В чужом теле

Глава II. Приятно познакомиться, Разум

Я пришёл в себя от дикой боли во всём теле, и судя по тому, что увидел перед собой, положение моего тела было горизонтальным, а видел я небо. Такое красивое, обычное небо. Тело плохо слушалось, каждое движение отзывалось резкой болью. Помучавшись ещё пару минут, я решил отдохнуть. Всё, что я сейчас мог — это неподвижно лежать и слушать окружающий мир. Я слушал, и то, что я слышал, наверняка было вербальными галлюцинациями, появляющимися у человека после множественных травм. Что ещё может подумать человек, переживший невероятный по мощности взрыв и, вот сейчас слышащий лязг железа, очень похожий на столкновение мечей, хриплые выкрики, и стоны, очень похожие на предсмертную агонию.

Скосив глаза вбок, я понял, что визуальные галлюцинации тоже при мне, рядом лежал человек. Я не мог понять, что в нём не так, пока немного не повернул голову и не увидел, что человек разрублен пополам. Превозмогая боль, в ногах и животе, я привстал и огляделся. Я увидел традиционное средневековое поле брани, как будто сошедшее со старинной гравюры. На несколько километров земли не было видно под трупами. Но, посмотрев на поле, ещё минут пять, я стал сомневаться в своём выводе. Здесь было практически всё, что обычно должно быть на поле брани. Трупы людей и лошадей, копья, мечи и всевозможные орудия убийства. Только вот одеты трупы были в одежду похожую на водолазный костюм, и отличающуюся только цветом. На каждом костюме в районе груди изображен рисунок. На синих костюмах лев в квадрате, а на чёрных красный дракон в круге. От движения закружилась голова, пришлось опять лечь.

Мне, наверное, надо сейчас нервничать и впадать в панику, — как-то отрешенно подумал я. Но паники почему-то не было. Сначала нужно понять, что произошло, расставить всё на свои места. Разложить по полкам с помощью простейших логических умозаключений, а потом уже нервничать. И так, я лежал в своём вагоне и отдыхал. Потом был взрыв. Потом… потом что-то меня выдернуло из вагона и подняло в воздух, я летал, как птица, или скорее, как космонавт на орбите, а после… после я ничего не помню.

Но одно я помню точно. Я был в двадцать первом веке, там не было тысяч трупов в странной одежде и со следами насильственной смерти от холодного оружия. В рабочих комбинезонах может быть, хотя у нас в поселке все предпочитали ватники и телогрейки. Анализируя ситуацию, я опустил взгляд на собственное тело, которое должно было быть одето в ватные штаны и телогрейку. Ещё одно потрясение, которое я принял, как должное. Одной странностью больше, одной меньше. Я был одет в чёрный костюм, плотно облегающий тело. Крови на костюме нигде не было, но тело болело, как будто по нему били молотом. Подняв руку, я прикоснулся к затылку и нашёл причину головной боли, кровавая ссадина. Осматривая себя, я упустил важную деталь, которая теперь просто бросалась в глаза. Я стал культуристом. Плечи стали шире, кубики на животе видны даже через костюм, моим рукам позавидовал бы любой культурист. Невероятная чушь, что за бред со мной происходит!! Как будто мне проблем мало в этой жизни!! Сойти с ума не дали, внезапно наступила темнота.

Придя в сознание в очередной раз, я решил не открывать глаза. От такого потока событий можно сойти с ума. Я решил не напрягать и так израненную психику и, наплевав на всех, просто лежал не двигаясь. Я помнил, какую боль принесли неосознанные движения. Прошло пару минут и от спокойствия ничего не осталось. Хотелось открыть глаза и посмотреть, куда меня занесло на этот раз. Я начал с малого.

Не открывая глаз, пощупал руками то на чём лежу. Чертыхнувшись, я аккуратно снял с рук перчатки и продолжил свои исследования. По ощущениям я лежал на холодной земле. В очередной раз я прислушался к окружающему миру. Прислушался к телу, которое мало походило на моё, как бы это фантастически не звучало. Не моё тело, перестало болеть. Я не ощущал головной боли, ссадин и боли в мышцах. Мало того мои прокуренные лёгкие дышали глубоко и чисто. Проверить работу других органов без медицинского оборудования не возможно, но чистые лёгкие и не желание нервно закурить при экстремальных ситуациях испарилось — это уже что-то. Звуки сражения заменила трель птиц, журчание ручейка, и посвист тёплого ветерка.

Хватит прятаться от самого себя, если что-то и можно выяснить то только если встать и разобраться в ситуации, какай бы она фантастической не была. Ни так всё плохо, я живой в отличии от моих коллег по работе. Судя по звукам, я лежу где-то в лесу, тело, которое не моё ведёт себя вполне сносно. Я печально улыбнулся, осознав, что со мной произошло. Недавно я потерял себя и жил по течению, без принципов и с последними каплями гордости, а теперь всё, я по-настоящему потерял себя, я потерял своё тело.

Заставив себя разозлиться, я вскочил с земли и открыл глаза. Открывая глаза, я был готов к любым сюрпризам, поэтому напряг все мои приобретённые мышцы. Я был готов дать отпор любому сюрпризу, но всё, что я увидел — это поляна, густо покрытая душистой зелёной травой и разнообразными цветами. Поляну со всех сторон окружали высокие деревья. Листья необычной формы густо росли на многочисленных ветках, на которых по моим прикидкам, легко бы разместился небольшой домик. Такие деревья я ещё не видел. Это были не могучие дубы, а обычные представители лиственных лесов, но с одной оговоркой. Эти обычные деревья не обхватили бы, и пять человек, настолько могучие стволы у них были. Да… я попал в сказку?

Климат вроде обычный, только воздух чище, намного чище. Почему-то мне кажется, что здесь я не увижу заводов и огнестрельного оружия. Мои увлечения книгами в жанре фэнтази, сыграли со мной злую шутку. Я натура мечтательная и люблю отрешиться от мира и его проблем. Взять какую-нибудь книжечку о других мирах и погрузиться в неё по самые уши. Так легче живётся, не так глубоко чувствуется безысходность жестокой реальности. И вот сейчас воображение, а оно у меня о-го-го какое, начинает подкидывать разные красочные варианты. А ведь правда может быть совсем другая. Я, например, знаю, что большие деревья растут в Африке, например, баобаб. Так, что возможно я поторопился с выводами о иномирии этого места. Но ведь у меня есть на, то причины, не каждый день теряешь тело. Переживаешь практически свою смерть. Сейчас надо отрешиться от мыслей и заняться более простыми, насущными вопросами — это всегда помогало прийти в себя.

Прежде всего, исследовать подаренное тело и обмундирование. Когда события скачут будто молнии, времени на мелочи типа того, что что-то мешает лежать на спине, не доставляют неприятностей. Сейчас у меня был вагон времени на мелочи жизни. Только я подумал о том, что же мне могло мешать, как мои руки поднялись и быстрым движением из-за спины вытащил две полоски стали. Вытянув руки со сталью в них, я ошалевшими глазами разглядывал произведения искусства. По-другому назвать великолепные клинки не поворачивался язык. Материал, из которого были сделаны клинки, мне был не знаком. Я стал сомневаться, что клинки цвета слоновой кости сделаны из стали, очень легкие, немного изогнутые с шершавой рукоятью. Материал рукояток был похож на кость, впрочем, как и сами клинки. Немного отойдя от впечатлений, я с энтузиазмом приступил к осознанию других странностей.

Раньше я не держал в руках меч, саблю или что-то из холодного оружия средневековых цивилизаций. Поэтому прежний я и не мог бы с такой ловкостью вынуть из ножен клинки, а о том, что бы так же быстро в слепую вогнать их в ножны на спине не могло быть и речи. Тем не менее, мгновением позже я сделал, это, не задумываясь. Приятно удивленный, но и немного расстроенный я присел на землю. Получается, что я в теле воина и все его рефлексы, теперь доступны мне. А, в теле кого собственно ты хотел оказаться? В виду того где и, как ты познакомился с твоим новым телом. Риторический вопрос, заданный самому себе немного успокоил.

А вот знания неизвестного, который так своевременно освободил для меня тело, мне не доступны, об этом можно судить по незнанию о стали клинков и возможностях костюма. Наверняка костюм не простой, ведь никто в здравом уме не пойдёт на войну в водолазном костюме, который можно проткнуть столовым ножом. Присмотревшись к костюму, я всё же изменил своё первоначальное мнение о его принадлежности к водолазному. Он так же удобно облегал тело, но в отличие от водолазного был более плотным и поэтому я не выглядел в нём, как гимнаст или танцор балета. Довольно приличный костюм чёрного цвета, совершенно однородный. Нигде ничего не выпирало, каждая накладка плавно и органично переходила в общую оболочку. Рядом со мной валялись плотные чёрные перчатки со странными жёсткими наростами на костяшках. На пястье плотная накладка, под которой что-то перекатывается если попробовать прощупать её, если подумать то эта накладка больше напоминала контейнер, в котором что-то хранилось. Если судить по твёрдым наростам на костяшках, перчатки служили оружием ближнего боя, а вот с накладкой непонятно. Не понятно, что это такое и для чего. Помяв её, подёргав и осмотрев со всех сторон, я так и не понял для чего можно использовать такой необычный контейнер, но вдруг мне на помощь пришли рефлексы тела, сделав неуловимое движение рукой, тело сняло с тыльной стороны перчатки накладку, надавило на неё тремя пальцами, снимая верхнюю часть, как крышку. Я все ещё не мог привыкнуть к выкрутасам моего нового вместилища, поэтому, немного затормозил. Постояв пару минут, я взглянул на результат манипуляций. Под необычной крышкой помещались круглые штуки, которые я ощущал, когда ощупывал перчатки. Это оказались иглы из чёрного холодного металла. Взяв, одну из них в руку я попытался её согнуть. Несмотря на новые мышцы и кажущуюся хрупкость игла не поддалась. Невероятно крепкий металл привёл в восторг. Не надо быть гением, чтобы понять, для чего в контейнере находятся порядка трёхсот игл. Головоломка начала складываться в однородную цветовую гамму. Я вернул контейнер на место. Сжал кулак и отдал приказ телу. Пальцы опять сами по себе нажали комбинацию, но только на внутренней стороне ладони, а из костяшки безымянного пальца вылетела игла, с шипящим звуком пробив дерево в два обхвата. Я обалдел от произведенного эффекта. А уж от того, что моё тело реагирует на команды, как верный четвероногий друг я просто выпал в осадок.

Перед глазами сразу встала картина, как я буду уговаривать свое мужское достоинство сходить в туалет. Мне стало смешно до слёз, и теперь осталось понять, что это, слезы радости или отчаяния.

Немного постояв, я решил, что всё образуется, как-нибудь само. В конце концов, я не просил о том, что произошло, ну может, намекнул, конечно, неосознанно, но ведь, ничего конкретного. Уговаривая себя, я двигался в сторону жертвы эксперимента. Медленно обойдя пострадавшее от моих экспериментов дерево, периодически ощупывая его на предмет входного и выходного отверстия, и вот тут я обнаружил несоответствие. Входное отверстие представляло собой едва заметную отметину, а вот выходное отверстие походило на отверстие от пули, а не от иглы. Широкое рваное отверстие с обгоревшими краями, в два раза превосходящее по диаметру саму иглу. Вот это радость, для врага!!! Наверняка в игле есть, что-то, что позволяет ей производить такой разрушительный эффект.

Я поднял кулак и посмотрел на контейнер, потом посмотрел на ноги, на руки, мой взгляд добрался до пояса и остановился на том, что искал. Вокруг талии, плотно подогнанные один к одному, красовались такие же накладные контейнеры. Я покрутился вокруг своей оси, считая контейнеры, их оказалось одиннадцать вместе с уже установленными. Одиннадцать накладных, эластичных контейнеров, содержали в себе более трёх тысяч игл. С таким оружием можно начать маленькую войну. Настроение улучшилось и какой бы мир не ждал за зелёной стеной гигантов, я смогу постоять за себя, даже если аборигенов будет много. Если смогу постоять за себя и за это тело, то есть реальный шанс задержаться в этом месте и выяснить причину, по которой я здесь оказался. Растянув губы в улыбке, я почувствовал себя глупо. Ведь я — разум за последние часы практически ничего не сделал для защиты. Все боевые качества — это рефлексы и память тела, я — разум тут совершенно не причем, я слаб, но ничего, для меня тоже будет работа. Я тоже могу быть полезен телу, по крайней мере до того момента пока я полностью не сольюсь с ним. Тогда думать, и править буду уже ни я и ни оно, а совокупность, как у всех нормальных людей.

Попив воды из родника, орошающего своей прохладой всю поляну, я встал лицом к солнцу. Мыслей о том в каком направлении двигаться не было, да и не могло быть, поэтому я посчитал, что неважно куда идти, а надо положиться на случай и пойти туда, куда глаза будут направлены, через пару мгновений.