Глава пятая Карл Пузин и Люссия

Карлу Пузину и его возлюбленной Люссии и в самом деле повезло: они переместились из мира адельванов вместе, держась за руки и собираясь в следующий момент прижаться друг к дружке. Если, конечно, можно назвать везением нежданную телепортацию с планеты Миха совсем в иной мир и осознание себя в толще холодной, черной и мерзко пахнущей воды. Объятия, конечно, состоялись, но где?!

Полная темнота и рвущаяся в приоткрытые рты жидкость. Хорошо еще, что, осознав в последний миг нечто странное, с ними происходящее, мужчина и женщина успели в мире адельванов резко вдохнуть и задержать потом воздух в легких. Поэтому сразу никто не захлебнулся. Да и потом оказалось, что до поверхности странного водоема всего три, максимум четыре метра. Вынырнули быстро, головами ни обо что не ударились и только чуть позже попробовали вдохнуть здешнюю порцию воздуха. Хотелось орать и ругаться нецензурными словами, но многоопытный археолог не позволил это ни себе, ни своей любимой женщине.

– Плывем! Вперед! – моментально принял единственно верное решение Карл, чувствуя, как промокшая одежда начинает сковывать движения и тянуть на дно. – Если что, ложись на спину, я вытяну!

Но Люссия и сама лихо выгребала по-собачьи, почему-то глупо радуясь, что успела с себя снять все камеры и батареи в их комнате. Также стоило порадоваться, что плыть далеко не пришлось: через пяток метров ткнулись лбами в стенку из выщербленных и потрескавшихся кирпичей. Но уже придерживаясь за нее, интенсивно подались вправо. Тут тоже сравнительно подфартило: вскоре наткнулись на каменную лестницу, ведущую куда-то вверх, в полную темень.

Как только выбрались из воды, Пузин резко приказал раздеваться и сам стал помогать женщине стянуть прилипающие одежды. Уж он прекрасно знал, насколько важно мокрые одежды вначале хотя бы сильно выкрутить, потом они гораздо быстрее отогреются на теле и подсохнут.

Вначале «подсушил» стучащую зубами Люссию, потом принялся за себя.

С особой осторожностью снял и на ощупь положил чуть выше свой пояс с оружием и кинжалом. Старался, чтобы из карманов брюк и куртки ничего не выпало. Легкая курточка с карманами были и на Люссии, но вряд ли в ее карманах имеется что-либо кроме батареек или запасных мини-аккумуляторов к фотоаппаратам. Причем интенсивные действия при раздевании, выкручивании, а потом и одевании так мужчину разгорячили, что ни о каком ознобе и речи быть не могло. Больше волновало самочувствие влипшего в очередную неприятность личного фотокорреспондента. Она пока еще не пришла в себя окончательно, ругаться еще не начала, но паниковала уже солидно:

– Куда это нас забросило? Фу! До чего противно пахнет эта загнившая вода! Она мерзкая!.. Мне холодно!

– А говорил тебе: сиди в Испании и никуда не рыпайся! – прикрикнул на нее знаменитый археолог. – Так что теперь помалкивай и начинай приседания! Ну! Живей, живей! Мне еще только твоей сопливости не хватало! И прекрати ныть. Телепорт сработал и перенес нас неизвестно куда. Но так как здешний приемник, а то и передатчик затоплен, значит, нам только и остается подождать, пока за нами нагрянет кто-нибудь из древних землян. Скорее всего, Пеотия нас быстро разыщет где угодно.

– А почему мы только одни сюда провалились? Где все остальные?

– Ха! Здесь только твоей подруги не хватает и моего старого друга. Мы что, на пикник прибыли? И вообще, не задавай глупых вопросов!

Но на Люссию напал нервный приступ говорливости:

– Чего это ты мне рот затыкаешь?! И что мы тут есть-пить будем? Здесь даже лягушек нет, дневного света не видно, отдушин и тех не просматривается, и… мне все равно холодно.

Уже нацепив на себя и куртку, и пояс с оружием, Карл обнял женщину и принялся ее интенсивно мять в своих объятиях, приговаривая:

– Не паникуй, дорогая, прорвемся! Сейчас по лестнице наверх прогуляемся, если в тупик упремся, с личными вещами разберемся. Потом подумаем и будем иной выход искать. Ну, согрелась малость? Ножки шевелятся? Тогда держись за полу моей куртки и не вздумай скатиться обратно в воду, ступеньки здесь достаточно скользкие. Лучше медленно восходить, но уверенно. За мной!

Дошли до первой лестничной площадки, после которой очередной марш сделал разворот. После третьего поворота идущий впереди мужчина радостно вскрикнул, почувствовав на лице дуновение более свежего воздуха:

– Ха-ха! Живем, моя прекрасная Лю, живем! Если не дверь наверху, то уж распахнутое настежь окошко точно отыщем. Поднажали! Плесень под ногами уже нам не грозит!

Еще через два пролета они, проскользнув в узкую щель между толстенными плитами, совершенно неожиданно для себя оказались под открытым небом. Что это небо ночное, понять было трудно из-за густых, низко нависших туч, но открытое пространство ощущалось всеми чувствами. Правда, громко кричать и радоваться в присущей ему манере Пузин не стал, перешел на шепот:

– Не отпускай мою куртку. – Сам он в это время осторожно прощупывал пространство перед собой и бормотал с одесскими интонациями: – И шо ми тут имеем?.. Шоб я так жил, но, кажется, оркестр нам приветственный марш не сыграет и салюты отменяются. И цветы под ноги не бросят. Правильно ты догадалась: и флажками никто махать не собирается. Развалины какие-то кругом. Совсем местные аборигены за телепортом не следят! Завтра же пожалуюсь на них, пусть уволят безответственных хранителей. Такое место запустили!.. Или у них тут заповедник?

Люссия прекрасно знала, что в заповедниках бывают ну очень дикие звери. И понятное дело, что ей сразу же послышался какой-то подозрительный шорох сзади.

– К нам кто-то подкрадывается сзади! И под ногами что-то хрустит!

Тотчас получила в другую руку увесистый булыжник и умный совет:

– Если спросят, как пройти к библиотеке, сразу вместо ответа выбивай зубы. Не ошибешься, студенты в это время крепко спят либо крепко учатся, а всем остальным полуночникам зубы не нужны. Ну… кроме нас, конечно.

– А если его зубы уже будут сомкнуты на моей шее?

– Постарайся отравить коварного зубастика своей кровью.

Вот так мило переговариваясь прерывистым шепотом, пара землян продвинулась метров на двадцать вперед и уткнулась в большие каменные блоки, которые валялись у остатков массивной стены. Отыскался и приличный закуток, куда они втиснулись спинами, прижались друг к дружке и решили дождаться рассвета.

– Не было никакого смысла строить телепорт в мир, где царит полная темень, – рассуждал прославленный испанский археолог. – Да и без дневного прогрева мы бы сразу тут в ледышки превратились.

– Ага!.. Еще в глубине той вонючей лужи! – Женщина смотрела на мир более пессимистично. – И до утра все равно можем умереть от переохлаждения. Почему ты не разожжешь костер?

– Дрова под руку не попадались.

– Ну хотя бы зажигалкой посвети!

– А стоит ли? Во-первых, зажигалка еще сильно отсыревшая, может и не заискрить как следует; а во-вторых, вдруг огонек привлечет к нам невоспитанного, оголодавшего волчонка?

– Они боятся огня! – резонно возразила Люссия. – Так что волки нам не страшны.

– Ну да, огня они боятся. А вот огонька зажигалки – фигушки! Наоборот, спасибо скажут, что посветил. Да и хватит уже болтать. Советую сидеть тихо и прислушиваться. Еще лучше – заснуть, вдруг нам утром силенки пригодятся?

– Как ты себе сон представляешь в такой ситуации? Я ног уже не чувствую, и зуб на зуб не попадает.

– Значит, выбираемся на открытое пространство и начинаем интенсивно двигаться. Через час будем сухими… если куда в яму с водой не провалимся.

Греться все равно пришлось. Причем до рассвета это делали раз пять. Следовательно, ни о каком сне не могло и речи идти. Усядешься – сыро и холодно. А во время прыжков на месте как-то совсем в дрему не тянет.

Поэтому посеревшее небо на востоке откровенно обрадовало. Правда, опытный археолог несколько удивился при этом:

– Странно как-то светает. Не над горизонтом, а словно над головой непосредственно.

Но вскоре пришло понимание такого странного рассвета. Парочка находилась если не на дне горного ущелья, то уж в какой-то маленькой несчастной долине, зажатой со всех сторон близко подступающими массивными горами. Обрадовали деревья в самой долине вокруг развалин и кое-где на склонах. Сильно огорчили многочисленные кости и человеческие скелеты, которые и под ногами оказались, да и во многих местах, среди руин этого скорбного места.

В прошлые времена здесь была не то крепостца, не то большая башня с несколькими пристройками, не то храм с раскинутыми по бокам эспланадами. Теперь по оставшимся развалинам даже великому знатоку древностей казалось трудно определить, что здесь конкретно когда-то возвышалось. Но вот время бедствия, его тип и принадлежность разбросанных костей он определил чуть ли не на ходу, пока собирал сухие ветки и несколько приличных коряг в одну кучу.

– Не так давно это место разбомбили. Лет пятнадцать назад примерно. Причем при самой бомбежке никто не погиб. Наверное, отсиделись в подвале. Видишь, ни одной косточки нет непосредственно под рухнувшими стенами и сводами? А вот потом, когда все выбрались наверх, их чем-то из арсенала «мгновенной смерти» и накрыло. Мало того, здешние обитатели ну совсем на людей не похожи.

– Ну, это я и сама вижу, глаза имею, – фыркнула Люссия, тоже пытавшаяся интенсивно согреться сбором пригодного для костра материала. – Шесть конечностей – для этого ни антропологом, ни археологом быть не надо, чтобы сообразить: не братья они нам и не сестры.

– О! Раз шутить начинаешь, значит, не простудилась! Сейчас еще костерок разложим, отогреемся, высохнем окончательно и будем думать, как из этой задницы выбираться.

– Я кушать хочу! Лучше бы мы вчера сразу к столу уселись, первыми…

– Ну как тебе не стыдно меня разочаровывать? Мы в иной мир попали! Сами сподобились! А она только о презренной пище думает. Где твое духовное величие, где пафос познания и новых открытий?

– Поджигай уже! Балабол.

Вскоре парочка землян споро развешивала одежды на коряги вокруг большого кострища, отогреваясь телом и начиная ревизию наличествующих у них предметов. Карл начал с приведения в порядок имеющегося у него пистолета. Разобрал, почистил, вытер насухо, а напоследок перед сборкой смазал имеющейся у него в маленькой емкости смазкой. Причем емкость была из-под пахнущей, согревающей мази азиатского производства, и фотокорреспондент вначале обрадовалась, когда ее увидала:

– Как здорово, теперь мне насморк не страшен.

– Больше двигайся, не спи на бетоне, вот и будешь здорова, – меланхолично посоветовал Пузин, нанося смазку на детали пистолета. – А этот солидол, нюхай не нюхай, ничем тебе не поможет.

Три запасные обоймы с патронами он тоже привел в порядок, надеясь, что ни один патрон не отсырел и в случае нужды не даст осечку. Его большой кинжал в ножнах мог пригодиться на все случаи жизни. Как и небольшой походный нож, который в закрытом состоянии висел в чехле на поясе Люссии.

Фонарик, а вернее, батарейки в нем и запасной комплект промокли и уже ни на что не годились. У корреспондента оказалось сразу шесть герметически упакованных подобных батареек, но и с ними фонарик работать не захотел: следовало разобрать его вначале полностью и прочистить от остатков той гнилой, ржавой и черной воды, в которой пришлось поплавать ночью. Это действие археолог отложил на вторую половину дня. Потому что на первую у него была поставлена задача: найти пригодную для питья воду и нечто питательное для желудка. Желательно нормальные продукты питания. Ну а раз человекоподобные создания здесь жили, значит, и метаболизм должен быть примерно одинаков. Поэтому надо первым делом отыскать кладовку этой крепостцы.

Из полезных предметов у землян еще имелись перевязочные пакеты, аптечка скорой помощи, два набора инъекций самого широкого спектра, два накрывшихся после купания мобильных телефона и небольшая кучка всякой бытовой, но не всегда полезной при данных обстоятельствах мелочи.

Практически сразу Пузин обнаружил как имеющуюся из этого места дорогу, так и возможную опасность для людей. От гипотетического входа в разрушенное строение вело вполне сносное покрытие из каменных плит. Упираясь в конце небольшой долины в ущелье между горами, оное сразу давало понять, что ущелье проходимое и, скорее всего, выведет на большие пространства. Несколько завалов и оползней на дороге не могли бы намертво закупорить проходимость узкого ущелья.

А вот опасность представляла тень какой-то огромной птицы, мелькнувшей именно в створе рассматриваемого издалека стыка между гор. Хорошо рассмотреть, а уж тем более распознать пернатого представителя здешней фауны не удалось, но вот остерегаться теперь следовало постоянно. Наверняка такая огромная птичка питается не только сосновыми шишками. А к данным руинам не наведывается в гости лишь по причине скудности предоставленного охотничьего ареала. Сколько земляне ни присматривались – больше ни одного животного они не обнаружили. Да и несколько фруктовых деревьев, которые тут произрастали, чудом оставшись на корню после бомбежки, только и могли порадовать неприхотливого путешественника одичавшими, кислыми яблочками среднего размера. Яблочками сразу объедаться не стали, только Пузин мужественно попробовал половинку, приговаривая при этом:

– Кто-то должен быть первым. И хоть настоящий джентльмен обязан пропустить даму, но ты, я думаю, не будешь возражать против моей апробации?

Глядя, как он пережевывает и кривится от кислоты, Люссия кривилась сочувственно еще больше:

– Твой желудок и так испорчен неправильным питанием. Может, не стоит жевать всякую гадость?

– Мм?.. Да вроде на вкус оно… привыкнуть только надо… годика три.

Некий инструмент, в том числе и ломы, они отыскали возле останков прежних обитателей долины. При этом мэтр археологии присмотрелся к костям более пристально и в итоге констатировал:

– А ведь здесь ни одного мужчины! Одни женщины!

Фотокорреспондент пошутила:

– Видать, мужчины все вымерли после поедания местных яблочек?

– Сплюнь, а то сглазишь! И останешься одна, – пригрозил Карл. После чего отвалил в сторону очередной камень, разочарованно хмыкнул и озадаченно поинтересовался: – Тебе не кажется, что здесь было нечто вроде женского монастыря?

– Кажется. Похоже, и здесь женский пол был не прочь отыскать для себя места тихие и спокойные.

– Ага, ага. Чтобы потом в уединении предаваться своим грезам о принце на белом коне. Ты вот лучше подумай, где здесь может быть кухня?

– Только ближе к выходу и к питьевой воде.

– Ну да, ну да. Еще бы разобраться, где здесь выход и где здешний колодец.

Естественно, что если колодец имелся в подвальных помещениях, которые издавна затоплены, да еще и рядом с кухней да кладовыми продуктов, то, скорее всего, придется нынче и обедать кислыми яблоками, и ужинать ими. Но прославленный археолог умел только по одному виду руин воссоздавать мысленно перед собой те действия, которые происходили в древней истории. А здесь как бы и времени прошло совсем ничего: два десятка лет – это не тот срок, чтобы все смыло дождями или занесло начисто лавинами.

И больше рассуждая вслух, чем советуясь с личным представителем прессы, Пузин стал планомерно обходить развалины по периметру и присматриваться к ним, то издалека, то с близкого расстояния.

– Если здесь прошла бомбардировка, то где воронки? А нет их, ни одной нет. Если били снарядами или ракетами, допустим, с вертолетов, то и тут без воронок не обойтись. А что получается? Отчего так основательно все стены разрушены?

Помалкивающая, ходящая за ним хвостиком Люссия не выдержала, выдав свой комментарий:

– Оттого что мужчины позавидовали уединившимся женщинам, ну и решили нарушить их покой, ломясь сюда преогромным стадом. Да при этом маленько перестарались.

– М-да! Вот она, женская логика: можно подумать, что мужчинам больше делать нечего, как ломать стену вокруг свихнувшихся мозгами женщин. Ха-ха! Самые ласковые и податливые подруги сами в эту мрачную долину не попрутся. А тех, кто сюда сбежал, наверняка ласкать желающих не нашлось. Тут дело в ином: взрывы происходили прямо в воздухе, на высоте нескольких десятков метров над землей. А потом уже взрывная волна сносила любые стены и перекрытия. Постройка-то стояла здесь веками, сразу видно – не одно землетрясение пережила. Но все равно рухнула.

– И зачем было все рушить? Почему сразу не применить «мгновенную смерть»?

– Вот это и озадачивает. Как и тот факт, что не могу понять, где кухня. По логике, должна быть здесь, но тут только сплошные руины. Тогда как напротив – остатки башни, которая так и просится называться аналогичной. Верно?

После тщательного осмотра и краткого процесса раскапывания обломков стало понятно, что крыло-башня не просто разрушилось, а рухнуло в глубины, как раз туда, где находились солидные по объему подвальные помещения. Стены и перекрытия сложились внутрь, и все сровнялось с землей, поэтому что-то толковое откопать в том месиве обломков и нанесенной за годы грязи было бы делом нереальным. Только и сумели отыскать, что жалкое подобие смятой жестяной миски. Вот и вся оставленная для археологов посуда. Сверху, по крайней мере.

Конечно, имея под руками технику или боевого киборга цорков, парочка землян за полдня отыскала бы и запасы пищи, и жилье для себя временное оборудовала. Но чего нет, того нет! Следовательно, везучий мэтр археологии принял решение спуститься с факелами в тот самый подвал, откуда они «выплыли», и хорошенько там осмотреться. Могли в темноте и боковые ответвления с лестницы пропустить.

Увы, ответвлений не было. Именно толща скального грунта не дала провалиться стенам вниз, да и сам выход располагался чуть ли не в стороне от основного рухнувшего строения. Потому в свое время отсидевшиеся при бомбежке особи женского пола довольно легко выбрались на поверхность.

Факелы Пузин соорудил хоть и массивные, но зато дающие много света. Но даже этот неверный отблеск не смог высветить как глубину грязной, явно испорченной затхлостью воды, так и виднеющейся цепочки уходящей в темень анфилады сводов. То есть данное затопленное в глубину метров на пять помещение было не единственным. В сторону ближайшей горы древние соорудили шесть, а то и более подобных помещений, растянувшихся одной линией. Скорее всего, здесь когда-то пещеры имелись, вот их и использовали для нужд монастыря.

– Хорошо, что мы туда не поплыли, когда вынырнули! – запоздало обрадовалась Люссия. – Так бы за первой аркой и булькнули на дно.

– Повезло! – согласился Карл. – Да только плыть нам туда все равно придется. Или мне самому.

– Шутишь?

– Нисколько. Плот соорудим, я и поплыву. Ну не верится мне, что там нет ничего интересного! Смотри, и расстояние под арками позволяет лежа протиснуться.

– Может, не стоит? – сомневалась женщина. – Давай лучше прямо сегодня отправимся через ущелье и посмотрим, что там делается. Вдруг там города разумные, нормальная еда и вода?

– Очень сомневаюсь, что на обжитые пространства мы выберемся за несколько часов. Так что надо тут хорошенько покопаться. Хотя бы до сегодняшнего вечера. И воду надо найти в первую очередь. А вот когда переночуем, тогда и посмотрим, как дальше быть.

Люссия со своим факелом быстро развернулась и стала уходить из этого неприятного, жутко сырого загнивающего места, когда услышала:

– А стволы деревьев будем собирать и сносить сюда все время. Думаю, что для меня одного небольшого плота хватит.

Так они в течение парочки часов и работали: искали воду, таскали высушенные за годы стволы деревьев, рвали траву и энергично плели из нее прочные веревки для связывания плота. И при этом по поверхности ходили только парой, часто посматривая на небо: огромная птица не давала археологу покоя. Ну разве что в подвал Люссия порой сама стаскивала небольшое бревно, попутно подкладывая «корм» для расставленных на каждом лестничном повороте факелам-чашам с огнем. Родник, а вернее разрушенный колодец, отыскали метров за двести, в густой высокой траве возле откоса горы в дальних тылах здешней обители. Когда-то там стояла башенка или домик, вода скапливалась в маленьком бассейне и дальше уже по трубе попадала в монастырь. Когда все рухнуло, вода еще какое-то время лилась в подвалы, потом труба засорилась окончательно, и колодец работал сам на себя: жидкость в бассейне собиралась, но дальше просачивалась меж камней, уходила в сторону и проваливалась в землю уже на расстоянии метров двадцати от источника.

– Вот из-за этого мы чуть и не захлебнулись при переносе сюда, – когда напился и отдышался, констатировал Пузин. Люссия утолила надоевшую жажду чуть раньше, разомлела, но хуже соображать от этого не стала.

– Тогда почему вода из подвала не ушла? Ну никак не поверю, что строители не продумали какие-то дополнительные стоки на случай затопления.

– Продумали, наверное. Да только и там могло и забиться, и от ударов да сотрясений что-то сместиться. Вот поплыву в конец анфилады, может, чего дельного и высмотрю. Ведь убрав воду, мы получим реальный шанс для обратного переноса в мир адельванов.

Корреспондент выдала свою фантазию:

– Жаль, что телепорт сам не срабатывает от… допустим, просто веса. Тогда бы вся вода сама пролилась вниз, и…

– Ага! И вся эта масса гнилой воды вымыла бы из того дома как все наши вещи, так и наших коллег, переживающих после нашей пропажи.

– О! А почему же пока никто из них за нами следом не провалился?

– Ответ прост: Санек никого больше в нашу комнату не впустит до выяснения всех деталей и подробностей. Скорей всего – до возвращения Пеотии. Он же не дурак, чтобы пытаться обниматься с Ларисой возле наших матрасов в целях следственного эксперимента.

– Мм? А если обнимутся?

– Не путай его с зеленым практикантом! – обиделся Карл за своего старого друга. – Напилась? Тогда бери вон ту корягу, и за мной. И на небо не забывай посматривать.

Сам подхватил бревно раза в три большее весом и пошел впереди. Вслух он при этом высказывал подозрения, что с данного часа этот отрезок в двести метров станет для людей хорошо натоптанной и часто проходимой тропой. К сожалению, пока отыскать какие-либо уцелевшие емкости не получалось, так что придется ходить часто. Но зато вопрос с питьем отпал окончательно.

У входа в подвал мужчина, снимая куртку, пропустил даму вперед со словами:

– Корягу в самый низ не неси, оставь на второй от воды площадке.

А ему с бревном пришлось немного повозиться: слишком длинное да еще изогнутое в дугу. Так что на поворотах лестничных мершей оно цеплялось за свод да за стены. Еще и горящие факелы следовало не затоптать да не потревожить. И как раз на третьем развороте ушей Карла и достиг испуганный визг Люссии:

– Сюда, сюда! Быстрее!

А когда мужчина домчался до последнего поворота, где корреспондент стояла, она ткнула рукой в воду:

– Там кто-то есть!

Второй рукой она разжигала уже второй факел, но и без него было видно, как черная тяжелая жидкость волнуется от расходящихся кругов. Причем круги шли примерно с того места, где не так давно и сами земляне вынырнули на поверхность. Секунда напряженной паузы – и удалось расслышать полустон, полувсхлип, сопровождаемый легким всплеском.

Люссия не удержалась от вопроса шепотом:

– А вдруг Санек сглупил?

Этот вопрос решил все. Как Пузин ни был уверен в рассудительности друга, тот мог и в самом деле начать какие-то эксперименты, и вполне возможно, что сейчас захлебывается в воде. За несколько секунд он сбросил с себя и пояс, и ботинки, и брюки с рубашкой. И уже в прыжке с последней ступеньки крикнул:

– Свети факелами!

Наверняка добавочное освещение помогло. По крайней мере, эпицентр расходящихся кругов был определен точно. И никто там, кроме «своих», появиться в этом мире не мог. Отправился следом за парой и, скорее всего, захлебнулся в незнакомой обстановке. Ну а так как глубина в пять метров для такого умельца преградой не являлась, Пузин нисколько не сомневался, что успеет вытащить на поверхность кого угодно. Хоть Кормильца, самого массивного и тяжелого в составе экспедиции.

Единственное, чего он жутко подспудно боялся, так это нащупать рукой раззявленную крокодилью пасть. А то и чего похуже. Фантазий у него на эту тему хватало.

Но пальцы неожиданно нащупали жгут густых и длинных волос. Именно волос! Ни в коем случае не шерсти!

«Уже легче! – метались мысли в голове у археолога, пока он наматывал волосы на кулак, второй рукой нащупывая, скорее всего, плечо и оголенную женскую шею. – Женщина?! Лишь бы намертво не захлебнулась, иначе не откачаем!»

Пока всплывал, а потом буксировал тело к ступеням, досадовал на глупость Броди и разгильдяйство членов экспедиции. Если вспомнить, что у Ларисы волосы были короткими, то, значит, сюда попала наверняка Ирена. Но кто ей вообще разрешил входить в комнату Пузина?

К тому времени на ступеньках и на стенах вокруг них горело уже три факела. Так что проблем с выносом тела на первую площадку и началом реанимационных действий по оживлению не возникло. Человека следовало спасать немедленно и со всем напряжением сил. И только краем сознания удавалось спасателям осознать, что женщина одета совершенно несообразно моде и вообще совершенно им не знакома.

Спасать утопленников Карл и Люссия напрактиковались еще в подземельях Харди. Выдавить часть воды. Затем интенсивное дыхание рот в рот, и при этом ритмичное сдавливание диафрагмы с частичными толчками в районе сердца.

Результат не замедлил сказаться: струя черной жидкости исторглась изо рта спасенной, а тело забилось в конвульсиях и судорогах. Но это уже были судороги оживления, а не смерти.

Женщина перевернулась на бок, попыталась встать на четвереньки, заходясь при этом в страшном, забирающем все силы кашле. Ее поддерживали со всех сторон, с некоторым удивлением рассматривая как само платье утопленницы, так и многочисленные украшения. Даже мокрое, грязное и неприятно пахнущее платье смотрелось немыслимо роскошно и богато. В таких обычно выходят на большую сцену звезды Голливуда при вручении им «Оскара». На пурпурной ткани золотые и серебряные нити создают странные узоры, спина почти открыта, но на плечах скомканные крылышки и бутафорные наставки. Длина – до самых пят, потому и трудно было начать всплытие. Ну и драгоценности наверняка тянули ко дну: несколько брошей в спутавшихся волосах, массивное колье на шее, многочисленные браслеты на руках (по десятку на каждой) и на ногах (не меньше чем по пять штук). Широкий пояс с какими-то карманчиками и застежками. Плюс еще и полностью закрытые туфли на среднем каблуке.

Первой разглядывание закончила Люссия. Но при этом обратила внимание на успокаивающие поглаживания мужской руки по спине спасенной.

– Может, хватит ее гладить? Дырку протрешь!

– Ну так… – немного растерялся от такого напора Карл.

– И чего это ты так ей усиленно дыхание искусственное делал? Не иначе старая знакомая?

Но Пузин уже пришел в себя, обретая присущее ему чувство юмора.

– Тьфу ты! И сам этой мерзости наглотался! – Он непроизвольно вытирал и в самом деле дурно воняющие и грязные губы не менее грязной рукой. – Надо было тебя заставить ей дыхание делать. Был бы у меня прекрасный повод обзывать тебя анонимной лесбиянкой.

Кашель неизвестной женщины как раз прекратился, и хорошо слышалось натужное, постепенно восстанавливаемое дыхание. Так что корреспондент отбросила беспричинную ревность и выдала с самого начала мучивший ее вопрос:

– Откуда она такая… взялась?

– Если бы нас спасли четырехрукие аборигены, они задали бы точно такой же вопрос по твоему поводу. И уверен, получили бы от тебя не только рифмованные ответы. Так что давай и мы дождемся, пока наша гостья заговорит.

Они одновременно оглянулись на воду, и Люссия озвучила мысль:

– Вдруг она не одна сюда… «пришла»?

Карл не был циником, но сейчас развел руками:

– Поздно. Если там кто-то еще утонул, мы его или ее уже не откачаем. – Затем взглянул на спасенную. – Да и она ни за кем в воду не рвется. Значит, можно сделать вывод: была одна. Хотя, по логике, эдакий носильщик драгоценностей никак не может передвигаться без охраны. Не удивлюсь, если потом выяснится, что она была если не в короне, то как минимум с дорогущей диадемой на голове. Ну?.. Чего ты задумалась? Толкай ее в плечо и спрашивай. Или мне опять продолжить поглаживания?

– Обойдешься! Хотя мне и не жалко… – Землянка аккуратно сжала плечо спасенной женщины. – Эй! Ты меня слышишь?

Та поняла, что обращаются к ней, попыталась продвинуться вперед, но в таком платье ползание на четвереньках невозможно. Поэтому просто села, откинула свои слипшиеся черные волосы на спину и внимательно попыталась осмотреть своих спасителей снизу вверх. Только теперь, несмотря на бурые разводы на коже, удалось рассмотреть изумительной красоты лицо женщины, примерно двадцати-, двадцатипятилетнего возраста. Причем красота была не только поверхностная, а и глубинная, о которой говорят: «породистая и за века усовершенствованная».

Люссия добавила в голос строгости и задиристости:

– Кто ты такая и откуда здесь взялась? А-у-у! Ты меня понимаешь? Хоть не молчи, скажи что-нибудь. Мы ведь очень много языков знаем, может, чего и поймем.

Но женщина в ответ только скривилась и пожала плечами в естественном жесте непонимания. Потом, прокашлявшись, заговорила высоким гортанным голосом. Слова неслись сплошным потоком и напоминали абракадабру. Но опять-таки, даже такой знаток современных и древних языков, как Пузин, лишь недоуменно помотал головой:

– Где-то проскакивают частички венгерского, но именно что частички. Да иного и ожидать не стоит, если она из другого мира. О, смотри, как своей диадемой обеспокоилась!

Незнакомка и в самом деле слишком живо и экспансивно стала тыкать пальцем то на свои украшения на шее, то на свой рот, то на уши.

– Хм! Знать бы еще, чего эта интуристка от нас хочет и чего так волнуется? Вроде как помыться намеревается?.. Ну тут я с ней полностью солидарен! Пора и нам купание устроить. Только вот познакомиться хотя бы тоже надо. – И весьма понятными во всех мирах жестами стал тыкать в грудь, называя себя первым: – Карл! Я – Карл. Это – Люссия. Понятно? Люссия! Карл. Люссия. А ты?

Женщина вначале повторила услышанные имена и только потом назвала свое. Вполне звучное и милое, с ударением на первом слоге:

– Аника!

– Аника?! Как здорово! А сейчас, Аника, давай поднимайся и двигаемся наверх. Да-да, туда! – Он тоже потыкал пальцами в сторону свода. – Там у нас вода, нормальный костер и все остальное.

Под нахмуренным взглядом Люссии он помог Анике подняться на ноги, подхватил свои вещи и первым устремился к поверхности. При этом думая только об одном:

«Вот он, контакт с другой цивилизацией! Но как нам понять друг друга? Все переводящие устройства остались в мире адельванов… Хотя, если обе стороны будут стараться, за неделю мы общий язык найдем. Наверное».

Загрузка...