Университет Междумирья. Уйти, чтобы вернуться

Глава 2

За окном виднелся неестественно жизнерадостный, утопающий в зелени двор Легиона, в ладонях остывала кружка с предложенным в кои-то веки напитком, идентифицировать который не выходило. То ли кофейный чай, то ли чайный кофе, то ли Лэнсон отравить меня решил и больше не мучиться. Кресло в его кабинете казалось почти родным. По заваленному магическими свитками и артефактами столу медленно полз солнечный зайчик, круглый и слепяще-яркий. Дарен не ошибся: перенастройку источника назначили на эти выходные.

– Дальнейшее зависит от тебя, – выговаривал глава Легиона, кривя небритое лицо. – У нас есть все, чтобы вернуть Междумирье под энергетическое донорство Ладоса и закрыть начатую Союзом прорицателей эпопею. Участники заговора полностью признались в содеянном и расписали свои преступные действия с источником, что в разы облегчает нам задачу по их исправлению. Группа ученых магов восстановила эскизы изначальной руны и формулу крови Зерана Шелана. Твои требования учли вплоть до самых капризных. Присутствовать будет не более пяти человек, включая тебя и Сатала. Главное, приди и сделай. Без левых порталов, неожиданных побегов, внезапных помолвок с истинными принцами и творческой самодеятельности.

– Если вы так переживаете, – обиделась я столь вопиющей злопамятности, – могли бы заранее предупредить. А не за четыре дня.

– Предупредил, как только на сто процентов подтвердилось! – Мне под нос сунули покрытый сияющими строчками и штампами свиток. – Это тебе не с боем на нижний уровень прорваться, натворить что попало – и гори оно ясным пламенем, ибо хуже не будет. Необходимо организационные моменты утрясти и убедиться, что достаточное количество студентов уедет на праздники по родным мирам.

– Достаточное – это какое?

– Не меньше половины, – раздраженно уточнил Лэнсон. – В идеале бы вообще всех убрать, чтобы в момент перезапуска источника в Междумирье не присутствовал никто. Увы, выгнать народ в ультимативной форме чревато массовой паникой и здесь, и в других мирах.

– Извините, не очень понимаю. – Я сделала крохотный глоточек из кружки, чтобы он, не дай бог, не решил, что не ценю его гостеприимство. – Зачем убирать всех или даже половину?

– На всякий случай, само собой. Не хватало опять куче народа в Междумирье застрять.

– Магия в тот раз отключилась из-за прорицателей, у меня такое не произойдет. Да и застрявшие смогут уйти порталами, сейчас накопители есть.

– Официально – нет. – Лэнсон опасно сощурился. – Они на стадии лицензирования и проходят испытания, разрешенные исключительно в исследовательском центре Междумирья. То, что вы их оттуда таскаете и пользуетесь, – преступление.

Я прикусила язык и уставилась в кружку. Хотя тянуло ответить! Без накопителей мы бы фанатиков в Гарде не победили, и они до сих бы мешали перенастройке источника.

– Вы не представляете, сколько вам спускается. – Пробирающий до печенок голос каждое слово в сознание впечатал. – Собрать да оформить, и вы с Дэлманом оба отсюда долго не выйдете. И Сатала с Раскес за компанию прихватите, как пособников.

– Это угроза?..

– Алена, – тон сменился на обманчиво-ласковый, – если я начну угрожать, ты сразу поймешь. Подобных вопросов не возникнет.

Пальцы невольно сжали кружку сильнее, я продолжила рассматривать ее содержимое, благоразумно промолчав. Или сказать, что заварил он ту еще бурду? Разговор все равно не складывается, так чего страдать?

– Перезапуск источника назначен с утра пораньше, – буднично поведал Лэнсон, будто минутой ранее не рассказывал о возможности нас в тюрьму упрятать. – Будь моя воля, я бы через месяц его провел. Там праздники длиннее, людей по домам свалит куда больше. К сожалению, гардская природа не оставляет выбора: приживается и набирает силу, контролировать которую становится сложно. Дотянуть можно, но меры придется принять серьезные, и прибегать к ним нежелательно. Поэтому в конце недели пройдет наше… мероприятие. Надеюсь, обойдется без проблем.

– Каких проблем?

– Любых! – рявкнул он так, что недочай в моей кружке подпрыгнул. Счастье, что остыл. – Делай, как велено, и не подведи меня. Пожалуйста.

О, высший маг и член Совета сказал мне «пожалуйста»? Я в шоке. Похоже, он здорово устал от этой «эпопеи». Злиться на него почему-то расхотелось. Об организационных моментах я многого не знаю, а они ему явно нервы вымотали. Я тоже вклад внесла с вечными происшествиями, пусть и не по моей вине приключившимися. И меня до сих пор не заперли, сдерживающий дар артефакт не нацепили и не наказали никак. А могли бы. Несмотря ни на что, Лэнсон всегда был на нашей стороне. Что до запугивания… Методы у легионеров такие, как и стиль ведения бесед. Профдеформация. Зато терпение насчет меня пока не лопнуло, и испытывать его не стоит.

– Постараюсь вас не подвести, – пообещала я. – Приду, перерисую руну и обновлю распределение магических потоков в источнике, как тренировалась эти месяцы. Что может случиться-то?

Он мрачно вздохнул и, забрав у меня кружку, осушил ее. Отставил на стол под моим растерянным взглядом и пояснил:

– Не могу смотреть на твои страдания. Иди, героиня.

– Спасибо…

Я вылетела из кресла, а затем из кабинета. В лифте икалось и потряхивало, но заряд бодрости откуда-то взялся нешуточный. Благодаря выпитому, наверное. Если Лэнсон эту бурду употребляет, то неудивительно, что нервный. Ощущение от разговора было странное, и понимания некоторых вещей не прибавилось. Отчего нельзя открыто день перенастройки источника объявить? Люди сами убрались бы по своим мирам от греха подальше. О какой панике речь? Все давно в курсе про гардскую энергию в Междумирье. Лишние предосторожности, как по мне.

Впрочем, не стоит считать себя умнее главного легионера. Ему виднее, а я регулярно влипаю в неприятности. Доверия такой создательнице ноль… Слабое звено, не поддающееся контролю. Подозреваю, что «мероприятие» всецело под ответственностью Лэнсона. Изначально именно его идеей было оставить меня в университете, двое из шести высших магов из Совета высказывались против. Потом пришлось доказать мою полезность перед целой комиссией и добиться разрешения на перепривязку Междумирья обратно к Ладосу. Совершенно оправданно бояться, что усилия прахом пойдут. Как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть! Но касательно меня он может быть спокоен, я справлюсь. К счастью, источник надо перезапустить, а не подогреть…

На улице стояла полуденная жара, я достала из сумки шляпку и натянула на голову, опасаясь солнечного удара. Под ногами из трещин в асфальте пробивались славные цветочки, вдоль неприветливых казенных зданий тянулись пушистые кусты. Раньше были голые и кривые, словно из готического фильма, а теперь милота невероятная. Понятно, почему Лэнсон категорически не мог лишний месяц ждать, уж его-то гардская природа огорчает невероятно. Никакой серости, Легион больше не наводит былых ужаса и уныния. Того гляди розовые орхидеи на стенах распустятся, и совсем конец репутации.

На прием к главному легионеру я улизнула ровно в обеденный перерыв между лекциями, и у меня оставалось в запасе еще полчаса. Спасибо лаконичности Лэнсона за то, что успею Кеннета навестить. Раз я тут, а у него практика в Легионе, то грешно сразу на выход идти. Тем более он сам утром сказал, что мне можно посетить их офис отделения Междумирья. Заодно посмотрю наконец, чем Кеннет там занимается и в какой обстановке… Любопытно – жуть!

Смутно знакомое крыльцо обители законников выглядело под стать прочему гардскому беспределу – с сочной зелененькой травкой вокруг и тянущимся к окнам вьюнком. Кабинет Зинбера оказался заперт и, по всей видимости, пуст. Да и странно было бы обнаружить их с Кеннетом внутри, в этой каморке ничего, кроме единственного стола со стулом, не имеется. Не на подоконнике же практику проходить. Немного попетляв по коридорам, я наткнулась на бравых парней в военной форме с вопросами, по какому вопросу мой визит. Ответила им честно, они любезно отправили меня этажом выше.

Поднявшись, я обомлела. Да это настоящий полицейский опен-спейс! Как в кино: куча народа, шум, гам. Массивные столы с грудами документов, условные прозрачные перегородки. Кто-то заполнял бумаги и свитки, кто-то ожесточенно спорил друг с другом, кто-то был занят редкими посетителями из простого народа. Посетители здесь есть – ура! Уверенности мигом прибавилось, перестала жаться к стеночке и думать о том, не нарушаю ли правила, заявившись с улицы.

Кеннет нашелся в относительно уютном углу у огромного стеллажа с десятком похожих на сейфы ящиков. Перебирал в одном из них одинаковые с виду папки и скучающе насвистывал под нос мелодию, которую по мотиву можно было за похоронную принять. С моим приходом она оборвалась, ящик захлопнулся.

– Пришла все-таки, – отметил Кеннет и заметно повеселел. – Лэнсон назначил «тот самый день»?

– Да, на выходной. Все сложно, – я понизила голос, – перенастройка источника носит кодовое название «мероприятие» и держится в тайне.

– Ясно, мутные интриги и бюрократия прилагаются. Ведь ничего нельзя просто взять и сделать нормально.

Слово «нормально» он произнес громче, с ехидным акцентом. К ближайшему пустующему столу как раз подошел Зинбер. По обыкновению суровый, с почти седыми волосами, стянутыми в скудный хвост на затылке. Не припоминаю вообще, чтобы он улыбался… Может, ему шрам на щеке мешает?.. Старший легионер хмуро зыркнул на Кеннета, сполна передав свои мысли насчет услышанных подколов. Затем окинул меня профессионально сканирующим взглядом и осведомился:

– Алена, ты по какому поводу?

– Э-э-э… – только и смогла я ответить.

– Она ко мне, – невозмутимо сказал Кеннет, – без повода. Отойду на полчаса.

Зинбер несогласно сложил руки на груди, его подопечный театрально щелкнул пальцами. На стол упала папка, сверху насыпалась пачка листов, а на вершину кучи шлепнулся артефакт для копирования данных.

– Предварительное заключение по второкурсникам с демонической вечеринки, – елейно выговорил Кеннет. – Явки, пароли и личные дела троих участников ритуала.

– То есть правонарушители – они?

– Нет, они идиоты. Призыв провели с вопиющими ошибками и достали из бездны не то, на что дозволение было. Это видно по остаточной энергии в клубе и прилетевшему им откату. Разобраться целых пять минут заняло, а расписывание – половину дня. Что-нибудь интересное уже будет?

– Будет, – так многообещающе оскалился Зинбер, что мне захотелось забиться в ящик да там спрятаться.

Нет уж, пусть и дальше не улыбается… Я попятилась к стеллажу и едва не споткнулась обо что-то, выскочившее внезапно. По полу метнулась тень, превращаясь в горшок герани на ножках-ростках. Он приветливо подпрыгнул, топорща листики и качая кружевными соцветиями.

– О, Белочка! – узнала я свой подарок, привезенный легионерам из Гарда. – Вы цветок сюда забрали?

– Пришлось, – сухо сообщил Зинбер, – он общение любит. В других кабинетах чахнет.

Общительный малыш резво забрался к нему на стол и, по-хозяйски подвинув папку, устроился с краю. Ух ты, кажется, тут его постоянное место… У старшего легионера под боком. Кто бы мог подумать.

– Белочка в прошлом, – ввернул Кеннет, – теперь он откликается на «Эй ты».

– Не страшно, – я изобразила улыбку, – это можно легко перефразировать и называть его «Эйта», мило получится…

– У вас двадцать пять минут осталось, – с механической беспристрастностью уведомил Зинбер, и мы поспешили ретироваться из его угла.

Кеннет забрал из шкафа какой-то пакет и провел меня по опен-спейсу зигзагами к другому выходу, затем по коридору к неприметной двери, за которой крайне неуютно было. Стол и два стула, будто к полу прибитых. Комната для… тесных бесед по душам?

– Романтично, – оценила я.

Дверь за нашими спинами с душераздирающим скрипом захлопнулась.

– Приватность в Легионе – она такая, – развел он руками. – Зато не потревожит никто.

Приземлился на стул, я робко села напротив. Кеннет вытащил из пакета накрытый крышкой стакан и многоэтажный бутерброд выдающихся размеров, поставил передо мной.

– Думаю, что кто-то, выбирая между походом ко мне и обедом, выбрал не обед. Ешь, я от тоски и безысходности перекусил, заполняя то невероятно захватывающее заключение. А ты наверняка голодная.

Я покаянно кивнула и набросилась на еду, очень даже аппетитную. Пока жевала, запивая восхитительно приятным после бурды Лэнсона чаем, Кеннет достал заполненный своим почерком блестящий бланк, протянул мне с артефактом для подписей и словами:

– Подпиши.

– Что это?

– Контракт на вечное рабство, – заявил Кеннет, и я подавилась. Он виновато цокнул языком и, похлопав меня по спине, объяснил: – Заявление на выдачу из хранилища улик твоей неправомерно изъятой собственности.

Отложив бутерброд, я сцапала бланк и вчиталась в написанные буковки. «Высокозаряженная игрушка неопределимого назначения». Ханик! Это же мой ханик. Шанечка, которого я делала в Эсмире, в мастерской кукольного театра. Адский зайчик с черепушкой вместо головы. Благодаря ему Кеннет и понял тогда, что я потенциальная создательница миров. Потом мы ханика в качестве доказательства Лэнсону предъявили, и он его себе забрал.

– Шанечка до сих пор у легионеров? Как, где, почему?..

– В особый сейф на хранение сдали до востребования. Вот и востребуем. – Кеннет усмехнулся. – Есть все-таки польза от моего пребывания здесь. Выяснил, как законно многие ограничения обойти.

Сдается мне, Зинбер на другой эффект рассчитывал… Ну и ладно. Мой ханик, сама шила! Вернуть кроху будет справедливо. А Лэнсон не отдаст. Если узнает, что в кухонном шкафу Ярушка лежит, и его изымет, поскольку конспирация прежде всего. Я занесла палец над артефактом, но засомневалась:

– У тебя не возникнет из-за этого проблем?..

– Все по правилам. Нужен письменный запрос владельца и одобрение кого-нибудь из сотрудников Легиона. Я им технически являюсь, и неважно, что временно. Получим твое инфернальное создание обратно. Классный же, чего ему в сейфе пылиться? Ставь подпись, не бойся.

Поставила и вновь взялась за бутерброд. Вкуснотища-то какая… Но не самая полезная. Кеннет часто ею обедает? То ли в Легионе нет столовой, то ли его туда ходить не тянет. А отлучиться отсюда – явная проблема. Надо мне ему что-нибудь готовить с собой, раз такое дело. И ведь не заикнулся даже.

– Сегодня буду поздно, – Кеннет очищающим пассом убрал крошки со стола, – в исследовательском институте испытания новых прототипов накопителей.

– Ясно, – загрустила я. Спохватилась и, спрятав кислую мину, томно уточнила: – Ночевать-то придешь?

– Конечно! Место для ночлега в лаборатории прочно занято Лукашем, и он, знаешь ли, храпит…

– Кошмар. Тогда точно приходи, со мной гораздо больше шансов выспаться.

Кеннет выразительно приподнял бровь, да так, что меня в жар бросило. Че-е-ерт… Но зато я не храплю, вот! Он потянулся ко мне через стол, нежно коснулся пальцем уголка моих губ, вытирая каплю бутербродного соуса. Ой. Я смущенно опустила глаза, горячие пальцы скользнули к подбородку и ухватили за него, приподнимая и заставляя посмотреть перед собой. На того, от чьего взгляда мысли о дурацком соусе улетучились безвозвратно, а в животе щекотно вспорхнули бабочки.

– До вечера, – Кеннет запечатлел на моих губах поцелуй и неохотно отстранился, – постараюсь вырваться пораньше.

Вряд ли получится… Все равно до безумия приятно, что ему сильнее хочется быть со мной, чем с накопителями. К которым у него тоже своего рода страсть, пусть и иного толка.

Я пообещала ждать и скучать, Кеннет открыл мне портал в университетскую комнату для перемещений. До нужной аудитории оттуда было рукой подать – и прекрасно, потому что времени осталось впритык. Успела добежать и усесться за отдельный стол в первом ряду. На общих занятиях компанию мне составляла Мэй, а вот на лекциях моего факультета приходилось сидеть в одиночестве. Сокурсники-предсказатели косились на меня с неизменным интересом и могли изредка что-нибудь по учебе спросить, но дальше этого не шло. Глэдис и условной замены не нашлось. С тех пор, как мою соседку «отчислили» и я переехала из общежития к Кеннету, совсем выпала из студенческой жизни. Ну и пусть… Слава богу, из учебного процесса не выпала, это куда важнее.

Вторая половина дня тянулась издевательски медленно. Лекции длились бесконечность, спецкурс по артефакторике дался с небывалым трудом. Я тщетно пыталась понять, чем обереги отличаются от талисманов, а амулеты от апотропеев, мозг скрипел и сопротивлялся. Любопытство уступало место тоскливому сожалению о собственной узколобости. Я не сдавалась – стойко записывала каждое услышанное слово, пообещав себе перечитать еще раз дома и разобраться.

Вечером я наведалась в библиотеку – добить талмуд по симпатической магии. Хотя, кажется, это он вознамерился добить меня. Ветхие, защищенные сохранным заклинанием страницы шуршали усыпляюще, в пустом читальном зале неотвратимо темнело. Я зажгла все лампы вокруг и с упорством книжного червя раскрыла тетрадь с будущим конспектом главы, посвященной воображаемым сходствам. Только что выписывать-то? «Следствие похоже на свою причину». Да неужели… «Связь, возникшая путем духовной имитации, является сильной». Вроде и слова знакомые, а не понятно ничего. Надо сосредоточиться, срочно! Симпатическая магия очень близка к дару создателей, она про наделение вещей волшебными свойствами. Магия веры, магия подобия, магия переноса смыслов. Жаль, что создательница попалась на редкость бестолковая. Я начала читать абзац заново: «Принципы, находящие практическое применение в искусстве, управляют не только им». Господи, о чем это?!

От злости и беспомощности затрясло, а еще от желания запустить книгой в стену. Зеран Шелан обхохотался бы над такой наследницей! Или расплакался. Второе – вероятнее. Стоило посмотреть на объем главы, как расплакаться захотелось уже мне. Стоп, спокойно… Психованными действиями делу не поможешь. Переведя дыхание, я потерла переносицу. Буквы расплылись, хлопнула дверь, раздался стук каблуков. Тихий, но жесткий и уверенный. Я оторвалась от ненавистного талмуда и увидела в читальном зале Далинду. Самую строгую преподавательницу боевой магии в университете, которую никто, несмотря на ее почтенный возраст, не рискнул бы назвать старушкой ни вслух, ни мысленно. В руках она держала редчайший справочник по гардским зельям, прижимая его к груди, увешанной амулетами. Или это талисманы. Или обереги. А-а-а, да чтоб их всех!

– Здравствуйте, – выговорила я, почти не выдав дрожи в голосе.

– Доброго вечера, – отозвались в ответ так сердито, что в голове мигом пронеслись мысли по поводу того, где я могла накосячить на ее занятиях. – Не ожидала здесь кого-то встретить в столь поздний час.

– А здесь обычно с наступлением темноты никого и не бывает…

– Я о том же. – Далинда приблизилась к моему столу, окинула задумчивым взглядом лежащую передо мной книгу. – Занятный выбор литературы. Чем обусловлен?

– Ничем… Интересно стало.

– И как успехи?

– Их нет, – созналась я. – Вначале еще более-менее было, а теперь запуталась.

– Немудрено, вы замахнулись на неструктурированный массив информации на довольно противоречивую тему. Не каждый шестикурсник разберется. Один из моих студентов намучился, используя его для дипломной работы.

– Кто-то из выпускников писал диплом по симпатической магии?..

– Давно.

Она презрительно фыркнула, не скрывая отношения к его выбору. Видимо, боевым магам следует темы про атакующие чары брать. А дипломы они защищают буквально – при помощи фаерболов и подноса? В таком случае Мариса сдаст на отлично!

– Вы помните, как диплом назывался?

– Полагаете, я на память жалуюсь? – усмехнулась Далинда. – «Работа законов подобия и соприкосновения в легендарных артефактах».

Моя отсиженная пятая точка подпрыгнула на стуле. Не верилось в подобную удачу! Это же прямо то, что мне надо!.. Мои ханики и прочие творения – не легендарные артефакты, конечно, но принцип работы тот же. У них особенные свойства, высокий энергетический заряд, и им не писаны общие правила. Фактически они меняют привычную реальность, а именно это и создатели миров делают. Наверняка старшекурсник доступнее все расписал, нежели изложено в талмуде.

– А текст можно где-то почитать?

Она поджала губы.

– Извините… – поумерила я пыл и понизила тон. – Мой вопрос неуместен? Дипломы не находятся в открытом доступе?

– Само собой, нет. Вам что, изучать нечего? Программа первого курса вся в вашем распоряжении.

– Мне бы выйти за ее рамки, – замялась я, не зная, как объяснить свой интерес. – Хочется большего. Нетривиального.

– Разочарована в вас. Зазвездиться настолько быстро…

Кто зазвездился? Я?!

– Возомнили себя невесть кем, – припечатала Далинда, – сидите на половине лекций в гордом одиночестве, не подпускаете к себе никого, будто сокурсники вам не ровня.

– Они сами ко мне не подходят… Считают чуть ли не персоной нон-грата.

– Зазнайкой они вас считают. Которая не общается ни с кем, кроме круга избранных. С обычными ребятами нигде не появляется и быть заурядной первокурсницей видит ниже своего достоинства. С вечно задранным носом ходит, чтобы корона не упала.

Я опешила. Другие студенты меня боятся? Не думала с этой точки зрения… Действительно так выгляжу?..

– Нет, – голос предательски дрогнул, – я не избегаю сокурсников. Просто мне некогда с ними общаться. Я вся в учебе. Стараюсь… днями напролет…

– Зачем?

– Вы лично говорили мне. Помните, в столовой? Что надо соответствовать окружению, заданной им планке. А вокруг меня сплошь выдающиеся личности! Кеннет Дэлман с накопителями и спасением магии, Дарен Сатал при его ментально-дипломатических талантах, король Элдислен с уникальной силой, которая в крови. Да та же Мариса Раскес врагов пачками раскидывает на раз-два!.. А я… я…

Воздух кончился. Сделала вдох, рваный и судорожный, закусила губу. Не подозревала, насколько разреветься хочется. Из-за сложной книги, из-за не получающихся заклинаний, из-за того, что два месяца из кожи вон лезу без видимого результата. Стыдно, ужасно стыдно. За истерику эту и собственную никчемность.

– Вы – с Земли, – напомнила Далинда беспристрастно, – а они с подгузников среди магии живут. У них, можно сказать, фора. Вы только открываете для себя то, что для других – обыденность. На кого вы равняетесь сейчас? На шестикурсников и истинного короля целого мира?

Хуже. На великого гения Шелана.

– Алена, у вас не жажда знаний, а стремление убиться. До потери пульса и способности получать удовольствие от узнавания нового. Продолжите в том же духе – вдобавок к магическому выгоранию заработаете эмоциональное.

Я уставилась на талмуд. Осознала как никогда, что видеть его не могу. Предложения умные, термины и даже буквы, из которых они составлены. Устала… Без продыху учу, зубрю, тренируюсь. Ответов на вопросы по моему дару как не было, так и нет, а перенапряжение – пожалуйста. И однокурсники, оказывается, считают меня высокомерной стервой. Это неправда, я не стерва, я…

– Я дура, – вырвалось.

– Еще какая, – насмешливо подтвердила Далинда. – Вам восемнадцать. Вечер прекрасный. Вы в своем уме, с этим древним кирпичом его проводить? А ну, идите вон.

Я сгребла книгу, поднялась из-за стола и пошла на выход. Все равно не до чтения, когда в голове разброд и хаос. Она права, мне нужно, прямо-таки необходимо отдохнуть, хотя бы немного. Развеяться, переключить мысли. Потом с новыми силами будет проще разобраться в чужой дипломной работе, которую еще предстоит добыть.

Но разве я зазналась? Помолвки с принцами на меня так плохо влияют?.. Нет, решительно нет! Вот только вчера я отказалась Мэй поддержать, единственную подругу. Как меня называть после этого?.. Сдав талмуд библиотекарю, я глянула на часы над книжной стойкой. Почти восемь… Значит, я успеваю к ней на заседание с ректором.