Сцена 5

На этот раз избавление от сна проходило не как обычно. Последняя гибель сказалась: Фредди очнулся с криком, переходящим в стон, и жутко вспотевшим.

Тотчас отжался на руках, поднял голову и зло уставился на сержанта, восседающего на своём месте в неизменной позе:

– А почему нас сразу не будят по тревоге, как только мы все появляемся на кроватях после смерти?

– Спроси что-то полегче! – огрызнулся тот, вставая на ноги. – По рассказам умников, они продолжают вам закачивать в мозги определённые знания и нормализовывают нарушенную после смерти психику.

– А мне что, получается, не закачивают?

– Видимо, и так умный. Ты лучше скажи, в каком там состоянии ребята остались?

Ну да, Эйро Сенатор пока ещё и сам не знал, кто и как ранен, разве что по коечкам видел и просчитывал, кто из солдат остался в живых. Да и сам принц, вспомнив, что сейчас всей толпой придётся мчаться к месту прибытия «домика», вскочил на ноги и стал спешно одеваться. Приговаривая на ходу с нарастающей радостью:

– Четвёртый чуть подранен! Седьмой – как огурчик! А Пятый – стал…

Он уже хотел было выкрикнуть «бессмертным!», как уткнулся взглядом в пятую по счёту кровать. Голый экстрасенс из империи Саламандр лежал на боку, посапывая и досматривая последние минуты своего сна.

Недоумённо мотнув головой, Десятый несколько раз пробежался взглядом по кроватям, бормоча вслух:

– Четвёртого и седьмого – нет!.. А почему Пятый – есть?..

– Значит, помер от ран в транспорте, – подсказал сержант очевидное.

– Нет! – вздрогнул от страха Фредерик, представив себе самое страшное. – Могло быть всё ещё хуже! Мы ведь ту гадость в пластик закатали и твой зам этот комок в «домик» забросил, я сам в последний момент успел рассмотреть! Та гадость его съела?

Напрягшийся командир со злостью стучал по своему нарукавному коммуникатору:

– Вроде как не должно такого быть… твою мать! О! Заработал! – коротко вчитался в поданную ему кураторами Полигона информацию и, уже срываясь с места на бег, прокричал: – Ты – зам! Поднимешь ребят, и все бегом к арсеналу, я там! Про тварь знают…

Что-то ещё крикнул, но расслышать не удалось.

Значит, всё-таки шло наблюдение поисковым лучом за группой десанта, и учёные уже как-то готовы принять инопланетный «сувенир». Завершая одевание и бросаясь к умывальникам с желанием освежить лицо холодной водой, принц размышлял:

«Жалко, конечно Пятого, что так глупо пострадал от неизвестной хищной твари. Наверное, пластик оказался не досконально герметичен…»

Ополоснулся, вытерся и возле кроватей оказался как раз в момент побудки. Ну а раз его сержант оставил вместо себя, то пришлось торопить товарищей и с ходу давать им вводные:

– Подъём, ребятки! Подъём! Меня Эйро за старшего оставил. Надо срочно бежать на встречу транспорта! Пятый! Та тварь тебя сожрала, и наверное, невероятно опасна…

– Да вроде нет… – начал отрицать экстрасенс. – Меня что-то оглушило, когда я в домик забираться начал…

Его прервал Третий, так и не ставший одеваться, а с перекошенным от бешенства лицом двинувшийся к Десятому.

– Ты! Урод! – несколько последующих ругательств вообще оказались за гранью фола. – Это я из-за тебя погиб! Это из-за тебя мне мозги и глаза кислотой выело! Да я чуть от боли не издох!..

Яцек и в самом деле погиб при жутких обстоятельствах, но это не давало ему права для подобных заявлений и оскорблений. К тому же он сам был виноват в таком конце, пренебрёг элементарными мерами безопасности и не включил здравый рассудок. Ну и если оставаться последовательным до конца, то принц Астаахарский только подсказал идею о просмотре внутренностей саркофага, а приказ окончательный давал Пятый. Вот он сейчас и встал на пути спесивца.

– Остынь! Нам надо бежать в арсенал!

– А ты мне, тварь, не указывай! – разъярился Третий ещё больше и совершенно неожиданно ударил вставшего у него на пути товарища в подбородок. После чего с такими же намерениями бросился на Фредерика.

Произошло это всё так неожиданно, что Пятый не успел защититься или уклониться от удара и оказался в глубоком нокауте. Его тело обмякло, рухнуло на пол, голова ударилась о табуретку.

Этого времени хватило землянину, чтобы собраться и адекватно встретить несущегося на него Яцека Шердана. Резкий шаг навстречу, жёсткий блок летящей в лицо руки, захват, и переворот с подсечкой атакующего тела. Спесивец так грохнулся, что вначале показалось – не встанет. Но вскочил на ноги довольно бойко и вновь бросился в атаку.

К тому моменту принц Астаахарский вспомнил, что он является официальным заместителем командира и, по непроверенным пока данным, имеет право раздавать болевые наказания. Он решил опробовать, получится у него хотя бы «единичка», или нет. Но в процессе события сам уже обозлился настолько, что подумал о наказании более завышенном:

«Этому козлу сразу надо «четвёрочкой» влепить»! Чтобы неповадно было!..»

Не успел толком сформулировать свою мысль, как Третий свалился с ног в судорожном сотрясании всех своих членов: ему и в самом деле досталась кара четвёртого ранга. А это – как минимум несколько минут жутко неприятных ощущений, плюс – полное выбывание из строя ещё на четверть часа. Получилось, что теперь этого драчуна ещё и на руках носить придётся.

А время-то не ждёт! И так Эйро горлопанить начнёт по причине долгой задержки. Поэтому временный зам командира сообразил уже практически на ходу:

– Второй! Приводи в чувство Пятого и жди, пока встанет Третий! Остальные – за мной!

Вот так примчалось в холл арсенала всего полдесятка. Находящийся там в полностью закрытом комбинезоне сержант стоял возле стены с максимальным по мощности парализатором и ждал прибытия транспорта. Самый крайний медицинский модуль был вытащен из стены и явно приготовлен для приёма чужеродной сущности. Солдатам тотчас по их прибытии была отдана команда:

– Хватайте свои парализаторы и становитесь на выходе! Быстрей! – кажется, он больше всего опасался, что сейчас на полигон прибудет неизвестно какая тварь, пожравшая по пути из далёкого мира шоом обоих выживших товарищей.

Его опасения были более чем оправданны. Ведь неизвестное страшит больше всего.

Похватали оружие и принцы. Встали, где было им указано. Замерли. Тем более что возвращение «домика» почему-то задерживалось, и минута тягостно тянулась за минутой. Наверное, чтобы отвлечься, Эйро поинтересовался у земляка:

– А что за потери личного состава? Где ещё троих посеял?

Фредерик сжато доложил, добавляя напоследок:

– Если ничего с Пятым серьёзного, то скоро ребята подтянутся.

Командир не разделял такого ярого оптимизма.

– Ты так думаешь? – хмыкнул неопределённо и пояснил для всех: – Если Пятый погиб в драке, то Третьему не поздоровится… Скорей всего, будет казнён, одновременно с аннулированием имеющейся у него победы…

Только тогда до солдат дошла вся серьёзность, казалась бы, не страшного поступка, совершённого Яцеком в момент неконтролируемого гнева и явно в невменяемом состоянии. Казалось, банальная драка, с кем не бывает. Даже во время первого знакомства Шестой пытался убить табуреткой сержанта, и то был наказан лишь «троечкой» за такой поступок. Но здесь вопрос был поставлен несколько иначе. В итоге вина наследника самой огромной звёздной империи не подлежала амнистии как таковой. Одно дело – если Пятый встанет и вместе со всеми будет проводить нынешние тренировки и занятия. Другое – если он и в самом деле не очухается. В таком случае данного заместителем наказания – никак не хватит.

После такого напряжённого размышления транспорт наконец появился в уже привычном сиянии. Створки сразу раскрылись вверх и вниз, а раструбы парализаторов вздрогнули от нервных движений встречающих.

Сразу раздалось довольное восклицание Седьмого:

– О! Нас уже встречают!

– Что с багажом?! – подскочил к нему Эйро.

– Да вот, забирайте этот бурдюк! Я его еле ремнями замотал, а потом ещё как любимую женщину придерживал во время ударов.

Отставив массивный парализатор, командир сам лично подхватил оставшийся герметичным пластик, отволок его в заготовленный модуль и, утопив последний в стене, выдохнул с облегчением:

– Уф! Дальше уже и без нас справятся… И как только получилось…

Фредерик тем временем по собственной инициативе скомандовал товарищам подхватить Четвёртого, имеющего рану средней тяжести, отнести и уложить в отдельный модуль исцеления и восстановления.

Седьмой, так и остающийся в полном вооружении, шёл следом, несколько обеспокоенный:

– А почему Пятого нет? Его там в последний момент настолько страшно разорвало сразу двумя автоматными очередями, что поднимать его и спасать я посчитал бесполезным делом. Но неужели он… как бы это сказать…

Парень испугался, что оставил боевого товарища на планете с шоом ещё живым, и сейчас быстро впадал в пессимистическую прострацию. Заранее предвидевший это Десятый ответил более чем конкретно:

– Наш экстрасенс остался в казарме. Приказ такой ему поступил.

– Оп-па! А то я уже невесть что себе возомнил о сверхвыживаемости человека…

И тут почти всех поразило недовольное ворчание сержанта:

– Этот колдун у меня ещё подрыгает ногами от наказания!..

Глядя на недоумевающих солдат, командир ещё больше расстроился, сгоняя зло на вроде как отличившемся Седьмом:

– Ну и чего в мирное время шляешься тут с оружием?! Быстро сложил всё возле своей душки, и в строй! А вы чего рты раззявили?! Почему ещё не построились?!

Пятеро принцев бегом выстроились на обычном месте. Так как разрыв между номерами получился огромным, а рот горлопана уже открылся для очередной ругани, быстро догадались сомкнуть ряд. Немного запоздавший Седьмой пристроился на месте левофлангового. Эйро протяжно выдохнул, гася в себе раздражение, и решился на разъяснение своих действий:

– Мне плевать, что меня будут бранить за откровенность с вами! И я даже наказания не боюсь! – Он пренебрежительно взмахнул ладонью в сторону, словно там стояли создатели Полигона, прислушивающиеся к его каждому слову. – А потому разъясню, за что буду наказывать этого… козлищу Пятого! – после чего кулаком со злостью засадил по раскрытой левой ладони, словно наглядно демонстрируя, как он будет наказывать. – Неужели я плохо вам втолковывал? Неужели вы сами своими собственными мозгами думать не умеете? – Он приблизился к Десятому чуть ли не вплотную и рявкнул ему в лицо: – Вот ты, чем думал во время последнего задания?!

Фредерик растерялся от такого напора, не понимая причин неожиданного наезда:

– Э-э-э… думал?.. Господин сержант… а чего мне думать-то было..? Главное старался приказы выполнить…

– Чьи?! – уже брызгая слюной принцу в лицо, вопрошал земляк.

– Мм… ваши, господин сержант. И-и-и… вашего заместителя!..

– Ага! Значит, как посоветовать этому долбаному заместителю натравить Третьего на алтарь – то ты посоветовал! А как соблюсти все главные мои наставления, так у тебя мозгов не хватило?! – пока Фредди соображал что ответить, сержант резко выдохнул и разрешил с презрением: – Можешь не отвечать! Вопрос задан ради проформы! И так понятно, что ответ твой должен звучать: «…не хватило!».

После чего шагнул вправо, останавливаясь напротив индуса, второго своего земляка:

– А вот ты, философ доморощенный, скажи-ка, что бы ты посоветовал Пятому, окажись на месте Десятого?

Руки Джаяппа Шинде дернулись почесать бритую голову. А может, и не голову… Может он мечтал залепить ненавидимому сержанту в харю от всей души?.. Но в любом случае он сдержался и заставил себя ответить более чем неожиданно для остальных товарищей по строю:

– Я бы посоветовал бросить эту странную гадость в пластике и со всеми предосторожностями, подстраховывая друг друга и уничтожая попутно врагов, мчаться в транспорт.

От услышанного Эйро Сенатор даже отпрянул, разглядывая раджу так, словно тот превратился в обнажённую красотку. Затем замотал головой, словно не веря, а на словах восклицая совсем иное:

– Вот! Вот оно, чудо правильных методов воспитания! Ещё совсем недавно этот смуглый, отлично загорелый солдат ничего иного не умел, как мечтать об убийстве своего командира собственными руками! А теперь посмотрите, как он вырос духовно, умственно и морально! Молодец! Я горжусь … собой! – тут же шагнул обратно к Десятому: – А до тебя, недоумок, дошло?

Раздающиеся оскорбления принц уже давно не воспринимал на свой адрес. Наверное, и все остальные наследники престолов поступали так же. Но вот на вопрос следовало отвечать, к тому же честно:

– Дошло… господин сержант. Но… хотелось как лучше, честное слово. Да и стереотип в сознании сработал: раз мы ту слякоть закатали в пластик – появился «домик», значит, мы на верном пути. Ну и…

Он покаянно развёл руками, уже прекрасно понимая злость и ярость их командира. Раз транспорт появился, значит, в любом случае эвакуация началась. Бронированный вагончик никуда не денется, и за восемь минут вокруг него можно сотворить массу полезных дел. Но ведь самое главное – это самим вернуться с победой! Тем более с такой победой, до которой сразу двум солдатам не хватило двадцати шагов! Ничтожный мизер – для перехода в высший круг посвящения. Оглянись они, выберись с опаской и расчисть себе пути отступления, сейчас бы оба (всего лишь после пятого задания!) стали бессмертными! После этого приходили бы на выручку своим товарищам… А потом помогали учёным фанатам собирать всякую гадость во вселенной.

Вместо этого два взрослых мужика, словно лоси во время гона, тащились с каким-то кульком, не глядя под ноги и не озираясь по сторонам. В самом деле, дебилизмом такие действия отдают. Умное существо успело бы сто раз подумать, прежде чем весь свой ум в ногах рассредоточить. Даже такой вариант имелся: положить кулёк на горке рухнувших вниз блоков, пострелять врага из укрытия, и только потом спокойным шагом дойти до транспорта, забраться в него и…

Поэтому командир десятка и свирепствует. Причём делает это справедливо. И не факт, что слова его о наказании Пятого просто брошены на ветер. Разве что экстрасенсу «повезёт» и тот в самом деле нечаянно погибнет, ударившись головой о табуретку.

Только такая кощунственная мысль промелькнула в голове у Фредерика Астаахарского, как со стороны казармы показалась троица приотставших в строй товарищей. Пятый и Третий не столько бежали трусцой, как делали вид интенсивного перемещения. Их обоих пошатывало, словно от порывов ветра, ноги заплетались, и бегущий за ними вплотную Второй время от времени хватал малохольных за локти и подталкивал в нужном направлении. Наверняка много сил потратил на приведение пострадавшего и наказанного в чувство.

«Не «повезло» Пятому, – пожалел Фредди товарища. – А что теперь-то будет?»

Наверное, все таким вопросом задавались, кроме блаженно отдыхающего на излечении Четвёртого. Строй раздался, прибывшие встали на свои места под выжидательным взглядом командира, и все замерли. Понятно, что лишь сержант позволил себе движение, приблизившись к Третьему. Долго рассматривал его, словно видя впервые, и лишь затем начал с вопроса:

– Разве не хочется, чтобы твой донор приобрел опыт и знания, полученные тобой здесь?

– Хочется, господин сержант.

– Мм! А чего же ты тогда в дебоширы записался?

– Виноват… Больше такого не повторится! – вроде как от всей души пообещал Яцек Шердан, после чего счёл нужным добавить оправдания: – Кошмарная смерть от прилипания этой гадости… настолько болезненная, что трудно словами выразить…

– О-о! Ты ещё не испытывал настоящих кошмаров! – заявил великий специалист, проживший, по его словам, около сотни смертей в теле своей копии. – Но самая худшая – это казнь от моих рук! Вот этих!.. Которыми я сверну тебе голову, если ты ещё раз поднимешь руку на своего товарища! – Он чуть ли не минуту простоял так, словно и в самом деле сейчас приступит к экзекуции. Потом отступил назад, и успокаиваясь, добавил: – Ну и про аннуляцию при этом одной победы – не стоит забывать.

Судя по бледности на лице спесивца, он теперь до самого своего последнего часа либо здесь, либо в той жизни донора (коль настолько повезёт) об этом не забудет.

Сержант задал вопрос своему временному заму:

– Десятый, какое наказание получил Третий?

– Четвёртой ступени, господин сержант!

– Хм… а выглядишь, словно после пятой, – скривился Эйро, опять разглядывая своего любимчика. – Подтянись! – потом шагнул к Пятому: – А ты? Догадываешься, за что заслужил наказание?

– Так точно, господин сержант! – вяло отрапортовал солдат и замолк.

– Ответ неполный! – понеслось на него с угрозой.

– Не сберёг личный состав. Проявил преступную халатность. Вдобавок подверг уже почти спасшихся товарищей неоправданному риску добираться домой вместе с опасным, неисследованным объектом.

– Надо же! Как поумнел-то! – ёрничал командир, апеллируя при этом к правому флангу строя. – Девятый, учись! Он даже лучше тебя все опасности осознал! Вот! Вот что делает с человеком всего лишь один хороший удар в челюсть. Наверное, я подобный приём возьму в свой арсенал воспитательных средств… Ладно, будем считать, что ты и так наказан…

После чего уже с вполне улучшившимся настроением шагнул назад, намереваясь отправить подчинённых на малую полосу препятствий для утренней пробежки. Как вдруг зашёлся в вибрации его нарукавный коммуникатор. Вычитав в нём что-то важное, сержант требовательно уставился на Седьмого:

– Ты вроде пластину мягкого металла ковырял со стены храма? Где она?

– В кармане скафандра! – отозвался самый молодой солдат и после разрешающего жеста бросился к своим вещам. Достал требуемое, протянул командиру со словами: – Я даже забыл о нём…

– Странно… ты же не старый пердель… – бормотал Эйро, вертя трофей в ладонях и присматриваясь к нему. Из этого творческого процесса его вырвала очередная вибрация устройства связи с местными гегемонами от науки. После взгляда на манжет рукава, пошло распоряжение десятку: – Зам, командуй! Разминка, завтрак и сразу же всех загнать в тоннели! Если я не успею…

С этими словами и убежал.

А оставшийся десяток недоумённо поглядывал на правофлангового. Фредерику Астаахарскому ничего не оставалось, как выйти из строя и принять командование. Раз иных назначений не последовало, значит, остаются прежние. Хотя мелькнула мысль поиздеваться и сразу отправить ребят на… завтрак.

Но остановил себя, подавил готовую вырваться улыбку и скомандовал:

– Нале-е-во! На плац бегом… марш!

Пошёл очередной день пребывания на Полигоне, который благодаря лежащему на излечении Четвёртому никак не мог прерваться неожиданной боевой тревогой.

Загрузка...