Умирающая Земля

Волшебник Мазириан

В глубокой задумчивости волшебник Мазириан брел по своему саду. Ветви деревьев, увешанные красивыми, но ядовитыми плодами, склонялись над ним, цветы раболепно опускали головки при его приближении. Тусклые, как агаты, глаза мандрагор в дюйме над землей следили за его обутыми в черное ногами. Таков был сад Мазириана – три терассы, полные странной и удивительной жизнью. Некоторые растения непрерывно меняли расцветку; на других цветы пульсировали, как морские анемоны, пурпурные, зеленые, лиловые, розовые, желтые. Здесь росли деревья с кроной как парашюты из перьев, деревья с прозрачными стволами, увитыми красными и желтыми лианами, деревья с листвой как металлическая фольга: каждый лист из другого металла – меди, серебра, синего тантала, бронзы, зеленого иридия. Цветы, подобно воздушным шарам, вздымались вверх над блестящими зелеными листьями; куст, покрытый тысячами цветов-флейт, и каждая флейта негромко играла музыку древней Земли – музыку, напоминавшую о рубиново-красном солнечном свете, о воде, сочащейся сквозь чернозем, о ленивых ветерках. А за рокваловой изгородью деревья дикого леса образовывали загадочную стену. В этот умирающий час земной жизни ни один человек не мог похвастать, что знает все ее лесные долины, прогалиы, просеки, поляны, все лощины и впадины, все уединенные ущелья, руины павильонов, все сады и парки в солнечных пятнах, овраги и холмы, многочисленные ручьи и ручейки, пруды, луга, чащи, заросли и скалистые выступы.

Мазириан шел по саду, и лицо его хмурилось в задумчивости. Шел он медленно, руки сцепил за спиной. Существовало нечто, внушившее ему удивление, сомнение и великое желание, – прекрасная женщина, живущая в лесу. Она, смеясь, приходила к изгороди, всегда настороженная, верхом на черной лошади с глазами как золотые кристаллы. Много раз пытался Мазириан захватить ее; всегда лошадь уносила ее от его разнообразных приманок, засад и заклинаний.

Болезненный крик заполнил сад. Мазириан, ускорив шаг, обнаружил крота, который жевал ствол гибрида растения с животным. Мазириан убил нарушителя, и крик сменился порывистым дыханием. Мазириан погладил пушистые листья, и красный рот растения засвистел, выражая этим свою радость.

Потом растение произнесло: «К-к-к-к-к-к-к». Мазириан наклонился, поднес трупик зверька к красному рту. Послышался сосущий звук и маленькое тело скользнуло в подземный желудочный пузырь. Растение булькнуло, отрыгнув. Мазириан с удовольствием смотрел на него.

Солнце низко висело в небе, такое тусклое и больное, что видны были звезды. Мазириан почувствовал, что на него смотрят. Это, должно быть, та женщина из леса: именно так она тревожила его и раньше. Он остановился, пытаясь определить, откуда исходит взгляд.

Колдун быстро выкрикнул заклятие обездвиживания. У его ног неподвижно застыло растение-животное, большой зеленый мотылек, прервав полет, заскользил на землю. Волшебник обернулся. Вот она, на краю леса, ближе, чем когда-либо раньше. Она не шевельнулась при его приближении. Глаза Мазириана засверкали. Он приведет ее в свой дом и посадит в тюрьму из зеленого стекла. Он испытает ее мозг огнем, холодом, болью и радостью. Она будет подносить ему вино и делать восемнадцать соблазнительных движений при свете желтых ламп. Может быть, она шпионит за ним; если это так, Мазириан немедленно об этом узнает. Ни одного человека он еще не называл своим другом. Другом ему был только сад.

Вот колдун уже в двадцати шагах от женщины. И тут раздался топот копыт, она развернула свою вороную лошадь и ускакала в лес.

Волшебник в гневе сорвал плащ. У нее была защита – противозаклятие, охранная руна! К тому же она всегда появлялась, когда он не был готов к преследованию. Он всматривался в смутную лесную глубину, видел, как белое тело скользнуло сквозь столб солнечного света, увидел черную тень лошади – и все исчезло… Может, она ведьма? Приходила ли она по собственному желанию или, что более вероятно – ее послал неведомый враг? Если это так, то кто же руководит ею? Принц Кандайв Золотой из Кайна, у которого Мазириан выманил тайну возвращения молодости? Или астролог Азван? А может, Туржан? Хотя Туржан вряд ли… Лицо Мазириана просветлело от приятных воспоминаний и он отбросил эту мысль. Азвана он по крайней мере может испытать. Волшебник направился в свою мастерскую, подошел к столу, на котором стоял хрустальный куб, окруженный красно-голубым ореолом. Из ящика извлек бронзовый гонг и серебряный молоток. Ударил по гонгу, и густой сочный звук поплыл по комнате. Он ударил снова и снова. В голубизне хрусталя проступило лицо Азвана, покрытое каплями пота от боли и ужаса.

– Не бей в гонг, Мазириан! – воскликнул Азван. – Пожалей мою жизнь, не бей!

Мазириан остановился, высоко держа руку с молотком.

– Ты шпионишь за мной, Азван? Ты послал женщину, чтобы украсть гонг?

– Не я, хозяин, не я! Я слишком боюсь тебя.

– Ты должен предоставить мне эту женщину, Азван, я настаиваю.

– Невозможно, хозяин: я не знаю, кто она.

Мазириан сделал движение, как будто хотел ударить. Азван испустил такой поток униженных просьб, что Мазириан с отвращением отбросил молоток и убрал гонг на место. Лица Азвана медленно растаяло, и хрустальный куб снова опустел.

Мазириан погладил подбородок. Очевидно, он должен сам захватить девушку. Позже, когда на лес опустится темная ночь, он поищет в книгах заклинания, которые защитят его на полных опасностей лесных полянах. Это будут заклинания, полные яда и разрушительной силы такой мощности, что любое из них устрашит обычного человека или даже сведет его с ума. Мазириан, благодаря своему долгому опыту, мог хранить в памяти одновременно четыре самых сильных или шесть менее страшных заклинаний.

Он мысленно отложил свой план и направился к длинному чану, купавшемуся в свете зеленых ламп. В прозрачном растворе лежало тело человека, мертвенное в зеленом свете, но физически исключительно сильное и совершенное. Ясное, с холодными жесткими чертами лицо, золотистые волосы.

Мазириан сметрел на это существо, которое сам вырастил из единственной клетки. Его творению не хватало только разума, но колдун не знал, как снабдить разумом этого человека. Туржан Миирский владел этим знанием, но отказывался разделить с Мазирианом эту свою тайну.

Мазириан рассматривал существо в чане. Совершенное тело – разве в нем не должен жить организованный и гибкий ум? Он узнает это. Он привел в действие приспособление, выпускающее из чана жидкость, и вскоре тело уже лежало на воздухе. Мазириан сделал инъекцию в шейную артерию. Тело дернулось, глаза открылись, мигнули. Мазириан отвел прожектор.

Существо в чане слабо пошевелило руками и ногами, как будто не догадываясь об их назначении. Мазириан внимательно смотрел; возможно, он все же случайно правильно синтезировал мозг.

– Сядь! – приказал Мазириан.

Существо сосредоточило на нем взгляд, мышцы его рефлекторно напряглись, оно хрипло заревело, выпрыгнуло из чана и вцепилось Мазириану в горло. Несмотря на всю силу Мазириана, существо легко удерживало его и трясло, как куклу.

Невзирая на все свое колдовство, Мазириан был беспомощен. Гипнотическое заклинание он истратил, и теперь в его мозгу не было ничего другого. И в любом случае он не мог произнести ни звука: безумец крепко сжимал его горло.

Рука Мазириана упала на свинцовую бутыль, и он ударил существо по голове. Безмозглое создание упало на пол.

Мазириан, еще не совсем разочаровавшись, изучал тело у своих ног. Координация движений прекрасная. Он растворил в реторте белый порошок и, приподняв золотую голову, влил жидкость в расслабленный рот. Человек зашевелился, открыл глаза, приподнялся на локте. Безумное выражение покинуло его лицо, но Мазириан напрасно искал в нем след разума. Глаза были пусты, как у ящерицы.

Волшебник раздраженно покачал головой. Он подошел к окну, и его профиль четко отразился в овальном стекле… Опять Туржан? Даже при самых страшных пытках Туржан не выдал своей тайны. Мазириан сухо скривил рот. Может, если добавить к коридору в лабиринте еще один угол…

Солнце опустилось, и сад Мазириана потускнел. Распустились бледные ночные цветы, и серые мотыльки начали перелетать от цветка к цветку. Мазириан раскрыл люк в полу и спустился по каменным ступеням. Вниз, вниз, вниз… Наконец показался идущий под прямым углом коридор, освещенный вечными желтыми лампами. Слева располагались его грибницы, справа – крепкая дверь из дуба и железа, запертая на три замка. А впереди каменные ступени продолжали спускаться, теряясь во тьме.

Мазириан открыл все три замка, широко распахнул дверь. Комната за нею была пуста, если не считать каменного пьедестала, на котором стоял ящик с стеклянной крышкой. В ящике, по существу квадратном лабиринте, беговой дорожке с четырьмя углами, двигались два маленьких существа, одно преследующее, другое спасающееся. Хищник – маленький дракон с яростными красными глазами и клыкастой пастью. Он, покачиваясь, двигался по коридору на шести расплющенных лапах, размахивая при этом хвостом. Другое существо было вполовину меньше дракона – крошечный человек с сильным телом, совершенно обнаженный, с медной лентой на голове поверх длинных черных волос. Он двигался чуть быстрее преследователя, который продолжал безжалостную погоню, используя при этом всю свою хитрость, повороты назад, засады за углом, на случай если человек неосторожно покажется. Но сохранивший постоянную настороженность человек был способен оставаться вне досягаемости клыков. Этим человеком был Туржан, которого Мазириан предательски захватил несколько недель назад, уменьшил в размерах и заключил в эту тюрьму.

Мазириан с удовольствием смотрел, как рептилия метнулась к расслабившемуся на мгновение человеку; тот отпрыгнул, и когти скользнули на расстоянии миллиметра от его кожи. Мазириан подумал, что пора дать обоим пленникам отдохнуть и подкормить их. Он опустил перегородку, разделившую коридор надвое и изолировавшую человека от зверя. Обоим дал мяса и мисочку воды.

Туржан без сил опустился на пол.

– Ага, – сказал Мазириан, – ты устал. Хочешь отдохнуть?

Туржан молчал, закрыв глаза. Все утратило для него смысл. Единственной реальностью оставался серый коридор и бесконечное бегство. Через непостижимые интервалы приходила пища и несколько часов отдыха.

– Вспомни голубое небо, – сказал Мазириан, – ночные звезды, вспомни свой замок Миир на берегу Дерны; подумай о том, как приятно свободно побродить по лугу!

Лицо Туржана дернулось.

– Подумай, ведь ты мог бы растоптать этого дракона!

Туржан поднял голову.

– Я предпочел бы растоптать тебя, Мазириан!

Мазириан безмятежно продолжил:

– Объясни, как ты наделяешь создания своих чанов разумом. Говори, и будешь свободен.

Туржан рассмеялся. В смехе его звучало безумие.

– Сказать тебе? А что потом? Ты тут же сваришь меня в кипящем масле.

Тонкий рот Мазириана раздраженно скривился.

– Жалкий человек, я знаю, как заставить тебя заговорить. Даже если бы твой рот был набит, залеплен воском и запечатан, ты все равно стал бы говорить. Завтра я возьму из твоей руки нерв и вдоль всей его длины протяну жесткую ткань.

Маленький Туржан, вытянув ноги вдоль коридора, отпил воды и ничего не сказал.

– А сегодня вечером, – с рассчитанной злобностью сказал Мазириан, – я добавлю в лабиринт еще один угол и превращу коридор в пятиугольник.

Туржан помолчал, глядя через стеклянную перегородку на своего врага. Потом медленно отпил еще глоток воды. При пяти углах у него будет меньше возможности увернуться от чудовища.

– Завтра, – сказал Мазириан, – тебе понадобится все твое проворство. – Тут ему в голову пришла еще одна мысль. – Но я избавлю тебя от этого, если ты поможешь мне решить одну проблему.

– В чем твое затруднение, Мазириан?

– Мое воображение преследует образ женщины, и я поймаю ее. – Глаза Мазириана затуманились. – Во второй половине дня она подъезжает к ограде моего сада на большой черной лошади – ты знаешь ее, Туржан?

– Нет, Мазириан, – Туржан отпил еще воды.

Мазириан продолжал:

– У нее достаточно колдовства, чтобы отвратить Второй Гипнотический Заговор Фелоджуна. А может, у нее есть какая-то защитная руна. Когда я приближаюсь, она убегает в лес.

– И что же? – спросил Туржан, отщипывая мясо, данное Мазирианом.

– Кто эта женщина? – спросил Мазириан, глядя поверх своего длинного носа на крошечного пленника.

– Откуда мне знать?

– Я должен захватить ее, – задумчиво сказал Мазириан. – Какие заклинания, какие чары могут мне помочь?

– Освободи меня, Мазириан, и, даю тебе слово Избранного Иерарха Марам-Ора, я доставлю тебе эту девушку.

– Как ты это сделаешь? – подозрительно спросил Мазириан.

– Буду преследовать ее по лесу со своими лучшими Живыми Башмаками и пригоршней заклятий.

– Тебе повезет не больше, чем мне, – возразил Мазириан. – Я освобожу тебя, когда узнаю все о твоем синтезе существ в чанах. Я сам буду преследовать женщину.

Туржан опустил голову, чтобы Мазириан не мог прочесть выражения его глаз.

– А как же я, Мазириан? – спросил пленник спустя какое-то время.

– Тобой я займусь, когда вернусь.

– А если ты не вернешься?

Мазириан погладил подбородок и улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.

– Дракон уже давно пожрал бы тебя, если бы не твой проклятый секрет.

Волшебник поднялся по лестнице. Полночь застала его в кабинете, он рылся в переплетенных в кожу фолиантах и в пыльных папках… Некогда магам было известно больше тысячи рун, заговоров, заклинаний и проклятий. Просторы Великого Мотолама: Асколайс, Айд Каучикский, Южный Олмери, земля Падающей Стены на востоке – кишели колдунами всех разновидностей. Их главой был Архинекромант Фандаал. Сотню заклятий Фандаал сформулировал лично, хотя ходили слухи, что когда он над ними работал, в уши ему нашептывали демоны. Понтецилла Благочестивый, правитель Великого Мотолама, подверг Фандаала пытке и после ужасной ночи мучений убил его, объявив колдовство вне закона. Колдуны Великого Мотолама разбежались, как жуки при свете; их наука рассеялась и была забыта, и теперь, в эти смутные времена, когда солнце состарилось, варварство охватило Асколайс и белый город Кайн наполовину уже лежал в развалинах, теперь лишь немногим более ста заговоров сохранились в памяти людей. Из них Мазириан имел доступ к семидесяти трем и постепенно, при помощи различных уловок и торговли, пытался овладеть и остальными.

Мазириан сделал выбор и с большими усилиями поместил в свой мозг сразу пять заклятий: Вращатель Фандаала, Второй Гипнотический Заговор Фелоджуна, Великолепный Призматический Разбрызгиватель, Чары Неистощимого Питания и Заклятие Всемогущей Сферы. Завершив работу, Мазириан выпил вина и отправился спать.

На следующий день, когда солнце висело низко, Мазириан вышел на прогулку в сад. Ему пришлось ждать недолго. Не успел он освободить от земли корни лунной герани, как негромкий шум и топот подсказали ему, что объект его вожделений рядом.

Она прямо сидела в седле, молодая женщина с великолепной фигурой. Мазириан медленно наклонился, чтобы не спугнуть ее, сунул ноги в Живые Башмаки и закрепил их под коленями.

Он распрямился.

– Эй, девушка, – крикнул он, – ты снова пришла. Почему ты приходишь сюда по вечерам? Тебе нравятся розы? Они ярко-красные, потому что в их лепестках живая кровь. Если ты сегодня не убежишь от меня, я подарю тебе одну.

Мазириан сорвал розу с задрожавшего куста и направился к девушке, борясь со своими Живыми Башмаками. Не успел он сделать и четырех шагов, как женщина сжала коленями бока лошади и поскакала в лес.

Мазириан полностью оживил свои башмаки. Они сделали большой прыжок, затем другой, и охота началась.

Так Мазириан вошел в легендарный лес. Повсюду изгибались, поддерживая тяжелое лиственное одеяние, мшистые стволы. В просветах между ветвями лучи солнца бросали алые пятна на дерн. В тени росли цветы с длинными стеблями и хрупкие грибы; в эту эпоху увядания Земли природа стала мягкой и расслабленной.

Мазириан в своих Живых Башмаках с большой скоростью прыгал по лесу, но черная лошадь, бегущая без напряжения, держалась от него на порядочном расстоянии.

Несколько лиг проскакала женщина. Черные волосы летели за ней, как знамя. Она часто оглядывалась через плечо, и Мазириан видел, как во сне, ее лицо. Но вот она склонилась к спине лошади, та поскакала быстрее и скоро скрылась из виду. Мазириан продолжал погоню, ориентируясь по следу на влажной почве.

Жизнь начала уходить из Живых Башмаков: они слишком долго двигались на большой скорости. Огромные прыжки становились короче и тяжелее, но шаг лошади, видный по ее следу, тоже замедлился. Вскоре Мазириан оказался на лугу и увидел щиплющую траву одинокую лошадь. Мазириан застыл. Перед ним открывался весь луг. Туда вел ясный след лошади, но человеческого следа, ведущего с луга, не было. Значит женщина спешилась где-то позади колдуна, и он не знал, где именно. Волшебник направился к лошади, но та с ржанием ускакала в лес. Мазириан не пытался ее преследовать, он обнаружил, что его Башмаки вяло и расслабленно висят на ногах. Они умерли.

Он отпихнул их в сторону, проклял этот день и свою неудачу. Потрясая плащом, со злобным выражением лица, он двинулся назад по следу.

В этом районе леса часто встречались выступы черных и зеленых базальтовых скал, предвестники утесов над рекой Дерной. На одной из таких скал Мазириан увидел маленького зеленокожего человечка верхом на стрекозе. Он был одет во что-то вроде полупрозрачного кафтана и вооружен копьем, вдвое длиннее его самого.

Мазириан остановился. Твк-человек флегматично смотрел на него.

– Не видел ли ты женщину моей расы, проходившей здесь, твк-человек?

– Я видел такую женщину, – ответил твк-человек после некоторого размышления.

– А где ее можно найти?

– А что я получу за информацию?

– Соль – столько, сколько сможешь унести.

Твк-человек взмахнул своим копьем.

– Соль? Нет. Лайан-Странник дает вождям данданфлоров достаточно соли для всего племени.

Мазириан представлял себе службу, за которую разбойник-трубадур платит солью. Твк-люди, бысто летящие на своих стрекозах, видели все, что происходит в лесу.

– Флакон масла из моих теланксисовых цветов.

– Хорошо, – ответил твк-человек. – Покажи мне флакон.

Мазириан показал.

– Она свернула со следа возле разбитого молнией дуба и направилась прямо в речную долину, кратчайшим путем к озеру.

Мазириан положил флакон возле скалы и направился к дубу. Твк-человек посмотрел ему вслед, затем спешился и прикрепил флакон под своей стрекозой, рядом с мотком шерсти, который дала ему женщина, чтобы он обманул волшебника.

Мазириан свернул у дуба и вскоре обнаружил на опавшей листве след. Длинная открытая прогалина лежала перед ним, полого спускаясь к реке. По обе стороны возвышались деревья, и длинные солнечные лучи окрашивали одну сторону в кровь, оставляя другую в глубокой тени. Тень была так глубока, что Мазириан не заметил существо, сидевшее на упавшем дереве. Колдун почувствовал его присутствие, только когда тварь готова была прыгнуть ему на спину.

Мазириан резко повернулся лицом к существу. Это был деоданд, отдаленно похожий на человека с сильной мускулистой фигурой, мертвенно-черной тусклой кожей и узкими раскосыми глазами.

– Ах, Мазириан, ты бродишь по лесу далеко от дома, – послышался негромкий голос черного существа.

Мазириан знал, что деоданд стремится пожрать его. Он всегда хочет мяса. Как же удалось девушке спастись? Ее след проходит прямо здесь.

– Я ищу, деоданд. Ответь на мой вопрос, и я дам тебе много мяса.

Глаза деоданда сверкнули, он осмотрел тело Мазириана.

– Ты можешь это сделать прямо сейчас, Мазириан. Или с тобой сегодня могучие заклинания?

– Да. Скажи, давно ли проходила здесь девушка? Шла она быстро или медленно, одна или со спутниками? Отвечай, и я дам тебе столько мяса, сколько ты захочешь.

Губы деоданда насмешливо скривились.

– Слепой волшебник! Она не покинула прогалину. – Он показал, и Мазириан повернулся в ту сторону. Но успел отпрыгнуть, когда деоданд бросился на него. Изо рта Мазириана полились звуки Заклятия Вращателя Фандаала. Деоданда сбило с ног и подбросило высоко в воздух, где тот повис, вертясь, то выше, то ниже, то быстрее, то медленнее, то над вершинами деревьев, то над самой землей. Мазириан с легкой улыбкой следил за ним. Через какое-то время он опустил деоданда и приказал вращению замедлиться.

– Хочешь ли ты умереть сразу или медленно? – спросил Мазириан. – Помоги мне, и я сразу убью тебя. А иначе ты поднимешься высоко, туда, где летают пелгрейны.

Деоданд задыхался от ярости и страха.

– Пусть темный Тиал выколет тебе глаза! Пусть Краан держит твой живой мозг в кислоте! – И он добавил такие проклятия, что Мазириан почувствовал необходимость в противочарах.

– Тогда вверх, – сказал наконец Мазириан и взмахнул рукой. Черное тело взлетело высоко над вершинами деревьев и медленно завертелось на фоне красного солнца. Через мгновение пятнистое существо, похожее на летучую мышь, с клювастым рылом, пронеслось рядом и рвануло черную ногу, прежде чем кричащий деоданд смог отпихнуть его. Все новые и новые фигуры замелькали на фоне солнца.

– Опусти меня, Мазириан! – послышался слабый зов. – Я расскажу все, что знаю.

Мазириан опустил пленника к земле.

– Она прошла одна перед самым твоим появлением. Я напал на нее, но она отогнала меня пригоршней тайл-пыли. Она прошла по прогалине в сторону реки. Этот след ведет мимо логова Транга. Я думаю, она погибла: Транг будет высасывать ее, пока она не умрет.

Мазириан потер подбородок.

– Какие заклятия были с ней?

– Не знаю. Ей понадобятся сильные заклятия, чтобы спастись от демона Транга.

– У тебя есть еще что сказать?

– Ничего.

– Тогда можешь умереть. – И Мазириан проклял существо, заставив его вращаться все быстрее, пока оно не слилось в сплошное вертящееся пятно. Послышался приглушенный вопль, и тело деоданда разорвалось на части. Голова, как пуля, полетела вниз, руки, ноги, внутренности – во всех направлениях.

Мазириан пошел дальше. В конце прогалины след круто спускался по уступам темно-зеленого серпентина к реке Дерне. Солнце садилось, и тень заполняла долину. Мазириан дошел до реки и направился вниз по течению к далекому сверкающему Санру, Озеру Сновидений.

Тяжелый запах гнили висел в воздухе. Мазириан пошел вперед осторожнее: поблизости находилось логово вампира-медведя Транга, и в воздухе пахло колдовством – сильным грубым колдовством, которое его собственные более тонкие заклинания могли и не победить.

До него донесся звук голосов – хриплый рев Транга и женские вопли. Мазириан выглянул из-за скалы, чтобы понять, что там происходит.

Логово Транга располагалось в расщелине скалы. Грязная груда травы и шкур служила ему постелью. Он построил грубый загон, в котором находились три женщины, на телах которых виднелось множество кровоподтеков, а на лицах – ужас. Транг похитил их из племени, живущего на завешенных шелком плотах на мелководьи озера. Теперь они смотрели, как вампир пытается справиться еще с одной, только что захваченной женщиной. Грубое круглое человекоподобное лицо Транга было искажено, крепкими пальцами он сорвал с женщины куртку. Но она с удивительным проворством увертывалась от его огромных рук. Глаза Мазириана сузились. Магия, магия!..

Он смотрел, раздумывая, как бы уничтожить Транга, не причинив вреда женщине. Но та увидела колдуна над плечом Транга.

– Смотри! – выдохнула она. – Мазириан пришел, чтобы убить тебя!

Транг обернулся. Он увидел Мазириана и бросился к нему на всех четырех лапах, испуская дикий рев. Мазириан подумал, не бросил ли на него вурдалак какое-то заклятие, потому что мозг волшебника охватил странный паралич. А может, на него так подействовал вид огромной морды Транга, его мощных лап?

Мазириан стряхнул с себя заклятие, если оно было, и произнес собственное. Вся прогалина озарилась огненными стрелами, летящими в Транга со всех направлений. Это был Великолепный Призматический Разбрызгиватель – многоцветные рубящие лучи. Транг умер почти мгновенно, пурпурная кровь хлынула из бесчисленных ран, открывшихся там, где огненный дождь пронзил его тело.

Мазириан не обратил на это внимания. Девушки не было. Мазириан видел, как она бежит вдоль реки к озеру, и пошел за ней, не слушая жалобных криков женщин в клетке.

Вскоре перед ним открылось озеро, дальний край которого едва виднелся на горизонте. Мазириан спустился на песчаный берег и долго стоял, глядя на темные воды Озера Сновидений. Была уже темная ночь, на небе горели звезды. Вода была холодной и неподвижной, лишенная приливов, как все воды на Земле после ухода с неба Луны.

Где же женщина? Вот она – светлая фигура в тени речного берега. Мазириан встал у воды, высокий и могучий. Легкий ветерок развевал его плащ.

– Эй, девушка, – позвал он. – Это я, Мазириан, я спас тебя от Транга. Подойди ближе, чтобы я мог поговорить с тобой.

– Я слышу тебя и на таком расстоянии, волшебник, – ответила она. – Чем ближе я подойду, тем дальше потом придется убегать.

– А зачем тебе бежать? Иди ко мне, и ты станешь хозяйкой многих тайн, обладательницей большой власти.

Она засмеялась.

– Если бы я хотела этого, Мазириан, разве стала бы я бежать так долго?

– Кто же ты, не желающая постигнуть тайны магии?

– Для тебя, Мазириан, я безымянна, чтобы ты не смог проклясть меня. А теперь я пойду туда, куда ты не сможешь последовать. – Она подбежала к воде, медленно вошла в нее по пояс, нырнула и исчезла.

Мазириан в нерешительности подождал. Неразумно тратить столько заклинаний и тем самым лишать себя сил. Что может находиться под поверхностью озера? Тут чувствовалась спокойная магия, и хотя колдун не враждовал с повелителем озера, другие существа могли бы воспротивится его проникновению. Однако, когда голова девушки так и не появилась на поверхности, он произнес Заклинание Неистощимого Питания и вошел в холодную воду.

Он глубоко нырнул и, встав на дне озера, не чувствуя под защитой чар никакого неудобства для легких, смотрел на местность вокруг себя. Его окружало зеленоватое свечение. Вода была почти такая же прозрачная, как и воздух. Придонные растения тянулись по течению, вместе с ними двигались озерные цветы, красные, синие и желтые. Вокруг вяло плавали большеглазые рыбы разнообразных форм.

Скальные ступени вели к подводной равнине, на которой росли высокие водоросли, их стройные стволы поддерживали узорную листву и пурпурные плоды. Водоросли терялись в туманной дымке. Потом колдун увидел женщину, белую водяную нимфу. Черные волосы струились за ее спиной, как темное облако. Она полуплыла, полубежала по песчаному дну, изредка оглядываясь через плечо. Мазириан устремился за ней, вспенивая воду плащем.

Возбужденный колдун догонял ее. Он должен наказать непокорную за то, что она завела его так далеко… Стертые каменные ступени в его жилище вели из мастерской вниз, в комнаты, которые по мере спуска становились все обширнее. Мазириан нашел однажды в одной из комнат проржавевшую клетку. Неделя или две в темноте обуздают упрямство гордячки… А когда-то он уменьшил женщину, сделал ее размером в палец и посадил в стеклянную бутылку вместе с двумя большими мухами…

Сквозь зелень проступил разрушенный белый храм. В нем было множество колонн. Некоторые уже упали, другие продолжали поддерживать фронтон. Женщина вошла в большой портик. Может, она пытается сбить его со следа? Белое тело мелькнуло в дальнем конце нефа, сверкнуло над кафедрой и пропало в полукруглом алькове за ней.

Мазириан, как мог быстро, последовал за нею, полуидя, полуплывя в мрачных сумерках. Он всматривался в темноту, где малые колонны поддерживали купол, из которого выпал ключевой камень. Неожиданный страх охватил его, он вдруг все понял, увидев быстрое движение вверху. Со всех сторон на него рушились колонны, и лавина мраморных блоков падала ему на голову. Колдун в панике отпрыгнул…

Волнение прекратилось, белая пыль древней штукатурки расплылась. На фронтоне главного храма женщина стояла на коленях, всматриваясь вниз, чтобы убедиться, что она убила Мазириана.

Но она его не убила. Две колонны по чистой случайности упали по обе стороны от его тела, а легшая сверху плита защитила его от камнепада. Он болезненно повернул голову. Через щель в дрожащем мраморе он видел рассматривавшую его женщину. Значит она хотела убить его? Его, Мазириана, прожившего больше лет, чем он сам может припомнить? Тем сильнее будет она ненавидеть и бояться его впоследствии. Он произнес заклинание Всемогущей Сферы. Силовое поле окружило его тело, расталкивая все окружающее. Когда мраморные руины раздвинулись, колдун убрал сферу, встал на ноги и осмотрелся в поисках женщины. Та была уже почти не видна. В чаще длинных пурпурных водорослей, она взбиралась по откосу на берег. Мазириан бросился в преследование.

Т'саин выползла на берег. Волшебник Мазириан по-прежнему шел за ней, его магия разрушила все ее планы. Девушка вспомнила его лицо и вздрогнула.

Усталость и отчаяние замедлили ее шаг. У нее было лишь два заклинания – Чары Неистощимого Питания и заклятие, придающее силу рукам, благодаря ему она удержала Транга и обрушила храм на Мазириана. Оба заклинания теперь истрачены; она беззащитна; но, с другой стороны, и у Мазириана могло больше ничего не остаться.

Может быть, он не знает о траве-вампире? Она побежала по склону и перескочила через полоску бледной, избитой ветром травы. Теперь из озера выбрался и Мазириан, тощая фигура, хорошо заметная на фоне воды.

Девушка отступала, оставляя между собой и преследователем невинную полоску травы. А если и трава не поможет? – Сердце ее дрогнуло при мысли о том, что ей придется тогда сделать.

Мазириан вошел в траву. Чахлые травинки превратились в мускулистые пальцы. Одни обвились вокруг ног колдуна, удерживая его мертвой хваткой, а другие в это время пробирались под одежду, к коже.

И тогда Мазириан истратил свой последний заговор – заклятие обездвиживания. Трава-вампир расслабилась и вяло легла на землю. Т'саин в отчаянии следила за ним. Теперь волшебник был совсем рядом, плащ развевался за его спиной. Неужели у него нет слабостей? Разве его плоть не болит, разве его дыхание не становится прерывистым? Она повернулась и побежала по лугу к роще черных деревьев. Ей стало холодно в глубокой мрачной тени. Прежде чем вся роща проснется, она должна убежать как можно дальше.

Щелчок! Ее хлестнула плеть. Она продолжала бежать. Еще один удар и еще – она упала. Ее ударил еще один тяжелый ремень, и еще один. Шатаясь, девушка поднялась, закрывая руками лицо. Плети свистели в воздухе, последний удар развернул ее. Она увидела Мазириана.

Он боролся. Когда на него обрушились удары, он схватил хлысты и попытался разорвать их. Но они были слишком гибкими и пружинистыми, они вырывались из рук и обрушивали на человека все новые удары. Раздраженные его сопротивлением, деревья сосредоточились на несчастном Мазириане, который боролся с необыкновенной яростью. Т'саин смогла уползти на край рощи и спастись.

Она посмотрела назад, поражаясь жизненной силе Мазириана. Тот шатался под градом ударов, его яростная упрямая фигура смутно виднелась в зарослях. Он ослаб, попытался бежать, упал. Удары сыпались на его голову, плечи, на длинные ноги. Он попытался встать, но снова рухнул на землю.

Т'саин устало закрыла глаза. Она чувствовала, как кровь сочится из ее исхлестанного тела. Но оставалось еще самое главное. Она встала и, покачиваясь, пошла прочь, еще долго слыша за спиной тупые звуки ударов.

Сад Мазириана прекрасен ночью. Широко раскрылись цветы-звезды, каждая совершенной формы, и мотыльки летали над ними взад и вперед. Фософресцирующие водяные лилии, как прекрасные лица, плыли по повехности пруда, а куст, который Мазириан привез из далекого Олмери на юге, наполнял воздух сладким фруктовым ароматом.

Т'саин, усталая, тяжело дыша ощупью пробиралась по саду. Некоторые цветы проснулись и с любопытством разглядывали ее. Гибрид животного и растения сонно защебетал, приняв ее за Мазириана. Слышалась слабая музыка белых цветов-флейт, они пели о древних ночах, когда в небе еще плыла белая луна, а временами года правили бури, тучи и громы.

Т'саин ни на что не обращала внимания. Она вошла в дом Мазириана, отыскала его мастерскую, где горел вечный желтый свет. Неожиданно в чане село золотоволосое создание Мазириана и посмотрело на нее прекрасными пустыми глазами.

Она отыскала в ящике ключи и открыла люк. Здесь ей пришлось подождать, пока не рассеется красный туман перед глазами. У нее начались галлюцинации – Мазириан, высокий и надменный, склоняется, убивая Транга; странно раскрашенные цветы озера; Мазириан, потерявший свое волшебство, борется с плетями деревьев… Из забытья ее вывело существо из чана, оно робко трогало ее волосы.

Девушка пришла в себя и полуспустилась, полуупала вниз по лестнице. Она открыла все три замка на двери и, последним усилием распахнув ее, взобралась на пьедестал, где стоял ящик с лабиринтом, в котором продолжали свою отчаянную гонку Туржан и дракон, девушка разбила стекло, мягко взяла Туржана и поставила на пол.

От прикосновения руны на ее запястье чары развеялись, и Туржан снова стал человеком. Ошеломленный, он смотрел на почти неузнаваемую Т'саин.

Она попыталась улыбнуться ему.

– Туржан… ты свободен…

– А где Мазириан?

– Он мертв, – девушка устало опустилась на каменный пол и затихла. Туржан со странным выражением в глазах осмотрел ее.

– Т'саин, мое дорогое создание, – прошептал он, – более благородная, чем я. Ты отдала свою единственную жизнь за мою свободу.

Он поднял ее тело.

– Я восстановлю тебя в чане. Ты станешь такой же прекрасной и здоровой, как прежде!.

И он понес ее по каменным ступеням.