УТОЧНЕНИЕ К ЛЕГЕНДЕ
Только не говорите, будто вы так и думали, что в первом же матче с канадцами наша сборная добьется внушительной и бесспорной по своему качеству победы. Даже для тех немногих, кому приходилось видеть лучшие канадские команды на льду, в деле, профессиональный хоккей высшей лиги — с его баснословными доходами, с его большой и шумной прессой, с невероятными цифрами результативности его сильнейших форвардов, с его всемирно известными именами, такими, как Ришар, Плант, Хоу, Халл, Орр, Беливо, — даже для очевидцев он был легендой.
И даже они, очевидцы, могли только гадать, сумеют ли наши игроки хоть как-то выдержать тот могучий пресс силового давления, которым славятся канадцы, не дрогнут ли наши вратари под ураганным огнем шайб,, который обрушат на их ворота соперники, по силам ли нашим защитникам, тем более таким «мягким», как Ляпкин, противоборствовать сверхжестким форвардам канадцев, и не подавят ли своей мощью и резкостью их защитники наших нападающих, особенно таких легковесных, как Зимин и Харламов.
Только личная встреча, встреча на льду, могла разрешить эти вопросы. И вот она состоялась. В легенду внесены уточнения. А уточненная легенда — уже не легенда. И самое главное из уточнений состоит, пожалуй, вот в чем: так сказать, по самым скромным подсчетам, играть с канадскими профессионалами можно. Пусть были в самом начале какие-то субъективные причины их серьезного поражения: например, непривычно раннее начало сезона, или недооценка соперника, или неудачная игра нескольких хоккеистов, или еще что-то, словом, пусть на первых порах профессиональный хоккей не сумел показать в матче с любителями весь свой потенциал. Как бы там ни было, отныне никто не станет утверждать, что «тот хоккей», «их хоккей» — хоккей другого, высшего сорта, качественно превосходящий наш, советский хоккей, что это — величины несоизмеримые.
Однако, расскажем о каждом из матчей.
МАТЧ ПЕРВЫЙ
МОНРЕАЛЬ, 2 сентября
КАНАДА — СССР — 3:7 (2:2, 0:2, 1:3)
Судьи Г. Ли, Л. Гагнон (оба — США).
КАНАДА: Драйден, Парк — Бергман, Сейллинг — Оури, Лапойнт; Курнуайе — Ф. Эспозито — Ф. Маховлич, Джильберт — Раттелльт— Хетфилд, Эллис — Кларк — Хендерсон, Редмонд — Беренсон — П. Маховлич.
СССР: Третьяк; Цыганков — Рагулин, Кузькин — Гусев, Поладьев — Ляпкин, Лутченко; Викулов — Мальцев — Харламов, Михайлов — Петров — Блинов, Зимин — Шадрин — Якушев, Мишаков.
Шайбы забросили: Ф. Эспозито (1), Хендерсон (7), Зимин (13), Петров (18), Харламов (23 и 31), Кларк (49), Михайлов (54), Зимин (55), Якушев (59).
Трибуны встретили корректными и снисходительными аплодисментами объявление девятнадцати имен советских хоккеистов и обрушили бурю оваций на каждое из девятнадцати имен своих кумиров. Сам премьер-министр Канады П.-Э. Трюдо совершил акт символического вбрасывания шайбы в игру. Тут же судьи из США Ли и Гагнон дали матчу «рабочий» старт, тройка во главе с Ф. Эспозито ринулась вперед, и не успели еще наши ошеломленные защитники и вратарь понять, что к чему, шайба уже снова лежала в центре поля, а трибуны двадцатитысячного стадиона ревели и стонали от восторга. Все начиналось в точном соответствии с легендой...
Затем игра несколько выравнялась. Казалось, канадцы, довольные первой легкой добычей, дали себе короткую передышку для следующего броска. В довольно безобидной ситуации Хендерсон нарушает правила, и сборная СССР получает шанс отыграться — у нас на игрока больше. Следует выход Зимина один на один с Драйденом, затем бросок Петрова с хорошей позиции, но счет не меняется. «Да, вот и о канадских вратарях — все правильно...», — должно быть, мысленно произносит в эти минуты каждый из нас. А когда Хендерсон находит щель в нашей обороне и выстрелом издалека делает счет 2:0, добавляет: «И о бросках по воротам тоже...».
Однако, одну деталь мы все же уже успели подметить с удовлетворением — слухи о том, что в канадском хоккее разрешено все, не подтверждаются. Верно, Ли и Гагнон — арбитры, известные в любительском хоккее, хорошо знакомы с уровнем его требований, но игра-то идет все-таки в Канаде, а они строжайше соблюдают букву хоккейного закона, наказывая за малейшую провинность.
Но вот и нашей команде пришлось играть в меньшинстве — удален Якушев. Что-то сейчас будет? Канадцы заменяют одного из защитников четвертым форвардом, значит, настроены смять нашу четверку. Однако, ничего страшного. Лутченко, Цыганков, Мишаков и Шадрин играют хладнокровно и расчетливо. И, завладев шайбой, не торопятся с ней расставаться, и к бортам припечатывают канадцев очень уверенно. Словом, Третьяк не перегружен работой.
Думается, эти две минуты игры в меньшинстве были минутами психологического перелома в отношении наших игроков к противнику. Когда численное равенство восстановилось, выравнялась и игра. Выравнялась, а очень скоро и перешла на территорию канадцев. Больше того, начиная с этой минуты и до середины третьего периода хозяевам удавалось завладевать преимуществом лишь эпизодически, да и тогда оно не выглядело очевидным. Все же остальное время, включая и конец матча, игру диктовала сборная СССР.
Диктовала игру — в данном случае означает: диктовала темп. Вы, конечно, помните эту комбинацию: ее начал длинным и сильным диагональным пасом Поладьев, отправивший шайбу Якушеву, тот подхватил ее, в несколько гигантских шагов преодолел расстояние от края центральной линии наискосок, к воротам, и отпасовал без промедления Зимину, который, проскользнув между защитниками, оказался тут как тут и успел протолкнуть ее в сетку, пока вратарь сторожил Якушева в другом углу...
Что ж, канадцы открыли счет своих шайб по-своему: силовой напор и добивание; наши — по-своему: высокий темп и комбинация. И то, и другое может служить безотказно в хороших руках.
А темп все возрастает и возрастает. Чувствуется: трудновато дышать хозяевам поля в этой атмосфере, созданной на площадке гостями. На 18-й минуте у нас удаление — уходит на скамью штрафников Рагулин. Опять у канадцев появляется четверка форвардов. Но гости и не думают снижать скорость. И, как только кто-то из наших защитников завладевает шайбой, Михайлов делает стремительный рывок и оказывается в центре поля. Этот рывок первыми увидели партнеры, его первым подхватил Петров. Вдвоем они мчатся к воротам, Драйден парирует бросок Михайлова, а Петров добивает отскочившую от него шайбу. 2:2.
Второй период был наиболее беден внешне яркими событиями. Лишь дважды менялся счет. Это Харламов, чисто по-харламовски, обвел нескольких защитников, обманул вратаря и на 23-й минуте забросил в канадские ворота третью шайбу, а еще через 8 минут броском издалека — четвертую (в этот момент мы отметили про себя, что и канадские вратари, оказывается, небезгрешны). Но, пожалуй, именно второй период с его изнурительным темпом, в котором почти не было пауз для медленной игры, вымотал канадцев окончательно. И в третьем периоде сборная СССР пожинала плоды посеянного в первом и особенно во втором. Впрочем, второй период имел важное значение и еще в одном отношении: отразив несколько сильных и опасных бросков, Третьяк обрел полную уверенность в своих силах, успокоив тем самым партнеров и показав соперникам, на что он способен.
В середине последнего периода хозяева поля предприняли затяжной, отчаянный штурм. Отчаянный и последний. Трижды в течение двух-трех минут Третьяк выручал команду — вот когда пришло его время показать себя. Лишь однажды, при численном превосходстве канадцев, шайба все-таки побывала в его воротах. Забил ее Кларк, «забытый» защитниками в двух метрах от ворот.
На большее хозяев не хватило. Они едва-едва сдерживали натиск сборной СССР. Они начали грубить.
О грубости профессионалов мы тоже были наслышаны изрядно. Но и тут не обошлось без открытия, без уточнения: пока игра равная, пока есть надежда на победу, хоккеистам не до грубости, они играют и борются. О кулаках они вспоминают лишь тогда, когда чувствуют: остальные аргументы в борьбе за победу исчерпаны.
Последние полпериода прошли при огромном превосходстве сборной СССР. Могучие канадские защитники не поспевали за нашими «реактивными» форвардами. В течение одной только минуты Михайлов и Зимин забросили в ворота канадцев по шайбе, а под занавес, на 59-й минуте, Якушев забил седьмой гол. И во всех трех случаях ничто не смогло помешать нашим нападающим продемонстрировать высокие образцы хоккейной техники.
МАТЧ ВТОРОЙ
ТОРОНТ0, 4 сентября.
КАНАДА — СССР — 4:1 (0:0, 1:0, 3:1)
Судьи Ф. Ларсон, С. Даулинг (оба — США).
КАНАДА: Т. Эспозито; Пари — Бергман, Уайт — Степлтон, Савар — Лапойнт; Курнуайе — Микита — Ф. Маховлич, Кэшмен — Ф. Эспозито — Паризэ, Эллис — Кларк — Хендерсон, Голдсуорфи, П. Маховлич.
СССР: Третьяк; Цыганков — Рагулин, Кузькин — Гусев, Поладьев — Ляпиин, Лутченко; Мальцев — Старшинов — Харламов, Михайлов — Петров — Мишаков, Зимин — Шадрин — Якушев, Анисин.
Шайбы забросили: Ф. Эспозито (28), Курнуайе (42), Якушев (46), П. Маховлич (47), Ф. Маховлич (52).
На эту игру канадцы выставили девять новых хоккеистов, наши тренеры — двух, причем один из них, Анисин, провел на поле менее минуты.
Обновив состав почти наполовину, канадская команда этим не только не ослаблена, но, пожалуй, стала даже сильнее. У нас, по сравнению с первым матчем, изменения невелики: отдыхают лишь получившие травмы Викулов и Блинов.
Но вернемся к игре. Наиболее равной была она в первом периоде. Именно тогда выявились тактические построения соперников. Сборная СССР, как и в прошлом матче, предложила канадцам персональную опеку по всей площадке. Теперь и канадцы на прессинг ответили прессингом. Получая шайбу, каждый наш хоккеист уже в этот момент испытывал на себе давление со стороны противника. Физические и нервные нагрузки, которые пришлось переносить игрокам, возросли по сравнению с первой игрой. А прежней свежести уже не было.
И тут вспомнилось замечание Рагулина, которое он высказал еще в Москве, накануне отъезда в Канаду:
— Самыми тяжкими будут четвертый и пятый дни. Я знаю это по собственному опыту. Сначала разницу во времени не замечаешь, а потом вдруг начинаешь испытывать в середине дня сонливость (у нас-то ведь глубокая ночь), руки и ноги становятся ватными, внимание рассеивается. Потом все проходит, но в разгар этой акклиматизации бороться с собой трудно.
Вероятно, и это обстоятельство сыграло не последнюю роль в том, что ко второму периоду наша команда уже через силу поддерживала высокий темп, который приняла вначале и в котором чувствует себя обычно «в своей тарелке». То один даст неточный пас, то другой не поспеет к летящей в его сторону шайбе, то третий, как говорится, потеряет ее на ровном месте. И канадцы, на сей раз охотно откликнувшиеся на предложение играть на предельных скоростях, завладевают инициативой.
Большую часть периода сборная СССР вынуждена вести труднейшую оборону, причем довольно часто — в меньшинстве. Между 22-й и 26-й минутами наши все время играли вчетвером, и все это время на поле у канадцев находилась четверка нападающих и обязательно кто-то из асов — Ф. Эспозито, Ф. Маховлич, П. Маховлич или Микита, а то и двое из них сразу. И обороняющимся далеко не всегда удается обезопасить свои воррта от выходов один на один с вратарем, от сильнейших и точнейших бросков с ближних дистанций.
Приз лучшего из игроков сборной СССР в этом матче был присужден Третьяку. Иностранец редко удостаивается такой чести в Канаде: все в этой стране от мала до велика уверены, что лучших вратарей, чем канадские, на свете не бывает. Но Третьяк играл выше всяких похвал, а во втором периоде и вовсе творил чудеса.
Канадцы добились первого успеха на 28-й минуте, играя в большинстве. Шайбу забросил Эспозито, одиноко дежуривший на «пятачке» сборной СССР. (Обратите внимание на такую деталь: шайба побывала в наших воротах в общей сложности в четвертый раз и трижды влетела туда с «пятачка»).
Вторая половина периода прошла более ровно, и хотя некоторое преимущество канадцы сохранили, но и им пришлось немало поволноваться в моменты опасных выходов Михайлова, Зимина, Якушева к воротам Т. Эспозито. Но он тоже действовал отлично, и счет до перерыва больше не изменялся.
Изменился он вскоре после перерыва, и этому предшествовали обстоятельства, серьезно повлиявшие на исход матча. За несколько секунд до окончания второго периода судьи удалили с поля Цыганкова, а вслед за ним на скамью штрафников отправился и Харламов. За пререкания с судьей его удалили на 10 минут с правом замены.
Канадцы воспользовались обоими удалениями. Цыганков еще не появился на площадке, когда быстрейший из канадских форвардов Курнуайе промчался с правого края к воротам Третьяка и забросил в них шайбу. А вот что было дальше.
На 46-й минуте — праздник на нашей улице: сборная СССР имеет численное преимущество, и Якушев забрасывает в канадские ворота шайбу. Радость, объятия, естественная в таких случаях минутная расслабленность, вызванная разрядкой... А у канадцев — новое удаление. Но Харламов еще отбывает штраф, и наши тренеры принимают решение оставить на поле прежнее звено: как-никак, оно — единственное, не претерпевшее изменений. И эта самая расслабленность сказывается. Нападающие теряют шайбу в зоне канадцев, и ее подхватывает П. Маховлич. Перед ним — лишь Поладьев. Отдадим должное великолепному канадскому хоккеисту: в этот момент он продемонстрировал несколько фигур высшего хоккейного пилотажа. Подведя на огромной скорости шайбу вплотную к нашему защитнику, он замахнулся клюшкой, якобы собираясь щелкнуть по воротам, Поладьев бросился навстречу броску, а Маховлич промчался мимо, еще одним финтом обманул Третьяка и забил гол.
Все это время обстановка на поле была напряжена до предела, и тренеры не захотели рисковать, выпуская вместо Харламова молодого Анисина. Около десяти минут отдыхали в ожидании своего партнера по звену и Мальцев со Старшиновым. Сборная СССР играла почти полпериода двумя тройками. Лишь незадолго до смены ворот, когда самое трудное вроде бы осталось позади, на площадке вновь появилась тройка Мальцева. Тройка, видоизмененная до окончания штрафа Харламова. И ничего удивительного нет в том, что, первым раз коснувшись шайбы, молодой Анисин распорядился ею неудачно: отдал ее на клюшку соперника. Обидно, что это произошло вблизи от наших ворот. Шайба незамедлительно была переадресована Ф. Маховличу, и он с близкого расстояния забил ее в ворота. Так был установлен окончательный счет этой встречи — 4:1.
Не исключено, что при удалении Цыганкова судьи допустили ошибку, и она повлияла на исход матча. Однако для пользы дела следует, наверное, сделать акцент не на судейские погрешности, грубые или мелкие, а на просчеты нашей команды: в конце концов с недоброкачественным и необъективным судейством наша сборная встречалась прежде и, как это ни прискорбно, наверняка встретится еще не раз. Хорошо, что наши игроки не дали спровоцировать себя и не отвечали на откровенные грубости, которыми пользовались во второй половине матча канадцы довольно часто. Но Харламову винить в своем удалении некого: спор с судьей, когда тот находится в специально отведенном полукруге, карается десятиминутным удалением. А это удаление тоже повлияло на результат встречи.
Разумеется, всем нам хотелось бы, чтобы и вторая игра с лучшими мастерами профессионального хоккея закончилась победой сборной СССР. Но и то поражение, которое она потерпела на этот раз, не повод для пессимизма. Скорее, наоборот. Поражение в такой борьбе и с таким счетом всегда может потерпеть команда, равная своему сопернику по классу. Первый раз удача сопутствовала нам, второй раз — канадцам. Вот и все. И если бы результат второй встречи был иным — это тоже никого теперь уже бы не удивило.
МАТЧ ТРЕТИЙ
ВИННИПЕГ, 6 сентября
КАНАДА — СССР — 4:4 (2:1, 2:3, 0:0)
Судьи Г. Ли. Л. Гагнон (оба — США).
КАНАДА: Т. Эспозито; Парк — Бергман, Уайт — Степлтон, Савар — Лапойнт; Курнуайе — Ммкита — Ф. Маховлич, Кэшмен — Ф. Эспозито — Паризэ, Эллис — Кларк — Хендерсон, П. Маховлич. Раттелль.
СССР: Третьяк, Цыганков — Лутченно, Кузькин — Гусев, Васильев — Шаталов; Михайлов — Мальцев — Харламов, Солодухин — Шадрин — Якушев, Лебедев — Анисин — Бодунов, Петров, Мишаков,
Шайбы забросили: Паризэ (2), Петров (4), Раттелль (19), Ф. Эспозито (25), Харламов (33), Хендерсон (34), Васильев (35), Бодунов (39).
На этот раз пришла очередь тренерам сборной СССР капитально обновлять состав. С одной стороны, надо было дать передышку особенно уставшим и травмированным в первых играх хоккеистам, с другой — для молодых наших игроков, для их будущего особенно важно попробовать себя в игре с профессионалами. И хотя бы уже ради этого тренерам стоило пойти на любой риск.
А риск и в самом деле был достаточно велик. Из шести новых игроков, вышедших в этот день на поле, лишь Васильев и Солодухин имеют некоторый опыт участия в крупнейших международных турнирах. Анисин, входивший в состав сборной на последнем чемпионате мира, появлялся там на площадке считанное число раз, Бодунов, Лебедев и Шаталов — новички без всяких оговорок.
Теперь, когда игра позади, можно смело признать: призвав в сборную нескольких новых игроков, тренеры не ошиблись в выборе. Звено Анисина не просто не выпадало из ансамбля, не только не выглядело робким и по-ученически неумелым, а добилось прекрасного результата в своей части матча — 2:1. В игре лидера этой тройки — Анисина все явственнее обозначаются качества, свойственные наиболее ярким мастерам нашего хоккея, высокая и разнообразная техника обводки на высоких скоростях, умение нешаблонно решать тактические задачи, стремление взять игру на себя. В полноценных мастеров, мужественных и умелых, вырастают его партнеры. Всем троим понадобился минимум игрового времени, чтобы акклиматизироваться в труднейшей обстановке, которая постоянно царит на поле, когда идут матчи с профессионалами.
Приятно удивил и самый старший из новичков — защитник Шаталов. Некогда его пробовали в сборной, но вскоре перестали включать в ее состав. Теперь, спустя несколько лет, этот 27-летний хоккеист как бы дебютировал вновь, и все увидели, что он эти годы не стоял на месте. Очень важно, что в распоряжении тренеров сборной есть теперь еще один надежный игрок столь дефицитного сегодня в нашем хоккее амплуа.
Любой из матчей с канадскими профессионалами — проверка всех качеств игроков, звеньев, команды в целом. Но каждый из них становится и особым экзаменом по одному какому-то предмету хоккейной науки. В минувшем проверялись воля к победе нашей команды, ее способность не потерять голову, уступив сопернику преимущество в счете. И этот экзамен она выдержала отлично.
Канадцы сумели добиться игрового преимущества сразу и удерживали его на протяжении большей части матча. Пожалуй, на сей раз наиболее полно проявилось великолепное индивидуальное мастерство их нападающих, о котором мы прежде так много слышали и читали: Они чаще, чем в первых играх, заставляли ошибаться наших защитников и выходили на удобнейшие позиции для обстрела ворот. Снова вызвал немало оваций своей игрой Третьяк. И все же канадцы быстро добились превосходства в счете — на 2-й мин. он стал 1:0 — и ни разу не упускали этого превосходства до конца второго периода. Счет рос так: 1:0, 1:1, 3:1, 3:2, 4:2. А на последний перерыв команды ушли при счете 4:4. Но дело не только в этом, а и в том, что наша сборная в конце концов завладела браздами правления игрой. В третьем периоде ее преимущество было несомненно. Дважды шайба летела мимо канадских ворот, оставленных уже и Т. Эспозито.
Говоря об этой погоне, нельзя не обратить внимания на одно обстоятельство. Петров и Харламов забросили шайбы в те минуты, когда наша сборная играла в меньшинстве. Вообще же было три таких случая в прошедших матчах (да еще раз того же добились во второй игре канадцы). Они свидетельствуют и о высоком мастерстве дриблинга, и о превосходной конькобежной технике наших форвардов, и о том, что умение наших хоккеистов мгновенно переходить от обороны к контратаке, оставляя одного игрока в середине поля, оказалось для канадцев новинкой, к которой они пока не могут приспособиться. Получая численное превосходство, канадцы выпускают всякий раз на поле четырех нападающих. В матчах с нашей сборной этот прием не особенно себя оправдывает.
Во время третьей встречи был выделен особо еще один предмет для экзамена нашей сборной. Ей пришлось держать долгую и трудную оборону, к чему наша команда не очень приучена прежними ее соперниками. И это испытание она выдержала куда менее успешно, чем первое, — на волю к победе. Слишком уж часто ошибались наши хоккеисты, защищая свои ворота. Неточные передачи в условиях жесткого прессинга, проигранные защитниками силовые поединки, потери шайбы в своей зоне — все это превышало обычную «среднюю норму». И если бы шайба побывала в воротах Третьяка еще два-три раза, никто не вправе был бы винить в этом нашего вратаря.
Четвертый и последний матч из программы канадского турне сборной состоялся после того, как этот номер еженедельника был подписан к печати, и мы расскажем о нем в следующий раз. Но как бы он ни закончился, ясно: сборная команда СССР заслужила за свою игру с сильнейшими канадскими профессионалами наивысшей оценки. Лучших результатов мы и не могли ждть от прошедших игр.
Разумеется, по возвращении домой тренеры обстоятельно проанализируют игру каждого звена, каждого хоккеиста и выставят игрокам разные оценки — одни играли более удачно, другие не сумели проявить себя полностью. Но команда в целом, впервые в истории хоккея, доказала всему миру: утверждения о том, что советские хоккеисты демонстрируют не ту игру, что профессионалы, игру второго сорта, что наших хоккеистов отделяет от профессионалов огромная и непреодолимая пропасть в уровне мастерства, — все это не 6олее чем миф. У каждого хоккея есть свои преимущества, свои привлекательные стороны, и постоянные контакты одинаково нужны и тому, и другому, одинаково способны обогатить оба.
И в этом — самый главный итог поездки нашей сборной за океан. Теперь, когда она закончилась, мы с еще большим интересом будем ждать новых встреч, в Москве.
ТОЧКА НАД «I»
МАТЧ ЧЕТВЕРТЫЙ
ВАНКУВЕР, 8 сентября
КАНАДА — СССР — 3:5 (0:2, 1:2, 2:1)Судьи Г. Ли, Л. Гагнон (оба — США).КАНАДА: Драйден; Парк — Бергман, Оури — Сейллинг, Уайт — Степлтон; Эллис — Кларк — Хендерсон, Голдсуорси — Ф. Эспозито — Д. Халл, Курнуайе — Перро — Ф. Маховлич, Джильберт, Хетфилд.СССР: Третьяк; Цыганков — Рагулин, Кузькин — Лутченко, Васильев — Поладьев; Викулов — Мальцев — Харламов, Михайлов — Петров — Блинов, Лебедев — Анисин — Бодунов, Якушев, Шадрин.ШАЙБЫ ЗАБРОСИЛИ: Михайлов (3, 9), Перро (26), Блинов (27), Викулов (34), Голдсуорси (47), Шадрин (52), Д. Халл (60).
Единственная неделя опрокинула давно сложившееся всеобщее представление о сравнительной силе нашего и канадского профессионального хоккея. Так что же, все эти годы и десятилетия устная и письменная молва преувеличивала достоинства канадцев? Нет, не преувеличивала, в этой стране действительно прекрасный хоккей и много выдающихся хоккеистов. Но в том-то и состоит, быть может, один из важнейших итогов минувшей хоккейной недели, что мы полнее и глубже узнали наш хоккей, поняли, каков его уровень. Две победы на канадском льду при одном поражении и одной ничьей и общий счет 17:14 в нашу пользу говорят сами за себя.
И, пожалуй, наше представление и о своем, и о канадском хоккее не было бы столь законченным без этого последнего, четвертого матча. «Недооценили, не приспособились к непривычной игре». — можно было сказать после первого матча. «Вот теперь на чинают показывать зубы» — это после второго. «Третьяк выручил», — был у скептиков еще довод после ничьей. После четвертого сомнений наверняка не осталось ни у кого.
Впрочем, если такое сомнение и существовало, то во всяком случае не у наших хоккеистов. Ни один матч из трех предыдущих не начинали они так уверенно и с таким хладнокровием, как этот, четвертый. Канадцы попробовали снова в первое же мгновение огорошить нашу команду могучим натиском всей пятерки полевых игроков — ничего не получилось. А уже к 9-й минуте публика в недоумении — счет был 2:0, и ни одной серьезной возможности хотя бы уменьшить разрыв в счете канадцы не имели. Ни сольные проходы нападающих, ни массированные атаки, когда шайба из-за синей линии швыряется в дальний борт и в борьбу за нее устремляются сразу два-три наиболее быстрых и могучих игрока — ни один из этих проверенных и вроде бы безотказных приемов не заставал нашу оборону врасплох. В зоне же канадцев наши форварды вели свою обычную игру — с широким пасом, на высоких скоростях, с участием в комбинациях защитников.
Надо, однако, сказать о том, как была в обоих случаях заброшена в канадские ворота шайба. Голы были чрезвычайно похожи. И на 3-й, и на 9-й минутах сборная СССР имела численное превосходство. Оба раза удалялся Голдсуорси. Оба раза на площадке было звено Петрова. Оба раза шайба после недолгого розыгрыша в зоне канадцев попадала на клюшку Лутченко, занимавшего пост у синей линии. Оба раза он делал сильный бросок чуть левее правого от вратаря угла ворот. Оба раза никто из канадцев не сумел помешать Михайлову, располагавшемуся на «пятачке», подставить под удар клюшку и переправить шайбу в противоположный, левый от вратаря угол.
Еще вчера нас поражало в Ф. Эспозито — этом хоккейном Мюллере — его чутье на голевой момент, его умение найти хоть крошечную щель в обороне, чтобы в нужную секунду оказаться у самых ворот и добить шайбу, а сегодня мы видели все это в исполнении нашего Михайлова.
Да в каком еще исполнении! Недаром канадцы, знающие толк в игре такого рода, выделили Михайлова в четвертом матче особо и вручили ему приз лучшего среди наших хоккеистов.
А вот сам Эспозито на сей раз впервые за четыре матча ушел с площадки, так и не забросив «свою» шайбу. Да и моментов подходящих у него было меньше обычного. С одной стороны, пригляделась к нему наша оборона. С другой, еще и еще раз надо говорить о Третьяке. И в этом, относительно спокойном для него матче играл он так ярко и вдохновенно, что на этом фоне как-то поблекли и стушевались знаменитые канадские вратари. На 28-й минуте он дважды подряд спас свои ворота при выходах канадских форвардов один на один. Но больше всего поражает его какое-то непостижимое умение ловить шайбу, брошенную с любой силой и с любой дистанции. Именно ловить, а не отбивать, как делают чаще всего даже самые искусные вратари. И канадские форварды — в первую очередь Эспозито. — мчащиеся прямо на Третьяка, чтобы добить отскочившую от него шайбу, остаются без добычи и останавливаются в недоумении: «Где же она. шайба?». А Третьяк тем временем спокойно вручает ее судье.
Лишь на 26-й мин. канадцы сократили разрыв в счете (это сделал Перро), но тут же комбинация Петров — Блинов тоже привела к голу, и разница восстановилась. Кстати, в этом матче канадцы выпустили еще двух новых игроков — Перро и Д. Халла — брата самого знаменитого из канадских форвардов Роберта Халла (Д. Халл и забил третий гол в наши ворота). И мы смогли убедиться еше раз, как велик подбор классных мастеров в канадском профессиональном хоккее. Оба они запомнились — техничные, быстрые, устремленные на ворота.
Пропустив в третий раз шайбу, канадцы предприняли отчаянный штурм ворот. Таких штурмов до конца игры было еще несколько. В эти моменты на ворота Третьяка начинал давить мощный пресс, давление все усиливалось и, наконец, достигнув высшей точки, спадало. И тогда длительное преимущество переходило на сторону нашей команды. В первых играх в минуты штурма канадцам удавалось вносить некоторое смятение в ряды обороняющихся. Но в последнем матче наша защита, кажется, ни разу не утратила хладнокровия.
Вот и на этот раз, в середине второго периода, после того как удаленный на две минуты Кузькин появился на поле, игра сначала выравнялась, а вскоре Викулов забил канадцам четвертый гол.
Счет третьего периода — 2:1 в пользу хозяев поля. Вряд ли он точно отражает соотношение сил в этом периоде. Лишь в первой его половине хозяева поля не хотели мириться с поражением и отдали последние силы. чтобы отыграться. Но лишь раз самому грубому из канадских форвардов Голдсуорси удалось забросить шайбу. Сборная СССР вновь быстро ответила ударом на удар, и когда Шадрин забил пятый гол, всем — и публике, и хоккеистам обеих команд стало ясно: победитель определился. Игра катилась к концу словно по инерции, на последней минуте после броска Халла шайба побывала даже в наших воротах, но изменить впечатления от общего характера матча, который прошел при большом превосходстве сборной СССР, этот эпизод уже не мог.
ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ О ПРОШЕДШИХ МАТЧАХ И О СВОИХ СОПЕРИКАХ? —
с этим вопросом обратились наши корреспонденты к тренерам и некоторым игрокам нашей сборней. Эти короткие беседы состоялись о Шереметьевском аэропорту, сразу после того как приземлился самолет, доставивший хоккеистов домой. Так что впечатления самые первые, не совсем устоявшиеся, потому, быть может, какие-то оценки поспешные, но зато непосредственные, а значит, по-своему особенно любопытные.
Евгений Зимин: — Все оказалось проще, чем мы предполагали, когда видели игру профессионалов со стороны и когда читали и слушали рассказы об их игре. Правда, сначала они ошеломили нас своим натиском.
Дело в том, что для новичков, какими мы были перед первым матчем, игра начинается задолго до свистка. Сперва — реклама и весь прочий шум. Потом — переполненный и ревущий стадион. И отрывки каких-то маршей. И все эти имена. В общем, когда шайбу вбросили в игру, ты уже вроде бы под гипнозом. И надо время, чтобы от него избавиться. Лишь в четвертой встрече мы не пропустили шайбу в самом начале. Наоборот, в той игре мы открыли счет.
Ну, а когда освоишься и начинаешь анализировать, приходишь к мысли: в общем-то, та же игра, что была у сборной Канады, когда она выступала на первенствах мира. Только пожестче, и мастерство игроков повыше. Но мне наш хоккей больше нравится — он интереснее и разнообразнее. Хотя, признаться, против них играть труднее, чем против наших команд. Во-первых, надо привыкнуть к их манере. Во-вторых, они в силовом единоборстве более резкие и грубые. Будто у них цель не только отобрать шайбу, но и запугать.
Валерий Харламов: — Если бы меня спросили, кого из канадских игроков стоит включить в состав сборной СССР, я назвал бы защитников Парка и Бергмана, нападающих Курнуайе и Эспозито. Кого еще? Пожалуй, никого...
Вячеслав Старшинов: — В общем и целом канадский профессиональный хоккей я таким себе и представлял. У него есть свои преимущества, у нас — свои. Наши — скорость, комбинационность, физическая подготовка. У них — силовая борьба и броски по воротам. В технике силовой борьбы мы им, наверное, не уступим, но они ведут ее более страстно, я бы сказал, с каким-то остервенением. Бросают они намного чаще, чем мы, и из любых положений.
Александр Рагулин: — Я не почувствовал, что они как-то особенно здорово ведут силовую борьбу. Грубее — да, но не лучше нас. А вот то, что играть против их нападающих проще, чем, скажем, против Харламова, или Викулова, или Мальцева, или Михайлова, или Якушева,— это факт. От наших никогда не знаешь, чего ждать, их ходы трудно предугадать. А когда на меня идет с шайбой канадец, я заранее — он еще от меня в трех метрах — знаю, что он станет делать дальше. И как его партнеры расположились — тоже. Они играют стандартно, по шаблону. И рядовые игроки, и звезды. Кстати, таких звезд, как Харламов, у них нет. И таких вратарей, как Третьяк, я не увидел.
Думаю, что мы могли бы выиграть у канадцев и второй матч, хотя они играли намного лучше, чем в первый раз. Но после первого, который сложился для нас неожиданно легко, учитывая все, что мы знали и слышали о канадцах, мы как-то расслабились.
Владислав Третьяк:— Играть с канадцами мне было очень интересно. С ними не расслабишься, не передохнешь. Они все и всё время нацелены на борьбу и на ворота. За шайбой после броска обязательно идут на добивание и, пока есть хоть малейшая надежда ею завладеть, борются, не жалея ни себя, ни других. И так за каждую шайбу, и за победу вообще. Вот в последнем матче они сделали 38 бросков по нашим воротам, из них 23 — в третьем периоде, когда проигрывали с разницей в три шайбы. Не хотят мириться с поражением.
Всеволод Бобров:— Теперь можно признаться: мы не ожидали, что игры окажутся для нас такими успешными. Это, однако, вовсе не значит, что канадский хоккей слабее, чем он казался нам на расстоянии и при взгляде со стороны. Вы сами видели, насколько высок класс хоккеистов, как высока и стабильна их техника, как стоят они на коньках, как ведут силовую борьбу. Самой большой ошибкой было бы думать, будто нам нечему у них поучиться. Если мы хотим играть с ними и в будущем так же успешно, как играли в Канаде, нам надо многое перестраивать в своем хоккее. Прежде всего, в организации дела: необходим другой инвентарь — лучшего качества клюшки, защитное снаряжение, ботинки, нужно вдоволь искусственного льда для всех команд мастеров. Нам предстоят трудные игры в Москве, и здесь нам важно дать возможность пройти школу еще одной группе игроков, главным образом молодых. Кто это будет? Тут многое зависит от рекомендаций Майорова и Шувалова — тренеров второй сборной, которые на днях возвратятся со своей командой из Швеции.
Борис Кулагин:— Я тоже уверен, что в Москве нам будет гораздо труднее, чем в Канаде. Там, в Канаде, две школы хоккея впервые встретились на самом высоком уровне. Но мы были в неодинаковом положении. Мы отнеслись к будущему сопернику со всей серьезностью. Они же нами до сих пор мало интересовались, да и их эксперты, ездившие в Советский Союз смотреть игры наших клубных команд, явно недооценили наш хоккей. Первый же матч открыл канадским тренерам и хоккеистам глаза на многое, но успеть перестроиться они уже не могли при всем желании.
Однако равнодушные в первые дни к нашим тренировкам, они затем стали постоянными гостями и следили за нами очень внимательно. К тому же по дороге в Москву они сыграют два матча со сборной Швеции, в которых проверят свою готовность к играм с нами.
Словом, самые тяжелые испытания нашей сборной впереди.
Евгений РУБИН
ИГРА ВЫСШЕЙ ПРОБЫ
Мы не можем посетовать на то, что не избалованы хоккеем высокого качества. Только матчей между ЦСКА, «Динамо» и «Спартаком» мы смотрим по дюжине в год. А первенства мира! А «Приз «Известий»! А постоянные игры между сборными СССР, Чехословакии и Швеции! Телевидение с царской щедростью отдает свой экран большому хоккею. И все же игру такого накала и таких страстей нам видеть, пожалуй, не приходилось. На льду Лужников впервые встретились два хоккейных титана, когда каждый из них был во всеоружии своего мастерства, во всеоружии знаний о сопернике и отдавал себе полный отчет в своих силах и в достоинствах партнера. И эта встреча высекла искры, которые долго еще будут освещать небосклон мирового хоккея.
НА ПОЛЕ
МАТЧ ПЯТЫЙ
МОСКВА. 22 сентября.
СССР — Канада — 5:4 (0:1, 0:2, 5:1)
Судьи Р. Вата (ЧССР), У. Дальберг (Швеция).
СССР: Третьяк; Цыганков — Рагулин, Кузькин — Гусев, Лутченко — Ляпкин, Викулов — Мальцев — Харламов, Михайлов — Петров — Блинов, Мартынюк — Шадрин — Якушев, Мишаков, Анисин
Канада: Т. Эспозито; Уайт — Степлтон, Парк — Бергман, Сейлинг — Лапойнт; Эллис — Кларк — Хендерсон, Джильберт — Ф. Эспозито — Паризе, Курнуайе — Рателль — Ф. Маховлич, П. Маховлич. Перро.
Шайбы забросили: у СССР — Блинов (44), Анисин (50), Шадрин (50), Гусев (52), Викулов, (55); у Канады — Паризе (16), Кларк (23), Хендерсон (32, 45).
МАТЧ ШЕСТОЙ
МОСКВА. 24 сентября.
СССР — Канада — 2:3 (0:0, 2:3, 0:0)
Судьи Ф. Барер, Й. Компалла (оба — ФРГ).
СССР: Третьяк; Цыганков — Рагулин, Лутченко — Ляпкин, Васильев — Шаталов; Викулов — Мальцев — Харламов, Волчков — Шадрин — Якушев, Лебедев — Анисин — Бодунов, Петров, Михайлов.
Канада: Драйден; Савар — Лапойнт, Парк — Бергман, Уайт — Степлтон; Эллис — Кларк — Хендерсон, Курнуайе — Ф. Эспозито — Паризе, Джильберт — Раттелль — Халл, Беренсон, П. Маховлич.
Шайбы забросили: у СССР — Ляпкин (22), Якушев (38); у Канады — Халл (26), Курнуайе (27), Хендерсон (27).
МАТЧ СЕДЬМОЙ
МОСКВА. 25 сентября.
СССР — Канада — 3:4 (2:2, 0:0, 1:2)
Судьи Р. Бата (ЧССР), У. Дальберг (Швеция).
СССР: Третьяк; Цыганков — Рагулин, Кузькин — Гусев, Лутченко — Ляпкин, Васильев; Викулов — Мишаков — Мальцев, Михайлов — Петров — Блинов, Анисин — Шадрин — Якушев.
Канада: Т. Эспозито; Савар — Лапойнт, Уайт — Степлтон, Парк — Бергман; Эллис — Кларк — Хендерсон, Джильберт — Раттелль — Д. Халл, Курнуайе — Ф. Эспозито — Паризе, Голдсуорси, П. Маховлич.
Шайбы забросили: у СССР — Якушев (11, 46), Петров (17); у Канады — Ф. Эспозито (5, 18), Джильберт (43), Хендерсон (58).
МАТЧ ВОСЬМОЙ
МОСКВА. 26 сентября.СССР — Канада — 5:6 (2:2, 3:1, 0:3)Судьи Р. Бата (ЧССР), И. Компалла (ФРГ).СССР; Третьяк; Васильев — Ляпкин, Цыганков — Лутченко, Кузькин — Гусев; Анисин — Шадрин — Якушев, Викулов — Мальцев — Харламов, Михайлов — Петров — Блинов, Мишаков.Канада: Драйден. Савар — Лапойнт, Уайт — Степлтон, Парк — Бергман; Курнуайе — Ф. Эспозито — Паризе, Эллис — Кларк — Хендерсон, Джильберт — Раттелль — Д. Халл, Ф. Маховлич, П. Маховлич.Шайбы забросили: у СССР —Якушев (4, 32), Лутченко (14), Шадрин (21), Васильев (37); у Канады — Ф. Эспозито (7, 43), Парк (17), Уайт (31), Курнуайе (53), Хендерсон (60).
Отвлечемся пока что от анализа тактических построений, от общих причин, приведших к тому или иному результату в каждой встрече. Восстановим в памяти лишь два отрезка двух игр.
Только однажды, во время канадской серии, в торонтском матче, сборная СССР терпела подобное бедствие.
Третий период в разгаре, а на табло — 4:1 в пользу канадцев. Трибуны зацвели канадскими флажками и плакатами с лозунгом: «Вперед, команда Канады!» — все это захватили с собой на матч канадские туристы. А «Шай-бу!» и «Мо-лод-цы!» — давно не слышно. Идет равная игра, идет в том же ритме, в том же ключе, что и первые 45 минут. Кажется, канадцы сумели перекрыть все возможные пути нашим к воротам, а броски издалека не страшат Т. Эспозито. Вот-вот игра успокоится окончательно. И канадцы ослабили бдительность на какое-то крохотное мгновение. Да, только на мгновение. Можно говорить, что они устали, что не выдержали темпа. Но мы-то видели, как умеют они оберегать свой «пятачок» — это у них в крови, и ясно, что никакая усталость не способна им тут помешать — позицию у ворот защитники занимают при атаке противника автоматически. На сей раз защитник опоздал на неуловимый миг. Ляпкин бросил издалека низом, но не по воротам, а левее, заметив там Анисина. Тот лишь подставил клюшку, и шайба рикошетом влетела в ворота.
В такой ситуации минутная растерянность в рядах команды, пропустившей гол вроде бы вопреки логике игры, вещь почти неизбежная. Но каким запасом веры в свои силы, каким мастерством надо обладать, чтобы именно в эту минуту совершить перелом в, казалось, начисто проигранной игре! Опять можно говорить, что шайба, брошенная Шадриным, влетела в ворота Эспозито по слишком уж замысловатой кривой, а значит, здесь присутствует элемент счастья. Но не в тот раз, так в другой шайба должна была оказаться в сетке канадцев. Порыв нашей команды был яростен и неудержим.
Вот когда все увидели и поняли, как устала канандская сборная. И, уверен, именно эта минута и эти два гола надломили канадцев физически и нервно, зародив неуверенность в успехе, заставив дрогнуть перед мощью соперника. И хоть они ещё вели — 4:3, но были уже обречены. Удары Гусева и Викулова были лишь логическим завершением того, что уже совершилось (что, впрочем, нисколько не умаляет заслуги обоих игроков, особенно Викулова, продемонстрировавшего красивую и совершенную технику в единоборстве с канадским вратарём).
Другой эпизод — из второго матча. До этого лишь однажды, в четвертой игре дома, канадцы не сумели открыть счет. Не сумели и проиграли. И теперь идет второй период, а счет — 1:0 в нашу пользу. Верно, шайба, заброшенная Ляпкиным, не относилась к категории «мертвых», но до этого было несколько ситуаций, когда Драйден спас канадскую команду от верных голов. Канадцы в этот раз значительно превзошли среднюю даже по их меркам норму нарушений правил и слишком уж часто вынуждены были обороняться вчетвером, а то и втроём. 12 минут подряд просидел на скамье штрафников Кларк, четыре, а затем еще пять — Ф. Эспозито. Это привело к нарушению целостности звеньев. Словом, исход матча выглядел для канадцез к середине второго периода весьма проблематичным.
На сей раз роковыми стали 26 и 27 минуты матча. Некоторая нерасторопность наших защитников, мастерский финт Д. Халла, чёткий бросок в угол, и счет сравнивается. Тут же новая атака на ворота нашей, не оправившейся от шока, команды, удар Курнуайе — 2:1. Ещё через несколько секунд дальний бросок Хендерсона застаёт врасплох — пожалуй, в первый и единственный раз за весь этот долгий и изнурительный турнир — Третьяка. 3:1.
Теперь уже канадцы не дали повода говорить, будто они устали. Наша сборная пыталась, взвинтив темп, снова переломить игру и вырвать ускользнувшую в один миг победу. Но сумела сквитать только одну шайбу (её забросил Якушев). Так неужели за двое суток, которые разделяли первый и второй матчи, сил у канадцев намного прибавилось? Вряд ли. И, подробно напомнив вам события двух коротких отрезков двух матчей, я лишь хотел подчеркнуть, что в этом состязании, как и в любом состязании выдающихся и равных соперников, особую роль приобретает психологический фактор. В таких матчах и минутная растерянность может стоить победы. Зато умение вернуть себе веру в свои силы может эту победу принести.
Однако отвлечемся от эмоций и возвратимся на грешный лёд. (Грешниками оказались гости, слишком уж часто подвергавшиеся штрафам, в том числе и за грубость). Сравним четыре матча московской серии с играми в Канаде и здесь же напомним, что и наши, и канадские тренеры предсказывали: в Москве игра будет более упорной.
Так оно и вышло. И, вероятно, не только потому, что канадцы постепенно набирают форму. Одновременно идёт и другой процесс, куда более существенный. Канадцы присматриваются к игре советской команды, на ходу изучают её манеру, её особенности и вносят коррективы в свои построения, в свои установки. А им делать это менее трудно, чем кому бы то ни было иному. Во время московских матчей мы окончательно убедились, что каждый игрок канадской команды в совершенстве владеет всеми тонкостями хоккейной техники, что нет для них тайн в искусстве паса, броска по воротам, силового единоборства, что они крепко стоят на коньках и превосходно владеют клюшкой. Это относится в равной мере и к молодым и ветеранам, и к «звездам» и тем, кто появляется на поле эпизодически. На такой технической базе сравнительно нетрудно совершать любые тактические перестроения.
В Канаде они полагались только на свою мощь в атаке, не заботясь о нейтрализации наших реактивных форвардов. Умение советских хоккеистов совершать мгновенный переход от обороны к наступлению было для них открытием и застало врасплох. Даже играя в меньшинстве, наша сборная трижды забрасывала канадцам шайбу, и всякий раз после выходов один на один с вратарём или вдвоём против одного защитника. Следовать этой тактике канадцы пока не научились (возможно, это дело времени), но бороться с ней учатся довольно успешно. В Москве наше грозное оружие — атака с ходу — стреляло редко. Для его нейтрализации канадцы идут на прессинг, на «размен» игроков, на особо строгую опеку защитников и центральных форвардов. Игра стала более упорной и ровной, чем это было в Канаде.
Что ж, мы можем быть довольны: сильнейшие канадские профессионалы, ещё вчера уверенные в вечной непоколебимости открытых ими некогда хоккейных истин, вынуждены приспосабливаться к требованиям другой школы. Родоначальникам этой игры, еще вчера считавшим себя единственными её пророками, приходится потесниться.
ЗА КУЛИСАМИ
На первую пресс-конференцию ни Гарри Синден, ни Джон Фергюссон не явились вовсе. На вторую, после победы, не только пришли сами, но и привели с собой Бобби Орра и Стена Микиту.
По поводу своего отсутствия Синден сказал, что не мог оставить команду в состоянии психологического шока, вызванного поражением. По поводу появления канадцев в более чем полном составе не сказал ничего. Вряд ли объяснение отказа прийти на встречу с дотошными репортёрами принято кем-нибудь всерьез: с игроками мог остаться кто-то из членов делегации, в составе которой несколько руководителей Канадского хоккея, да журналистов в конце концов устроила бы и встреча с Фергюссоном.
Нет, дело, конечно, не в заботе об игроках. Сегодня лучшим канадским хоккеистам, их тренерам и руководителям не просто небезразличны результаты игр с советской командой. Победы делают их счастливыми настолько, что они готовы целой делегацией демонстрировать свою радость всему миру, поражения повергают в такое уныние, что нет сил перебороть себя и выполнить даже обязательный обряд встречи с репортёрами.
Думается, этим надо объяснить и то, что на самих пресс-конференциях канадцы любой разговор переводят на судейство. Можно не сомневаться в искренности гостей. И потому, что в нашей и канадской трактовке правил игры есть определённые различия. И потому, что двое из четырёх судей — судьи из ФРГ — допустили несколько очевидных просчётов в работе.
Однако, думается, самое главное тут — не переоценивать влияния судейства на результаты игр, не поддаваться минутным настроениям, не подпадать под влияние того угара, что неизбежно окутывает сознание участников матча сразу после его окончания. Это важно и для нас, и для гостей. А прежде всего — для объективной оценки соотношения сил.
Разница в трактовке правил существует даже у заокеанских и европейских судей, постоянно обслуживающих первенства мира. Значит, она и тут сохранится ещё какое-то время. Долго ли? Это зависит от прочности контактов двух школ хоккея. Если же отвлечься от пунктов расхождений и обратиться к сыгранным матчам, то нельзя не признать: гости не могут сослаться ни на одну оплошность судей (даже спорную, признаваемую только ими), которая бы прямо повлияла на результат. При всех отклонениях, при всех разночтениях в отдельных пунктах хоккейного законодательства результаты каждой игры и всей серии вместе дают верное представление о сравнительной силе советского и канадского хоккея. (Разумеется, речь тут идет не о цифровых, а о творческих итогах игр. Из семи матчей, закончившихся победой одной из команд, лишь три дали разрыв более чем в одну шайбу. А это — свидетельство равенства сил).
СТРАСТИ
Страсти бушуют на поле. Бушуют они и за его пределами. Чем дальше идет турнир, тем ровнее и упорнее не только каждая игра в целом, но и любой ее период, любой отрезок. Третий матч в этом отношении побил все прошлые рекорды. Команды на протяжении всей игры лидировали попеременно. 1:0 — это канадцы; 2:1 — это сборная СССР, итог второго периода — 2:2; потом опять вперед вырвались канадцы — 3:2; наши их снова настигли — 3:3; и лишь за три минуты до конца встречи, забросив последнюю шайбу, канадцы оказались на финише чуть-чууь впереди. Наверное, если бы в такой борьбе проходил забег на легкоатлетической дорожке, пришлось бы прибегать к фотофинишу. Это был матч из тех, где победитель оказался чуть удачливее побежденного.
Обе команды продемонстрировали в игре все главные качества своего хоккея. Вспомните голы Петрова и Якушева, которым ассистировали Викулов и Мальцев. Это были изумительные по своей четкости, быстроте, выверенности и красоте каждого маневра комбинации. Вспомните первый гол Эспозито и последний — Хендерсона. Это была демонстрация высочайшего индивидуального мастерства, у первого — помноженного на богатырскую силу, у второго — на такую маневренность, которой позавидовал бы самый искусный фигурист.
И у нас в команде немало превосходней солистов, умеющих решать исход игры самостоятельными маневрами. И канадцы порой забивают голы после комбинаций. Все же наш хоккей силен прежде всего комбинационной игрой, канадский — игрой своих солистов. И каждая сторона демонстрирует свои достоинства в самом совершенном исполнении. И на поле идет равная борьба, в которой решают доли секунд, сантиметры выигранного пространства и спортивное счастье.
На чьей же стороне преимущество в этой борьбе? Самое простое — сложить победы, поражения, ничьи, забитые и пропущенные шайбы и подвести итог. Так и сделают статистики. И, конечно, публику, любого из нас не может не волновать результат каждого матча в отдельности. Недаром, где бы ты в эти дни ни оказался, обязательно станешь свидетелем разговора: «Неужели наши сегодня не выиграют?» Этот вопрос слышишь всюду — в метро, в столовой, на улице. И все же главное — не статистика.
На очередной пресс-конференции Всеволода Боброва спросили, чем он объясняет поражения сборной СССР во второй и третьей играх, очень ли удручен этими поражениями и кого из игроков в них обвиняет. Он ответил примерно так:
— Ничего плохого, а тем более зазорного в проигрышах с минимальным счетом команде, составленной из лучших профессиональных хоккеистов Канады, я не вижу. Считаю результаты игр вполне удовлетворительными. Я доволен игрой подавляющего большинства хоккеистов, в том числе и молодых, которых нам важно было обстрелять в играх с таким соперником.
Вот это ответ — спокойный, трезвый, достойный.
Да, недавнее канадское турне сборной превзошло по своим результатам все ожидания. Но вспомните, какими скромными были наши надежды накануне этого турне. И вот уже спустя всего несколько недель проигрыш канадцем с разницей в одну шайбу воспринимается многими как обидная неудача. Но, честное слово, такие проигрыши полезнее иных побед. Теперь мы отчетливо представляем, что сегодня в игре с канадцами наши козыри — умение хоккеистов выполнять на поле огромный объем работы, коллективность, тактическое разнообразие. Но мы теперь видим и иное: в индивидуальном мастерстве лишь два-три наших хоккеиста не уступают лидерам канадского хоккея, а в некоторых его компонентах отстают и они.
Когда-то, пятнадцать лет назад, такими же важными оказались для будущего нашего хоккея встречи с канадскими любителями. Ведущие тренеры лучших наших команд разглядели у канадцев то, что должно быть взято нами на вооружение. Это они — А. Чернышев, А. Тарасов, В. Бобров, Н. Эпштейн — сумели соединить достижения советской хоккейной школы с тем, что есть лучшего у канадцев. И сегодня мы — лидеры на международной любительской арене и на равных играем с сильнейшими профессионалами.
Те же самые тренеры вели сборную СССР к нынешним встречам и, как когда-то, вместе с более молодыми своими коллегами являются теперь самыми внимательными и заинтересованными наблюдателями матчей с канадцами. Можно не сомневаться; они снова сумеют отобрать в игре канадцев все лучшее, все пригодное для нас, все то, что способно сделать наш хоккей еще более сильным. А все, что чуждо духу нашего спорта, — грубость, неуважение к публике, к соперникам, судьям, неумение с достоинством переносить поражения и неудачи, — это останется за бортом.
Пусть там, в Канаде, такое поведение считается в порядке вещей — это их дело. Нам же, воспитанным на иных принципах, стыдно за большого мастера хоккея Ф. Эспозито, когда он, теряя человеческое достоинство, гримасничая и апеллируя к трибунам, бегает по всему полю за судьями и требует от них отмены принятых решений. И ничего, кроме неприязни, не способны вызвать у нашего зрителя выходки другого отличного хоккеиста — Бергмана, который затевает рукопашную схватку с соперником после остановки игры.
И совсем уж трудно подобрать слова для оценки поступка Паризе, замахнувшегося на судью, за что он по справедливости был удален до конца матча. Но и это был не рекорд. Рекорд побили тренеры сборной Канады, взявшие Паризе под защиту. Это при их участии и поддержке на поле посыпались со скамьи запасных канадской команды табуретки, полотенца, куски картона. По вине канадцев игра едва не была сорвана.
Потом, когда матч заканчивается и страсти утихают, канадцы объясняют свои демарши плохим судейством. Нет, не в судьях дело. Причина, очевидно, иная. Дома, в Канаде, все эти спектакли легко сходят игрокам с рук, а публике даже нравятся — на трибунах Дворца спорта канадские туристы всячески демонстрировали свою солидарность с игроками. Но мы-то видели, что хоккеисты умеют вести себя и иначе. В первых матчах тот же Эспозито провел много времени на скамье штрафников, а в последнем не дал ни судьям, ни зрителям поводов для нареканий. Такая же метаморфоза произошла и с некоторыми другими его товарищами по команде. Значит, умеют сдерживаться, владеть собой. Умеют, но не хотят, потому что не получают отпора.
Уверен: к нашему хоккею все это не привьется — нет у нас в спорте для подобных явлений почвы. Больше того, я позволю себе высказать одно предположение. Нашу сборную видели в Канаде. Оказывается, существует на свете иной способ вести себя на площадке, чем тот, к которому приучена канадская публика. Он истинно спортивен и привлекателен. Подлинно джентльменское, рыцарское поведение советских хоккеистов не могло не привлечь на их сторону множество поклонников на родине хоккея. И в конце концов с упрочением контактов должны эти качества — спортивное благородство, воспитанность — повлиять и на манеру поведения самих канадских игроков, до сих пор считавших себя непогрешимыми и не имевших повода убедиться в обратном.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
ЗА 34 секунды до конца последнего матча счет был равным 5:5. И снова канадцам удалось вырвать победу с разницей в одну шайбу. Победу в равной игре, где обе стороны заслужили ее с одинаковым правом.
Вы, конечно, видели, как ликовали канадские хоккеисты, как обнимали и целовали друг друга, своих тренеров, руководителей. Это — после выигрыша 6:5. А ведь совсем еще недавно, чуть больше месяца тому назад, их тренер Гарри Синден сделал уверенный прогноз: «Мы выиграем все восемь матчей с большим счетом».
Он сказал это в Москве, только что приехав к нам в страну. А вот что заявил он за несколько часов до отъезда:
— Эти встречи должны принести большую пользу канадскому хоккею. Их уроки очень важны для нас. Мы хотим играть с вами и в будущем.
— Да, и мы получили много ценного от этих игр. И мы будем изучать и анализировать их уроки,— поддержал своего канадского коллегу Борис Кулагин.
Да, при всех издержках, в которых повинны наши гости, продемонстрировавшие вместе с высоким мастерством и нравы, нетерпимые на наших хоккейных полях, первый эксперимент — встреча советских и канадских хоккеистов на высшем уровне — себя оправдал.
Он стал важной вехой в истории хоккея. И продолжение контактов между двумя школами игры, на мой взгляд, можно только приветствовать.
Но при этом необходимы и обязательны гарантии того, что эксцессы, вроде происшедших на играх в Москве, будут исключены. Слишком уж велика была ложка дегтя, которую привнесло поведение игроков сборной Канады в эти матчи, исполненные высокого накала и красивой борьбы двух команд высшего мирового класса.
ПРИЗНАНЫ ЛУЧШИМИ
После каждого матча в Москве Федерация хоккея СССР и телевидение Канады определяли по два лучших хоккеиста в команде.
В четырех московских встречах памятные призы получили: в сборной СССР — Якушев (4 раза), Петров, Лутченко, Михайлов, Шадрин; в сборной Канады — Хендерсон (2), Т. Эспозито, Ф. Эспозито, Парк, Уайт, Бергман, Драйден.
* * *
Редакция газеты «Советский спорт» учредила памятный приз для лучшего защитника по итогам четырех матчей в Москве. Им признан защитник сборной Канады Брэд Парк.
* * *
Редакция журнала «Физкультура и спорт» учредила памятный приз для лучшего нападающего по итогам четырех матчей в Москве. Им признан советский хоккеист Александр Якушев.
Еженедельник !Футбол-Хоккей", 1972 г., №№ 37, 38, 40.