Услышь меня

38

— Катя, это Оля, Оля, это Катя, — представляет нас друг другу Саша.

— Очень приятно, — отвечаю.

— И мне.

Пока усаживаемся за столик кафе, Оля внимательно разглядывает меня.

Ну да, это же она меня видит впервые.

Только Саша активно делает заказ, не замечая наших гляделок. Ее животик уже округлился и беременность сталани для кого несекретом.

— Молодой человек, и мне будьте добры… — тоже делаю заказ, а то теперь надо есть за двоих!

Наконец то наша встреча с Сашей и ее подругой состоялась, спустя неделю после моего дня рождения. Наши параллельные орбиты пересеклись в одной точке, и вот, мы здесь.

Оля молчит, первой разговор не начинает, только пьет свой латте, что заказала заранее.

Поэтому строить мостик начинаю я.

— Я очень рада, что Стас воссоединился с тобой и дочерью.

— Ну… Это сложно назвать воссоединением, пока я для него как предмет мебели, как и проскальзывало в наших отношениях раньше, а дочь да, с дочерью он проводит вместе много времени, — голос у Оли спокойный и обволакивающий, очень приятный.

— А почему так, как ты думаешь?

— Не знаю, — пожимает плечами.

— Как продвигается ремонт в новой квартире? — интересуется Саша.

После того какмы уснули с Артёмом в новой квартире, я поехала домой, собирать в очередной раз вещи и загружать их в коробки.

Как же мне надоело так основательно переезжатьтуда-сюда, вы бы знали! Чувствую себяпереезжейклячей, но сейчас этот переезд будет в последний раз!

На прошлой неделе, папа, как и обещал, привез все наши вещи в несколько заходов. Артем снова помогал с переездом, носил коробки, ездил туда-сюда. За это я кормила его вкусным обедом и ужином и позволяла владеть своим телом, наслаждаясь обоюдным удовольствием.

Помощь, поддержка и забота Громова, что-то во мне перемкнула. Он помогает по полной, тратя на нас все свободное время.

Пока мужчины возили мои и сына вещи, я обдирала обои. Переезд занял все выходные ибудет длитьсяеще некоторое время.

— Переезд в процессе, сейчас активно буду заниматься ремонтом.

— Кхм, Оль, прости за бестактный вопрос, но Стас вам не предлагал переезжать к нему в квартиру?

— Не предлагал. А разве должен?

— Я просто думала, что как только мы с Тимуром съедем, он вас перевезет. Если что, ты не подумай, у меня была своя комната, а у сына своя. Всю мебель и вещи мы вывезли, там фактически остались голые стены, только обои переделать и стены в детской перекрасить…

Пока я говорю, Оля на меня не смотрит, но одинокая слезинка скатывается по щеке и она быстрым движением ее смахивает.

— Вот дурак… — вырывается у меня приглушенно.

Саша качает головой и переводит тему. Они недавно с семьей прилетели с Мальдив. Она рассказывает про перелет с детьми, про то, что их отвозили на остров в отель на катамаране.

Тема вроде интересная, но я с грустью вспоминаю, что уже несколько лет, после развода с Артёмом, вообще никуда не выезжала. Становится немного грустно.

Оля весь вечер молчалива, в основном мы с Сашей разговариваем вдвоем.

— Девочки, я поеду, у меня еще дела есть, — прощаюсь с Сашей и Олей. Встреча вышла немного натянутой, не так я ее представляла, — было приятно познакомиться.

В душе закипает гнев и негодование. Ну нельзя же так, с матерью своего ребенка, такпо-скотскисебя вести! Надо поговорить со Стасом, что у него за тараканы в голове танцуютламбаду.

Проверяю сумочку, с которой хожу уже не пойми сколько времени. Вот они, да! Ключи, что так и не отдала Стасу, от его квартиры. Вот сейчас и завезу…

Несмело открываю дверь ключом, проходя вглубь пространства, в котором жила несколько насыщенных лет. Вроде с моего последнего визита ничего не изменилось и одновременно изменилось все.

Слышу характерные шлепки тел, в глубине квартиры и сильно смущаюсь.

Черт, почему я пока ехала, не написала, так неловко…

Но потом вспоминаю затравленный взгляд Сашиной подруги и злость поднимается с новой силой.

Она там, без мужской опоры, а от тут, трахает какую то бабу.

Раньше Стас никогда, пока я здесь жила, не позволял себе такого поведения. Сейчас его ничего не сдерживает и он видимо отрывается.

Стоюкакое-товремя не шелохнувшись в коридоре, пока однозначные звуки не дошли до естественного финала и не замолкли.

Тогда глубоко вздохнув, пошла вглубь квартиры. Ага, значит они в зале развлекались.

— Ах ты изменник! — включаю актрису на ходу.

Стас стоит спиной ко мне, с голой задницей, а его любовница проходит в неглиже. Видя меня, она вскрикивает и прикрывает стратегические места.

Стас только оборачивается частично, вопросительно поднимая брови, в ахере от того, что я тут делаю.

— Катя?! Что ты…

— Как ты мог! Я значит уехала на день, а тут… А ну-ка быстро пошла отсюда, шолошовка!

Женщина в панике принимается натягивать на свое потное тело одежду.

— Стас, это кто?!

— Я жена! — на автомате заявляю. То, что бывшая и фиктивная, сейчас опустим.

— Козел! А говорил, что свободен! — пробегая мимо меня, выкрикивает однодневка.

Стас же стоит, уже натянувший на себя джинсы, но с голым торсом. Крепко зажмурившись и держа пальцами за переносицу, видимо ожидает, когда закончится этот цирк.

Когда хлопает входная дверь, в комнате слышно только наше дыхание.

— Кать, что за цирк ты сейчас устроила?

— Серьезно, я? А что, других мест для секса с левыми девками ты не нашел, кроме как своей квартиры, где в будущем будет жить твоя дочь?

Стас тяжело опускается на диван, будто не только сейчас он активно занимался физкультурой.

— Кать, я ваших бабских закидонов не понимаю, объясни по простому, что ты только что имела в виду?

— Мы для чего с Тимуром съехали? Чтобы ты здесь траходром устроил? Я думала, ты как узнаешь о Соне, в охапку мать и дочь и сюда перевезешь, а там уже и отношения налаживать будете…

— А, ты об этом… Пойдём на кухню, что ли…

Когда я размещаюсь на своем привычном месте за столом, а Стас разогревает себе ужин, я ожидаю, что ответит мне бывший фиктивный муж.

— Кать, понимаешь, мне с ней сложно, очень сложно… Я не знаю как к ней подступиться.

— И поэтому продолжаешь трахать баб, ни в чем себе не отказывая…

— Да, что-то типа того. Но сама посуди, я когда прихожу, она мне даже не предлагает выпить чая. Вот комната, вот ребенок и молча уходит. Я пару раз пытался с ней поговорить, но она уходит в глухую оборону или вообще отвернувшись молчит. Я же не мученик, быть рядом и долбиться в глухую стену.

— А ты не подумал, что женившись на мне, ее глубоко ранил? Не подумал, что она пережила и как справлялась все эти годы одна? Что испытывала, когда узнала о твоей женитьбе? Она не знает подробностей и ты, по ходу с ней ведёшь себя не лучшим образом…

— Кать, вот с тобой было так хорошо, и поговорить и жить вместе было одно удовольствие.

— Это потому, что я ни на что не претендовала, ты приходил, когда хотели уходил так же. А тут такой стиль сожительства не прокатит, тут уже по полной Стас. Почему мы вообще говорим об этих очевидных моментах?

— Может потому, что ты прервала мое времяпровождение и сейчас сидишь и учишь жизни? — только я хотела возмутиться и открыть рот, как Стас продолжил, — а если по-честному, для меня эти вещи вообще не очевидны. Я пару раз постучался в открытую дверь, мне не открыли и я ушел. Как-то так Кать. К ни го ед. нет

— Мы сейчас были в кафе с Сашей и Олей, — признаюсь. Стас выгибает бровь, мол, продолжай, — я познакомилась с ней. Мне она очень понравилась, но когда мы заговорили о ваших отношениях, она сразу стала подавленной. Я даже видела ее скупые слезы, Стас! Пойми, ей тоже тяжело, а от твоего отношения еще и очень больно. Ты для нее как кровоточащая рана, понимаешь? И ты, или налаживаешь с ней отношения, хотя бы до нейтральных, или твой ребенок будет страдать. — делаю выразительную паузу, потом продолжаю, — Подумай над моими словами, вам обоим нужно начать общаться. Посоветуйся с женатыми друзьями, я не знаю…

— Ладно Кать, понял, принял, поезжай домой, тебя там наверное уже заждались.

Уже на выходе из квартиры, оставляю свой комплект ключей на тумбочке.