Утро вечера дряннее

Глава 3

– Виктор там? – резко спросила я.

– Да-а, – Маринка, видно, сразу почувствовала, что со мной что-то не так. – Что случилось?

– Ничего. Я в «Матрице», – отрезала я, – пусть возьмет запасные ключи у меня в столе и пригонит ко мне тачку.

Я объяснила, где ее найти.

– Ты все поняла? – строго спросила я.

– Да что с тобой? – не выдержала Маринка.

– Завтра объясню, – я нажала «отбой» и сунула трубку в сумку.

Оглядев зал, я снова поймала на себе взгляд Никиты, который подавал мне какие-то знаки. Он показывал на часы на своем запястье и проводил ладонью по горлу. «У парня не все дома», – поставила я диагноз и дернула Андрея за рукав куртки.

– Ты обещал поговорить…

– Конечно, конечно, – широко улыбнулся он, поправляя прядь волос, упавшую на лицо. – Погоди немного. Давай-ка выпьем.

Он взял со стола почти пустую бутылку и плеснул остатки в мой фужер.

– Да ты, я смотрю, не пьешь? – Он поднял брови и взглянул на меня.

– Учти, – процедила я сквозь зубы, – если не будет интервью, статью я все равно сляпаю. И это будет очень хорошая статья. Ее будут читать в городе все. Только…

– Чу, чу, чу, – остановил меня Ежов, – я все понял. Сейчас.

Не оборачиваясь назад, он поманил из-за спины Славика.

– Найди нам тихую комнатку, чтобы никто не помешал, понял?

Слава пожал плечами и отчалил.

– Все будет в порядке, – успокоил меня Ежов, – если я обещал – железно.

На столе откуда ни возмись появилась новая бутылка шампанского, и веселье продолжилось. Бригитта без устали болтала о выдающихся способностях Андрюшечки, как она называла этого переростка, и его воспитанников. Жора преграждал путь слишком уж назойливым поклонницам, Шурик слюнявил толстую сигару и глядел куда-то в одну точку на полу.

– Пойдем пока потанцуем, – неожиданно взяв меня за кисть руки, предложил Андрей.

Я согласилась. Лучше уж немного размяться, чем штаны протирать. Поднявшись, я опять встретилась взглядом с Никитой и отвернулась.

– Что за тип этот Никита? – шепнула я Ежову на ухо, когда он обнял меня за талию и мы принялись медленно двигаться по залу среди других пар.

Строго говоря, танцующих было немного: кроме нас с Ежовым, еще две-три пары, остальные дергались под рваные ритмы кому как бог на душу положит.

– Первый раз его сегодня вижу, – равнодушно ответил Ежов, прижимая меня к себе. – Он что, клеит тебя?

– Да, делает мне какие-то знаки, которых я не понимаю, – я выставила вперед локти, чтобы ограничить контакт с Андреем.

Не скажу, что его тесное соседство мне было совсем уж неприятно, просто я все еще злилась на него – он отнял у меня столько времени! И то, что я пригрозила ему сляпать статью, было чистой правдой – я могла так расписать эту вечеринку, что он не обрадовался бы.

– Хочешь, я у Женьки узнаю? – предложил Андрей, – нужно только найти его.

– Пока не надо, – мотнула я головой. – Так кто же все-таки такой этот Рудик?

– Рудик? – Ежов замялся. – Я же тебе сказал – старый приятель… очень старый… – равнодушно добавил он.

– Тоже деятель от шоу-бизнеса? – продолжала расспрашивать я.

– Вроде того, – кивнул Ежов.

Музыка еще не стихла, как к нам подошла молоденькая девушка, в которой я узнала сексапильную блондинку, недавно лихо отплясывавшую на сцене: невысокая, хорошо сложенная, стройная, с продолговатыми темными глазами и ровными округлыми бровями, в эффектном джемпере крупной вязки цвета охры и черных брюках дудочкой. Что-то в ее облике показалось мне знакомым. Она была подшофе и, похоже, настроена довольно агрессивно.

– Тебя можно на минутку? – срывающимся от волнения голосом сказала она Ежову.

Он сделал удивленное лицо, взглянув на нее сверху вниз, и иронически пожал плечами.

– Вика, ты же видишь, я занят… – с нарочитой назидательностью ответил он.

– Вижу, – капризно прогнусавила та. – Но ты занят весь вечер, – сделала она акцент на последнем слове, – а я не могу ждать.

Ее настойчивость производила не совсем, скажем так, благожелательное впечатление, но ей, похоже, было на это наплевать. Я недоумевала по поводу ее резкого вызывающего тона, недобро полыхавших глаз и того возбуждения, которое читалось на ее оживленном лице.

– Ну так как? – не отставала она.

Мимо нас прошел официант с коктейлями. Вика остановила его, схватила бокал и жадно отхлебнула.

– Тебе, по-моему, на сегодня хватит, – воскликнул раздосадованный Ежов, – иди, я сейчас приду.

Он сделал нетерпеливый жест. Но Вика продолжала донимать нас своими осуждающе-упрямыми взорами. Ее глаза были влажны и напоминали глаза газели. Или в них стояли слезы?

– Ну что такое, Вика! – потерял самообладание Андрей. – Я же сказал. Почему ты мне не веришь?

– Сам знаешь, почему, – бесцеремонно ответила Вика, отхлебнув из фужера.

– Этим ты ничего не добьешься, – вздохнул Ежов, – иди.

– А вот ты добьешься, – в голосе Вики послышалась явная угроза.

Она резко развернулась на каблуках и, виляя бедрами, пошла к сцене.

– Боюсь, я должен тебя на несколько минут покинуть, – виновато улыбнулся Ежов.

Я понимающе посмотрела на него и кивнула.

– Я недолго, – заверил он меня, признательный мне за это понимание, и тоже направился к сцене.

Я присоединилась к Бригитте и Поплавскому. Жорик в одиночестве отдыхал за соседним столиком: видно, Ежову наскучила его мелочная опека.

– Что, не повезло? – с наигранным сочувствием посмотрел на меня Шурик, – не пойму, че он с этой маленькой злючкой носится? Ни рожи, ни кожи. Где он ее раскопал? – пренебрежительно ухмыльнулся он.

– По-моему, все ясно, – выразительно взглянула на него Бригитта, – или ты, Шурик, ослеп?

– Хочешь сказать, отцовский инстинкт? – сделал комичную рожицу Поплавский, пошловато хохотнув.

– Вот уж! – передернула плечами Бригитта и тоже засмеялась. – Скажешь тоже!

– Это не для прессы, – продолжал веселиться Поплавский, толкая меня локтем в бок.

Чувствовалось, что эта милая парочка основательно набралась здесь, пока другие выясняли отношения или развлекались иным способом. Зачастую спиртное помогает скрашивать собственную невостребованность, а проще говоря, ненужность. В глазах Бригитты забегали-запрыгали озорные чертики. Взгляды Поплавского приобрели томную тягучесть. Конечно, он актерствовал, лукавил и насмешничал, не брезгуя откровенно плоскими остротами.

– Может, поиграем в от… – ухмыльнулся Поплавский, шутливо уткнувшись лицом в мое плечо.

Я не дала ему договорить. Резко поднялась и пошла к кулисам.

– Не волнуйся, милочка, – проблеяла мне вдогонку разомлевшая от спиртного Бригитта.

– Я и не волнуюсь, – оглянулась я, чтобы прихлопнуть этих дурашливых толстяков презрительным взглядом.

Но мой, как мне казалось, уничтожающий взгляд почему-то вызвал у Поплавского с Бригиттой дикий смех, лишний раз подчеркнувший их циничную развязность и вульгарность. Вот тебе и шоу-бизнес, саркастично усмехнулась я, идя наобум. Приблизившись к сцене, справа, в стене, заметила дверь. На свой страх и риск открыла и побрела по узкому, плохо освещенному коридору. А-а, здесь, похоже, гримерные. Неожиданно мне преградила дорогу статная женщина со взбитыми пышно волосами и в очках.

– Девушка, вы куда? Посторонним…

– Я ищу Ежова. Он обещал подойти, а сам куда-то пропал, – я сунула под нос бабе свое удостоверение.

Гонор хранительницы святая святых попсового мирка несколько поубавился.

– Он там, – махнула она рукой, – только…

Ее недоверчивый взгляд все еще продолжал буравить меня.

– Все нормально, – меланхолично улыбнулась я и устало побрела дальше.

Из-за дверей неслись крики и ржанье. Видно, «Вывихи» забавлялись. Я миновала еще несколько дверей и, услышав знакомые голоса, остановилась у той, ручка которой нервно дергалась. Пронзительные всхлипы чередовались с протяжными стонами и жалобами. Обычное женское нытье, констатировала я. Скорее всего Вика, прижавшись спиной к двери, не давала Ежову выйти.

– Я же не могу разорваться, – еле сдерживая раздражение, внушал он ей, – ты хочешь невозможного: чтобы я все бросил и занимался только тобой! Что прикажешь мне делать, – запальчиво вопрошал он, – уволить всех, не общаться с прессой? Ты и так меня подставила… Подлетела, как сумасшедшая, глаза вытаращила. И перестань пить! – заорал он.

– А что мне еще остается делать? – завопила Вика. – Ты все время с той кошелкой…