Глава 7

Линда стояла у окна гостиной в доме Дейвида и наблюдала, как он играет в пятнашки с ее сыном. Ночью выпал снег, и новая зимняя куртка Тони была вся в мокрых пятнах от снежков, которыми они перед этим швырялись.

Накануне ночью она много думала и решила, что не следует дразнить гусей. Разумеется, с тех пор как она утром позвонила Дейвиду и сказала, что днем привезет Тони, он был с нею безукоризненно вежлив. И все-таки чувство опасности не покидало Линду. Ей было тяжело находиться в доме, который пробуждал в ней неприятные воспоминания, и совсем не хотелось проводить в компании Дейвида больше времени, чем того требовала необходимость. Да и мысль о беготне по быстро тающей снежной слякоти решительно отталкивала ее, и, как это ни комично звучит, она чувствовала необходимость «сохранять достоинство».

Наблюдая из-за занавесок, как они носятся по саду, Линда вдруг ощутила острую боль, когда Дейвид достал старые санки и начал показывать ее сыну, как можно весело и быстро скатываться по скользкому склону. Сознание того, что эти санки наверняка принадлежали Алану прежде чем перейти к Дейвиду, разрывало ее сердце. Это Алан должен был учить Тони кататься, а не человек, который, по его собственному признанию, никогда не собирался связывать себя семьей!

Подглядывать дальше стало невыносимо, и Линда отошла от окна.

В гостиной было тепло и уютно, на полках стояли книги, а на низком столике лежали журналы. Ей бы следовало сесть у камина и выкинуть из головы всякие мысли о Дейвиде, об Алане, о себе…

Но можно ли последовать собственному разумному совету, когда память о том, что некогда случилось в этом доме, столь глубоко отпечаталась в ее мозгу? Линда думала, что с прошлым покончено, но поняла ошибку в тот момент, когда переступила порог. Она помнила здесь все, и не в последнюю очередь цветное окно на площадке второго этажа. То самое окно, которое когда-то поманило ее наверх и предоставило Дейвиду долгожданную возможность…

Не надо теперь об этом думать! — сердито упрекнула себя Линда. Если Дейвид мог пригласить ее сюда, не чувствуя никаких угрызений совести, зачем льстить его и без того раздутому самолюбию, демонстрируя свои истинные чувства? В конце концов, дом — это просто дом. Его одушевляют живущие в нем люди. И теперь он, несомненно, выглядит совсем иначе, чем при прежних владельцах.

Линда осмотрела холл и гостиную, и ей показалось, что здесь стало гораздо уютнее. Исчезла старая грегорианская мебель, а с ней и потертые ковры, вместо этого появились полированные гарнитуры и элегантные паласы. Стены были обтянуты бледным шелком, с ними контрастировали бархатные портьеры теплого рубинового оттенка.

Начинало темнеть, и Линда забеспокоилась. Как бы ненавязчиво дать понять, что уже поздно и им пора уезжать? Размышляя над этим, она так глубоко задумалась, что испуганно вздрогнула, когда хлопнула входная дверь. В комнату вошел Дейвид. Как и Тони, он был в зимней куртке, хотя и расстегнутой, и капюшон, отороченный мехом, обрамлял его красивое худое лицо.

Поскольку у Линды не было желания ни любоваться его мрачным обликом, ни позволять ему разглядывать себя вблизи, она нетерпеливо заглянула ему за спину в поисках сына. Но Дейвид был один; видимо, Тони застрял в саду. Надо срочно позвать его!

— Не торопись, — спокойно заметил Дейвид. — Я послал его в ванную. Пусть приведет себя в порядок: он совершенно промок и перепачкался.

— Ах, вот оно что…

Придется подождать. Линда оглянулась на кресло, но мысль о том, что, если она сядет, Дейвид будет возвышаться над ней, показалась малопривлекательной, и она просто подошла поближе к камину.

— Тебе холодно?

Дейвид, по-видимому, принял ее движение за чистую монету, и Линда решила поступать в том же духе.

— Нет, но ты принес с собой холод, — сказала она, не заметив, как двусмысленно это прозвучало.

Дейвид, кажется, тоже не обратил внимания на возможный скрытый смысл ее слов.

— Но ты не считаешь, что этот дом холодный? — осведомился он.

— По крайней мере, здесь намного теплее, чем в «Эбби-Грэйндж». — Линда обрадовалась, что они нашли нейтральную тему для разговора. — Я уже забыла, как может быть холодно в Англии. Это чудо, что Тони не простудился! Видимо, у него сопротивляемость выше, чем у меня.

Дэйвид сунул руки в карманы.

— Наверное, это у него в генах, — спокойно произнес он. — Предполагается, что в наших жилах течет кровь викингов. Ты знаешь, что через пару веков после ухода римлян викинги основали неподалеку отсюда свое поселение? Думаю, что им Нортумбрия показалась значительно теплее, чем их предшественникам.

— Вполне возможно. — Линда, не желая втягиваться в дискуссию о генах Тони, взглянула в окно. — О Господи! Кажется, собирается дождь. Дейвид оглянулся через плечо.

— Уже идет, — хмуро ответил он. — Снег долго не продержится. Скоро растает.

— В самом деле? — Тема явно была исчерпана. Линду удивляло, что малыш так надолго застрял в ванной. — Ну что ж, я уверена, что Тони получил удовольствие. Он раньше никогда не видел снега.

— Да. Он так и сказал. — Дейвид помолчал, уставившись на носки своих кожаных сапог. — Замечательный мальчик. Мне он очень нравится. Что бы ни произошло между нами, его это не касается, но то, что ты

привезла его сюда, — уже хорошо.

— Спасибо. — Линда чуть не задохнулась, но сумела сохранить самообладание. — В том, что он такой, заслуга его… отца. — Боже! С чего это она споткнулась на слове «отца»? Линда облизнула губы и упрямо продолжила: — Алан был бесконечно терпелив с Тони.

— Алан? — Дейвид вздернул подбородок и сощурился. — Ты все еще настаиваешь, что Алан — отец Тони?

— Конечно! — Линда решила, что раз он сам начал этот разговор, лучше сразу поставить все точки над «i». — Я… я бы хотела, чтобы ты перестал притворяться, будто у тебя есть хоть одно доказательство, способное это опровергнуть! — Она вздохнула и примирительно добавила: — Послушай, Дейвид, если я соглашусь посмотреть… посмотреть сквозь пальцы на то, что было, и позволю тебе быть дядей Тони, разве ты не согласишься на это?

— Никоим образом! — неожиданно резко возразил Дейвид и подошел так близко, что Линда почувствовала на виске его горячее дыхание. И хотя он не коснулся ее, каждая жилка в ее теле напряглась в страстном желании убежать. — Я не собираюсь быть дядей собственного сына! И если ты не захочешь оставить его здесь, я найду способ заставить тебя. Подумай как следует, Линда. Как бы не пришлось потом пожалеть.

У Линды перехватило дыхание.

— Ты мне угрожаешь, Дейвид? Ты хочешь силой отнять у меня ребенка?! Я не могу в это поверить! Одумайся!

На какое-то мгновение Линде показалось, что по его лицу мелькнула тень раскаяния. Но стоило ей облегченно вздохнуть, как Дейвид схватил ее за плечи и сжал с такой силой, что она испуганно вскрикнула. Никогда еще Линда не видела его таким: губы побелели, глаза пылают каким-то непостижимым чувством в котором перемешаны ярость и боль.

— О, Линда, — прошептал он наконец, когда она прекратила бесполезное сопротивление, — что я должен сделать, чтобы доказать тебе: в любой борьбе со мной ты обречена на поражение!

Линда не ответила. Она только крепче сжала губы и гневно взглянула ему в глаза. Неожиданно по губам Дейвида скользнула насмешливая улыбка.

— Ну, расскажи мне: разве Алан никогда не обсуждал с тобой зачатие Тони? Разве он никогда не задумывался, почему ребенок родился спустя всего восемь месяцев после свадьбы?

Линда все еще молчала, и тогда Дейвид, продолжая крепко держать ее рукой за плечо, поднял другую руку и провел пальцем по ее губам. Это грубое прикосновение уже невозможно было игнорировать. Линда дернулась, и кончик его пальца проник ей в рот. На мгновение она ощутила языком его отчетливый вкус и почувствовала, как внутри поднимается волна паники.

— Не надо!

— Не надо? — отозвался он, и теперь его голос звучал хрипло. — Не надо трогать или не надо показывать, какая ты жалкая маленькая лгунья? Продолжай, Линда, скажи мне, что ты все еще надеешься скрыть свои истинные чувства.

— Ты подонок!

— Так-то лучше. — На его лице появилось странное выражение удовлетворения. — А то я начал было думать, что ты сдаешься без сопротивления.

Линда судорожно сглотнула.

— Ты бы этого хотел?

— Ты понятия не имеешь, чего я хочу! — возразил он с неожиданной горечью. — Но продолжай — скажи мне, что Алан воспринял появление Тони без комментариев.

— Да, так и было!

— И это тебе не показалось странным?

— Почему это должно было показаться странным?! — Никогда еще Линда не испытывала такого унижения. Она не могла даже сопротивляться, зная, что вот-вот в комнате появится Тони. — Алан… Алан доверял мне!

— О Господи! — Дейвид на мгновение возвел глаза к потолку. Но напрасно Линда надеялась, что он смягчится, — его взгляд оставался холодным и презрительным. — Ну что ж, мы оба знаем, как это было незаслуженно, не так ли? Взгляни правде в глаза, Линда: Алан не спрашивал насчет зачатия Тони, потому что не хотел услышать ответ!

— Нет!

— Да! — Свирепый взгляд Дейвида лишал ее сил. — Алан не был дураком, упаси Боже! Как ты думаешь, почему его не удивила такая скорая беременность?

Линда опустила голову.

— Мы жили с ним почти год до свадьбы, — глухо сказала она, надеясь, что это прозвучит убедительно, но Дейвид лишь презрительно фыркнул.

— Но не в течение последних шести недель перед свадьбой! — напомнил он. — Алан в это время находился в Йемене и вернулся за два дня до церемонии!

Лицо Линды вспыхнуло.

— Это тебя не касается…

— Меня все касается! — парировал Дейвид. — Почему у тебя больше не было детей? Ты когда-нибудь задавалась этим вопросом?

— Я больше ничего не желаю слушать!

Нервы Линды не выдержали, и, несмотря на тщетность предыдущих усилий, она попробовала вырваться. Тяжело дыша, пытаясь оторвать от себя эти непостижимо властные пальцы, она дергалась в его руках, мучительно сознавая, что совершенно бессильна перед ним.

Но тут Дейвид неожиданно сменил тактику, разжал пальцы и отпустил ее. Неподготовленная к этому, Линда потеряла равновесие и упала к нему на грудь, обтянутую тонким шерстяным свитером.

Мягкая шерсть была теплой от его тела — невероятно теплой для такого холодного дня. И этот контраст производил почему-то чувственное впечатление! Господи, подумала она, какая у него все-таки твердая, мускулистая грудь!

Запретная мысль о том, что тело Алана было совсем другим, успела проникнуть в ее сознание. Да, Алан ничуть не походил на Дейвида, и она знала это. Господь хранил ее, вот почему она справилась с этим браком. Вот почему прятала голову в песок, когда разум требовал рассказать мужу обо всем.

Линда в панике попыталась отпрянуть от Дейвида, и вдруг почувствовала, что его руки, все еще лежавшие на ее плечах, стали совсем другими. Теперь в них была нежность. Ту же нежность, смешанную с отчаянием, она прочла в его полуприкрытых глазах.

— Линда… — хрипло сказал он, и на короткое неправдоподобное мгновение ей показалось, что она победила. Но прежде, чем она успела поздравить себя с успехом, он привлек ее к себе и спрятал пылающее лицо у нее на шее.

Триумф мгновенно сменился ужасом. У Линды закружилась голова от мысли, что Дейвид совсем не так безразличен к ней, как ей казалось, но все-таки она нашла в себе силы оттолкнуть его. Может быть, ее реакция была для него неожиданной, а может быть, ее легкий толчок на мгновение парализовал его волю. Как бы то ни было, он отпустил ее, и Линда тут же отбежала в другой конец комнаты.

Ноги у нее подгибались, и, едва достигнув относительной безопасности, она плюхнулась на диван у окна. Как раз в этот момент ее сын вошел в комнату, как всегда, не очень заботясь о приличиях. Остановившись на ковре, он с тревогой взглянул на мать, и Линда замерла, опасаясь, что он заметил что-то неладное. Но слова Тони были столь же невинны, как и его личико.

— Идет дождь, — пробормотал он. — Как нарочно!

Линде удалось наконец справиться с дыханием, и она с облегчением улыбнулась сыну.

— Не огорчайся, милый. — Она изо всех сил старалась игнорировать присутствие Дейвида. — Полагаю, скоро снова пойдет снег. У тебя еще будет время порадоваться ему.

— Правда?

Тони адресовал вопрос дяде, и Линда исподтишка взглянула на Дейвида. К ее облегчению, он, похоже, оправился от недавнего приступа безумия. И если бы не дрожь, все еще сотрясавшая тело Линды, она могла бы подумать, что все это ей приснилось.

Но это было не так. В течение пяти, а может быть, десяти секунд она безошибочно ощущала животом давление его восставшего мужского естества! И до сих пор ее смятенный рассудок продолжал бороться с подступившей дурнотой.

Теперь, кажется, его возбуждение улеглось, как всякое невольное возбуждение, и чувства опять были под контролем. Линда непроизвольно взглянула на мускулистые бедра Дейвида, обтянутые черными брюками, когда он наклонился и поднял Тони на руки.

— Пошли? — спросил он, перехватив ее мимолетный взгляд, и она согласно кивнула.

— Но мы ведь вернемся, да? — спросил Тони, обнимая дядю за шею. — Мне здесь нравится больше, чем у бабушки в доме! Не так холодно и темно.

— У бабушки в доме вовсе не холодно и не темно, — машинально возразила Линда, тут же сообразив, что говорит неправду.

Но мысль о том, что когда-нибудь придется прийти сюда еще раз, казалась ей нестерпимой.

— Конечно, вы вернетесь! — стараясь не смотреть на Линду, подтвердил Дейвид и опустил Тони на пол. — Вы можете приходить, когда захотите. Я бы хотел, чтобы вы оба считали «Мэнор» своим домом. Твой отец… твой отец тоже хотел бы этого.

Загрузка...