Уроки любви

Глава 7

В выходные Лесли позвонил ее агент. Выступление на форуме было замечено, и рейтинг передачи сильно вырос. Ей предложили бывать на диспутах дважды в месяц. Более того, еще одно шоу звало ее стать постоянным участником.

Вот это да! Лесли была взволнована. Такой удачный старт! Как давно она мечтала о подобной возможности! И ей впервые стало страшно. Казалось, она не справится: центральные каналы славились жесткими требованиями, и акулы, обитавшие в их водах, могли сожрать ее с потрохами. Но все же… Мы еще поглядим, кто кого!

Она набрала номер Натали. Пальцы дрожали.

– Ты хоть понимаешь, что означает такое выгодное предложение?

– Еще бы, – откликнулась та. – Это означает, что «Ситискейп» получит свою долю на волне твоей популярности. Каждый раз, как ты будешь выходить в эфир, они будут объявлять тебя как представителя журнала.

– Чудесно! И это все, что тебя заботит? Ладно, я звоню, чтобы позвать тебя на ленч.

– Договорились, там все и обсудим. Я освобожусь в час.

– Тогда на обычном месте. – Лесли положила трубку.

Надо позвонить куче людей! Рассказать всем знакомым, поделиться своей радостью. Она вновь подняла трубку и застыла.

Хотелось позвонить отцу. Или брату. Закричать с восторгом: «Вы даже не представляете, что произошло!»

«Забудь об этом, – с горечью остановила себя девушка. – Не у всех такая семья, как у Хантера, и мои родственники не смогут разделить со мной триумф. Иногда лучше позвонить друзьям. По крайней мере они оценят твои достижения».

Пальцы сами забегали по кнопкам телефона. Трубку сняли почти тотчас.

– Девлин слушает.

Вот черт! Как это вышло? Как она могла набрать его номер?!

– Хантер?.. – спросила она и замолчала в замешательстве.

– Лесли? – удивился он. И вдруг забеспокоился: – Что-то случилось? Почему у тебя такой голос?

– Помнишь воскресное шоу? Я… со мной подписали, контракт. Понимаешь?

Он ответил не сразу, и за эти несколько секунд Лесли успела проклясть себя за то, что позвонила. Наверняка он недоумевает, почему она позвонила ему по такому несерьезному поводу.

Но в этот момент Хантер негромко произнес:

– Слушай, это же грандиозно!

– Да, – с облегчением произнесла Лесли. Глаза ее наполнились слезами.

– Надо отметить. Поужинаем сегодня! В восемь тебя устроит? Только не говори «нет», прошу тебя. Я не перенесу твоего отказа. Придется уйти в монастырь. Женский, конечно.

Лесли засмеялась:

– Ты ужасно забавный! Но тебе повезло сегодня. Я согласна.

– Знаешь, Лесли, я правда очень рад за тебя.

– Спасибо тебе, Хантер, – сердечно поблагодарила Лесли.

Он помолчал немного и спросил:

– Ты не хочешь поделиться новостью со своим отцом? – Это прозвучало ненавязчиво и мягко.

– Едва ли его заинтересует моя победа. Забудь об этом. И увидимся позже.

Она медленно положила трубку. Странное дело: она хотела позвонить самому близкому человеку, который понял бы ее волнение и восторг, она не имела в виду Хантера. Но выбор оказался правильным.

С улыбкой Лесли стала звонить друзьям и коллегам.

Хантер еще раз повторил про себя: никаких широких жестов!

Он все спланировал до мельчайших деталей. Сначала лимузин доставил их к посадочной площадке, где они пересели на вертолет, перенесший их прямо к «Монтауку» – маленькой гостинице. Она была расположена на берегу океана, и через окно проникал шелест волн. Хантер зарезервировал столик в тихом, уютном зальчике, прямо у камина, выложенного в старинном стиле. В нем уютно потрескивал огонь, а на простом деревянном столе уже стояло ведерко с остывавшим во льду шампанским.

По лицу Лесли Хантер понял, что ей нравится его выбор. Место совсем недорогое, гостиница была маленькой, посетителей здесь любили, а потому постарались придать ресторанчику свой неповторимый шарм.

Лесли, в своем изящном черном платье для коктейлей, так вписывалась в здешнюю атмосферу, что Хантер невольно залюбовался. Глаза ее светились от удовольствия, на губах блуждала улыбка.

– У меня тост, – поднял он свой бокал. – Выбей из них всю глупость в следующее воскресенье! Чтобы твоим оппонентам снились кошмары.

– О да! Этакий Фредди Крюгер, – усмехнулась Лесли и отхлебнула шампанского. Она была очень польщена вниманием Хантера к ее успеху.

– У тебя все получится, вот увидишь.

– Хорошо, наверное, когда у тебя такие родители, как твои. Благодаря их воспитанию ты веришь в себя. Не то, что я.

– Тяжело быть дочерью генерала, – понимающе сказал Хантер. – Я помню, у него всегда был тяжелый нрав.

– Давай не будем о моей семье. Я не хочу, чтобы равнодушие отца испортило мне весь вечер.

– Тогда отнесись ко мне как к своей семье. Я смогу разделить твою радость, – предложил Хантер.

– Ну да, конечно, лучшей кандидатуры не нашлось! – фыркнула Лесли.

– А кто я для тебя? Разве не друг?

– Скорее, враг, – вырвалось у нее. И она смутилась.

«Отлично, – расстроился Хантер. – С Лесли так всегда – не знаешь, где оступишься. Шаг вперед и два назад».

– Но ты же позвонила именно мне, чтобы поделиться, – сказал он с мягким упреком.

– Верно, я позвонила именно тебе.

– И благодаря этому мы оказались здесь. Разве это плохо?

– Отлично, – признала девушка. – Скажу больше: ни с кем другим я здесь и не хотела бы побывать.

Хантер улыбнулся. Что ж, спасибо и на этом.

Его улыбка что-то изменила в настроении Лесли. Пропала настороженность, с которой она смотрела на него. Разве можно сопротивляться, когда тебе улыбаются вот так? С Хантером вообще невозможно быть неискренней, говорить не то, что думаешь. Он вызывал на откровенность и принимал ее с благодарностью. Можно быть самой собой.

Подумать только, все началось лишь две недели назад! Но он всегда был в ее жизни – со школьных лет.

– Спасибо за комплимент, – прервал ее мысли голос Хантера. – Сделаем заказ?

Лесли было удивительно легко в этот вечер. Весь день ей звонили и поздравляли знакомые и коллеги, она сама сделала сотню звонков и ответила на десятки факсов. И теперь ей ничего не хотелось так, как спокойной атмосферы этого удивительного местечка. Казалось, Хантер каким-то особым чутьем угадывал ее настроение и поэтому не приставал к ней с лишними разговорами. Пустая болтовня могла утомить Лесли.

Все здесь ей нравилось. И вежливый официант, и неяркие отсветы огня на стенах и потолке, и гул волн за окном… и Хантер, такой мужественный и красивый, в элегантном черном костюме, сидевший напротив и державший в ладонях бокал с вином.

– Только представь, – заговорил он за кофе, – во что превратится твоя жизнь в ближайшем будущем! Дважды в месяц тебе придется срываться с места и ехать за сотни миль, а затем обратно. Вскоре начнет казаться, что у тебя два дома. А затем – что ни одного. Ты сама станешь думать о себе как о вечном перекати-поле…

Лесли, рассеянно смотревшая на искры в камине, прислушалась к словам Хантера. Что он говорит?

– Может быть, так и будет, – протянула она с сомнением. – Но что с того?

– Просто не так давно кое-кто очень осуждал подобный образ жизни.

– Н-да? И кто же это? – спросила Лесли с насмешкой.

– Одна моя знакомая. Ты ее отлично знаешь, – подыграл Хантер. – Ты даже представить себе не можешь, как она возмущалась моими постоянными перелетами. Она сказала, что никогда не смогла бы связать свою жизнь с таким непостоянным человеком. И эта юная леди решила бороться не на жизнь, а на смерть, лишь бы не дать себе влюбиться в такого, как я!

– Хм… кто бы это мог быть? – Лесли наморщила лоб, словно копаясь в памяти. – Расскажи про нее еще что-нибудь, может, это наведет меня на след.

Хантер улыбнулся. О, он мог многое рассказать о Лесли! Но что хочет услышать она?

– Ну, начнем с того, что она блондинка. У нее чудесная фигурка и очень живое лицо. Она умеет быть резкой или мягкой и уступчивой – в зависимости от ситуации. Ужасно колючая штучка! А в упрямстве даст сто очков вперед самому упрямому азиатскому ослу! Ничего не забрезжило?

Господи, ну разве можно не улыбнуться в ответ на его усмешку? И все же ей стало грустно при мысли о том, что действительно скоро предстоит стать такой, как говорит Хантер, – человеком в разъездах, ни минуты покоя.

– Нет, не забрезжило, – буркнула она. – Лучше скажи мне вот что: мы летим обратно в Манхэттен?

– Нет, не летим. Мне не хочется, чтобы вечер так быстро закончился. Обратно мы поедем на машине. Только ты и я, без шофера. Если ты утомилась, сможешь вздремнуть по дороге обратно, а если нет, послушаем музыку и поболтаем. Иди просто послушаем музыку, если не хочешь разговаривать. Короче, как пожелаешь.

О черт! Ну откуда он так много знает о ней?! Как ему удается предугадать ее желания? Лесли ненавидела его за это… и чувствовала себя признательной. Если Хантер будет продолжать действовать в том же духе, ей ничего не останется, как сдаться. А Лесли очень этого боялась.

Хантер с каждой секундой открывал в ней что-то новое. И сейчас, сидя за рулем, он размышлял обо всем, что ему удалось узнать.

Он нанял хорошую машину, и вести ее было большим удовольствием. Хантер вглядывался в темную ленту дороги впереди, в мелкие точки огней приближавшегося города. Музыка звучала негромко, и Лесли уютно устроила голову у него на плече.

Они молчали всю дорогу, но это было приятное, уютное молчание, и Хантер чувствовал себя удивительно хорошо. Ему не хотелось остановить машину и наброситься на Лесли с поцелуями, говорить о глупых пустяках или начинать серьезный разговор. Было и без того комфортно, и ничего не нужно было менять.

Итак, побольше подобных спокойных моментов, тихих вечеров и приятной музыки. Лесли ценила такие минуты, да и Хантер признался себе, что доволен. И ужин, и эта поездка казались такими приятными, что Хантеру хотелось прошептать чуть слышно: «Остановись, мгновение!»

Дорога до дома заняла больше трех часов. Хантер проводил Лесли до двери.

– Только не приглашай меня внутрь, – с улыбкой предупредил он.

– Ладно, – ответила Лесли, – но учти – ты сам отказался.

– Обязательно учту. Мне нужен всего один поцелуй перед уходом.

Лесли ждала этих слов с нетерпением. Если бы Хантер не произнес их, она ощутила бы разочарование.

Лесли приподнялась на цыпочки и потянулась губами. Хантер наклонился к ней, задержав взгляд на ее приоткрытых губах, нежных сомкнутых веках. А затем он стал целовать ее, и Лесли в томлении обняла его за шею. Она прижалась к нему, словно ее телу мало было поцелуев и оно хотело большего.

Хантеру пришлось собрать вею волю в кулак, чтобы заставить себя отстраниться. Он сделал шаг назад. Если они не остановятся сейчас, то одними поцелуями все не ограничится, подумал он.

– Пожалуй, тебе лучше идти.

– Наверное, ты прав, – тихо шепнула Лесли и тотчас исступленно прижалась к Хантеру, не желая отпускать его. Она сама не понимала, отчего ведет себя так настойчиво, почти агрессивно.

– Ты не забыла, что назвала меня своим врагом? – попытался отвлечь ее Хантер. С ним происходило то же, что с Лесли: желание охватило все тело, хотелось слиться с ней в объятиях. Он держался из последних сил.

– Когда ты так целуешь меня, я не могу думать о тебе как о враге…

– А если утром ты пожалеешь? Если будешь ненавидеть себя за слабость?

– Если ты не станешь презирать меня, я не пожалею…

Хантер сделал новую попытку отстраниться:

– Лесли, это не последняя наша встреча. Я хочу, чтобы ты с нетерпением ждала следующей. Я… – Он не мог объяснить.

Но она поняла. Спрятав руки за спину, Лесли тоже сделала крохотный шажок назад. Значит, Хантер Девлин решил завоевать ее терпением и нежностью? Что ж… пусть попробует. Но как прекрасно он целуется, до безумия, до неприличия здорово!

– Ладно, твоя взяла, – вздохнула она. – Это был чудесный вечер.

Хантер проводил ее и торопливо вышел. В коридоре он обернулся, вытаскивая из кармана парковочный талон, и сказал как можно беззаботнее:

– Скоро увидимся!

Дверь закрылась.

Итак, больше поцелуев, меньше разговоров. Это тоже надо взять на заметку.

Насвистывая, Хантер направился к стоянке. На душе у него было легко и весело.

Неделю спустя Лесли вновь участвовала в вашингтонском форуме. Хантер приехал и ждал ее до окончании съемок.

– Ты не должен был приезжать! – засмеялась Лесли. – Столько времени теряешь зря! Кто занимается делами в твое отсутствие?

– Не волнуйся, я талантливый руководитель, ты же знаешь. К тому же я хочу тебе кое-что показать, а работа подождет.

Он устроил ей экскурсию от горы Вермонт до самого памятника вьетнамским воинам, они побывали в чудесном парке, и Хантер рассказал все, что знал об этих местах.

– Наверняка ты и с президентом знаком, при встрече он жмет тебе руку, – подтрунивала Лесли, когда они приблизились к Белому дому.

– Поверь мне, нет. Я не настолько всемогущ, как ты думаешь. – Они решили совершить экскурсию по зданию. – Как видишь, он прячется где-то, и у меня не было возможности быть ему представленным.

Вечером они поужинали в маленьком джорджтаунском ресторане. Он был расположен далеко от туристических и деловых маршрутов, поэтому в нем оказалось немноголюдно и прохладно. Затем Хантер отвез Лесли обратно в Манхэттен, и эта дорога домой была похожа на предыдущую как две капли воды: та же негромкая инструментальная музыка, то же легкое молчание и огоньки вдоль шоссе.

Через два дня Хантер пригласил Лесли покататься на коньках. В последний раз она была на катке еще школьницей. Они чудесно отдохнули. Лесли смеялась и рассказывала что-то о школьных годах, о занятиях физкультурой со старой девой – их преподавательницей, которую ненавидели все ученицы, – и о разных забавных мелочах. Она выглядела абсолютно счастливой, и сердце Хантера странно сжималось, когда он видел ее улыбку.

В пятницу он предложил ей выпить по коктейлю в галерее Пиджея Кларка, и Лесли согласилась без промедления.

– Ты ведь здесь по делам? – спросила она, потягивая напиток через соломинку.

– Мое единственное дело здесь – ты.

– О, прошу тебя, Хантер, не начинай сначала! – промурлыкала Лесли, польщенная.

В субботу они посетили благотворительный вечер в Моргановской библиотеке. На Лесли был легкий зеленый костюм и изящные туфельки в тон сумке. Впервые Хантер подумал, что хочет видеть ее матерью своих детей.

– Знаешь, – проговорила Лесли, успевшая пообщаться с кучей народа, – в таких местах можно познакомиться с интересными людьми. Вон, видишь того красавчика в синей рубашке? Он коллекционирует старинные фолианты.

Хантер ревностно посмотрел на красавчика.

– Хм… – буркнул он. – Выглядит донжуаном.

– Да, выглядит, – с хитрой улыбкой согласилась Лесли. – На самом деле тот толстый коротышка – его сердечный друг.

– О, как мило! – с облегчением воскликнул Хантер.

«Итак, новое наблюдение», – подумал он. Лесли нравится общаться с разными людьми. Значит, надо приглашать ее туда, где много народа.

В среду он отвез Лесли на хоккейный матч. Вообще-то Хантер сомневался, что эта игра увлечет ее, и был приятно удивлен, узнав, что Лесли любила этот вид спорта и с восторгом обсуждала с ним и соседями итоги матча по трибуне.

«Господи, эта женщина любит спорт! Да она просто сокровище», – подумал он.

– Послушай, Хантер, – обратилась к нему Лесли на выставке неизвестных художников пару часов спустя, – мне кажется, ты слишком много времени тратишь на подобные развлечения со мной. То есть… ну, не то чтобы я была недовольна, просто наверняка твой бизнес терпит убытки.

– Я поручил дела своему заместителю.

– Иногда это то же самое, что просто уйти от дел.

– Иногда. Но у меня способный управляющий.

– А ты, оказывается, не домосед. Даже в выходные ты предпочитаешь активный отдых.

– Все верно, – согласился Хантер. – Очень важно заниматься тем, что тебя привлекает. Иначе жизнь становится скучной.

– Надеюсь, ты не будешь сожалеть, что потратил на меня столько времени?

– Боже упаси, Лесли! Мне с тобой очень хорошо.

– Ты недавно подписал контракте «Кенодзи»! И совсем не занимаешься им теперь.

– Я поручил это своему партнеру.

Когда он все успел? Лесли была в недоумении.

– Ты так смотришь на эту картину. Собираешься ее купить? – спросила она, меняя тему разговора.

– Нет. Я собираюсь купить нам ужин. Просто здесь изображены такие аппетитные креветки!

На самом деле Хантер думал вовсе не о натюрморте. Ему правда нравилось проводить время с Лесли, и он не жалел о том, что временно ушел от дел. Она стояла сейчас на первом месте для него. В Санкт-Морице ее разочаровало то, что он не мог сделать выбор. Сейчас он его сделал. Хантер делился с Лесли своей жизнью, увлечениями и хотел, чтобы и она делилась с ним, познакомив с друзьями и любимыми местами.

Он почти признавал мысленно, что любит ее, и только ее дружеская манера не позволяла ему открыться. За этим дружественным фасадом она скрывала недоверие, и Хантер поставил себе целью взять крепость.

Лесли чувствовала, что упрямится. Хантер Девлин слишком близко подобрался к ее сердцу, он разделял ее успехи, относился к ней очень бережно, ухаживал за ней, угадывал ее тайные желания. Это настораживало и отпугивало ее. Лесли всегда была упряма. Это помогло ей в школьные годы найти себя и превратиться из нудной неприметной толстушки в изящную и интересную молодую женщину. Но сейчас упрямство с каждым днем загоняло ее все глубже в раковину недоверия.

Она не верила Хантеру. Да и могла ли она поверить, зная, как легко он увлекается труднодоступными целями. Значила ли она для него что-то?

Почему она открылась ему? Как могла позволить подобраться к себе так близко? Три месяца минуло со дня аукциона, а Хантер по-прежнему не оставляет ее в покое!

Жизнь завертелась сумасшедшим волчком с тех пор, как она приняла предложение своего агента. Лесли регулярно участвовала в форумах и дискуссиях на телевидении, обеспечив тем самым стабильно высокий рейтинг как этим передачам, так и «Ситискейпу».

И Хантер – всегда рядом, готовый поддержать и похвалить. Это казалось Лесли странным: он не увлекался надолго, почему сейчас ему не переключиться на что-то новое?

Чем чаще они появлялись на публике, тем чаще колонки сплетен освещали это событие.

«Общество рыболовов поздравляет Лесли Гордон с удачным уловом! Можно ли считать закрытым сезон охоты на Хантера Девлина? В который раз их видели вместе! Красавчик миллионер и известная журналистка были замечены в ресторане… (галерее… на выставке…). Уж не поднял ли ты белый флаг, Хантер? Когда же на руке твоей спутницы засверкает колечко с бриллиантом? Или это всего лишь попытка скоротать время в компании набирающей популярность личности?»

– Ты запустила машину слухов, дорогуша, – хмыкала Натали, швыряя на стол Лесли очередной выпуск газеты с обведенным маркером абзацем. – Ваш роман уже затрепали до дыр, и все никак не успокаиваются!

– Самое странное, что между нами нет ничего, – честно признавалась Лесли, просматривая заметку.

– Ну тогда это любовь! – в очередной раз заявляла Натали.

– Как бы не так! – безапелляционным тоном возражала Лесли. – Подозреваю, что Хантер пытается меня использовать, только не знаю, как именно. Возможно, он просто забавляется. Наверное, ему было ужасно скучно и он решил развлечься таким странным способом.

– Глупышка, – хмыкнула однажды подруга. – Вместо того чтобы наслаждаться романом, ты копаешься в себе и в нем и в результате мучаешь обоих! Мне кажется, он любит тебя!

– Такого помучаешь! И прекрати говорить глупости! Ты ведешь себя как домохозяйка, проливающая слезы над героями очередной «мыльной оперы»! Мне стыдно за тебя. Никто ни слова не сказал о любви. Наверное, если бы Хантер полюбил меня, он бы поставил меня в известность, как ты считаешь?

– Возможно, он просто ждет, пока ты будешь готова к признанию?

– К этому нельзя быть готовой. И вообще все это чушь!

– Тогда какого черта он носится с тобой? Такое усиленное внимание к твоей персоне! Не похоже на то, что он просто развлекается.

Почему Хантер ведет себя столь безупречно? Он великолепен, не давит на нее – скорее, наоборот, доводит до безумия, а затем уходит. Почему?

Впереди еще один форум в Вашингтоне – утомительный перелет туда, а затем обратно. И Хантер снова приедет с ней. Лесли всегда с трепетом выходила из студии, опасаясь, что на сей раз его не будет. Но он ждал каждый раз. И это наполняло ее радостью и уверенностью в себе. Только едва ли она призналась бы в этом Хантеру. Она ничего не рассказывала ему о том, что чувствует. Да и сам он ни разу не затронул тему их будущих отношений. Он не давил на Лесли, давая ей полную свободу выбора, позволяя привыкнуть… к чему?

Лесли начинало казаться, что Хантер ждет уже достаточно долго. Скоро он будет действовать. А она не была к этому готова. Наверняка он все взвесил и продумал до мельчайших деталей, как в бизнесе. Лесли чувствовала, что момент перемен настал, и это пугало ее, заставляя еще глубже забиваться в раковину.

Будь проклята его скрытность!

– Лесли! – спросила Натали. – А что ты испытываешь к Хантеру?

– Он… всего лишь мой друг. И не смотри на меня так! Друг и ничего больше!

– Да уж наверняка не больше. А ведь тебе хотелось, чтобы больше, правда, Лесли? Или ты все еще колеблешься? Я беспокоюсь за тебя. Мне не хочется, чтобы ты торчала в своей скорлупе, пока не заметишь, что все позади.

– Господи, Натали, – прошептала Лесли тихо, – что мне делать? Что?

– Для начала дай бедному Хантеру хотя бы шанс. А если ты все еще не готова, дай ему отдохнуть. В любом случае тебе завтра улетать. Постарайся, будучи в Вашингтоне, поменьше думать о шоу и стране, которая его увидит. Думай лучше о себе – это куда более плодотворное занятие, поверь мне!