УН ХУН. Система мастера горлового пения, тувинского шамана Николая Ооржака

Предисловие: Благословение духа орла

В детстве я мечтала стать певицей. Мои родители профессиональные музыканты-преподаватели. Отец был концертирующим музыкантом и в составе горячо мной любимого трио баянистов выступал во многих городах большой Советской Родины. У меня было счастливое, интеллигентное детство: книги, пластинки, интеллектуальные игры, походы, природа и музыка, музыка, музыка. Веселые компании музыкантов с баянами и гитарами, бардовскими и народными песнями, многоголосьем и джазовым вокалом. Я закончила музыкальную школу по классу фортепиано, но дальше учиться музыке не пошла. Родители, беспокоясь о моем благополучии, поощряли мое движение в сторону бизнеса. И они не ошиблись, у меня действительно были способности.

Так, с 1993 по 2012 год я прожила свою первую жизнь, светскую. Университет, второй университет, замужество, ребенок, развод, бизнес, швейцарский МВА, зарубежные стажировки. Бизнес развивался, доходы росли, я покупала дорогие вещи, ездила куда хотела. Но тем не менее мне чего-то очень сильно не хватало. Я чувствовала себя несчастной. Казалось, что я живу чужой, бессмысленной жизнью, а моя душа тоскует и плачет. Меня вновь потянуло к музыке. Однако мои попытки заниматься вокалом у преподавателей разных школ ни к чему не привели. И однажды я сказала себе: «Перестань морочить себе голову пустыми мечтами о сцене!» И закрыла туда дверь.

Но все же мне очень хотелось стать счастливой. Однажды, в ноябре 2010-го, казалось бы, в совершенно неподходящей обстановке, когда я сидела в большой компании чужих людей в ресторанчике маленького испанского городка, со мной вдруг случилось озарение. Я поняла, что могу так проплакать до конца своих дней, и никто не придет меня спасать. Как говорится, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Проснулась, в общем.

Проснулась, огляделась вокруг и поняла, что в моей жизни меня не устраивает абсолютно все: как я живу, чем я занимаюсь, с кем и как я общаюсь. Пришло время засучить рукава и начать все менять. Почти два года у меня ушло на то, чтобы полностью перестроить бизнес, сделав его автономным, а себя – свободной. И вот, наконец, в 2012 году я отправилась на поиски себя, «туда, не знаю куда», с головой окунувшись в море непознанного.

Начался период, который я называю «периодом всеедения»: Индия, панчакарма, йога, Шри Рави Шанкар, динамические марафоны Ошо, исцеление травм по Лиз Бурбо, регрессии, ребефинг, холотроп, тета-хилинг, расстановки, Кали-марафоны, Крайон, чэннелинг и, наконец, шаманы.

Поиск себя приводит каждого на свою дорогу. Моя привела меня к шаманам. Конечно же, не случайно, ведь я не могла никогда петь эстраду. Меня тянуло к этническим ритмам и тонам, необычным звукам и природному естеству. Они будоражили кровь и как будто будили какую-то древнюю память.

Летом 2014 года друг прислал информацию о фестивале «Зов 13 шаманов», который проходил в республике Тыва. Его организатором был тувинский шаман, мастер горлового пения, Николай Мунзукович Ооржак.

Неожиданно возник душевный порыв приехать за четыре дня до начала как волонтер и помочь в организации. Самолет Санкт-Петербург – Астана, многочасовая поездка на такси до Кызыла, затем другое такси – до горы Хорум-Даг. Вокруг бескрайняя холмистая степь, в которой изредка попадались поселения, состоявшие из одной юрты.

Голодная и уставшая, я приехала наконец на место фестиваля и обнаружила там три палатки волонтеров и одну юрту. О Боже, через четыре дня сюда приедут 300 человек со всего мира, а здесь буквально ничего нет: ни укрытий, ни еды, ни туалетов! Воду можно было пить из маленького ручейка, протекавшего через степь, а из еды была только мука и вода.

Местные женщины научили нас делать лепешки, и мы взялись их готовить на маленькой походной печке. Пока мы пекли, прилетели орлы и начали кружить над нами. Я спросила, едят ли орлы лепешки. Мне ответили «да». Тогда я взяла одну, показала ее орлам на вытянутой руке, отнесла подальше и положила на траву. Один орел спикировал, забрал лепешку и улетел.

Через некоторое время он вернулся и сбросил мне перо. Позже я узнала, что пойманное на лету перо считается у шаманов особым благословением духов. А в тот момент, испытывая детский восторг при виде плавно опускающегося пера, вспомнила детскую сказку «Финист – Ясный сокол». Я поймала перо на лету. Оно было мягкое, гибкое и пушистое, видимо, с живота птицы. Удивительно, что, засунутое в дальний карман сумки, оно даже не помялось и хранится у меня до сих пор.

На следующее утро, рано проснувшись, потому что спать было неудобно и холодно (в этих местах летом холодные ночи и жаркие – 40° тепла – дни), я решила подняться на священную гору Хорум-Даг. Это невысокая гора, скорее даже гористый холм, через час я уже была на вершине.

На тот момент жизни мне было 38 лет. И я приехала на фестиваль с вопросом: почему я не пою?

Забравшись на вершину Хорум-Даг, я села на краю и начала петь, глядя на бескрайние степные просторы. Как оказалось потом, в долине меня было слышно, и слышал меня Николай Ооржак.

Во время фестиваля Николай вел по утрам занятия горловым пением в своем стиле Ун Хун. Я ходила на все занятия, поражаясь необыкновенным ощущениям, возникавшим в теле и сознании от этой практики. Я чувствовала, что все мое тело начинает вибрировать, как колокол, особенно голова, которая становилась легкой, свободной, пустой и как будто опьяненной, а сердце наполнялось радостью. Не было никакой теории, разговоров или долгих объяснений, но непостижимым образом практика включалась через передачу. Однажды Николай сказал, что если так тренироваться по три-четыре часа в день, то за месяц можно развить оперный голос. Я тогда ляпнула в шутку: «Николай, приезжайте в Питер на месяц». Через неделю, в конце фестиваля, шаман подошел ко мне и сказал: «Я подумал над вашим предложением и решил его принять».

Так я стала ученицей и организатором выступлений и семинаров Николая Ооржака в Петербурге.

Поначалу я занималась Ун Хун только во время визитов Николая в Петербург, то есть два раза в год по несколько семинаров. Уже через год, записавшись с Николаем в домашней студии, я услышала у себя совсем другой голос. Это прибавило мне вдохновения, но заниматься самостоятельно все еще не получалось: на пути к пению лежали внутренние препятствия и самосаботаж.

Но я начала записывать и систематизировать упражнения и материал, которые Николай давал из семинара в семинар. Постепенно все кусочки мозаики сложились в стройную систему и зажглись. Система Ун Хун как будто встроилась в мое сознание, стала частью меня. Чтобы мотивировать себя к регулярной практике, а также поддержать тех, кто хотел продолжать заниматься после семинаров Николая Мунзуковича, я начала преподавать.

С этого момента началось мое погружение в увлекательное исследование.

Поначалу меня больше интересовало состояние мозга и полное отсутствие мыслей во время пения. Очень быстро наступал приятный транс, знакомый мне по занятиям тета-хилингом.

Затем пришло понимание, что незаметно сам собой в несколько раз удлинился выдох, дыхание стало широким и полным, я перестала задыхаться, поднимаясь по лестнице.

Дальше внимание переместилось на нижние центры, или по-другому копчик и мышцы тазового дна, активно задействованные в практике Ун Хун. В поисках информации о связи между мышцами губ и круговыми мышцами тазового дна, я наткнулась на целый пласт знаний о гормональных практиках, способных без медикаментов наладить гормональный баланс в теле, омолодить, решить проблемы чувственности у женщин и потенции у мужчин, способности к зачатию, здоровому вынашиванию и родам. Изучив эти практики, я поняла, что на занятиях Ун Хун мы многое из этого уже делаем, а то, что не делаем, добавила. В результате я, видимо, стала излучать особенную энергию, потому что почувствовала повышенное внимание мужчин и в конечном итоге встретила свою любовь, мужчину, который стал моим мужем.

И, наконец, Его Величество Обертон. Тема обертонов и их целительной силы исследуется уже давно. Среди наших современников об этом подробнее всего пишет Джонатан Голдмен (список литературы вы найдете в конце книги). Видение, которое пришло ко мне, что сильные, ровные и богатые обертоны в голосе по принципу резонанса выстраивают мельчайшие клетки крови и лимфы в гармоничные последовательности. Так получается светлое, возвышенное состояние, про которое Николай Ооржак говорит: «Свет в крови создает». Состояние, когда ум превращается в РАЗУМ, или расширенное состояние сознания.

И это еще не все, есть пласт знаний, касающийся собственного сознания и формы звука. Знание о том, что, используя намерение и визуализацию, можно придать звуку разные формы, направить силу голоса на материализацию намерений и исцеление тела.

Таким образом, практика Ун Хун (Звук Солнца) стала для меня всеобъемлющим многомерным инструментом, который одновременно с развитием голоса дарит физическое, эмоциональное и ментальное здоровье, расширяет сознание, активизирует творческие возможности. Подробно об этих и других преимуществах практики я расскажу далее, в главах книги.

В какой-то момент ко мне пришло понимание, на что благословили меня духи горы Хорум-Даг через своего посланника орла: моя миссия – на страницах этой книги поделиться с вами знанием и передать замечательный инструмент самосовершенствования – систему Ун Хун.