Улей

Глава 10

Пол Шарп устроился в дальнем конце липкой от пива стойки в баре «Ржавый гвоздь», расположенном в переулке возле Норт-Стейт-стрит. Долгий субботний вечер был на исходе, фактически наступило воскресенье, до закрытия этого беллингемского паба оставалось полчаса. В зале висел тяжелый запах пива, виски и пота, которым несло и от Пола.

Он и сам знал, что от него воняет, но ему было всё равно.

Обычно Пол производил впечатление бодрого подтянутого парня приятной наружности. Сейчас он сидел угрюмый, глаза у него закрывались, волосы спутались. Вся его жизнь перевернулась в одно мгновенье, а пьянство и недосыпание только усугубляли проблему. Он старался выпивать в разных барах: не хотел позорить доброе имя отца.

Это имя и так уже запятнали слухи о том, что он покончил с собой.

Пол всегда гордился отцом. С собой в бумажнике носил фотографию, на которой они были сняты вдвоем. На снимке Пол совсем еще малыш. В отцовской кепке, из-под которой его почти не видно. Впрочем, так было задумано, чтобы показать: маленький сын ровняется на отца. Пол искренне восхищался им, любил его больше всех на свете. В памяти пронеслись воспоминания о тех днях. Добрый, любящий, отец всегда был ему опорой. Пол почитал его как героя. Всегда думал, что именно таким должен быть образцовый отец и муж.

Кепка, в которую еще надо врасти.

Высокая планка.

И вот его не стало.

– Сожалею о гибели твоего отца, – сказала ему барменша.

– Спасибо. Я тоже.

Её звали Джози.

– Пол, этот бокал за счет заведения. Я вижу, как тебе тяжело. Налью тебе еще два бокала, а потом иди отоспись.

– Да, Джози. Спасибо.

Она была немного старше него. И симпатичная, причем в любое время работы бара, который нередко превращался в пропитанный отчаянием сказочный мир для пьяниц, где посетители начинали выглядеть чуть лучше только часа в два ночи.

Джози поставила перед ним первый бокал виски, безо льда.

Пол поднес его ко рту.

– Знаю, это слабое утешение, – сказала она, – но я тебя понимаю. Первый парень, с которым у нас были серьёзные отношения, бросился под поезд на станции Туквила. А я стояла, будто статуя, и смотрела, как он гибнет под колесами. Словно окаменела.

– Кошмар, – произнес Пол.

– Восемь лет прошло, а я каждый божий день думаю: как так вышло, что я ничего не предчувствовала?

– Понимаю, – ответил Пол. – Я даже не догадывался, что отец может покончить с собой. Ничто этого не предвещало.

Он допил виски.

– У всех людей есть тайны, Пол, – сказала Джози, глядя на него с усталой улыбкой на губах.

– Да, наверно, – согласился он и кивнул на пустой бокал, намекая, что готов выпить еще.

От выпивки кружилась голова, но он сам дошел до такси, вспоминая одну из последних встреч с отцом. Примерно за неделю до самоубийства Пол заехал к родителям, чтобы поесть и забрать выстиранное белье – мама, добрая душа, постаралась. Он сидел, смотрел телевизор, и тут со службы вернулся отец. Пол сразу почувствовал: у него что-то случилось. Алан Шарп, бывало, и раньше впадал в депрессию и тревожное состояние, но ненадолго. На этот раз все было серьёзнее. Глубже. Словно человек ушел под воду без спасательного троса.

– Пап, – окликнул Пол отца. – Что случилось?

– Да так, дело одно нехорошее. Ничего нового. Да еще журналист один достает. И меня это вгоняет в тоску, хоть я и понимаю, что расстраиваться незачем.

– Расскажи. Может, я чем помогу.

Глаза Алана вдруг наполнились слезами.

– Да я мало что знаю, Пол. В зоне отдыха для автомобилистов рядом с магистралью обнаружили мертвого младенца.

– Какой кошмар.

Алан присел на диван рядом с Полом.

– Да уж. Кошмарней не бывает. Грудную девочку сунули в мешок для мусора, словно вещь. Слава богу, не я это расследую. Но все равно тяжело.

– Да, папа. Какие-то больные люди.

Алан махнул рукой.

– Больные, либо им на всё плевать. Родили ребенка и даже не подумали пристроить её в приют, просто выбросили, как мусор. Буквально. Оставили умирать в туалетной кабинке.

– То есть девочка тогда еще была жива?

– По словам врача, да.

Домой вернулась Пэтти, ездившая куда-то по делам. Она положила сумочку, ключи и сразу почувствовала неладное. Отец и сын развалились на диване, словно приросли к его подушкам.

– Все нормально? Что стряслось?

– Да так, преступление одно обсуждаем, детка, – отозвался Алан, поднимаясь, чтобы обнять супругу.

– На площадке для отдыха у шоссе нашли выброшенную грудную девочку, – объяснил Пол. – Мёртвую.

– Какой ужас! – воскликнула Пэтти.

Алан что-то шепнул ей на ухо.

– Да, милый, – тихо ответила она, отходя от мужа. Потом взглянула на Пола. – Я приготовила энчиладос[9] в зеленом соусе. Пол, ты заночуешь?

В тот вечер, наевшись блинчиков, Пол залез под одеяло в своей старой кровати. С тех пор, как он уехал в университет, в его комнате практически ничего не изменилось. На одной из полок стояли в ряд награды за победы в турнирах по бейсболу. В альбомах, громоздившихся у кровати, хранилась в безупречном состоянии самая его бесполезная коллекция различных открыток для обмена – со звездами американского футбола, бейсбола, на другие тематики, которые представляли для него интерес в подростковом возрасте. Ему всегда нравилось приезжать домой. Мама заботливо опекала его, иногда слишком заботливо, как и все мамы. Отец был все такой же, всегда рядом, всегда готовый куда-нибудь поехать с ним, помочь с домашним заданием.

Пол сразу же уснул, но вскоре его разбудили звуки, которых он раньше никогда не слышал.

Его отец плакал.

Пол быстро натянул брюки и пошел на эти странные звуки, доносившийся из кабинета отца.

Дверь была приоткрыта, поэтому он просто толкнул ее рукой, не производя шума. Отец сидел за столом, просматривал какие-то документы.

– Папа?

Алан попытался скрыть от сына свое горе. Вытер слезы и только после этого повернулся к нему.

– Поговорим? – предложил Пол.

– Не хочу, чтоб ты видел меня таким, Пол. Поговорим завтра.

– Точно?

– Да, – ответил отец. – Пойдем спать.

Алан выключил настольную лампу.

На глазах у Пола отец сложил документы, убрал их в большой конверт и сунул в правый нижний ящик стола – единственный ящик, запиравшийся на замок. Потом закрыл его и ключ положил в карман халата.

– Утро вечера мудренее, – сказал Алан. – А теперь спать.

Пол вернулся в свою комнату, залез в телефон и стал искать информацию о мёртвом младенце. Просмотрел новостные сайты, сайт газеты «Беллингем геральд» и даже «Сиэтл таймс». Он был уверен, что столь сенсационное трагическое происшествие пресса не могла обойти своим вниманием.

Увы, ни слова, ни полслова.

Утром Пол поднялся ни свет ни заря и направился в кабинет отца. Алана что-то сильно тревожило. Вряд ли это была обычная депрессия. «Мрачные дни», как выражался отец.

Пол дернул нижний ящик стола. Тот был заперт на замок. Стараясь не шуметь, Пол выдвинул средний ящик, полностью вытащил его из стола, чтобы взглянуть на содержимое нижнего ящика.

Встав на колени, он пошарил в нем рукой.

Ничего. Ящик был пуст. Никакого конверта там не было.

То, что так расстроило отца – материалы об ужасном происшествии с младенцем или что-то ещё, – исчезло.