Уйди в закат

Глава 5. «Не вовремя»

Осторожно положив Солли на простыню, ХиЧоль распрямился, глядя на неё в полумраке. Он одетый, она почти обнаженная. Мужчина провел ладонью по щеке, стирая неуверенность и остатки хмеля. Рука задержалась на подбородке, выражая его раздумья. Конечно, думать было нечего. Он хочет того, что просит девушка не меньше, чем она. И, пожалуй, стоит на это решиться. Но как подступиться и начать? С другими, обычными женщинами, всё так просто и само собой, а с его возлюбленной… А если ей что-то не понравится? Впервые за много-много лет ХиЧоль почувствовал неуверенность и легкий страх. Когда-то, в пору юности, ему сказали, что он плохо целуется. После этого он целовался направо и налево, делая вид, что поцелуи для него ничего не значащая мелочь. Но на самом деле он исцелял своё самолюбие. Возможно, что неразборчивые сексуальные связи выливались оттуда же. В конце концов, он убедил себя в том, что это всё не стоящая внимания ерунда и ему было плевать на то, с кем он проводил ночь. И вот опять вернулось ощущение неопытного подростка, который страшится оказаться нелепым и неумелым. Надо взять себя в руки. «Мне уже тридцать лет! Почему я веду себя, как зеленый юнец»? — отругал себя в мыслях ХиЧоль и начал расстегивать рубашку. Солли молча и терпеливо ждала, не отводя от него глаз. Пока он не взялся за пуговицы, в ней тоже чувствовалось напряжение, что он передумает и станет объяснять ей, как не хорошо они поступают. Но сейчас, когда показалась его постепенно обнажающаяся грудь, девушка слегка обмякла, провалившись в матрас сильнее. В темноте тускло сверкнула её улыбка.

— Опять я делаю по-твоему, да? — покачав головой, откинул рубашку ХиЧоль, как поверженный воин не нужное уже знамя. — Ты совсем испортила самого великого на свете эгоиста.

— Я не мешаю тебе быть им с другими, — Солли подняла руки, ловя его плечи, когда он забрался на кровать и навис над ней. — но друг с другом быть такими, как некрасиво…

— С тобой просто и нельзя продолжать им быть, — мужчина поцеловал её веки, погладив волосы за виском. — ты же знаешь, я люблю тебя.

— И я люблю тебя, моя лучшая в мире Вселенская Звезда.

— Величайшая! — уточнил ХиЧоль, тихо засмеявшись. Если добавить немного непринужденности, то на душе должно стать легче. Но пока ещё сердце щемило от мысли «а вдруг?»; вдруг не так, что-то не понравится, чем-то не угодит? Он ненавидел сомнения и неуверенность в себе, потому что когда они появлялись, то всё портили, пожирая даже имеющееся мастерство, в котором сомнений не было.

Страстно целуя Солли, он проводил своими аристократическими пальцами по её гладкой коже, белой и нежной, как лепестки туберозы. Как готовящийся сорвать цветок, он старался быть аккуратным, чтобы не повредить его. Его любимая девочка всегда должна цвести и дарить свою красоту, не будучи сломленной или испорченной. ХиЧоль опустил губы на её небольшую грудь, отведя в сторону бюстгальтер. Несмотря на то, что цвета были неразличимы в сумраке спальни, он несколько раз видел Солли без одежды, поэтому наизусть знал внешний вид её тела, цепко хватая взглядом любую возможность разглядеть её. Он знал, что её девственные соски розовые, как перламутровые жемчужины. Увлажив их языком, он втянул поочередно один, потом другой. Они стали похожи на блестящие капли росы, отражавшие глициниевые лучи рассвета.

Ощутимое нетерпение Солли давало о себе знать в её быстро усилившихся сладострастных стонах, в её крепко вонзающихся в его плечи ногтях, в требовательных ногах, обвивших его талию. Но ХиЧоль не хотел торопиться. Эта ночь важна для них обоих. В том или ином плане она первая как для неё, так и для него. Первая ночь с ней, и первая за очень долгое время, когда он хотел доставить удовольствие и волновался. Главное было скрыть волнение от Солли. Иначе задумается ещё, что за мужчину себе выбрала? Её руки протянулись к его ремню и стали расстегивать пряжку. ХиЧоль оторвался от её шеи, посмотрев на горящие возбуждением глаза девушки. У него самого уже тело сводило и ломало от тяги к тому, что он хранил от себя столько месяцев. От всех вокруг тоже. Сняв с Солли лифчик, он отложил его в сторону и, заодно, залез в ящик тумбочки за презервативом.

Азарт Солли ещё больше увеличился. От неё словно повеяло энергией жажды любви. Приподнявшись на локтях, она водила глазами по рукам ХиЧоля, облизывая губы и смотря, как он управляется с облачением в контрацептив. Как же долго она этого ждала! Не было никаких сомнений и сожалений. Твердыня должна пасть, когда перед ней предстаёт достойный завоеватель. Девушка стянула с себя трусики и ХиЧоль, посмотрев на неё, снял брюки и боксеры. Они остались совершенно голыми, они могли слиться друг с другом. Солли обхватила его ногами и потянула на себя. Руки тряслись, но не от страха. Организм пылал, а низ живота крутило.

— Потише, куда ты так спешишь? — прошептал ХиЧоль ей на ухо, поцеловав в него.

— А почему ты так медлишь? — Солли почувствовала его плоть, касающуюся её нижних губ, и впилась поцелуем в уста любимого мужчины. Когда отдаешься родному человеку, то нужно делать это без остатка, полностью, погружаясь до дна в единение с ним. Он ощутил её горячий порыв и сам, зажегшись до предела, медленно ввел край члена внутрь. Девушка не собиралась замирать и сосредоточенно ждать, когда же произойдет главное, концентрируясь, как многие девицы в первый раз, на том, чтобы поймать этот незнакомый момент боли, который никогда уже не повторится. Солли приподняла бедра, вводя в себя ещё глубже ХиЧоля. Он простонал от тугой и упругой узости, которая встретила его, не собираясь просто сдаваться.

— Сол, если будет больно… — она заткнула его рот своими губами и, крепко обняв и прижавшись к его груди, убедила в том, что тянуть, в самом деле, больше не стоит.

Ворвавшись сквозь преграду, мужчина поймал сдержанный крик из уст в уста, но ему снова не дали сделать паузы и Солли закачалась бедрами вверх вниз, не глядя на то, что попервости каждое движение доставляло дискомфорт и скорее неприятную резь, чем удовольствие. Однако это все быстро прошло и руки ХиЧоля, продолжавшие ласкать её и сжимать, утихомирили какую-либо боль, оставив лишь сладкую пульсацию, отдающуюся внутри неё.

— Я люблю тебя, Хиним! — покрывая его лицо поцелуями, едва не пустила слезу от счастья Солли, но сдержалась, наслаждаясь тем, что произошло событие, которого она так ждала и о котором мечтала.

— Ты самое замечательное, что у меня есть, — мужчина тепло пощекотал её подбородок и чмокнул в нос, замерев на миг. Бывают такие моменты, когда, чтобы не происходило вокруг: война, землетрясение, футбольный матч или, как сейчас, разгар занятия любовью, всё словно замирает, и ты чувствуешь всего одно чувство, которое переполняет, на котором сходится всё, оно застилает всё другое. И в эту секунду ХиЧоль, смотревший в лицо Солли через прозрачную завесу темноты, не мог подумать ни о чем, кроме любви, нежной и необъятной любви, которую пробудила и поддерживала в нем эта малышка. Которая и малышкой-то больше не была, а только что, с ним, под ним, от него стала женщиной. Его родной и любимой.

— Ну, что ты остановился? — мягко, но настырно пихнула его в бок Солли. Улыбнувшись, мужчина опять плавно вошел в ритм, раскачиваясь бедрами. Проведя ладонью по податливому и стройному бедру девушки, он, взяв её за лодыжку, закинул ногу себе на плечо, глубже войдя в её влагалище. Солли громко ахнула, отведя руки назад и вцепившись ими в подушку. Прикусив губу, она закрыла глаза, погружаясь в безумное удовольствие. Когда она возбуждалась и начинала хотеть секса, до сегодняшней ночи, конечно, она интуитивно находила в себе те точки, которые острее всего приносили страдания от неудовлетворения. Но теперь, когда ХиЧоль внутри неё и касается всех тех замурованных и недоступных ранее мест, теперь она убедилась, что не ошибалась в том, чего хотела. Это было восхитительно. Это было необходимо ей. Именно так должна продолжаться любовь, переходя в более серьёзную стадию. Разве не ощутив внутри себя мужчины можно понять, насколько он создан для тебя? Солли выгнула спину, тронутая ХиЧолем за напряженные бока. Убыстрившись и наклоняясь ниже к девушке, он поцеловал её в висок и, застыв, тихо выдохнул, излившись в презерватив, что она почувствовала сквозь тонкий слой латекса появившимся теплом. Вот и свершился первый в её жизни половой акт. Конечно, нельзя было ожидать моментального оргазма, но ведь это было только начало. И ей всё равно было хорошо и приятно.

ХиЧоль, прошептав ей очередные слова любви, поднялся и ненадолго ушел в ванную комнату. Воспользовавшись тем, что осталась одна, Солли зажгла лампу и посмотрела на себя так, будто должна была превратиться в новое существо. Однако кроме тонких линий крови на внутренней стороне бедер ничего не изменилось. Но даже на них девушка посмотрела с извращенным счастливым выражением лица. Только в XXI веке женщины могли искренне радоваться подобному.

Обмотавшись простыней, она подошла к двери ванной и постояла, подождав, когда выйдет ХиЧоль, уже накинувший на себя халат. Мужчина, притормозив на пороге, обнял её, поцеловав в макушку, и с невыразимой радостью посмотрел в её довольные глаза.

— Пойду, перестелю постель. — чмокнув её под мочкой уха, ХиЧоль нехотя расцепил руки и она скользнула туда, где только что был он.

Смыв все следы «преступления», Солли бросила простыню в стирку и, прикрывшись широким полотенцем, поспешила вернуться в комнату, которая подарила ей знание физической любви. ХиЧоль расправлял свежепостеленное покрывало. Подойдя к нему со спины, девушка обняла его, скрепив руки на его животе.

— Спасибо тебе, оппа! — негромко, но открытым звуком поблагодарила Солли.

— Это мне ещё спасибо? — развернувшись, он удивленно взял в ладони её лицо. Подумав мгновение, он включил обычное для себя игривое бахвальство. — Ах, ну да, в принципе. Обращайся!

— Несомненно, — девушка положила ладони на его грудь между отворотами халата и развела его в стороны, намекая на то, что неплохо было бы его опять снять. — что на счет прямо сейчас?

ХиЧоль, сексуально прищурившись, потянулся к выключателю, чтобы продолжить исполнение желаний Солли, так импонирующих ему самому.

Уютное мурчание и шерстяное касание по коже пробудили Солли.

— ХиБом! Уйди… — приоткрыв один глаз, она посмотрела за направлением кота, крадущегося к лицу хозяина.

— Ревнует… — пробормотал ХиЧоль над её ухом. Обернувшись, девушка увидела, что он тоже уже проснулся.

— Неправда, мы в дружеских отношениях. — они легко поцеловались. — Это единственное создание, с которым я согласна тебя делить.

— Это потому что кошки ловят птиц, которых ты не любишь? — Солли покачала головой. — Кстати, почему ты не любишь птиц? Всегда было интересно. Тебе перья не нравятся?

— Нет! — она засмеялась. — Совсем не поэтому. Мне не нравится их поведение.

— Поведение птиц? — ХиЧоль округлил свои не по-восточному большие глаза. — Что с ним не так?

— Они… они непостоянные. — девушка, разрумянившись, как будто считала, что скажет не совсем нормальную вещь, постепенно продолжала. — несмотря на то, что у них есть родина и дом, большинство из них улетает на зимовку в другие края. Как только им становится холодно и неуютно — они бегут. Хотя, судя по тому, что не все птицы так делают, то это вовсе не вопрос пищи. Зачем-то они всё равно летят в чужие края. А если им кажется, что там, где они зимуют, лучше, почему бы не остаться там насовсем? Нет, они наслаждаются там несколько месяцев, и летят домой, когда погода наладилась. Да ещё с посадками при перелетах. Насмотрятся везде всего, и возвращаются. Я вижу в этом какое-то предательство. Потому что это совсем иное, нежели отпуск у людей. Их отлет длится не месяц и не два, а значительно дольше. Как будто у них две жизни. Двойная игра.

— Ты проецируешь их поступки на людей, я прав? — ХиЧоль теснее прижал её к себе.

— Они подают плохой пример — это точно.

— Глупенькая моя, — губы мужчины прошлись от виска до виска, по лбу и векам. — но ведь все птицы разные. Как и люди. Зачем обобщать?

— Не знаю, я с детства любила смотреть на осеннее и весеннее небо. И по нему всегда летели стаями или клином птицы, покидая на зиму родную землю. Мне было так грустно от этого, хотелось остановить их, но это невозможно. Мне казалось, что не одна я хочу, чтобы они остались, а они всё равно улетали. Я не сразу осознала, что они возвращаются, те же самые птицы. Но со временем я признала в них предателей.

— Знаешь, что самое главное?

— Что? — вопросительно воззрилась на него Солли.

— Что они путешествуют всей семьёй или парами, — мужчина накрыл поцелуем изгиб между плечом и шеей, отчего девушка поежилась. — а, значит, они не предают друг друга.

Они замолчали, глядя друг другу в глаза. Юношеский пыл вновь начал разгораться в Солли. ХиЧоль же просто наслаждался этим моментом близости, когда мог выражать свои чувства, направлять, как старший, объяснять и присматривать за ней. Быть рядом — всё, что было ему нужно, в первую очередь.

— Ты решил научить меня любить пернатых? — улыбнулась, наконец, Солли.

— А что, по-моему, я тебя неплохо учу тому, этому…

— Прекрасно учишь! — девушка повела руками по его телу, прижимаясь под одеялом.

— Ну, а сейчас я должен сварить нам кофе и принести в постель. — она изумленно открыла рот.

— Как?! Это же всегда я делаю! Неужели… ты шутишь?

— Ничуть. Сегодня просто… такой день. — ХиЧоль отстранился и, дотянувшись до халата, надел его. — Но не думай, что я тебя баловать буду. Это исключительное событие. К тому же, готовить я всё равно не умею, и завтрак либо с тебя, либо куда-нибудь пойдем попозже.

— Ладно, — Солли приподняла подушку и села в ожидании. Готовить своему Хиниму она бы всё равно не доверила. Он как-то попытался порадовать её ужином. То, что не было откровенно несъедобно, отказался доедать даже ХиБом. Пришлось заказывать доставку. — только не пересласти!

Фраза едва успела уместиться до того, как он включил кофемолку, заполнив шумом квартиру. Когда жужжание прекратилось, Солли услышала рингтон своего мобильного. Машинально выпрыгнув из постели, девушка схватила рубашку молодого человека и, накинув на себя, побежала в прихожую, где в сумочке дребезжал её телефон.

— Эй, как ты смела покинуть кровать? — увидев её из кухни, пробегающую по коридору, недовольно крикнул ХиЧоль.

— Мне звонят! — бросила она и полезла за трубкой.

Мужчина, поджав губы, скрестил руки на груди и вырос в дверном проеме, не собираясь сдвигаться.

— Алло? — извиняясь смотря на него, подняла Солли.

— Привет, это МинХо. — понимая, что на неё смотрит возлюбленный, девушка попыталась избежать эмоций на лице.

— Привет.

— Я хотел попросить прощения за вчерашнее, — начал парень, явно в более серьёзном настроении, чем был вчера. А она уже и думать забыла о том, что сподвигло её примчаться сюда накануне! — я, кажется, выпил лишнего. Ты не обижаешься?

— Нет, всё в порядке. Я всё понимаю. — «Оппа, ну уйди обратно на кухню и погреми чем-нибудь ещё!» — но тот стоял невозмутимо. — С кем не бывает?

— Я рад, что ты не держишь зла. Я могу как-нибудь сгладить дурное о себе впечатление?

— Забудь, я уже забыла.

— Давай выберемся посидеть где-нибудь? Позволь угостить тебя хотя бы чаем? — в голосе МинХо не было ничего из тех соблазнительных интонаций, которыми он ласкал слух вчера.

— Не знаю, будет ли время…

— Ты сердишься всё-таки, да? Иначе не стала бы увиливать. — он, в общем-то, прав, и она увиливала специально. Но не потому что сердилась, а потому что на неё смотрел ХиЧоль и потому что МинХо был искушением, которого ей не хватало ещё! Как же сделать так, чтобы и он всё понял верно, и мужчина напротив не заподозрил ничего неладного. Впрочем, они же доверяли друг другу, он должен всё адекватно воспринять.

— Нет, правда, всё хорошо. Давай созвонимся в другой раз? Я немного занята.

— А, вот оно что, ладно. Я позвоню позже, пока! — МинХо, дождавшись, когда она скажет «пока», положил трубку.

— Это ж с кем мы не могли поговорить и при мне, не ссылаясь на занятость? — подошел ХиЧоль, слегка нагнувшись к ней. — Я слышал мужской голос.

— Да это МинХо… — отмахнулась Солли, затеребив складки рукавов его халата.

— МинХо? А ему-то ещё что нужно? Ты вроде с Ки и Тэ дружишь.

— Ну, мы вчера все вместе были в клубе… — девушка увидела, как лицо мужчины стало принимать то выражение, когда он тщетно пытался активизировать равнодушие, но с ней этот номер уже не проходил, и она знала, что внутри него всё загорается пламенем. Если не столкнуть его с этого пути, то он может вспылить и поссориться.

— Ты ничего не сказала о том, что была вчера в клубе. — ХиЧоль выпрямил спину, напрягшись ещё больше.

— Как-то не до этого было. — попытавшись принять соблазнительный вид, Солли, не останавливаясь, гладила его руки через халат. По её рукам побежали мурашки от скрытого гнева мужчины.

— И давно поход был запланирован? Время сообщить об этом могло бы найтись.

— Нет, в том-то и дело, — ложь полилась незвано и вопреки её желанию. — всё спонтанно вышло. Они позвали, я согласилась… а ты, я же помнила, должен был быть в клубе… я не стала звонить ради этого и отвлекать.

— Я бы не сильно отвлекся и расстроился. — ХиЧоль, сделав глубокий вдох-выдох, положил ладони на её плечи. — В следующий раз звони мне в любом случае. И, знаешь ли, Ки и Тэ — это одно, а вся банда SHINee мне доверия не внушает. Нечего тебе делать среди кучи парней.

— Да ладно тебе…

— Я не хочу, чтобы ты проводила время с ними всеми. — не уклоняясь от темы, надавил ХиЧоль.

— Мы же просто друзья…

— Я сказал, что не хочу. — Солли, попытавшаяся проигнорировать его деспотический тон, уже было открыла рот, но он взял её за руку и потянул на себя, изобразив улыбку. — Я не собираюсь портить это утро спорами. Идем пить кофе, как придется, раз уж мне не дали завести добрую традицию.

Обнявшись, они вошли в кухню.