В будущее — экономклассом

Сегодня среда — офисная работа по моему расписанию. Офисные у меня не только среда, но и понедельник, и пятница. Что обидно, учитывая десять лет работы в отделе и семнадцать в органах. Можно было бы полностью перевести на удалёнку. Но формулировка составлена так хитро, что не поспоришь. Три дня офисной работы в неделю считаются справедливой компенсацией за то, что дела я веду нулевой категории опасности. Мол, «забота о сохранении здоровья» живого сотрудника.

И день начался с того, что шеф задал вопрос, ставший традиционным:

— Когда планируешь пройти девитализацию?

— Скоро, — ответил я так же стандартно. — В ближайшее время.

Шеф скривился недовольно. Таким ответом я кормлю его со дня прихода в отдел. При этом умудрился пережить всех коллег, с которыми начинал. Нынешние живые — новички и «сосунки», не достигшие тридцатилетия. В какое-то время мне начинало казаться, что шеф смирился с моей «твердолобостью». Но месяц назад ему напечатали новое тело: квадратная челюсть, лоснящийся антрацитовым блеском череп, глаза, словно пистолетные дула, мускулатура выпирает сквозь форменный пиджак— ни дать ни взять «суперкоп» из прошлых веков. Это как бы обязывало давить на подчинённых с удвоенным рвением.

— Григ, ты меня подводишь. — Он вздохнул с весьма правдоподобным огорчением. Голографическое изображение делало его лицо особенно выразительным. — Мне катастрофически не хватает оперативников, а ты…

Я вздохнул не менее натурально, развёл руками.

— Ладно, к делу, — шеф закончил прелюдию. — Посмотри, оно должно быть у тебя в папке «Входящие».

— Но у меня и так шестнадцать открытых… — возмутился я.

— Где шестнадцать, там и семнадцатое. Не ерепенься, дело не сложное. С твоим опытом закроешь за два дня.

«С твоим опытом отписок» — означала последняя фраза. Дело, и правда, казалось элементарным. Гражданин Кузер обвинял компанию «Вечность нон-стоп» в хищении данных из резервной копии его личности, а именно пароля к криптокошельку. Вследствие чего из кошелька были выведены денежные средства в сумме шестисот восьмидесяти коинов, что и обнаружил потерпевший два дня назад. Разумеется, подобное хищение неосуществимо технически, любой эксперт это подтвердит. Однако государство не могло отмахнуться от обращения гражданина. Требовалось составить юридически обоснованный отказ в возбуждении уголовного дела.

Заключение независимого эксперта у меня было готово к обеденному перерыву. С банком, обслуживающим криптокошелёк заявителя, тоже проблем не возникло. Стоило идентифицировать служебное удостоверение, как меня без лишних вопросов соединили с их секьюрити. Больше того, менеджер оказалась настолько любезной, что, определив во мне живого, направила к такому же живому сотруднику. Не скрою, приятно видеть перед собой не созданную биопринтером идеальную маску, а нормальное лицо со всеми его изъянами.

Статистика утверждает, что нас в стране три четверти от всего количества населения. Но, чёрт возьми, выглядит всё с точностью до наоборот. Вечные умудряются занять каждое достаточно комфортное «место под солнцем», оттесняя живых на задний план. Конечно, это впечатление неверно по своей сути. На самом деле те, кто чего-то добился в жизни, спешат стать вечными, чтобы застолбить достигнутое навечно, так сказать. Каламбур.

Банковский секьюрити тоже был рад поговорить с «собратом». Подтвердил факт транзакции и сумму, сообщил дату и точное время. Внутреннее расследование они провели, попыток подбора пароля или другого способа взлома не обнаружили. К тому же с кошелька вывели лишь часть средств, примерно треть, — не типично для похитителей. Откуда выполнялась транзакция, куда ушли деньги, определить, разумеется, невозможно. В том и соль криптовалюты, пришедшей на смену старым электронным деньгам.

— Да забыл он. Потратил и забыл. С вечными такое бывает, — заявил секьюрити, завершая разговор, и покрутил пальцем над макушкой. — Мозги — штука слишком сложная, чтобы на принтере их печатать. Вот что-то и теряется, когда память перезаписывают.

Спорить с подобным мракобесием я не стал. То, что мне требовалось, — официальный ответ от банка — он подготовил. Были все шансы превзойти ожидания шефа: закрыть дело не за два, а за один день. Всего и нужно: задержаться в офисе ненадолго, раз уж я всё равно здесь. Но планы мои нарушил звонок маман.

— Гриня, у тебя вечер свободен? Нужно срочно встретиться. Да, именно сегодня.

Я забеспокоился было, тем более что видеорежим маман не включила, но она сама развеяла мои опасения:

— У меня для тебя сюрприз. Встречаемся в «Голубом марлине».

«Голубой марлин» — новомодный у вечных акваресторан, поэтому я примерно представлял, что увижу. Не ошибся. Весь зал занимал вычурной формы бассейн с подкрашенной, подсвеченной, насыщенной ароматизаторами водой. На поверхности там и сям плавали столики и… кхм, далеко не все сиденья можно назвать стульями, так как большинство посетителей ресторана решили стать хвостатыми.

Перед тем как пройти в зал, следовало оставить в гардеробе одежду. Всю, не только верхнюю. Сирены её не носили, обходясь природной, то бишь напечатанной биопринтером чешуёй. Вечные вообще толерантны: когда меняешь тела, неизбежно возникает некоторая отстранённость от них. На счастье, я заметил пару-тройку посетителей в плавках, так что имел полное основание оставить нижнее бельё.

Маман поджидала меня за столиком, даже заказ сделать успела. Но не содержимое тарелок было первым, на чём остановился мой взгляд. Серебристые и розовые чешуйки, покрывавшие кожу маман, складывались в замысловатые узоры. Такого же цвета жёсткий гребень начинался в середине лба, перечёркивал череп, разделяя его надвое, спускался по шее, тянулся вдоль спины, достигая максимальной высоты между лопаток, прикрывающих жаберные щели, и сходя на нет там, где у двуногого находится копчик. Полутораметровый хвост также заканчивался серебристо-розовым плавником.

— Как я выгляжу? — поинтересовалась она.

— Шикарно, — признал я, стараясь не цепляться взглядом за острые фиолетовые соски.

— Не предупреждала тебя заранее, потому что сама до последнего не была уверена, что решусь на такое. Но теперь рубикон перейдён, деньги потрачены, и завтра я отправляюсь в подводное обиталище Таити. Там практикуют семьи-коммуны с обязательной ежемесячной ротацией. Представляешь, как это забавно ? Феликса ждёт меня с нетерпением… Ты помнишь Феликсу?

— Твоя прошлогодняя подружка? Я думал, вы расстались.

— Мы вынуждены были! Она сделала себя сиреной, а я не решилась сразу, поэтому не могла последовать за ней. Надеюсь, ты будешь навещать меня хоть изредка?

— Конечно. Таити — не близкий свет, но хотя бы не Марс. — Я усмехнулся.

— О, Марс… — Маман мечтательно закатила глаза. Потом тряхнула головой. — Нет, Марс для меня — это слишком. Может, лет через двадцать. Или пятьдесят. Я смотрела тела для Марса, пока что они не эстетичны. Но я ведь никуда не спешу, впереди целая вечность. А ты? Никак не решишься пройти процедуру? Гриня, тебе уже сорок!

— Тридцать девять, — поправил я. — Рановато бояться смерти.

— Не груби, твоя маман не страдает склерозом, прекрасно помнит, что через неделю у тебя день рождения. Гриня, дело не в страхе умереть. Бессмертие — как билет на поезд, везущий в будущее. Столько нового, неизвестного можно увидеть, испробовать, испытать. Неужели не интересно? Впрочем, ты всегда был со странностями. Дожил до сорока, а стесняешься тела словно десятилетний. — Она неодобрительно посмотрела на мои плавки. И неожиданно расплылась в ехидной усмешке. — Помнишь, как мы отдыхали в Монталиве? Ты тоже всё время ходил в плавочках. Вера так потешалась над тобой!

Я вытаращился на неё.

— Мама?!

— Не буду, не буду! — Она замахала руками и хвостом заодно трепыхнула так, что едва не выбила поднос у проплывавшей мимо официантки.

Услышанного хватило, чтобы ощущать себя ошарашенным. Мы с ней никогда не были в Монталиве, и она НИКОГДА не водила меня на нудистские пляжи. Я бы такое не забыл: весьма яркие впечатления для десятилетнего мальчика. Значит, забыла она? Перепутала? Или часть памяти повредили, когда личность её перезаписывали в свеженапечатанные мозги сирены? Совсем незначительная часть: маман прекрасно осознавала, кто такая она и кто я, зачем превратила себя в земноводное и что планирует делать в ближайшие полвека. Подумаешь, выпала из памяти маленькая деталь…

Зато у гражданина Кузера подобная «мелкая потеря» обернулась куда большей неприятностью. Разумеется, они пользовались услугами разных фирм-девитализаторов, маман слишком любит себя, чтобы размениваться на дешёвки. Но от ошибок никто не застрахован. Украсть данные из цифровой копии личности невозможно. Однако если мои подозрения подтвердятся, гражданин Кузер всё-таки сможет предъявить иск за причинённый ущерб.

Мой рабочий четверг начался со звонка пострадавшему. Он ответил почти сразу. Прежде мы не беседовали, но возникшее в голограмме лицо показалось знакомым: зеленоватый оттенок кожи, хрящеватый, смахивающий на клюв нос, тонкие губы, впалые щёки, по-жабьи выпученные глаза под массивными, лишёнными растительности надбровными дугами.

— Они признались, готовы выплатить компенсацию?! — выпалил Кузер вместо приветствия.

Голос тоже звучал знакомо: мягкий баритон, никак не вязавшийся с внешностью. Именно он помог мне понять, в чём дело. Типовая модель нижнего ценового диапазона, распечатанная по матрице «из коробки» с минимальными личностными доработками. Или вовсе без них. Не очень эстетично, но функционально: энергоподдержка такого тела требует минимум дополнительных затрат. В силу специфики профессии мне не часто доводилось иметь дело со «стандарт-экономами», но на улице я их вижу ежедневно.

— Мы работаем над этим, — ответил я уклончиво. — Необходимо задать вам несколько вопросов. Как давно вы восстанавливали личность из цифровой копии?

— Никогда не восстанавливал. Молодой человек, мне сто пять лет. Семнадцать лет назад я купил это тело и доволен им полностью, менять не собираюсь. Не хватало деньги на ветер выбрасывать!

Неожиданный поворот разрушал схему, начавшую выстраиваться у меня в голове. Но я всё же спросил:

— Скажите, вы регулярно пользуетесь своим кошельком? Последний раз это было до того, как вы обновляли хранимые данные, или после?

— Не понимаю, куда вы клоните, молодой человек, но отвечу. Кошелёк — моя финансовая подушка безопасности, так что контролирую я его регулярно и пополняю по чуть-чуть с каждой пенсии. Пароли меняю, как банк требует. Да только не помогло, видите? Может, для кого-то это копейки, а для меня — пенсия за три года!

— Да-да, понимаю. Так что там с обновлениями копии?

— У меня ежемесячный пакет, чаще не могу себе позволить. Конечно, в случае чего месяц жизни пропадает. Но когда ты прожил сто лет и планируешь прожить вдесятеро дольше, один месяц — сущая безделица. Так что двадцатого числа я посетил «Вечность», а двадцать третьего пришла пенсия, и я перевёл де… сколько надо коинов в кошелёк. Смею заверить, деньги были на месте. Я не маразматик, как некоторые полагают.

Больше вопросов у меня к потерпевшему не было, так что я поспешил закончить беседу. Версия со сбоем при записи не подтверждалась. Оставалось либо закрывать дело, как советовал шеф, либо копать глубже. Я выбрал второе.

Топ-менеджер компании был сама любезность: «Вечность нон-стоп» старалась показать, что никакой вины за собой не чувствует. Увы, программист, работавший двадцатого в дневную смену, был занят. Он перезвонил, когда мой рабочий день подходил к концу. Это оказался молодой парень с той внешностью петушка-подростка, что заставляет людей постарше инстинктивно насторожиться в ожидании неспровоцированных атак. Забавно: живой сотрудник в фирме, оказывающей услуги девитализации. Впрочем, меня это не касается.

— Двадцатого числа вы обновляли хранимую личность гражданина Кузера. Не вспомните, были сбои в работе оборудования в этот день? — перешёл я сразу к делу.

Какой получу ответ, я примерно догадывался. Меня интересовала соматическая реакция собеседника. Мимика, жесты, тембр голоса гораздо правдивее, чем язык.

— Может быть, какие-нибудь особенности при перезаписи? Какая-то мелочь, заставившая удивиться?

— Да вы шутите! У меня по две сотни человек за смену проходит параллельно в несколько потоков. Обновление — стандартный алгоритм, им весь мир пользуется, там нечему «сбоить». Прочитал, расслоил, записал в хранилище — десять—пятнадцать минут и готово. Восстановление из копии вдвое дольше, но и в разы реже случается. Вот чтобы первичный образ создать с живого — да, определённые телодвижения требуются, пока все индивидуальные особенности мозга учтёшь. Но наша фирма этим не занимается, привлекаем аутсорсеров. Я вижу, вы не в теме!

Парень расслабился. Развалился в кресле, смотрит уже не дерзко и вызывающе, а снисходительно, покровительственно почти. Теперь он видит перед собой не полицейского дознавателя, способного доставить неизвестные пока неприятности, а наивного дилетанта, в глазах которого легко и просто показаться компьютерным гуру. Что мне и нужно. Правда, в качестве компенсации придётся выслушать лекцию о материях общеизвестных. Но пусть его, вытерплю.

О том, что смерть — побочный эффект эволюции, основанной на половом размножении, трансгуманисты твердят не первое столетие. А значит, достаточно найти в геноме человека то, что запускает процесс старения, и вопрос будет решён. Когда к философам присоединились представители естественных наук, поиски перешли из теоретической плоскости в практическую. Не исключено, генетики в конце концов нашли бы этот «тумблер» и научились его «выключать». Но бессмертие людям подарили вовсе не они, а обычные технари, специалисты аддитивного производства. А также создатели и программисты квантеров — квантовых компьютеров. Когда 3D-биопринтинг взял очередной рубеж, освоив печать аналога человеческого мозга — объекта, способного не только выполнять его функции, но и получать квантовое состояние, то есть, стать реципиентом при переносе личности из одного тела в другое, — выяснилось, что тем самым решился вопрос бессмертия. Со считыванием информации из биологического мозга квантеры справлялись вполне успешно, но записать туда иную личность невозможно в принципе — каждый мозг уникален. Причём уникален с точностью до кванта времени — в силу того, что живёт и непрерывно изменяется. С напечатанными квазибиологическими, квазиживыми мозгами такой проблемы нет.

Оставался вопрос резервного хранения. Невелика цена бессмертию, если оно в любой миг может быть прервано случайным — а то и преднамеренным! — разрушением тела. Казалось логичным хранить копию в том же виде, в каком она считывается и записывается. Однако это не так. Удержать квантовый образ личности от декогеренции в течение нескольких секунд, пока идёт чтение, или минуты при наложении — одно, хранить его дни, месяцы, годы — совсем иное. Не изобретён пока и вряд ли будет изобретён в обозримом будущем носитель квантовых состояний, способный на такое. Это, во-первых. А, во-вторых, имеется труднообъяснимая для дилетантов штука под названием «запрет на квантовое клонирование». В итоге резервные копии хранятся в привычном с конца прошлого тысячелетия цифровом виде.

Хранение копии личностей миллиардов живущих на Земле людей потребовало бы материальных носителей, по массе сопоставимых со среднего размера звездой. Не говоря уже об объёме и необходимой энергоподдержке. На счастье, таких затрат на бессмертие не требуется. Личности людей различаются между собой меньше, чем их геномы, поэтому хранилище построено в виде дерева. «Ствол», — часть, общая для всех людей, — объявлен всечеловеческим достоянием и управляется специальным комитетом ООН. Так же в ведении комитета двадцать четыре основные «ветви». «Ветки» следующих уровней управляются частными корпорациями, самые мелкие «веточки» и «листики» отдельных граждан — франчайзинговыми сетями и фирмочками вроде «Вечности нон-стоп». Перед тем как наложить образ сознания на физическое тело, квантер проводит его сборку и рекогеренцию цифровой информации в квантово-связанную. При чтении — обратный процесс: разложение по шаблонам на слои, соответствующие всё более утончающимся «ветвям». Остаток, для которого не найден шаблон, и считается «индивидуальными особенностями». Фирмы, оказывающие услуги резервного хранения, делают комиссионные отчисления владельцам «веток». Также они работают во взаимодействии с «печатниками», изготавливающими тела. Если хватает компьютерных мощностей, сами транслируют первичный образ, нет — привлекают сторонних специалистов. Вдобавок есть изготовители софта для 3D-биопринтинга, производители печатного оборудования, рекламщики, настройщики, утилизаторы и так далее и тому подобное. Вся эта сложная система, пронизанная финансовыми потоками, взаимодействует между собой, разрастаясь, обогащаясь, подпитываясь частными, а в последнее время всё активнее государственными инвестициями. Для клиента эти хитросплетения остаются «за кадром». Достаточно подписать договор и…

Парень говорил, говорил, говорил, так что я едва не задремал в кресле. Спохватился, сообразив, что рабочий день давно закончился, а я не добрался ещё и до первой банки пива. Перебил рассказчика:

— Да-да, очень интересно. Но, честно говоря, мне трудно представить это дерево с листиками. Получается, клиенты компании могут «висеть» где угодно? Больше того, при очередном обновлении переместиться с одной «ветки» на другую, верно? Компания не может зарезервировать все возможные комбинации. Их тысячи, если я не ошибаюсь?

Насмешка на губах программиста сделалась ещё более ироничной.

— Ошибаетесь, — миллионы. Я рассказал только о логической структуре хранения. К физической она не имеет никакого отношения. Физически это обычные цифровые хранилища в дата-центрах. Если считывание образа проходит успешно, старая версия удаляется, новая записывается в любые свободные ячейки. Это наборы двоичных данных, не имеющих собственного смысла без рекогеренции. Ещё какие-то вопросы будут?

Я помедлил с ответом. Моя версия разрушилась, новую требовалось придумать, прежде чем спрашивать. Или закрыть дело. Но отступать так легко не хотелось. Забывчивость господина Кузера и маман могли быть обычным совпадением. А могли и не быть. Поэтому я сказал:

— Вопросов нет. Подготовьте, пожалуйста, список всех ваших клиентов, воспользовавшихся услугами компании, скажем, за этот месяц. С контактными данными, датой и временем обслуживания и отметкой, выполнялось чтение или восстановление.

Парень глаза выпучил.

— Шутите?!

— Разве это засекреченная информация? Какие-то подзаконные корпоративные распоряжения?

— Нет, но… Но это две тысячи человек получится!

— Тем не менее.

Парень был явно недоволен свалившейся на него задачей.

— Хорошо. Завтра сделаю.

Наконец-то рабочий день закончился. Я вынул из холодильника две банки пива, упал на диван, включил телевизор. Не за тем, чтобы смотреть, — пусть бубнит для фона, помогает расслабиться. «Бубнил» в этот раз наш государственный лидер, призывал активнее участвовать в девитализации. Мол, вечные тратят на удовлетворение телесных потребностей значительно меньше невозобновимых природных ресурсов, чем живые, а возобновимых — так и не сравнить. Мол, если люди откажутся от биологических тел, то остановят разрушение родной планеты. Девитализация — долг каждого сознательного гражданина… бу-бу-бу, бу-бу-бу, бу-бу-бу…

Мне следовало догадаться, что это «бу-бу-бу» не просто так, а со смыслом. На следующий день кабинет министров разродился указом, гарантирующим государственную субсидию, покрывающую стоимость 3D-биопринтинга базовой комплектации всем гражданам, которые пройдут процедуру до достижения сорокалетнего возраста. Правительство вовсю педалировало массовую девитализацию населения. Судя по международным новостям, не только наше. Мировые державы втягивались в гонку за вечностью с такой же неудержимой напористостью, как в прежние века в ядерную, ракетную, космическую, биотехнологическую, квантово-компьютерную и так далее и тому подобное. Короче говоря, соревновались всегда и во всём. Не берусь судить, какая подоплёка нынешней заварухи: амбициозное «толкание локтями» на геополитической арене или реальное беспокойство о природных ресурсах планеты. Или что-либо иное. Политик из меня куда хуже, чем дознаватель.

В пятницу я так и не дождался списка, поэтому понедельник начал звонком к программисту. Вызов он сбросил. И повторный двадцать минут спустя. И ещё один. Я было вознамерился жаловаться его руководству, как увидел письмо во входящих. Парень почти не преувеличивал: в списке значились тысяча девятьсот семьдесят два человека. Связаться с каждым — уже работы немерено. И не факт, что все ответят с первого раза, что захотят говорить на эту тему, вспомнят мелкие казусы с памятью, даже если те имелись.

Я рассматривал список, прикидывая, с какого бока к нему подступиться, когда меня неожиданного вызвал шеф.

— Григ, какие у тебя планы в свете последнего указа? Понимаю, тело «из коробки» мало кого устроит. Но управление готово поддержать инициативу правительства и мотивировать опытных сотрудников приобретать тела, максимально приспособленные для оперативной работы.

Надо же, «опытный сотрудник». В кои века вспомнили. Шеф не отводил от меня взгляда, и я пообещал:

— Я подумаю.

— Нет времени думать! В пятницу тебе исполнится сорок, и ты перестанешь попадать под указ.

— Ну, хоть немного, но время у меня есть.

Шеф молчал минуты две, таращась на меня. Наконец, он сдался. Повёл плечами, как будто мышечная масса суперкопа давила на него.

— Ладно, что у тебя по работе? Дело Кузера закрыл?

— Нет пока, появились некоторые обстоятельства. Хочу проверить, не возникали ли подобные «перверсии памяти» у других клиентов компании.

— И скольких человек ты вознамерился проверять?

Я ответил честно. У шефа глаза выпучились.

— Да ты с ума сошёл! У тебя что, другой работы нет? Вольготно себя чувствуешь? Значит так, послезавтра жду полный отчёт, на каком этапе находится каждое из твоих дел. В Шерлока Холмса он решил поиграть, видите ли! — Отключился.

Я ещё раз пробежал взглядом список, вздохнул. Убрал с экрана. Требовалось срочно подтянуть в остальных делах то, что подтянуть возможно. Я не сомневался, что и вторник уйдёт на составление пресловутого отчёта. Я ошибся.

Вызов банковского секьюрити застиг меня в машине. Говорят, в прошлом веке в «час пик» город сковывали многочасовые пробки. Сейчас не так. Координирующий дорожное движение искин справляется с обязанностями превосходно, да и большая часть горожан работает, не выходя из квартиры. Так что от офиса до дома я добираюсь в среднем за двадцать минут. И очень не люблю отвечать на рабочие вызовы в это время. Но приходится.

— Да, я слушаю.

— Приветствую! Может, тебя заинтересует: история с забывчивым вечным получила неожиданное продолжение. В пятницу к нам обратилась клиентка с жалобой, что её кошелёк взломали и поменяли пароль. Восстановить доступ не проблема… только это оказался тот самый кошелёк. Его не взламывали, владелец изменил пароль по нашей рекомендации. Но и звонившая претендовала на роль владельца.

У меня дыхание перехватило от услышанного. Словно рыбак, ощутивший поклёвку, но пока не знающий, что там, на конце лески, я спросил осторожно:

— И чем история закончилась?

— Понятия не имею, меня уволили. Ты слышал последнюю речь президента? На прошлой неделе его по всем каналам крутили. Сегодня прямо с утра меня начальство на ковёр и вызвало. Так и так, контрольный пакет акций банка принадлежит государству, поэтому мы должны следовать текущей политике и прочая ботва. Поставили перед выбором: либо самоубейся, либо увольняйся. Я выбрал второе — пошли они! А у вас как? Прессуют?

— Более или менее. Я так понимаю, о личности клиентки спрашивать бесполезно?

— В общем-то, да. На то они и криптоденьги, чтобы инкогнито владельцев сохранять. Но так как я всё равно там больше не работаю, то напоследок отследил эту дамочку, — она и не шифровалась, собственно. Держи контакты. Живые друг дружке помогать должны, пока вечные нас вконец не задавили.

Минуту спустя я нашёл владелицу контактов в своём списке. Ещё через пять разговаривал с ней. Пастельно-голубые волосы, огромные широко распахнутые глаза, маленький ротик с пухлыми алыми губками, ямочки на щеках, — внешность вечно юной «мальвины». Голосок под стать: тонкий, высокий, но мелодичный. Тело напечатано по типовой матрице, но с индивидуальными доработками. Вариант «Стандарт+».

— Ой, вы тоже из полиции? Я в субботу всё вашему коллеге рассказала. И повторю вам: никакого Кузера я не знаю, этого имени прежде не слышала!

Интересный поворот. Значит, дознание провели, но меня в известность не поставили.

— Это хорошо, — похвалил я собеседницу. — Не могли бы вы ответить и на мои вопросы? Когда вы завели этот кошелёк?

Простои вопрос заставил её замяться. Мне показалось, что она вот-вот покраснеет, но это была слишком дешёвая модель, чтобы менять цвет кожи в унисон с эмоциями.

— Понимаете, когда я подавала заявление в полицию и общалась с вашим коллегой, у меня не было никаких сомнений. Но в воскресенье мы долго говорили с дочерью об этом происшествии, и… Я не могу вспомнить, когда и зачем я завела кошелёк. Просто знаю, что он у меня есть. А тут событие: внучка получила степень магистра, такая умничка. Я и сняла деньги, чтобы сделать ей подарок. Потом хотела снять ещё, а пароль не подходит.

— А когда вы вспомнили о кошельке?

— Да не вспоминала я о нём, всегда знала! Но… я не помню, чтобы раньше им пользовалась.

— То есть «всегда знать» о кошельке вы стали после того, как получили новое тело?

Аналогия с тем, что я подсёк и вываживаю рыбину, возникшая в разговоре с бывшим секьюрити, сделалась полной. Ох, как давно я не был на настоящей рыбалке! Но детские впечатления крепко засели в подкорке.

«Мальвина» улыбнулась кокетливо.

— Оно в самом деле выглядит новым? Честно сказать, я пользуюсь им тридцать лет, но две недели назад сделала, как это говорят, «апгрейт» ? Внучка сама написала для меня матрицу, такая умничка.

— То есть вам провели поверхностную допечатку и при этом перезаписали сознание, — констатировал я. — Больше ничего странного в ваших воспоминаниях не появилось после этого?

«Мальвина» перестала улыбаться, длиннющие ресницы её часто захлопали.

— Вы хотите сказать… это не мой кошелёк? Я взяла чужое?!

Она оказалась куда сообразительнее, чем выглядела. Я поспешил успокоить, ощущая, как ликование заполняет душу. Кажется, я подсёк настоящего «крокодила»! «Забывчивость» гражданина Кузера, странные фантазии маман можно списать на совпадения. Но случай «мальвины» трактовать двояко не получится. В её личность каким-то образом просочились чужие воспоминания.

Программисту «Вечности нон-стоп» я позвонил прямо с утра, едва дождавшись, когда в компании рабочий день начнётся. Парень смотрел на меня кисло.

— Список я вам выслал, — сообщил он вместо приветствия. — Пришлось потратить много времени.

Ну да, «много»: тридцать две минуты между моим первым звонком в понедельник и временем отправки письма. Я закивал благодарно:

— Спасибо большое, это очень помогло! Но теперь требуется ваша консультация как профессионала.

Слово «профессионал» приятно пощекотало его чувство собственного величия. Он несколько расслабился.

— Что именно вас интересует?

— Вы можете определить, где физически находятся резервные копии двух человек? Их взаимное положение сейчас и до последнего обновления?

— Где они сейчас — однозначно могу, прошлые локации… гарантировать не возьмусь, надо логи поднимать. А зачем вам это? Подозреваете наложение данных? Это невозможно! Ячейки очищаются физически, то есть забиваются «нулями». Плюс— обязательная проверка читаемости перед записью новых данных. Нет, проблемы с хранилищем исключены, дата-центры несут ответственность за малейший сбой. Так что можете забыть о своих подозрениях.

— Всё же посмотрите, пожалуйста. Уверен, для такого высококлассного специалиста это труда не составит.

Парень надменно скривил губы.

— Только из уважения к вам.

Я ожидал, что программист свяжется со мной ближе к вечеру, — если вообще сегодня. Я понятия не имел, что он обнаружит, просьба моя диктовалась не логикой, а исключительно интуицией. «Рыбина» была там, вне всякого сомнения.

До конца рабочего дня программист не дотерпел. Когда зажглась голосфера, мне почудилось на миг, что это не он. От снисходительной надменности и следа не осталось. Глаза выпучены, волосы растрёпаны, алые пятна на щеках.

— Вы не поверите, что я нашёл! — выпалил он. — Я бы и сам не поверил, если бы не увидел собственными глазами! Не знаю даже, как это назвать: дифракция, интерференция? Совершенно новое, неизвестное науке явление! В пограничных областях локаций, занимаемых резервными копиями, происходит перекодирование битовых последовательностей! Самопроизвольное, без всякого внешнего воздействия!

Я подался вперёд, ощущая, как топорщатся волосы на затылке. Не только на затылке, по всей коже, — новомодной депиляцией я пренебрегал.

— То есть личности в хранилище как-то обмениваются информацией?

— Какие личности, о чём вы?! Это цифровые биты! Там нет суперпозиций, квантовой запутанности, — всего, что делает наборы данных сознанием… — Он запнулся. Признал нехотя: — Но да, выглядит именно так. И если человек после загрузки из такой копии не сходит с ума, не превращается в овощ… Вы представляете, какие перспективы это открывает?

Перспективы это могло сулить куда большие, чем он думал, — я сразу сообразил. Поэтому скомандовал:

— Стоп! Обсудим при личной встрече. У тебя до скольких смена? Буду ждать возле вашей конторы, бежевый «арго». Пока успокойся и никому ничего не сообщай.

Несколько секунд он таращился удивлённо. Потом согласился.

— Вы правы. Это слишком невероятно, чтобы спешить. Перепроверю ещё раз, сделаю скриншоты, посмотрю другие копии. Если это массовое явление…

Стоит ли говорить, что об отчёте шефу я и думать забыл? Опять схватился за список клиентов «Вечности». Да, он огромен. Но те, кто проходил регламентированное обновление копий, меня сейчас не интересовали, а восстановившихся оказалось меньше сотни, Я успел поговорить с шестью, и ни один не вспомнил ничего странного. То ли не хотели признаваться, то ли я был чересчур взвинчен, чтобы вести задушевные беседы. В конце концов я плюнул на эти попытки, спустился на подземную парковку, вывел «арго» и поехал в противоположный конец города.

«Вечность нон-стоп» занимала несколько этажей типовой офисной башни в Юго-Западном деловом районе. На место я прибыл загодя, рабочий день клерков, лишённых возможности трудиться удалённо, ещё не закончился, так что припарковаться получилось лишь в переулке, примыкающем к противоположной стороне проспекта. Ничего, не разминёмся. Главное, я выход из здания вижу, подам ему знак.

Парень появился в дверях башни одним из первых в ручейке клерков, знаменовавшем окончание рабочего дня. Я выбрался из «арго», помахал рукой. Ага, заметил, пошёл в мою сторону.

Дальнейшее происходило так быстро и неожиданно, что я не сразу среагировал. Дверь неприметного серого минивэна, припаркованного у тротуара, отворилась, едва парень поравнялся с машиной. Я не видел, но должно быть, с ним заговорили, потому что он замедлил шаг, повернул голову. В следующий миг его буквально вдёрнули внутрь салона. Дверь захлопнулась, минивэн лихо вырулил с парковки, рванул вдоль по проспекту. Чистой воды похищение средь белого дня!

Пока я выбирался из переулка, серого минивэна и след простыл, но намётанный глаз полицейского засёк и модель, и номер. Оперативный дежурный выслушал сообщение внимательно, пообещал:

— Секунду, детектив. Пробью машину по базе.

Однако пауза затянулась явно не на секунду. Когда дежурный заговорил снова, голос его звучал жестяно:

— Всё под контролем, детектив. Прекратите преследование.

— Что значит «под контролем» ?!

— Информация о похищении не подтвердилась.

Мне хотелось гаркнуть на него, возмутиться, но я уже прекрасно понял, что стоит за безразлично-обтекаемой фразой. Это не криминал, это спецоперация. Интересно, кому парень рассказал о своем открытии? Кто дал ход информации? Кто решил, что распространение её подрывает правительственную компанию по массовой девитализации? Что следует затыкать рты и подчищать следы. Уж точно не владельцы «Вечности нон-стоп», наверняка это люди рангом повыше. Хотя, что я знаю об истинных хозяевах индустрии бессмертия?

Дома меня догнал ещё один «сюрприз». Гражданин Кузер отозвал заявление, тем самым дело закрылось само собой. Не составило большого труда покопаться в картотеке отдела и убедиться, что заявление «мальвины» и вовсе нигде не регистрировали.

Посреди ночи меня разбудил звонок маман. Была она весёлая, раскрасневшаяся, капли воды блестели на коже, фоном служили лазурное небо и сверкающий в лучах солнца океан. Видно, «русалка» только-только вынырнула на поверхность, чтобы сделать звонок.

Сообразив, отчего я такой хмурый и взъерошенный, маман смутилась.

— О, Гриня, я тебя разбудила? Прости! Никак не привыкну, что живу на противоположной стороне земного шарика. Я на минуточку, не задержу долго. Хотела напомнить, что у тебя осталось два дня, чтобы воспользоваться щедрым подарком нашего правительства. Понимаю, куклы из коробки никому не интересны. Но мы с Феликсой и остальными нашими посоветовались и решили: если тебе не хватает собственных сбережений купить приличное тело, мы поможем. А ты взамен можешь стать акваменом и присоединиться к семье. У нас весело, интересно, и все девочки — секси! Посмотри! — Она высунулась из воды почти по пупок, демонстрируя покрытые мелкой чешуёй груди и вызывающе торчащие соски. — А? И это ты Феликсу не видел! Мы постараемся, чтобы ты не заскучал. На Веру приглашение также распространяется. Ей наверняка понравится наша большая семья. Кстати, ты так и не сказал мне, почему она не пришла в ресторан.

— Кто? — спросил я, ошарашенный всем свалившимся на меня.

— Ну Вера же, твоя сводная сестра! Или вы больше не живёте вместе? О, я не знала, извини! Не буду лезть в вашу интимную жизнь. Я ей отдельно перезвоню. Спокойной ночи, Гриня!

Маман отключилась, а я ещё добрых пять минут таращился на коммуникатор. Сводной сестры Веры, которая в детстве потешалась надо мной, а потом поселилась со мной, в природе не существовало. И это не сбой программы, — маман подцепила кусок чужой памяти. Вернее, чужой личности. Среди вечных отношение к инцесту было весьма снисходительным, многие считали табу на него атавизмом этики и морали. Однако маман всегда проявляла разумный консерватизм в этом вопросе. До последнего своего «перевоплощения».

Я снова лёг, но заснуть не получалось. Похоже, дела обстояли куда хуже, чем я решил, выслушивая сбивчивые объяснения парнишки-программиста. Маман менялась, превращалась в другого человека. Я понятия не имел, что творится в её голове. И не у неё одной. Возможно, подобное происходит с тысячами вечных? С миллионами? Со всеми? Как быстро распространяется эта «интерференция» и как далеко она зашла? Может такое случиться, что лет через тысячу на Земле будет жить всего один человек, один вечный с миллиардами тел? Или это произойдёт гораздо быстрее?

В конце концов я сел за компьютер и взялся составлять отчёт шефу. Вовсе не тот, который он от меня ждал.

Добиваться приёма не потребовалось, шеф сам вызвал, едва я переступил порог офиса. Лично увидеть захотел, не довольствуясь голографическими проекциями. Уж и не упомню, когда я у него в последний раз был. Год или полтора?

Единственное, что в обстановке кабинета изменилось за это время, — его хозяин. В реальности шеф впечатлял ещё больше, чем на изображении: выше ростом, массивнее, рельефнее. Садиться он не предложил. Плохой знак. Я остался стоять у двери.

— Порадуешь меня, Григ? — спросил. — Ты решился на девитализацию?

— Боюсь, что нет. Занимаясь делом Кузера, я кое-что откопал. Обнаружились проблемы— большие проблемы! — у всех, кто…

— Большая проблема обнаружилась у тебя, — перебил он. — Согласно приказу министра, все живые сотрудники с сегодняшнего дня отстраняются от работы. И подлежат увольнению по профнепригодности, если не ликвидируют свой дефект.

Вот так поворот! «Дефект», значит. Впрочем, ожидаемо. Я спросил хмуро:

— Вы не выслушаете меня, не посмотрите отчёт? Это важно!

— Обязательно выслушаю. Как только ты пройдёшь процедуру.

— Когда я должен дать согласие?

— Немедленно. Времени на размышление у тебя было достаточно. Десять лет.

Я всё же подошёл к начальственному столу. Положил служебное удостоверение.

В отделе было на удивление пусто. Меня это устраивало. Никто не лезет с вопросами, не косится, пряча ухмылку. Не мешает мозговать, чем бывший полицейский сможет на жизнь заработать. Вернее, чем вечные позволят живому зарабатывать.

Хоть в офисе я проводил более половины рабочего времени, личных вещей оказалось совсем чуть, поместились в небольшую коробку. Я сунул её под мышку, вышел из отдела — последний раз. Прошёл по коридору, спустился в фойе и последний раз дверь-вертушка поддала меня легонько под зад.

Прохладный октябрьский ветер хлестнул по щекам, напомнив, что не только лето, но и немалый период жизни позади. И лишь тут меня осенило: почему я решил, что неожиданное для нас с парнишкой-программистом явление неизвестно никому? Действительно ли интерференция начинается самопроизвольно? Или…

По инерции я сделал несколько шагов. Серый неприметный минивэн ждал, припарковавшись у тротуара. Дверь салона открылась, приглашая.