Ультиматум безрассудной ночи

Глава 1

Когда он спал последний раз?

Препараты, которые ему выписал врач, помогали лишь какое-то время, а с тех пор, как он отправился на военном самолете в Германию, и вовсе перестали действовать. Даже лошадиная доля алкоголя, которую сегодня он принял в надежде забыться и уснуть, не взяла его.

Сквозь тяжелые полузакрытые веки он смотрел, как догорают дрова в камине, бросая редкие искры на овечью шкуру на полу перед очагом.

Рядом с ним лежала женщина. Он пошевелил пальцами, чтобы разогнать кровь онемевшей руки. Женщина прижалась теснее, не прерывая безмятежный сон.

Лунный свет, проникающий в комнату сквозь открытое окно, серебрился на коже его прекрасной спутницы. Было в ней что-то особенное. Одна из тех женщин, к которым его неумолимо тянуло.

Они познакомились в баре. Он обратил на нее внимание, когда она вошла в заведение в компании друзей, уверенная в себе, молодая. Из так называемой золотой молодежи.

Он отвернулся и уставился на очередную стопку. Неожиданно она подошла к нему, вблизи еще прекраснее, чем издали. И она явно это знала. Шикарная фигура, золотистые длинные волосы, стройные ноги, бездонные голубые глаза и пухлые губы – все это натолкнуло его на ассоциацию с ангелом, чертовски сексуальным ангелом.

– Привет, – сказала она томным низким голосом.

Он не ответил. Девушка немного растерялась, но затем, решив, что он не понимает по-английски, повторила приветствие на французском и на итальянском.

– Я понимаю английский.

Она приняла его ответ как приглашение к диалогу, скользнула на соседний стул у барной стойки.

– Ты пропустишь веселье, – угрюмо фыркнул он.

– В третьем по счету баре мне уже стало неинтересно. – Она бросила взгляд в сторону кучки молодых ребят и девушек, шумно играющих в пьяную рулетку. – Ты выглядишь одиноко.

Он посмотрел на нее так, что девяносто девять из ста человек тут же отстали бы от него. Правда, с ней этот трюк не сработал. Она не была пьяна, в отличие от ее компании. А его смущало, что между ними ощущалось некое неосязаемое притяжение, искра, еле заметная, но неоспоримая.

– Хлоя, – представилась она.

– Прости, дорогуша, но сегодня я не самый лучший собеседник.

Ему хотелось, чтобы она ушла, оставила его в покое, но она не двинулась с места.

– Ты грек?

– Ко всему прочему, да.

– Как мне к тебе обращаться?

– Ник.

– Просто Ник?

Он кивнул, она пожала плечами в знак согласия.

Ее друзья быстро покинули бар, а Хлоя осталась.

Сейчас они находились у нее. Сброшенная второпях одежда устилала путь от двери до кожаного дивана, где они лежали.

Ник любил секс, но прошлой ночью…

Он до сих пор так и не осознал, настолько неистово это было. На несколько секунд он даже ощутил себя свободным от чувства вины, преследовавшего его с тех пор, как он стал свидетелем смерти друга.

Он провел подушечками пальцев по ее спине и остановился на пояснице. Вдохнул запах ее кожи. Ему хотелось закрыть глаза и погрузиться в тяжелый сон, хотя подсознательно ожидал звонка, поэтому то и дело посматривал на телефон.

Так и произошло.

Он перевел взгляд на Хлою, чтобы проверить, не разбудил ли ее сигнал телефона, и похолодел. Мышцы тут же напряглись, сдерживая ужас увиденного. Крик застыл на губах. Нику почудилось, будто рядом с ним лежит не теплая дышащая спутница, а уже похолодевшее бездыханное тело с открытыми, но пустыми глазами, устремленными на него.

Он проснулся в холодном поту на полу, на коленях, жадно втягивая ноздрями воздух и опираясь крепко сжатыми от напряжения кулаками в упругие тренированные бедра. Сердце бешено колотилось.

Все тот же кошмар. Каждую ночь. Почему он надеялся, что с ней будет иначе?

Ник поднялся, усилием воли заставил себя пройти в ванную. Тело, атлетическое, статное, соблазняющее множество женщин, не слушалось его.

Включив холодную воду на максимум, он сунул голову под струю. Через несколько секунд выпрямился и невольно взглянул на свое отражение в зеркале. Холодный душ не помог полностью избавить от очередного кошмара. Он посмотрел на часы. Четыре часа сна слишком мало, чтобы почувствовать себя бодро. Однако спать больше не хотелось.

Через пять минут он был внизу, готовый к утренней пробежке. Консьерж пожелал ему хорошей тренировки, полагая, что человек, выходящий бегать еще до рассвета, сумасшедший. Вполне возможно. Ник накинул капюшон и побежал.

К тому времени, как он был гладко выбрит, одет, умыт и причесан, последние следы ночного безумия полностью исчезли с лица.

Ник получил сообщение, но не стал читать, зная, что оно от сестры Татьяны, напоминающей брату о званом ужине. Она из тех людей, которым легче было сказать «да».

Татьяна считала, что все его проблемы сводятся к тому, что он еще не нашел свою половинку. Она часто приглашала незамужних подружек в надежде, что Ник найдет среди них спутницу жизни. Ему претила мысль о том, что придется быть вежливым и обходительным со всеми приглашенными барышнями. Тем не менее он любит сестру, восхищается ее силой и талантом совмещать карь еру успешного дизайнера и роль матери-одиночки.

Если бы он знал наверняка, что любовь поможет залечить раны, немедленно начал поиски той самой, но он в это не верит.

Примером послужил развод Татьяны с мужем. В целом мире не найти людей более вежливых и обходительных друг с другом, чем эти двое. Зато их развод отравил все вокруг, а в эпицентре оказался ребенок.

Вдруг Ника осенило, и он ехидно улыбнулся. Люси. У нее романтические отношения с ее партнершей по бизнесу Клэр. Муж Люси, с которым она разводится именно из-за Клэр, не стал бы препятствовать бракоразводному процессу, если бы женщины не афишировали свои отношения, пока он не подпишет миллионный контракт с одной из фирм, строящих свой бренд на семейных ценностях.

Если бы муж Люси проводил с семьей столько же времени, сколько тратит на свое детище – бизнес, может, он по-прежнему был бы женат. В конце концов, хорошие отношения требуют усилий и непрерывной работы. А у Ника нет ни времени, ни желания этим заниматься.

Люси может помочь ему, к тому же за ней должок, именно он познакомил ее с Клэр. Он может прекратить постоянные попытки сестры сосватать его одной из ее подруг, если придет на ужин со своей подругой. Притворится, будто влюблен, станет вести себя как влюбленный, и Татьяна отстанет от него.

Интересно, в городе ли Люси?

Поставщики продуктов питания носили коробки через открытую парадную дверь, когда приехала Хлоя.

– Проходи, мама там.

Она присмотрелась и узнала Женю, дочку Татьяны.

Заметив удивление на лице Хлои, Женя пояснила:

– Мама настояла, чтобы я поработала хотя бы половину каникул. Она не хочет, чтобы я росла испорченным, избалованным ребенком, который думает, что деньги растут на деревьях. А ты выглядишь потрясающе, – добавила она, посматривая на стильный комбинезон Хлои. – Нужно иметь длинные ноги, как у тебя, чтобы носить подобное.

И Женя ушла. Хлоя, улыбаясь, смотрела ей вслед.

Дверь в кабинет Татьяны была открыта. Хлоя постучала и вошла. Там никого не было, кроме собаки лабрадора, уютно спящего в кресле на дизайнерском жакете Татьяны. Она известна тем, что отдает предпочтение одежде насыщенных цветов с минималистическими формами.

Пес открыл один глаз. Хлоя подошла к нему и почесала за ухом. Краем глаза увидела несколько свежих набросков на столе Татьяны.

– Не смотри, у меня выдался плохой день, – послышался голос хозяйки. – Место, Юлий!

Но пес, преданно виляя хвостом, устремился к хозяйке.

– Ник считает, что собака должна знать своего хозяина. А с тобой проблема в том, что ты уже прекрасно знаешь, – улыбнулась она.

Хлоя тоже улыбнулась в надежде скрыть то, что стало первой мыслью: «О нет, только не твой брат Ник!» У нее складывалось впечатление, что этот мужчина считает себя знатоком во всем и не стесняется делиться своим «экспертным» мнением.

Ко всему прочему, сдержанность и молчаливость – не самые очевидные характеристики для руководителя греческими грузоперевозками. Хлоя в курсе, что Ник Латсис недавно пошел по стопам отца в бизнесе и чувствовал себя как рыба в воде.

Татьяна никогда не высказывалась о том, что не она, а ее младший брат унаследовал семейный бизнес только потому, что он мужчина, то есть по гендерному признаку. Впрочем, стоит ли об этом задумываться? Может, потому, что она не гречанка?

Семейство Латсис считало себя истинными греками, несмотря на то что на протяжении тридцати лет жило в Лондоне как часть греческого сообщества в Британии. Богатство и принадлежность к греческой нации объединяли этих людей, все знали друг друга, были в почете традиции.

Хлоя огляделась. Большая, светлая, обставленная со вкусом комната. Взгляд ее упал на свое отражение в огромном зеркале, зрительно увеличивавшем пространство. Размышляя о Нике, она нахмурилась, меж бровей пролегли морщинки.

Татьяна прошлась вдоль аккуратно развешенных отрезов ткани, провела по ним рукой.

– Тебе подойдет вот этот.

Хлоя взглянула на материал.

– Цвет великолепен, – оценила она и протянула руку, чтобы пощупать.

Чистый шелк на один-два оттенка темнее ее джинсового комбинезона.

– В творческом поиске, как и всегда? – поинтересовалась она.

Татьяна улыбнулась и нежно поцеловала Хлою в щеку.

– Не знаю. Я просто трудоголик, никогда не умела найти баланс между работой и личной жизнью, может, поэтому и развелась. – Она тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. – Не будем о грустном, особенно сегодня. – И немного отодвинула Хлою от себя, придерживая за плечи. – Выглядишь потрясающе. Твоя красота поможет нам раскрыть кошельки толстосумов и собрать достаточно денег с этого благотворительного мероприятия. Прежде чем ты возразишь, разрешаю тебе делать все что угодно на этой вечеринке.

– Люди и так очень добры, – заметила Хлоя.

– Особенно если их к этому сподвигла сестра будущей королевы. Почему бы тебе не использовать твои связи? Я тоже сделаю все, что в моих силах, клянусь.

С этими словами Татьяна подошла к столику с мраморной крышкой, на котором стояло несколько фотографий в красивых рамках, выбрала одну из них и жестом пригласила Хлою подойти.

– Ты много сделала для Мел, – заметила она, глядя с нежностью на девушку на фото.

Хлоя отрицательно покачала головой. Неловко получать подобую похвалу.

– Ничего особенного.

В свое время именно Татьяна дала толчок ее карьере, упомянув блог и обзор лондонской недели моды. С тех пор прошло два года, а для Хлои это целая вечность.

Лично они встретились год назад, когда крестницу Татьяны определили с ожогами в соседнюю палату в госпитале. Хлоя находилась там уже три месяца, залечивая ожоги, полученные вследствие автокатастрофы, но ее шрамы легко можно было скрыть под одеждой, а соседка получила ожоги лица при взрыве домашнего газа. Такое невозможно спрятать. Через день после того, как девушку поместили в соседнюю с Хлоей палату, ее бросил парень. После этого Мел повернулась спиной к миру и заявила, что не хочет больше жить.

Через перегородку Хлоя все слышала, и ее сердце обливалось кровью. Той же ночью она попыталась поговорить с Мел, но тщетно. Мел не отвечала. Таким был их первый разговор.

– Ты помогла ей выкарабкаться. Я никогда не забуду тот день, когда пришла и услышала ее смех.

– Мел тоже помогла мне. Ты видела список техник по макияжу, который она для меня сделала. – Хлоя поставила фото на столик.

И по неосторожности задела другое фото. Пришлось схватить его, чтобы не уронить. Фото в антикварной рамке из эбонитового дерева с искусно вырезанными узорами. Хлое очень приглянулось декоративное решение, и она провела пальцами по багету.

На фото – Женя, гораздо младше, чем сейчас, с косичками, торчащими из-под кепки, и в футболке одного из парков развлечений. С ней рядом стоял мужчина в идеально сидящих джинсах и такой же тематической футболке.

Хлою будто током ударило.

Это он!

Она побледнела.

На его лице сияла безмятежная улыбка. Ни следа изможденной муками души. Обычный парень, если не считать того, что его фигуре мог бы позавидовать любой пловец-олимпиец, да и лицо самого притягательного мужчины, которого она когда-либо видела.

По телу побежала дрожь. Хлоя с шумом выдохнула. В голове рождались все новые и новые вопросы, на которые не было ответов. Словно толпа людей заговорила разом. Невозможно поверить, что мужчина, с которым она провела незабываемую ночь после знакомства в баре, и парень на фото в доме Татьяны – один и тот же человек.

Ник.

Они переспали и разошлись без обязательств, без претензий, без ожиданий, но это не значит, что она забыла, что между ними произошло. Хлоя помнила и страстный, полный незабываемых ощущений секс, и гнетущую обиду, когда, проснувшись, обнаружила, что он ушел.

Самое ужасное: кроме себя, винить некого. Это она подошла к нему в баре, следуя инстинктам и непреодолимому притяжению. Это была встреча на одну ночь, не более того, хотя с потрясающим сексом.

Хлоя чуть повернулась к Татьяне и как можно непринужденнее спросила:

– Сколько лет Жене на этом фото?

– Тут ей десять. Они с Ником отправились в парк аттракционов на ее день рождения, и, несмотря на то что тут она выглядит довольной, через пять минут ее вырвало. Ник накормил ее пончиками, потом они пошли кататься на американских горках. – Татьяна улыбнулась, вспоминая детство дочери.

Хлоя стояла ни жива ни мертва, будто сама только что совершила мертвую петлю.

«Себе на заметку, – подумала она, – в следующий раз, когда решишь переспать с кем-то, убедись, что ты хоть что-то знаешь о нем».

То, что произошло между ней и Ником, не имеет ничего общего с душевной близостью. Слепая страсть, необузданный соблазн овладели ею с первых минут знакомства. Она готова забыть и идти дальше, только вот почему так дрожит при одной мысли о Нике?

Она не позволит этому мужчине вытворять с собой такое, даже дистанционно. Больно осознавать, что тобой воспользовались. Хлоя не ждет любви. Но хотя бы взаимоуважения. Судьба явно сыграла с ней злую шутку.

Хлоя пробежалась глазами по другим фото. Неожиданно для себя обнаружила, что Ник присутствует на многих из них. Как это она его раньше не замечала? Что с ним случилось? Что заставило превратиться из молодого жизнерадостного парня в снедаемого внутренним конфликтом чудака с неизбывным горем в глазах и циничной ухмылкой?

Она закусила губу. Ник Латсис. Просто Ник. Так странно теперь узнать его полное имя.

– Ты незнакома с Ником, не так ли?

Сказать правду или солгать? Хлоя решила придерживаться золотой середины.

– Он кажется мне знакомым.

И опустила ресницы, дотронувшись до пылающих щек.

– Такая жара, похоже, лето уже вступило в свои права. – Она пыталась хоть как-то оправдать свой румянец.

– Ты могла видеть его по телевизору, – подсказала Татьяна.

– По телевизору, – нахмурилась Хлоя, – не думаю.

Тут до нее дошло. Татьяна говорит о его прошлой жизни, когда он был успешным журналистом.

– Он начинал писать для журналов, но потом перешел на телевидение в качестве военного корреспондента и часто мелькал на экранах. Даже получил награду. Последние два года побывал в самых горячих точках нашей планеты. – Татьяна явно гордилась братом. – Ник из тех, кто отдается делу без остатка.

«И явно придерживается той же линии в сексе. Только полностью, только до конца», – подумала Хлоя.

– В последней поездке его оператора и лучшего друга подстрелили.

Хлоя пораженно моргнула.

– Он…

Татьяна кивнула.

– Он умер на руках у Ника. В течение трех дней мы знали, что десять журналистов убито, но кто конкретно, не ясно. Каждый думал о своих братьях, отцах, сыновьях.

Хлоя вздохнула с состраданием и взяла подругу за руку.

– Мы все любили Чарли, он недавно обручился. Когда мы узнали имена погибших, почувствовали облегчение, что это не Ник. Стыдно, конечно, за это чувство, но так уж устроены люди, каждый волнуется за своего.

– Вина выживших, – протянула Хлоя и подумала о сестре, которая в автокатастрофе отделалась легким испугом, а сама она провела больше трех месяцев в госпитале.

Кому-то везет больше, кому-то меньше.

– На работе он использует девичью фамилию матери. Кириякис о чем-нибудь тебе говорит? Ник Кириякис?

Хлоя отрицательно покачала головой.

– Я не смотрю телевизор. У нас в доме было правило – полчаса в день. Когда я выросла и сама могла решать, привычка смотреть телевизор полчаса в день крепко укоренилась в сознании, и я никогда не нарушала это правило. Даже сейчас я лучше включу радио, чем буду смотреть, что идет по ящику. Твоему брату, наверное, было тяжело вернуться к работе после всего, что случилось.

Хлоя вспомнила о своем несчастном случае, о том, как преодолевала психологические последствия. Она мысленно возвращалась к тому дню снова и снова, анализировала, думала, проигрывала каждое движение, показывала шрамы родным, старалась говорить о своей проблеме. В итоге, спустя время, смогла снова сесть за руль.

– Твой брат проходил психотерапию?

– Нет. С тех пор как вернулся, он никогда не говорил с нами об этом.

Татьяна обеспокоенно взглянула на подругу.

– Не поднимай эту тему ни сегодня, ни завтра, никогда. Он даст знать, когда будет готов обсуждать смерть Чарли.

Если он хочет замкнуться и переживать боль утраты в одиночку, Хлоя не против. Слушать душевные излияния – так себе занятие. Ее больше беспокоит то, что сегодня придется провести с ним полдня, притворяясь, будто между ними ничего не произошло. Хлое не хотелось общаться с Ником ни под каким видом. Он – прочитанная книга, ошибка, а если все же придется встретиться с ним лицом к лицу, она сделает это гордо, с высоко поднятой головой.

Ну хоть какой-то план сложился. Правда, чутье подсказывало, что все ее планирование всегда шло наперекосяк.