

– Сраные комары, – ругался Миша, – какие-то они здесь особенно большие и агрессивные. И никто, конечно же, не взял фумигатор...

Вслед за Артёмом в дом ввалился Дима и с порога принялся жаловаться:

– Тренер, у нас ЧП. Из туалетной кабинки спёрли унитаз.

Выключив конфорку, Ежов исподлобья уставился на Диму.

– И кому мог понадобиться наш унитаз?

– Тогда он, наверное, провалился под пол. Я видел в кабинке дыру.

– Вот и делай все свои дела в дыру. В деревенском туалете не должно быть унитаза.

– Как в дыру? – ужаснулся Дима. – Как так можно?

– Что ты мне мозг выносишь с утра пораньше? – вспылил Ежов. – Хочешь, чтобы я лично показал тебе, как пользоваться туалетом?

Вздрогнув, Дима ответил: «Да», немного подумал, ответил: «Нет», и с убитым горем видом побрёл обратно к туалетной кабинке.

Посмотрев ему вслед, Ежов пробормотал:

– Надеюсь, он справится без моей помощи. И где выращивают таких олигофренов?..

Взяв тряпичные подхваты, Ежов снял с плиты кастрюлю и поставил её на стол. Пока он доставал из своей сумки тарелки, ложки и кружки, Кокорин, схватив ведро воды, отправился к рукомойнику. Впрочем, всё, что он успел, – это наполнить рукомойник водой и ополоснуть лицо.

Ежов, Клясов и Артём очень удивились, когда с улицы до них донёсся отборный мат и крики Кокорина. А выглянув, они увидели зрелище, от которого ненадолго впали в ступор, – Миша крутился на одном месте, отчаянно махал руками и кричал непонятно кому: «Отвалите от меня!..»

Попрыгав и помахав руками, Кокорин сорвался с мета, пробежал вдоль стенки дома и исчез за углом.

– Что это с ним? – встревоженным тоном поинтересовался Ежов.

Артём пожал плечами и предположил:

– Может, спятил?..

Вопли Кокорина, устроившего забег вокруг дома, становились всё громче, и спустя несколько секунд он выбежал из-за угла рядом с крыльцом, буквально взлетел по ступенькам, ворвался внутрь дома и захлопнул за собой дверь. Взглянув на шокированных товарищей по команде, он объяснил:

– Осы. В домике над рукомойником свили гнездо осы. – Передёрнув плечами, Кокорин внимательно осмотрел свои ноги, а после вздохнул с облегчением и перевёл взгляд на Ежова. – Блять, Костя, куда ты нас привёз? Сначала на меня накинулись осы, а когда я убегал от ос, я наступил на змею. Хорошо хоть, что она не стала кусаться.

– И чего вы мне жалуетесь? – простонал от отчаяния Ежов. – Не я снимал этот дом, а Нефёдов. Все претензии к нему. А лично меня в этом доме всё утраивает.

С улицы донеслись Димины вопли – похоже, потеряв одну цель, осы переключились на другую. Когда Дима оказался в безопасности за закрытой дверью, первое, что он сказал, было:

– Да что за место такое! В туалете нету унитаза и там ужасно воняет, вместо крана – какой-то дикий агрегат, которым непонятно как пользоваться. Кроме того, этот агрегат охраняют осы... – Он подул на ладонь и потряс ею. – Чёрт, одна всё-таки укусила.

– Помочись на неё и всё пройдёт, – посоветовал Ежов.

Дима вытаращился на него, как на умалишённого.

– На кого помочиться? На осу? Но она улетела, и я вряд ли смогу опознать её.

– Придурок, не на осу, а на ладонь! Точнее на место укуса.

– Тренер, вы серьёзно? – с опаской отступая от Ежова, спросил Дима. – Я не буду мочиться на себя и вам не позволю...

Покраснев под смешками окружающих, Ежов проворчал:

– Больно мне это надо. Ладно, садитесь жрать, пока каша не остыла. И позовите Чавина.

Когда Чавин присоединился к компании за столом, первым делом Ежов посчитал нужным предупредить его:

– Сергей, к рукомойнику не подходи, над ним поселились осы.

– Я узнал про них ещё вчера, – ответил Чавин.

– Чего ж ты никому ничего не сказал?

– А никто не спрашивал.

И даже если бы спросил, он бы не ответил, решил Артём. Когда ему ещё может представиться возможность понаблюдать за несчастьями других?..

Покачав головой, Ежов открыл крышку кастрюли и принялся накладывать всем кашу.

Кашей оказалась овсянка, один вид которой привёл Диму в ужас. Поковырявшись ложкой в вязкой белёсой массе, он спросил:

– Что это?

– Каша, – ответил Ежов, посыпая кашу сахарным песком.

– А больше похоже на блевотину.

Кокорин, успевший схомячить полтарелки, поперхнулся и закашлялся. Похлопав Кокорина по спине, Ежов сказал:

– Если боишься смотреть на кашу, ешь её с закрытыми глазами. Вон, посмотри на своего друга, – он кивнул на Артёма, – сидит, жрёт и не возмущается. Как тебе, Артём, моя каша, как вкус?

– Как у гряшных ношков, – с набитым ртом прошамкал Артём.

Лицо Ежова приобрело зловещее выражение.

– Привыкайте, парни, вам ещё полтора месяца питаться моей кашей. Каждое утро...