Улей

2 «Невидимая армия»

Пресса фанатично смаковала пришествие «Невидимой армии», она уже любила ее.

Они явились словно из разверзнувшихся небес и стали жестоким бичом, линчующим банки, крупные концерны и государственные институты. От шуточных взломов «Армия» перешла к большим делам. Один за другим в Сети появлялись свидетельства коррумпированности известных политиков и международных организаций. СМИ получали анонимные доказательства незаконных слежек, секретные документы о нарушениях прав человека в разных странах мира, антигуманном обращении, фальсификации результатов выборов… Да чего там только не было!

Политики били тревогу и все чаще поднимали тему кибербезопасности: «Интернет пора контролировать!».

Но вычислить «Невидимую армию» не получалось. Все концы как в воду канули. Лучшие специалисты не могли установить ее местонахождение. Существовали лишь спекулятивные догадки. Сторонники конспиративных теорий утверждали, что «Невидимая армия» – мировая сеть хактивистов[3], имеющая ячейки в каждой стране.

«Бороться с такими невозможно. Это враг, у которого нет лица. Он повсюду».

Другие полагали, что это кибервойна между мировыми державами, а «Невидимая армия» – просто фикция и посему универсальный козел отпущения.

«Это все США!»

«Нет, Китай!»

«Поверьте, за всем стоит Россия!»

Согласно еще одной любопытной версии, они были частью мирового джихада агрессивных исламистов, которые перешли к цифровым бомбам, или являлись прислужниками мормонов, масонов, сайентологов и даже НЛО!

«Кем бы они ни были, „Невидимая армия“ – не просто киберхулиганы. Они – настоящие преступники!»

Никто не знал, что их всего десять. Да, они из разных стран. Да, они – гении, без ложной скромности. Но никому из них не нужно это долбаное мировое господство. Ни на кого, кроме себя, они не работают.

«Мы делаем то, что войдет в историю, – говорил их предводитель Винсент, и его голос эхом оседал в ушах его солдат. – Мы и есть история».

Много ли надо человеку, чтобы поверить в собственную значимость?

Улыбка пробегала по губам Винсента, когда он глядел в глаза тех, кто пошел за ним. Десять сильных и чертовски умных парней. Каждый из них бесценен. Каждого он отыскал лично. У него был нюх на исключительные артефакты.

«Пусть каждый из вас отринет сомнения. Быть против всех непросто, но вы выбрали ваш путь. Так примите его безоговорочно. Это, безусловно, будет жизнь в тени, жизнь, полная лжи, хотите вы того или нет. Ваши матери, жены, девушки, дети никогда не узнают, кто вы на самом деле. Ради их же блага. Вы больше не принадлежите им. Вы даже себе не принадлежите. Мы объявляем войну лжи и информационной монополии. Мы объявляем войну структурному насилию и двойным стандартам. Это наша судьба – показывать другим то, что сокрыто от глаз».

Его армия внимала. Они были подключены к нему как провода.

В Интернете их шутливо окрестили «сплетниками глобального масштаба», а Винсент только подливал масла в огонь: началось производство мемов и разжигание холиваров в «Фейсбуке» и других социальных сетях. Так «Невидимая армия» превратилась в любимчиков рядовых пользователей, далеких от политических склок.

«Поставляй людям смех – и тебя полайкают, даже не зная, кто ты. Тебя поддержат авансом, если ты – залог хорошего настроения в ленте…» – хохотал Винсент, наблюдая за сетевой истерией вокруг их персон.

«Невидимая армия» всегда работала слаженно и быстро. Сам Винсент давал им полнейший карт-бланш и при этом умудрялся контролировать каждый их шаг. В его стиле было много от компьютерных программ: он мог организовывать процесс, оставаясь при этом незаметным.

Он стал тенью тени. Он был сердцем их невидимой армии.

Но никто из ребят не мог сказать про него что-то конкретное. Очевидно только, что он гений и псих каких поискать.

Верил ли он сам в то, что говорил?

Его последователи почему-то верили, хотя порой казалось, что они немногим отличаются от сектантов.

«Тшш, – хмурился Винсент. – Мы – не секта, а клуб по интересам. Сектанты к тому же просто твердолобые верующие. А мы – небожители. В мире, где так много потоков информации, не может быть абсолютной правды».

Винсент стал их черным пророком. Он не говорил, а изрекал и убеждал как никто.

Они не просто издеваются над сильными мира сего. Они рассказывают истории, о которых другие хотели бы умолчать. Но мир не такой одномерный, каким его стараются представить те, кому это выгодно. А раз так, то их дело – крестовый поход без бога, но во имя истины.

Винсент вышагивал по узкому проходу меж столов. Ноги в тяжелых ботинках на автомате переступали через спутанные провода и кабели, а парни, как всегда, ловили каждое его движение. Дойдя до конца прохода, Винсент развернулся и послал им озорную улыбку.

– Итак, моя невидимая армия, – с ощутимым удовольствием произнес он эти слова, – мы прошли с вами нескучный путь…

Он уцепился за балку на потолке, и в синеватом отсвете мигающих мониторов повисшее тело выглядело как труп. Затем ботинки гулко коснулись пола, подняв легкое облако пыли.

– …И-и-и следующая наша цель – тюрьма для особо опасных преступников «Прометей»!

Воцарилось молчание, в котором, очевидно, должны были протрубить фанфары.

– Что вы слышали о ней?

– Это закрытое заведение строгого режима. Туда никого не пускают, – подал голос Саид.

– В точку. Она возникла внезапно, и о том, кто в нее попадает, ни черта не известно. Я думаю, – и палец Винсента взлетел вверх, а глаза полыхнули знакомым всем огнем веселого безрассудства, – там творится что-то не очень красивое. Нарушаются права человека, ставятся негуманные эксперименты… Я просто чекнул их вчера, попытался просмотреть, что у них в системе, – безрезультатно.

Пронесся легкий шепот недоверия. Чтобы Винсент ничего не нашел в чужом компьютере? Да он господа бога взломает, что уж говорить о тюрьме.

– Потому что в их компах… ни-че-го, – отчеканил он, выглядя не на шутку раздосадованным. – Никаких данных о заключенных: ни личных дел, ни директив сверху или информации о кейтеринге. Считай, они не ведут документацию. Только информация о составе охраны.

– Да не может быть, – подал голос Кшиштоф. – Это просто какая-то защита, до которой мы не доросли.

На это Винсент только возмущенно фыркнул.

– Мы доросли до всего. Мир нам мал.

Кто-то издал очередное сомневающееся «хм». Среди парней начался спор:

– Это нереально. В их сервере должна быть база данных с заключенными.

– Тебе же сказали, что ничего нет.

– Тогда зашифровано.

Винсент нетерпеливо пощелкал пальцами, ловя тишину, и продолжил в своей самоуверенной манере:

– Мое мнение: они просто не хранят в нем информацию, вот и все. Где-то есть другой сервер. Поэтому придется добывать ее иначе – своими руками. У меня есть информатор в «Прометее», который сообщил, что условия для внедрения сейчас самые подходящие. Послезавтра в тюрьму прибудет новый отряд охраны. Ввиду этих обстоятельств новые лица никого не удивят: ни стариков, ни новичков. Нас проведут внутрь и проинструктируют об обстановке. Это максимум, который может сделать наш человек. Цель – проникновение во все помещения, тайная съемка и добыча компромата. Если подфартит, то доберемся до серверной комнаты и узнаем, действительно ли у них девственные компьютеры. Затем предадим все найденные материалы гласности. Обещаю вам: это будет вылазка века.

Обычно он умел обращать свои обещания в их веру.

Но в этот раз план казался абсолютно безрассудным. Послышался легкий шепот, одна из фигур в полумраке привстала из-за стола, и раздался вопрос:

– Как-то это… не по нашему профилю, не находишь?

Винсент сощурился, глядя на того, кто говорил. Акифуми. Самый критичный. Наименее внушаемый. И чертовски умный. В ответ предводитель только спокойно спросил:

– И почему не по-нашему?

– Потому что мы – хакеры, а не тайные агенты или мордобойная сила. Мы действуем через компьютерные системы, не напрямую.

– Ну а мы расширим профиль.

У Винсента все было так легко.

Разлилось обескураженное молчание. Возражать ему никто никогда не решался. Он посмеивался, и в глазах зажглись дьявольские искорки. Сейчас их главарь походил на настоящего черта, хотя не имел и намека на рога и копыта.

– Чтобы незаметно попасть в здание, нужно взломать систему безопасности, – деловито продолжил он. – Это мы можем сделать хоть отсюда.

– А ты уверен, что там есть что искать? Может, все это – слухи? – не унимался Аки.

Винсент повел шеей и лениво протянул:

– У меня чутье на информацию. От «Прометея» несет грязными тайнами. Что требуется от вас, парни? Для начала взломать робота «Прометея» и послать ложный видеосигнал их системе наблюдения в момент проникновения в тюрьму. Наш человек может провезти нас внутрь на машине, но, чтобы мы вылезли из нее незамеченными и прошли мимо камер, надо внести корректировки. Я глянул вчера на все их примочки. Система безопасности крутая, но нам по зубам. У нее есть слабость: все управляемые роботом системы фокусируются на функционировании самих роботов, а не на их защите. На месте я все возьму на себя. Но кто-то из вас должен пойти со мной, и это мы решим позже.

Парни немного расслабились. В начале его речи всем показалось, что они должны лезть вместе, но их предводитель, к счастью, пока не настолько спятил.

Винсент откинул голову назад и слегка прикрыл глаза. Казалось, он устал. В слабом свете вокруг него серебрились кристаллы пыли, словно творилось волшебство. Все выжидающе таращились. Наконец он закончил свою непонятную медитацию, открыл глаза и невинно улыбнулся:

– Ничто в мире не будет прежним после нас. Мы будем менять разрушая. А если это знаю я, то знаете и вы.

– Почему тюрьму назвали «Прометей»? – недоумевал Нико. – Прометей украл огонь у богов. А тут наверняка сидят серийные убийцы.

– Может, они тоже что-то украли у богов, – сказал Винсент и потрепал Нико по и без того взъерошенным волосам.

– И кто боги? – скептически спросил он.

Ответа не последовало, Винсент следил за работой своих программ в компьютере.

Нико был самым младшим: ему исполнилось только пятнадцать. Все относились к нему снисходительно. Он казался ребенком из-за круглого детского лица, которое плохо вязалось с кожаной курткой и цепями. Но этот щекастый малец шарил в железе как бог – за это его и взяли в «Невидимую армию».

Они с Винсентом сидели в их старом фургончике, припаркованном на обочине пустой дороги. Ни луны, ни звезд видно не было. И так они торчали тут уже три часа.

– Может, посмотрим фильм? – снова спросил Нико.

Долго молчать он не мог. Винсент сидел рядом, закинув ноги в тяжелых ботинках на стол, и выглядел, как всегда, озорным и увлеченным. В его глазах горел опасный огонек.

Нико любил его как старшего брата, которого у него не было. Они даже действовали почти синхронно, и вот почему его взяли на это задание, хотя уместнее было привлечь кого-нибудь постарше и опытнее: Кшиштофа или Антона. От этого Нико чувствовал себя безумно важным.

На часах мигало час ночи. В фургоне стоял промозглый холод, и паренек завернулся поплотнее в свою куртку. Скорее бы уже разделаться со всем… Хотя домой тоже не хотелось из-за отрешенной мамы, ее вечно пьяного любовника и надоедливых младших… Лучше уж здесь, у черта на рогах, но с Винсентом.

Тайком он снова покосился на предводителя, который сидел в одной майке на голое тело и даже не ежился… Его взгляд ушел в себя – он всегда был немного не здесь. В некоторые короткие мгновения Нико казалось, что он его не знает.

– А почему мы не взяли еще людей?

– Потому что справимся вдвоем. И ты меня понимаешь. Люблю сообразительных.

Скорее, он ему доверял больше, чем другим. Но Винсент никогда не формулировал свои мысли так эмоционально.

Воцарилось молчание. Тогда Нико снова стал говорить, так уж он был устроен:

– А вообще эти, в «Прометее», хитро придумали со своей системой обеспечения током и водой. Ни от кого не зависят. Наблюдение со спутника. Детекторы движения. Если верить, конечно, этим фактам. В целом смахивает на фантастический фильм.

– Не задумывался, зачем тюрьме такие выкрутасы? – вскользь спросил Винсент.

– Ну, не знаю. Все-таки там держат опасных преступников. Говорят, там террористы.

Предводитель «Невидимой армии» позволил себе холодную усмешку.

– Сколько терактов было в стране за последние десять лет?

– Э-э-э…

– Ни одного, – ответил он за Нико. – Так кого там держат? Не их государство боится, а нас, тех, кто снаружи и может что-то разнюхать. Руку на отсечение даю: там творится какое-то дерьмо.

Оба уставились на монитор другого компьютера, где отображалась трехмерная модель тюремного здания. Двухсотместный комплекс, занимающий площадь в девять гектаров. Да на всю Германию не наберется столько особо опасных…

– Знаешь, это забавно… – чуть позже пробормотал Винсент, не отрывая от экрана слегка воспаленных глаз. – Люди одержимы страхом и паранойей. Мы придумываем новые средства защиты, усложняем наш мир, замуровываем себя и свои ценности… но никогда, заметь… никогда не ждем удара изнутри. Почему-то он всегда должен быть извне. Это большая ошибка. В этом наше преимущество, Нико.

Нико слушал во все уши: Винсент всегда говорил что-нибудь интересное.

Внезапно в наушниках раздался голос Саида.

– Ребята, как слышно?

– Звучишь как музыка, – сказал Винсент.

– Мы уже в их системе безопасности. Слушайте внимательно. После того как вас провезут, мы, как и планировали, посылаем их камерам ложный видеосигнал. У вас есть примерно две минуты, чтобы пройти из гаража в здание. Когда будете там, мы возвратим трансляцию из гаража в нормальный режим.

– Отлично.

– Взломать их оказалось раз плюнуть, ты был прав, – хихикнул Саид. – И, что самое интересное, лазерных ловушек и детекторов движения там все-таки нет. Робот контролирует двери, видеонаблюдение и питание. Поэтому теперь у нас козырь в рукаве: доступ к обеспечению током. Обрубив его, мы, по сути, обрубим им все. Но это очень радикальный метод. Теперь еще раз о доступе: все входы и выходы управляются электронными ключами. Идентификация в служебные помещения проходит по биометрическим замкам: отпечаткам пальцев и сетчатке глаза. Мы можем через робота открыть вам эти двери, но потребуется время. И если захотите сами прогуляться, помните, что надо отделаться от охранника, который вас выгуливает. Что проблематично… – чуть помрачнел голос Саида.

На это Винсент только странно улыбнулся.

– Не забудьте закрепить видеожучки повыше на униформе. Если вы просто увидите что-то запретное, запись – уже компромат, и тогда не надо будет искать серверную комнату. Надеюсь, обойдется без инцидентов. Мы не сможем вас прикрыть в таком случае… И еще один момент…

– М-м-м? – спросил Винсент.

– Мы не видим видео из тюремных камер. В системе есть первый этаж, коридоры второго и третьего и периметр.

– Они не снимают заключенных?

– Либо нет, либо… я не знаю. Может, эти данные зашифрованы. Хотя весь «Прометей» у нас на ладони.

– Я разберусь на месте.

Саиду эта фраза не понравилась, как и Нико. В ней чудился какой-то подвох.

– Винсент, ты слышишь? Никаких рисков. Если там действительно ничего… На «нет» ведь и суда нет.

– Если мы застрянем там и не выберемся, как планировали… ты знаешь, что делать. Обрубай им электричество.

– Нет гарантии, что это даст вам шанс выйти. Ты ничего не можешь противопоставить летящей в тебя пуле.

И Саид временно отключился.

Нико хмурился, неотрывно следя за предводителем. У Винсента явно что-то на уме. Иначе откуда эти опасные светлячки в глазах и загадочные ухмылки?…

– За что ты мог бы умереть? – внезапно спросил тот.

– Я не хочу умирать.

– Ты всегда должен быть готов к смерти. Так за что, Нико?

Вопрос был так себе.

– Ну… может, защищая родных и близких.

– Хм-м-м, – протянул Винсент, явно не удовлетворенный ответом.

– Мама постоянно переживает. А еще у нее астма.

– Сочувствую.

Внезапно Нико врезал Винсенту по плечу и сердито заявил:

– Да ничего ты не сочувствуешь. Ты не знаешь, что это такое.

В ответ ноль реакции. Их вожак опять ушел в себя. С ним такое происходило: как будто контакты разъединялись.

– А ты? – тихо спросил Нико, чуть смутившись своей импульсивности. – За что умер бы ты?

Медленно Винсент повернул к нему голову, и в лице мелькнуло что-то отстраненное и пустое.

– За себя.

– А как же твои близкие?

– У меня их нет, Нико. Я все делаю только ради себя.

– А наше дело?

– Наше дело и есть я.

На часах было почти три часа ночи. Винсент резко встал, не обращая внимания на остолбеневшего младшего коллегу.

– Пора. Помнишь, что я тебе говорил?

– Да…

– Ну-ка повтори.

– Я ничему не удивляюсь, не спрашиваю, подыгрываю.

– Да. И меня слушаешься.

– Ага.

Нико едва поспевал за его широким быстрым шагом. На самом деле он понятия не имел, что у них за план. Винсент ничего толком не объяснил, только велел поддакивать да повторять. Откуда вообще взялся его информатор? С собой они взяли только один маленький компьютер, который предводитель намеревался как-то протащить внутрь и подключиться с ним к серверу, если они вообще доберутся до этой комнаты. Успех предприятия целиком и полностью зависел от поддержки ребят и везения. Потому что тюрьмы и военные объекты они еще не взламывали – ни дистанционно, ни, что уж говорить, буквально. Что если они облажаются?

Нико чувствовал себя не в своей тарелке. В мире комплектующих для компьютера он был королем. В обычной жизни ему всего лишь пятнадцать.

Они замерли между двух сосен, походивших на врата. Впереди маячила гигантская стена тюрьмы. Ни перелезть, ни подлезть. Поверху бежала колючая проволока. За ограждением вырисовывалось здоровое кубовидное здание.

Винсент скучающе глядел вперед и чего-то ждал. Внезапно послышался рев мотора, и вскоре навстречу вышел человек в серой форме. Выглядел как типичный военный: цепкий взгляд, топорная физиономия, скудная мимика.

Без объяснений он кинул им по пакету. Нико словил свой и вопросительно уставился на Винсента.

– Это форма, дурачок, – сказал предводитель, переходя на немецкий. – Как, ты думал, мы проберемся внутрь?

Охранник смотрел на них с легким подозрением, но терпеливо ждал. Неожиданно Винсент хлопнул его по спине и сказал:

– Спасибо, чувак. Для нас это полнейший трэш!

И он с дурацким смехом врезал по плечу и Нико. Тот вовсю напрягал уши, потому что на немецком говорил плоховато и без удовольствия.

– Мы просто тащимся по таким местам!

– Да, – неуверенно сказал Нико.

Интуиция подсказывала, что от него этого и ждали.

– У вас час, – сурово сказал охранник. – Я быстро покажу вам первый этаж, и вы валите. Ваши ребята уже контролируют систему видеонаблюдения?

– Ты знаешь, как мы работаем. Но хотя бы одну настоящую камеру покажешь? Ну, чува-а-ак… – заныл Винсент нетипичным для него развязным голосом.

– Посмотрим. И почему ты не сказал, что будет этот сопляк?

«Да они обалдели!» – подумал Нико.

– Такого возраста охраны нет.

– Он только выглядит зелено, – миролюбиво сказал Винсент.

Охранник зыркнул на него недобрыми черными глазами, и в ответ ему послали бесхитростную улыбку. В какой-то миг Нико подумал, что операция на грани срыва. Ох не зря Саид действовал на нервы, говоря, что Нико не впишется. Почему Винсент никогда никого не слушал?

На всякий случай парень поднял воротник серой тюремной куртки до самых ушей. Так же сделал и Винсент, пряча волосы, собранные в хвост. Если не присматриваться, то выглядели они под стать охраннику. К верхним пуговицам хакеры незаметно прикрепили микрокамеры, а портативный лэптоп Винсент мимоходом засунул куда-то под куртку. Свои вещи пришлось оставить под соснами.

– И что, никто не заметит, что ушел ты один, а возвращаемся мы втроем? – осмелился задать вопрос Нико.

– Да я проведу, не сомневайся, – бросил через плечо охранник. – Так что тебе, поц, лучше и дальше рожу в куртку прятать.

Нико надулся и замолчал. Троица двинулась по тропинке вдоль главной дороги и вскоре оказалась у внедорожника военного типа.

– В кузов, – велел охранник. – И на пол.

Они покорно распластались на грязном днище, на них упало пыльное брезентовое покрывало, а сверху навалилось что-то еще. Впрочем, дышалось пока свободно, хотя в носу невыносимо свербило от грязи.

Как только машина поехала, они спинами прочувствовали все ухабы на дороге.

– Его не проверят? – шепотом спросил Нико.

– Не должны. Он патрулирует тюрьму вокруг и занимается всякой логистической фигней.

Послышался металлический гул: это отодвигалась дверь тюрьмы, впуская их внедорожник. Нико весь вжался в пол: ему было страшно как никогда.

Автомобиль затормозил, и донеслись обрывки приглушенной речи. Кажется, охранник с кем-то болтал, затем опять тронулся, и гул закрывающихся ворот стал тише.

Самое нервное – участвовать в чем-то, понятия не имея, что происходит вокруг.

– Ребята, вы как? – послышался в ушах голос Саида.

– Мы в раю.

– Изображения с ваших камер я получаю. Их изображения мы подменили. Кто бы там сейчас ни прошел, на мониторах будет отображаться пустой гараж.

Мотор резко замолк. Чуть позже дверь кузова открылась, и донесся знакомый голос:

– Вылезайте и идите до железной двери. В комнате поговорим.

Винсент и Нико выбрались из-под брезента и обнаружили себя в гараже, где вытянулся ряд таких же внедорожников. Несмотря на поддержку «Невидимой армии», все ощущалось зыбким, а камеры под потолком, казалось, все равно их видят. Но это была предательская игра воображения.

Охранник ждал за дверью, сложив руки на груди и нетерпеливо поводя шеей.

– Саид, прием, – шепнул Винсент с радостным оскалом. – Как там наше хоум-видео поживает?

– Порядок, – ответил тот. – Мы перестаем посылать ложный видеосигнал.

Охранник следил за Винсентом с легким недоверием, затем начал отдавать распоряжения:

– В этом подсобном помещении камер нет. Отсюда идете по одному. Самый риск начинается, как только вы выйдете из этой комнаты. Между собой не переговариваться. Держитесь меня. Сейчас проходит инструктаж новеньких, им показывают тюрьму. Вы вроде как новенькие, поняли? В лица никому не смотрите и головами особо не вертите.

На этом он закончил и быстро вышел из комнаты через противоположный вход.

– Как ты с ним договорился?! – был первый вопрос Нико.

– Мы ему кое в чем помогали по-хакерски. Так, мелкая денежная афера. Он понятия не имеет, что мы терроризируем весь мир. Сказал, что фанатеем по таким местам, напросился на экскурсию. За это пообещал помочь провернуть более крупную финансовую махинацию. Он еще тот жулик… Ну, все, – Винсент почти вышел, но замер на пороге и поделился очередным глубоким выводом: – Видишь ли… систему прежде всего подводят люди, а не машины. Машины делают лишь то, на что их запрограммировали.

– Потреплетесь потом, – ожил в ушах голос Саида.

Винсент отсалютовал и скрылся. Нико переждал пять минут и вышел следом в длинный пустой коридор. Освещение было отличным: как днем. Ровным шагом он двинулся вперед, чувствуя себя под этим светом голым. Спина вспотела, а пульс в висках был громче, чем его шаги. Голову он не поднимал: знал, что везде камеры, и они могут увидеть его лицо, никак не вписывающееся в состав охраны.

Пока на пути никто не попался. Так, тихо и мирно, Нико вошел в какой-то зал, где его уже ждали эти двое. Больше ни души. В итоге лампочка тревоги перегорела, и он слегка расслабился.

Охранник жестом велел следовать за собой. Вдоль стен потянулась галерея закрытых дверей служебных помещений. На каждой – кодовый замок и какие-то сканеры, издали было не разобрать.

Страшных звуков пока не было. Нико ожидал услышать вопли истязаний или увидеть, как из клеток к нему тянутся татуированные руки. Может, напороться на пару газовых камер, пыточных… Но царила прохладная тишина и было… скучно. Если не знать, что они в заведении для особо опасных преступников, можно было решить, что это коридор обычного административного здания. По дороге попалась пара охранников, которые коротко им кивнули и пошли дальше. В лица Винсента и Нико они даже не вглядывались.

Троица миновала пустую тюремную столовую, какие-то кабинеты и больничное крыло.

– Отлить бы, – тихо заметил Винсент.

Охранник кивнул, и они завернули в ближайший туалет. А позже их поводырь неожиданно выдал:

– Все, пацаны, экскурсия окончена.

– Так быстро? – отвалилась челюсть у Винсента.

– Выходите через ту же комнату, откуда пришли. Скажите вашей радионяне, чтобы похимичила с камерами, когда идете к машине. Садитесь в кузов. Я совершаю еще один объезд под утро, вывезу вас назад в лес. Надеюсь, впечатлений до старости хватило.

«Офигенная вышла экскурсия, – подумал Нико. – Столько нервотрепки, чтобы просто наследить в коридорах. А охранник вообще – жук полнейший…»

– Ну хотя бы одну тюремную камеру посмотреть? Тут же вообще ничего интересного, – заныл Винсент.

Нико поразился его актерским способностям. Сейчас в нем не было и капли от загадочного предводителя «Невидимой армии». Он вел себя как обдолбанный, приставучий кретин.

– Чувак, ну это кидалово.

– Не могу, – жестко отрезал охранник. – Я вас и позвал-то потому, что сегодня смешанная команда, много новеньких. А так в жизни не рискнул бы. Мы тут все друг друга в лицо знаем. Можете курнуть, если надо, и проваливайте. С тебя то, что ты мне обещал, Винсент.

Тот охотно кивнул, не переставая при этом выглядеть разочарованным. Попутно достал сигареты и закурил. Их поводырь выжидающе не сводил с него глаз.

«Что у него на уме? Как мы проберемся наверх?» – думал Нико.

Винсент дружелюбно ткнул пачкой в охранника. Тот помедлил, но все-таки потянулся толстыми пальцами за сигаретой.

– Не держи меня за идиота. Вы же сюда не развлекаться пришли. – Его темные глаза проницательно сощурились, и к ним сбежалась тысяча мелких морщинок. – Столько технических примочек ради простого экстрима? Рация, взлом камер… Я понимаю, что вы нарыть что-то пытаетесь. Журналюги небось. Или пашете на них. Но вы видели все как есть. Мы – тюряга. Ни больше ни меньше.

Тут охранник понял, что стоит с незажженной сигаретой в руках.

– Дай подкурю, – почти ласково сказал Винсент.

Он подошел к нему вплотную и щелкнул зажигалкой. Что случилось дальше, Нико вообще не понравилось. Неуловимое движение пальцев, почти что фокус-покус – и у верзилы в шее вдруг торчит странный шприц. Руки запоздало попытались схватить пустое место. Но в итоге охранник тяжелой грудой упал на пол.

– Выходи отсюда и жди в коридоре.

Нико испуганно кивнул и выскочил наружу. Вопросы в голове роились, как растревоженные пчелы. Что он сделал с охранником? Откуда шприц? Почему он не предупредил? А главное – зачем? Они же хакеры, а не убийцы…

Но теперь он уже ни в чем не был уверен. Беспокойство нарастало.

– Что пришло в голову этому психопату? – раздался голос Саида. – Я ничего толком не разглядел.

– Он вырубил охранника, – выдохнул Нико. – Воткнул в него что-то…

– Да вы совсем, что ли?! Мы так не договаривались.

– Ты мне это говоришь?

Дверь туалета открылась, и наружу вышел его компаньон, как ни в чем не бывало заправляя рубашку в штаны.

– Идем, – шепнул он.

Они двинулись вдоль очередного ряда закрытых дверей уже вдвоем. Нико подозревал, что так просто Винсент отсюда не уйдет. Он всегда спрашивал себя, как далеко тот готов зайти ради того, что не принесет ему ни личной выгоды, ни безопасности…

Тревога сжималась внутри тесным кольцом.

– Не очкуй, это транквилизатор. Валит как из пушки.

– А что ты сделал с ним после?

– Усадил на толчок, чтобы не было подозрений, и запер изнутри. Пришлось пролезать под дверью, чтобы самому выйти, – усмехнулся Винсент. – Алло, радионяня, ну не дуйся.

Саид молчал: видимо, сильно разозлился.

– А камеры?

– Их там нет. Я, пока отливал, все осмотрел… Странно, не находишь?

Теперь начиналась чистая импровизация, и только удача могла помочь им избежать подозрений. Лифта не попадалось, зато они нашли лестницу и поднялись на второй этаж.

Но что именно их интересует, кроме камер, которые не отображаются на видеонаблюдении? А, ну конечно. Это же просто Винсент и его чутье. Иногда Нико страшно раздражало, что они все пляшут под его дудку. Несмотря на свой возраст, он в глубине души понимал, что их предводитель – манипулятор каких поискать.

– Я взял у нашего дядьки электронный ключ, – сказал Винсент, застыв перед дверью, закрывающей коридор второго этажа. – Будет быстрее, чем открывать через робота.

Карта вошла в расщелину замка, и ручка загорелась зеленым. Снова потянулись закрытые двери. В конце коридора маячил пост охраны, но он пустовал. На потолке же были только лампочки. Видеонаблюдение и в самом деле не велось.

В зеленых глазах Винсента загорелся его фирменный шальной огонек.

Первое, что бросалось в глаза, – замки на дверях, которым впору висеть на сарае.

– Видишь, дружок? – ласково спросил Винсент, наклоняясь к одной из дверей. – Это муляж.

Несмотря на плохое освещение внутри камер, сквозь окошко на двери было видно, что внутри пусто, нет даже мебели. И так в каждой ячейке.

– Тут никого не держат. Это не тюрьма.

Нико пучил глаза и уже ничего не понимал.

Они осмотрели весь второй этаж, так никого и не встретив. То же было и с третьим. Просто ряд молчащих дверей, за которыми ни звука, ни духа. Вот почему не было видеонаблюдения из тюремных ячеек.

Потому что смотреть не на что.

Черты лица Винсента заострились, и он становился похожим на голодную лису. Перед ними было доказательство того, что навороченная, секретная тюрьма «Прометей» не содержит ни одного заключенного. И охранная система внутри и вполовину не такая крутая, как описана в «Википедии» и скудных информационных сводках.

Проблема только в том, что это пока не компромат.

Внезапно оба замерли, заметив план тюрьмы на стене.

– Ты это видишь? – резко спросил Винсент.

– Что?

– На схеме нет подвала.

– И что?

– Но он есть.

– Да, он есть, – подал голос Саид. – В системе безопасности эти отсеки четко обозначены, к тому же отдельно снабжаются водой и электричеством. Вход туда находится в больничном крыле. Но подвала на видеонаблюдении тоже нет.

– А мне кажется, пора признать, что мы ошиблись. Винсент… слышишь меня? Это просто… не знаю… военный объект, – сказал Нико, – или тюрьма на реконструкции.

Но тот смотрел на план как загипнотизированный и видел что-то свое.

– Давай думать, как валить. У всех бывают осечки.

– Заткнись, мелкий.

Прозвучало действительно грубо. В иных обстоятельствах Нико не выдержал бы и дал в челюсть, но сейчас оставалось только яростно буравить глазами его профиль и ждать.

– Идем, – наконец выдал Винсент, – заглянем в больничное крыло. Подумай сам: огромное здание с крутой системой внешней безопасности, а внутри – пустышка? Что они охраняют тогда? Тут есть что-то другое. Оно… глубже.

С ним, похоже, бесполезно спорить.

Они опять спустились вниз. Впереди нарисовалась пара посмеивающихся охранников, и это напомнило Нико о том, кто их сюда привел. Когда тот очнется? А если помрет?

Он съежился, пряча голову в воротник, а Винсент, наоборот, расслабленно откинул ее и приветливо махнул охране. В ответ получил подобие ухмылки. Наглость – действительно второе счастье…

В больнице палат не было. Только какие-то лаборатории, вход в которые предваряли биометрические замки. Винсент довольно хмыкнул. Не тюрьма, но, возможно, научный центр. Уже интереснее. Что-то начало проясняться с «Прометеем», а Винсент, потянув за ниточку, не отпустит ее до тех пор, пока не размотает весь клубок.

Хакеры дошли до полупустого помещения, забитого медицинским оборудованием. В конце белела дверь со стрелкой вниз. Это и был обещанный вход в подвал.

– Сетчатка глаза, – пробормотал Винсент, разглядывая сканер над ручкой. – Саид, открой нам эту дверь. Ключ охранника сюда не подходит.

В ушах раздалось легкое потрескивание, а следом сомневающееся мычание.

– Мы… не можем. Потому что робот не управляет этой дверью.

– Что? – Винсент словно ослышался.

– Что слышал. Этой двери в системе робота нет.

– Двойная защита, – понял тогда он. – Эта дверь управляется из другой системы, которая, вероятно, хорошо спрятана. Как и второй сервер…

– Выходит, что так… И… опа! К вам идет… врач! – чуть нервно прозвучал Саид.

Нико похолодел. Только этого не хватало.

– К нам идет наш глаз, – отпарировал Винсент. – Саид… если сейчас не получится открыть эту дверь и нас повяжут, обрубай им электричество. Без него они сопли будут жевать, а мы сбежим.

– Это займет примерно полчаса. Вам надо будет продержаться это время. Поэтому лучше уходите сейчас. Вам не нужно сталкиваться с кем бы то ни было…

Но его слова выпали из внимания. Дверь открылась, и появился упомянутый доктор. Незадачливых хакеров тут же смерили подозрительным взглядом, потому что два отбившихся охранника в этой части тюрьмы выглядели несколько странно. Нико вообще забыл, что у него есть ноги.

– Охране нельзя здесь находиться, – живо сказал доктор. – Новенькие? За кем закреплены?

– Мы собирались патрулировать подвал, – ровно ответил Винсент.

– Видно, инструктаж не провели нормально… – закатил глаза врач. – Запомните: вы патрулируете внешний периметр и помещения до больницы. В подвал есть доступ только у врачебного персонала и начальника охраны.

– Винсент, извинись и вернись назад! – беспомощно предложил Саид, не на шутку переживавший за них. – Скажи, что вы отбились, а когда мы обрубим электричество, валите уже!

Однако Винсент вел себя странно. Он подходил все ближе, и Нико начал подозревать, что у того в загашнике еще один транквилизатор. Но все оказалось намного хуже.

– Послушайте… я должен связаться с главным охранным постом, – раздраженно заявил врач, слегка отступая. – Вам никто таких указаний не давал…

В него что-то ткнулось. Только Нико видел, что Винсент прижимает к животу доктора пистолет, вероятно, отобранный у охранника вместе с ключом.

– Рыпнешься – ты труп, – одними губами сообщил он своему заложнику.

Тот замер, боясь шелохнуться. От Винсента исходила нешуточная угроза. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он чокнутый.

– Вы – не охрана…

– Правильно. Будешь делать, как я скажу, – тихо сказал он. – У моего напарника тоже есть пистолет. Убежишь от нас – получишь пулю. Сейчас ты ведешь нас вниз.

– Вас поймают в любом случае, – холодно ответил врач. – Вы на всех камерах, черт возьми. И от меня пользы нет, я просто занимаюсь здесь биохимическими анализами.

– Иди и приставь свой глаз к сканеру, – чуть ли не по слогам сказал Винсент.

– Вход в подвал под наблюдением, – ответил доктор. – Охрана не входит туда без приказа.

Винсент вопросительно поднял брови и повел пистолетом. У Нико внутри уже все давно оборвалось, и хотелось заорать: «Зачем ты это делаешь?!».

– Я не успеваю послать видеосигнал, чтобы вас прикрыть! Почему не предупредил?! – завелся Саид по рации. – Да и какой подвал?! Вам надо уходить! О черт… Что-то творится в коридоре первого этажа…

Голос Саида исчез из восприятия, как будто его стерли, хотя он продолжал что-то отчаянно кричать им в уши.

Замысел Винсента с самого начала носил характер глупой, суицидальной демонстративности… Или же после первой безумной выходки с охранником ему снесло башню окончательно, и сейчас он вошел во вкус. Возможно, он даже этого хотел…

Явно на ватных ногах доктор подошел к двери и наклонил голову над сканером.

«Идентификация прошла успешно. Тео Рашкевич, младший исследователь».

Перед ними предстала лестница, и трое начали медленный спуск.

Снова ожил Саид:

– Они нашли парня, которого Винсент вырубил… Вы не успеете убежать. Я не могу вас прикрыть уже! Отключение электричества не поможет, если вы идете вниз. Попробуйте найти другой выход сами.

Вдруг над их головами взвыла сирена. Сквозь громкоговорители по всем коридорам разнесся чей-то невнятный голос:

– Всем постам: код «два-три-шесть». Повторяю: код «два-три-шесть».

Эти цифры стали воплощением тревоги, началом их конца.

Винсента это не волновало, его вела вперед чудовищная комбинация из чутья и идиотского азарта.

Иногда Нико спрашивал себя: почему он всегда слушается этого психа? Наверное, потому что в глубине души не сомневается, что тот делает что-то правильное.

В приглушенном желтом свете замаячила здоровая стальная дверь с электронным замком. Нико готов был поклясться, что она бронированная. Они не смогли бы ее открыть, даже если бы тут всех поубивали и взорвали подвал.

Рашкевич покосился на Винсента.

– Дальше, ради вашей безопасности, я бы идти не стал, – добавил он, понимая при этом бесполезность своих увещеваний. – Послушайте, это не наша прихоть.

Последовал удар в челюсть, и Рашкевич выплюнул узкую струю крови. Уже без уговоров он провел своим электронным ключом по сканеру и ввел очередной код. Мигнул сканер сетчатки глаза.

Дверь в подвал тяжело отодвинулась, и в красноватом свете проступил темный коридор. В этот момент из глубины разнесся крик, не похожий ни на что на свете.

По ушам будто полоснули чем-то острым. Внезапно рация затрещала.

– Саид? – спросил Нико.

Ответом было молчание. Связь оборвалась.

Тем временем на лестнице раздался тяжелый топот армейских сапог. К ним бежала вся королевская конница и вся королевская рать. Положение становилось катастрофическим. Одна безвыходная ситуация накладывалась на другую, и они сами все глубже и глубже загоняли себя в ловушку.

– Сложить оружие! Руки вверх!

– Нико, за меня, – приказал Винсент.

Тот испуганно метнулся за его спину. Взгляд Винсента оставался холодным и спокойным.

– У меня ваш врач! – крикнул он.

– Не стрелять! – вторил Рашкевич, держась за расквашенную челюсть.

Крик из коридора повторился. Нико зашипел, хватаясь за голову, а из ушей потекла кровь.

Винсент сделал шаг назад и резко втащил за собой доктора. На странные звуки он почти не отреагировал, разве что лицо болезненно дрогнуло. Дверь закрылась автоматически, отделяя их от запоздалых выстрелов, и теперь слышалось только их дыхание вразнобой.

Нико обернулся первым. Следовало отметить, что это место выглядело очень контрастно по сравнению со стерильностью помещений выше.

Здесь было как-то… почти оккультно. Стены и двери исписаны странными символами, а красный свет только усиливал первое впечатление.

– Доступ сюда есть не только у меня, – тихо сказал врач. – Сюда войдут, это только вопрос времени.

– Понимаю, – ответил Винсент.

– Живыми вы не уйдете. Лучше сдайтесь.

– Сначала ты проведешь экскурсию. Что это за место?

Винсент понесся вперед, с легкостью таща за собой полуживого Рашкевича.

– Здесь камеры заключения.

– Почему их нет на плане безопасности? И кто это орет?

– Тут содержатся особые преступники. Они чрезвычайно опасны… для всех людей.

Нико еле поспевал за ними. Наверху еще можно было надеяться на Саида и ребят, у них был шанс. А тут они просто в тупике: что со светом, что без него.

– Тут есть окна в камерах! – крикнул Винсент Нико. – Сфотографируй мне одного. Хочу знать, что у вас тут обитает…

– Вы сумасшедшие! – завопил Рашкевич. – Вы даже не знаете, что в камерах! Их невозможно контролировать!

Нико испуганно подошел к ближайшей камере, заглядывая в решетчатую прорезь. Несмотря на паршивую видимость, он различил силуэт.

– Это ребенок! – вырвалось у него.

О спину ударилось что-то металлическое. Это Винсент швырнул связку ключей, которые нашел в кармане у их заложника. Трясущимися руками Нико начал отпирать ближайшую камеру. Все ключи были из металла и довольно старые. Знакомые красные знаки на кольцах. Они тут, похоже, везде.

Внутри было темно, и свет, лившийся снаружи, обманчиво исказил силуэт пленника. Это был не ребенок, а карлик. Легкими, порхающими шагами заключенный приблизился к двери и взглянул ему в лицо. Нико отшатнулся. Его черты обладали неестественной симметрией, а глаза испускали еле заметное свечение. Кожа походила на вытертое золото… Или это галлюцинации… Под этими красными лампами все теряло правдоподобность.

Ноги пленника обматывали цепи, впивающиеся в щиколотки острыми шипами, а по ступням что-то стекало, но такой крови он еще никогда не видел… Голени словно вымазали в жидком золоте. На автомате Нико сфотографировал то, что увидел, как и велел Винсент.

– Один из твоих ключиков подойдет и сюда, – вдруг раздался внутри него голос. – Доведи уж до конца.

Губы узника оставались сомкнутыми. Но он сказал это ему. Не могло показаться.

И Нико послушался, сам не поняв, как. Будто его плавно согнула чужая воля. Парень присел перед ним, чувствуя страх и одновременно какое-то благоговение. Этот трепет возник как естественная реакция организма. Подходящий по размеру ключ легко вошел в паз.

Щелчок – и с узника спали кандалы.

А у входа раздался уже знакомый ненавистный писк. Значит, королевская конница близко… В потрескавшемся лице карлика прорезалась странная улыбка.

– Иди же. – Глаза сверкнули, как полуденное солнце в небе. – Ты – молодец. Вы найдете выход здесь, под землей.

Нико почему-то не хотелось больше никого выпускать. Он был потерян… Правильно ли он поступил? Прав был Рашкевич: они же ничего не знают об этих заключенных. Зачем он вообще это сделал?

Охранники просочились в подвал один за другим и быстро заполнили узкий коридор. Винсент унесся вместе со своим заложником навстречу дребезжащему крику неизвестного пленника… Помощи ждать было неоткуда. А карлик без всякого страха продолжал стоять на месте. Нико побежал прочь, но за спиной вдруг разлилась тишина.

Где выстрелы?

Один раз он обернулся – и увидел, что охрана беззвучно падает на пол. На ногах держался только один из врачей, странно размахивая руками и словно сопротивляясь чему-то невидимому. В тусклом свете ламп виднелась кровь, вытекающая из его ушей и глаз, а заключенный – живой и невредимый – застыл напротив него, упершись ладонями в колени. Внутри Нико звучал его смех, в котором чудились серебряные колокольчики…

Дальше ему смотреть не хотелось.

– Тут есть выход… мне сказал один пленник! Где-то под землей… Слышишь?!

– Кого вы выпустили?! Кого? – стал вопрошать Рашкевич, бешено завертев глазами.

Внезапно свет под потолком замигал. Система энергоснабжения тюрьмы была выведена из строя, но лампы горели, только стали тусклее. Значит, есть резервный блок питания. Насколько его хватит? Успеют ли они протянуть это время?

Растерянно Винсент уставился на врача.

– Чем вы тут занимаетесь? Ваши двери из картона, но за ними – якобы самые опасные преступники…

Ему вдруг вымученно улыбнулись, и последовал ответ:

– Все равно не поверишь…

– Попробую.

– Тут содержатся боги, – с той же улыбкой ответил Тео. – Древние могущественные создания. Двери не имеют никакого значения, на узниках другие цепи.

– Это какой-то эксперимент? – спросил Винсент. – Или вы просто издеваетесь над людьми?

Он не верил. Рашкевич издал клокочущий смешок или всхлип. Охрана в памяти Нико, как на заевшей перемотке, падала на пол снова и снова, синхронно…

– Он… не врет, – тихо заметил он. – Я случайно выпустил… бога. Хотя хотел просто заснять. Не знаю, как так вышло, меня словно накурили. И теперь он в этих коридорах, только что уложил всю охрану!

– Только не это… – начал несвязно бормотать Рашкевич.

– Бог? – с интересом спросил Винсент, даже не обратив внимания на оплошность Нико. – Я хочу на это взглянуть. Где он?

Парень оглянулся.

– Он… был тут… Какой-то карлик в золоте. Очень худой…

Винсент двинулся назад, таща Рашкевича как тряпичную куклу. Что бы сейчас ни происходило, ему это стало нравиться.

– И где ваш божок? Ну?

Его голос звучал развязно, с отзвуками необъяснимого остервенения. Как будто все ему были должны. Да что творится у этого типа в голове?…

Из глубины снова донесся жуткий крик, и Нико зажал уши.

– А там кого вы держите? Минотавра? – фыркнул предводитель, оглянувшись. – Ты сделал снимки? Скинь их нашим прямо сейчас… А я хочу поговорить с богами.

Нико отвел руки от головы и судорожно затыкал в кнопки телефона. Но связи под землей не было. Значит, «Армия» и трансляцию с камер не получает…

Оставив в покое бесполезный телефон, он прислушался. В воцарившейся ненадолго тишине снова проступил тонкий, пленительный зов. Он шел сквозь ближайшую дверь. Захотелось хотя бы одним глазком посмотреть на того, кто за ней. Зачатки контроля слабо сопротивлялись, но что-то было сильнее него. Нико начал неуклюже подбирать ключ к ближайшей камере. Послышались шаги Винсента…

Отворилась полутемная комната с очередной пленницей.

– Охренеть, – прокомментировал Винсент. – Вы держите на цепи детей?

На него таращились без всякого выражения из-под спутанных янтарных волос. Золотистый взгляд казался пустым и безжизненным. Сколько ей лет? Ребенок? Или бог? Под кожей проступали нежные кости, и кандалы были тяжелее, чем ее лодыжки…

– Я тебе помогу, – тихо сказал Нико.

Заключенная взглянула на него как в полусне. Теперь он был уверен, что из ее глаз струится свет. Вокруг ее век – золотистая пыльца… Он уже верил во все, что рассказал врач.

Не верил только Винсент.

Шаткой походкой девочка вышла из камеры, и вдруг Рашкевич конвульсивно задергался. От неожиданности Винсент разжал руку и уронил пистолет. Хакеры ощутили странную силу, эпицентром которой была эта кроха. Рашкевича резко подбросило к потолку и с тяжелой силой ударило о пол.

Раздался неприятный хруст, и наступила тишина.

Винсент, следящий за этим с хладнокровным интересом, взглянул на пленницу со смесью уважения и неугасающей иронии.

– Так ты и есть бог, малышка? – спросил он без страха.

Она подслеповато уставилась в его сторону, и в этом взгляде было что-то страшное: так смотрят в пустоту.

– Ты скоро умрешь, – вдруг беззвучно сказала она ему. – Твоя душа проделает странный путь, но вернется сюда. Ты останешься в этих стенах.

Нико не слышал этих слов, они предназначались Винсенту. Девочка развернулась и пошла на крик невидимого пленника.

Тогда Винсент сам стал выпускать оставшихся. Он не ощущал в них угрозы, более того, ему нравилось устраивать бардак. Все узники были похожи: низкий рост, золотистая кожа и мерцающие желтые полукружия вокруг век. В молчании они разбредались, излучая теплое мерцание. Унылый подвал тюрьмы словно наполнился светлячками.

Итак, что у них имеется: тюрьма «Прометей» держит в своих клетках каких-то опасных позолоченных гномов.

На автомате Нико делал по снимку каждого заключенного, но фотографии получались плохого качества.

– У них всех глаза золотые, – не к месту заметил он.

– Мы должны их собрать… Куда они уходят? – рассеянно спросил Винсент.

В этот момент он походил на короля, от которого разбредаются подданные. Что он вообще собирался с ними делать? Выстроить в линию и вывести гуськом из тюрьмы под звуки победоносного марша?

Крик из глубины нарастал. Он звучал как сирена, и в нем можно было различить столько смыслов: призыв о помощи, ярость, проклятие, одиночество и нечеловеческое отчаяние…

Уши Винсента кровоточили тоже. А Нико вдруг понял, что постепенно привыкает к этому крику: он перестал терзать уши и зазвучал уже внутри него.

Пока они медлили, позади возникла женщина. В ней не было ничего особенного. Только белый халат безошибочно выдавал принадлежность к медицинскому персоналу тюрьмы. Ее приближение они услышали поздно.

– Вот вы мне работы задали, засранцы, – сказала она с ощутимой злостью.

Дуло пистолета было направлено прямо на Винсента.

Раздался выстрел, и в его взгляде мелькнуло удивление. Он перестал выглядеть злым и властным, черты лица мгновенно разгладились, и он упал на пол.

Нико попятился. Женщина перевела дуло на него.

– Мы передали снимки нашим друзьям, они опубликуют их в Интернете! – дрожащим голосом сказал он. – И мы снимаем все на камеру. Все сейчас транслируется нашим сообщникам…

Он врал: связи не было с тех пор, как только они оказались внизу…

Без лишних слов женщина нажала на курок, но произошло что-то странное. Нечто накинулось на него золотистой вуалью, и картина перед глазами неестественно исказилась. Он не почувствовал боли. Его словно укутали в теплый кокон.

– Потягаться со мной вздумали, твари? – крикнула женщина.

С кем она говорила?

Ноги развернули его и сами понесли в темноту коридора на крики неизвестного мученика. Перед глазами возникло хитроватое и веселое лицо того первого карлика. Оно множилось и вело его дальше, вглубь…

– Отодвинь плиту и ползи, – раздался в ушах его вкрадчивый голос. – У тебя будет счастливая жизнь, если не будешь оглядываться.

Нико обнаружил, что стоит в конце коридора. Туман вокруг пропал, а он сам остался целым и невредимым. Пуля его миновала.

Напротив была последняя камера, дверь которой покрывал витиеватый узор из красных символов. Поверхность изрисовали так плотно, что некоторые знаки сливались в пятна.

В начертаниях читалась какая-то истерия.

Зарисуй, зарисуй все, чтобы оно не выбралось.

Кричали оттуда. Но гадать не было времени. Нико коснулся стен, покрытых крупной плиткой, и руки сами поняли, какую следовало сдвинуть, словно их кто-то мягко направил.

За плитой обнаружился туннель с лестницей. Быстро спустившись вниз, он пополз по узкому земляному лазу. Позади слышался скрежет задвигающейся плиты, в который вплелся чей-то звенящий смех. Отголоски недавнего кошмара затихали.

Нико двигался во тьме, не зная направления, и думал о Винсенте. По лицу бежали злые слезы.

– Они заплатят, – повторял он себе. – Мы всем расскажем! Всем! Всем!

Он ни разу не оглянулся – это было под запретом – и вышел в лесу, около тех же двух сосен. Нико быстро переоделся в гражданское, а форму забрал с собой. Они – «Невидимая армия» и следов не оставляют.