Увидимся во вторник

Шарлотта: тогда

Семь лет назад

Питтсбург

Я посматривала в большое окно «Хайленд кофи» и барабанила пальцами по часам. Девушка, которую мне дали в качестве ученика, опаздывала уже на пятнадцать минут, и я уже начала думать, что стоило выбрать кафе, которое легче искать. Чуть раньше я почитала о ней в справочнике студентов и отметила, что она отличница, так что репетиторство в этом семестре не должно было отнять у меня много времени.

Какая-то девушка с иссиня-черными волосами ворвалась в кафе и направилась в мою сторону, но тут же взяла левее и подошла к парню, сидевшему за столиком напротив.

Знала же, что нужно предложить «Старбакс».

Я снова взглянула в окно и увидела, как через улицу переходит Грейсон Коннорс. Как обычно, невероятно сексуальный, он был одет в голубую рубашку, которая врезалась в его мышцы в нужных местах, и темные джинсы, заниженные ровно настолько, чтобы подчеркнуть его идеальную фигуру.

Он с озадаченным видом посмотрел на вывеску над кафе, прежде чем распахнуть дверь. Он двинулся к стойке, и каждая девушка в помещении проводила его взглядом, словно он был ожившим божеством.

– В этом сезоне я болею за четвертое звание чемпиона, Грейсон! – заорал кто-то.

– Поздравляю с Хайсманом! – воскликнул кто-то еще.

– Вперед, Пантеры! Вперед! – закричала компания из-за столика в глубине кафе.

Тьфу ты.

Он подошел ко всем, кто продал свою душу ради него, и сказал: «Я очень ценю вашу поддержку». Когда он приблизился к моему столику, я взяла наушники.

– Это ты Шарлотта Тейлор? – спросил он низким голосом.

Что?

– Э, что ты говоришь?

– Шарлотта Тейлор, – проговорил он, указывая на свой телефон. – Я тут встречаюсь со своим репетитором, если, конечно, поблизости нет какого-нибудь другого «Хайленд кофи». Так что, это ты Шарлотта Тейлор?

– Еще пока не уверена.

– На твоем ожерелье, – Грейсон, ухмыльнувшись, посмотрел на него, – написано: «Шарлотта». Теперь уверена?

– Нет. – Я была потрясена. Его никак не могли направить ко мне на этот семестр. – Мой куратор вряд ли бы так со мной поступил.

– Это еще что значит?

– Это значит, что в университете ошиблись. – Я вытащила телефон проверить электронную почту, чтобы убедиться, черт возьми, что там записана «Элизабет Вудс, английская письменная речь», а не «Грейсон Коннорс».

Открыв входящую почту, я тут же обнаружила письмо от куратора, отправленное полчаса назад.

Тема: Ошибка в назначении партнера.

«Шарлотта, добрый день!

Пишу сказать, что твоя предыдущая пара, Элизабет Вудс, была поставлена по ошибке. Она должна быть в паре по специальности «Биохимия».

Я ставлю тебя в пару с Грейсоном Коннорсом, так как ему требуется помощь с его последним углубленным курсом литературы (постарайся, чтобы он получил «A». Мы хотим, чтобы вне поля он тоже победил!:)).

Чарльз».

Усилием воли я сдержала крик и положила телефон. Подняла глаза на Грейсона и тут заметила, что он пристально на меня смотрит.

– Да, – проговорила я. – К несчастью, мое имя Шарлотта Тейлор.

Он положил свою сумку.

– Я уже догадался. Интересно, почему я тебя раньше не видел?

– Может, потому, что в этом кампусе двадцать тысяч студентов?

– Но меня же ты видела, правильно?

– Вовсе нет, – сказала я. – Как тебя зовут?

– Смешно. – Он сел и окинул взглядом кафе. – Я здесь должен буду встречаться с тобой по вторникам?

Я кивнула.

– А есть какие-то проблемы?

Он улыбнулся.

– Никаких. Думаю, теперь вторник будет моим любимым днем недели.

Я прикусила язык, чтобы не обматерить своего научного руководителя.

– Знаешь, с таким враждебным подходом из тебя вряд ли получится хороший репетитор. – Грейсон глядел на меня в изумлении. – Я тебе что-то сделал до этого?

– Что-то вроде.

– Объяснишь?

– Ну, например, ты самодовольный, высокомерный, и ты играешь женщинами, как пешками в шахматах. Вот, и ты, я совершенно уверена, думаешь, что ты дар божий для этих женщин. Так что да. Ты меня обидел до этого. Итак, какие курсы по литературе у тебя в этом семестре?

– Не так быстро, – сказал он, глядя своими голубыми глазами в мои глаза. – Думаю, я заслуживаю шанс ответить на такое.

Я попыталась придумать что-нибудь саркастическое в ответ и опередить его, но он продолжил, не дав мне открыть рот.

– Во-первых, – произнес он. – Да, я самодовольный, но я имею на это полное право. – Он указал на сине-золотые флаги чемпионата, развешанные над баром. – Я выигрываю его для университета каждый год и, кажется, выиграл Приз Хайсмана в прошлом году, верно?

– А я и не знала.

– Знала. – Он наклонился ближе. – Во-вторых, я не уверен, что согласился бы быть «высокомерным», но если твое определение означает, что я осознаю, насколько офигенно я хорош, – как на поле, так и вне его… – Он сделал паузу, окинув меня взглядом, – можешь называть меня так, когда захочешь.

– Знаешь что? – Я почувствовала, как мои щеки предательски зарделись. – Давай уже займемся делом.

Он, казалось, не услышал меня.

– В-третьих, я не очень понял, что ты хотела сказать этой метафорой про шахматы, но я никогда не использовал девушек как пешки. Я просто никогда не придавал большого значения свиданиям и постоянным отношениям, и я всегда четко обозначаю, что человек может получить от меня.

– Как романтично.

На его лицо вернулась самодовольная улыбка.

– И наконец, я не думаю, что я божий дар для женщин. Я это знаю наверняка.

– Ты ведь шутишь сейчас, да?

– Мы оба знаем, что нет.

Он подмигнул мне, и мне на секунду показалось, что я покинула свое тело. Я почувствовала, как мои щеки снова зарделись.

– Без разницы, – наконец, сказала я. – Какие курсы по литературе у тебя в этом семестре?

Он протянул мне распечатку своего расписания.

– На сегодня вот эти.

Я посмотрела на нее. У него были «Оценка литературного творчества», «Современный экспрессионизм: роль авторов-женщин в постмодернистской литературе» и «Тема скрытого феминизма в современном творчестве».

Значит, он феминист? Прекрасно.

– Так, хорошо… – Я сняла колпачок с маркера. – Если дашь мне десять минут, то я определю наш план с сегодняшнего дня по следующую неделю.

– На каком ты сейчас курсе? – спросил он.

Я проигнорировала вопрос, стараясь найти в интернете конспект по его первому курсу. Я прокручивала список требуемой литературы, когда он наклонил экран моего лаптопа вперед, вынудив меня поднять на него взгляд.

– Да?

– На каком ты курсе? – спросил он.

– На втором, – сказала я. – А что?

– Да так.

Он вернул экран на прежнее место и откинулся на своем стуле.

Я как могла игнорировала то, что он следит за каждым моим движением и что вблизи его улыбка еще более притягательная. Я вытащила конспекты всех трех курсов, попутно проверив, что в следующие несколько недель не будет никаких крупных мероприятий.

– Хорошо, – произнесла я, возвращая ему расписание. – На следующей неделе тебе нужно купить всю необходимую литературу и прочитать первые три эссе по курсу «Оценка литературного творчества». Остальные два курса, пока нет книг, мы разбирать не можем. Есть ко мне какие-нибудь вопросы?

– Есть несколько.

– Слушаю.

– Когда ты перевелась в Питт? – Он выглядел по-настоящему озадаченным. – Ты ведь не могла быть тут с первого курса.

– Я имела в виду вопросы, касающиеся твоих курсов. Я обязана отвечать только на эти вопросы, мистер Коннорс.

– Ясно, мисс Тейлор. – Он улыбнулся, словно моя грубость его совершенно не задела. – То есть до следующего вторника мне нужно только лишь купить учебную литературу?

– Да.

– И мы встречаемся здесь в то же самое время?

– Да.

– Дашь мне свой телефон?

– Ни за что.

Он рассмеялся и поднялся.

– Хорошо, Шарлотта. До вторника.

– До вторника.

Несколько часов спустя я мчалась по Форбс-авеню, придерживая раздувающуюся на ветру юбку. Благодаря первокурснице, признавшейся, что это она «случайно» включила пожарную сигнализацию в нашем общежитии, последние два часа я провела, заполняя бумаги вместе с разъяренным начальником пожарной команды, а теперь на пять минут опаздывала на свое свидание.

Горячий калифорнийский парень с моих занятий по гуманитарным наукам Питер Дэвидсон имел все, чего у большинства парней в этом университете недоставало. Он был добрым, внимательным, отзывчивым и был способен вести долгие, интересные беседы.

Я остановилась перед «Кива Хан» и, пригладив волосы, вошла внутрь. Я окинула помещение взглядом и обнаружила Питера за столиком в углу.

– Извини, что опоздала, – проговорила я, присаживаясь. – Разборки в общежитии первокурсников.

– Ничего страшного. – Он подвинул ко мне чашку с кофе. – Ты сегодня прекрасно выглядишь.

– Спасибо. Мы все еще собираемся сегодня в картинную галерею?

– Вообще-то нет, – произнес он, вытаскивая из бумажника два серебристых билета. – Я взял нам последние билеты на костер в честь футбола.

– Костер же вчера был.

– Этот неофициальный, организованный командой за территорией кампуса.

– А это вообще законно?

– Нет, – рассмеялся он. – И его, возможно, прикроют, как и все остальные вечеринки, но я подумал, что потом мы могли бы пойти ко мне, так как я живу дальше по улице.

– Хорошо. Тогда в картинную галерею сходим в выходные?

– Э, ну, наверное, это зависит от того, как все пройдет сегодня.

– Ты собираешься оценивать, насколько громко я приветствую команду? – улыбнулась я. – Если так, то можешь сразу ставить мне «F», потому что этого не будет.

Он засмеялся.

– Нет. Зависит от кое-чего другого.

Я поднесла чашку к губам и медленно отпила кофе.

– Не понимаю.

– Шарлотта, это, кажется, уже десятое наше свидание.

– Всего лишь шестое.

– Скорее восьмое, потому что летом мы ходили несколько раз в ресторан, – произнес он. – Я потратил на тебя уже около шестидесяти долларов – не считая сегодняшнего кофе и билетов на костер, – и у меня ощущение, что мои инвестиции ко мне не вернутся. Большинство девушек отдаются мне в крайнем случае на четвертом или пятом свидании, а ты выбиваешься из этого правила.

Какого хрена?

– Извини, что ты сейчас сказал?

– Я неправильно выразился. – Он потянулся через стол и сжал мои руки, но я отдернула их назад. – Ты мне действительно нравишься, Шарлотта, это факт. Но если я собираюсь провести весь свой последний курс, встречаясь с одним человеком, то мне нужно быть уверенным, что оно того стоит. В этом кампусе куча девчонок, которые подпадают под это правило.

Я залпом допила остатки кофе и поднялась.

– Подожди, – проговорил он, снова хватая меня за руку. – В смысле, мы можем сходить еще на несколько свиданий, но в какой-то момент мы должны перепихнуться. Мы вроде не девственники, так что, кажется, я многого не прошу. Я же уже говорил, что ты мне нравишься.

– Иди ты в задницу, Питер. – Я схватила билеты на костер со стола и, выйдя из кафе, прямиком направилась в Производственный корпус. Прямо в учебно-производственный кабинет Надиры.

– Ты в курсе, что мой методист тебя ненавидит? – Она взглянула на меня, как только я закрыла дверь. – Она утверждает, что ты плохо влияешь на мою работу.

– Нет, так говорит мой методист про тебя.

– И он туда же, – рассмеялась она. – Питер отказал тебе или что?

– Нет, он оказался полнейшим уродом, как и все, с кем я ходила тут на свидания. – Я шлепнулась на стул. – Может, мне в следующий раз по-другому как-нибудь представляться? Например, «Привет, меня зовут Шарлотта. Я росла в маленьком городке со строгими родителями, которые не разрешали мне ходить на свидания до конца старших классов. Я до сих пор не нашла никого, достойного лишить меня девственности, и, судя по всему, это будешь не ты».

– По-моему, отличная идея, – неожиданно раздался голос Эрика в динамике ее телефона. – Это бы сэкономило парням кучу времени.

– Не стоит драматизировать, – проговорила Надира. – Девственность не такая уж и проблема, но мы тебе уже говорили, что мало кто ищет серьезные отношения в колледже. Особенно без секса. Так что ориентируйся по себе и сразу оговаривай, что тебя интересует только дружба.

– Я шла через весь кампус за советом, и это все, что у тебя есть?

Я выпятила губу, словно ребенок.

– А ты хочешь, чтобы я сказала: «О боже! Беги сейчас же за ним и пообещай ему переспать с ним при первой возможности, пока он не ушел из твоей жизни навсегда?» – Она покачала головой. – Если тебе тупо нужен секс – а мы обе знаем, что он тебе не нужен, – уверена, Эрик поможет тебе в этом.

– С радостью помогу тебе, Шарлотта, – снова раздался его голос из динамика. – Я даже могу совершенно бесплатно вкинуть несколько грязных словечек. Ты предпочитаешь слово «манда», «дырка» или «киска»?

Надира немедленно отключила его, и мы обе засмеялись.

– Питер хотел взять меня сегодня на нелегальный костер, но… – Я вытянула билеты из кармана. – Будучи хорошей подругой, я решила, что ты должна пойти со мной вместо него. А еще я решила, что мне нужно напиться до потери пульса, чтобы поскорее забыть о нем.

– Я в игре, – улыбнулась она. – Но не надейся, что отмажешься от похода по барам в эти выходные.

– Именно это я и планировала. – Я подняла вверх билеты. – Выбирай.

– Тьфу ты. Ты сущее зло. – Она рассмеялась и выхватила один билет. – Я закончу отчет и подхвачу тебя в восемь у входа в «Лотроп» [6].

– Я думала, сегодня моя очередь водить.

– Без обид, – сказала она с таким видом, будто не могла поверить, что я подобное предложила. – Но я больше не сяду в машину, когда ты за рулем. До тех пор, пока ты не проездишь целый год без штрафа за превышение скорости.

– Я уж и не помню, когда последний раз получала штраф.

– Ты получила два на прошлой неделе. На прошлой.

– Ну хорошо.

Я засмеялась и направилась к двери.

– Подожди, – позвала Надира, прежде чем я переступила порог. – Как бы то ни было, по поводу того, чтобы оставаться друзьями с парнями, я говорила всерьез. Последние несколько парней, с которыми ты ходила на свидания, тебя не заслуживают. Питер в том числе.

– Спасибо.

– И вот еще. Если твой текущий ученик когда-нибудь предложит тебе встречаться, лично я думаю, что стоит сделать исключение. Сделай это хотя бы ради меня.

– Пока, Надира. – Я вышла, закрывая за собой дверь. – Увидимся в восемь.