Улыбки летней ночи

Шарлотта. А теперь вы их ненавидите.

Фредрик. Нет, Шарлотта, какой в этом смысл? Но у меня руки чешутся избить их, избить за то, что они обокрали меня.

Шарлотта набрасывает Фредрику на голову свою шаль. Между свободно свисающими концами узорной ткани выглядывает бледное печальное лицо. Она поднимает руку и прижимает большой палец к его глазу.

Шарлотта. Подсудимый, заключенный, узник, озлобленный, обиженный, оскорбленный беспричинно и бессмысленно. Вот он, мудрый законник, сидит среди обломков своего рухнувшего мирка, как ребенок в луже.

Она стаскивает с него шаль и целует его в губы. Он тянется к ней, но она отстраняется. У Фредрика на губе кровь.

Фредрик. У вас острые зубы.

Шарлотта. Острый язык, острые зубы, острые ногти.

Фредрик. Боль в сердце, раны на руках, налитые кровью глаза.

Шарлотта. Да, теперь вы знаете, что при этом чувствуешь.

Фредрик. Кстати, вы действительно существуете?

Шарлотта. Значит, вы заметили, что я – персонаж из пьесы, из смешного фарса?

Фредрик. Да, это так и есть.

Шарлотта. Мы обманутые, мы жертвы предательства, мы брошенные. Мы те, кто действительно смешон. (Теперь она стала серьезной, спокойной, почти кроткой. Она повернулась в профиль, лицо ее в тени, оно печально и исполнено достоинства.)

Фредрик. Когда вы такая, вы становитесь опасной женщиной.

Шарлотта. Вам не в чем себя упрекнуть.

Дезире стоит у окна и смотрит на темный павильон, и ее тревога все возрастает.

Дезире. Как я была глупа.

Она что-то бормочет, прикрыв рот рукой. Пламя свечи колеблется, и она в раздражении задувает его. Дверь тихо и осторожно открывается, и входит Малькольм. Он выглядит сбитым с толку и угрюмым, потягивается, зевает и явно не в духе.

Ах вот как, явился наконец.

Малькольм застывает с раскрытым ртом, вытаращив глаза.

Maлькольм. Что я такого сделал? Почему ты так говоришь?

Дезире. Я в том смысле… Буду краткой. Я рада тебя видеть. Но думаю, что ты сильно опоздал.

Малькольм. Ты замышляешь какую-нибудь каверзу? Или уже состряпала что-нибудь?

Дезире. Кстати, где твоя жена?

Малькольм. Спит.

Дезире. Ты в этом уверен?

Малькольм. Совершенно.

Дезире. Тебе никогда не приходило в голову, что Шарлотта может тебя обманывать?

Малькольм. Исключительно смешная мысль. Какие у нее причины? Ей совершенно не на что жаловаться.

Дезире. Да, конечно.

Малькольм. Я слышу в твоем голосе некую интонацию, которая меня беспокоит.

Дезире. Я только сказала «Да, конечно».

Малькольм. Ты что-нибудь знаешь?

Дезире. Насколько я знаю, твоя жена не спит. Малькольм. Где она?

Дезире. В павильоне.

Малькольм. С кем?

Дезире. С Фредриком Эгерманом.

Малькольм. С Фредриком Эгер… Тысяча чертей!

Дезире. Они находятся там уже четверть часа.

Малькольм. Ну, уж на этот раз я как следует вправлю проклятому крючкотвору мозги.

Дезире. Ты так сильно ревнуешь, бедный Малькольм?

Малькольм. Я могу быть терпимым, когда кто-то флиртует с моей любовницей, но если кто-нибудь посягает на мою жену, я превращаюсь в тигра. (Он озирается в бешенстве и уходит большими шагами.)

Проходит немного времени, и Дезире видит, как он поспешно пересекает террасу замка и устремляется к павильону. Она улыбается с чувством облегчения.

Малькольм в павильоне зажигает две свечи и ставит их на стол.

Выйди, Шарлотта! Мы с господином Эгерманом хотим остаться наедине.

Шарлотта колеблется и переводит взгляд с одного на другого.

Я очень рекомендую тебе уйти. Мы с адвокатом хотим сыграть в рулетку.

Фредрик. В рулетку?

Шарлотта с выражением неуверенности и беспокойства на лице все же уходит, тихо прикрыв за собой дверь. Ее фигура мелькает за окном.

Малькольм снова поворачивается к Фредрику.

Малькольм. Я, конечно, имел в виду русскую рулетку. (Он вынимает револьвер и кладет его на стол между ними.)

Фредрик. Я не понимаю.

Малькольм. Это что-то вроде дуэли. Если бы мы просто стрелялись, у вас не было бы никакой надежды. Поэтому я предлагаю такой вид дуэли, при котором наши шансы равны.

Фредрик. Все еще не понимаю.

Малькольм. В этом револьвере всего одна пуля. Закрываешь глаза, прокручиваешь барабан и нажимаешь на спуск. Каждый из нас повторяет эту процедуру дважды. Таким образом, шансы – двенадцать к двум.

Повернув за угол, Шарлотта встречает Дезире, идущую по тропинке к берегу залива.

Дезире. Они все еще в павильоне?

Шарлотта. По-моему, они хотят, чтобы их не беспокоили.

Дезире. А почему, осмелюсь спросить?

Шарлотта. У них там что-то вроде рулетки.

Дезире (удивленно). Рулетки?

Малькольм наливает коньяк сначала в рюмку Фредрика, потом в свою. Они сидят в креслах друг против друга. Между ними – стол. На столе – маленький револьвер. Малькольм наклоняется вперед.

Малькольм. Теперь я раскручу револьвер волчком.

На кого укажет дуло, тот стреляет первым.

Фредрик кивает и пригубливает коньяк. Малькольм протягивает руку и раскручивает револьвер. Револьвер останавливается, и дуло указывает на Малькольма. Малькольм поднимает свою рюмку, приветствуя Фредрика. Тот отвечает тем же.

За всех верных жен.

Они осушают рюмки. Малькольм поднимает револьвер и закрывает глаза. Он прокручивает барабан и целится себе в висок. Открывает глаза и, улыбаясь, смотрит на Фредрика. Затем нажимает на спуск. Слышится резкий щелчок.

Холодный пот выступает на лбу у Фредрика. Малькольм кладет револьвер, с любезной улыбкой толкает его через стол Фредрику. Потом снова наливает себе и своему противнику. Теперь очередь Фредрика произносить тост. Мгновение он колеблется.

Фредрик. Ваше здоровье, граф Малькольм!

Граф кланяется и выдавливает из себя улыбку. Оба осушают рюмки.

Превосходный коньяк.

Малькольм. Считается, что его привез из-за границы в тысяча восемьсот пятидесятом году один очень близкий друг старой фру Армфельт. Впоследствии он был убит на дуэли.

Фредрик хватает револьвер, закрывает глаза, прокручивает барабан и наставляет револьвер себе в висок. Мгновение колеблется. Малькольм смотрит на него с улыбкой. Фредрик нажимает на спуск.

Слышится резкий щелчок.

Фредрик открывает глаза и моргает, несколько удивленный; смотрит на револьвер.

Фредрик. Пуля была в следующей ячейке. (Он кладет револьвер на стол, и теперь его очередь разливать коньяк.)

Малькольм. Позвольте сказать вам, что вы внушили мне уважение, адвокат Эгерман.

Фредрик. Это не храбрость, сударь.

Малькольм поднимает свою рюмку.

Малькольм (искренне). Ваше здоровье.

Фредрик кланяется и пьет. Малькольм ставит рюмку на стол, берет оружие и закрывает глаза. Он прокручивает барабан и приставляет дуло к виску.

Нажимает на спуск.

Резкий щелчок.

Фредрик. Может быть, механизм неисправен?

Малькольм качает головой и разливает коньяк. Оба поднимают рюмки.

Малькольм. Мне говорили, что нынче ночью ваша жена бежала с вашим сыном.

Фредрик. Так оно и есть.

Малькольм. За молодость, господин Эгерман.

Они осушают рюмки. Фредрик берет револьвер, закрывает глаза, прокручивает барабан, подносит дуло к виску, потом открывает глаза и спокойно смотрит прямо перед собой. Когда замирает звук выстрела, Дезире и Шарлотта находятся на пути к дому. Они поворачивают обратно. Дверь павильона открывается, Малькольм выходит на ступеньки с револьвером в руке. Увидев обеих женщин, их испуганные лица, нескрываемый страх Дезире, он разражается хохотом. Он не может стоять на ногах от хохота и вынужден сесть. Он хлопает себя по коленям и задыхается.

Черт побери, я зарядил его холостым патроном, набитым сажей.

Шарлотта. Сажей?

Малькольм. Неужели, по-твоему, дворянин будет рисковать своей жизнью в поединке с судейским?

Дезире. Ты отвратителен.

Дезире входит в павильон и закрывает за собой дверь. Малькольм встает. Он перестал смеяться. Муж и жена молча смотрят друг на друга.

Малькольм. Вы одинаково смешны, ты, и Дезире, и все остальные. Все женщины похотливы и неверны.

Шарлотта. Карл-Магнус Малькольм!

Малькольм. К вашим услугам.

Шарлотта. Повернись и посмотри на меня.

Малькольм. Ну?

Шарлотта. Ты забыл наше пари.

Малькольм. Пари? Какое пари?

Шарлотта. За обедом.

Малькольм. За обедом. Господи, это пари за обедом!

Шарлотта. Я управилась за восемь минут. Потом с трудом от него отбилась.

Малькольм. Но тебе это нравилось.

Шарлотта. Карл-Магнус Малькольм, посмотри на меня еще раз.

Малькольм. Я никогда не могу быть спокоен, ты это знаешь.

Шарлотта. Посмотри на меня.

Малькольм. Я все время на тебя смотрю.

Шарлотта. И что ты видишь?

Малькольм. Тебя.

Шарлотта. Ты никогда меня не видел. Не видишь даже и сейчас.

Малькольм. Что, все с ума посходили? Разве это не ты? Какого черта я вижу, если не тебя?

Шарлотта. Закрой глаза.

Малькольм. Я отказываюсь.

Шарлотта. Закрой, тебе говорят.

Малькольм. А почему я должен…

Шарлотта. А теперь скажи: «Ты выиграла пари.

Чего желает победительница?»

Малькольм. Смешно.

Шарлотта. Ты не держишь своего слова?

Малькольм. Держу во что бы то ни стало. Чего

желает победительница?

Шарлотта. Закрой глаза.

Малькольм. Чего желает победительница? (Закрывает глаза.)

Шарлотта. Тебя.

Малькольм. Это невозможно.

Шарлотта. Ты дал слово.

Малькольм. Я уступаю.

Смеясь, он опускается на колени. Шарлотта тоже опускается на колени напротив него. Она сохраняет серьезность.

Шарлотта. Клянись быть мне верным, по меньшей мере…

Малькольм. Я буду тебе верен по меньшей мере семь вечностей удовольствия, восемнадцать вероломных улыбок и пятьдесят семь бессмысленных любовных шепотов. Я буду верен тебе до последнего вздоха. Короче говоря, я буду верен тебе на свой лад.

Теперь уже совсем скоро рассветет. Прозрачный туман лежит над водой как легкий дымок. Утренний ветерок шевелит листву берез. Птицы запевают свою утреннюю песню.

Фрид, лежавший с Петрой в стогу сена, встает. Он глубоко переводит дух и широким жестом поднимает руку.

Фрид. Теперь летняя ночь улыбается своей второй улыбкой: для клоунов, для простаков, для бродяг, для не связанных никакими узами.

Петра. Значит, она улыбается для нас.

Фрид. Хочешь пить? Дать тебе пива?

Петра. Я сказала, что эта улыбка ночи – для нас.

Фрид. Согласен. (Пьет.) Эта улыбка ночи – для нас.

Петра. Ты женишься на мне?

Фрид. Ха-ха-ха!

Петра. Час назад ты сказал, что хочешь на мне жениться.

Фрид. Ха-ха-ха! Это было тогда.

Петра поднимает на него глаза. Потом с силой отвешивает ему оплеуху, но он продолжает смеяться.

Петра. Ты женишься на мне.

Фрид. Ха-ха-ха! У тебя тяжелая рука, моя конфетка. Петра приходит в ярость и продолжает молотить его кулаками, встряхивает его, как наволочку.

Петра (в бешенстве). Ты женишься на мне. Ты женишься на мне. Женишься! Женишься! Женишься!

Фрид. Вот это, я понимаю, любовь! Ха-ха-ха!

Они катаются по сену в необузданной и нежной борьбе. Трубачи выступают из ворот, и часы на башне возвещают, что наступило три часа.

Солнце выкатывается из-за леса, и в его теплом освещении все принимает свой истинный цвет.

Петухи начинают кукарекать как одержимые.

Мягкий свет льется сквозь окно павильона и падает на Фредрика, который сидит в кресле с черным от сажи лицом. Дезире стоит на коленях на полу и старается оттереть его лицо губкой. Эгерман выходит из оцепенения и ошарашенно смотрит на Дезире. Солнце бьет ему прямо в лицо, и ему приходится снова закрыть глаза.

Он вздыхает с удовлетворением, но когда Дезире прикасается к царапине у него на лбу, он вздрагивает и говорит «Ой».

Фредрик. Не может быть, чтобы это был рай.

Дезире. Не потому ли, что здесь нахожусь я?

Фредрик. Дезире. Ты мне очень помогла.

Дезире. Верно. Я тебе очень помогла.

Фредрик. Почему я не умер?

Дезире. Патрон был холостой.

Фредрик. Вот как.

Дезире. Тебе больно.

Фредрик. Да, мне больно, больно, больно.

Дезире. Приляг и усни.

Он встает и в изнеможении падает на тахту. Дезире укрывает его одеялом. Он отворачивается к стене.

На столе – снимки его молодой жены. Художественные работы Адольфа, гордость фотоателье Альмгрена.

Дезире потихоньку собирает фотографии и прячет в свой глубокий карман. Потом она осторожно прикрывает за собой дверь павильона и садится на ступеньку, на самом солнышке.

Она достает из кармана портсигар, вынимает из него сигару. С наслаждением закуривает, курит, глубоко затягиваясь. Из другого кармана она достает текст роли. Потом закрывает глаза. Mалла ковыляет через лужайку перед домом. На террасе маленький Фредрик играет со щенком.

Mалла. Доброе утро, Дезире.

Дезире. Доброе утро, Малла.

Mалла. Учишь новую роль?

Дезире. Да, можно сказать и так.

Старуха лукаво ухмыляется. Она в своей соломенной шляпе, в руке – большая корзина.

Mалла. Я иду собирать землянику. А Фредрик не захотел пойти со мной.

Дезире. Пусть останется. Я присмотрю за ним.

Mалла (ухмыляясь). Нигде не спится так хорошо, как в деревне.

Петра взяла в плен Фрида и держит его за уши. Он смеется и пыхтит. Оба тяжело дышат и очень возбуждены. От сена поднялась пыль и в ярком солнечном свете окружает их словно облаком.

Петра. Обещаешь жениться на мне?

Фрид. Ой! Я дам тебе обещание, если ты оставишь в покое мои уши.

Петра. Нет. Сначала обещай.

Фрид. Обещаю. Ой!

Петра. Поклянись всем, что для тебя свято.

Фрид. Клянусь своей мужской силой.

Она отпускает его и отвешивает ему звонкую оплеуху, потом встает, оправляет платье и потягивается.

Петра. Стало быть, мы помолвлены?

Фрид (смеется). Кончились веселые деньки. Я вступаю на путь в преисподнюю.

Петра. Вставай и приводи себя в порядок, толстяк. Пора чистить лошадей.

Он встает и, подставив лицо солнцу, раскидывает руки и дышит полной грудью.

Фрид. Нет жизни более прекрасной, чем эта.

Петра. И тогда летняя ночь улыбнулась в третий раз.

Фрид. Для печальных, унылых, не спящих по ночам, запутавшихся, боязливых, одиноких.

Петра. Ну а клоуны и простаки сейчас выпьют по чашечке кофе на кухне.

Она сняла туфли и чулки и идет босиком по росистой траве, задрав юбку выше колен. Фрид идет за ней, смотрит на ее округлые бедра; они так чертовски красивы, что он запевает песню.

Стокгольм.

27 мая 1955 г.