Устрицы и белое вино

Глава 5, в которой мотоциклист за руку поздоровался с Жераром

И веселыми глазами, причем с явным интересом, он посмотрел на меня! Вежливо улыбнулся и кивнул мне, видимо приняв за знакомую Жерара, сел рядом с ним на стул и озабоченно попросил срочно заняться его малышом Тото. Конечно, мне следовало бы уйти, в данной ситуации я человек посторонний, но я не могла. Не могла, и все! Если сейчас я уйду, то больше никогда в жизни не увижу этого мотоциклиста. Но я ведь умру, если не увижу его больше...

– Я тебя умоляю, Жерар! Неужели ты не понимаешь, что значит для меня Тото. Пожалуйста, Жерар, пожалуйста! – словно через воду доносились до меня уговоры мотоциклиста, но мне было все равно, о чем бы он ни говорил, – главное было слышать его бархатисто-рокочущий голос, теплой интонацией напомнивший мне ночное мурчание Казимира. Наверное, так бы мог разговаривать большой кот, ну, например, тигр, если, конечно, среди тигров встречаются добрые...

– Жерар, ну я тебя прошу! Хочешь, на колени встану?

– Ради Бога, Пьер! – наконец-то прервал его мольбы Жерар и отчасти вывел меня из нирваны. – Даже не придумывай. Я, так сказать, специалист общего профиля, а тебе нужен стоматолог!

Стоп! Стоматолог! Знакомое слово, обрадовалась я. Я же и есть стоматолог! Надо прислушаться к разговору. Вдруг произойдет чудо и я смогу оказаться Пьеру полезной? А какое замечательное у него имя! Самое лучшее имя на свете!

– Ну, пожалуйста, Жерар! Ну нельзя же, чтоб у парня вырос кривой зуб! Передний, на самом виду! Вырви ты ему молочный, и все дела! Ну Жерар, ну доктор Монте, ну голубчик!

– Не болтай глупостей, Пьеро! Я лишусь патента, если начну заниматься не своим делом!

– Это не глупости, у тебя золотые руки!

– Говорю тебе, не придумывай! Обратись к доктору Жерве.

Пьер подскочил вместе со стулом.

– К этому коновалу? Никогда в жизни! И Аманде не позволю! Жерве не умеет обращаться с малышами!

И вот тут я нашла в себе силы подать голос.

– Простите, что вмешиваюсь, господа, но вообще-то я как раз детский стоматолог. Вашему малышу сколько?

– Шесть. – Пьер восторженно уставился на меня. – Пройдоха! – Естественно, это относилось не ко мне, а к Жерару. – Ты специально привел стоматолога и молчишь, набиваешь себе цену, вместо того чтобы сразу познакомить. – А в следующую секунду он уже протягивал руку мне! – Пьер Брандон!

– Вивьен Люрюа, – едва выдохнула я.

У меня потемнело в глазах от его прикосновения: о, если бы он сжал не только одной рукой одну мою руку, но своими обеими руками – всю меня...

– Я с радостью помогу вам, мсье Брандон, правда, сегодня я не работаю, но я смогу договориться, а если хотите, мы можем прямо сейчас позвонить и поехать к моему отцу, у него лучшая частная практика в городе! Но не здесь, а в Лионе! Видите ли, папа хотел, чтобы после института я сразу работала у него, я ведь все равно со временем унаследую его практику, но мне-то хотелось самостоятельности, и я предпочла место тут, в Марселе...

Боже мой! Я была согласна говорить что угодно и сколько угодно, лишь бы Пьер все так же смотрел на меня огромными темно-зелеными с поволокой глазами из-под мохнатых диннющих и чернющих ресниц, улыбался лепными изогнутыми губами и не отнимал от моей свою уверенную красивую крупную руку!

– Но это все неважно, господа! Давайте поедем к моему папе! Дорога, конечно, займет какое-то время, и я могла бы полечить вашего Тото сама, но на свете нет специалиста лучше, чем мой папа! Хоть для взрослых, хоть для малышей... – Только бы Пьер согласился поехать в Лион! Тогда мы бы вместе провели в машине или в поезде еще кучу времени! – Папа будет рад помочь вашему Тото! Удалить молочный зуб на пару часов раньше или позже, это же ничего не изменит! Зато мой папа очень любит лечить именно такой возраст!

– Супер! – возликовал Пьер и протянул мне салфетку. – Пиши адрес в Лионе!

– Да... Но... – Вот это поворот: он собрался ехать без меня!

– Вы уже готовы сделать заказ, господа? – спросил официант.

Ну и зануда! Является в самое неподходящее время!

– Дай ручку, приятель, – попросил у него Пьер.

– А заказ? Вы собираетесь делать заказ, господа?

– Нет. – Я решительно встала из-за стола.

Трое мужчин удивленно посмотрели на меня. Двое – снизу вверх, один – сверху вниз. Но посмотрели они дружно.

– То есть как? – сверху вниз обиделся длинный официант. – Почему?

– Потому что мы едем в Лион! – провозгласила я. – Прямо сейчас!

– Прямо сейчас? – не поверили Жерар и Пьер.

– Прямо сейчас!

– Зачем? – растерялся официант.

– Там живет ее папа, – объяснил Пьер и, вставая, кивнул Жерару. – Пошли, чего расселся?

Мы втроем направились к его мотоциклу, а официант непонимающе пожал плечами, протянул:

– Ну, раз папа, тогда ладно, – и тоже пошел по своим делам.

– Ты где сядешь, спереди или сзади? – спросил у меня Пьер, глазами показывая на свое транспортное средство.

Я растерялась: никогда в жизни я не ездила на мотоцикле и поэтому плохо представляла себе преимущества той или иной позиции. Да и вообще я плохо представляла, что делать дальше.

– Давай, давай, – поторопил Пьер. – К обеду будем в Лионе!

– Спятил, дружище? – спросил Жерар.

– В смысле? – не понял тот.

– Ты и малыша собрался везти в Лион на этой тарахтелке?

– Это не тарахтелка! Это «харлей»! Я на нем всю Европу объехал! Ты хоть представляешь себе, сколько он стоит?

– Да плевать мне, сколько он стоит!

– А мне – нет! Это супермашина! Садись сзади, Вивьен!

Пьер лихо оседлал свою супермашину, а я все еще нерешительно примеривалась, как залезть на мотоцикл, ободряя себя тем, что через мгновение получу возможность прижаться к спине Пьера.

– Стало быть, Вивьен сзади, а Тото – спереди? – не унимался Жерар. – У тебя и шлемы припасены на всех?

– Правда, Пьер, – опомнилась я. – Как же мы с ним без шлема?

Пьер растерянно уставился на меня. Даже не растерянно, а скорее беспомощно. И спросил:

– Так что же мне теперь делать, а, Вив? – причем таким задушевно-доверчивым тоном, как если бы он был малышом Тото, а я – его мамой.

– Для начала пусть Вивьен осмотрит твоего парня, и тогда станет ясно, стоит ли ради молочного зуба тащить его за тридевять земель, – постановил Жерар. – Едем к тебе. Мы с Вивьен берем такси, а ты, так уж и быть, показывай дорогу на своей супертарахтелке.

– Слушай, а ничего, что мы на «ты»? – спросил меня Жерар уже в машине.

– Нормально, мы одного возраста и к тому же коллеги.

Впереди на своем «харлее» летел Пьер, и я любовалась его широкой спиной и колышущимися от потока воздуха светлыми волосами. Наверное, такие волосы были у Аполлона, думала я, льняные кудри и черные ресницы и брови. Потрясающе! Да и сложен он не хуже. А зубы! Я вспомнила его улыбку. Такие зубы я видела только на муляже...

– Коллеги, – согласился Жерар. – Но как ты ловко улизнула от родителей! У меня ведь та же ситуация: у отца была частная практика, но я сразу начал работать с ним, а теперь он еще и умер, и от маменьки просто совсем нет никакой жизни!

– Понимаю, – искренне посочувствовала я, не испытывая больше неприязни к коллеге: если бы не он, я бы никогда не познакомилась с Пьером. – А знаешь, этой ночью твой Казимир ночевал у меня.

– Правда?

– Правда. Он спал со мной на подушке и так уютно мурчал в ухо! Раньше я не имела дел с кошками, а они, оказывается, такие милые.

– Только не девять штук под одной крышей! Слушай, а ты работаешь в какой клинике?

– В муниципальной, специализированной, на рю Валенс.

– Странно, всю жизнь живу в Марселе и не слышал, что у нас есть такая клиника. Даже улицу не знаю. Новая, наверное?

– Достаточно новая. Ее построили года три назад и набирали персонал. Я и подсуетилась.

– Здорово. – Жерар вздохнул. – Нет, ты не подумай, я не завидую.

– Тогда чего вздыхаешь?

– Жалко, что у тебя уже есть парень. Даже жених.

От неожиданности я вздрогнула – Шарль! Я начисто забыла о нем! Он просто перестал существовать в моей жизни. С ума сойти! Пьер, и только Пьер! Я отвернулась к окну, ловя взглядом его силуэт на дороге.

– Ты не переживай, Вивьен. – Коллега по-своему оценил мою реакцию. – Вы помиритесь. Все пройдет. Я ведь сто раз наблюдал за вами в кафе, как вы смотрите друг на друга и никого в целом мире для вас не существует! Это любовь, вот тут действительно есть чему позавидовать.

Я промолчала. Глупо пытаться опровергать его суждения, какими бы неуместными они ни были в сложившейся ситуации. Очень хорошо, что Шарль оказался таким ревнивым, иначе впереди никогда бы не развевались на ветру кудри моего Пьера!

– Ты уж извини мою маменьку, – решил сменить тему Жерар в ответ на мое молчание. – Она хронически не выносит Пьера и Аманду, с которой спутала тебя, хотя вы абсолютно разные! Аманда похожа на Пьера, такая же красивая... Ой, ты не подумай, что я считаю тебя некрасивой, – растерянно смешался он. – Ты очень, очень красивая! Но совсем другая. Ты не подавляешь своей красотой, с тобой легко. А Аманда давит! Все должны служить ее красоте! Вот мама и боится, что я стану лечить ее питомцев бесплатно. Потому-то я и не сказал ей, что встречаюсь с Пьером, когда он утром позвонил мне. Пьер не так чтобы мой очень близкий друг, но мы с отцом неоднократно оказывали профессиональные услуги его семейке. В отличие от Аманды Пьер очень простодушный и открытый парень, моментально со всеми на «ты», в этом-то и есть его обаяние, но он точно так же, как она, уверен, что абсолютно все моментально должны решать его проблемы. Потому он и не удивился, что ты готова бросить все и ехать с ним в Лион. А ведь ты даже не заметила, как подпала под его обаяние. Разве нет? Нужно тебе очень тащиться к неизвестному пациенту на дом? Или предлагать услуги отца, который не только живет в другом городе, но с которым, как я понял, у тебя не самые нежные отношения?

– К сожалению, – сказала я.

Естественно, я не собиралась исповедоваться перед Жераром в своих семейных проблемах, но, во всяком случае, это была самая невинная тема, с которой я элегантно перешла на Рону и Блэк. Жерар заинтересованно слушал, а я тем временем анализировала то, что узнала от него про Пьера и Аманду. Во-первых, слова «питомцы» и «семейка» Жерар произнес иронично, значит, он и сам недолюбливает эту пару, но как частнопрактикующий врач не может позволить себе отказаться от постоянных пациентов. Во-вторых, и самое ужасное, Аманда ведь жена Пьера и, естественно, мать Тото и других «питомцев». Как-то не сразу этот факт уложился в моей голове, а уложившись, сильно усложнил ситуацию. Но все равно – разве я могу допустить, чтобы у сына Пьера выросли кривые зубы?..