Когда я была маленькой, я часто слышала слово «гений». Его всегда произносил мой отец. Он нередко к месту и не к месту повторял: «Нет, ты у нас точно не гений!» Это заявление могло прозвучать во время обеда, в рекламную паузу между частями сериала или после того, как отец плюхался на диван с газетой.
Я даже и не помню, что отвечала ему на это. Может быть, делала вид, что не слышу его слов.
Мой отец вообще любил поговорить о гениях и таланте, а также о том, кто наделен особенными способностями и в какой мере. Его очень волновал вопрос, насколько умен он сам. И его очень заботило, насколько умны и талантливы члены его семьи.
Я была не единственным домочадцем, лишенным таланта. Выдающимися способностями не обладали ни брат, ни сестра. И это крайне расстраивало отца. Он переживал о том, что ждет его малоодаренных детей в будущем и чего они смогут достичь.
Два года назад мне присудили грант Макартура[1]. Дело в том, что никто никогда не подает документы на его получение. Никто никогда не просит своих коллег или друзей отправить заявку, чтобы тебе присудили эту стипендию. Собирается комитет светил в той или иной области науки, состав которого никому не известен, и решает, что кто-то делает важное дело и его работу необходимо отметить.
Когда мне неожиданно позвонили и сообщили, что мне присудили этот престижный грант, я была удивлена и очень благодарна. Потом я вспомнила отца и его оценку моего интеллектуального потенциала. На самом деле отец был прав – я получила стипендию отнюдь не благодаря тому, что оказалась умнее моих коллег-психологов. Можно сказать, у отца был правильный ответ («Нет, она не гений»), но неверно поставленный вопрос («Должна ли она быть гением?»).
Я долго размышляла, в какой странной ситуации оказалась. Мне многократно повторяли, что я не гений, но в конце концов я получила стипендию, подтверждающую мои таланты. Более того, я получила ее за свою работу, доказав, что успех зависит не от врожденного дара, а от страсти к своему делу и упорства в нем.
В день, когда объявили имена номинантов стипендии Макартура, я зашла в дом родителей. Мать и отец уже знали, что я получила престижный грант, им постоянно звонили с поздравлениями мои тети и другие многочисленные родственники. Когда шквал звонков поутих, отец повернулся ко мне и сказал:
– Я тобой горжусь!
Конечно, я многое могла бы ему ответить, но ограничилась фразой:
– Спасибо, папа.
Однако в тот момент мне очень хотелось вернуться в детство и сказать ему то, что я знаю сейчас. Я бы могла ответить отцу:
– Папа, ты говоришь, что я не гений. Я не буду с этим спорить. Есть много людей гораздо умнее меня. Но я вырасту и буду любить свою работу столь же сильно, как ты любишь свою. И у меня будет не просто работа, а призвание. Каждый день я буду выкладываться по полной. Если у меня что-то не будет получаться, я не сдамся, а преодолею все трудности. Я не самый умный человек, но зато я буду самой упорной.
И потом я добавила бы вот что:
– В конце концов, папа, упорство может оказаться не менее важным и ценным, чем талант.
Сейчас у меня есть научные доказательства этому. Более того, я уверена в том, что упорство можно развивать, и знаю, как именно это делать. В этой книге вы найдете все, что я поняла об этом качестве.
Когда я дописала книгу, я пришла в дом родителей и прочитала отцу весь текст. К тому времени он уже почти десять лет страдал от болезни Паркинсона, поэтому, если честно, я не уверена, что он все понял. Тем не менее отец внимательно выслушал и посмотрел на меня, когда я закончила чтение. Мне показалось, что он смотрел на меня целую вечность, а потом отец улыбнулся.