Суббота, 12 августа
17:00–18:00
Роя Грейса встревожила жестикуляция стюарда. Он смотрел, как она разговаривает с мужчиной на соседнем сиденье. Тот пожал плечами. Она повернулась к следующему ряду, задавая вопросы.
Приказав Бруно никуда не уходить, Грейс выбрался в проход и быстро спустился к ней.
По толпе пробежала волна энергии.
– Альбион!.. Альбион!.. Альбион!.. – ревели трибуны.
Рой забыл об игре, полностью переключившись в рабочий режим.
– Здравствуйте! – Показал служебное удостоверение. – Я из полиции. Беспокоит камера?
– Меня попросили ее проверить, сэр. Вы видели мужчину, который здесь сидел?
– Да, и он мне не понравился. Очень нервничал.
Аннетт Дэй заговорила в рацию:
– Сэр, рядом со мной суперинтендант Грейс, который сидит двумя рядами выше. Мужчина с камерой вызвал у него подозрение.
Эйдриан Моррис немедленно дал команду всем стюардам перейти в «Срочные сообщения», что означало серьезный инцидент. Поставил в известность Энди Кундерта, который приказал полицейским на стадионе переключить рацию в режим пониженного сигнала – стандартная процедура в случае с потенциальной бомбой, поскольку многие взрывные устройства могут сдетонировать от сигнала мобильного телефона. Кундерт сообщил о происходящем Оскару-1 и попросил Морриса срочно отправить к подозрительному объекту Анну Риис, дежурного кинолога с собакой.
Кинолог появилась со своим спрингер-спаниелем, Брейли, на неоново-зеленом жилете которого было написано «поиск взрывчатых веществ».
Стадион скандировал:
– Брайтон – супер! Брайтон! Брайтон!
Несколько человек встали, потому что кинолог мешала им смотреть, и за ними моментально поднялась вся трибуна. Стюард показала Анне Риис подозрительный предмет. Песик возбужденно уперся передними лапами в сиденье, указывая носом на камеру. Потом, как его учили, несколько раз постучал правой лапой.
И кошмар Эйдриана Морриса стал явью.