Ускоренный мир 6: Жрица очистительного огня (с иллюстрациями)

Глава 5

Никому больше верить не буду.

Так мысленно пробормотал Харуюки в стиле какого-нибудь темного героя из старой манги, который произносит эти слова, опуская правую руку с пистолетом, а левой зажимая рану.

Он сидел съежившись на диванчике, держа в руках чашку черного чая. Это был первосортный дарджилинг, собственноручно приготовленный Черноснежкой, однако Харуюки еще не настолько отошел от шока, чтобы наслаждаться его сладким ароматом.

Никому больше не верить – это слишком, конечно, но – по крайней мере, всех подозревать. Каждый раз, когда кто-то внезапно появляется и спокойно обращается со мной как с человеком, он обязательно оказывается Бёрст-линкером. К тому же еще и высокоуровневым ветераном. Без исключений.

С этой решимостью он кинул взгляд на диванчик напротив; сидящая там Утай Синомия с серьезным лицом наливала молоко в свою чашку. Налив, видимо, ровно столько, сколько надо, она кивнула и, поставив кувшин, принялась аккуратно мешать ложечкой.

Глядя на это детское поведение, Харуюки не мог ухватить все то, что только что произошло. Утай – ученица четвертого класса начального отделения школы Мацуноги, управляемой той же организацией, что и Умесато. Она родилась в сентябре тридцать седьмого, значит, сейчас ей девять лет и девять месяцев. Она на два года младше, чем даже Нико, Красный король.

Первый «Нега Небьюлас» перестал существовать после бунта его командира Блэк Лотус два с половиной года назад, значит, Утай тогда должно было быть всего семь лет. Сколько же ей было, когда она стала Бёрст-линкером?

Задавая себе этот и множество других вопросов, Харуюки потягивал свой черный чай. Сидящая слева от него Черноснежка поставила чашку на блюдечко и начала разговор несколько неожиданным образом:

– Кстати, Утай, вчера на тебе тоже нейролинкера не было. Ты всегда его не носишь?

Утай, не выпуская из правой руки чашку чая с молоком и периодически отпивая из нее, принялась мастерски печатать одной левой. Самое жуткое, что ее скорость от этого практически не пострадала.

«UI> Ага. Потому что, когда я его надеваю, мне начинает страшно хотеться отправиться в тот мир».

– Можно ведь и отправиться, что такого? За тебя, в отличие от меня, награду никто не назначал. На тебя не должны пачками валиться разные неприятные типы, как только твое имя покажется в дуэльном списке.

«UI> Я пару раз в месяц дерусь соло в нейтральной зоне в Сэтагае. Мне этого достаточно. Желать чего-то большего я себе не позволяю. Ведь на мне отчасти лежит вина за гибель того, старого "Нега Небьюлас"».

– А?! – вырвалось у потрясенного Харуюки.

Уставившись на окно чата в своем поле зрения, он раз за разом перечитывал то, что напечатала Утай, но какого-то другого смысла в ее словах уловить не мог.

«Гибель "Нега Небьюлас"».

Эти слова Черноснежка произносила не раз.

Блэк Лотус, Черный король, два с половиной года назад на совещании семи королей отрубила голову Рэд Райдеру, Красному королю, призывавшему заключить пакт о ненападении между всеми девятиуровневыми, и стала изгоем. В результате распался и руководимый ей первый «Нега Небьюлас». До сих пор Харуюки все понимал – но.

В ожидании объяснений он повернул голову к сидящей по соседству Черноснежке, до сих пор не переодевшейся из своей физкультурной формы, однако та меланхолично смотрела в чашку и рта не открывала. И Утай, держащая левую руку на голографической клавиатуре, тоже ничего больше не печатала.

Повисло тяжелое молчание; лишь видно было, как свет, вливающийся через северное окно, постепенно тускнеет. До летнего солнцестояния оставалось всего ничего, однако было уже полседьмого, и, естественно, небо начало темнеть.

Члены студсовета обладали полномочиями продлевать разрешенное время пребывания в школе, но предел существовал и для них – семь часов вечера. Харуюки кусал губы; его, конечно, беспокоило время, но еще сильнее волновал разговор двух девочек о прошлом и будущем. Получить объяснение хотелось нестерпимо, но вообще-то он здесь был непрошеным гостем и потому выказывать свое нетерпение стеснялся.

К счастью, два ветерана-Бёрст-линкера, похоже, молчаливо пришли к какому-то соглашению. Сидящая рядом с Харуюки Черноснежка, тихонько вздохнув, пробормотала:

– …Я до сих пор сознательно… а может, бессознательно, не знаю… избегаю говорить о старом «Нега Небьюлас». Мне кажется, что если я буду цепляться за то, что утрачено, то не смогу смотреть в глаза Харуюки-куну и другим нынешним членам легиона, которые стараются изо всех сил… А главное – во мне больше нет храбрости смотреть в глаза своему преступлению… Однако Рейкер вернулась, и два с половиной года спустя я снова смогла встретиться с Уиуй. И сейчас пришло время взглянуть на прошлое прямо… так мне кажется…

Напротив Харуюки, слушавшего эти слова затаив дыхание, замелькали руки Утай.

«UI> Если говорить о преступлении, то оно и на моей совести. И я, и Сат-тин, и сестрица Фуу – мы все долгое время отворачивались от прошлого и прятались в уголках Ускоренного мира, но наконец снова можем смотреть на самих себя – вне всяких сомнений, благодаря упорству новых членов "Нега Небьюлас". Арита-сан имеет право знать, какие ошибки мы совершили в прошлом и почему мы исчезли с поля боя».

– Да… конечно. Ты права, – кивнула Черноснежка, прочтя эти розовые строки, и повернулась к Харуюки.

В ее угольно-черных глазах был дрожащий блеск, как и в предыдущие разы, когда она начинала говорить о прошлом, однако сейчас было и кое-что еще. В самом центре радужек твердо горели звездочки решимости.

Короткая пауза – и она вновь заговорила; в голосе ее звучало холодное эхо, как будто она пыталась превозмочь боль.

– …Харуюки-кун. Ты уже знаешь, что однажды я, сделав вид, что соглашаюсь с предложением Рэд Райдера, Красного короля первого поколения, заключить пакт о ненападении, обезглавила его. После этого я сражалась с остальными пятью королями, выжила до бёрст-аута, а потом два года жила в изоляции от Глобальной сети… Это я тебе рассказала; однако на самом деле на следующий день после битвы с королями я снова нырнула в Безграничное нейтральное поле – один-единственный раз. Чтобы извиниться перед членами первого «Нега Небьюлас» и передать им бОльшую часть своих бёрст-пойнтов.

«UI> Которые мы принимать отказались», – вставила Утай. Губы Черноснежки тронула горькая улыбка.

– Однако больше дать мне было нечего. Я, невзирая на опасность, дошла до магазина и обменяла очки на предметы, но вы, когда узнали об этом, рассердились…

«UI> Естественно. Даже сейчас немного сержусь, когда вспоминаю».

– Прости.

Снова улыбнувшись, Черноснежка пожала плечами и продолжила:

– …Но на этом история не заканчивается. Я призналась в том, что натворила, и объявила, что уйду из Ускоренного мира, после того как назначу нового командира легиона. И тогда Утай и другие «Элементы» предложили нечто другое, совершенно немыслимое.

– Э… элементы?.. – переспросил, как попугай, Харуюки. Щеки Утай самую малость порозовели, и она напечатала:

«UI> В то время у "Нега Небьюлас" было четыре вице-командира, и как-то само получилось, что к ним прицепилось это громкое прозвище. Потому что у этих четырех аватаров были атрибуты "земля", "вода", "огонь" и "воздух"».

– «Воздух», естественно, у Скай Рейкер. Что касается Уиуй, то какой атрибут у нее – оставлю тебе удовольствие узнать позже, – с улыбкой добавила Черноснежка. Харуюки переводил взгляд с ее лица на чуть застенчивое лицо Утай и обратно.

Четыре вице-командира с общим прозвищем «Элементы». У Харуюки это ассоциировалось с Четырьмя небесными царями, сопровождавшими даймё[16] в старые времена. В таком случае можно ожидать, что вот эта маленькая девочка, когда-то стоявшая в одном ряду с той самой Скай Рейкер, очень крута. Если она тоже сильна и, более того, живет тут же, в Сугинами, – почему же Черноснежка не связалась с ней и не пригласила в свой легион раньше? Конечно, могли быть какие-то обстоятельства, но если бы Утай хотя бы помогала в территориальных сражениях, то защищаться, наверно, было бы намного проще.

…Харуюки крутил в голове подобные мелочи, когда Черноснежка прокашлялась и ее выражение лица изменилось. Харуюки поспешно выпрямился. Спокойный голос поплыл в сгущающихся сумерках комнаты студсовета.

– Встречное предложение «Элементов», когда я заявила о своей отставке, было для меня действительно полной неожиданностью. Они… сказали, что, возможно, есть еще один способ пройти «Брэйн Бёрст», помимо достижения десятого уровня…

– Чтооо?!

Эти слова повергли Харуюки в полный шок.

Пройти онлайновый файтинг «Brain Burst» до конца. Сделать это невозможно, кроме как выполнив суровое условие – достигнув десятого уровня; до сих пор Харуюки в этом совершенно не сомневался.

Но если есть и другой способ, это должно быть нечто сопоставимое по трудности? Скажем, объединить все территории? Нет, это вообще нереалистично. Большинство Бёрст-линкеров, конечно, живет в центральной части Токио, но вообще-то боевые зоны рассеяны по всей Японии.

Не в силах предположить чего-либо еще, Харуюки в нетерпении подался вперед и возбужденно спросил:

– К-какой?! Ну, этот еще один способ пройти?

– Ты это уже не раз должен был видеть, Харуюки-кун, – таинственным голосом ответила Черноснежка. Харуюки ошарашенно уставился на нее.

– Видеть… что я должен был видеть?

– То, что всегда существует в самом центре Ускоренного мира, однако войти туда невозможно. Демонический замок… его суровое величие.

Лишь теперь…

В памяти Харуюки отчетливо возникло зрелище, увиденное им вчера.

Покрытая густым туманом арена «Город демонов». Торчащие вверх дома, а за ними – пронзающие облака острые шпили. Всех отвергающий и в то же время какой-то манящий, давящий и в то же время ослепительно прекрасный силуэт.

– …И-императорский дворец?.. – дрожащим голосом прошептал Харуюки. Черноснежка и Утай молча кивнули. Сбитый с толку Харуюки заморгал и возразил:

– Н-но! Вчера же семпай сама сказала, правда?! «Единственное место в Ускоренном мире, куда попасть невозможно»!

– Но я потом еще кое-что добавила. Эта непроницаемость ограничена «обычными дуэльными аренами».

– А, то есть… значит, эээ… если не на обычной арене, то…

Харуюки сглотнул и робко продолжил:

– …Наверху, в Безграничном нейтральном поле, войти можно, да?

Несколько секунд ему никто не отвечал.

Черноснежка и Утай переглянулись, потом почему-то на миг прикрыли глаза. Но тут же подняли головы и кивнули, как в прошлый раз. На этот раз ответ сформулировала Утай через чат.

«UI> По крайней мере, что-то вроде пути существует. Императорский дворец в Безграничном поле… мы его называем "крепость императора"… Это не тот Императорский дворец, который на обычной арене в Тиёде, – у него есть четверо ворот».

– …Эти ворота… входы в крепость императора?..

– Мм. С каждой из четырех сторон света в крепостной стене есть громадные ворота – метров тридцать в высоту. Сверху и снизу от стен, естественно, стоят невидимые барьеры, так что, кроме ворот, пути нет.

После этих слов Черноснежки Харуюки нарисовал в голове план реального Императорского дворца. Ну точно, с каждой стороны оригинала есть ворота. По некоторым из них даже назвали станции метро. Южные ворота «Сакурадамон», западные ворота «Хандзомон». Как называются северные и восточные ворота, он не помнил, но география Ускоренного мира в общих чертах такая же, как у реального, значит, вполне естественно полагать, что у «крепости императора» тоже есть ворота.

– …И эти ворота… открываются?.. – пытаясь справиться с возбуждением, спросил Харуюки. Черноснежка, скрестив руки на груди, кивнула.

– Неоткрывающиеся ворота – то же самое, что сама стена. Если есть ворота, разумно предположить, что их можно открыть. Если до них добраться, можно было бы толкнуть, вот только…

«UI> Да, именно добраться до ворот и не удается. Потому что перед каждыми из них стоит абсолютная защита. Четыре энеми класса "супер", сильнейшие из сильнейших, какие только попадаются в Безграничном поле».

– !..

Почувствовав наконец, куда клонится разговор, Харуюки резко втянул воздух.

«Энеми» – общее название монстров, обитающих в Безграничном нейтральном поле. Как и в обычных MMORPG, они управляются системой; почти все они яростно реагируют на любого Бёрст-линкера, попавшего в их зону внимания. Если их завалить, то вместо опыта игрокам достаются бёрст-пойнты, однако даже слабейшие энеми ужасающе сильны, а очков дается мало. Если думать о том, чтобы заниматься охотой на энеми всерьез, то необходимо собрать партию из большого числа игроков и засесть в Безграничном поле минимум на неделю. В общем, не самое простое занятие. Даже Харуюки, вполне уважающий «собирание опыта по зернышку», не горел энтузиазмом насчет активного участия в такой охоте.

Промочив пересохшее горло остывшим чаем –

– Сильнейшие… и насколько они сильные?..

Прежде чем ответить на этот вопрос, Черноснежка немного подумала.

– М… честно говоря, мне кажется, этого не объяснить словами… Вот, Харуюки-кун, помнишь тот раз, когда… мы с Красным королем летели в Икэбукуро? Когда мы смотрели, как на энеми охотится партия человек в двадцать?

– Э… ага. Он был где-то с дом, просто потрясный. Это и был «супер-энеми», о которых сказала Синомия-сан, да? – опасливо спросил Харуюки, и оба Линкера-ветерана иронично улыбнулись. Пальцы Утай замелькали, и с тихим звуковым эффектом перед Харуюки стали появляться розовые буквы.

«UI> Энеми, на которых можно охотиться партией в двадцать человек, относятся к классу "звери". Другие, из класса "легенды", в десять раз сильнее их, встречаются очень редко, и если на такого наткнуться без подготовки, то смерть почти неизбежна».

– В де… в десять раз… что?! – простонал Харуюки, чувствуя дрожь в спине. Даже при встрече один на один с энеми, которого он видел на Ямато-дори по пути в Икэбукуро, его наверняка ждала гибель. Силу «легендарных» монстров он и вообразить не мог.

…Но.

Слушая продолжающуюся гладкую речь Черноснежки, Харуюки просто не мог реагировать иначе, чем дрожью.

– А по сравнению с теми четырьмя, что охраняют ворота крепости императора, легендарные энеми по силе примерно как чихуахуа. Их зовут «супер», потому что их характеристики даже предположить никто не может. Эти так называемые «Четыре бога», как намекает само прозвище, уже не звери, а действительно боги, которые правят Ускоренным миром…

Правящие Ускоренным миром… боги.

До сих пор Харуюки не сомневался, что во всей вселенной, созданной «Brain Burst», нет существ сильнее «семи королей чистых цветов». Огромные энеми, конечно, круты, однако Харуюки считал, что короли, включая Черноснежку и Нико, способны победить их даже один на один.

Нет, возможно, «зверей» и даже «легенд» при должной подготовке они действительно могут побеждать. Да, ведь у Синего короля даже прозвище есть – Убийца легенд. Вот доказательство, что как минимум один раз он убил «легендарного» энеми в одиночку. И это было такое достижение, что породило его прозвище.

Но сейчас в голосе Черноснежки чувствовался оттенок страха. Харуюки тихим голосом робко спросил:

– Это… А если «король» против «бога», то кто сильней?..

– Король, в конечном итоге, все-таки человек. А «бог» – существо, далекое от человеческого уровня. Если все семь королей объединят свои силы, даже одного из «четырех богов» одолеть не удастся.

– …Ты… серьезно?.. Просто, ну, если такое чудовище… то есть энеми класса «бог» защищает ворота, через них же вообще никак не пройти?.. – ошеломленно пробормотал Харуюки. Утай кивнула – хвост волос до плеч закачался – и напечатала:

«UI> Да, трудность невероятная. Но именно по этой причине мы тогда подумали: если нам удастся преодолеть защиту "четырех богов", открыть ворота и проникнуть внутрь крепости императора – вдруг это окажется вторым способом пройти "Brain Burst"?»

– А… а, ясно!.. – вырвалось у Харуюки.

Он уже понимал, что условие «отобрать все очки у пяти других Бёрст-линкеров девятого уровня и самому набрать десятый» невероятно тяжелое, но, можно сказать, принципиально выполнимое. Если из семи королей пять решатся принести себя в жертву и отдадут свои головы кому-то одному, то все получится. В этот момент родится первый десятиуровневый Бёрст-линкер, и в Ускоренном мире что-то произойдет.

Но, конечно, на самом деле такое невозможно. Все Бёрст-линкеры сражаются ради того, чтобы стать сильнее самим. Вложив столько времени и сил в достижение девятого уровня, в конечном итоге от всего этого отказаться – на такое никто не способен.

Что касается задачи «прорваться сквозь четырех богов и войти в крепость императора», то это исключительно вопрос военной силы. Если, допустим, все члены какого-нибудь крупного легиона прокачаются до уровня королей, прорыв станет вполне возможен. Это тоже нереалистично, но, по крайней мере, не требует от игроков настроя на самопожертвование.

Иными словами, эти два условия – «десятый уровень» и «захват крепости императора» – имеют разный вектор сложности. Первое требует силы духа, второе – силы кулаков. Если принять во внимание этот контраст, совершенно нельзя исключить, что, как только кто-то проникнет в крепость императора, в Ускоренном мире действительно произойдет что-то существенное – возможно даже, сам «Brain Burst» окажется пройден. Вполне разумно. А главное – «существующий в центре карты мира закрытый для проникновения объект» во всех играх всегда оказывается сценой финального действа, не так ли?

Чувствуя, как инстинкты заядлого геймера наполняют его возбуждением, Харуюки подался вперед и часто закивал.

– Да… может быть, очень даже может быть! Если Императорский дворец… то есть крепость императора охраняют безумно крутые монстры, это наверняка «финальный донжон»! И если туда войти, наверняка будет что-то клевое… классное…

«UI> Не исключено, что, помимо четырех богов, там есть еще какой-нибудь суперсильный финальный босс. Так или иначе, когда Сат-тин объявила о своей отставке, мы, члены "Нега Небьюлас", сказали ей то же самое, что объяснили сейчас. Если первое условие прохождения невыполнимо, сосредоточься на втором. Но эта упрямая Сат-тин»…

– Остановила их. Конечно, остановила. Принялась орать во все горло: «Нельзя», «Запрещаю», «Прекратите», – с горькой улыбкой вставила Черноснежка.

Ее выражение лица было спокойным, тон – легким и непринужденным. Однако в черных глазах появилась легкая тень боли, и, едва заметив это, Харуюки примерно догадался, чем закончился тот эпизод.

Возбуждение исчезло без следа, сменившись холодным напряжением в груди. Харуюки сидел не шевелясь и ждал, что ему расскажут дальше.

– …Но не только Элементы, а вообще все до единого члены того «Нега Небьюлас» оказались на редкость упертыми… Они не просто отказались выполнять приказ своего командира, они начали говорить, чтобы я «казнила» их всех, если хочу остановить. В конце концов я вышла из себя и села там, где стояла, а они начали группками выдвигаться к крепости императора.

«UI> Естественно. Ведь мы не только были подчиненными Сат-тин, но и опекали ее».

– Уиуй, ты тогда еще только в начальное отделение поступила! Ох уж… вы все…

Конец фразы растаял в воздухе. Черноснежка зажмурилась, ее белое горло вздрагивало. Харуюки молча смотрел на нее.

Веки тут же поднялись; глаза под ними влажно блестели, однако слезы не потекли. Черноснежка спокойным голосом продолжила пересказывать свои воспоминания.

– …С неохотой я присоединилась к остальным и тоже пошла к крепости. Тогда у арены был редкий тип, «Аврора»… Там было красивое северное сияние во все небо… От Сугинами мы шли по улице Синдзюку… как на ночной пикник…

«UI> Это было весело. Для меня то воспоминание, когда мы все вместе шли и болтали о том о сем, до сих пор самое драгоценное. Меня нес на плечах Граф-сан… а коляску Рейкер-сан толкала Аква-сан… Все было как будто вчера».

– До крепости императора мы добрались слишком быстро – лучше бы прошлись по всему Токио. Нет, Граф или кто-то еще действительно сказал это вслух… Но, конечно, это предложение было отвергнуто. Мы подошли к воротам Хандзомон и на холме Кодзимати устроили последнее стратегическое совещание.

Зрачки в тени длинных ресниц подрагивали; они словно смотрели куда-то вдаль. Губы произносили тихие слова воспоминаний, лишь чуть приоткрываясь.

– …Поскольку «четыре бога» представляют собой нечто единое, хоть и разделены на четыре тела, сражаться с ними всеми нужно одновременно, поэтому легион тоже разделился на четыре части и атаковал со всех сторон. Перед тем как разделиться, все получили баф от Утай. И вот мы все как один, с максимальным боевым духом и координацией, напали на стражей крепости императора…

– …И… и что получилось?.. – не в силах вынести даже секундного молчания, хрипло спросил Харуюки.

Сидящая на диванчике Черноснежка выпрямила спину, положила руки на сведенные колени и спокойным тоном ответила:

– Через сто двадцать секунд после начала боя был убит последний игрок. Первый «Нега Небьюлас» не прекратил свое существование обычным образом, через роспуск. В тот самый день он был уничтожен руками богов.

Продолжим завтра. С Такуму-куном и Тиюри-кун тоже поговорим.

Так сказала Черноснежка находящемуся в полной прострации Харуюки и допила свой холодный чай.

Честно говоря, Харуюки хотелось порасспрашивать еще. Под «уничтожением» что конкретно имелось в виду? Где сейчас прежние члены легиона и чем занимаются? Почему хранят молчание и даже не пытаются связаться с Черноснежкой? И вот эта Утай Синомия – почему она два с половиной года спустя все же показалась на глаза Харуюки и Черноснежке?

Но, конечно, эти вопросы необходимо обсуждать вместе с нынешними членами легиона, Такуму и Тиюри. А главное – судя по тикающим на стене аналоговым часам, до семи вечера, когда истечет и продленное время пребывания в школе, оставалось всего несколько минут.

Быстро убрав чайные принадлежности, Черноснежка взяла с уголка дивана школьную сумку и со словами «ну, нам пора» зашагала к двери. Ее лицо в профиль казалось Харуюки таким же, как всегда.

Минувшей осенью, когда Харуюки с ней познакомился, Черноснежка, хоть и вернулась в Ускоренный мир, отбросив свой аватар-болванчик, все же явно боялась смотреть в лицо прошлому. Когда на поле боя Желтый король показал ей старую видеозапись-реплэй, она даже утратила волю сражаться и способность двигаться – это был так называемый «нулевой файл».

Значит, даже Черноснежка, несмотря на свои невероятные боевые способности, похоже, изо дня в день сражается со своими слабыми местами.

И мне сейчас некогда бояться.

Встав и направившись к двери следом за Черноснежкой, Харуюки вновь собрал решимость в кулак.

Как член возрожденного «Нега Небьюлас», он должен стать сильнее. Изгнать уже даже меньше чем за неделю паразитирующий где-то в его дуэльном аватаре «Доспех бедствия» и с высоко поднятой головой принять участие в субботнем территориальном сражении. В чем состоит придуманная Черноснежкой «операция по очищению», она до сих пор не объяснила, но, каким бы суровым испытаниям и тренировкам она его ни подвергла, он должен всё вытерпеть.

Харуюки втихаря сжал правый кулак, и тут –

В окне чата появилась новая строка, ясно показывающая, что и Черноснежка далека от полного спокойствия.

«UI> Хочу спросить на всякий случай: Сат-тин, ты действительно намереваешься идти домой в таком виде?»

«Что?» – и Харуюки взглянул вправо-вперед, на Черноснежку. Под струящейся гривой черных волос виднелась футболка из глянцевой быстросохнущей ткани. Обтягивающие шорты не скрывали длинных, стройных ног. За время долгого разговора Харуюки и сам начисто забыл, что Черноснежка, чтобы помочь с чисткой вольера, переоделась в физкультурную форму.

– Уаа, черт. Подождите, я быстро, – выпалила Черноснежка необычайно высоким для себя голосом и развернулась. Пробежала между Харуюки с квадратными глазами и Утай с неверящим выражением лица, подбежала к шкафчику в юго-западном углу комнаты и –

Кинув сумку на пол, схватилась обеими руками за подол футболки и без намека на колебание сорвала ее.

На сетчатке Харуюки запечатлелась белоснежная спина и черная полоска лифчика поперек нее.

– Фуряаа?!

Этот невнятный возглас Харуюки был с его стороны большой ошибкой или, наоборот, правильным поступком? Так или иначе, едва его услышав, Черноснежка снова развернулась и, уставившись на стоящего столбом Харуюки, тут же прикрыла руками грудь. Глядя на ее стремительно залившееся краской лицо, Харуюки искренне подумал: «Хорошо, что мы в реальном мире. Если б были в Ускоренном, она бы уже снесла мне голову самой крутой своей инкарнационной атакой».

В следующий миг, прошелестев в воздухе, черная футболка вмазалась Харуюки в лицо. Его нос атаковал невероятный аромат, а перед глазами все исчезло.

Выставив Харуюки из кабинета, Черноснежка сверхбыстро переоделась. Потом они вместе с Утай, на лице которой все это время сохранялось неверящее выражение, побежали к выходу из школы. Когда они оказались за воротами и в школьной базе данных появилась соответствующая запись, до семи вечера оставалось двадцать секунд.

Не успел Харуюки даже дух перевести, как сверху раздался резкий голос:

– Харуюки-кун, поскольку уже темно, проводи Утай! Завтра, как только закончишь комитетские дела, сразу приходи в студсовет! Все расскажи Такуму-куну и Тиюри-кун! Так! До свидания!

Стремительно вывалив на Харуюки указания и попрощавшись, Черноснежка резко развернулась и ушла в сторону квартала Асагая. Под удаляющееся цоканье ее туфель Харуюки проводил взглядом гриву черных волос, пока та не растворилась в сумерках, и лишь потом разом выпустил скопившийся в легких воздух.

– …Я же был не виноват… – тихо пробормотал он, и тут же забегали пальцы стоящей рядом Утай.

«UI> Сат-тин еще с тех времен довольно рассеянная».

– …Угу, я это уже более-менее понял…

Несколько раз мотнув по сторонам опущенной головой, он привел мысли в порядок. В понедельник после уроков произошло слишком много всего, и тем не менее еще рано говорить себе «миссия завершена». У него осталось одно задание: проводить Утай до дома, как приказала Черноснежка.

Харуюки посмотрел на небо. Краски заката уже исчезли, облака сияли, подсвеченные снизу городским освещением. Конечно, вдоль дорог всюду понатыканы общественные камеры, но все равно в такое время суток четверокласснице одной ходить опасно. Стоп, во-первых –

– Эээ… Синомия-сан. Уже больше семи вечера, у тебя не будет проблем – комендантский час, там, или вроде того?

Выражение лица Утай не изменилось, пальцы снова забегали.

«UI> Никаких проблем. Я ведь тоже Бёрст-линкер, не так ли?»

Несколько секунд потребовалось Харуюки, чтобы понять значение этих слов; затем его рот сам собой закрылся.

Почти у всех Бёрст-линкеров был один и тот же душевный шрам. Это Харуюки рассказала Скай Рейкер, его «учитель». Шрам этот – то, что с младенчества вместо рук родителей они получали нейролинкер. Будут ли ругать получивших такое воспитание детей всего лишь за позднее возвращение домой? – вот что имела в виду Утай.

Этот ответ Харуюки отлично понимал: он сам даже если после девяти вернется – дома просто не будет взрослых, которые могли бы его отругать.

– …Ясно. Но все равно, нуу, лучше вернуться побыстрей. А то после работы в вольере есть хочется.

Как только Харуюки это произнес, его собственная пищеварительная система напомнила о себе явственным низкочастотным урчанием. Утай тихонько хихикнула и кивнула – хвостик волос закачался.

«UI> Это верно. Я вернусь и одна, вы, Арита-сан, тоже идите домой. На этом позвольте распрощаться».

Утай поклонилась, потом развернулась, колыхнув подолом юбочки, и зашагала на юг. Харуюки поспешно бросился следом.

– Нет, я провожу! Уже темно, и потом, если я отсюда пойду один, завтра Черноснежка-семпай будет просто дико зла…

Когда он это вывалил на Утай, девочка, не переставая идти, склонила голову чуть набок и ответила:

«UI> Тоже вполне возможно. В таком случае буду благодарна, если вы проводите меня до Омии».

После чего, подавшись чуть влево, зашагала рядом с Харуюки.

Это была поистине странная прогулка.

Харуюки был единственным ребенком в семье, так что, естественно, младших братьев и сестер у него не было. Мать со своими родственниками практически не общалась, поэтому не было у Харуюки и воспоминаний об играх с маленькими детьми. Ну, если сильно напрячься, можно вспомнить Томоко Сайто, троюродную сестру, которая жила в Накано и с которой Харуюки познакомился пять или шесть лет назад в доме родителей матери.

Нет… Если говорить о друзьях младше его по возрасту, на ум приходит Нико, пробравшаяся к нему в дом как раз под видом Томоко-тян. Но она, как ни крути, Красный король и командир другого большого легиона, «Проминенс». Харуюки чувствовал, что обращаться с ней как с маленькой девочкой нельзя. Если он вздумает так себя вести, она, вполне вероятно, одним залпом своих главных орудий превратит его в головешку.

Поэтому такая прогулка в роли «старшего брата» бок о бок с Утай Синомией, несущей кожаный ранец на спине и большую спортивную сумку в правой руке, была для Харуюки совершенно внове.

– О, д-давай сумку понесу, – догадался наконец предложить Харуюки, когда они прошли метров сто. Утай быстро кивнула и протянула сумку. Харуюки взял ее и энергичнее, чем необходимо, переложил в левую руку.

Когда защищаешь кого-то, похожее чувство возникает, наверно?

Так подумал Харуюки, идя по красивой улочке, подсвеченной огнями светодиодных фонарей, и подстраивая шаг под скорость Утай.

До сих пор он ни разу об этом не думал, но когда-нибудь, возможно, и он воспользуется правом скопировать кому-то инсталлятор программы «Brain Burst». То есть – выберет кого-то своим Ребенком, а сам станет Родителем. Будет приглядывать за ничего еще не знающим цыпленком первого уровня.

Предположим, хоть это и вряд ли, но вдруг – это будет маленькая слабая девочка, как Утай Синомия, с которой я сейчас иду рядом. Нет, сделаем в своем воображении еще один шаг – пусть сама Утай и будет Ребенком. Смогу ли я вести себя, как подобает Родителю? Быть порой строгим, но все равно ласковым Родителем, защищать и наставлять Утай?

Смогу. Думаю, смогу. Я ведь искренне сказал «давай сумку понесу». И свой шаг подстраиваю под ее. Эх, хорошо бы мы в самом деле были Родителем и Ребенком.

Обуреваемый этими дикими мыслями, точнее, даже бредом, Харуюки забыл очень важный факт, который узнал всего с час назад.

Осознать свою ошибку его заставила молча идущая рядом с ним Утай. Внезапно ее руки пришли в движение, и она с некоторой нерешительностью напечатала:

«UI> Мой дом уже совсем недалеко. Поэтому мне хотелось бы попросить Ариту-сана об одном маленьком одолжении».

Моргая, Харуюки прочел эти фразы и, все еще охваченный псевдородительскими чувствами, закивал:

– Д-да, конечно, все, что хочешь!

«UI> Ты меня проводил, а я опять тебя загружаю…»

– Ничего, все в порядке. Не стесняйся!

«UI> Благодарю. Я позволю себе воспользоваться вашей любезностью».

– А… ага… Что именно?

«UI> Покажите мне свою силу, пожалуйста. Прежде чем последовать плану Сат-тин, я хотела бы своими глазами убедиться, что "Серебряный ворон" достоин быть наконечником копья "Нега Небьюлас"».

– …Чего?

Шмяк.

На глазах у замершего в неестественной позе и с застывшим лицом Харуюки девочка скинула с плеч ранец, откинула крышку, сунула туда руку и тут же вытащила.

Ее ладошка сжимала маленький тускло-светло-серый, словно фарфоровый – нейролинкер.

Глядя, как Утай, приподняв хвостик волос левой рукой, правой прижимает к тонкой шейке квантовый прибор, Харуюки наконец вспомнил то, что успел начисто забыть.

Утай Синомия – член первого «Нега Небьюлас», более того, один из его ведущих игроков, «Элементов», что называется, Четырех небесных царей, то есть ее ранг такой же, как у Скай Рейкер, а значит, она не просто не цыпленок первого уровня, она, вполне вероятно, наверняка, несомненно, намного, намнооого сильней Харуюки –

Он так и стоял столбом, но тут Утай потянула его за подол футболки и отвела к одной из лавок, стоящих через равные промежутки вдоль улочки. Харуюки почти на автопилоте сел, а Утай, снова покопавшись в ранце, извлекла еще кое-что.

XSB-кабель для Прямого соединения, с белым виниловым покрытием.

Протянув Харуюки один из штекеров, Утай одной левой рукой искусно напечатала:

«UI> Поединок со мной? Или предпочитаете командный бой два на два против другой команды?»

Командный, пожалуйста.

На то, чтобы дать этот ответ, Харуюки понадобилось всего полсекунды.

Придорожная лавка, где сели Харуюки и Утай, в реальном мире находилась во втором квартале Омия района Сугинами. В Ускоренном мире это соответствовало «второй боевой зоне Сугинами».

С востока к ней примыкал Синдзюку, с юго-востока – Сибуя, две популярные боевые зоны, поэтому здесь было сравнительно малолюдно. Но время от шести до восьми вечера было самым активным в плане боев, а рядом с седьмой кольцевой дорогой располагалось несколько больших дайв-кафе, так что в дуэльном списке должно было быть человек двадцать.

Подсоединившись к Утай полутораметровым XSB-кабелем и дождавшись, когда исчезнет иконка, сообщающая о проводном соединении, Харуюки выпрямил спину, сжал руками колени и посмотрел на девочку. Та с неизменным выражением лица спокойно делала что-то на виртуальном рабочем столе. Скорей всего, она работала с консолью BB, обозначая Харуюки – Сильвер Кроу – как своего партнера.

«UI> Значит, так: подходящих соперников для командного сражения я сама подберу. Вначале я ограничусь ролью поддержки, а вы, Арита-сан, можете драться, как сочтете нужным. Когда будете готовы, начнем».

– Д-да, конечно, начинай! – сквозь пересохший рот ответил Харуюки, не сводя глаз с красивых неподвижных губ Утай. Конечно, это не было домогательство – просто он хотел произнести команду одновременно с Утай.

Однако в следующий же миг – Харуюки наткнулся на проблему, о которой до сих пор совершенно не думал.

У Утай Синомии же моторная афазия. Она не может говорить своим естественным голосом. Как в таком положении ей удается передавать команды программе «Brain Burst»?

Ответ оказался очень простым.

Утай вдруг зажмурилась, по лбу прошла тонкая морщинка. Приоткрытые губы конвульсивно задергались. Стиснутые зубы заскрипели. На лице одна за другой начали выступать бисеринки пота.

Грубая сила. Невероятным напряжением всего тела Утай выжимала из себя голос, который не желал выходить сам.

Вопль «Прекрати!» Харуюки отчаянным усилием воли подавил. Если Утай поднялась до таких высот, что стала одним из Четырех небесных царей первого «Нега Небьюлас», значит, ей пришлось пройти через бессчетное количество сражений. Этого нельзя достичь одной лишь тактикой «ждать, пока тебя вызовут». Значит, вот это действие, на которое даже смотреть больно, она повторяла раз за разом, раз за разом – бог знает сколько раз.

Через пять секунд, показавшихся Харуюки вечностью, губы Утай раздвинулись сантиметра на два. Потом сдвинулись обратно и вытянулись длинной щелью. И наконец еще раз приоткрылись.

Бёр, ст, линк.

Хоть звука и не было, но, несомненно, рот Утай произнес эти три слога. И одновременно Харуюки на редкость неловко для себя пробормотал ту же команду.