Ультрамышление. Психология сверхнагрузок

Как и многие мальчишки начала 90-х, я хотел быть похожим на звезд спорта из телевизора. Нашими главными и очевидными фаворитами были «его воздушество» Майкл Air Джордан, «неоновый» Дион Neon Сандерс и Бо Джексон – «Бо Знает» (Bo knows) не в последнюю очередь благодаря своим ярким прозвищам.

В начальной школе мы с одноклассниками каждый день играли на площадке в этих суперзвезд. Большинство ребят выбирали себе в кумиры известных профессионалов спорта и еле досиживали до большой перемены, с тоской глядя в окно на баскетбольную и бейсбольную площадки, где можно было быть «как Майк» (или хотя бы воображать себя таким).

При этом у меня был и свой набор спортивных героев. Я отлично помню, как в пятом классе разглядывал в окно совсем близкую Медвежью гору, одну из многочисленных вершин в окрестностях Эвергрина, и размышлял, насколько крутые там подъемы, какие петли может закладывать серпантин и кто бы победил в гонке к вершине – Грег Лемонд, Бернар Хино, Мигель Индурайн или папа.

Из рассказов отца и журналов UltraRunning Magazine, лежавших по всему дому, я узнал про таких людей, как Маршалл Ульрих, который мог несколько дней бежать по пустыне и год за годом выигрывал сверхмарафоны Badwater; Том Собаль, легенда Колорадо, выигравший сотни горных забегов и гонок на снегоступах; Мэтт Карпентер, ставивший рекорды на Пайкс Пик и в других горных забегах, а затем установивший рекорд в Leadville 100, который до сих пор не побит и внушает благоговение всем сверхмарафонцам.

Я грезил об участниках приключенческих гонок в Австралии и Новой Зеландии: Джоне Ховарде, мойщике окон и лучшем ориентировщике в мире; невероятном Джоне Джакоби, который мог пройти на веслах любую реку и пробегал марафон меньше чем за три часа, притом что был неуклюжим и очень крупным; Ниле Джонсе, силаче, охотнике на диких кабанов в новозеландском буше, выигравшем больше всех гонок просто потому, что он был так чертовски крут.

Эти персонажи с далеких окраин мира большого спорта попадали в сферу моего внимания из рассказов отца и случайных передач по кабельным каналам с нечеткой картинкой (когда мне исполнилось десять, мы переехали поближе к центру, и каналов в телевизоре стало больше четырех). Подвиги этих спортсменов бередили мой ум, и я воображал себя на их месте, катаясь на горном велосипеде или бегая по эвергринским лесам.

Поступив в 1997 году в среднюю школу Эвергрина, я, как и многие начинающие спортсмены, попробовал себя и в футбольной, и в баскетбольной командах, и в сборной по легкой атлетике. Мы наблюдали за старшеклассниками и выбирали себе примеры для подражания. Большинство моих друзей хотели быть хавбеками, бомбардирами, разыгрывающими – теми, кто приносит команде очки; мне же больше нравились командные игроки – те, кто играл не жалея себя и подавал пример другим. Такие ребята не боялись бросаться на землю за упущенными мячами или ставить блоки, позволявшие звездам делать красивые тачдауны.

Я стал в итоге, как и следовало, наверное, ожидать, бегуном на длинные дистанции, хотя в те школьные годы «длинной» казалась дистанция всего лишь в две мили. Мое время на этой дистанции, 9:49, было лучшим в штате (и в кроссе я тоже стал рекордсменом штата), но этого было мало, чтобы вызвать ко мне интерес тренеров из крупных колледжей. И все-таки самое сильное влияние на меня в те годы оказал баскетбол. При росте 178 сантиметров я весил чуть больше 61 килограмма, был очень худым и совершенно бесперспективным игроком. Я так плохо бросал, что однажды команда противников поставила двух защитников против нашего лучшего игрока, а мне дала свободно перемещаться по площадке. Но я очень старался и никого не боялся. Поскольку ждать от меня результатов в нападении не приходилось, меня ставили блокировать лучших игроков противников. В одной из ключевых игр меня поставили против очень крутого парня ростом 197 сантиметров и весом более 90 килограммов, которому явно светила большая спортивная карьера в колледже. Он сразу же успешно бросил три трехочковых прямо над моей головой, и наш тренер, мистер Хаэбе, взял тайм-аут.

Скотт Хаэбе был не только тренером, но и легендарным, очень увлеченным учителем истории (он и сейчас им остается) и наставником для нескольких поколений юношей и девушек из Эвергрина. До того как вернуться в Колорадо, завести семью и стать учителем и тренером, он несколько лет играл в профессиональный баскетбол в Австрии, там он встретил свою жену, Клаудию. До Австрии он играл за Государственный университет Адамса в Аламосе, Колорадо. На момент того памятного мне тайм-аута ему шел 41 год, он был опытным тренером и уже 10 лет работал с эвергринской школьной командой.

Тренер Хаэбе был из тех, кто работает на износ. А от своих подопечных он ждал еще большего. Иногда он мог вспылить и накричать на тебя.

Это был как раз такой случай.

– Трэвис! Ты нас угробишь! – крик тренера эхом отдавался в притихшем спортзале. Я почувствовал брызги его слюны на лице.

– Черт возьми, тренер! Я знаю! – заорал я в ответ (признаюсь честно, на самом деле словечко было покрепче, чем «черт возьми»).

Все на скамейке застыли: «Нам не послышалось? Мэйси, вежливый тихоня Мэйси, только что покрыл матом… тренера Хаэбе?»

Может, это была юношеская заносчивость или взыграло мое задетое самолюбие. А может быть, я просто устал мельтешить на фоне крупного парня из команды соперников. Как бы то ни было, тренеру, похоже, понравилась моя реакция. Он знал, что меня нужно было сильно разозлить, чтобы я сказал такое, и он чувствовал, что я огорчен и задет этой ситуацией даже больше его. Он только кивнул и вернул меня на площадку. В киношной версии я бы после этого «вырубил» того здоровяка до конца игры. Но в реальной жизни я лишь смог несколько раз встать у него на пути, он бросил на меня пару злобных взглядов, но продолжал успешно забрасывать мячи. Чего я действительно добился, так это того, что ребята из нашей команды тоже завелись. Если уж Мэйси так разозлился, то и они могли поднажать в игре. Тот матч мы выиграли. И хотя в школьной газете написали только о тех, кто заработал очки, я знал, что сыграл свою тихую – ну, в тот день не такую уж и тихую – ключевую роль в матче.

Я был рекордсменом штата и 11 раз получал «куртку с буквой» Эвергринской средней школы[8]. Осенью я участвовал в кроссах и футбольных матчах, зимой играл в баскетбол, а весной занимался легкой атлетикой. В академическом плане мое умение трудиться тоже принесло плоды: я был сопрезидентом школьного совета и выступил на выпускном с прощальной речью как лучший ученик класса. Но особенно большое влияние на меня оказало воспитание баскетбольного тренера Хаэбе, развивавшего в нас стойкость духа. Фото: архив семьи Мэйси

Тренер Хаэбе до сих пор рассказывает эту историю своим нынешним подопечным. Он на моем примере учит их развивать в себе внутреннюю стойкость и умение «загораться» в игре. Приятно знать, что, может быть, кто-то захочет последовать по моим стопам.

Я очень благодарен этому человеку за то, чему научился на площадке под его руководством. До сих пор на трудных дистанциях я иногда словно слышу голос Хаэбе. Он говорил нам в середине тренировочных забегов «десять по 200 метров»: «Всякий может выложиться на последнем спринте. Но если в тебе достаточно мужества, будешь выкладываться на каждом».

Через несколько дней после окончания школы в 2001 году мы с папой полетели на Аляску, в Анкоридж, и арендовали пикап с жилым модулем на крыше. В планах на неделю было только бегать, любоваться дикими местами, ловить рыбу и говорить о моем будущем. Белой полярной ночью, лежа на той крыше, я читал «Бег с “Буйволами”», рассказ Криса Лира о том, как он провел год в команде бегунов на дальние дистанции в Университете Колорадо в Боулдере. И сразу же я решил, что хочу быть как эти ребята. Из общей массы они пробились на высший национальный уровень благодаря упорной работе под руководством тренера Марка Ветмора. Папа меня поддержал, и мы распланировали следующий этап моей жизни.

Приехав домой, я продолжал мыть окна – я мыл их с 16 лет – в той же местной конторе, где много лет назад работал мой отец (семейные связи не имеют отношения к ультрамышлению, но такова жизнь!) Мытье окон – не самое завидное занятие, но при должном старании и планировании я мог неплохо зарабатывать. К тому же у меня было достаточно возможностей для тренировок. Меня приняли в Университет Колорадо, и я вовсю готовился к состязаниям по кроссу, планировавшимся на самое начало учебного года.

Тем летом я бегал каждый день, иногда с кем-то, но обычно сам по себе (как и сейчас), потому что возможность бегать у меня выдавалась рано утром, в обед или вечером – или даже три раза в день. Я так составил график работы, что дважды в неделю мог бегать «неформальные» командные тренировки с ребятами из университета. Мы бегали по холмам вокруг Боулдера, по ровным дорожкам в городе и по местным шоссе. Чаще всего это был быстрый бег. Темп в 6:30 или 7:00 минут на милю на высоте был для меня выше привычного, и я чувствовал реакцию своего тела. Я становился более подтянутым и сильным.

Через неделю после начала осеннего семестра должен был пройти специальный отборочный забег для ребят, еще не получивших стипендии или не попавших в предварительный состав команды. Три лучших бегуна получали заветное место в команде и стипендию. Остальные уходили ни с чем.

Я был решительно настроен пройти отбор. Примерно в то же время у мамы снова возникли проблемы со здоровьем, и я много о ней думал. Ее спокойствие и умение не жаловаться вдохновили меня и помогли пробежать один из лучших забегов на тот момент: я был первым, обогнав примерно десяток других ребят. Это произвело впечатление на тренера Ветмора. Он видел, как я стараюсь и какой результат это дает. И его наградой мне было место в команде. Я ликовал! Папа был там и тоже ликовал.

Я прочитал книгу Криса Лира «Бег с “Буйволами”» и очень захотел быть героем этой книги, тем, кто прошел путь от отбора из массовки до титула чемпиона Америки. Я попал в команду, но мне трудно давались короткие спринтерские забеги с будущими олимпийскими звездами – а в иерархии команды котировалось только умение бегать быстро. Мне хватило двух лет, после этого я успешно перешел в триатлон, а затем в приключенческие гонки. Фото: архив семьи Мэйси

Я был бы рад поведать дальше о том, как стал сенсацией команды «Буйволов» Университета Колорадо, как мальчик из глубинки превратился в капитана команды и чемпиона страны. Но ничего такого не случилось. Я два года бегал в командах Университета Колорадо по кроссу и легкой атлетике, но так и не открыл в себе нужных способностей, чтобы держаться на общем скоростном уровне – ни на тренировках, ни в забегах, ни в командной иерархии. Спортсмены в командах оценивались по их потенциалу для участия в Олимпийских играх (и многие действительно участвовали в них – Ветмор был замечательным тренером и за годы работы в Университете создал надежную базу олимпийского резерва). Я пробегал 5 км за 15:52, с таким результатом можно было выиграть местные «индюшачьи бега», любительский забег на День благодарения. Но в команде многие выбегали из 14:00, и по сравнению с ними мой результат был весьма посредственным. Мне хватило двух лет с «Буйволами».

Моим звездным минутам суждено было прийти позже, им часто предстояло наступать глубокой ночью или в далекой глуши, почти без свидетелей и уж точно без тренера Ветмора. Но мой опыт бега в Университете Колорадо научил меня ценить такие минуты. Оглядываясь назад, я ничего не стал бы менять в своем прошлом, и я горжусь тем, что мне довелось бегать с «Буйволами».

На третьем курсе университета я снова начал задумываться о триатлетах Ironman, которых видел в детстве по телевизору, о таких людях, как Марк Аллен и Дэйв Скотт. Они были легендами состязаний на выносливость. Даже те, кто не особо следил за их победами, были в курсе их почти сверхчеловеческих подвигов в Коне на Гавайях.

Мог ли и я стать таким?

Чтобы выяснить это, я записался в клубную команду по триатлону Университета Колорадо. В наши дни триатлон стал популярным клубным видом спорта в университетах, и количество студентов, участвующих в заплывах-заездах-забегах, резко выросло. Тогда же это все было в новинку и заниматься видом спорта, который только начинает набирать популярность, было очень здорово. С моим громким прошлым члена университетской сборной по бегу (я был пятнадцатым из пятнадцати, но старался не распространяться об этом) самомнение не всегда позволяло мне быть хорошим командным игроком. Я научился относительно хорошо плавать и поучаствовал в двух гонках, финишировав десятым в Национальном студенческом чемпионате 2004 года на олимпийской дистанции (плавание 1,5 км, велогонка 40 км и бег 10 км) за 1:54.

Хорошо, что плыть нужно было только полтора километра, не то меня пришлось бы вытаскивать из воды и до велоэтапа дело бы не дошло.

На последнем курсе и бег, и триатлон отошли на второй план: я переключился на новый и очень популярный вид спорта, который уже успел оказать серьезное влияние на – кто бы мог подумать! – национальное телевидение.

В наши дни «приключенческими гонками» называют все подряд, поэтому, думаю, стоит пояснить. Любое состязание, где нужно ползать по грязи или проходить армейскую полосу препятствий, сегодня получает гордое имя «приключенческой» гонки. Иногда такие забеги в грязи бывают классными, и я рад, что все больше людей готовы проходить разные новые испытания; но все же настоящие приключенческие гонки – это отдельный вид спорта на выносливость. В нем задействованы ключевые дисциплины бега/трекинга, маунтинбайка, работы с веревками (дюльфер, навесная переправа и прочее) и гребли (на каяках, рафтах, каноэ и т. д.), а также ориентирование с картой и компасом.

Спортсменам, участвующим в приключенческих гонках, необходим широкий спектр умений и навыков, включая спуск дюльфером, подъем и траверс по закрепленной веревке. Тот спуск в огромную карстовую пещеру в Китае был просто невероятным! Фото: Китайская ассоциация альпинизма

Именно последнее отличает эти гонки от всех остальных. Ни в марафоне, ни в триатлоне навигационные приборы не требуются. Там гонки обычно проходят по заданной дистанции, всякий раз одинаковой, тогда как в приключенческих гонках этапы обычно чередуются случайным образом, в зависимости от характера и особенностей местности. Кроме ключевых дисциплин, которые я уже назвал, приключенческие гонки могут иногда включать что-то специфичное для этого региона. Например, верховую езду, трекинг на верблюдах, скалолазание, троллей, альпинизм, лыжи и «паланкин» (такой этап часто включают в приключенческих гонках в Китае: три участника команды несут четвертого на бамбуковом кресле, закрепленном на длинных шестах; напоминает сцену из диснеевского мультика). Приключенческие гонки – командный вид спорта, в большинстве гонок участвуют смешанные команды из четырех человек, которые соревнуются около недели подряд (в гонках экспедиционного типа) или этапами по 8–12 часов ежедневно с возможностью немного отдохнуть в палатке ночью (в «поэтапных» гонках). Дикая природа, большая продолжительность, огромные расстояния, сложные требования к ориентированию, разнообразие дисциплин и нехватка сна делают такие гонки настоящим испытанием.

Первыми классическими приключенческими гонками были Raid Gauloises и Eco-Challenge, и именно последняя принесла широкую известность этому виду спорта, когда продюсер Марк Бернетт начал транслировать ее по каналу «Дискавери» в конце 1990-х – начале 2000-х годов. Eco-Challenge вдохновил Бернетта на его следующий большой проект – шоу Survivor («Выживший»). Серия передач о людях, заброшенных на необитаемый остров, стала грандиозным хитом канала CBS и дала начало новой эре реалити-телевидения. Именно приключенческие гонки, и в частности Eco-Challenge, легли в основу идеи трансляции испытаний участников в «реальных» условиях (хотя со временем эти условия становятся все более нелепыми).

К моменту моего появления на арене приключенческих гонок две эти первые гонки уже перестали проводиться. Но сам вид спорта стремительно набирал размах на местном и национальном уровнях, появились новые международные гонки: чемпионат мира Raid World Championship, гонка Primal Quest, Мировая серия приключенческих гонок (Adventure Racing World Series) и чемпионат мира по приключенческим гонкам – по уровню соперничества они не уступают гонкам Raid Gauloises и Eco-Challenge. (Хотя ни одна из них так и не стала успешным телешоу для широких масс; вероятно, это говорит о том, что среднестатистическому американскому зрителю реалити-шоу интереснее, чем настоящая, невыдуманная реальность!)

Стремление подражать, быть на кого-то похожим дало хорошие результаты в детстве, и я решил в приключенческих гонках снова использовать стратегию из начальной школы. Я снова хотел «быть, как Майк» – только теперь уже как Майк Клоузер, выигравший в 1988 году чемпионат мира по маунтинбайку (как раз тогда мы с папой тренировали психологическую стойкость, катаясь по окрестностям).

Клоузер с тех пор продолжил спортивную карьеру и стал самым успешным в Америке участником приключенческих гонок. В трансляциях гонки Eco-Challenge на канале Дискавери он всегда бывал на главных ролях. Папа был близко знаком с ним, и я рос, имея возможность наблюдать его на экране и вживую.

Майк Клоузер родился в 1959 году в Дубьюке в семье, где было десять детей. Он играл на любительском уровне в популярные командные игры, но не стал в них звездой. В Айове не было особых возможностей для активного отдыха, и молодой Майк, чувствуя тягу к более экстремальным видам спорта, переехал в Вейл. Начал он с могула и дерт джампинга, но вскоре они с женой, Эмили, уже проводили каждое лето в Европе, где он участвовал в профессиональных соревнованиях по маунтинбайку. К концу 1990-х, когда началась его вторая спортивная карьера, в приключенческих гонках, Клоузер был уже не только профессиональным велосипедистом; он работал директором по организации активного отдыха в курортном комплексе Бивер-Крик. (Дети Майка и Эмили тоже спортсмены с ультрамышлением: сын Кристиан – превосходный велосипедист и лыжник, а дочь Хайди, лыжница, представляла Соединенные Штаты на зимней Олимпиаде в Сочи в 2014 году.)

Майк Клоузер – единственный известный мне человек, которому посвятили день. Да, в знак признания его заслуг в Вейле, штат Колорадо, провели в 1997 году «День Майка Клоузера». Как получить день своего имени в Вейле? Нужно собрать примерно такой послужной список в спортивных состязаниях:

• четырехкратный чемпион мира в приключенческих гонках;

• чемпион мира в маунтинбайке;

• чемпион мира в ориентировании на длинных дистанциях;

• трехкратный победитель гонки «Эко-Челлендж»;

• пятикратный победитель гонки Primal Quest;

• многократный победитель национальных первенств по приключенческим гонкам;

• двукратный чемпион США по зимнему триатлону;

• десятикратный победитель первенства по пентатлону в Стимботе;

• трехкратный победитель приключенческой гонки Teva Mountain Games;

• семикратный победитель гонки Breckenridge Imperial Challenge;

• трехкратный победитель лыжных соревнований Aspen Highlands Inferno;

• двукратный победитель велогонки Iditabike;

• победитель в состязаниях по квадратлону Mt. Taylor Quadrathlon;

• победитель суточной велогонки Moab 24-Hour Mountain Bike;

• пятикратный победитель соревнований Elk Mountain Traverse;

• победитель гонки Ultra 100 Mountain Bike;

• двукратный победитель гонки America’s Uphill;

• чемпион страны по кросс-кантри дуатлону;

• чемпион штата Колорадо по снегоступингу;

• победитель соревнования по могулу в Дирборне;

• победитель открытого чемпионата по могулу Jackson Hole Open;

• обладатель почетного места в Зале славы маунтинбайка;

• обладатель награды Everest Award в «экстремальных видах спорта»;

• спортсмен-экстремал года (2001) по версии журнала Competitor.

Не так уж важно, знаете ли вы что-то о выигранных Майком соревнованиях или впервые о них слышите. Я скажу вам, что у них всех общего: это длинные, изнурительные, суровые испытания на колесах, лыжах или пешком. Именно в таких испытаниях звезда Майка сияет особенно ярко.

Обладает ли Майк какими-то действительно уникальными, особенными, отличающими его от других людей чертами, позволяющими ему справляться с такими сложными задачами? Мне кажется, что нет. Секрет Майка вот в чем:

1) все, что он делает, он делает с полной отдачей;

2) он всегда выходит на старт (на работу, на помощь), при любых условиях.

Вы знаете знаменитую фразу Вуди Аллена об успехе? Встречаются разные ее вариации, изначально кто-то якобы услышал это от него на съемочной площадке. Вот точная цитата, которую сам Вуди Аллен подтвердил обозревателю газеты New York Times Уильяму Сэфайру: «Восемьдесят процентов успеха – это просто прийти».

Не знаю, нравится ли Майку Вуди Аллен, но он однозначно подтверждает своим примером эту известнейшую фразу кинорежиссера. Клоузер всегда там, где он нужен; он всегда поддерживает товарищей по команде, он не пропускает крупных гонок и интересных событий. Как он сказал репортеру Rocky Mountain News: «Вот моя философия: “Никогда не упускай ни дня” или “Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня”. Я стараюсь извлекать максимум из отведенного мне времени и использовать красоту каждого дня».

Конечно, и я бы хотел, чтобы в мою честь назвали день, хотел бы быть как Майк. И дело здесь не в его впечатляющем спортивном резюме. Я стремлюсь быть на него похожим в том, как он относится к труду, как умеет держаться, быть включенным в процесс, приходить и действовать.

Быть там, где нужно, несмотря ни на что, милю за милей: это тоже проявление ультрамышления.

Когда я учился в старших классах, мы с папой как-то гостили у Майка и его семьи в Вейле. На следующий день и мы, и Майк должны были стартовать в забеге на снегоступах. Желая нам спокойной ночи, Майк извинился, что ему придется пару часов пошуметь в ванной: он собирался выкладывать плиткой пол. «Постой-ка – 10 часов вечера, завтра гонка, и ты будешь класть плитку в ванной?» В этом был весь Клоузер: он считал, что дело должно быть сделано, и сделано хорошо, а время, место и то, что люди считают возможными или подходящими условиями, – вторично. Иными словами: делай то, что должно.

Когда выходишь на одну трассу с Майком Клоузером – а у меня за эти годы накопился немалый опыт проигрышей Майку и его команде, – он производит впечатление безжалостного, не стесняющегося в средствах соперника; человека, который сделает все возможное (в рамках правил), чтобы выиграть. Он выглядит как человек с мишенью на спине, знающий, что все стараются обойти именно его, и все же ему почти всегда удается прийти первым.

Это так.

Клоузер может казаться – по крайней мере своим соперникам – человеком слишком целеустремленным, чтобы свернуть с пути и помочь кому-то. Человеком, для которого сами понятия «терпение» и «великодушие» или мысль о том, что его можно отвлечь от главной цели – победы, – настолько же далеки, насколько далеки от цивилизации места, где он одерживает эти победы.

А вот это уже совсем не так.

И поэтому тоже я хочу быть как Майк. Потому что он всегда там, где он нужен, каждый день, проявляет максимально искреннюю заботу о товарищах по команде, демонстрирует бесконечный запас энергии, помогая людям, нуждающимся в его опыте, его удивительной терпимости, его неиссякаемом оптимизме и энтузиазме.

За десять дней до старта чемпионата мира по приключенческим гонкам 2007 года – самой крупной гонки года, гонки, где Майк планировал привести свою команду к победе, – он очень неудачно упал на тренировке на технически сложной трассе в Вейле. У него был выбит указательный палец и, как он рассказывал позже (вероятно, преуменьшая, что весьма в его духе), «довольно сильно текла кровь». Майк, который всегда стремится действовать, замотал руку салфетками и пакетом и поехал на работу в Бивер-Крик, где ему предстояло провести совещание (возможно, руку пришлось все время держать повыше, чтобы не текла кровь). Следующим пунктом была больница, где палец вправили и наложили швы. Большинство людей после серьезной травмы стараются посидеть дома и подлечиться. Майк же поскорее зашил палец, задвинул свою боль подальше и вышел на старт в полной боевой готовности, как обычно.

Команда Майка – за вычетом одного не вполне работоспособного пальца – сразилась с лучшими спортсменами мира и пришла первой. Как можно грести на каяке с шиной на руке? Точно не знаю, но, если работаешь изо всех сил и выходишь на старт полным решимости победить, думаю, с этим просто как-то справляешься.

По поводу таких происшествий Майк говорит: «Я всегда говорил себе: могло быть и хуже». Решение выйти на недельную гонку с травмой руки не было идеальным. Но чемпионы не рассчитывают на идеальные условия. Они берут себя в руки и выходят на старт при любых условиях.

Годы напряженной работы и использования принципов ультрамышления привели меня со временем на тот уровень, где участие в одной команде с Клоузером стало хорошим вариантом для нас обоих. Да, Клоузеру было уже за пятьдесят, но приключенческие гонки имеют большую протяженность, в них очень важна психологическая стойкость, поэтому некоторые выдающиеся спортсмены в возрасте могут участвовать на равных с более молодыми. Я ехал побеждать в гонках во Франции и Китае, в борьбе с ведущими мировыми спортсменами – в одной команде с Майком Клоузером!

Я был счастлив выступать в Китае против лучших команд мира. Слева направо: Джей Генри, Гретхен Ривз, я и Майк Клоузер. Майку здесь уже хорошо за пятьдесят, но его вклад в работу команды был огромным – и как участника, и как руководителя. Фото: Китайская ассоциация альпинизма

На гонке Wulong Mountain Quest в Китае для привлечения лучших команд со всего мира разыгрывается солидный денежный приз. Майк и его команда, финишировавшие в предыдущем году в тройке лидеров, собирались туда вернуться. Один из четверки не мог участвовать, и меня позвали выступить вместо него. Может быть, Майк подумал, что если Трэвис Мэйси хотя бы вполовину так хорош, как Марк Мэйси – Клоузер знал отца по гонке «Эко-Челлендж», – то он может стать неплохой заменой. И неважно, что по возрасту он годился мне в отцы. Для меня же большой честью стало уже то, что меня позвали выступить вместе с ним. Остальные члены команды тоже оказались спортсменами высшего класса. Среди них была (это обязательное правило для всех команд) женщина, Гретхен Ривз, успешная профессиональная велогонщица в дисциплине маунтинбайк, тоже из долины Вейл в Колорадо. Четвертым был Джей Генри, бывший чемпион США по маунтинбайку и очень позитивный, легкий в общении человек.

В результате сложных и суматошных перемещений, с бесконечной погрузкой баулов со снаряжением, велосипедов, весел, еды на самолеты, автобусы, поезда и грузовики – так начинается каждая международная гонка – мы оказались в Китае, в Чунцине. Я никогда и не слышал о таком городе, а там живет 29 миллионов человек. Он в три раза больше, чем Нью-Йорк (заметка на будущее: повнимательнее присмотреться к Китаю). Оттуда мы выехали автобусом в сельскую глубинку. Ехали всего час, но контраст оказался разительным. Люди в деревне возделывали поля и селились в скромных жилищах из бетона, листового железа и бамбука. Их жизнь сильно отличалась от жизни в крупном процветающем городе XXI века, находившемся совсем рядом. Четыре дня подряд эти люди приветствовали и подбадривали нас, когда мы пробегали мимо их рисовых террас, прокладывая свой путь по крутым склонам, темным лесам, глубоким каньонам и бурным рекам – ландшафты этой части Китая просто поразительны.

Первый день гонки прошел хорошо. К началу второго дня мы были в группе лидеров с еще парой команд. Во второй день мы с Джеем Генри хорошо поработали педалями на большом подъеме, по очереди задавая темп; мне при этом нужно было еще поглядывать на карту и компас, закрепленные на специальном велопланшете, – я был штурманом команды.

За день до этого я несколько часов изучал карты, чтобы выбрать самый быстрый оптимальный маршрут среди мириад лесовозных дорог, грунтовок и пешеходных троп.

Вдруг раздался выстрел. Первое, что я подумал: наверное, местный фермер не в курсе, что идет гонка, и решил, что мы вторглись в его владения.

Оказалось, это сломалась спица на колесе Гретхен. Мы с Джеем и Гретхен были просто счастливы передышке. Майк же сразу взялся за дело и соорудил временную замену, чтобы дотянуть до конца второго этапа – всего их было пять, по 8–12 часов ежедневно.

В тот день мы пришли вторыми, вернулись в отель и три-четыре часа готовили снаряжение для следующего дня. Была уже поздняя ночь, а утром нас ожидал ранний подъем на гонку. Само собой, большинство из нас приготовились отправиться на боковую.

На этом этапе гонки в Китае моя команда плывет на маленьком рафте, пользуясь тонкими деревянными шестами. Они везут все четыре велосипеда, а я плыву за рафтом. Фото: Китайская альпинистская ассоциация

Только не Майк. У спортсмена из другой команды в тот день возникла механическая неисправность – порвался шланг гидравлического тормоза. Это серьезная проблема, без тормозов далеко не уедешь. Починить такую поломку тоже непросто. Опытному веломеханику в мастерской с полным ассортиментом запчастей и инструментов может понадобиться пара часов, чтобы снять испорченные детали, поставить новый шланг, заполнить его тормозной жидкостью, тщательно удалить пузырьки воздуха, отрегулировать и проверить новую тормозную систему. Майк бросился помогать чинить чужой велосипед. Его не остановили ни позднее время, ни то, что мы находились в китайской глуши без всяких веломехаников, ни отсутствие велостенда и инструментов, ни сложный гоночный этап на следующее утро, ни то, что ему было за пятьдесят, когда большинству его соперников не было и тридцати.

Поздно ночью велосипед был отремонтирован, а участник мог продолжать гонку.

И все это для парня из другой команды. Самый опытный, самый титулованный спортсмен гонки отдал часы своего времени, чтобы починить велосипед, который не имел никакого отношения ни к нему, ни к его команде. Но все, кто его знал, понимали, что это просто был Майк. Работать не покладая рук, всегда быть готовым действовать и помогать другим – это черты, которые я очень в нем уважаю.

Делать все, что ты делаешь, с полной отдачей; каждый день «выходить на бой» позитивно настроенным и полностью включенным – этим элементам ультрамышления я научился у Майка Клоузера в далекой стране, в разгар одного из самых напряженных испытаний в моей жизни.

Мы финишировали в той гонке вторыми, уступив только команде здоровяков из Новой Зеландии. Это была моя последняя гонка с Майком, и то, чему я научился тогда, остается со мной и поныне, и этот урок сыграл, в самом широком смысле, важнейшую роль в моих личных и командных победах.

Практика ультрамышления

Опыт: Эмма Рока