Ураган страсти

Глава 13

Порыв безудержного восторга охватил переселенцев, едва их караван достиг форта Уолла-Уолла. Они считали предстоявшее им плавание вниз по течению реки Колумбия легким испытанием в сравнении с перенесенными трудностями. Ночной воздух снова наполнился смехом и музыкой, а невестам не терпелось распаковать свои вещи и примерить праздничные платья.

– Муж! Какое изумительное слово! – Эрика повторила его несколько раз нараспев. – Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что после всех тех месяцев, в течение которых мы грезили о наших будущих женихах, нам скоро предстоит встретиться с ними лично? Как думаешь, Льюис Брэдли оправдает мои надежды?

– Полагаю, что, как и у любого смертного, у него есть свои недостатки, а что, если ты окажешься совсем не той женщиной, которую он ищет?

– Почему вдруг ты решила, что я ему не понравлюсь? – возмутилась Эрика.

– Должна же ты понимать, что Льюис тоже вправе выбирать. Ведь ты не можешь просто взять и сказать: «Здравствуй, Льюис. Не хочешь ли ты сегодня же со мной обвенчаться? «Бедняга просто кинется вон в ближайшую дверь!

– Пожалуй, ты права. – Необычные зеленые глаза Эрики внезапно затуманились слезами. – Просто я не очень терпеливая. И что мне делать, если Льюис окажется слишком робким, чтобы приблизиться ко мне?

– Вряд ли. – Габриель ободряюще обняла подругу. – Да и к чему торопить события? Сначала надо добраться до Орегон-Сити и хорошенько отдохнуть. Потом мы начнем посещать вечеринки, которые собирается устроить для нас мистер Хорн, и таким образом у наших будущих женихов появится возможность произвести на нас благоприятное впечатление. Нам вовсе незачем бросаться на шею первому же мужчине, который войдет в дверь.

– Послушать тебя, Габриель, так все проще простого! Непонятно только, зачем тебе понадобилось проделывать весь этот путь, чтобы найти себе мужа?

Габриель уклонилась от прямого ответа.

– Просто меня всегда манил к себе Орегон, Эрика, – сказала она. – И у меня нет сомнений, что мужчины, которые ждут нас там, оправдают наши надежды. Главное, набраться терпения и дать им возможность завоевать наше расположение.

– Да, судя по всему, мене лучше всего держаться рядом с тобой. Ты всегда сможешь охладить мой пыл.

– Моя помощь тебе не понадобится. Я только предлагаю тебе предоставить, мужчине сделать первый шаг, – уверенно отозвалась Габриель.

– Это самый разумный совет, который я когда-либо слышал от женщины, мисс Макларен. – К ним незаметно приблизился Джейсон и не преминул откликнуться на ее последнее замечание. – А вы сами намерены ему следовать?

Щеки Габриель залил густой румянец, и она, обернувшись, подняла глаза на любимого.

– Мне не хочется забегать вперед, мистер Ройал. Но я не собираюсь торопить мужчину с решением, когда нам предстоит провести вместе целую жизнь.

Джейсон глубокомысленно кивнул.

– Эти мужчины очень долго, по сути, целые годы, ждали вашего прибытия. Сомневаюсь, что через две недели после приезда в Орегон кто-нибудь из вас останется без пары.

Хотя Эрику подобная перспектива привела в восторг, Габриель отнюдь не разделяла ее мнения.

– Есть мудрая поговорка, мистер Ройал: «Жениться на скорую руку, да на долгую муку». Вряд ли двух недель будет достаточно, чтобы принять такое важное решение, как выбор спутника жизни.

– Тогда, конечно, вам не стоит спешить, мисс Макларен. Впрочем, постарайтесь не затягивать с этим, иначе кто-нибудь сделает выбор за вас.

Эрика тут же, как бы в шутку спросила:

– А вы сами-то жениться не собираетесь, мистер Ройал? Неужели вам с мистером Хорном не хочется подыскать невест для самих себя?

Рассмеявшись, Джейсон ответил:

– Думаю, Клей иногда подумывает о женитьбе, а я – начальник каравана и бываю дома так редко, что, боюсь, в один прекрасный момент жена, не узнав меня, просто пристрелит. Мне не хочется рисковать понапрасну. А теперь я должен вас покинуть. Приятного вам дня.

Лукаво усмехнувшись, Джейсон удалился прочь. Он, конечно же, просто отшучивался, но Габриель почему-то даже ни разу не улыбнулась, видимо, считая его остроту неуместной. Он и сам был поражен тем, что в душе готов был на многое, лишь бы удержать эту рыжеволосую чаровницу при себе. Впрочем, совместная жизнь с ней могла стать для него настоящей мукой, поскольку ее сердце никогда не будет принадлежать ему, а Джейсон не собирался делить жену ни с кем, даже с мертвецом.

Габриель тем временем молча наблюдала, как мистер Ройал, прогуливаясь по лагерю, остановился возле следующего фургона и обратился к его обитателям с очередной шуткой, которая была встречена взрывом громкого смеха. В последнее время он часто заговаривал и с ней, но каждый раз при этом она находилась в обществе подруг, и их беседа никогда не продолжалась дольше одной-двух минут. Его манеры казались безукоризненными, однако с каждой новой встречей ее разочарование только возрастало, поскольку он, судя по всему, хотел заставить ее забыть о том, что еще недавно отношения между ними не ограничивались праздными разговорами. Ей не терпелось встретиться с ним с глазу на глаз, поговорить хотя бы еще раз перед окончательной разлукой.

Когда чуть позже в тот же день Габриель подошла к Джейсону, тот был так поражен, что не сразу понял ее просьбу. Он даже нахмурился, недоумевая, почему после всех тех долгах недель, в течение которых они едва перекидывались парой слов, она вдруг решила с ним объясниться.

– Ты ведь хочешь поговорить со мной без свидетелей, так? – уточнил он.

– Да, если возможно. – Габриель надеялась, что никто не сочтет необычным то обстоятельство, что она обратилась с вопросом к начальнику каравана. – Я знаю, что ты сейчас занят сооружением плотов, и если тебе некогда…

– Я постараюсь выкроить время. – Джейсон оглянулся вокруг, чтобы убедиться в том, что никто их не подслушивает. – Может, устроишь завтра утром разминку Санни? Я буду ждать тебя в ста ярдах отсюда, у той дороги, по которой мы прибыли сюда. Там есть большой развесистый дуб. Согласна?

Габриель колебалась с ответом. Помимо всего прочего, каждый раз, когда она оставалась наедине с этим человеком, дело неизменно кончалось одним и тем же. Совсем недавно она советовала Эрике предоставить мужчине сделать первый шаг. Но в состоянии ли будет она сама следовать голосу рассудка? В особенности если Джейсон не решится сделать первый шаг…

– Ну? – спросил он нетерпеливо. – Договорились?

– Да. Я приду.

Теперь ей вдруг показалось, что она не только не улучшила, но, напротив, еще более ухудшила положение. Этот человек явно считал любые разговоры между ними излишними, иначе бы он сам предложил ей встретиться.

– От такого, как он, глупо ждать чего-то хорошего! – шепнула она себе под нос. Однако если Джейсон и в самом деле к ней равнодушен, она хотела услышать это из его собственных уст. Иначе всю оставшуюся жизнь ее будет преследовать мысль о том, что ей следовало бы выйти замуж за него, а не за одного из тех, кому он за плату обязался доставить будущих жен.

Джейсон, как назло, опаздывал, и Габриель, отпустив Санни пастись, расположилась под дубом и глубоко задумалась. Наконец, когда она совсем было пала духом, он подлетел к ней на полном скаку и спешился.

Габриель отвела глаза и недовольно буркнула:

– Я уже собралась уезжать. Решила, что ты передумал и не приедешь сюда.

– Извини. Меня задержал Сэм Даффи. И вообще, почему я должен был менять свое решение? – Джейсон почувствовал себя уязвленным, видя, что начало их встречи не предвещает ничего хорошего. – Давай лучше отведем коней подальше, пусть пощиплют свежую траву.

Габриель, взяв Санни под уздцы, последовала за Джейсоном, который провел Дюка через древесные заросли. По встревоженному лицу девушки Джейсон понял, что ее мучит какой-то очень важный вопрос, однако не знал, как ее успокоить.

– Я и впрямь очень сожалею, что опоздал, но нельзя же было просто сорваться с места! Это только разожгло бы любопытство посторонних. Ну ладно… Что именно ты хотела мне сказать?

Собрав всю свою отвагу, Габриель нерешительно начала:

– Думаю, нам пора поговорить о том, что случилось между нами. Надеюсь, для тебя это будет не так трудно, как для меня. Я не привыкла беседовать с мужчинами наедине, в особенности о таких деликатных вопросах. За всю мою жизнь у меня не было лучшего друга, чем Бо, но ведь мы выросли вместе и были так близки, что почти читали мысли друг друга. – Осознав, что выражается слишком туманно, она уточнила: – Я имею в виду, мне очень жаль, что между нами не возникло той же близости. Тогда бы я не чувствовала себя так неловко.

Безуспешно пытаясь сосредоточиться на сути произносимого, Джейсон отвернулся. Какая досада! Она то и дело сравнивает его с человеком, который когда-то покорил ее сердце и теперь уже никому не уступит.

– Габриель, я – не Бо, да и не хочу им быть. Не лучше ли тебе оставить это и прямо сказать, что тебя беспокоит?

Слезы тотчас обожгли глаза Габриель, однако она незаметно смахнула их, не желая выказывать Джейсону свою боль.

– Значит, ты не способен видеть в женщине друга? Тебе нужна была покорная любовница на несколько месяцев путешествия, а когда все останется позади, ты станешь делать вид, будто мы едва знакомы? Должна ли я тоже вести себя так, словно между нами ничего не было, если случайно встречу тебя на улицах Орегон-Сити?

Джейсон понял наконец, чего именно она от него хотела, и утвердительно кивнул. Ему хотелось бы, чтобы она раз и навсегда забыла Бо, однако присутствие последнего, похоже, было для нее настолько ощутимым, словно он сидел тут же, между ними.

– Я уже говорил тебе, что почти всегда нахожусь в пути и привык к жизни холостяка. Я дал тебе одно единственное обещание, которое ты с видимым удовольствием швырнула мне в лицо. Что теперь ты от меня хочешь? Заверения в том, что все случившееся между нами останется в тайне? Само собой, я не намерен делиться подробностями наших отношений с кем бы то ни было.

Да, Джейсон отнюдь не стремился облегчить Габриель задачу. А она-то хотела от него выражения преданности, которое оставляло бы ей хоть какую-то надежду на будущую совместную жизнь!

– Дело в том, что со времени отъезда из Канзас-Сити я сильно изменилась, и мне бы не хотелось вступать в брак, о котором мне придется сожалеть до конца своих дней. Я надеялась, что у тебя есть что сказать мне, но теперь понимаю, что с моей стороны было глупо рассчитывать на подобную любезность.

– Погоди-ка, – отозвался Джейсон. – Разумеется, я бы многое тебе сказал, но сейчас позволю себе заметить лишь одно: из того, что между нами был мимолетный роман, вовсе не следует, что мои чувства к тебе недостаточно глубоки или что я когда-нибудь смогу тебя забыть. Никогда, даже в мыслях, я не посмел бы назвать такую восхитительную женщину, как ты, своей любовницей и очень прошу тебя не воспринимать происшедшее в таком духе. Это только унижает нас обоих.

Габриель лишь глубоко вздохнула. Она предоставила ему удобный случай предложить ей руку и сердце, но, судя по всему, это совсем не входило в его планы. Что ж, она по крайней мере должна использовать последнюю возможность, чтобы снова пережить это ни с чем не сравнимое упоение…

– Ты не хочешь поцеловать меня перед расставанием? – прошептала девушка.

Джейсон вовсе и не думал говорить ей «прощай». Он заключил ее в объятия и, повалившись на траву, крепко держал ее, словно опасаясь, что она вырвется. Увидев же, что она готова покориться, он медленно погладил ее по спине, словно убаюкивая, и его поцелуй стал еще крепче. Она не выказывала ни малейшего сопротивления, напротив, руки ее двинулись к пряжке ремня и ослабили его так, что вскоре оказались в брюках из оленьей кожи. Ее ласки при всей своей сладости становились все требовательнее, и, отбросив всякую осторожность, Джейсон принялся снимать с себя рубашку. Вырвав ее прямо у него из рук, она отшвырнула ее на траву и принялась осыпать быстрыми, горячими поцелуями его обнаженную грудь.

Он тотчас хрипло прошептал:

– Сними скорее платье!

Ему всегда нравилось раздевать ее не спеша, но сейчас его возбуждение было настолько сильно, что одно неосторожное движение, и… вся ее одежда будет разорвана в клочья! Поэтому Джейсон настоял на том, чтобы она разделась сама.

Едва Габриель отбросила последний предмет одежды в сторону, как он тут же снова прижал ее к себе. Его губы приникли к ней таким жарким поцелуем, что у нее перехватило дыхание. До сих пор она знала его как нежного любовника, чьи ласки доставляли ей столько удовольствия, однако теперь он, похоже, собирался не давать ей спуску. Его поцелуй словно обжег ее огнем, после чего его губы опустились к округлым холмикам ее грудей с поспешностью, которая, как ей показалось, была рождена отчаянием. Тогда она запустила пальцы в его темные кудри и потянула к себе. Ее уступка только сильнее распалила пламя в груди обоих. Он быстро овладел ею, покорив хрупкую женственность с такой властной силой, что она вся затрепетала в его объятиях. Порыв его восторга передался и ей, выпустив на волю так долго сдерживаемую страсть. Предстоящее расставание с возлюбленным буквально лишило ее сил; казалось, воля к жизни покинула ее, и когда демоны, обуревавшие его, наконец были укрощены и поцелуй снова стал ласковым и нежным, она лишь молча подняла на него глаза.

Джейсон тотчас подался в сторону, чтобы дать Габриель возможность перевести дух, одновременно окинув взглядом тонкие черты ее лица. Габриель была поразительной красавицей, и хотя Джейсон знал, что никогда не устанет созерцать ее красоту, его огорчала мысль о том, что на этот раз он не доставил ей никакого удовольствия, а только утолил свое вожделение. Вновь овладев ею, он некоторое время лежал совершенно спокойно с тем, чтобы их наслаждение было взаимным, затем покрыл ее лицо нежными поцелуями, пощипывая мочки ее ушей, и только после этого наконец рискнул спросить напрямую:

– Я еще никогда и ни с кем не был близок так, как с тобой. Почему же мы не можем остаться просто друзьями?

В ответ Габриель с сожалением коснулась пальцами его щеки. Если бы он действительно был ей другом, то не стал бы бросать ее сейчас на произвол судьбы, а предложил бы выйти за него замуж.

Она не хотела, чтобы то теплое чувство к нему, которое сейчас переполняло ее сердце, осталось в прошлом, поскольку ее ужасала сама мысль о том, что им никогда уже не придется пережить столь восхитительные минуты близости. И потому она провела кончиком языка по краешку его губ. Ответ последовал немедленно. Но на этот раз Джейсон намеренно не стал торопить события, осторожно подводя ее к вершине удовольствия, прежде чем удовлетворить свою собственную страсть. Невзирая на обоюдный восторг, в их близости чувствовалась сладкая горечь, словно их тоска друг по другу была взаимной и вместе с тем безысходной. Никто из них не желал уходить. Прошло еще довольно много времени, прежде чем они в то утро покинули залитую солнцем поляну, и ни один из них так и не решился сказать другому «прощай»…

Плоты соорудили довольно быстро – переселенцам просто не терпелось поскорее добраться до долины Уилламетт. Затем с фургонов сняли колеса, чтобы повозки могли выдержать путешествие по стремительным водам реки Колумбия, не свалившись с бревенчатых платформ. Теперь им предстоял бросок через бурные стремнины и опасные речные пороги, и тем не менее, когда первый плот отчалил от берега и устремился по течению, никто не испытал никакого страха.

Стоя на берегу, Габриель наблюдала за тем, как Джейсон руководил отправкой плотов: только через какое-то время после отплытия одного он отдавал приказ отчаливать следующему – нельзя же создавать самим себе дополнительные помехи на пути! Тепло пожав на прощание руку каждому из путешественников и весело пообещав им непременно увидеться в Орегон-Сити, он долго и от души махал рукой им вслед.

Испытывая прилив легкой грусти от того, что после стольких месяцев, в течение которых они делили все радости и невзгоды, им предстояло расстаться, Габриель направилась на поиски семейства Даффи, чтобы сказать им несколько теплых слов на прощание. Девочки весело прыгали вокруг нее, а Тимоти, робко выступив вперед, поцеловал ее в щеку. Когда Аманда попыталась в последний раз выразить ей благодарность, в глазах ее стояли слезы.

Джейсон заранее определил порядок отправки плотов, намеренно поставив при этом плот Габриель последним, так как сам должен был находиться на нем. Она не стала спорить с ним, когда он отправил Санрайза вместе с Дюком вниз по реке на одном из плотов, специально сооруженных для перевозки скота, и все же, судя по ее виду, была недовольна тем, что он не позволил ей путешествовать рядом с любимцем. Хотя Джейсон понимал, что ни один мужчина не был лучше него знаком с чувственной стороной ее натуры, ему бы очень хотелось знать, что таил в себе взгляд этих голубых глаз, постоянно преследовавших его, глаз, которые как будто ухитрялись проникать в самые заветные глубины его души, при этом ни малейшим намеком не выдавая собственных мыслей и переживаний.

Когда наконец настала их очередь, Пол проводил своих подопечных на борт. Он с не меньшим нетерпением, чем они, ожидал конца этого долгого, утомительного путешествия и в то же время был охвачен приливом грусти, поскольку эти прелестные молодые женщины, к которым он уже успел привязаться всей душой, скоро должны были пойти каждая своей дорогой.

Джейсон воткнул шест в прибрежную тину и с помощью Пола вывел плот на середину потока. Волосы и одежда девушек тут же стали мокрыми от брызг, но, к облегчению Джейсона, в глазах Габриель не было заметно и тени страха, а только радостное волнение. «Все же она лучше всех, – подумал он, – самая бесподобная из женщин, о которой можно только мечтать». И он не спускал с нее глаз до тех пор, пока их плавание по реке не подошло к концу.