Утонувшие девушки

Глава 8

Отдел по борьбе с сексуальными преступлениями занимал большую комнату, разделенную на четыре рабочие зоны хитро расставленными металлическими столами. Стеллажи, отмечавшие границы выгородок, были завалены разнообразными папками.

Энджи была одной из шестнадцати детективов отдела, работавших бригадами по четыре человека. Детективы, инструктор по спецподготовке, оператор «Викласа», психоаналитик и два помощника руководителя работали под началом сержанта полиции Мэтта Веддера, занимавшего кабинет с застекленными стенами – редкость при здешней планировке, где по обе стороны прохода начиналось общее рабочее пространство.

В зале никого не было, когда Энджи подошла к своему столу. Дандерн и Смит из их с Хольгерсеном четверки отсыпались после ночного дежурства. Энджи повесила куртку, стянула влажную шапку, бросила ее на стол и подошла к стеллажу, где, как ей помнилось, хранились материалы дел Фернихок и Риттер. Найдя нужную коробку, она с трудом донесла ее до стола и открыла.

– Паллорино!

Она подняла глаза. Веддер стоял в дверях своего кабинета с газетой в руке.

– Где Хольгерсен? – поинтересовался он.

– В туалете или курит, не знаю.

– А ну, зайди. – Веддер кивнул на кабинет. – Расскажешь, как чего.

Оставив коробку на столе, Энджи прошла к начальству. Веддер плотно прикрыл дверь и с размаху шваркнул на стол «Сити Сан»».

– Не успела взяться за расследование, на часах и половины десятого нет, а ты уже на первой полосе?! Меня уже, как грелку, рвет Фиц, его, в свою очередь, Сингх, и так далее во всех инстанциях до самого шефа Гуннара. Ты говорила с «Сан»?

Взгляд Энджи был прикован к таблоиду на столе. Поперек страницы большими черными буквами беззвучно вопил заголовок: «Зверское изнасилование на кладбище Росс Бей! Молодая женщина в коме!»

Под заголовком была фотография медиков, грузивших каталку с неизвестной в машину «Скорой», и Энджи с Хольгерсеном на пороге больницы Сент-Джуд. В резком свете вспышки лицо Паллорино казалось мертвенно-белым, а размазанная тушь и припухшие красные губы придавали ей вид наркоманки. Хольгерсен выглядел не лучше – вылитый героиновый торчок с ввалившимися щеками, обтянутыми скулами и безумным взглядом. Энджи схватила газету и пробежала глазами статью:

«Детективы, ведущие дело об изнасиловании, уже установили личность жертвы и сейчас связываются с ее родственниками. Пока не сообщается, является ли пострадавшая Аннелизой Йенсен, студенткой Университета Виктории и дочерью видного местного промышленника Стива Йенсена. Аннелиза таинственным образом исчезла из кампуса две недели назад, что лишний раз подчеркивает удручающую статистику преступлений, которой вновь избранный мэр Джек Киллион клятвенно пообещал заняться…»

– Что? – оторвавшись от статьи, Энджи уставилась на начальника. – Она и Киллиона приплела?!

– Другие городские газеты уже через час подхватят сенсацию и поднимут дикий хай. Кто рассказал этой репортерше, что произошло изнасилование?

– Возможно, у нее есть сканер. Она приезжала на кладбище и видела все своими глазами. Или поговорила с медиками «Скорой помощи» или врачами в больнице, не знаю.

Веддер тяжело вздохнул и провел пятерней по волосам, которые в последние полгода начали редеть.

– Так, ладно. Что у вас есть и что вам нужно? Кто пострадавшая?

– Мы еще не установили личность.

– Тогда что здесь пишет эта фитюлька? Ты ей говорила, что выяснили?

– Я не стала ничего отрицать. – Энджи бросила газету на стол.

Веддер выругался.

– Хорошенький способ известить ближайших родственников, Паллорино! Это же чья-то дочь, чья-то сестра…

– Можно подумать, я не знаю! – огрызнулась Энджи.

– И позволь сказать тебе кое-что еще. – Начальник мерно постукивал каменным пальцем по ее с Хольгерсеном фотографии. – Можешь смело спорить хоть на свою задницу, что Гуннар не обрадуется твоей физиономии на первой полосе. В чем в чем, а в этом я уверен. Ты становишься символом любого ляпа столичной полиции, особенно моего отдела…

Гнев неподконтрольно рванулся откуда-то изнутри и мгновенно охватил Энджи. Она стиснула зубы.

– Вот даже не смейте, Веддер. Я не виновата в том, что случилось с Хашем. Меня допустили к рабо…

– Ладно, ладно. – Веддер примирительно поднял ладони. – Ты права, извини. – Он снова выругался и пригладил волосы. Отвернувшись к окну, он постоял спиной к Энджи, глядя на мокрый снег, налипающий на стекла. Атмосфера сгущалась. Энджи стояла с тяжело бившимся сердцем и напряженной шеей.

– При всем уважении, сэр, – тихо начала она, стараясь сохранять спокойствие, – не я писала эту статейку. Эта дамочка поджидала нас у больницы и кинулась наперерез… По-моему, ничего особенного не случилось: основная часть информации в этой статье высосана из пальца, факты подтасованы, заявления голословны. Это же ясно.

Веддер медленно кивнул и обернулся, встретившись с ней взглядом.

– Извини, Энджи, – сказал он мягче. – Всем не хватает Хаша. Напряжение зашкаливает. Все ждут, что покатится голова Гуннара, а может, и моя. Сама-то как, держишься? С Хольгерсеном сработались?

– Пока еще рано говорить.

– Он хороший детектив. Давай срабатывайся.

Энджи выдохнула:

– Постараюсь.

– Так что у нас есть? Введи меня в курс дела.

– Изнасилование на кладбище, скорее всего, связано со старыми делами Риттер и Фернихок. – Она вкратце рассказала Веддеру подробности, подчеркнув сходство почерка преступника, но не успела закончить, как в дверь постучали.

– Войдите, – сказал Веддер.

Дверь распахнул один из патрульных.

– Мы нашли мать пострадавшей девушки, – выпалил он, еле сдерживая возбуждение. – Она уже в Сент-Джуд. Зовут Лорна Драммонд. Увидела газетные заголовки и в истерике бросилась в больницу – ее дочь не вернулась с ночной смены в пекарне.

М-да, неплохой способ известить близких о случившемся, Мерри Уинстон.

– Из какой пекарни? – спросила Энджи.

– «Синий барсук», у моста на Джонсон-стрит. Там сказали, что девочка не вышла на работу и не отвечала на звонки.

Энджи выскочила из кабинета, едва не сбив патрульного с ног.

– Хольгерсен! – заорала она над выгородками в зале, хватая куртку с крючка. – Где, черт побери, носит Хольгерсена? – громко спросила она, пропихивая руки в рукава и хватая свою сумку.

– На улице курит, – ответил мужской голос из дальнего угла.

Черт его побери! Энджи взглянула на часы и повернулась к патрульному:

– Увидишь его, скажи, чтобы ехал в Сент-Джуд, я буду там.

Она вышла, не дожидаясь напарника. Едва села за руль, зазвонил телефон. Она рявкнула в гарнитуру, сдавая задним ходом:

– Паллорино!

– Энджи?

Отец. Черт! Она совсем забыла – они же собирались упаковать и убрать оставшиеся вещи матери. Энджи должна была приехать час назад.

– Пап, я… я не смогу сегодня, правда не смогу. Мне только что поручили важное расследование…

– Все ясно, – вздохнул отец. – Я и не рассчитывал, что ты приедешь. Ты же вечно на бегу. Всегда от чего-то убегаешь, Энджи…

На этом он положил трубку.

Глаза предательски жгло, когда Энджи выехала на улицу.