Успеть к полуночи

Глава 5

Лодка ударилась о берег с резким протяжным скрипом. Несколько человек прыгнули в воду и ухватились за борта, удерживая ее в ровном положении. Следующая волна захлестнула их по пояс.

Мы остались стоять на берегу: во-первых, для этого наняли их, а во-вторых, мы уже достаточно промокли за этот вечер. Лодка представляла собой довольно широкий китобойный бот, обладавший хорошей остойчивостью для плавания в таком прибое. Он был не менее двадцати пяти футов в длину, что уже само по себе говорило о внушительных размерах яхты.

Один из прибывших подошел ко мне и сказал на ломаном английском:

— Рыба кусается.

Я попытался вспомнить нужный пароль. Вообще-то такие вещи хороши на переполненной народом улице, когда знаешь, что кажущаяся безобидной фраза ничего не выдаст, даже если ее подслушает посторонний. Здесь же пароль выглядел полной бессмыслицей, но Мерлен настаивал.

Наконец я вспомнил:

— И птицы поют.

Человек удовлетворенно кивнул и зашагал к лодке. Я посмотрел на Харви: он что-то засовывал под плащ.

Тем временем кто-то спрыгнул с лодки и медленно направился к нам. Подойдя поближе, он представился:

— Я — Маганхард.

— Кейн.

— Ловелл.

— Нас двое и на борту двадцать килограммов багажа. Насколько мне известно, у вас должен быть «ситроен».

Судя по его тону, он не спрашивал, все ли в порядке: он был в этом уверен. Уж чего мы не ожидали, так это подобного отношения. Серьезный клиент, как правильно предположил Харви. Впрочем, удивило меня не только это.

— Вас двое?

— Со мной секретарь, мисс Элен Джармен. — Маганхард стоял, дожидаясь, не скажу ли я что-нибудь еще. Насколько мне удалось разглядеть его в темноте, это был плотный человек в очках и без шляпы, в темном пальто, обтягивавшем квадратные плечи. Его голос своим ровным металлическим тембром напоминал испорченный диктофон.

Кто-то еще поднялся на галечную гряду и остановился рядом с Маганхардом.

— Все в порядке?

Чистый холодный голос, несомненно, принадлежавший англичанке. Еще никому не удавалось сымитировать чопорную манеру выпускницы привилегированного женского колледжа, а может быть, просто никто не хотел.

Это была высокая темноволосая девушка в черном пальто, мягко поблескивавшем под дождем.

— Полагаю, что да, — тем временем ответил Маганхард. — Багаж сгрузили?

Она оглянулась, и в этот момент из темноты вынырнул матрос с двумя чемоданами. Маганхард молча прошел мимо нас, поднимаясь по склону. Харви похлопал меня по плечу и, быстро нагнав его, пристроился чуть позади и справа, где и полагается быть телохранителю.

Я же, как и надлежало шоферу, пропустил всех вперед и занял место в конце процессии.

Матрос поставил чемоданы, точнее, большие саквояжи из лошадиной кожи, на багажник «ситроена». Маганхард кивнул, и тот пошел обратно к морю.

Харви, поглядывая по сторонам, стоял рядом с Маганхардом, закрывая его собой от возможного выстрела. Ответная стрельба — всего лишь незначительная часть работы телохранителя, главное — защитить клиента от пуль.

— Харви, где вы хотите сесть? — спросил я.

— На переднем сиденье.

— Может быть, там захочет сидеть мистер Маганхард, — тут же возразила девушка.

— Может быть, — согласился я. — В таком случае он будет разочарован. Места распределяет Харви.

— Мистер Ловелл, вы телохранитель? — спросил Маганхард.

— Да.

— Я говорил месье Мерлену, что телохранитель мне не нужен. Одного шофера вполне достаточно. Я не люблю стрельбу.

— Я и сам ее не люблю, — бесстрастно ответил Харви. — Вот только мы с вами — это еще далеко не все.

— Никто не собирается меня убивать, — продолжал упорствовать Маганхард. — Это вздорная идея месье Мерлена. Единственная опасность исходит от полиции.

— Я тоже слышал эту версию, — перебил я. — Но когда сегодня вечером мы забирали машину в Кемпере, там был труп.

Дождь тихо барабанил по крыше «ситроена».

— Вы хотите сказать, что его убили? — после короткого замешательства спросил Маганхард.

— Именно. Этот человек должен был доставить нам машину.

— Труп в этой машине? — простонала мисс Джармен.

— Сейчас его там уже нет.

— Что вы с ним сделали?

Я промолчал.

— Дорогая моя, — вмешался Маганхард, — неужели вам в самом деле интересно, что эти люди делают с трупами?

Тем не менее мне показалось, что он тоже потрясен.

— Если мы все-таки сядем в эту машину, — скучным голосом сказал Харви, — то я хочу, чтобы Маганхард сидел на заднем сиденье справа, у меня за спиной.

На этот раз они без возражений сели в машину на указанные места. Мне показалось, что Маганхарду и впрямь не по себе.

Миновав Трегеннек, я включил фары, но движение продолжал на второй скорости: мне не хотелось, чтобы складывалось впечатление, будто мы торопимся. Уже одно то, что в такое время суток кто-то едет со стороны моря, выглядело довольно подозрительно.

Только когда мы проехали Плонеур-Ланверн, я перешел на третью. Струи дождя непрерывно стекали по ветровому стеклу, но тотчас же стирались «дворниками». Стараясь найти более удобное положение, я привалился к дверце.

Через некоторое время Харви первым нарушил молчание.

— Вы думаете, они будут караулить нас в Кемпере?

— Не знаю. Возможно.

— Мы не можем как-нибудь улизнуть?

— Только если делать объезд, но это займет чертовски много времени. Нам все равно придется пересекать реку. В Кемпере только один мост, а до ближайшего — десять километров.

— А, собственно, почему кто-то должен нас поджидать? — спросил Маганхард.

— Мистер Маганхард, я все думаю о человеке в машине. Ведь кто-то знал о нем, стало быть, не исключено, что они знают и о нас.

— Они могли следить за вами или за мистером Ловеллом от самого Парижа.

— Нет. — Я даже не стал обсуждать это с Харви.

— Откуда такая уверенность? — требовательно спросил Маганхард.

— Мы знаем, как быть уверенными.

«Ситроен» мчался по пустой широкой каменистой дороге между стен, сложенных из булыжников. Мой «маузер» лежал в бриф-кейсе, а перед выездом я успел переобуться в серые мокасины, которые в долгой дороге гораздо удобнее, чем обычная обувь.

— Надеюсь, вы постараетесь избегать неприятностей вместо того, чтобы потом их мужественно преодолевать, — после паузы сказал Маганхард.

— Постараюсь, — заверил я его. — Но пока мы не покинем Бретань — а это двести километров, — особенно выбирать не приходится. Вы прибыли вовремя, и мы можем этим воспользоваться: ехать как можно быстрее. Возможно, они не успели приготовить нам встречу.

Впрочем, сам я не очень-то в это верил: кто-то же оказался готов к встрече с водителем «ситроена» два с половиной часа назад. Но выбора по-прежнему не было.

Мы въехали в Кемпер, и я переключился на вторую скорость; при этом двигатель «ситроена» застучал громче, чем хотелось бы, но меня оправдывало то, что на незнакомой машине всегда легче научиться прибавлять газу, чем сбрасывать скорость. Харви снял локоть с ручки дверцы и потянулся к лодыжке. Теперь мы медленно ползли по направлению к набережной.

За исключением вереницы припаркованных машин, улица была пуста и напоминала сверкающий под дождем туннель, тускло освещенный фонарями, наполовину скрытыми в мокрой листве растущих вдоль реки деревьев. «Ситроен» мелко подрагивал на булыжной мостовой.

— Здесь вам надо было свернуть направо, — сказал Харви. — Это улица с односторонним движением.

— Знаю. Надеюсь, они этого не ожидали.

Выключив подфарники, чтобы номер машины было невозможно разобрать, я мягко нажал на акселератор. Вскоре мы добрались до конца набережной, пересекли мост с односторонним движением и, резко развернувшись в обратную сторону, проехали мимо бензоколонки на шоссе № 165 с таким видом, будто и не нарушали правил дорожного движения. Домов вокруг становилось все меньше.

— Кто-нибудь заметил что-то необычное? — спросил я.

Никто не ответил. Через некоторое время Харви сказал:

— Лично я бы не стал устраивать засаду в центре города — слишком много рекламы. Тем более они знают, что мы уже нашли труп водителя и теперь будем отстреливаться.

— Вероятно, они хотят, чтобы мы поскорее покинули эту часть страны, недаром же оставили нам машину.

Выехав из города, я впервые увеличил скорость до девяноста пяти километров в час. Пришла пора убегать.

— Почему они это сделали? — подозрительно спросил Маганхард.

— Понятия не имею. Возможно, решили, что одного трупа на город вполне достаточно. Вы, мистер Маганхард, должны знать об этих людях больше меня.

— Вы считаете, что я знаком с подобными людьми? — сухо поинтересовался он.

— Но ведь охотятся за вами, а не за нами. Мы здесь, потому что вы здесь.

— Простите, но среди моих знакомых нет наемных убийц. Я веду очень замкнутый образ жизни.

Я покосился на Харви и в свете фонаря увидел, как тот усмехнулся.

Тем не менее оставался еще один вопрос, который Маганхард мог помочь прояснить.

— Значит, вы считаете, что они способны нанять профессиональных убийц?

— Ну разумеется. Если кто-то хочет меня убить, как считаете вы с месье Мерленом, то это самый простой способ.

— Не обязательно. — Я покачал головой. — Настоящий профессионал в этом деле — птица редкая. Большинство убийств совершается в состоянии аффекта или просто по ошибке; обыкновенный же воришка просто так убивать не станет. Можно, конечно, нанять какого-нибудь психопата или юнца-наркомана, который любит размахивать пушкой, но это не профессионалы и они не справятся с такой работой. Чтобы найти человека, на которого можно положиться, нужно очень хорошо знать Францию.

— Но нашел же месье Мерлен вас, — возразил он.

— Мерлен знает Францию. — Я подумал, не сказать ли ему, что даже при всем этом он нашел лишь шофера, который после войны почти не занимался подобными вещами, и телохранителя, в лучшем случае еще не ставшего законченным алкоголиком. Впрочем, пока клиент не начал жаловаться, оправдываться не имело смысла.

— И все же, — не отставал я от Маганхарда. — Люди, которые их наняли, знают Францию?

После долгого молчания он медленно произнес:

— Боюсь, что я не имею ни малейшего представления о том, кто их нанял.

Я пошарил у сиденья и опустил на пару делений гидравлические рессоры, так как теперь мы ехали по дороге с отличным асфальтовым покрытием. Кроме нас, на шоссе никого не было, и, включив дальний свет, я держал сто двадцать километров в час.

Дождь продолжался с той же скучной монотонностью. Передняя и задняя печки работали на полную мощность, а поскольку мы начали путешествие мокрыми, то атмосфера в машине напоминала турецкую баню. Но это не имело значения, главное — мы двигались вперед.

При въезде в Кемпере наше путешествие чуть было не закончилось сворачивая налево под уклон, я слишком резко вывернул руль, и нас занесло. На несколько секунд машина потеряла управление, но я поспешно снял ногу с педали акселератора, и «ситроен», взвизгнув покрышками, выровнялся. Я посмотрел на Харви: он сидел, удобно устроившись, руки его небрежно покоились на коленях, и в мою сторону он даже не глянул. Его занимала только собственная работа — мою же он оставлял мне.

В самом Кемпере городские власти затеяли ремонт дороги, по-видимому, решив таким своеобразным способом отметить начало туристического сезона, и нам пришлось объезжать огромные кучи вывороченных из мостовой булыжников, но сразу за городом шоссе вновь стало ровным и свободным.

Вытащив из кармана пачку сигарет, я протянул ее Харви. Не говоря ни слова, он раскурил одну, передал ее мне, а сам закурил свой «Житан».

Некоторое время он о чем-то размышлял, а потом сказал:

— Если вы не хотите, чтобы они знали, сколько нас, я могу выйти и перебить все задние подфарники.

— Нет, пожалуй, не стоит, — подумав, ответил я. — Тогда нас в два счета остановят жандармы из-за неполадок в осветительной системе, а мы должны выглядеть приличными и законопослушными гражданами.

Харви выпустил струю дыма в поток воздуха из вентилятора на приборной панели.

— Ну да, я это заметил в Кемпере на той улице с односторонним движением.

— Военные называют это оправданным риском.

— Я думал, так бывает, только когда они случайно побеждают. А вообще-то лучше всего было использовать маленький грузовичок, его бы никто не заподозрил.

— Они бы обратили внимание на номер. Любой полицейский заинтересовался бы, что делает грузовичок для доставки продуктов с парижским номером в Бретани или у швейцарской границы.

— Возможно. Тогда нам надо было раздобыть трейлер.

— Откуда? К тому же я не умею их водить.

Некоторое время Харви курил, держа сигарету в левой руке. Делал он это так ловко, что его можно было запросто принять за левшу, если бы я не знал, для чего он оставляет свободной правую руку.

— Да, наверное, вы правы, — наконец пробормотал он. — Жаль, что у нас не было времени как следует все обдумать.

— Если бы у нас было больше времени, мы бы вообще не взялись за это дело.

— Наверное. — Харви окинул взглядом приборную панель. — Когда вам надо будет заправляться?

— Еще рано. — Стрелка датчика показывала, что бак почти полный. — Надеюсь, бензин нам не понадобится до рассвета: тогда на дорогах будет больше машин.

— Рассвет примерно в пять тридцать.

Я удивленно вскинул брови: сам я не догадался поинтересоваться, когда рассветет, хотя, по идее, должен был это сделать. Меня оправдывало лишь то, что Харви гораздо дольше меня занимается подобными делами. Конечно, у него была своя проблема, но, не зная об этом, его можно было принять за жесткого, хладнокровного и расчетливого человека.

Я искоса посмотрел на него. Лицо Харви было спокойным; рука, державшая сигарету, не дрожала, но глаза внимательно ощупывали каждую стену, дом, дерево, стоило им возникнуть в свете фар и промелькнуть мимо нас, доказав свою безобидность.

Казалось, что я слился с машиной. В таком большом «ситроене» задние сиденья расположены достаточно далеко, чтобы их пассажиры не дышали вам в затылок; от наших мы уже полчаса не слышали ни звука. Они как будто исчезли, превратившись в неодушевленный груз, значивший не более чем обрывки смутных воспоминаний. Остались только мы с Харви в темной кабине автомобиля, летящего сквозь ночь со скоростью пули.

Это был один из тех случаев, когда всем своим существом ощущаешь, что машина не подведет. Мне казалось, что я наизусть знаю это ранее не знакомое шоссе и с точностью могу сказать, когда будет крутой поворот, очередной спуск или подъем. Порой такое случается, и если у вас возникает подобное чувство, то вы на какое-то время в безопасности. Но хуже нет, когда оно исчезает, а вы этого не замечаете.

Часы на приборной панели показывали половину четвертого. Два часа до рассвета. Шестнадцать часов до Лихтенштейна.