Ускоренный мир 2: Принцесса багрового урагана (с иллюстрациями)

Глава 2

На следующий день – 22 января, четверг, 12.05.

С мешками под глазами из-за недосыпа Харуюки плелся в столовку на первом этаже средней школы Умесато.

Накануне вечером он в конце концов улегся спать у себя в комнате, а его троюродная сестра Томоко – точнее, Красный король, подделавшаяся под нее, – на диване в гостиной; но, конечно, в такой ситуации Харуюки не хватило силы духа, чтобы нормально спать.

Какова же цель Красного короля? Почему эта девчонка сперва изображала из себя ласковую младшую сестренку и даже испекла печенье, а потом вдруг захотела поговорить с Черноснежкой, то есть с Черным королем?

Харуюки пытался серьезно обдумать это все, но в его мозгу нон-стоп прокручивалась сцена в ванной. Ааааа, кажется, я правда похабник – озабоченный тринадцатилетний пацан; а ведь у меня уже есть Черноснежка.

С такими вот беспокойными мыслями он встретил рассвет, потом, стараясь не разбудить дрыхнущую без задних ног Красного короля, позавтракал хлопьями и по-быстрому ушел из дому.

Кое-как ему удалось пережить утренние уроки – будильник в нейролинкере не давал засыпать; однако с приближением большой перемены в Харуюки нарастало возбуждение от предстоящей встречи с Черноснежкой, так что он более-менее вышел из сонного состояния и, как только прозвенел звонок, пулей вылетел из класса.

Добравшись до почти пустой столовой, Харуюки пробежал между длинными столами и наконец нырнул в рекреацию, расположенную с другой стороны.

Круглый зальчик с изящными круглыми столиками. За самым дальним столиком – купаясь в зимнем свете, вливающемся в окно позади, сидела человеческая фигурка во всем черном. Она будто светилась; глядя на нее, Харуюки забыл дышать.

За последние три месяца он видел эту картину много раз. Но болезненное пощипывание в груди так и не проходило. То, что и сегодня это прекрасное зрелище появилось перед его глазами, для него было настоящим чудом.

Вся такая маленькая и тихая, она читала лежащую на столе книгу, подперев лицо рукой, – и вот наконец Черноснежка молча подняла голову. Длинные черные волосы, стекающие по плечам и спине, засияли в солнечном свете.

– А, доброе утро, Харуюки-кун.

Харуюки обрадовался, что этот негромкий шелковый голос и сегодня позвал его по имени, но тут же вспомнил несколько своих недавних неуклюжих поражений и устыдился. Подойдя к столику Черноснежки, он поклонился.

– Доброе утро, семпай. Это… се…

«Сегодня ты тоже красивая».

Он твердо решил, что когда-нибудь обязательно произнесет эти слова, но сказать их человеческим голосом он был неспособен, так что выбора не было, пришлось на ходу заменить их на что-то другое.

– …Сегодня ты опять рано. Я ни разу не добрался сюда раньше семпая…

– Ну конечно же. Кабинеты первых классов на третьем этаже, а вторых – на втором.

И она невозмутимо пожала плечами. Харуюки отодвинул соседний стул и уселся, затем ответил:

– Это… это разумно, но. Все равно – каждый день…

– Просто мне нравится ждать тебя больше, чем чтобы ты ждал меня. Время драгоценно, а так я могу хранить в памяти каждую минуту с твоего прихода.

И снова она улыбнулась – будто черная лилия распустилась.

От этих слов и этой улыбки, адресованных ему, толстому и неуклюжему, Харуюки было поровну радостно и стыдно. На мгновение у него остановилось дыхание, но тут же он медленно выдохнул.

Просто невероятно. Подумать только: эта хрупкая, добрая старшеклассница и наставница-демон со своим спартанским стилем обучения в ускоренном мире – один и тот же человек.

Харуюки хотелось бы проводить побольше времени с первой версией, но сегодня этому желанию едва ли суждено сбыться. Когда он объяснит, что было вчера вечером и продолжилось сегодня утром, добрая «Черноснежка-семпай» тут же превратится в страшный «Черный смертоносный лотос», тут к гадалке не ходи.

Ему хотелось хоть одну лишнюю секундочку провести, глядя Черноснежке в глаза. Пока он так думал – ну прямо как влюбленная девушка, – Черноснежка сказала:

– А, кстати. Твой вчерашний звонок… это что было? Ты вдруг замолчал посреди разговора, потом сказал «спокойной ночи» и отключился. И Красного короля упомянул…

– Аа… ну… в общем…

За ту секунду, что я молчал, я сражался с Красным королем.

Если бы он прямо так и сказал, Черноснежка бы ему просто не поверила. «Короли» девятого уровня не нуждаются в обычных дуэлях, чтобы заработать бёрст-пойнты и повысить уровень; поэтому они редко появляются на полях сражений.

Так что Харуюки по доброй воле рассказал все. Начиная от «с возвращением, братик!». И проблемной сцены в ванной тоже избежать не удалось.

Несколько минут спустя.

Черноснежка была на 30% поражена и на 70% разъярена. Сделав глубокий вдох, она сжала правую руку в кулак и занесла над головой.

«Глупый!» Бамм!

К счастью, этого сердитого выкрика и удара кулаком по столу не случилось. В рекреацию вошли несколько учеников, держа в руках подносы с обедом. Они кинули взгляды на Харуюки и Черноснежку; это зрелище уже стало им хорошо знакомо, однако все равно они смотрели неверяще, а потом выбрали столик в сторонке.

Черноснежка, в отличие от Харуюки, похоже, не заметила этих взглядов. Ее кулак остановился в пяти сантиметрах от стола; она тяжело дышала, потом наконец опустила руку на столешницу.

– Как же ты не… заметил сразу же… хотелось бы мне так сказать, но… но такая безупречная социальная инженерия, а то, что Король явится лично, вообще за гранью разумного…

– А, ага, правда ведь?

Успешно избежав взрыва со стороны Черноснежки, Харуюки погладил себя по груди и кивнул.

Выражение лица Черноснежки стало наконец склоняться на сторону широкой, но горькой улыбки. Помотав головой, она тихо произнесла:

– Что ж… эта неудача – одновременно и неожиданный успех. Прямой поединок с Королем – важный опыт, такой не купишь за бёрст-пойнты. Ну и как тебе Красный король второго поколения?

– Она абсолютно безбашенная. Разом полквартала снесла… и мой дом тоже…

От одного воспоминания об этой немыслимой огневой мощи Харуюки задрожал. Увидев это, Черноснежка рассмеялась.

– Это сила «суперспециализированной способности». Я слышала, что Скарлет Рейн все свои бонусы, которые получала с новыми уровнями, вкладывала в усиление огневой мощи. Кстати… во время твоего поединка она двигалась?

– Э?

Харуюки заморгал; в первый момент он не понял вопроса.

Потом до него дошло, что пытается узнать Черноснежка.

Ну да – он вспомнил, как Красный король Скарлет Рейн прямо перед ним превратилась в свой дуэльный аватар; на нее тогда со всех сторон наделось оружие и броня, и она стала похожей на крепость. Потом она разнесла дом Харуюки, потом начала палить в него самого, но с места не сдвинулась ни разу.

Харуюки начал было качать головой, но тут же застыл.

Нет, если быть точным, это не совсем так. В самом конце дуэли, чтобы уйти от его атаки с пикирования, Красный король сделала один шаг в сторону…

– А… сдвинулась один раз. Всего на полметра.

Услышав это, Черноснежка наконец улыбнулась нормально и хлопнула в ладоши.

– О, это впечатляет! Одно из прозвищ Скарлет Рейн – «Неподвижная крепость»; она его получила не потому, что не может двигаться, а потому, что ей не нужно двигаться. Если верить слухам, в большой мясорубке за трон Красного короля второго поколения она ни шагу не сделала с того места, где появилась, и уничтожила человек тридцать.

– Уээ… – вырвалось у Харуюки. То, что вот с такой особой он сражался лицом к лицу, ничегошеньки не зная, пугало даже сейчас.

– Если… если бы я об этом знал, я бы сразу сдался. Нет, скорее всего, если бы я знал, что она король, я бы просто отказался от дуэли. Раз они называются «шесть королей чистых цветов», я всегда думал, что у Красного короля должно быть имя «Рэд что-то-там».

Черноснежка с улыбкой ответила:

– Вот почему я сказала вчера, что тебе надо больше учиться. В ускоренном мире среди Красных королей есть один-единственный и неповторимый Рэд Райдер[8]…

Договорив до этого места…

…она вдруг резко замолчала.

Харуюки поднял глаза и увидел, что улыбка медленно исчезает с лица Черноснежки. От и без того белого лица отхлынула кровь, и оно стало бледным, точно ледяное.

– Се, семпай?.. – выпучив глаза, спросил Харуюки. Черноснежка ответила «не, ничего» совершенно сухим голосом.

Затем она медленно опустила голову; лицо ее было пустым. Лишь увидев, что ее правая рука, лежащая на столе, слегка дрожит, Харуюки наконец – с приличным опозданием – понял, почему Черноснежка так странно себя ведет.

Предыдущий Красный король. Рэд Райдер.

Это имя Харуюки слышал от Черноснежки впервые. Однако он знал, почему Бёрст-линкер с этим именем покинул ускоренный мир.

Два года назад Черноснежка, она же Черный король, она же Блэк Лотус, отрезала ему голову собственными руками.

Но произошло это не на обычной дуэли, а на собрании семи королей. Она напала на него внезапно, когда он толкал речь.

Для поединков между Бёрст-линкерами девятого уровня существует жестокое правило: одно поражение стоит всех бёрст-пойнтов. Нет нужды упоминать, что, потеряв все бёрст-пойнты, человек одновременно теряет и саму программу «Brain Burst».

Глядя на белую руку Черноснежки, крепко сжатую в кулак, Харуюки наполовину автоматически спросил:

– Семпай… прошлый Красный король был для тебя…

«…не просто другом, а кем-то особенным?»

Этот вопрос был продиктован не заботой о человеке, сидящем перед ним, а скорее желанием успокоить собственную ревность. В последний момент заметив это, Харуюки остановился на полуфразе. И тут же опустил голову, чтобы скрыть смущение.

– Прости, это было бестактно с моей стороны. Вчерашний звонок… и этот вопрос тоже. Мне очень жаль, правда…

– …Нет… ничего, не беспокойся, – ответила Черноснежка тусклым, выцветшим голосом. – Я сама выбрала этот путь. И то, что я так среагировала, означает, что я еще не созрела. Ху-ху… а я-то думала, что давно уже все решила… решила, что все остальные Бёрст-линкеры – соперники, то есть «враги»… и вот что я получаю за то, что утратила бдительность. Просто глупо.

Снова тихонько рассмеявшись, Черноснежка попыталась положить руку на колено.

Но эту ладонь удерживали обе руки Харуюки, которые сами собой протянулись вперед. Черноснежка с силой выдохнула и дернула руку, но Харуюки упрямо отказывался ее отпускать.

Хоть и освещенная солнышком через окно, рука была холодная, как статуя. Харуюки почти слышал, как дрожат натянутые до предела сухожилия.

Стараясь передать ее телу как можно больше своего тепла, Харуюки раскрыл рот.

– …Я… я…

Он совершенно четко представлял, что именно хочет сказать, но никак не мог превратить это в слова. Не обращая внимания на взгляды учеников, которые все приходили в рекреацию, он отчаянно шевелил губами.

– Я никогда не буду сражаться с семпаем. Никогда не стану твоим врагом. Семпай – мой Родитель, а я твой Ребенок. Мы не соперники, мы в первую очередь семья, правда?

Повисло молчание.

Наконец Черноснежка подняла голову, посмотрела Харуюки в глаза и медленно кивнула.

Ее губы изогнулись в легкой улыбке, но Харуюки видел, что эта улыбка – с грустным оттенком.

– …Давай перейдем в другое место, – просто сказала она и на этот раз убрала правую руку.

После этого Черноснежка плавным движением встала и пошла прочь, взяв свою книгу. Харуюки догнал ее и спросил:

– А к-куда?..

«Туда, где мы будем одни».

Увы, нет; ответ Черноснежки прозвучал совершенно по-деловому.

– Мы не можем вдвоем принять решение, что нам делать со Скарлет Рейн. Такие вещи надо обсуждать всем легионом. На обед давай купим сэндвичи.

– Аа… н-ну да, правильно.

Харуюки был слегка разочарован, но в то же время рад, что Черноснежка вновь стала самой собой. Он кивнул.

Черный легион назывался «Нега Небьюлас».

Это мощное название намекало на некую темную туманность, но на самом деле легион был ультрамаленький, всего из трех человек. Последний член легиона на мэйл Харуюки ответил: «На крыше».

Открыв железную дверь, Харуюки тут же втянул голову в плечи, спасаясь от холодного ветра. Оглядевшись, он заметил человека, сидящего на скамейке поодаль.

То, что увидел Харуюки, когда подошел, – это, конечно, было не так прекрасно, как сидящая у окна Черноснежка, но тоже приободряло.

Худощавый, но мускулистый и высокий парень. Лицо под длинной челкой, колышущейся на ветру, – спокойное, но острое, как японский меч. Ученик сидел, чуть наклонившись вперед; пальцы его правой руки танцевали в воздухе – похоже, он работал с голографической клавиатурой. В целом он со своей позой походил на коленопреклоненного самурая.

Когда ровесник Харуюки услышал приближающиеся шаги и поднял голову, Харуюки помахал ему правой рукой.

– Привет, прости, что отвлекаю от учебы. Но тебе же незачем заниматься на таком холоде, Таку?

При этих словах старый друг и новый соратник Харуюки по имени Такуму Маюдзуми, или просто Такуму, дотронулся до своих очков без оправы и улыбнулся.

– Солнышко сегодня приятное, тебе не кажется? Хару, тебе тоже не мешает принимать солнечную ванну хоть иногда.

Потом энергично вскочил и низко поклонился Черноснежке, стоящей позади Харуюки.

– Доброе утро, командир.

– Мм. Доброе утро, Такуму-кун, – кивнула Черноснежка и улыбнулась уверенно, но немного натянуто. – Я уже сколько раз говорила: хотя я действительно командир легиона, вовсе не обязательно все время так ко мне обращаться.

– Прости. Но мне так удобнее.

С этими словами Такуму сделал шаг в сторону и жестом левой руки указал на скамейку, где только что сидел. С еще одной неловкой улыбкой Черноснежка уселась и скрестила ножки в черных чулках. Потом подняла бровь и спросила Такуму:

– Извини, но мы с Харуюки-куном здесь пообедаем. А ты?

– Я уже пообедал.

Оглядевшись, Харуюки заметил на скамье обернутую материей коробочку из-под бэнто. Узнав обертку в крестик, Харуюки решил подколоть Такуму:

– Его Тиюри сделала, да? Тогда вам с ней надо вместе обедать!

Такуму на это тоже натянуто улыбнулся и ответил:

– У нас не такие отношения, как у Хару и командира, мы не можем на глазах у всех устраивать любовные посиделки в столовой.

– Это, это не любовь!

– Это не любовь.

Харуюки и Черноснежка запротестовали хором, хотя с разными интонациями. Такуму рассмеялся и поправил пальцем дужку очков.

– Вы в рекреации каждый день смотрите друг на друга и светитесь розовой аурой. Я этот слух даже в классе слышал. Ладно, проехали… Я перестал уже торопиться. Я постепенно верну то, что задолжал.

– …Ясно, – кивнул Харуюки с серьезным лицом.

Всего две недели назад, в начале третьего семестра, Такуму перевелся в среднюю школу Умесато из школы в Синдзюку, куда ходил семь лет.

Его предыдущая школа включала все ступени, от начальной до старшей. Когда Харуюки вспомнил, как усердно занимался маленький Такуму, чтобы туда поступить, он попытался отговорить его, сказав, что это такая трата сил и возможностей. Однако Такуму оставался непреклонен.

Хотя Синдзюку – территория Синего легиона, решение Такуму было вызвано не этой пассивной причиной. Такуму не мог вынести своих преступлений – взлома нейролинкера своей девушки Тиюри (в нарушение законов ускоренного мира) и охоты на Черноснежку. В качестве покаяния он решил посвятить себя служению ее делу.

В общем, он решил быть рядом с Тиюри. И защищать территорию «Нега Небьюлас» до самой смерти.

Можно взглянуть и с другой стороны: то, что Такуму с этой зимы стал носить очки, – возможно, тоже часть этого его решения. По крайней мере так казалось Харуюки.

В 2047 году очки уже не носили, чтобы лучше видеть, – они стали просто модным аксессуаром. Потому что нейролинкеры, которыми пользовались многие, служили мощным усилителем зрения.

Однако синие очки Такуму были не аксессуаром. В них были настоящие линзы. Потому что Такуму, заполучивший близорукость от занятий с бумажными источниками и дисплеями терминалов, перестал пользоваться нейролинкером для коррекции зрения.

Даже нейролинкер неспособен исправить что-то в живых зрительных рецепторах. Вместо этого расплывчатая картина с сетчатки близорукого глаза сопоставляется с изображением со встроенной камеры нейролинкера и корректируется в реальном времени. То есть у людей, использующих нейролинкер как замену очков, то, что они видят, – наполовину виртуальное изображение, созданное процессором нейролинкера.

Такуму отказался от этой функции, предпочтя видеть реальный мир своими собственными глазами. Реальную Тиюри, реального Харуюки и реального себя.

Рано или поздно чувства Такуму достигнут Тиюри, которая по-прежнему держалась скованно. Да и самому Харуюки тоже следует излить чувства.

Так он хотел сказать, однако же это было очень трудно. И Такуму тоже иногда был очень задумчив.

Точно – вот сейчас его глаза были похожи на глаза Черноснежки во время недавнего разговора о предыдущем Красном короле.

Харуюки отбросил ненужные мысли и, сев рядом с Черноснежкой, открыл свой обед.

Он ел сэндвич с котлетой и объяснял ситуацию Такуму, который стоял напротив него, прислонившись к забору из проволочной сетки.

Выслушав все с квадратными глазами, Такуму затем произнес лишь короткое «хмм».

– …Ну, что думаешь, Таку?

– Хмм, чтобы угадать, что Красный король собирается сказать командиру, у меня недостаточно данных. Но я могу представить, что было бы, если бы ей удалось тебя дурачить все три дня.

– Э!

– Хо-хоо.

Глядя на среагировавших одновременно Харуюки и Черноснежку, Такуму сверкнул линзами очков и продолжил:

– С учетом характера Хару – он бы здорово привязался к этой «сестренке», с которой прожил целых три дня. Тогда, если бы «сестренка» сказала: «Знаешь, я на самом деле Бёрст-линкер. Но с самого детства большую часть моих очков, которые я с таким трудом зарабатывала, силой отбирал семпай в легионе. Умоляю тебя, братик, приди в мой легион и защити меня!» – что было бы?

– Нет, нет, ну это ни в какие ворота! – протестующе воскликнула Черноснежка. – Никто не попадется в такую примитивную ловушку. Наоборот, любой сразу поймет, что так он очень легко лишится всех очков. Даже Харуюки-кун никогда не зайдет так далеко…

В этот момент ее взгляд упал на Харуюки.

– Так… далеко… – и она потеряла дар речи. Потому что заметила, что глаза Харуюки уже увлажнились от сострадания.

– …Т-ты… ну ты дурак!

– Н-но… ее обижают, это же так жалко…

Тут Черноснежка вытянула левую руку, защипнула щеку Харуюки и потянула.

– Што, што ты делаеш?

– Послушай-ка. Позволь мне вот что сказать, – тихо произнесла Черноснежка, глядя на него горящими глазами. – На время сменить легион, помочь «сестренке» и вернуться – такое просто невозможно.

– Э? пошему?

Глава легиона «Нега Небьюлас» ответила устрашающим голосом, выпустив щеку Харуюки:

– Ты же не забыл? Не забыл, как кончили Родитель Такуму и другие члены Синего легиона, которые распространяли программу-бэкдор?

– Ээ, ну… кажется, они потеряли все очки… то есть их наказали принудительной деинсталляцией «Брэйн Бёрста», кажется, так я слышал…

Харуюки склонил голову набок; стоящий перед ним Такуму добавил:

– Это «потеряли все очки» – это были не дуэли до тех пор, пока они не кончились. Такое вообще невозможно. После первой дуэли, когда ускорение кончается, можно отсоединиться от глобальной сети или снять нейролинкер, и тогда ты можешь сбежать. Потом ты окажешься в той же ситуации, что и командир, – за тобой будут гоняться, чтобы получить награду за твою голову.

– А, ага… понятно.

– Однако такими утомительными вещами не нужно заниматься. У глав легионов есть более простой способ «казнить» своих подчиненных.

– Чт… что?! Я об этом ни разу не слышал!!!

Впервые услышав эту новость, Харуюки повернул голову к сидящей рядом Черноснежке.

Сосредоточенная семпай сделала жест, будто говоря «а, это», и раскрыла правую ладонь.

– Это четко написано в заявлении на вступление в легион, так что ты сам виноват, что не прочел. В любом случае, я тебя не казню. Ну, конечно, если ты изменишь мне с другими девушками, я сделаю исключение.

Улыбка.

Глядя на эту полную чувств улыбку, Харуюки невольно выпрямился.

– Я, я не стану, я просто не могу. Н-но, но я должен знать, просто чтобы знать. Казнь… это, в общем, что?..

– Хмм, давай посмотрим… Ну, пожалуй, это можно назвать спецатакой. Когда система получает запрос на создание легиона, тот, кто регистрируется как его командир, получает команду, которую может применять в отношении определенных пользователей. Она называется «Меч правосудия».

– Правосудия… – прошептал Харуюки. Черноснежка отвела глаза и, посерьезнев еще больше, продолжила:

– Вступив в легион, то есть в команду, Бёрст-линкеры получают бОльшую безопасность. Групповые сражения менее рискованные и дают более стабильный доход. Но цена этих преимуществ – «Меч правосудия». Когда ты вступаешь в легион, это значит, что ты подставляешь свою шею командиру. Члены легиона, получившие этот удар, теряют разом все бёрст-пойнты и навсегда теряют «Брэйн Бёрст». Применять его можно, пока человек в легионе и еще месяц спустя после того, как он покидает легион.

– Це, целый месяц… так долго?

– Мм. Именно так. Если бы ты попался на удочку Красного короля и хоть на чуть-чуть перешел из «Нега Небьюлас» в Красный легион, в ту же секунду твои жизнь и смерть… то есть жизнь и смерть Сильвер Кроу оказались бы в их руках.

– Ууэээ.

Это все, что он мог сказать.

Честно говоря, если бы он не нашел ту фотографию на домашнем сервере дедушки, не исключено, что он и дальше бы верил, что Красный король – его троюродная сестра Томоко-тян. Если бы они провели две ночи вместе, а потом она бы выдала это «знаешь, я на самом деле», как предположил Такуму, – очень даже не исключено, что он поддался бы чувствам и вступил в Красный легион. Да почти наверняка вступил бы.

Однако все же…

– …Но зачем? – прошептал Харуюки, глядя на Черноснежку, потом на Такуму. – З-зачем Красному королю все это делать?..

– Умм. В конечном итоге в это все и упирается, – пробормотала Черноснежка. – Мм… она зашла так далеко, чтобы заманить Харуюки-куна в Красный легион и приставить к его шее «Меч правосудия»; однако это не даст ей лояльность Харуюки-куна. Если член легиона не хочет к нему принадлежать, это принесет только вред, никаких преимуществ. Значит…

– Значит, она хотела, чтобы Хару всего один раз сделал «что-то», верно? – продолжил ее мысль Такуму, прижав дужку очков к переносице. – Если это всего на один раз, он мог бы согласиться под угрозой… так мне кажется. Если так, то командиру на встрече она собирается сказать то же самое. Раз ее подделка с «младшей сестрой» вскрылась, возможно, она решила сменить тактику и поторговаться с нами?

– Хммм… – снова тихонько промычала Черноснежка, потом подняла глаза на Такуму и произнесла: – Как бы это сказать… похоже, ты в хорошей форме.

– Чт, что? Что ты имеешь в виду, командир?

– Как типичный персонаж-очкарик. Может, нам звать теперь Такуму-куна «Профессором»?

Звяк-звяк. Такуму сполз вниз по металлической сетке, к которой прислонялся, и замотал головой.

– Н-нет… спасибо за предложение, но я вынужден отказаться.

Харуюки с огромным трудом подавил желание рассмеяться и сказал:

– Я… мне тоже кажется, что Таку правильно угадал. Во вчерашнем бою Красный король могла победить вчистую, но не стала. Вместо этого она сказала, что хочет встретиться с семпаем. Значит, ее второй по очереди вариант – переговоры; думаю, так она хочет показать, что не хочет враждовать с нами…

– Сейчас тебе уже поздновато проявлять догадливость! – фыркнула Черноснежка и сменила положение скрещенных ног, расположив другую ногу сверху. Потом смяла в руке пустой бумажный пакет из-под обеда и бросила в стоящую поодаль урну (перелет). – Ладно, я выслушаю, что она хочет сказать. Во всяком случае, чтобы она, король, явилась лично, пойдя на «вторжение в реале», – для ребенка она чертовски смелая. Харуюки-кун, позвони Красному королю. Встреча состоится сегодня в четыре часа, место встречи… – Черноснежка сделала паузу и встала. Потом развернулась, ухмыльнулась и… – Твоя гостиная.

«Неееееетэтослишкомранояещеморальнонеготовмыпростыеневинныешкольники».

На весь этот поток возражений обалдевшего Харуюки Черноснежка ответила лишь одной фразой: «Красному королю можно, а мне нельзя?» – чем заткнула его начисто.

Поскольку Такуму пригласил Тиюри идти домой вместе, а к Харуюки он должен был заглянуть позже, то, естественно, прямо из школы к Харуюки пошли только он сам и Черноснежка.

Свою работу в студсовете она, похоже, взяла с собой – одна ее рука порхала по голографический клавиатуре, пока она улыбалась и перекидывалась фразами с другими расходящимися по домам учениками. Идущий рядом с ней Харуюки время от времени кидал на нее взгляды и думал.

Так. Гостиную, кухню и туалет как следует прибрать. Чай и к нему закусить я уже купил. Но проблема в моей комнате. Особенно коллекция старых игр категории Z, с кровищей. Если ее увидят, мне кранты.

Мою комнату буду защищать до последней капли крови. Любой ценой. Ни за что не отопру электронный замок.

Приняв решение, Харуюки перевел взгляд на свой дом, который был уже виден за эстакадой линии Тюо.

Войдя в лифт вместе с непривычно молчаливой Черноснежкой, он нажал кнопку 23 этажа.

Десять метров общего коридора – и они окажутся у входа в его квартиру.

– Аа… у меня совершенно неинтересная квартира, самая обычная. И зверей никаких нет.

– П-понятно. Нет проблем. Я зверей не люблю, от них шерсть повсюду.

Черноснежка кашлянула и встала рядом с Харуюки.

Пожалуйста, пусть ничего плохого не случится! Молясь в душе, Харуюки прикоснулся к виртуальному окну отпирания двери в своем поле зрения. Щелк – и замок открылся.

Как только он потянул за дверную ручку, изнутри донеслось.

«Зубарарарара» – вроде как стрельба из пулемета. «Гяааа! Хелп мииии!» – вопли на английском. И – «Уоряаа! Сдохни! Сдохни, гад!» – девчоночьи крики.

– УГЯАААА!!! – завопил Харуюки тоже и, скинув туфли, понесся в гостиную, спотыкаясь на бегу.

Там он увидел – доисторическую игровую приставку, подключенную к экрану на стене, картриджи с играми категории Z, разбросанные на полу, и фигуру Красного короля с беспроводным контроллером в руках, сидящую на диване по-турецки.

– К… как… моя комната… ключ… – пролепетал Харуюки, войдя на шаг в гостиную.

Красный король кинула на него взгляд и произнесла:

– А, с возвращением. Братик, у тебя классное хобби. Обожаю такие штуки!

Рядом с застывшим на месте Харуюки прозвучал немного обалдевший голос:

– …Ну, я их тоже не то чтобы не любила. Западные игры того времени философичны, да.

И тут же на экране какой-то старик – видимо, босс мафии – отлетел в сторону в брызгах крови.

– Есть! Пятый уровень готов!

Глядя на сидящую в позе победительницы девчонку из начальной школы, Харуюки вновь пробормотал бессильными губами:

– Как ты… ключ…

Красный король, позировавшая перед экраном, наконец развернулась.

Сперва она взглянула на Харуюки, потом на стоящую рядом с ним Черноснежку. Улыбнулась ангельской улыбкой и качнула рыжеватыми хвостиками.

– Я ведь сказала, что получила временный ключ от матери братика. Всего чуть-чуть поработать – и из него можно легко сделать мастер-ключ. Но не беспокойся, братик. Я не стала трогать другие программы категории Z, которые у тебя за книжками♪.

Я труп.

Школьная сумка выпала из его обессилевшей руки.

Красный король отвернулась от остолбеневшего Харуюки и вновь посмотрела на Черноснежку. В лице девчонки не осталось и намека на невинность.

Отложив контроллер, она вскинула ноги и ловко спрыгнула с дивана.

Сейчас она была одета уже не в белоснежную блузку и темно-синюю юбку, как вчера. Ярко-красная футболка, поверх черная безрукавка на молнии, обрезанные джинсы, открывающие стройные ноги почти до самого верха, и красно-черные полосатые гольфы.

И на шее рубиново светился полупрозрачный нейролинкер.

Девчонка в одежде цвета огня улыбнулась острой, как меч, улыбкой и, сделав несколько шагов, остановилась перед Черноснежкой, по-прежнему стоящей сбоку от Харуюки.

В ответ ученица средней школы в черной одежде и с белым лицом – воплощение холодной темноты – вернула надменный взгляд и атаковала улыбкой.

«Дзз-дзз».

Харуюки чуть ли не увидел, как между ними проскакивают сине-белые искры. На время забыв о катастрофе в гостиной, он медленно попятился.

Не может быть, они же не устроят дуэль прямо сейчас, нет?

Он смотрел на двух королей, серьезно тревожась; тем временем Красный король уперла руки в боки и, вздернув нос, заявила (в ее голосе не осталось ни следа того аромата «младшей сестрички»):

– Хмм, значит, ты и есть Черный король. Ясно, ты и правда черная. Если бы сейчас была ночь, я бы тебя и не заметила.

Черноснежка мгновенно ответила, скрестив руки на груди:

– Кстати, ты тоже по-настоящему красная, Красный король. Интересно, если тебя высадить на перекрестке, машины будут останавливаться или нет.

Искры стремительно набирали вольтаж. Харуюки, безмолвно вопя, отступил еще на шаг.

Они обе «Короли», обе девятого уровня. Если они начнут дуэлиться, то по особому правилу проигравшая потеряет «Brain Burst» навсегда. И легкой дуэли не будет, ведь у Черноснежки низкая температура кипения, а у Красного короля, похоже, взрывной характер, и она не уступает Черному королю по силе.

Надо между ними как-то вклиниться!

Решившись благородно пожертвовать собой, он одной рукой поскреб в затылке и произнес:

– А, аа, я так рад, что у меня одновременно и милая младшая сестренка, и красивая старшая.

Но как только он хихикнул –

– Еще раз убью.

– Дурак?

Сразу два ультрахолодных голоса полетели в Харуюки, ударив его между глаз и в сердце.

Девочки отвернулись от рухнувшего на пол Харуюки и еще несколько секунд сверлили друг друга взглядами, потом обе фыркнули и отвернулись.

– Эй, ты, быстренько сделай попить-закусить. А то ты атмосферу не сечешь.

– А, Харуюки-кун. Мне, пожалуйста, черный кофе.

…Томоко-тян, которая вчера сделала печенье и карри, исчезла навсегда.

Глубоко опечаленный этим открытием, Харуюки на четвереньках сбежал в кухню и лишь тогда, когда те две его перестали видеть, вытер пот со лба.

За большим обеденным столом бок о бок сидели Черноснежка и Харуюки, напротив них по-турецки сидела Красный король. Все трое пили кофе: Черноснежка – черный, Харуюки – с молоком и сахаром, Красный король – café au lait с большим количеством молока, – когда в дверь квартиры позвонили.

Харуюки дистанционно открыл дверь; оттуда донеслось «прошу прощения», а потом Такуму веселым голосом добавил:

– Ааа, какие воспоминания. Сколько же лет я не был у Хару…

Потом он увидел трагедию на полу гостиной, похоже, мгновенно понял, что произошло, и похлопал Харуюки по плечу, глядя сочувственно.

Затем перевел взгляд на Красного короля, его глаза тут же прищурились, и он молча сел рядом с Харуюки.

Перед ним уже стояла чашка с кофе и чутком молока. Сказав «спасибо», Такуму взял чашку и вежливым тоном продолжил:

– Для начала давайте познакомимся. Не сообщишь ли ты нам свое имя, Красный король?

Посмотрев на Такуму, девчонка фыркнула, потом ответила:

– Ну и ладно. Доставлю вам такое удовольствие. Меня зовут… Юнико. Юнико Кодзуки.

Она щелкнула пальцами, и в поле зрения Харуюки возникла алая визитная карточка. На ней довольно миленьким шрифтом было написано: [Юнико Кодзуки].

Такие визитки используются, когда человек кому-то представляется, а заодно служат простым средством идентификации. Внизу справа на карточке Юнико был сертификат Юки-нета[9], который тяжело подделать даже волшебникам по хакерской части; стало быть, имя на карточке – скорее всего, настоящее имя Красного короля.

Помимо имени и прочих вещей, на карточке была и дата рождения. Декабрь 2035 года – стало быть, ей сейчас одиннадцать.

Часто говорят, что физический и ментальный возраста Бёрст-линкеров не совпадают. Возраст Красного короля, то есть Юнико, на взгляд оценить было трудно. Иногда она выглядела куда более взрослой, чем Харуюки, а иногда вела себя на свои одиннадцать лет.

– Фмм, Юнико-тян, хех.

Подозрительно глядя на посмеивающегося Такуму, Томоко, то есть Юнико, заявила:

– Теперь твое имя, Сиан Пайл.

Эта фраза показала, что Красный король превосходно осведомлена о положении дел в легионе «Нега Небьюлас».

Видимо, Такуму осознал это; его улыбка стала ироничной, и он назвал свое имя:

– Такуму Маюдзуми. Рад познакомиться.

Потом он щелкнул пальцами – видимо, пересылая свою визитку Красному королю.

Кинув быстрый взгляд перед собой, Юнико повернулась к Харуюки и выставила подбородок.

– М… мое имя ты уже знаешь. Харуюки Арита.

– Твою карточку.

Получив приказ, Харуюки принялся возиться со своим рабочим столом.

Наконец три пары глаз сосредоточились на Черном короле; та до сих пор не проронила ни звука.

Поднеся кофейную чашку ко рту, она медленно опустила длинные ресницы.

– М? А, я. Я Черноснежка. Рада познакомиться, Юнико Кодзуки-кун.

– Эй, эй, это наверняка ненастоящее имя!!! – тут же вспылила Юнико. Черноснежка с холодным видом шевельнула пальцем. Тут же не только перед Красным королем, но и перед Харуюки возникла угольно-черная визитка.

[Черноснежка].

Справа под именем, написанным крупным шрифтом Mincho[10], ярко сиял сертификат Юки-нета. Харуюки вздохнул и покачал головой. Эту девушку он совершенно не понимал.

Красный король тоже вздохнула, глядя озадаченно, потом цокнула языком.

– Ахх, ну и ладно, черт с тобой! Но я запомню наглую девчонку, которая зовет себя Принцессой[11]!

Если даже сейчас Черноснежка решит дать Юнико свое настоящее имя, та не сможет быть уверена, действительно ли оно настоящее – раз уж ее визави умеет взламывать квантовую подпись на карточке…

Черноснежка ухмыльнулась и спокойно ответила:

– Это куда симпатичнее, чем звать себя «королем», согласна? …Ладно, с представлениями закончили, перейдем к главной теме, – ее улыбка мгновенно исчезла, черные глаза вспыхнули. – Для начала, Красный король… то есть Юнико-кун. Я бы попросила рассказать, как ты осуществила «вторжение в реале» на Харуюки-куна.

После этого неожиданного вопроса у Харуюки от удивления дыхание перехватило.

Ну да, точно – здесь корень всех проблем. Не то, что Красный король притворилась его троюродной сестрой Томоко-тян, не ее цель. «Вторжение в реале» – величайшее табу Бёрст-линкеров, потому что оно делает Харуюки уязвимым в реальном мире.

Юнико покосилась на позеленевшего (вполне объяснимо) Харуюки и легонько пожала плечами.

– Не надо делать такое лицо. Даже в Красном легионе никто, кроме меня, не знает, что ты и есть Сильвер Кроу. Клянусь титулом короля. Что касается того, как я это сделала… – уголки ее губ приподнялись. – Та же техника, что с проникновением в его дом. Социальная инженерия. Но сделать это мог только ученик начальной школы, такой как я.

– Э?.. Что ты имеешь в виду?..

– Все знают, что ваша территория – Сугинами. Дальше: по времени твоего появления можно догадаться, что ты учишься в средней школе. Пока все понятно?

«Необходимо носить нейролинкер с рождения» – с учетом этого условия самым старшим Бёрст-линкерам нет еще и шестнадцати. Есть, конечно, шанс, что Бёрст-линкер может оказаться первоклассником старшей школы, но большинство учится все-таки в средней.

Харуюки кивнул. Красный король чуть вздернула подбородок и продолжила:

– Раз так, я воспользовалась тем, что сама учусь в начальной, и прошлась по всем средним школам Сугинами – вроде как выбирала свою будущую школу. С пропуском посетителя я могу подключаться к школьной сети. Ну и, пока учитель мне показывает, где что, я ускоряюсь и проверяю дуэльный список…

– …И в конце концов ты нашла Сильвер Кроу. Хм, утомительный, но логичный подход, – с некоторым сожалением в голосе произнесла Черноснежка. – Однако… так ты не можешь определить, кто именно из трехсот учеников Умесато – тот, кто тебе нужен. Как тебе удалось узнать, что это Харуюки-кун?

Красный король закусила губу и несколько секунд молчала.

Искоса взглянув на Харуюки, она наконец заговорила детским, оправдывающимся голосом.

– Слушай сюда, я к тебе ничего такого не чувствую. Мне нужен только твой дуэльный аватар, точнее – только крылья на спине. …В общем, когда я узнала, что Сильвер Кроу учится в Умесато, я села у окошка в семейном ресторанчике, откуда видны ворота школы, и ускорялась каждый раз, когда оттуда выходил кто-то из учеников. Когда в дуэльном списке появился Сильвер Кроу, а из ворот вышел этот вот братик, я малость удивилась.

Обычно подобные разговоры Харуюки слушал со скукой, но сейчас был не тот случай.

Его глаза округлились, он несколько раз открыл-закрыл рот и наконец со страхом в голосе поинтересовался:

– …Это, сколько же бёрст-пойнтов ты потратила?..

– Около двухсот.

– Двухсот!!! – выкрикнул Харуюки. Такуму уронил чашку, а на лице Черноснежки появилась широкая, но натянутая улыбка.

– …Понятно. Значит, чтобы пользоваться этим методом, надо не только учиться в начальной школе, но и быть королем, у которого нет недостатка в бёрст-пойнтах. Однако, ну… впечатляющее упорство. Ты так сильно влюбилась в Харуюки-куна?

– Ни фига подобного!!! – выплюнула Юнико и ни с того ни с сего пнула под столом Харуюки в голень. – Я же сказала уже!!! Он сам мне не нужен, только его аватар!!! И вообще, если бы все вышло, как задумано, он уже был бы моим подчиненным!!!

– Стало быть… – тихо произнес Такуму с легкой улыбкой и спокойным взглядом. – Из-за этой твоей «нужды» ты потратила двести очков, совершила «вторжение в реале» на Хару с помощью социальной инженерии и в конце концов попросила об этой встрече.

В это мгновение –

Из лица Юнико разом ушла вся детскость.

Покачивая рыжими волосами, Красный король откинулась на спинку стула и тихо признала:

– Все верно.

Она прикрыла карие с красноватым отливом глаза и опустила голову, потом взглянула на Харуюки в упор. Она, конечно, маленькая девочка, но ее взгляд давил по-королевски, как взгляд Черноснежки – это Харуюки почувствовал.

– Твои крылья за спиной… способность к полету – ее я хочу позаимствовать всего на один раз. Чтобы уничтожить «Доспех бедствия».